Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
Можно сказать, прочёл всего Мусанифа.
Можно сказать - понравилось.
Вот конкретно про бегемотов, и там всякая другая юморня и понравилась, и не понравилась. Пишет чел просто замечательно.
Явно не Белянин, который, как по мне, писать вообще не умеет.
Рекомендую к прочтению всё.. Чел создал свою собственную Вселенную, и довольно неплохо в ней ориентируется.
Общая оценка... Всё таки - пять.
Грейтхауз на ухо Мэтью. На этот раз он постарался говорить достаточно тихо, чтобы не заработать очередной тычок в ребра.
— … и сегодня мы выступаем в этих славных колониях! — продолжал Лав. — Буквально недавно мы вернулись с потрясающего концерта в великом городе Бостоне. Но довольно разговоров! Я не буду вас томить. Рады исполнить перед вами песню, которая, можно сказать, направила «Четырех Фонарщиков» на путь славы и дала нам возможность познакомиться с такой замечательной, благородной и… о, да… обворожительной публикой! Итак… «Баллада о вожделеющем баране»!
— Храни нас, Боже, — проворчал Грейтхауз так, чтобы его слышал только Мэтью. Мэтью, в свою очередь, подумал, что, если б Хадсон умел петь и играть на гитаре, его творения носили бы примерно такие названия.
Встряхивая париком и бренча на гитаре под аккомпанемент второй гитары, скрипки и барабанного ритма, Лоуренс Лав, чьи широко расставленные ноги, похоже, приводили женскую часть публики в неописуемый восторг, запел:
Баран по пастбищу гулял
(О-хай-я-хай-я-хоу!)
И златовласку повстречал.
(О-хай-я-хай-я-хоу!)
Сказал тогда баран девице:
«Дай красотой твоей напиться!
В твоем тепле зимой согреться,
О босы ноги потереться!
Мечтаю от волос твоих хоть локон получить
Чтоб был он мне в ночи ненастной светом от свечи!
Клянусь, что я на этом свете прежде не видал»
(Баран бегущий был удал!)
«Желания сильней того, что здесь я испытал…»
— Немедленно остановить эту непристойность! — раздался крик из задней части зала, заставивший почти всех, включая Мэтью и Грейтхауза, подпрыгнуть от неожиданности. Следом прозвучал грохот, похожий на удар чем-то деревянным о дубовый корпус шестидесятипушечного военного корабля. Этот шум заставил всех притихнуть. Даже «Фонарщики» замолчали. Зрители чуть не свернули шеи, пытаясь разглядеть, что за представление началось в дальней части зала.
В «Док-Хауз-Инн» ворвался главный констебль Гарднер Лиллехорн, великолепный в своем небесно-голубом костюме с облаками оборок на шее и манжетах и в голубой треуголке, увенчанной солнечно-желтым пером. Правда, сам он не излучал ни намека на солнечный свет. Наоборот, его узкое бледное лицо с черной козлиной бородкой выражало глубочайшее отвращение, а негодующее постукивание тростью по ближайшей скамье напоминало летние громовые раскаты.
Однако куда громче звучали удары черной дубинки приземистого рыжеволосого коренастого так называемого констебля Диппена Нэка, чей рот, редко пустеющий от рома, сейчас открывался, чтобы кричать в такт голосу своего наставника:
— Непристойность! Непристойность! Непристойность!
Казалось, он даже не знал, что означает это слово.
Зрители стали один за другим подниматься со своих мест, начался хаос. Некоторые женщины оправились от шока и разразились возмущенными криками. Мужчины же продолжали молча покуривать свои трубки.
Вслед за Лиллехорном и Нэком появились еще три крепких джентльмена, в которых Мэтью узнал местных констеблей. Похоже, это была тщательно спланированная атака на музыкальные таланты «Фонарщиков», которые сейчас хранили столь нехарактерное для них молчание. Только Довер осмелился последний раз нажать на педаль своих тарелок, будто бы давая отзвучать последней ноте.
Однако кое-кто вовсе не собирался оставаться немым. Из первого ряда скамей выскочил похожий на чертенка мужчина ростом не более пяти футов. Ему было около шестидесяти, на макушке стояла торчком единственная прядь седых волос. Чем-то эта прядь напоминала бороду, только растущую вверх тормашками. Низко опущенные косматые брови бросали на глаза грозную тень, сходясь над переносицей, словно две армии, бьющиеся за холм его носа.
— Это еще что такое?! — закричал чертенок с жаром, ничем не уступающим Лиллехорну. — Как понимать это безобразие? — И, прежде чем он высказал свой довольно ненужный вопрос, он успел почти что вскарабкаться на высокого констебля. Вид у него был такой, будто он собирается прокусить Лиллехорну его безупречные колени в синих чулках.
— Непристойность! — невпопад ответил ему Диппен Нэк, толкнув маленького человечка дубинкой в грудь, а затем с гордой ухмылкой оглядел всех присутствующих, убеждаясь, что никто не ставит под сомнение его умение остудить чужой пыл.
— Джентльмены, джентльмены, — встревожился Гиллиам Винсент, который носился по залу со скоростью лопастей ветряной мельницы.
Вопли разъяренных женщин к этому моменту достигли своего апогея, и Мэтью заметил парочку крепко сложенных дам из заведения Полли Блоссом. Они выглядели так, будто собираются засучить свои кружевные рукава и хорошенько раскрасить лица констеблей в цвета Бена Довера.
— Тишина! Тихо, я сказал!
Но приказ Лиллехорна остался без
Последние комментарии
16 часов 11 минут назад
16 часов 14 минут назад
22 часов 5 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 23 часов назад