По зову рода (СИ) [Андрей Журкович] (fb2) читать постранично, страница - 81

закричал ещё громче. — Да прибудет она во мраке веков, доколь не исчезнут сами горы, покуда не изотрётся последнее имя того, кто здесь запечатан!

Раздался гул, предвещающий сход горной лавины. Камень лопался, с потолка сыпались драгоценные самоцветы, а валуны каждый размером с сарай обрушивались то тут, то там, заваливая все проходы. Рокот рвал на части, казалось, сам мир, а когда всё стихло, его эхо ещё долго уходило в такие глубины, что и выдумать страшно то, куда ведут они. Полный бессильной злобы, издевательский голос снова зазвучал в голове Казимира:

— Ты ничего не добился, дурак!

— Ты здесь со мной, заперт, как пичуга в клетке!

— Когда ты издохнешь без еды и воды, заклятье будет снято, и моя воля снова вырвется наружу!

— И первыми кого я поржу, будут твои мерзкие русы!

— Я сведу ваших кнесов с ума, вы сами будете себя резать, а я набирать силу!

— Ты так ничего и не понял, — произнёс Казимир, воспользовавшись паузой в потоке угроз. — Ты никогда не подчинишь себе Русь. Я не позволю.

— Да что ты можешь, букашка? — взревел голос.

Казимир, и глазом не моргнув, перешагнул через огромный валун, упавший с потолка и опустил ладонь на тело спящего змея.

— Прислушайся, — молвил ведун, и в его голосе зазвучала не слыханная прежде сила и ярость. — Моё сердце больше не бьётся! Я отдал его в обмен на силу! А ты… Ты проиграл! Ты пролежишь сотни лет, отощаешь и истлеешь в пыль. Никто и никогда не произнесёт больше твоего имени! И никто и никогда не сможет услышать твой шёпот.

Вопль ужасной и нечеловеческой злобы ударил в потолок так, что снова вызвал обвал. Но ведун уже не слушал его. Закрыв глаза, он лёг на пол, и несколькими мгновениями спустя, крепко спал.

Мягкое прикосновение ветерка играло его волосами, тихо нашёптывая в ухо. Казимир очнулся, осматривая зал, в котором оказался в третий раз. Теперь чёрная как смоль завеса исчезла, являя прозрачные и искрящиеся грани тысяч и тысяч алмазов. Величественные арки соединяли залы с рубиновыми деревьями и фонтанами из искрящихся топазов, между ними лежали дорожки, устланные мириадами подогнанных один к одному аквамаринов. Каждый шаг отдавался звоном от которого кружилась голова, а Казимир шёл всё дальше, туда, где на широком балконе застыла фигура в белоснежном сарафане. Тугие каштановые косы сверкали медным блеском, сжатые будто тончайшие пружины. Тайку смотрела вдаль на бескрайнее зелёное море хвойных лесов и пылающий солнечный диск, который уже на половину скрылся за горизонтом.

— На свете нет ничего прекраснее, — прошептал Казимир, провожая её взгляд. — У меня никогда не было дома… но глядя на этот… мне не жаль за него умереть.

Тайку помолчала, неотрывно следя за исчезающим солнечным диском, а затем улыбнулась и тихо произнесла:

— Дом там, где живёт твоё сердце.