Пантеоцид [Стюарт Слейд] (fb2) читать постранично, страница - 2

сейчас в распоряжение ВВС и флота F-18H и F-18GC требовали всего пяти.

А теперь проблема вернулась и состояла отнюдь не в том, что F-111 и F-14 спасли с кладбищ и вернули на службу. Проблема была в том, где они летают. Ад — неблагоприятная среда для самолетов; наполняющая атмосферу вулканическая пыль забивала двигатели и истирала фюзеляжи, задирая требования к обслуживанию до небес. Срок службы двигателей между демонтажами и капитальными ремонтами упал на два порядка, почти до уровня Второй Мировой войны, а нужда в восстановлении фюзеляжей подскочила до неприемлемого градуса. Неизбежным результатом стало ужасающее падение показателей эксплуатационной надежности. До начала Войны за Спасение ВВС США требовали 80-90 процентов доступности для фронтовых самолетов (в частном порядке Кохрейн признавал, что это весьма оптимистичная цель), но сейчас снизили требования до 20-30 процентов. Даже со всем расширением производств за девять месяцев с начала Войны ВВС на деле содержали не больше самолетов, чем до нее. Если бы не музейные реликты и находки с кладбищ техники, ситуация стала бы совсем мрачной.

— Может, нам стоит поступать как русские, сэр. Делать дешевые двигатели и выбрасывать их через семьсот часов.

— Русские так же не получают семьсот часов, как мы тысячу. И мы не можем просто выкидывать старые моторы, слишком мало запасных. Даже с выкупающим каждый выпускаемый «Пратт»^[3] и «Вестингауз»^[4] двигатель правительством, все равно мало. Они и близко не делают нужное нам количество. А что касается этих... — Кохрейн указал на ряд припаркованных бомбардировщиков «B-2 Spirit».

Его адьютант понимал смысл слов генерала. Если с обычными самолетами все было плохо, то с B-2 во много раз хуже. Самолеты создавались для действий в крайне враждебном воздушном пространстве, где они окажутся целями для множества батарей ракет «земля-воздух». Их создали почти невидимыми для радаров, и это стало огромным достижением. Которое обернулось полностью бесполезным, ведь у балдриков Ада не имелось ничего и близко похожего на противовоздушную систему, и человеческие самолеты выполняли миссии без сколь-нибудь серьезного сопротивления. Лишь та же пыль, что ломала двигатели, разрушала и дающие B-2 способность к невидимости чувствительные антирадарные материалы. B-2 никогда не отличались высокой эксплуатационной надежностью, а теперь она рухнула в бездну. Из двадцати B-2 509 звена бомбардировщиков в строю находился всего один.

— Нам уже вчера нужна версия «Си»^[5], — мрачно произнес полковник Хамсворт. Одной из его задач в роли помощника генерала Кохрейна являлось отслеживание усилий «Нортроп» по выпуску B-2 на основе обычных материалов, и задача стала сложнее, чем казалась. Фактически она значила создание полностью нового самолета.

— Мы ее никогда не увидим, Билл. Ставлю тысячу баксов. «Рокуэлл» делает последние штрихи в восстановлении производства «Костей», а «Боинг» разрабатывает бомбардировочную версию «Си-семнадцать». Обоих мы увидим раньше, чем станет реальным «Б-два си», и большие шишки решат, что с третьим бомбардировщиком просто слишком много возни, — Кохрейн прервался. — Мне кажется, или ветер быстро крепчает?

Прежде, чем Хамсворт успел ответить, завыли сирены экстренного оповещения базы, а из громкоговорителей по стоянке разнеслось сообщение.

— Срочно, генерала Кохрейна в башню. Немедленно.

Генералам бегать не подобает, для этого у них есть помощники. Но если лейтенант в контрольном центре решил, что ситуация достаточно плоха для предоставления ему права приказывать генералу, бежать необходимо. Если все действительно настолько плохо, на счету каждая секунда. А если нет, лейтенанта ждет перевод на одну из авиабаз в Аду. Летя по ведущим вниз в командный бункер ступеням, Кохрейн размышлял, что многие генералы прошлого говорили некомпетентным младшим офицерам катиться в ад, но он может стать одним из первых, осуществивших этот приказ буквально.

— В чем дело? — рявкнул он, войдя в людную комнату.

— Сэр, штормовой фронт меняется и усиливается. Взгляните на допплеровский радар.

Полковник никогда не работал метеорологом, но годы просмотра канала «Погода» познакомили его с раскладкой. Коричневую карту уродовала протянувшаяся горизонтально через экран зеленая полоса. Это не проблема: полоса означала ливень, но он ожидаем. Проблема находилась на небольшом участке в центре полосы, перешедшем из желтого в оранжевый и темно-красный с небольшой пурпурной точкой посередине. Это значило торнадо. Их тоже ждали, но модель погоды не предполагала их появления вблизи базы. На глазах Кохрейна полоса менялась: вся правая сторона заворачивалась сама на себя и перестраивалась почти на 90 градусов от исходного направления. Она набирала скорость, темно-красный с пурпуром район быстро расширялся.

Кохрейн не колебался. Он схватил микрофон системы оповещения и переключил клавишу.

— Приближается