Беседа с Алвином Плантингой [Алвин Плантинга] (fb2) читать постранично, страница - 2

саморазрушителен.

Д.Н. Очевидно, сюда же примыкает и так называемый эвиденциализм, рассматриваемый как своего рода вызов всей философии нового времени, а также вере и религии, прежде всего со стороны Просвещения. Эвиденциализм предполагает, что вера может быть принята, только если она рационально оправданна, а оправданна она только в том случае, если основана на непосредственной очевидности. Поскольку же вера в Бога не опирается на нечто очевидное, то, полагают эвиденциалисты, она рационально не оправданна и в лучшем случае может опираться лишь на традицию.

А.П. Вызов, который бросает эвиденциализм христианской вере, следует принимать всерьез, нельзя просто отмахиваться от него. Кальвин говорит, что Бог наделил нас многоразличными способностями, которые позволяют нам познавать множество разных вещей в мире. При помощи памяти мы знаем прошлое, при помощи чувств познаем непосредственное материальное окружение, при помощи интроспекции познаем нашу психическую жизнь. Но Бог также вложил в нас и способность знать и познавать его, sensus divinitatis. И вот, хотя вера не основана на очевидности, как того требует эвиденциализм, тем не менее является первичной, фундаментальной и основополагающей для нас.

Д.Н. Иначе говоря, она не очевидна, но абсолютно достоверна.

А.П. Совершенно верно.

Д.Н. Но в таком случае является ли вера или связанное с ней чувство божественного основополагающей структурой нашего сознания, которая хотя и не является непосредственно очевидной, тем не менее служит фундаментом всех остальных способностей познания?

А.П. Я бы не взялся утверждать, что sensus divinitatis лежит в основе всех остальных способностей,— во всяком случае, это тема для отдельного большого исследования,— однако, по крайней мере, является такой же основополагающей, как и все другие способности познания.

Д.Н. Которые, заметим, также не даны непосредственно и с очевидностью: содержание нашего воспоминания или восприятия кажется непосредственно доступным, но сама память или чувственная способность вовсе не столь наглядна и ясна. Точно так же глаз и духовное око видит хорошо, однако самого себя не видит — для этого нужно зеркало или процедура рефлексии,

А.П. Конечно. Потому-то вера и может служить основой или основанием познания, что не опирается на какие-либо иные суждения или высказывания. Это моя основная мысль.

Д.Н. Интересно отметить, что рефлексивные процедуры обоснования применяются в теории предельного обоснования (Letztbegrundung), развиваемой Апелем и его учениками, в частности В. Кульманом. Ядро этой теории — обоснование не из принципов, но самих принципов при помощи рефлексивных процедур. Для того чтобы какое-то предложение или суждение было безусловно, т. е. абсолютно истинным, необходимо, чтобы выполнялись два условия: во-первых, истинность утверждаемого должна быть доказана или лучше показана тем, что его отрицание самопротиворечиво или, используя специальный термин, перформативно противоречиво. Во-вторых, оно должно быть самообосновываемо, т. е. выступать как трансцендентальное рефлексивное условие самого себя, собственной истинности. Примером может служить утверждение «истина существует», ибо отрицание его самопротиворечиво, поскольку претендует на то, чтобы, отвергая истину, быть истинным. Для того же, чтобы об истине говорить и рассуждать, необходимо уже заранее предполагать ее в качестве существующей.

А.П. Это действительно интересно и совпадает с современной тенденцией разрабатывать теории и способы обоснования, отличные от упомянутого классического, сводящего все к неким недоказуемым самоочевидностям, как делал, например, Декарт.

Д.Н. Совершенно согласен с Вами. В современной философии явственно заметно стремление говорить и размышлять об условиях истинности самого высказывания. Что же касается Декарта, то, как показывает теория предельного обоснования, его cogito ergo sum — это не формально-логическая дедукция, а предельно обоснованное утверждение. В самом деле, «мыслю, но не существую» — самопротиворечиво, потому что невозможно представить себе ситуацию, чтобы кто-либо мыслил не существуя. И, кроме того, для того, чтобы мыслить, необходимо существовать; мысль, кроме того, является трансцендентальной предпосылкой самой возможности о мысли рассуждать.

А.П. Я стремлюсь показать, что и в отношении доказательства существования Бога можно приводить очень веские аргументы и доводы.

Д.Н. Каковы же они?

А.П. Например, онтологический аргумент. Я принимаю его и считаю справедливым, хотя и не очень сильным по сравнению с другими, поскольку его посылка слишком близка к заключению.

Д.Н. А другие доказательства?

А.П. Хорошим аргументом я считаю телеологическое доказательство. У него есть много разновидностей. Одна из них исходит из понятия собственной функции — предназначения чего-либо. У человеческого сердца есть свое предназначение, равно как и у руки. Птичье крыло, если сломано, не будет действовать или