Огонь дракона [Алексей Владимирович Шарычев] (fb2) читать постранично, страница - 2

Не увидите. Лишь в Лувре

Есть подобные шедевры."

— Что-то, сударь, вы загнули.

Странная картина, нервная…

(Так обычно отвечали

Мастеру), но он ни мало

Не смущался: "Не поймут

Дилетанты! Им бы плуг

Да топор, а не мольберт.

У них чутья к искусству нет.

Прекраснейшее полотно!

Я хорошо украсил дом."

Но потом восторг прошёл,

Появилось беспокойство.

То ль напуган, то ли зол

Стал художник, — не смеётся

И не шутит так, как раньше,

А всегда в унылом, мрачном

Настроеньи пребывает.

Что-то сердцем ощущает

Он недоброе, и это

Как-то связано с сюжетом

Той картины. Плохо спать

Стал наставник; он во снах

Ярких видел кровь-закат,

И, с диким криком, по ночам

Просыпался потный, бледный.

И днём, увы, не видел света,

Всюду был кромешный мрак;

Тоску, тревогу, жуткий страх

Ощущал преподаватель,

На закат кровавый глядя.

"Боже правый! Чертовщина!

Надо продавать картину!

Её с руками оторвут;

Не зря нахваливал я тут

Мастерство Рено… Ух, дьявол!

Действительно, шедевр создал он…"

В воскресный день пришли в усадьбу

К наставнику три покупателя,

Но покупать они не стали, — ограбили.

Ножами острыми, как скальпели,

Зарезали они его; закат оставили

Кровавый на стене и на полу.

Но и грабителей отъявленных

Убили вскоре, потому

Что о картине той узнали,-

Где б она не побывала,

Везде ножами рисовали

Разбойники закат кровавый.

Дракон

"В китайской притче говорится,

Что, коль речная рыба сом

По водопаду вверх стремится,-

В дракона превратится сом.

Усердней надо вам учиться.

Кто с дисциплиною знаком,

Тот своего всегда добиться

Сможет. Резче кулаком,

На выдохе рази, Смирнов!

Так, чтобы от каждой мышцы

Импульс шёл к Петрову в лоб.

Спокойней будь, ты суетишься.

Каждое своё движенье

Сотни, сотни раз подряд

Повторяйте, и уменье

К вам придёт. Я очень рад,

Что сегодня вы трудились.

А теперь, все поклонились…

Завтра ката повторять

Будем; подготовьтесь дома.

А сейчас я рассказать

Вам хочу одну историю."

— Про Китай? "Нет, про Японию."

Престарелый самурай

Харакуми Мураками

Отошёл от дел, и стал

Жить в горах. Искал он

Истину в уединении.

Днём он слушал, с упоеньем,

Пенье птиц; а вечерами,

В хижине своей, с волненьем,

Записывал воспоминанья

В толстый свиток. Вдохновенье

Частым гостем было в доме

У отшельника седого,-

Рядом с прозой ловко хокку

Сочинял он; в изумленье

Духов горных приводил,

(С ними самурай дружил;

Постиг душою просветленье

В одиночестве своём.-

В дракона превратился сом).

Год за годом жил один

Харакуми Мураками.

С гор спускался он в долину

Лишь за рисом. Люди знали,

Что старик был просветлён,

И в ученье предлагали

Детей своих ему, но он

Всегда отказывал крестьянам.

Не хотелось самураю

Нарушать в себе покой,

Заражаясь суетой.

Но один крестьянин старый

Был настойчив, — сыновей

Приводил он постоянно;

Днём и ночью у дверей

Хижины они стояли,

Мураками поджидали.

"Крепкий стержень есть в отце.

Надо сыновей проверить.

Жизнь моя уже в конце

Пути; всё, что умею,-

Должен передать я им.

Возьму в ученье; поглядим,

Будет ли из них хоть кто-то

К науке боевой способен."

И взял к себе он всех троих

Юношей; учить их стал.

Одно заданье он им дал,-

Лес бамбуковый срубить,

И сделать палки, как катаны,

И ими днём и ночью бить

Неустанно три удара.

Первый ученик ушёл

Через год. Второй все три

Выдержал. А третий смог

Себя в дракона превратить.

Пять лет он палками стучал;

А на шестой, учитель дал

Острый меч ему в подарок,

И им он почести снискал

Себе, — срезал одним ударом

Туловища у врагов.

Легендарным самураем

Стал крестьянин; в сонм богов

Перешёл он после смерти.

Силу получил усердием.

Весенний экспресс

За окнами вагона талый снег

Белеет островками на полях,

А голый лес чернеет вдалеке,-

Весь горизонт сплошная полоса.

Мы едем в скором поезде к весне,

Приветливо встречает нас она

Сияньем солнца в вольной синеве

И ароматом свежести в ветрах.

Мелькают полустанки, как во сне

Видения, — посёлки, города;

Они все есть, но их как будто нет,

Скрываются, уходят в никуда…

И точно так же, вереница лет

Проносится за жизненным окном,

И остаётся только тонкий след

На памяти — спасительный перрон.

А кто же знает, может быть, те дни

Остались где-то там на полустанках?

Нам надо развернуться к ним

И ехать в направлении обратном,

И встретим тех, кто был живым.

Но поезд наш идёт в один конец;

Все станции растают, словно дым,

И стук колёс — биение сердец

Замолкнет…