Искренне Ваша [Джулия Берд] (fb2) читать постранично, страница - 3

всего-навсего поверенный, который должен нанимать барристеров, если понадобится передавать дело в высший суд.

Джек отвернулся от окна и точным движением руки поправил крахмальный белый галстук.

– Послушать вас, Хардинг, так я вообще ни на что не гожусь. С чего это вам взбрело в голову винить меня? Я всегда был абсолютно уверен, что стану бароном, а не барристером. Вот уж не думал, что вы принимаете мои злоключения так близко к сердцу.

В глазах Хардинга мелькнуло неприкрытое сожаление.

– Я всей душой болею за вас, сэр, потому что знаю ваши возможности. В вас чувствуется сила духа. Знаете, я ведь мог стать секретарем министра. Но я выбрал вас, сэр.

Джек с трудом сглотнул, ощутив весь груз ответственности не только за собственное будущее, но и за судьбу Хардинга.

– Спасибо, старина. Я знал, что на вас можно положиться. И я не обману ваших ожиданий.

От собственного смелого заявления Джека бросило одновременно в жар и в озноб. Он просто обязан выжить. И он выживет. В Миддлдейле его ждет удача – это несомненно.

Глава 1

Несколько дней спустя, когда до Миддлдейла оставалось меньше мили, Хардинг вновь попытался отговорить хозяина переселяться в провинцию. На этот раз убедительности его доводам придали стоны и вздохи, колыхание кареты на ухабах дороги и ломота в распухших от подагры ногах.

– Еще не поздно передумать, сэр, – твердил Хардинг. – Мы переночуем здесь, а утром двинемся в обратный путь. – Утирая платком багровый лоб, Он искоса взглянул на своего элегантного спутника, пытаясь разглядеть в нем слабину.

Но Джек только перевернул страницу томика стихов.

– А если вам нужны деньги, мистер Фэрчайлд, можно – ох! – обратиться к ростовщику. – Колесо кареты угодило в колдобину, карета накренилась сначала влево, потом вправо. Хардинга бросило в одну сторону, в другую, а Джек лишь невозмутимо уселся поудобнее.

– К ростовщику? – переспросил он, не глядя на спутника. – Чтобы три тысячи фунтов долга превратились в десять раньше, чем истечет срок выплаты? Нет уж, спасибо.

– Тогда попытайтесь разжалобить деда.

– Он ни за что не даст мне даже в долг ни единого пенни. – По щекам Джека оскорбленно перекатились желваки. Он вскинул голову и пригвоздил Хардинга к месту взглядом известных всей столице выразительных глаз. – Дед презирает меня за то, что я сын своего отца. И поскольку я не в состоянии изменить этот факт, ни к чему надеяться, что со временем он начнет относиться ко мне иначе. Рано или поздно его титул все-таки достанется мне, но его состояния мне не видать как своих ушей.

– А если обратиться за помощью к друзьям?..

Джек сардонически усмехнулся и наконец захлопнул книгу.

– Вам лучше, чем кому-либо другому, известно, что все мои друзья – дамы. Их мужья не настолько великодушны, чтобы спасать от тюрьмы любовника своих жен.

Секретарь испустил тоскливый вздох. Джек Фэрчайлд растрачивал свои таланты и обаяние на бедняков и чужих жен, вместо того чтобы вращаться среди элиты бомонда. Для умного человека он был непростительно слеп и глух к своим недостаткам и достоинствам и не умел с пользой распорядиться ни теми, ни другими.

К примеру, Джек ни в грош не ставил свою красоту и даже не пытался воспользоваться ею в корыстных целях, как сделал бы Хардинг, окажись он на его месте. Природа одарила Джека Фэрчайлда великолепным телосложением, на которое невольно обращали внимание даже мужчины. А естественная грация Джека, его буйная грива блестящих, как полированный оникс, волос, скульптурное лицо мгновенно пленяли женщин, и это никого не удивляло. Подобные успехи ни в ком не возбуждали ревности, потому что все, в том числе и мужья любовниц Джека, понимали, что он ни в чем не виноват. Красавец мужчина заполучает любую женщину – таков закон природы.

Неписаные правила требовали, чтобы в подобных ситуациях джентльмен сохранял благоразумие. Любовницы Джека навсегда теряли остатки чувств к собственным мужьям, но, несмотря на это, Джек ни разу не проявил преступного эгоизма и не попытался завладеть чужой женой навсегда. И его неизменно прощали. В некоторой степени.

В том единственном случае, когда ревнивый муж вызвал Джека на дуэль, Джек быстро доказал свое умение владеть оружием, всадив пулю в руку противника. Разумеется, после такого скандала Джеку пришлось провести целый год за границей, но со временем свет простил его дерзость, а за Джеком окончательно закрепилась репутация повесы.

Укорял ли Джек себя за неблагоразумие? Насколько было известно Хардингу, ничуть. Джек не раз говорил секретарю, что оказывает всему прекрасному полу неоценимую услугу. Он видел, как страдала и чахла без любви его мать, и знал, что подавляющее большинство женщин, какими бы богатыми они ни были, – узницы безрадостных браков-сделок. Джек считал, что любая женщина имеет полное право хотя бы на одну ночь страсти.

– А как же дамы? – спохватился Хардинг. – Вы намерены ухаживать за ними и в Миддлдейле, время от времени отвлекаясь от