Осетинские сказки [Созрыко Бритаев] (fb2) читать постранично, страница - 3

Харзафтидом. Потом погнали они рогатого вола на ярмарку в аул. продали его там и деньги между собой поделили.

III

Живут Харзафтид и жена его Аминат день. Живут год. Нужду терпят день. Терпят год. Один индюк Дугал-Дугул ходит по двору. Нет у бедняка вола рогатого. Нет и лошади. И арба на дороге в лесу давным-давно сгнила.

Думал, думал Харзафтид, как бы избавиться от бедной жизни. И когда придумал, то говорит своей жене Аминат:

— Иди, хозяйка, к отцу своему. Проси мешок золота и овчину.

На другой день встала Аминат утром рано и пошла к отцу.

— Дада! — говорит она отцу. — Нет арбы у нас. И лошади нет больше в доме. Лошадь отняли разбойники-абреки. Арба же в лесу осталась и там сгнила. Дай ты нам золота мешок и дай овчину на папаху Харзафтиду.

И дал отец дочери своей Аминат и зятю своему Харзафтиду золота мешок, дал и овчину.

Когда Аминат вернулась домой, Харзафтид ей и говорит:

— Разбойники-абреки отняли у нас лошадь, отняли рогатого вола. Из-за них на дороге в лесу сгнила наша арба. Из-за них нужду терпели день, терпели год. Теперь я хочу их обмануть. Хочу все вернуть с лихвой и зажить счастливо и богато.

Из той овчины сшил себе Харзафтид папаху. Насыпал он в оба кармана золота и опять говорит своей жене:

— Пойду я в далекий путь — на ярмарку. Через семь дней и семь ночей я вернусь обратно в нашу бедную саклю. А если не вернусь, то знай: пропал я так же, как пропали у нас арба, лошадь и рогатый вол.

И пошел он в далекий путь. Пошел на ярмарку в аул.

Идет Харзафтид по дороге в ущелье. И опять повстречались ему те три разбойника-абрека.

— Куда ты держишь путь, бедняк? — спрашивают его.

— В аул на ярмарку иду, — отвечает им Харзафтид.

— Что же ты, Харзафтид-пустая сума, делать будешь на ярмарке?

— Пить и есть! Есть и пить!

— Одному без друзей пить и есть — позор для хорошего горца.

— Верно! — сказал Харзафтид. — Когда мой отец был жив, он чурека и соли не жалел не то что для друзей, а и для недругов своих. Я же — сын своего отца.

— Ну, если ты вправду сын своего отца, так угости-ка нас! — говорят разбойники-абреки бедняку, а сами тихонько смеются над ним.

— Клянусь могилой своего отца, я угощу вас так богато, что вы это угощение не забудете до самой смерти вашей! — сказал им Харзафтид. — Когда пройдет эта ночь и настанет утро, ждите меня на ярмарке в ауле.

И пошел дальше Харзафтид и, наконец, пришел на ярмарку в аул, в дом богача, где за деньги и есть и пить давали.

Полный карман золота насыпал богачу и так ему говорит:

— Когда настанет утро, приду я в твой дом с тремя гостями. И есть и пить давай нам вволю. А когда кончится пир, поверну я свою папаху налево, поверну направо и скажу: «Папаха ты моя, овчинная папаха!» А ты благодари меня за щедрую плату и провожай с почетом до ворот.

— Пусть будет так, как ты хочешь! — сказал тот богач Харзафтиду.

Тогда Харзафтид пошел ко второму богачу. И тому дал он золота и сказал то же, что первому.

На другой день рано утром Харзафтид пошел на ярмарку. Ходит и смотрит на золотые кинжалы, каленые стрелы, на вороных коней, на мулов и верблюдов.

Вдруг видит: разбойники-абреки тоже ходят по майдану.

— Пусть счастливо будет ваше утро! — говорит им Харзафтид.

— И твое тоже! — отвечают ему разбойники-абреки.

— Отец мой чурека и соли не жалел для знакомых и друзей, для незнакомых и врагов. А я — сын своего отца. Идемте все со мной к богачу на жирный пир.

— Откуда ты, пустая сума, возьмешь так много денег? — спрашивают разбойники.

— На что мне деньги? — отвечает им Харзафтид. — У меня есть папаха. Скажу только: «Папаха ты моя, овчинная папаха» — и уйду, не платя ни копейки. А хозяин еще станет благодарить меня за щедрую плату и проводит с почетом до ворот.

Хоть и не верят разбойники-абреки, а сами идут за Харзафтидом.

Вот привел их Харзафтид в дом богача. Привел и кричит:

— Есть и пить нам давай! Столько давай, сколько каждый захочет!

Богач принес им вина в глиняных кувшинах, зелени и мяса на серебряных тарелках. Треногие столы-фынги согнулись под тяжелой посудой. Шипит шашлык, пенятся густая брага и черное горское пиво.

А пирогов так много, что целый аул накормить можно.

Ели, пили бедняк и разбойники-абреки. Да только мало пьет Харзафтид, а больше три разбойника-абрека. У разбойников глаза уже слипаются от вина, пива и браги. А они все пьют, в руках у них мелькают турьи рога, наполненные пивом и вином. Пьют и едят, едят и пьют разбойники-абреки. А когда не могли они больше ни пить ни есть. Харзафтид надел на голову свою овчинную папаху, повернул ее вправо, повернул влево, а сам говорит:

— Папаха ты моя, овчинная папаха!

— Пусть тебя аллах поблагодарит за щедрую плату! И пусть пряма будет твоя дорога! — отвечает ему богач. И провожает гостей до самых ворот.

Удивляются разбойники-абреки. Думают: «Пришел, устроил пир, сам ничего не заплатил, только повернул