2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
одарили Боги, из миллионов возможностей, случавшихся в вашей жизни, вы, наконец, извлекли из глубин бытия ту, единственную Женщину, которая может одарить вас самоотреченной любовью. Но и тогда вряд ли удастся вам вкусить из чаши человеческого счастья. Из Женщины вам еще надо сотворить свою Галатею, очеловечить ее, к тому же очеловечить свои чувства к ней. Вы удивлены? Ваш ум недоверчив, даже насмешлив? Напрасно. При подобном состоянии ума вы можете потерять еще не обретенное. – Кентавр, переступая четырьмя своими ногами, осторожно прошелся по комнате, скрипя усохшими половицам, остановился перед пианино, изящным движением руки, как делают это искушенные в музыке маэстро, поднял крышку.
− Я не могу убедить вас логикой ума. Попробую сказать о сложностях, ожидающих вас в семейной жизни, языком музыки, выразительницей чувств. В вашу жизнь избранная вами женщина входит, как этот вот, полный таинств инструмент, - голос Кентавра неожиданно потеплел от трепетного ожидания музыкальных аккордов. – Инструмент к вам явился, занял в вашем доме отведенное ему место. Он весь в покорном ожидании. Вы подходите. Перед вами семь октав, в каждой из октав семь нот, у каждой ноты, как вы знаете, два полутона. Целый мир, великий и до поры – безгласный! Мир этот может музыкой возвысить вашу жизнь. Но может остаться безмолвным.
Может случится и так, что в упоении властью над обретенным инструментом, вы бездумно ударите по девственно чистым клавишам. В этом случае, звук, извлеченный грубой рукой, не отзовется радостью. И если вы, будете упрямо, своевольно истязать эти чуткие, эти, пока еще покорные вам клавиши, вы не услышите даже отзвука тех мелодий, которые сокрыты в глубинах этого тонкого инструмента. Он начнет фальшивить, в конце концов, заглохнет, станет вещью, чуждой вашему дому. Музыка человеческой любви не войдет в вашу жизнь.
Но и в том случае, если вам знаком язык музыки, если не лишены вы слуха, и пальцы ваши умны и бережливы, то и в этом обнадеживающем случае, живая душа инструмента может откликнуться на ваше старание поразному.
Кентавр поднял переднюю правую ногу, бережно приложил копыто к педали. Руки его с длинными подвижными пальцами музыканта пробежали по глянцу клавиш, не надавливая, будто лаская их. Не оборачиваясь, как бы слившись с еще не рожденной, но уже звучавшей в нем музыкой, он сказал:
− Думаю, вы уже поняли, что душа вашей жены, и душа, вложенная в этот таинственный инструмент едины в своих возможностях. Семейная жизнь многозвучна. Зазвучать она может так… Пальцы Кентавра ударили в клавиши, которые таили голоса стихий. Дом содрогнулся от бурлящих водопадных звуков. Как будто тяжелые потоки низвергались со скал, с гулом накатывались морские валы. Грохот, дьявольская пляска бури рвала ночную тишину, и вдруг все оборвалось, - с небес, как будто спустилась стылость серединной зимы, в подлунных заснеженных полях услышался унылый, какой-то волчий вой, безнадежный, тоскливый вой одиночества…
Кентавр обернул печальное, сейчас несколько возбуждённое лицо, сочувственно взглянул на оглушенного, растерянного Алексея Ивановича.
− Не огорчайтесь, - сказал он – это лишь одна из возможностей семейной жизни, если вам и спутнице-жене вашей, особенно вам, не достанет разума подняться над хаосом заложенных в каждом из нас страстей.
Есть возможность другая…
Пальцы Кентавра прикоснулись к тем же клавишам, но услышались иные звуки. – нежные, тёплые, как дуновение ветра среди цветущих лугов. Волнами наплывала мелодия ясного летнего утра, взывая к успокоению, и, вот, уже, казалось, нет иного счастья, как просто быть, бездумно раствориться в этом тихом, в неге пребывающем мире.
Кентавр приподнял над клавишами руки, испытующе наблюдал за выражением лица Алексея Ивановича. Деликатно, как делал всё, качнул конским своим хвостом, вывел хозяина из мечтательной забывчивости.
− Позволю приоткрыть вам в музыкальном звучании, ещё одну возможность семейной жизни. Нечто идеальное. И, как всё идеальное, вряд ли достижимое. И всё-таки вслушайтесь!..
Руки Кентавра упали на те же самые клавиши. И напряжённые струны тут же отозвались напористым басовым рокотом, поддержанным тонким сопрановым звучанием. Сплетённая из двух голосов страстная мелодия нарастала в звучании, завладевала, увлекала яростной, какой-то огненной энергией, вызывала дрожь дерзновенного нетерпения и разум светлел, и душа рвалась к великим деяниям. В такое состояние Алексей Иванович впадал слушая шопеновский этюд, названный революционным.
Голос музыки оборвался. Кентавр ладонью смахнул с лица испарину. От разгорячённого его тела пахнуло конским потом. С каким-то трогательным ожиданием утвердительного ответа, он спросил :
− Уловили ли вы в этой дерзновенной мелодии слитность двух начал, считайте их мужским и женским началом, и единую их устремлённость к далёкой, но зримой цели? Именно в единой устремлённости заложена возможность возвысить страсть до любви, в
Последние комментарии
4 часов 1 минута назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад