cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
До чего же холодно сегодня.
– Наверное, выпадет снег, – предположила Честити, входя в теплый холл, обогревавшийся паровым отоплением. – Отец дома?
– Его милость в библиотеке, – сообщил дворецкий, – говорит, что подхватил простуду.
– О Боже, – нахмурилась Честити, снимая перчатки и шляпу. – Может, позвать врача?
– Я предлагал, но он отказался.
Честити кивнула.
– Я зайду к нему. Может, он захочет чая с виски.
– Я отнес ему графин виски сразу же после ленча, – сказал Дженкинс.
Честити снова нахмурилась. Отец пребывал в депрессии с тех самых пор, как узнал о вероломстве своего лучшего друга – графа Беркли. В ходе дела о клевете вскрылось не только предательство старого приятеля, но и личная слепота и доверчивость отца. Последнее особенно угнетало лорда Дункана. По собственной глупости он лишился состояния, доверив его мошеннику. В результате дочери лорда Дункана превратили издание «Леди Мейфэра» вкупе с брачным агентством в доходное предприятие, позволявшее до поры до времени держать отца в неведении относительно истинного положения семейных финансов. Поведение дочерей, прилагавших все усилия, чтобы скрыть от него правду, нанесло по гордости старого лорда сокрушительный удар, от которого он так и не оправился.
Честити подошла к дверям библиотеки и помедлила постучать в нее. После замужества Пруденс, состоявшегося полтора месяца назад, она осталась одна в доме, и бремя прогрессирующей депрессии лорда Дункана целиком и полностью легло на ее плечи. Не то чтобы сестры пренебрегали своим дочерним долгом, просто, оказавшись на расстоянии, они избавились от постоянного ощущения назревающей катастрофы.
Решившись наконец, Честити тихонько постучала и вошла в комнату. Зимний день клонился к вечеру, и только пламя камина рассеивало царивший внутри сумрак.
– Может, зажечь лампы, отец? – спросила она, притворив за собой дверь.
– Нет-нет, все в порядке. Незачем понапрасну расходовать газ, – отозвался лорд Дункан из глубины своего кресла. – А лампы... лампы еще погорят, когда стемнеет.
Честити нахмурилась. Одной из причуд отца, после того как он лишился состояния, стало упрямство, с которым он настаивал на мелочной и бессмысленной экономии.
– Дженкинс сказал, что ты неважно себя чувствуешь. Может, позвать доктора Гастингса?
– Нет-нет. Ни к чему тратиться на шарлатанов, – заявил лорд Дункан. – У меня всего лишь простуда.
Он потянулся к графинчику с виски, опустошенному на две трети, хотя можно не сомневаться, что Дженкинс принес его полным. Впрочем, и выпитое виски никак не отразилось на состоянии его милости, всегда имевшего крепкую голову. Пожалуй, он пил не больше обычного, просто делал это в одиночестве, тогда как раньше предпочитал проводить время в кругу приятелей. Честити не могла припомнить, когда он последний раз посетил свой клуб.
– Пойдешь куда-нибудь вечером? – поинтересовалась она нарочито бодрым тоном.
– Нет, – последовал лаконичный ответ.
– Почему бы тебе не наведаться в свой клуб?
– Нет настроения. – Он сделал основательный глоток виски.
– Тогда, может, сходим на обед, который устраивают Пруденс и Гидеон? – предложила она.
– Я отказался от приглашения, дорогая. И не собираюсь менять решение под влиянием каприза, нарушая планы твоей сестры. – Он подался вперед, чтобы снова наполнить бокал.
Честити сдалась. Отец никогда не уступал лобовой атаке, но мог поддаться на обходной маневр. Нагнувшись, она поцеловала его в щеку.
– Ладно, оставайся в тепле. Пойду посмотрю, что у миссис Хадсон найдется для тебя на ужин.
– О, хлеба с сыром вполне достаточно.
Честити вздохнула. Выносить мученическую экономию отца оказалось труднее, чем его беспечное мотовство в прошлом.
– Пора собираться. Хочу выйти пораньше, чтобы успеть переодеться к обеду. Я заскочу к тебе перед уходом.
– Хорошо, дорогая.
Выйдя из библиотеки, Честити обнаружила в холле Дженкинса, зажигавшего газовые лампы. Лорд Дункан – даже если бы они могли позволить себе – считал электрическое освещение одним из проклятий современного мира.
– Вы не могли бы зажечь лампы в библиотеке? – обратилась она к дворецкому. – Отец говорит, что ему и так хорошо, но не может же он сидеть в темноте, которая действует угнетающе на его и без того мрачное настроение.
– Если вас интересует мое мнение, мисс Чес, его милость нуждается в основательной встряске, чтобы выйти из хандры, – заметил Дженкинс.
– Знаю. Мы с сестрами ломаем головы, пытаясь что-нибудь придумать, – вздохнула Честити. – Может, его приободрят рождественские праздники. Он всегда их любил.
– Будем надеяться, – отозвался Дженкинс без особой уверенности в голосе. – Кстати, мисс Чес, насчет Рождества. Мы с миссис Хадсон отправимся в Ромзи-Мэнор за день до сочельника.
– Отлично, остальные прибудут к вечеру на следующий день, после свадьбы Эстер Уинтроп, – сообщила Честити. – Бракосочетание состоится в первой половине дня, так что мы успеем на четырехчасовой
Последние комментарии
5 часов 10 минут назад
6 часов 43 минут назад
10 часов 36 минут назад
10 часов 40 минут назад
16 часов 1 минута назад
2 дней 3 часов назад