Рейнеке-лис. Поэма XV века [Автор неизвестен -- Европейская старинная литература] (pdf) читать постранично, страница - 3

злодеяний.
Поэтому вынужден сократиться.
Но жажда возмездия не укротится
В этой груди с зияющей трещиной,
В связи с супругой моей обесче ценной!»

13

Вслед за волком вошла с прошеньицем
Собачка с французским произношеньицем —
Горемычная госпожа В а к е р л о с ,
И рассказала, как ночью, в мороз,
У нее, оставшейся неимущей
(Случай воистину вопиющий!),
Рейнеке стибрил кусочек колбаски
(Э то теперь подлежит огласке),—
Кусочек колбаски, причем единственный,
Использовав некий способ таинственный.

«А х ,— говорит она,— ох!..» И вот
Вышел разгневанный Г и н ц е-кот!
«Ваше величество! Ваши сиятельства!
Все это сущее надувательство!
Конечно, Рейнеке — плут и вор,
Он мерзкий прохвост. Н о об этом ли спор?
Прямо скажу: мы его боимся
Больше, чем вас. О т него таимся.
Н о то, что здесь плетет Вакерлос,
Никак нельзя принимать всерьез.
Колбаса-то моя1 Не уйдешь от факта!
Забрел я ночью на мельницу как-то.
Мельник спал. Раздавался храп.
Я — шмыг на кухню, колбаску — цап!
И смылся. Теперь рассудите здраво,
Какое имеет законное право
Вакерлос на мою колбасу?
Я бевзаконья не перенесу».

Пантера сказала: «В такую пору,
Право, не место пустому спору!
Надеюсь, что мы понимаем все —
Дело, конечно, не в колбасе.
Не в колбасе, повторяю, дело,

14

А в том, что нам лиса терпеть надоело.
Он нарушает наш покой,
На него управы нет никакой.
Он жулик, он вор, он убийца даже!
Кругом — злодеянья, кругом — покражи.
И все это, без сомнения — он!
Да что там! Если б монарший трон
Вдруг зашатался и все мы вместе
Лишились вдруг достоянья и чести,
Его бы это вполне устроило —
Пусть нам бы это и жизни стоило.
Лишь бы плотней ему брюхо набить!
Ну, сами подумайте, как нам быть?
Опасность страшнее с каждой минутою:
С коварством его, с кровожадностью лютою
Я только вчера еще встретился сам,
Х оть и не верил своим глазам.
Заяц Л я м п е сюда мной приведен,
Который вчера чуть им не был съеден,
Когда он случайно Рейнеке встретил
И тот его льстивой речью приветил:
«Хочешь познать законы Христовы?
Я сам тебе преподам основы,
И выйдет из тебя капеллан
(Такой, значит, был у Рейнеке план).
К делу давай приступим без лени!
Сперва опустимся на колени
И пропоем для начала «Credo» 1...
(Рейнеке чувствовал близость обеда).
Только заяц стал подпевать,
Рейнеке зайца за шиворот — хвать!
В горло когтями ему вонзился
И, наверно, недолго бы с ним возился...
Ну, есть ли предел коварству и низости?
1 Верую (л а т .).

15

К счастью, я оказался поблизости.
Рейнеке выпустил зайца из лап,
И хоть господин Лямпе весьма ослаб
И у него изранена шея,—
Он все же вырвался от злодея
(Благодаря чистейшей случайности),
Чему все мы рады до чрезвычайности.
Вот — царапина: следы
Едва не случившейся беды.
Каким же надо быть изувером,
Чтоб столь откровенно гнусным манером
Напасть на смиреннейшее существо!
Взгляните, пожалуйста, на него!
Однако посмотрим на вещи пошире:
Король издал о всеобщем мире
Между зверьми августейший указ.
Здесь нарушенье указа как раз!
Когда вы спросите: кто ж нарушитель?—
Отвечу: Рейнеке, вор и душитель!
Вы спросите: что же нам предпринять?—
Отвечу: проклятого лиса унять!
Вы скажете: это в державной воле
Монарха, сидящего на престоле.
Все это верно. Однако скажу,
Х оть на престоле и не сижу:
Может, злодей от того и злодействует,
Что кто-то, кто действовать должен, бездействует,
Тень бросая на самый трон
И кое-кому нанося урон».

Молвил Изегрим: «Спорить нечего!
Надо скорей сбросить с наших плеч его!
Конечно, если б он сам подох,
Подобный исход был бы неплох.
Однако, поскольку он не подыхает,

16

Пусть жажда возмездия полыхает!
Мы не разбойники и не воры,
Нам нужен мир, а ему — раздоры.
И как бы жертвой его не стало бы
Лицо, что не верит во все наши жалобы».

ГЛ АВА
ТРЕТЬЯ
О том, как барсук
Г римбарт
вступился
перед королем за свое­
го дядю Рейнеке-лиса
и обвинил волка Изегрима в целом ряде
совершенных им пре­
ступлений

Барсук — племянник обвиняемого —
Воскликнул: «И мы еще обвиняем его!
Его обвиняет волк Изегрим!
Ну что же, извольте, поговорим.
Впрочем, когда я в слова ваши вник,
Я понял, что вражий язык — клеветник.
К монарху будучи приближенным,
Чего ж над обиженным, над униженным
Не поглумиться, не покуражиться?
Ведь так легко на это отважиться!
Вы множество старых обид перечислили
(Н е меньше причем двух третей домыслили),
Явившись к монарху со старыми сплетнями,
Давними сплетнями, многолетними,
При этом пряча в надежном укрытии
Новейшие, смею сказать, события.

17

Давно ли, ответствуйте, ада исчадие,
Вы заключили союз с моим дядею,
Обязуясь действовать с ним сообща
И всегда друг в дружке поддержку ища?!
Но вот она волчья-то мораль!..
Суровый стоял на дворе февраль,
Катила телега, рыбой груженная,
Волк Изегрим — бестия, трижды