Летнее Солнцестояние [Уильям Хорвуд] (fb2) читать постранично, страница - 3

мелового откоса, неся с собой жухлую прошлогоднюю листву или ломая сухие ветки.

Самая высокая и самая пустынная часть Данктонского Леса почиталась кротами особо, ибо под сухим шуршащим покровом скрывалась Древняя Система Данктона, покинутая кротами в незапамятные времена.

Здесь же стоял и великий Камень. Возле него буки заметно редели. Он был открыт всем ветрам — северным, южным, восточным и западным. Отсюда кроты могли бы увидеть (или, скорее, почувствовать) уходящий вниз треугольник Данктонского леса, ограниченный с востока меловым откосом, с запада — пастбищами, с севера — болотом, которое кроты предпочитали обходить стороной.

Во время первой встречи Брекена и Ребекки, а также в течении жизни многих предшествовавших им поколений кротов система размещалась на нижних склонах холма, где лес был особенно могуч и пышен. Буки сменялись здесь дубами и ясенями, на поросших раскидистыми папоротниками полянах чувствовалось тепло солнца. Здесь порхали и щебетали птицы, а по ночам пыхтели и попискивали барсуки. Жизнь была сытной и привольной; черная, богатая перегноем, рыхлая почва буквально кишела червями. Сюда, в лесную чащу, не долетал ветер.

В Древней Системе не осталось ни души. Кроты постепенно спускались с пустынных высот, подобно тому, как сползает с крутого склона слепой розовый кротенок. Мягкие коготки его слабых передних лапок не могут впиться в землю, и вот, брюшко его начинает соскальзывать вниз, пока он не останавливает этого скольжения, выгибая задние лапы, после чего какое-то время лежит совершенно неподвижно, боясь даже пошелохнуться. Так, шаг за шагом, поколение за поколением, кроты спускались все ниже и ниже, пока наконец не оказались в благодатном, идеально подходящем для жизни лесу. Они продолжали совершать миграции, но ограничивались переходами из одной части леса в другую и обратно. Каждое новое поколение кротов, покидавшее свои родные норы в середине лета, либо начинало рыть новые, либо занимало опустевшие жилища своих предшественников.

Во времена Брекена сильнейшей группой системы являлись вестсайдцы, чьи норы находились возле той опушки леса, которая граничила с пастбищами. Тамошние богатые земли ценились очень высоко — завоевать нору на западе и защитить ее от посягательств соперников могли только самые сильные кроты. Более того, по соседству с вестсайдцами жили крайне опасные луговые кроты, а потому непомерная агрессивность вестсайдцев была вполне объяснима. Крупные, физически сильные, они без малейших раздумий нападали на чужаков, оставляя все вопросы на потом. Вестсайдцы потешались над физической слабостью и серьезно беспокоились о своих детях, если те начинали драться с той самой минуты, когда их отнимали от груди. Кротам с более нежной конституцией, таким как Брекен (кстати говоря, его отец Буррхед принадлежал к числу самых сильных вестсайдских самцов), приходилось тяжелее всего. Они не желали инее умели драться, и потому над ними постоянно потешались и издевались. Кроты похитрее и поподлее быстро усваивали простую истину: для того чтобы выжить, нужно ловчить, кривить душой и таиться.

Истсайдцы были куда менее агрессивными. Они жили в сухой, плотной почве, которая могла прокормить сравнительно немногих. Небольшие и коренастые кроты славились искусством рытья туннелей и нор. Увидеть или отыскать независимых и, в известной степени, эксцентричных истсайдцев было весьма непросто, поскольку прорытые ими туннели отличались особенной протяжностью и сложностью. Восточной границей их территории являлся меловой откос, южной — круто взмывавшие ввысь склоны холма.

К северу от леса находилось болото. Воздух в этом краю был тяжелым и сырым, над головой странно поскрипывал тростник. Данктонские кроты называли это место болотом, хотя, на деле, речь шла о сырых лугах. Луга питались водой от ручьев, бравших начало на лесной опушке, где почвы были глинистыми. Из-за ужасной сырости ни о каком рытье туннелей не могло идти и речи. Кроты предпочитали вообще не появляться в этом краю — их пугали странные запахи, неведомые растения, необычные жуткие крики птиц и других живых существ. Болото представлялось кротам темным, мокрым, кошмарным местом.

Северная опушка, граничившая с этими гиблыми местами, носила название Болотного края, кроты, жившие здесь, назывались болотными. Их избегали и боялись, считая, что они несут на себе гибельное проклятье. Болотные кроты отличались полным отсутствием морали и могли напасть на одного вдвоем или втроем, чего вестсайдцы не позволили бы себе ни при каких обстоятельствах. Помимо прочего, их отличало и общее нездоровье — если в системе начиналась какая-то болезнь, можно было не сомневаться в том, что пришла она именно из Болотного края. Их грубые, задиристые самки любили помыкать самцами и никогда не прощали им поражений.

На склонах, находившихся над главной системой, кротов было совсем немного, и определенной группы они не составляли. Несколько видавших