2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
— Неужели ты не мог запарковать этот драндулет в тени? — проворчал он, закуривая ментоловую сигарету из предложенной Клифом пачки.
— Да тут тесней, чем у стадиона «Янки» во время кубковой игры! — оправдывался Клиф. — Тесней, чем на Арлингтонском кладбище. Не видишь, вся стоянка забита, как банка сардинами.
От Клифа пахнуло перегаром виски. Ну, конечно, он не торчал тут на солнцепеке, пока полковник Фолькстаад расписывал с жаром агента туристского бюро прелести путешествия в Северный Вьетнам. Он явно отсиделся за стойкой какого-нибудь прохладного бара, попивая бурбон со льдом. Клиф Даллас Шерман — стреляный воробей, на молодецкой груди красуются ленточки «Бронзовой звезды» и «Серебряной звезды» за выполнение заданий «фирмы», то есть ЦРУ, в Лаосе и Конго.
— Не томи ты меня, Джонни! — взмолился Клиф. — У тебя такое лицо, словно ты узрел Виктора-Чарли![3] Когда махнем в Штаты? Надо провернуть массу дел: закупить сувениры, дать телеграмму моей Билли-Сю, сделать уколы в вендиспансере. Я тут, кстати, почитал старый номер «Нью-Йорк пост» — представляешь, Пентагон сообщил конгрессу, что у нас тут, во Вьетнаме, каждый четвертый джи-ай болен дурной болезнью! Болтуны проклятые! Какого дьявола раскрыли военную тайну?!
А ему, Джону Гранту, после прощального письма Шарлин некому слать телеграмму…
Капитан глубоко затянулся обманчиво прохладным дымом ментоловой сигареты, прочистил горло.
— Мы не летим домой, Клиф, — сказал он, глядя в пыльное ветровое стекло джипа. — Мы летим в пекло. В гости к дядюшке Хо. С разведывательно-диверсионным заданием. Ясно? Так что не бойся: уколы делать необязательно.
Клиф тихо свистнул сквозь зубы.
— Будь оно все богом проклято! — выругался Клиф. Он в сердцах швырнул окурок на мостовую. — Боюсь, что билеты продаются только в одну сторону — туда, но не обратно. Нам с тобой такой билет нужен, как быку бюст!
Помолчав, Клиф положил загорелые руки на баранку и спросил:
— Куда? В «Павлин» или «Каприз»? Надо промочить глотку, что бы там ни говорил о пьянстве наш прославленный генерал Уэсти.
— «Каприз», — проговорил Грант, ему вдруг тоже захотелось выпить. Все равно что — виски, джина, водки…
Они на опасной скорости подкатили к бару. Окна «Каприза» были забраны новенькой стальной сеткой.
— И тут боятся гранат Вьетконга! — пробормотал Клиф, тормозя так резко, что запахло горелой резиной. — Фу ты! Скорее в холодок!
Над входом в бар в свете полуденного солнца бледно помаргивали трубки неоновой и аргоновой рекламы. В баре было прохладно и полутемно. Негромко играл джук-бокс — платный автоматический проигрыватель.
Клиф заказал, шлепком ладони припечатав пятидолларовый сертификат к столу, бурбон со льдом, его командир — пару бутылок французского пива.
— Годдэм ит ту хэлл! — снова выругался Клиф, осушив стакан столь поспешно, что лед совсем не успел растаять. — Эй, бармен, еще один двойной бурбон!
К ним подошла похожая на фарфоровую куколку малютка с блестящими, будто лакированными черными волосами, дремучей челкой до бровей и миндалевидными глазами.
— Дуй отсюда, бэби! — бросил ей Клиф, хлопнув девушку пониже спины. — Считай, что я тебя заангажировал на ночь. А сейчас у нас деловой разговор. Бизнес, компренэ ву?
Проводив девушку, которая удалялась, вызывающе покачивая бедрами, опытным, оценивающим взглядом, Клиф повернулся к командиру.
— Видал «секс-котеночка»? Ничего. Ну, трахнем еще по одной, и давай выкладывай, что там «фирма» затеяла.
Малютка с агатовыми глазами подошла к джук-боксу и, достав из кармана мини-юбки несколько монет, опустила их в автомат. Нажав на клавиши, заказала сразу несколько пластинок с американскими военными песнями.
Клиф пустился в подробный рассказ о своих последних амурных похождениях в злачных местах Сайгона и Ня-Чанга. Командир постукивал пальцами по блестящему пластику стола и, не слушая достаточно хорошо известные ему излияния начальника штаба, посматривал на забранное стальной сеткой окно. Ему вспомнился огромной силы взрыв мины, разнесший в труху пятый этаж фешенебельной сайгонской гостиницы «Каравелла».
«Каприз» — только для американцев. Лучшие рестораны города, его отели, кинотеатры, стадионы — тоже. Похуже — для негров. И почти ничего — для тех, кто построил этот город. Сайгонцы обижаются, ругают «бон Ми», то есть американцев, расистами, а вьетконговцы не обижаются: знают, где устанавливать мины, куда швырять гранаты без риска попасть в своих. Раз на стадионе Вьетконг, говорят, тайно предупредил всех вьетнамцев, чтобы те покинули трибуны, и только потом раздался взрыв. Мины и гранаты — это тоже «только для американцев». Вот и стальная сетка на окнах бара, где человек, по идее, должен отдыхать, развлекаться, пить, радоваться жизни. Вот и колючая проволока, и мешки с песком, и часовые джи-ай — всюду в Сайгоне.
— Эй, бармен! — крикнул Клиф. — Еще два двойных бурбона!
Последние комментарии
20 часов 39 минут назад
20 часов 58 минут назад
21 часов 6 минут назад
21 часов 8 минут назад
21 часов 10 минут назад
21 часов 28 минут назад