Дьявол в быту, легендах и литературе Средних веков [Александр Валентинович Амфитеатров] (fb2) читать постранично, страница - 3

и чудовищный Сет, опустошитель и отец обмана. Финикийцы противопоставили Ваалу и Ашере Молоха и Астарту. В Индии жизнедавец Индра и хранитель справедливости Варуна получили противниками демона Вритру и Асуров. В Персии Ормузду, который царствует в светлом небе, противопоставлен непримиримый противник Ариман, который повелевает подземным миром. В Греции и Риме, в противовес божествам Олимпа, впрочем, тоже не всегда благодетельным, возникло множество злых гениев и вредных чудовищ — тут и Тифон, и Медуза, и Герион, и Питон, лукавые демоны всякого рода, лемуры и ларвы. Точно так же обнаруживается дуализм в мифологии германской, славянской и вообще — во всех и каждой.

Ни в одной из религий древних и новых не достигал дуализм формы более полной и ярко выраженной, чем в маздеизме — то есть в религии древних персов, как излагает ее «Зенд-Авеста». Но замечается он во всех религиях, и везде возможно, по крайней мере отчасти, обличить его связь с великими явлениями природы, с чередованием дня и ночи, со сменою времен года. Различные представления, образы фантазии, события, в которых дуализм находит форму и выражение, отражают не только характер и культуру народа, дающего ему место в системе своих верований, но также и климат, состояние почвы, ход истории. Обитатель жаркой страны видит действие злого духа в ветре, дующем из пустыни, раскаляющем воздух и убивающем хлеба, тогда как обитатель северной полосы узнает беса в холоде, который замораживает жизнь вокруг него и самому ему угрожает смертью. В местностях, где почва колеблется частыми землетрясениями, где вулканы изрыгают пепел и опустошительную лаву, человек легко воображает себе подземных демонов, злобных гигантов, погребенных под горами; там же, где атмосфера часто волнуется бурями, он воображает, будто это демоны носятся по воздуху. Народ, побежденный неприятелем, подвергшийся нашествию и порабощению, не упустит случая перенести на злого духа или на злых духов, в которых он верит, наиболее ненавистные черты народа-угнетателя. Например, на заре Средних веков объявлены были детьми дьявола гунны.

У греков, как и у римлян, не было Сатаны в нынешнем значении слова. Странным кажется, что народы, обожествившие множество отвлеченных понятий, например юность, согласие, целомудрие, позабыли выдумать настоящее божество зла, хотя сочинили богиню Лихорадку и других в том же роде. Однако и в греко-римской религии нет недостатка в силах антагонистического характера и в образах, имеющих вид как бы раздвоенный; если же мы несколько углубимся в характер, условия быта и историю обоих народов, то станет ясно, что у них дуализм и не мог принять размеров, значительно отличных от тех, которых он достиг. Примите во внимание хотя бы уже то обстоятельство, что ни в Греции, ни в Риме не было священных книг установленной морали, не было теократического кодекса в полном смысле слова. Все это пришло в эллино-римскую культуру поздно — лишь с восточными влияниями, с культом Митры, с иудаизмом, христианством, когда, по выражению римского поэта, сирийский Оронт начал впадать в Тибр. И вместе с сирийским Оронтом полилась в мир, концентрированный вокруг великого города на Тибре, определенная и побеждающая дуалистическая струя. «Несомненно, что дуализм, если понимать под этим именем противоположение между духом и материей, разумом и чувственностью, явился уже раньше в греческой философии и образует одну из законоположных стезей неопифагоризма и Филонова учения. Но существенно отличает от этого дуализма учение магов то обстоятельство, что в последнем злое начало обожествлено. Оно противопоставлено высшему божеству в качестве соперника с утверждением, что обоим принадлежит чествование посредством культа. Эта система, нашедшая столь очевидно простое разрешение для проблемы существования зла, этого подводного камня теологического мышления, привлекла к себе образованные умы, равно как понравилась и массам, которые нашли в ней объяснение своим страданиям. Как раз в то самое время, когда в Риме распространяются мистерии персидского Митры, Плутарх излагает дуалистическую теорию весьма благосклонно и склоняется к тому, чтобы ее принять. И с того самого времени мы начинаем встречать в литературе термин «противобоги» (antitheoi): он означает тех демонов, которые, находясь под командою мрачной силы, воюют против небесных духов, посланников или «ангелов» высшего божества. Это дивасы Аримана против язатасов Ормузда. Одно замечательное место у Порфирия^[2] показывает, что уже первые неоплатоники включили персидскую демонологию в свою систему. Ниже высшего божества, которое бесплотно и невидимо, ниже легких планет живут бесчисленные демоны; многие из них имеют свои особенные имена, — это боги наций и государств, — остаток образует анонимную массу. Они распадаются на два полярно противоположных класса. Одни духовно благодетельные; они посылают плодородие растениям и зверям, хорошую погоду природе,