Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
доброжелательный голос Адама. Он стоял у порога в другую часть убежища, и заранее смог увидеть своего друга, который в своей обычной манере пересекал оживлённый зал.
— Как и в прошлый раз, — ответил Томас.
Никакого продолжительного разговора за этими словами не последовало, оба товарища направились в их общую комнату, где они и располагались последние десять лет.
Две старые и грязные койки, маленький сундук с вещами обоих постояльцев и шаткий стул, отсутствие любого личного пространства, кроме кроватей, серые стены, плесень в углах и чёрной от грязи вентиляционной решетки. Лучших апартаментов не найти, если ты, конечно, не являешься одним из отцов. Мало кто, конечно, видел их комнаты, но их ухоженность и представительский вид говорили о том, что они просто не могут жить в чём-то не приличном. У юношей же именно кровати представляли собой самый настоящий предмет роскоши. Будет ли у тебя одеяло или подушка — зависело только от того, насколько ты важен и полезен. Целых десять лет не прекращающейся борьбы и всяческих попыток быть у всех на примете, приносило свои плоды на общее благо. Томас и Адам стремились к тому, чтобы они могли свободно расслабиться в мягкой кровати, и они этого заслуживали. Адам разлёгся на своей койке и вдыхал запах сырости и плесени. Несмотря на то, что он часто бывает за пределами убежища и может иногда вдыхать что-то более приятное и природное. За многие годы жизни, этот спёртый и кислый воздух стал родным и приятным — такой был запах их дома.
— Как думаешь, мы когда-нибудь станем отцами? — задумчиво произнёс Адам.
Томас лёг на свою кровать, подняв взгляд на место у тусклой лампы, он внимательно разглядывал старый кусок плесени, что был их негласным сожителем. Этот кусок, выглядел, как притаившийся в засаде зверь, что неподвижно наблюдал за всей ситуацией в комнате, из самого удобного места. Юноши даже думали над тем, чтобы дать ему имя, но посчитали это сильным ребячеством, ведь обоим было уже далеко за семь лет, — тот сложный возраст, что отделял мужчин от детей.
— Сомневаюсь, ими стали хозяева этого бункера, скорее всего они передадут свою власть своим детям, — ответил Томас, продолжая смотреть на плесень.
— Интересно, каким таким «детям»? — прозвучал лёгкий смешок со стороны Адама.
Между юношами нависла неловкая пауза. Их пугала перспектива будущего, такого далёкого и неизвестного.
— Ты не боишься, что тебя могут заставить? — решил поинтересоваться у Томаса его друг.
— Что заставить? — удивился юноша. Отвлёкшись от привычной картины, он повернулся к своему товарищу.
— Все знают, что ты способный боец. Что будет, если тебя заставят участвовать в «ночи продолжения»?
Эта мысль никогда не посещала голову Томаса и, услышав об этом, он начал опасаться за своё будущее ещё сильнее. Чем глубже он уходил в эти мысли, тем сильнее было слышно его нервное дыхание. В начале, такая картина показалась Адаму забавной, но чем громче раздавалось дыхание его друга, и шире расширялись глаза, тем страшнее становилось ему самому. У Томаса могла начаться паническая атака. Адам слез со своей кровати, и подошел к своему другу. Крепкой хваткой он вцепился в плечо нервного юноши, словно того могло что-то унести прочь. Том постепенно начал успокаиваться.
— Я сбегу, — сказал Томас после непродолжительного молчания.
Юноши долго смотрели друг другу в глаза, обдумывая эти самые слова, и то будущее, что было выбрано Томом. Когда же Адам решил открыть рот чтобы возразить своему другу, или помочь ему сменить его выбор на другой, Том не заставил себя долго ждать с ответом.
— Я лучше умру человеком, — добавил он, опередив своего друга.
— Тебе повезло, что этого никто не слышал.
Адам изменил свою идею о том, что ему стоило сказать Томасу что-то важное, сделать попытку его переубедить, но в итоге, посчитал это бессмысленным.
Их разговор окончился также быстро, как и начался. Юноши отправились спать. Довольно быстро Томас начал слышать сопение со стороны своего товарища, пока сам никак не мог найти удобное положение, чтобы уснуть. Даже пустые точки, расположенные на потолке и стенах, на которые он зачастую обращал внимание перед сном, казались враждебными и скучными. Каждая пружина матраса казалось неимоверно острой, что впивалась в кожу. Каждая частичка облегающей темноты казалась грозной и неприятной.
В голове юноши постепенно всплывали гнетущие мысли о бегло выбранном ответе. «Я сбегу…» — проговорил в своей голове Томас. Это был незримый вопрос самому себе. Куда он сбежит? Зачем? Будет ли в этом смысл? Ничто не могло дать ответа, как бы Томасу не хотелось получить его. Представление картин внешнего мира пугало его больше, чем до боли неприятные слова «я» и «сбегу». Сопение Адама слилось с шумом пульсирующей крови. Томас оказался взаперти, наедине с собственными мыслями.
— Вставай, Томас, просыпайся, — прозвучал заглушенный и знакомый голос где-то вдали.
Открыв глаза, все мысли
Последние комментарии
3 часов 14 минут назад
3 часов 19 минут назад
8 часов 39 минут назад
1 день 20 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 19 часов назад