Судьба Вайлет и Люка (ЛП) [Джессика Соренсен] (fb2) читать постранично, страница - 2

бы помочь мне. Но в последнее время она стала странной и ее начало раздражать, когда я разговаривал с ней. Ей повезло, мама практически не замечала ее по сравнению со мной. Не знаю почему. Я делал все возможное, чтобы стать незаметным. Я не приставал к ней, постоянно убирался и делал все, как она хотела. Я молчал и чаще всего сидел в своей комнате, даже раскладывал все свои игрушки, как она любила. Эми же казалась не существовала для нее.

Ей повезло. Я хотел бы стать невидимкой.

Я решил пойти на заправку за углом, там было кафе, где можно купить что-нибудь поесть. Живот сводило от голода. Но как только я встал, сразу же услышал скрип открывающейся двери.

— Люк, иди сюда сейчас же! — яростным голосом позвала меня мама, щелкая пальцами и показывая рукой, чтобы я встал около нее. — Ты мне нужен.

Я застыл, мечтая быть более храбрым, чтобы убежать. Просто сбежать и никогда не возвращаться. Спать в коробке, потому что такая жизнь казалась мне намного привлекательнее, чем моя в этом стерилизованном доме. Но я не был достаточно храбрым и подошел к ней, как она того требовала. Она держала дверь открытой, ее волосы были убраны в высокий хвост; из одежды на ней были фиолетовая майка и клетчатые шорты, которые она всегда носила. Это было что-то вроде рабочей формы, хотя у нее и не было работы. Точнее не было такой, где нужно было носить форму. Несмотря на это, она продавала лекарства жутковатым мужчинам, которые всегда пялились на нее или на Эми, когда та выходила из спальни.

Она позвала меня.

— Иди сюда.

Тяжело дыша, я поплелся к двери; казалось, меня сейчас вырвет. Это случилась каждый раз, когда ей нужна была моя помощь. У меня начинал болеть живот от представления того, что она заставит меня сделать.

Когда я поднялся, она дала мне пройти, при этом, не выглядев счастливой, но и грустной она не была. Она держала дверь для меня, наблюдая за мной своими карими глазами, напоминавшими мне мрамор, отчего захотелось убежать куда подальше. Когда я зашел, она закрыла верхний засов, задвинула цепочку и только затем повернулась ко мне.

Шторы были задернут, от не потухшей сигареты исходил дым, заполнивший всю комнату. Около дивана стоял стол, покрытый пластиком, чтобы «не испортить скатерть», как однажды сказала мама. Она была убеждена, что грязный воздух может навредить ей или дому, именно поэтому она практически не выходила.

— Почему ты убежал? — спросила она, обходя диван и садясь на него. Взяла сигарету и стряхнула с нее пепел, прежде чем поднести ко рту. Глубоко затянувшись, через секунду, выпустила клубок дыма, который окутал ее лицо. — Ты играл?

Я кивнул, потому что это было лучше, чем сказать, что я прятался от нее.

— Да.

Она сделала еще одну затяжку и затем уставилась на статуэтки кошек, стоявших на полке в ряд. Каждый ряд был расположен согласно породе. Однажды она уже делала это, когда приняла слишком много таблеток, которые помогали ей не спать долгое время и от которых ее не тошнило. Звон стекла и несвязное бормотание заставило меня очнуться, когда она, как сумасшедшая, начала переставлять фигуры, чтобы «ничего плохого не случилось». Она знала, что так будет, она могла почувствовать это своим нутром. Думаю, что-то плохое уже случалось. Вообще-то много чего плохого происходило.

— Люк, соберись, — я отвел свой взгляд от фигур, мысленно желая быть одной из них, стоять на полке и наблюдать за происходящим со стороны, а не быть участником. Она переложила сигарету в другую руку и достала свою маленькую деревянную коробку с лекарствами. Сделав последнюю затяжку, она положила ее на колени и села так, что могла включить лампу. — Хватить возиться там, иди сюда.

Я весь сжался и обернулся на дверь, моля, чтобы Эми вернулась домой и отвлекла маму, тогда бы я смог спрятаться. Но она не пришла, и я застрял. Здесь. С ней.

— Я должен? — спросил ее тихо.

Она кивнула, и в ее глазах появились безумные огоньки.

— Ты должен.

Дрожа, я подошел и сел рядом с ней на диван. Она начала гладить меня по голове, как будто я был ее домашним любимцем. Она часто так делала, и меня всегда интересовало кто я для нее — животное или ребенок.

— Сегодня ты плохо себя вел, — сказала мама, продолжая гладить меня. Я ненавидел это, мне ужасно хотелось потрясти головой, чтобы она не могла трогать меня. — Ты должен был прийти, когда я звала тебя.

— Мне жаль.

Я лгал и жалел только о том, что был найден. Мне нужно найти лучшее место, чтобы прятаться и оставаться там до тех пор, пока она не перестанет меня искать. Возможно, тогда я стану невидимкой, как Эми.

— Все хорошо.

Она поцеловала меня в щеку. Я закрыл глаза, чтобы не закричать: «Не трогай меня».

— Я знаю, глубоко внутри ты хороший мальчик.

Нет, я не такой. Я ужасен, потому что ненавижу тебя. Я ненавижу тебя так сильно, что хочу, чтобы ты исчезла.

Напевая собственную песню, она открыла коробку и достала все необходимое. Мне даже не надо было смотреть, я