Яшмовый Ульгень. За седьмой печатью. Серия «Приключения Руднева» [Евгения Якушина] (fb2) читать постранично, страница - 2

то ни было, Белецкому не повезло. В каких-нибудь десяти минутах от дома он столкнулся с налетчиком, который с одного удара свалил драгунского ученика с ног, жестоко побил и отнял у него пальто, шапку и сапоги. Больше, по чести сказать, отбирать у молодого человека было нечего. Самым постыдным в этой истории было то, что бандит был года на три младше Белецкого, но у того при этом не было против напавшего ни единого шанса, так ловко уличный мальчишка дрался.

Залечив ссадины и синяки, а пуще всего раненую гордость, Белецкий отправился на поиски своего обидчика. В планах его была отнюдь не месть. Невзирая на романтичность своей юношеской натуры, он был человек не по годам рассудительный и прагматичный. Опыт уличной драки убедительно показал, что стиль борьбы a-la «налетчик» крайне эффективен в сравнении с благородным боем, а стало быть, в некоторых ситуациях может оказаться незаменимым. В частности, подумал Белецкий, во время стычек с аборигенами в исследовательской экспедиции, что означало для него однозначную необходимость освоения данного навыка.

На поиски мальчишки потребовалось всего лишь несколько дней, тот сам вновь попытался напасть на Белецкого в темном переулке, но на этот раз, готовый к атаке, молодой человек успел увернуться, схватить мальчугана за тонкую шею и припереть к стене. К величайшему изумлению пойманного врасплох налетчика, бить его странный барчонок не стал, а предложил платить, если тот будет с ним каждый день драться. Мальчишка, вероятно, счёл Белецкого за сумасшедшего, но лупить человека по договоренности, да еще и за плату, было несравненно более легким ремеслом, чем грабёж, так что договор он честно исполнил, и через полгода Белецкий легко побеждал своего учителя.

В 1888 году Николай Львович приступил к организации очередной экспедиции в горный Алтай и объявил Белецкому, что берет его с собой. К тому времени молодой человек прожил в семье Рудневых уже три года и стал в ней абсолютно своим. Александра Михайловна была к нему добра и заботлива. Привязались к Белецкому и дети Рудневых: старшая Софи и младший Митенька.

Забавная и живая Софи, двенадцати лет, лишь изредка приезжавшая домой из пансиона на каникулы, поверяла ему свои детские тайны и просила подпевать вторым голосом во время домашних концертов. Белецкий держался с ней крайне почтительно, изображая преданного королевского вассала.

Его пугала мыль о том, что Софи вырастет в прекрасную девушку, вернется домой, и – О, боже! – он непременно в неё влюбится. Будучи человеком высоких нравственных представлений, Белецкий считал недопустимым даже тень вожделения к дочери своего покровителя, но знал за собой слабость легко влюбляться. Правда, опыта в любовных делах он не имел, но разгорающаяся в его пылкой душе любовная страсть, которую он испытал за свою жизнь уже целых пять раз, заставляла его считать себя слишком падким на женские чары.

Молодой человек утешал себя тем, что к тому времени, как повзрослевшая Софи вернется домой, он уже давно будет в экспедиции, где-нибудь в диких Алтайских землях, а может быть, даже и героически погибнет во имя исследовательской науки и славы России.

Предположить, что и Софи имеет все шансы в него влюбиться, он, конечно, не мог. Додумайся он до этого, перепугался бы ещё больше.

Намного проще все было с сыном Рудневых – Митенькой. Тихий, хрупкий, слабого здоровья, этот ребенок был избалован вниманием и заботой всех, от главы семейства до младшей кухарки. Но это не портило мальчика. Он рос мечтательным, добрым и немного замкнутым. На момент появления Белецкого в доме Рудневых Митеньке было шесть лет. Вариант отправки мальчика в гимназию или заграничный пансион даже не рассматривался по причине его частых болезней, и к нему приглашали учителей домой. Митенька учился хорошо, легко постигая любые науки, но не проявляя особого интереса ни к одной из них. Любимым занятием мальчика было рисование. По всему дому обожающей матерью были развешены его творения, хотя и детские, но свидетельствующие о незаурядном таланте.

Митенька сразу проникся к Белецкому доверием и симпатией. Не взирая на свою застенчивость и неразговорчивость, он охотно оставался с ним в библиотеке, рассматривал старинные иллюстрированные книги или просил почитать. Надо сказать, что, не в пример большинству своих сверстников, Митенька и сам бегло читал, но больше любил слушать. Помимо библиотеки, они часто ходили вместе гулять либо на Пречистенский бульвар, если Рудневы жили в своем Московском доме, либо на берег Пахры, если семейство обитало в усадьбе близь Милюково. Обыкновенно Митенька просил Белецкого что-нибудь рассказать, а сам же говорил мало. Рядом с мальчиком молодой человек чувствовал себя взрослым и сильным. Чувство это было непривычным, но приятным.

Наступила холодная весна 1888 года. Последняя экспедиция Руднева начала неумолимый отсчет времени до своей трагической развязки. Тогда ещё никто не ведал, что ждет их впереди, в том числе и Белецкий. Опьяненный