Иисус: История просветления [Дипак Чопра] (fb2) читать постранично, страница - 2

молодого Индианы Джонса», рассказывающие о том, как отлично знакомый персонаж стал тем героем, которого мы знаем и любим. Евангелия показывают нам человека, исполненного любви, сострадания, доброты и мудрости, и потому вполне логично предположить, что и любовь, и сострадание, и доброту, и мудрость он развил в себе еще в детстве. С годами обретенные черты характера проступали все ярче и четче, и наконец настал день, ближе к его тридцатилетию, когда Иешуа превратился в Христа и попросил своего двоюродного брата Иоанна окрестить его в водах реки Иордан.

Сопоставляя эти три варианта, я внезапно понял, что за пределами Библии остался отнюдь не один Иисус. Посему мне стало ясно, что необходимо показать самого важного из них. Для меня он не человек, а состояние сознания. Единение, которого Иисус достиг с Божеством, есть процесс, происходящий в сознании. С точки зрения Будды или древних индийских риши (провидцев), Иисус обрел просветление. И значит, вот о ком я собираюсь поведать — о юноше с потенциалом спасителя, который постепенно осознал свой потенциал и со временем сумел его реализовать.

Надеюсь, я смогу утолить любопытство читателя. Как ощущается слияние с Божеством? Доступен ли путь Иисуса другим людям? Я уверен, что да. Иисус — не просто образец духовного совершенства, он — учитель и наставник. Своим последователям он говорил, что те способны на все, на что способен он сам, и даже на большее. Он называл их «светом мира», как и самого себя. Царство небесное, по его словам, есть область вечного блаженства, отнюдь не тайное место, скрытое за облаками.

Если подытоживать, Иисус, оставшийся за пределами Нового Завета, во многих отношениях представляется наиболее важным для нашего времени. Его стремление к спасению рода человеческого отзывается в каждом сердце. Когда бы не оно, короткая, исполненная противоречий жизнь почти повсеместно презираемого ребе с задворок иудейского общества I века нашей эры не вызывала бы интереса, — но все мы знаем, что этот ребе сделался мифом и великим символом. Я вовсе не хотел изображать Иисуса объектом почитания и тем более претендовать на «единственно верное» описание его юношеских лет. События в моем романе вымышлены. Но на некоем более глубоком уровне Иисус для меня реален, поскольку я смог ощутить его сознание. Один проблеск сознания отвечает на многие молитвы. Надеюсь, читатели смогут почувствовать то же самое.

Дипак Чопра

Май 2008 года

Часть первая ИЩУЩИЙ

Глава 1. Незнакомец в снегу

— Конь! — крикнул храмовый служка. Он тяжело дышал. — Скорее, пойдем!

— Куда? — спросил я, не поднимая головы. Как и каждое утро, я писал. Мои записи не предназначались ни для кого за пределами этой кособокой развалюхи, но я продолжал писать — для себя.

— Как куда? Надо его поймать, пока кто-нибудь не увел! Он такой здоровый!

— Кто-нибудь — это ты?

Мальчишка никак не мог успокоиться, из ведра в его руках выплескивалась на пол горячая вода: ему позволялось входить сюда, чтобы наполнять мою ванну.

Я нахмурился.

— Спокойствие, малец.

— Что? — переспросил он.

— Разве жрец не учил тебя сохранять хладнокровие?

— Это было раньше... до коня...

Для всякого, родившегося в этих горах, конь без хозяина — целое событие. Интересно, откуда взялось животное? Наверное, из Западной империи, там разводили огромных черных боевых жеребцов. Местные распознавали животных, так сказать, по сторонам света. Слоны — юг и джунгли, верблюды — восточные пустыни... Я много странствовал, но лишь единожды видел двугорбое чудовище.

С севера, из-за перевалов, приходили низкорослые мохнатые пони, и уж они-то были для нас не в диковинку — купцы, захаживавшие в здешние деревни, навьючивали своих пони отрезами шелка, пенькой, мешками с благовониями, солью, сушеным мясом и мукой. Все необходимое, а шелк — чтобы украсить невесту перед алтарем или закутать хладное тело в час скорби.

Я положил черную от чернил кисточку на подставку и потер запачканные пальцы.

— Поставь ведро, пока мы с тобой не утонули. А потом подай мою накидку.

Снаружи бушевала пурга, сорвавшаяся накануне вечером с высоких пиков; ветер задувал резкими порывами, швыряя в окна горсти снега. Я вышел из своего приюта и огляделся.

Значит, конь...

Служке не терпелось. Он бросился вниз по склону.

— Найди седока! — крикнул я ему вслед.

Мальчишка остановился, обернулся. Не потому, что не расслышал, нет — ветер дул в его сторону, и он наверняка разобрал мои слова.

— Какого седока? — крикнул он в ответ.

— Который упал с коня. Найди его! Ищи как следует, не ленись!

Служка помедлил. Конечно, он предпочел бы пялиться на огромного коня, однако тело в снегу сулило поживу. Мальчишка кивнул и юркнул в щель между валунами, что возвышались по обе стороны тропы. За такими валунами легко укрылся бы и взрослый, что уж говорить о тощем юнце.

Я двинулся за ним —