Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!
Написано на уровне детсада. Великий перерожденец и врун. По мановению руки сотня людей поднимается в воздух, а может и тысячи. В кучу собран казачий уклад вольных и реестровых казаков, княжества и рабы. 16 летний князь командует атаманами казачьего войска. Отпускает за откуп врагов, убивших его родителей. ГГ у меня вызывает чувство гадливости. Автор с ГГ развлекает нас текстами казачьих песен. Одновременно обвиняя казаков
подробнее ...
обворовывание своего князя. Читать о всемогущем колдуне и его глупых выходках и рассуждениях просто не интересно.
поглядел на свежую Екатерину, мозговые часики которой в утренние минуты всегда поражали точностью хода.
Лакей внес на подносе бутылку и при ней бокал.
Потемкин, не выдержав, шагнул навстречу и двинул прямо из горла и прямо в желудок, минуя бездарные глотательные паузы.
— Еще? — спросила Екатерина.
Потемкин взял лакея за лацкан, вытер губы.
— Каюсь, — сказал он.
— Что уж тут, — потупилась Екатерина, — не впервой…
— Что газет, говорю, французских не читал — каюсь.
— А! Значит, пришел в себя? Ну, добре, как говорит собутыльник твой Безбородько.
— И чего там с французами? — оживился князь. — Постой, а что-то мне из Варшавы покойный Браницкий… уподобь, Господи, его беспокойную душу… э-э… успокой, Господи, его бесподобную… — Потемкин не докрестился и махнул рукой. — Ну-ка, ну-ка! У них же там какие-то поместья… У Мальтийского ордена, говорю, в Польше…
— Острог называется, — подбодрила Екатерина. — Ну-ну?
— И католиков у тебя теперь под рукою в новых польских землях, я чай, мильенов пять.
— Ну, не пять.
— И поляки с французами подружились, как польку Людовику сосватали. А у Людовика крестьяне бунтуют, казна пустая. Ну и чего? — с разгону остановил сам себя Потемкин.
— Может, все-таки еще?
— Да нет, лучше сяду. Позволите, ваше величество?
— Да уж лучше, чем лежа. А то ты в последнее время…
— Да все самое интересное мы ведь с тобой лежа-то и придумали! — брякнул князь.
Екатерина вспыхнула.
— Ты так думаешь? — сказала она.
— Да я не то имел, — нехотя поправился Потемкин, ни капли не смутившись.
— Отчего ж? — перебила царица. — Стара стала?
«Все мысли читает, дьявол!» — Потемкин покраснел.
— Катя! — князь вскочил так, что дубовое кресло с грохотом перевернулось на спинку и по полу покатились деревянные маковки, венчавшие резное изголовье. — Да что ты, Бог с тобой!
— Сиди уж. — Екатерина в восхищении поглядела на кресельную руину. — Да-а. Как же я от тебя родить-то не умудрилась?
— М-м-м… — Потемкин припомнил курносое лицо великого князя Павла Петровича. Вздернул одной рукой кресло обратно, как провинившегося прапорщика за шкирку. — Как подумаю, что все, чего мы с тобой навоевали, под эдакого монарха попадет…
Он давно понял, что матушка не хочет растолковать впрямую. Наталкивает исподтишка, чтобы заодно проверить и себя — верно ли разложила партию.
Но последнего доворота ключа у князя что-то сегодня не выходило. Да и на кой оно ему сдалось, когда у него совсем другой ключ в голове — от одной турецкой крепости в устье Южного Буга?
— Мы как говорили, Гриша? — Екатерина зацепила щепоть песку из чернильного прибора и стала просеивать сквозь пальцы. — Александр Павлович будет у нас российским императором. — Екатерина поежилась. — Константин Павлович — греческим царем. А Павлуша? Внуки пристроены, а сын…
— А что Павлуша? — Потемкин подумал, что напрасно отказался от второй бутылки.
— А куда его? Как Иоанна Антоновича — в Шлиссельбургский равелин? Что из этого получается — известно…{3}
Стряхнув с пальцев остатки песка, царица поднялась.
— Что такое в России обиженный наследник престола? — сказала она. — Плевать мужики хотели на букву закона: по моей монаршей воле Павлушу обидели или не по моей. Русский мужик — это тебе не прусский пехотный полк.
— Матушка, да ты на что намекаешь?… — Потемкин присел на ручку кресла и интимно обнял поврежденную спинку. — А то ведь это у меня быстро.
— Дурак! — сказала Екатерина, останавливаясь. — Чтоб я такой грех на душу… Ты когда кого невзлюбишь, у тебя мозги, словно телега немазаная, все какие-то гадкие звуки производят…
— Да раньше-то мы же… — сбитый с толку, начал князь.
— А раньше у нас с тобой впереди было много времени, — перебила Екатерина. — Понимаешь, фельдмаршал? Не будет покоя, и все тут, — подытожила царица.
Она вновь мягко пошла по кабинету, с усилием потирая рукою горло.
— Не ты ли мне доносил, что иезуиты{4} вокруг Павлуши сети плетут? — терпеливо приступила она с другой стороны.
— Дак и я же тебе про это самое.
— Что Кутайсов ему нашептывает: а не худо бы на крайний случай корону подыскать, пусть завалящую — да все лучше, чем в крепости томиться?
«Во дает баба!» — подумал Потемкин.
— Ничего себе завалящая корона! — сказал князь, чтобы что-нибудь сказать. — Великий магистр суверенного, как его… ордена больницы? Так-так-так. — Потемкин, подняв с пола деревянную маковку, пытался присобачить ее на место. — А народ?
— Гриша! Да что с тобой сегодня?
Потемкин вдруг снова вскочил, отшвырнув в сердцах деревянный шарик.
— Ты что, не понимаешь, что я к армии еду? — почти выкрикнул князь. — Где судьба России решается? А ты мне про какой-то хрен моржовый, прости Господи…
— Фельдмаршал — он и есть фельдмаршал, — тихо сказала Екатерина, глядя на князя. — И
Последние комментарии
13 часов 24 минут назад
13 часов 24 минут назад
1 день 47 минут назад
1 день 48 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад