Нескромные желания [Тия Дивайн] (fb2) читать постранично, страница - 2

что она где-то поблизости, возможно, рисует, а ты волнуешься из-за пустяка.

– Именно. Возможно, рисует, – передразнила ее Ида. – Ты только взгляни на это и тогда говори, что я волнуюсь из-за пустяков. Яблоко от яблони недалеко падает, верно?

Зашуршала бумага, и Франческа замерла от страха. Тетя Кларисса пробормотала:

– Да, но ведь признай, Ида, как точно выписаны все черты. Она кажется неземной, мученицей на пороге самопожертвования... Как ты полагаешь, кто она?

Франческа сжалась. О Боже, набросок. Она спрятала его в своей комнате под стопкой бумаги... Как Ида добралась до него?

– Скорее всего, молочница, и не из Брейдвуда, – холодно заметила Ида, – потому что иначе я бы уже дала ей расчет за то, что она транжирит время, позируя неблагодарной девчонке, которая даже не откликается на собственное имя.

– Это не ее имя, – осмелилась мягко возразить Кларисса.

Ида всплеснула руками.

– Я делаю и буду, делать то, что идет на пользу ребенку. Но меня никто не понимает. Никто. Даже ты! Ты же встала на ее сторону в этом вопросе, с первого же дня. Просто невыносимо. А теперь еще и это... бездумная, напрасная трата времени. Люди богемы, Кларисса. Эдмунд Рэй был никчемным человеком. Чего он добился в жизни? Ничего. Только низвел ее мать до своего уровня. Этим представителям богемы нельзя доверять, их невозможно ничему научить. И с какой стати именно я должна пытаться сделать это? Вот ты и ищи ее, Кларисса, и приведи на занятия. Это самое меньшее, что ты можешь сделать после того, как едва не повздорила со мной.

Тетя Ида вышла из комнаты, бормоча что-то себе под нос, и Франческа представила себе, как Кларисса топчется в нерешительности, обдумывая ситуацию, а потом устремляется вслед за Идой.

Наступила тишина.

Франческа не шевелилась, потому что тогда она нарушила бы тишину, а ей так хотелось просто погрузиться в нее и заставить исчезнуть и тетю Иду, и эту новую кошмарную мысль о том, что тетя Ида роется в ее вещах. Она даже не могла до конца осознать этот новый поворот. Но Кольм наверняка знает. Кольм знает все и посоветует ей, что делать.

А вдруг Кольм прямо сейчас станет разыскивать ее, а она появится прямо из исповедальни? Как она сможет объяснить это – она, у которой, никогда не было секретов от Кольма с того самого дня, как она появилась в Брейдвуде?..

Надо выбраться из исповедальни до того, как кто-нибудь заметит ее. Кольм не должен об этом знать, решила Франческа.

Она прислушалась и, удостоверившись, что в комнате никого нет, тихонько проскользнула через исповедальню, после чего, затаив дыхание, медленно, очень медленно прикрыла дверь.

В комнате никого не было. Она закрыла глаза, почувствовав себя словно шарик, из которого выпустили воздух, и изо всех сил вцепилась руками в письменный стол.

– Пет...

Она резко обернулась.

– Фрэнни... – Это ласкательное имя прозвучало из уст человека, которого она любила больше всех в мире. Он стоял и дверях, такой высокий, красивый.

Она стремительно подбежала к нему, и он заключил ее в обьятия.

– О, Кольм, Кольм... – с отчаянием воскликнула она, испугавшись, что он видел ее выходящей из исповедальни, и пытаясь скрыть свой страх. Это тетя Ида во всем виновата, сердито подумала Франческа, потому что именно из-за тетки ей пришлось прятаться.

– Она невыносима, – прошептала девочка, прижавшись головой к его груди. – Она неутомима. Теперь она обыскивает мою комнату, нашла рисунок и показала Клариссе.

– Шшш, шшш... – прошептал Кольм. – Успокойся. Ведь она хочет сделать как лучше. – Ему было всего шестнадцать лет, но он уже стал для девочки утешителем и защитником. Она любила его бесконечно, яростно; это был бурлящий вулкан чувств, вспыхнувший сразу после внезапной кончины ее родителей.

И она молилась, чтобы ей никогда больше не пришлось рассказывать ему о запретной комнате. Никогда.

– Шшш... Не все так плохо. Она старается сделать как лучше.

– Если бы только она не называла меня Фрэнсис...

– Фрэнни... – вздохнул он. – Если ей так нужно, то пусть... А ты не можешь...

– Не могу. Я уже говорила, – упрямо ответила Франческа, не теряя надежды.

Он не видел ее, иначе не позволил бы ей столько жаловаться на тетю Иду. Захотел бы узнать, что она делала в исповедальне, и она не была уверена в том, что ее оправдания сработали бы и на этот раз.

Она теперь уже ни в чем не была уверена.

Помолчав, Кольм сказал:

– Тогда хотя бы иди на урок.

– Я занималась другим, – сообщила она тихо. Он сразу понял, потому что знал. И тетя Ида тоже. И именно это тетя Ида больше всего хотела в ней подавить. – И она узнала, чем я занималась, потому что проникла в мою комнату.

– Ну не делай этого, когда у тебя уроки, и она не будет шарить у тебя в комнате.

– Не понимаю, почему я должна учить этот дурацкий древненемецкий. Я ненавижу его. Я ненавижу все.

– Ш-ш-ш, ш-ш-ш... Ты должна готовиться к школе, Фрэнни. Ты же знаешь, что не можешь теперь жить так, как жила с родителями. Тетя Ида делает то, что сделала бы твоя мама. Это чистая