Ревущие сороковые [Петр Иосифович Капица] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (68) »
* * *
Через несколько дней я неожиданно получил письмо от старшин, с которыми воевал на Балтике.«Здравствуйте, товарищ, старший лейтенант! — писали они. — Кланяются Вам Фара-фонов и Семячкин. Мы помним, как Вы опечалились, отправляя нас в госпиталь. Действительно, плохи мы тогда были: рана на ране, хоть за борт списывай. А все-таки выжили! Нашего брата не скоро возьмешь. Демчук на Севере успел повоевать. Я, правда, еще прихрамываю, а Семячкин двух пальцев лишился и плечо лечит. Но ничего, поплаваем еще! Мы слышали, что Вас тоже демобилизовали. Неужто море покинете? А нам никуда от него не уйти. Погуляли мы немного и пошли в Балтийское пароходство. Там дружка одного встретили. Он спрашивает: «Хотите в кругосветное? Сейчас набирают военморов всех специальностей на китобойную флотилию». Как же не хотеть! Мы сразу в сектор кадров. А там нам действительно говорят: «Нужны. Если еще демобилизованные катерники найдутся, посылайте, всех возьмем». Тут мы о Трефолеве, о Демчуке и о Вас сразу вспомнили. Суда китобойные небольшие, вроде наших «охотников». Вот бы Вам капитаном, а Демчуку — боцманом! Опять бы вместе поплавали: я радистом, Трефолев — пушкарем, Семячкин — марсовым. Если надумаете, то поспешите, китобои скоро снимутся с якоря. Приезжайте прямо в гостиницу «Англетер». Мы оба живем в 27-м номере. Крепко жмем руку! С балтийским приветом!»Ниже стояли размашистые подписи Фара-фонова и Семячкина. — Неужели они тебя сманят в китобои? — забеспокоилась Леля. — А почему бы и нет? С последним ночным поездом мчимся в Ленинград. Готовь чемоданы. В гостинице «Англетер» я разыскал двадцать седьмой номер и постучал в дверь. Фара-фонов и Семячкин обрадовались, увидев меня здоровым и бодрым. — А нам говорили, что ваше дело плохо, — сказал Семячкин. — Контужены крепко, и рука будто не действует. — Чепуха! И левая и правая в полном порядке; — Ну, тогда вас обязательно возьмут. Мы уже разговаривали с флагманским штурманом. Они принялись рассказывать, какие суда отправляются в плавание, и на небольшой карте карандашом прочертили дорогу на «оборотную сторону земли». Поход был заманчивым. Предполагалось, что китобойные суда обогнут Западную Европу, выйдут в Атлантический океан и вдоль Африки доберутся до льдов Южного полюса. О таком путешествии я не раз мечтал в юности. — Хорошо, подходит, — сказал я. — Ведите к вашему начальству. Флагманским штурманом оказался высокий пожилой моряк. Узнав, что во время войны я командовал «морским охотником», он задал несколько вопросов по судовождению и заключил: — Добро. Рад хлопотать за вас. Сегодня же доложу капитан-директору. Но тут, вспомнив про настроение Лели, я замялся и попросил повременить, доложить через день или два. — Что? — удивился флагманский штур-ман. — Вы — молодой моряк, и еще размышлять будете? Да кто вам предоставит такую практику? В ваши годы я бы ухватился за нее руками и ногами. Через какие-нибудь двести дней вы будете штурманом дальнего плавания! Да дело не в звании — вы мореходом сделаетесь! А эти люди у нас выводятся. Сейчас многие моряки не плавают по океанам, а просто пересекают их по кратчайшей прямой. Это морские чиновники! Они сидят в каютах и на мостик по радио распоряжения передают. За них автоматика работает. Истинные же мореплаватели — это рыбаки и китобои, которые месяцами не видят берегов, скитаясь среди волн… Он еще минут пять горячо говорил о жизни китобоев, затем неожиданно поднялся, крепко пожал руку и заявил: — На размышление даю двадцать четыре часа. Но я уже вижу — вы согласны. Леля в тревоге ждала меня. — Ну как? — открыв дверь, спросила она. — Ты, наверное, сейчас расстроишься, но я ничего не мог с собой поделать. — Так я и знала, — сказала она. — Ну что ж, если по-иному нельзя, уезжай! — Леля, пойми, когда еще такой случай представится? И потом, эта разлука не такая, как во время войны. Я просто буду занят много дней. Мы опять встретимся. Все жены моряков живут так же. Мы ведь с тобой не годимся для спокойной и безмятежной жизни. — На сколько месяцев ты уедешь? — уже спокойно спросила она. — До весны. Зимы у меня в этом году не будет. — А для меня наступит,
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (68) »
Последние комментарии
5 часов 27 минут назад
5 часов 30 минут назад
6 часов 28 минут назад
6 часов 50 минут назад
1 день 49 минут назад
1 день 50 минут назад