Омлет по-византийски (сборник) [Гектор Хью Манро Саки] (fb2) читать постранично, страница - 2

биографы (основываясь главным образом на воспоминаниях сестры Г. X. Манро) полагали, что столь экзотический псевдоним был заимствован писателем из рубаи любимого им Омара Хайяма:

Коль в роде отличишь моем ты признак видовой, саки,

То сто различий видовых возникнет пред тобой, саки…

«Саки» — значит «кравчий», «виночерпий»; Манро ценил поэзию Востока, а его настольной книгой было «Золотое путешествие в Самарканд» Джеймса Флеккера. Однако саки — это еще и обезьяны семейства широконосых (а по определению Брокгауза и Ефрона, и зебровая мангуста, и «многолюдное и могущественное, но некультурное племя скифских номадов», и «почтовая станция и татарская деревня Таврической губернии Евпаторийского уезда»; едва ли Манро в поисках псевдонима обращался к какому- нибудь русскому лексикону, хотя как сказать…). Написав свой труд по истории России в подражание знаменитому английскому историку Эдуарду Гиббону, автору «Истории упадка и разрушения Римской империи», Манро, по предположению Шарпа, и псевдоним себе избрал соответствующий — вспомним, что гиббонами называются человекообразные обезьяны. Со временем, полагаю, появятся и другие версии происхождения этого псевдонима, но истинную причину будет выявить все–таки трудно: Саки вел замкнутую жизнь, воспоминаний не оставил, а после смерти писателя сестра сожгла все его бумаги.

Разумеется, он рассчитывал на успех своей книги, но она осталась практически незамеченной. И тогда он обратился к сатире, которая помогла прославиться многим его соотечественникам. Кстати пришлось и знакомство с известным в то время карикатуристом Френсисом Гоулдом. В «Вестминстер газетт» стали появляться сатирические карикатуры известного художника и памфлеты начинающего автора, которые быстро завоевали популярность у читателей и составили впоследствии книгу «Алиса в Вестминстере» (1902). Эта книга, как и история России, была подписана его настоящим именем (хотя в «Вестминстер газетт» две пародии на Омара Хайяма были опубликованы под псевдонимом Саки).

О Манро заговорили как о писателе, но он принужден был па какое–то время замолчать, ибо в 1902 году заболел двусторонним воспалением легких. Лечение было трудным и долгим, а встав на ноги, он вновь взялся за перо, избрав профессию журналиста.

В 1903 году в качестве корреспондента газеты «Морнинг пост» он был командирован на Балканы для освещения военных действий. Вместе с заметками на политические темы Манро продолжал сочинять и короткие рассказы (некоторые из них вошли в кишу «Реджинальд», 1904). Наверное, тогда газетчик Манро и стал Саки.

Побывав в Белграде и Софии, Саки перебрался в Варшаву, откуда по заданию редакции своей газеты в качестве специального корреспондента направился в Россию. В Петербург он прибыл 8 сентября 1904 года и остановился в «Hotel de France» (Большая Морская улица, дом б). Здесь он близко сошелся со своим соотечественником и коллегой Р. Рейнольдсом, с помощью которого и принялся знакомиться с российской столицей. Саки за короткое время выучил русский язык (он легко изучал языки и с такой же легкостью наделял этим умением персонажей своих рассказов, например кота Тобермори) и вполне освоился в городе, в котором ему предстояло прожить долгое время.

В его статьях о России, ее политическом устройстве, быте и нравах населявших ее народов во множестве рассыпаны меткие характеристики и нелицеприятные суждения, которые и поныне звучат актуально; Саки–журналист заслуживает отдельного, более обстоятельного разговора, здесь же приведу лишь одно его высказывание, вполне характеризующее стиль и точность наблюдений; речь идет о представителях власти, и кажется, как это ни огорчительно, будто эти строки написаны нашим современником:

«В этой стране хулиган и задира пользуется огромной свободой, ибо общественное мнение, сколь бы сильно оно ему ни противилось, редко перерастает в общественное противодействие. Крепкие мужчины, соответственно вооруженные и вполне довольные своим положением, не сдвинувшись с места будут наблюдать за противозаконным и постыдным проявлением агрессивности, ограничившись лишь едва слышным возгласом неодобрения: "Какой скандал!" Таким же образом выражают свои чувства по поводу цареубийства или нерасторопности официанта. Чрезвычайные обстоятельства потому и происходят так часто в этой стране, что на них смотрят как на проделки испорченного ребенка».

Выражая свою позицию, Саки мог быть безжалостен, но ему и тут не изменяло чувство меры и справедливости.

Разумеется, в Петербурге он увидел много такого, что по нраву ставило этот город в ряд первых столиц Европы. Саки посещал театры и музеи, любовался великолепной архитектурой и в конце концов пришел к выводу, что все это должна увидеть и его сестра (продолжая боготворить своего младшего брата, она так и не вышла замуж). Этель прибыла в Петербург в январе 1905 года и попала в самое пекло. 9 января, в воскресенье, они завтракали в своей гостинице, когда мимо