Подвиг. 2010 №05 [Подвиг. Приложение к журналу «Сельская молодежь»] (pdf) читать постранично, страница - 3

благородном
обществе не поступают. За это и канделябром можно. Не плюй

9

в душу русского писателя. А плюнула - уноси скорей ноги, а
то еще такое о тебе пропишет!
- Тебя, Коленька, как-то тоже трясти стало, - заметила
женщина-аристократка.
- Это от холода, - поежил плечами тот. - Чего же ты хо­
чешь, дорогая? Октябрь-с!
Туг он явно врал - в комнате было тепло, а Жан то и дело
подбрасывал в камин щепки.
Если человек лжет в малом, следи за ним в оба. Однако
каков колорит, какова экспрессия! Его бы в кино снимать.
Второй мужчина показался мне скользковатым, еще при пер­
вой встрече. Женщина требовала особого анализа, над не#
мне пришлось долго ломать голову.
- Приятно вас послушать. С вашего разрешения, я отлу­
чусь, - сказал я, притворяя за собой дверь.
Путь лежал прямо по коридору, а потом по лестнице на
второй этаж. В моей работе требуются особо одаренные
коммуникабельные помощники, желательно со специальным
образованием. Я ничего плохого не могу сказать о Жанне
и Жане, но они всего лишь старательные исполнители, не
более. Может быть, со временем из них и выйдет толк, но
не сейчас...
Ее я нашел по объявлению в газете, а с ним столкнулся
в ночном баре. Собственно, он вовсе не Жан, а Ваня, но
мне захотелось называть его именно так - в параллель к
Жанне. Иван не возражал. Но самый мой главный помощи
ник, почти компаньон, бывший следователь городской про­
куратуры Левонидзе. На нем -весь сбор предварительной
информации, поиск людей и прочие деликатные поручения.
Мы с ним как бы даже друзья, но что у него в действитель­
ности на уме, в глубинах подсознания - я не знаю. У него
звериное чутье, прекрасная память, деятельный ум, и если
такими ценными кадрами разбрасываются в прокуратуре,
то надо просто иногда подходить к ней утром с кошелкой
и подбирать негаданные подарки судьбы. Вот и девушку,
которая сейчас сидела вместе с ним в кабинете, разыскал и
уговорил прийти он. Девушке было лет семнадцать, в лице ее
сочеталась простодушная наивность и ранняя уверенность
в собственной правоте.

10

- Скажите мне правду: они здесь? Он... тоже? - быстро спро­
сила она меня, едва я вошел в «гостевую комнату». Левонидзе
расставлял на столе шашки.
- Конечно. Для того мы все тут и собрались, - сказал я
как можно мягче. С первого взгляда было ясно, что девушка
сильно нервничает. - Какой счет?
- Десять ноль в ее пользу, -

ответил невозмутимый

Левонидзе (наверняка поддавался; я-то у него выигрывал
крайне редко).
- Вы готовы к любым сюрпризам? - спросил я. - Вот и
отлично. Ждите. Вас вызовут.
Левонидзе вышел вместе со мной в коридор.
- А с тем, которого я привел утром, как быть? - спросил
он. - Он до сих пор спит.
- И пусть дрыхнет. Его выход в свой час. Ты только не
давай ему больше водки.
- Думаешь, на сей раз обойдется без скандала? Без мор­
добития?
- А что плохого, дорогой мой, в скандалах? Взрыв сдержи­
ваемых эмоций зачастую не усугубляет, а, напротив, разрешает
конфликтную ситуацию, выявляет причину и следствие изна­
чальных поступков. Тебе ли не знать? Гнев и ярость - это по­
ражение человека, его нагота. Смех - верхняя одежда, удобное
и теплое пальто. Слезы - нижнее белье, последнее прикрытие
срама. Душа человеческая в таких же одежках, как и его тело.
Но роль смокинга или кальсон выполняют эмоции.
- Тебе виднее, ты в этом деле профи, -

согласился

Левонидзе. - Однако месяц назад одна матушка на наших
глазах едва не зарезала кухонным тесаком сына. Помнишь
тот случай?
- Это был не тесак, а нож для чистки рыбы. Заметь, в под­
сознании у нее был древний христиано-иудейский символ рыба. Отринув когда-то религию, она не смогла до конца
вытравить свою душу. А тем актом пыталась очистить и себя,
и сына от скверны. Поскольку согрешила с ним. Ладно, надо
работать, - сказал я и начал спускаться по лестнице.
Остановившись между двумя кабинетами, подумал: с чего, а
вернее, с кого, начать? С барина Коленьки или с Нехорошева?

11

План действий был выработан накануне, задачи определены,
цели обозначены. В принципе, выбор сейчас не играл осо­
бой роли. Я изучал этих людей достаточно долго. Сегодня
пора было ставить точку. Поразмыслив немного, я вошел в
правый кабинет. И сразу же понял, что атмосфера здесь уже
накалилась. Бижуцкий и Жанночка стояли возле открыто­
го окна, остальные орали друг на друга. При виде меня все
смолкли. Галстук у Нехорошева съехал набок, Лизочка при­
обрела пунцовый цвет лица, мадам Ротова - напротив - еще
более бледный.
- Я доктор педагогических наук, профессор, - заявила она
мне. - У меня академические труды. А этот... человек, - она
выразительно посмотрела в сторону Нехорошева, - говорит,
что я в воспитании детей ничего не смыслю. И приводит в
пример мою дочь, которой я, дескать, подавила волю. Убила
ее альтер эго.
- Мама! - пискнула Лизочка.
-