Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
Пришлось мне в темноте на ощупь их тряпки искать. Больше некому было. Единственный вменяемый чувак на острове оказался я. Обнаружил я все эти резиночки-бретельки-застёжечки. Торжественно поднёс.
— Молодец! — похвалила глиста Алиса.
— Возьмём тебя на холодец, — ржёт Манька.
Ох и красивая девчонка была эта Маня ещё совсем недавно, пока не поразил её прожорливый вирус молодёжной моды. Не могу на это смотреть. Отвёл глаза… А там гусиная кожа вокруг Алисиных сосков (груди-то у неё нет совсем). Тактично опустил взгляд в ноги, где море у подножия плоского камня плещется. Ну, я и потрогал воду из любопытства. Безнадёжно холодное море. Даром, что не плавают льдины, ну, или там контейнеры с жидким азотом. Осознал, чтоб оно мне по колено стало — столько мне никогда не выпить. Чмокнула Манька меня в одну щёку, глиста Алиса — в другую. Пообещали, что увидимся. Скоро.
К палатке своей вернулся. Смотрю — за рулём моей машины сидит кто-то. Присмотрелся: дреды по самые пятки, из глаз затуманенный интеллект наощупь погулять вышел. «Я, — грит, — только за мфитамином Це в аптеку сгоняю и тотчас назад».
Разозлился я. Вызываю с палатки разомлевшего Колю Неледина.
— Это кто?
— Это Фю́мо, — молвит Коля, кося глазами.
— Курящий?
— Не знаю. Но, точно пьющий — сам видел.
— Был бы пьющим — был бы Бе́во.
— Почему?
— Дурень, это по-итальянски.
Случилось утро. Очухались аборигены, замученные городомором. По одному. Послонялись без дела, морды свои распухшие в море окунули, принялись за строительство. Вынули с багажных закромов автобуса листы оцинкованные, да ящики с болтами. Скрутили ангар полукруглый, как на аэродромах. Строили жилплощадь весь божий день. Но собрали ловко, ни один фрик даже с верхотуры не сверзился ни разу. Я удивился: откуда у коматозных смекалка да слаженность? Некто Федя пояснил: уже в сотый раз ангар складывают. Первые семьдесят раз собирали на производственной площадке, тренировались. Теперь вот вывозят жилплощадь на природу: кто в отпуск, кто на каникулы.
Гирлянды ёлошные под сводами растянули. Я стою — ржу.
— А лепездричество откуда возьмёте? На острове-то на этом только три столба телеграфных, да и те пообносились.
— Так отож!
— Не уж-то генератор с собой притащили ради такой безделухи?
Но нет! В последних лучах северного солнца сгоняли активисты вброд на материк, на подстанцию, попутно присматривая два провода телеграфных неразорванных. Чтоб исправно на столбах висели: на изоляторах не разбитых молниями и камнями из-под бывших хулиганствующих пионеров; не перекручивались, наконец. Подключили на живую, в пыльные чужие пакетники. Те — старые, бакелитовый корпус у них заслуженный. Столько мух засиделось на них в годы былые, жирные, когда толпы молодых комсомольцев ломились за северными надбавками! И не придуряться по землям новым, а вкалывать на социалистических стройках и передовых буровых.
Потекли электрончики по древним проводам телеграфным. Те запели и зазвенели. Ну, вольт девяносто из двухсот двадцати добралось до острова, отчаянно сопротивляясь физическому сопротивлению стальной проволоки. Засветилась гирлянда грязно-жёлтым лунным унылым светом, слишком слабым, чтобы отбрасывать тень.
Плюнул я и пошёл в палатку под светодиодным фонариком свою «Роман-газету» читать.
Федя у них самый смышлёный. Единственный фиксик из автобуса. Остальные — обыкновенные фигсики. Чего не попросишь — фиг получишь. А Фёдор забрался на телеграфный столб, примотал к нему шест с заведомо закреплённым усилителем сотовой связи. Затренькали телефоны у девчонок. Манька накладным ногтем зелёный шарик сдвигает, на громкую связь переключает, оттуда тенорок такой саксаульный:
— Манька, ты где, вообще? Я тебя чёт заждался встречать уже.
— На земле, на этой… Новой.
— А что ты там делаешь?
— Туса тут у нас. Тут и Витёк-программист, и Хасанчик со своей колбаснёю. Анарекса Ксю с Натэлкой-Хатэлкой. Глиста Алиса с Шурликом-Мурликом. Завтра Ненайдула с Бадьяром подскочат.
— Ни фига-се у вас…
— А ты где?
— Я на Бали.
— А-а, — заскучала Манька.
— Тогда я лечу к вам!
— Давай.
— А какой у вас аэропорт?
— Какой аэропорт? — обращается к туристам: — Ребята, какой тут аэропорт?
— Да какой здесь аэропорт? Тут — дамба, две избушки покосившихся, три столба телеграфных.
— Слышишь, Пусик? Тут дамба и столбы. Ну, эти… Телеграммные.
— Я найду.
— Конечно, найдёшь. Жду!
Маня у автобусных — командирша, жандармша. Всяк слушается её, прислуживает, растолковывает ей, расталкивая других. Настоящая атаманша. Атаманьша. Однажды назвал её при всех Атаманей — с лёгкой руки прикипело.
Ох и типажная публика, даже присматриваться не надо. Обезкефиренное, обезпионеренное и обезкомсомоленное поколение выродилось в некромодернистов. У девок губищи распухшие, словно велосипедным насосом накачанные. Даром что ниппель не торчит наружу. Зато в ноздрях проволока.
Последние комментарии
10 часов 2 минут назад
18 часов 2 минут назад
1 день 8 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 13 часов назад