Междузимье [Анастасия Полякова] (fb2) читать постранично, страница - 2

аккуратно сложил свои снятые утепленные брюки рядом с собой на бревно.

Олег бросил короткий взгляд на мою одежду:

– И много у вас людей покупает такие брендовые вещи?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Пытаясь собраться с мыслями, я ответил:

– У нас такая одежда везде доступна населению. Не знаю как здесь… Собственно, это имеет какое-то отношение к нашему разговору?

Олег несколько минут изучал меня взглядом, и яркое весеннее солнце играло лучиками в его зелёных глазах.

– Респиратор ты тоже из дома привёз? – как бы с издевкой спросил он.

– Нет, – смутился я, – Респиратор мне выдали в консульстве.

– Даже так… – разочарованно протянул Олег, отвернувшись и доставая из своего походного рюкзака удочку. Удочка была хорошая, со складными коленями, упакованная в резиновый чехол.

– Карбоновая! – гордо сказал Олег, раскладывая удило в длину на все его семь метров, – Сейчас такую можно купить за копейки, а вот респираторы и медицинские маски днём с огнём не сыщешь.

– Но позвольте! – воскликнул я, потому что разговор о доступности одежды меня уже начал доставать, – А в чем же тогда ходят по улице местные жители?? В чем принимают пациентов врачи больниц? Даже преподаватели в школах и университетах – неужели и они не используют никакие средства защиты?

Олег не ответил мне. Зажав удило своими коленями, он рылся в рюкзаке и вскоре достал из него жестяную круглую банку. Когда он открыл ее, я увидел, что на дне банки копошатся черви.

– Мы средства защиты делаем сами, – пробормотал он, привычным ловким движением вылавливая из банки жирного червя, – Здравый смысл у нас не действует, а аксиомы не работают. Доказательство тому – междузимье, – и он поднял глаза вверх.

В небесах небо было глубочайшим синим сводом, а солнце ослепительно светило. Я даже увидел над рекой стаю летевших уток.

– Это правительственные дроны, – словно ответил на мой вопрос Олег. Я остался шокирован ответом.

– Ты так просто говоришь об этом?? Словно это само собой разумеющееся!

Олег пожал плечами.

– Все знают об этом. А если и не знают, то догадываются, – он насаживал чулком извивающегося червя на металлический крючок, – И да, это само собой разумеющееся. Нечто разумеющееся, от чего жизнь не останавливается…

Мы замолчали. Олег поднялся во весь свой высокий рост и спустился по насыпи, чтобы закинуть наживку по-дальше от берега.

Не знаю, что шокировало меня больше – его худощавая фигура в плавательных трусах, стоящая среди внезапно расстаявших снегов – или то, что он мне сказал сейчас.

Я проверил работоспособность диктофона. Нажав REC я громко спросил:

– А кто эти всезнающие? Ты сказал, что ВСЕ ЗНАЮТ об этом? Кто эти ВСЕ?

– Все – это народ! – выкрикнул в ответ мне Олег, прослеживая за попловком в водной ряби. Попловок я тоже видел – длинный конец его торчал из воды как тростник.

– Все – это врачи, педагоги, заводские рабочие, строители, учёные, – продолжил Олег, укладывая удочку в рогатину. Он проследовал обратно к нашему бревну, шлепая по оттаявшему песку стопами и оставляя на нём длинные следы босых ног.

– Потому, что страна строится на этих людях. И которых же формируется правительство, – продолжил он, сев рядом со мной.

– Ты говоришь какие-то утопические для твоих широт вещи! – возмущенно продолжил я, – Ведь твоя страна совершенно не такая. Вводишь меня в заблуждения, а обещал дать честное интервью.

– Я просто поделился мыслью, – недоуменно ответил Олег, – В идеале всё должно быть так, как я сказал. Люди рождаются, учатся, работают, занимают какие-то посты… Далеко не все из них, конечно, преуспевают в этом деле, но не надо думать, что это невозможно.

– Тогда ответь мне, пожалуйста, почему в мире твой народ пользуется репутацией совершенно безъинициативных ведомых людей? Какое объяснение этому ты дашь?

– Инициативность и жизненная позиция – не одно и то же, – Олег расковырял пальцами грязный сугроб около бревна, и выдернул из него пару травинок, – На нас давят со всех сторон: давят климат, экономика, валютный курс, годовые отчеты, мировой кризис, инфекции и вирусы, атмосферный столб и СМИ, – Олег многозначительно посмотрел на меня.

– Олег, в начале нашего разговора ты говорил о непрерывной перемене как о процессе, который никогда не прекращается. Ты имел ввиду давление этого процесса на твой народ и на обстановку в стране в целом? – начал догадываться я.

– Наконец-то, додумался! – с сарказмом засмеялся Олег, – Вся наша жизнь с момента основания нашего государства в этой конкретно взятой точке пространства – одна большая непрерывная перемена. Три апреля за февраль, четыре кризиса за 10 лет, шесть учебников по русскому языку за два года – вот она, эта непрерывность. Если ты устал от неё – никто не снимет тебя с дистанции. Ты вот не успел еще снять с себя носки, а я говорил тебе, что солнце моментально превратит зиму в лето, – и он театрально раскинул руки в стороны.

– Это МЕЖДУЗИМЬЕ, – добавил он, пронзительно