Жизнь – это ад? [Роман Борисович Смеклоф] (fb2) читать постранично, страница - 2

сглотнул металлический привкус и облизал внутреннюю сторону верхних зубов. Он много раз слышал про подобные ситуации. Бывалые товарищи рассказывали, что рано или поздно просветление случается со всеми. Главное не отступать с намеченного пути и, не взирая ни на что, идти к священной цели. Увидеть мир в его истинном виде одновременно страшно и прекрасно. Его первозданная свирепая сила должна пугать, а от неприкрытой нагой красоты захватывать дух. Только вонючий хвост, раскачивающий халат и стучащий по полу, к красоте не имел никакого отношения. Как и длинные рога оставившие опалины вверху дверной коробки, и острые копыта чертящие грязные полосы на выцветшем линолеуме.

— Тэээкс, — глубокомысленно протянул чёрт и, нагнувшись, попытался оттянуть Валентину веко, чтобы поглубже заглянуть в глаз.

Но пациент в острой форме так поспешно пополз назад от длинных когтей, что стукнулся затылком в спинку кровати.

— Увидел, значит, — поморщился проверяющий, — вот всегда тут так. Поэтому к вам и отправляют только в самом крайнем случае, — он обиженно зыркнул на завотделением и воздел палец к потолку. — Этого срочно на процедуру по новой государственной программе помощи сильно пьющим, но ещё не потерявшим человеческий облик. ПСНОЕНПЧО!

— Чё?

— ПСНОЕНПЧО! — сурово повторил чёрт.

Завотделением попытался улыбнуться, чтобы разрядить обстановку, но не смог. Губы дрожали и совершенно ему не повиновались.

— У вас ВИП-палата есть?

— Да, да, конечно…

— Вот туда его и перевидите… на процедуру, а я подойду, лично всё проверю. Программу курируют на самом высоком уровне. Стране нужны трезвые, работящие и покорные, то есть здоровые, граждане. Поэтому мы должны приложить все усилия, чтобы излечить их от алкогольных прозрений и вернуть в добропорядочное, тихое и спокойное дожитие.

— Да, да, конечно, — пролепетал завотделением.

Он уже двадцать лет тихо, спокойно и покорно не возражал проверяющим, поэтому и оставался на своём месте.

— Вот и чудненько, — чёрт подошёл к окну и с ненавистью взглянул на солнце.

В это время, как по волшебству, появился огромный санитар.

— В ВИП-палату, — прошептал завотделением.

— А что тут у нас с остальными, — уже из коридора услышал Валентин.

Его снова несли на руках. Мимо побледневшей, вытянувшейся по струнке на своём посту, медсестры. Тихого и незаметного анестезиолога и прямо-таки пепельного, опустившего глаза в пол и готового к любому наказанию фельдшера.

— В холодный белый день дорогой одинокой,

Как прежде, я иду к неведомой стране.

Рассеялся туман, и ясно видит око,

Как труден путь и как ещё далёко мне, — вдохновенно прочитал санитар.

— Тоже уважаю его стихи, — прикрыв глаза, согласился Валентин.

В этих огромных крепких руках, он чувствовал небесное умиротворение и благость. Все тревоги разбредались и оставалось только незамутнённое душевное спокойствие. А в огромной светлой комнате, с удобной кроватью, занавесками, телевизором и собственным санузлом, оно только окрепло и даже немного засияло, тем особенным счастливым блеском, который можно увидеть в глазах детей и пьющих философов.

Его нежно положили на матрас и приткнули одеялом, чтобы случайно не слетел на пол. Но долго пребывать в небесной эйфории, Валентину не дали. Проклятый искуситель и поборник самого злого духа вернулся с подносом. Тихо прикрыл за собой дверь и мягко сел на край кровати. Бутылка пива звякнула об запотевшую бутылку водки и отозвалась звонким эхом в стакане. А от смеси запахов свежего огурца, сала, чеснока и бородинского хлеба зачесалось в носу.

— Мне же сейчас нельзя, — с трудом ворочая отяжелевшим языком, попытался защищаться Валентин.

— ПСНОЕНПЧО! — уверенно заявил чёрт. — Не табу, а объективно-культурные нормы потребления. Ты дружочек, уже до чертей допился. Думаешь сможешь отказаться от необыкновенной привычки беседовать с нами? Да, знаешь какие среди нас попадаются собеседники?

Валентин чистосердечно закачал головой.

— Лучшие, — без лишней скромности ответил проверяющий. — Мы с тобой. Мы тебе поможем. Мы ведь тут давно и всегда за вами приглядывали. Вообще, чтобы не путаться с формулировками. Правильнее говорить, не мы тут давно, а вы тут давно. Мы то тут всегда были.

— Как это?

Чёрт обнажил клыки, пытаясь изобразить обворожительную улыбку соблазнителя. Налил водки в стакан и открыл пиво, поддев крышку рогом. Подсунул поднос поближе к пациенту в острой форме и только после этого продолжил.

— Только не пугайся, братец, но это ад.

Валентин даже не удивился. Он давно подозревал что-то подобное. Ничем другим объяснить всемирную несправедливость и насилие глупости и невежества над логикой и добротой — было просто невозможно.

— Вот-вот, — довольно закивал чёрт. — Поэтому, ты всё и развидел. Ты почти выполнил главное предназначение души в аду, — он нарочно потянул паузу, ожидая вопроса, но так и не дождался. — Ну, раскаяние