КЖД II [Рост Толбери] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

вдруг становятся полными жизни и очень быстрыми. Хватают её плеть и тянут на себя.

Циннию сдувает словно пушинку.

Её полёт настолько короткий и быстрый, что она не успевает его осмыслить и испугаться. Только слышит короткой "дзынь", когда молот встречается с её грудью и запускает её в полёт назад.

С трудом она поднимается на ноги, пытается продохнуть, но мешает вмятый доспех. Воин напротив смотрит поверх её головы и снова ждёт. Никогда ещё она не встречала порождение Мрака настолько сильное, чтобы оно пережило встречу с нею.


Виденье 13. Каждый сам ведёт себя


Он открыл глаза и сел слишком резко.

Голова закружилась. Он дал карусели сделать несколько оборотов, понял, что она уже не остановиться и упал назад на подушку. Стало полегче. Потянулся, похрустел шеей, вытянул ноги так, что они начали неметь, с хрустом покрутил плечами.

Сон не оставил после себя ничего — никакой памяти и никакого ощущения, что нужно проснуться. Он выспался и был бодрым, только слабость и затёкшее тело немного портили картину. А вот до сна он не помнил вообще ничего, и что особенно важно — где он, и как тут оказался.

Просыпаться и не узнавать место, где ты находишься, было для него делом не то чтобы особенным. Слишком уж много времени он провёл в походах, слишком уж много война покидала его туда-сюда и заставляла ночевать в самых странных местах. Поэтому он не паниковал и не спешил. Огляделся, прислушался, оценил обстановку. По крайней мере, он не был связан, не сидел в яме, заполненной трупами его товарищей, эта не была клетка с кандалами, откуда его вот-вот потащат на казнь или допрос.

Ещё повезло.

Тёмная комнатка с плотными ставнями, грубой мебелью, почти хорошей кроватью, немного вонючим и дырявым одеялом, и даже подушкой — были вполне себе неплохим началом дня. Он дал себе полежать ещё немного, убрал подушку из-под головы, скинул на пол одеяло и как мог, лежа, растянулся во все стороны и поделал гимнастику. Потом неспешно встал и ойкнул от боли, резко пронзившей его бок и так же резко отступившей. Несмотря на слабость и небольшую дрожь, тело чувствовало себя нормально, разве что было слишком лёгким, словно он похудел килограммов на десять, как бывало в голодную весну.

Он проделал три шага до выхода, ведущего в следующее полутёмное помещение, зацепился за косяк и поморщился. Правый бок больше не кололо, но садил и побаливал со стороны спины. Словно ему кто-то хорошенько ударил…

Ножом.

Несколько воспоминаний резанули его. Он осторожно ощупал рану на спине и тщетно попытался её разглядеть. Пальцы почувствовали в месте укола что-то вроде коросты, грубую и неэластичную кожу, но хотя бы не дырку.

Он снова оглядел окружающее пространство. Всё было покрыто пылью, стены имели множество щелей, и от них надувало свежим воздухом, было тепло, снаружи царил день. В комнате было на удивление мало предметов для обжитого дома — одинокая кружка, с одинокой ложкой, какая-то тряпка, веник в углу, стопка дров у печки. Рядом сего кроватью стоял небольшой покосившийся столик с кувшином, небольшой чеплашкой и глубокой тарелкой. И больше ничего. Грубый, грязный, почти не отёсанный пол — говорил о том, что этот дом вряд ли используется летом. А отсутствие в нём предметов быта натолкнуло Кальдура на вполне логичное объяснение — это зимний охотничий дом. Отличное укрытие посреди леса.

Он побрёл к двери. Надавил на неё. Вывалился на крыльцо, схватился за какие-то поручни и застыл, совершенно ослеплённый солнцем.

— О. Проснулся-таки, — раздался знакомый мужской голос. — Мы уж заждались.

Кальдур вроде бы и узнал и голос, и фигуру, но что-то с Дуканом было не так. Ещё несколько мгновений, Кальдур пытался не моргать, перестать слепнуть от света и сфокусировать взгляд.

Дукан был в порядке, просто голый по пояс, в каких-то смешных деревенских портках и сандалиях. И загорелый.

Воздух снаружи был не просто тёплым, а жарким по-летнему и с не привычки ему даже стало дурновато. Сколько прошло времени?

— Чего учуял, парень? Баньку? Или уху свежую?

— Я что ещё сплю? — прошептал Кальдур севшим голосом и неожиданно понял, насколько у него в горле сухо.

— Ты проспал дней десять. А сейчас уже нет. Хорошо, что выкарабкался. Мы волновались.

— Вы…выкарабкался?

— Не помнишь? Ты потерял много крови. Ладно, не спеши уже. Сейчас поставим тебе чай, да всё расскажем.

— Где мы вообще?

— Недалеко от Соласа. Севернее. В одном из моих домиков.

Ещё размытое лицо Дукана расплылось в улыбке. Он отложил удочку, пошёл в небольшую хибарку, что стояла в плотную к покосившемуся домику и вернулся