О чем не рассказал Победоносец (СИ) [Течение западных ветров] (fb2) читать постранично, страница - 2

не люблю. Целый год. Перерос. И у деда в сейфах не деньги — как он сам говорит, это просто бумаги. Я однажды спросил:

— Ценные?

Он приподнял брови и ответил:

— Информацией.

Ну так вот, меня шофер повез к деду, а Катержинку вручили няне. Она тоже просилась к деду, но ее, слава Божьей матери, не послушали. Нет, я ее люблю, но она мелкая и мешает…

Когда я приехал, дед разговаривал по телефону в приемной. Когда-то он работал дома и приемная была ему необходима. Телефон у него только там. Он зажал слуховую трубку между ухом и плечом и махнул мне рукой, чтобы я проходил дальше. Разговор я услышал мельком:

— Знаешь, Север, в твоём доме свободно уместится половина Варшавы, с этой стороны я вообще не знаю, чего ты опасаешься…

Я не стал задерживаться, подслушивать ведь нехорошо и недостойно, сел в столовой в одно из этих замечательных удобных кресел и стал ждать. Рядом лежало письмо, стояла чернильница с ручкой. Видно, дед торопился и не убрал его. Я это письмо к себе и не продвигал, так, попробовал разобрать верхние строки, глядя под углом. Кое-что получилось.

…по свидетельству очевидцев, с истцом вдруг сделался припадок, близкий к эпилептическому, немного придя в себя, он набросился на адвоката и начал душить его с криком: «Убийца, убийца». С большим трудом обезумевшего истца оторвали от жертвы его ярости и поместили в психиатрическую больницу. Адвокат никаких пояснений дать не мог, с безумцем ранее знаком не был и ничего не знал о его мотивах. Заметка, как видишь, совсем короткая и бестолковая, сохранилась газета скверно, ведь выпущена она была в 1938 году. Тем не менее, я уверен, что это наш случай и ещё одно свидетельство, потому что в ней приводилось имя адвоката — Эрнст Кальтенбруннер…

Почерк у деда каллиграфический. Мне бы такой. Я пытался разобрать ещё что-то, но тут надо было уж очень сильно наклониться в сторону письма, я так и сделал, но тут вошла горничная и заахала:

— А разве молодой пан не знает, что нельзя читать чужие записи?

У нас дома отец бы обрушился на горничную, если б она вздумала сделать мне замечание. Дед считает по-другому:

— У Божены большой жизненный опыт, во многих вещах она разбирается получше нас с тобой, слушай ее и не обижайся, она тебе добра желает.

Вот почему-то от деда это действительно не обидно звучит. От отца выслушивать визгливые крики: «Я тебе добра желаю!», когда он при этом отправляет в угол стоять на коленках, — неприятно. Уж лучше бы он молчал.

Дед не наказывает, но может так посмотреть или сказать: «Я в тебе разочарован»… И в тот момент я как раз услышал скрип его коляски. Я шарахнулся от письма и умоляюще посмотрел на Божену. Она меня не выдала, молодец! Просто убрала чернильницу и стала стелить на стол скатерть, письмо отдала деду. Он отъехал к сейфу и спрятал письмо.

За чаем мы поговорили, как всегда: сперва на обычные темы о том, что скоро осень и школа, и что родители планируют сделать из меня дипломата, а я против. Потому что эта профессия сейчас потеряла смысл, страны максимум могут вяло переругиваться. Вести переговоры в таких условиях совершенно неинтересно, все равно, что жвачку жевать. Раньше, возможно, от посольской миссии что-то зависело, теперь не зависит ничего.

Дед как-то поскучнел, обернулся на сейф и сказал:

— Не всегда такая интересная жизнь к добру. Знаешь, и соломенный мир лучше железной драки. Но ты прав, человек сам выбирает свой путь. Только вот кем ты себя видишь в будущем?

Беда в том, что в будущем я себя вижу слишком много, кем. Больше всего хотелось бы путешествовать. Но и изобретать бы что-то хотелось, и исследовать, и… Короче, слишком много желаний, я же говорю. Так что с этой неприятной темы мы соскочили, я только лишний раз убедился, что он на моей стороне. Только бы он жил ещё долго-долго. До моего совершеннолетия…но оно наступает только в двадцать один год. Это Британия прогнула под себя Соединённые Штаты. Так говорит дед. Не совсем пойму, в чем она прогнула — разве что в том, что совершеннолетие не в восемнадцать, и некоторыми названиями.

Потом я спросил, что там такое у отца и почему под него копают. Дед немного задумался и сказал:

— Я полагал, они сами тебе рассказали. Ну тогда понимаешь, дома у вас скоро будет новый член семьи.

Взрослые иногда любят говорить загадками. Кто? Бабушка приедет, мамина мама? Отец не очень любит, когда она приезжает, и не скрывает этого. Бабушка не из нашего круга, как он однажды выразился. Мама, получается, тоже была, но она молода и красива, а это многое извиняет. Так тоже говорит отец. Он не знает, что я это слышал, они все не знают, сколько я слышу. Даже дед.

Нет, конечно, про бабушку он бы так не сказал. Хорошо, если в доме наконец заведут собаку. У нас нет даже сторожевых, потому что от них