Дороже всех сокровищ [Вирджиния Браун] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (104) »
Вирджиния Браун Дороже всех сокровищ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Пролог
3 апреля 1880 года Склонившись над чистым горным ручьем, девушка смотрела в его воды ничего не видящим взглядом. Смутный, безотчетный страх терзал ее душу. Боже! Как много ей пришлось пережить – за столь короткий отрезок времени! Да, отцу удалось уверить ее, что теперь, надежно скрытые от внешнего мира высокой горной грядой, называемой на языке белых Орган, они могут чувствовать себя в полной безопасности. Но память о бессонных ночах, заполненных постоянным тревожным ожиданием, была еще слишком свежа, и изгнать страх из души было не так-то легко. Прищурившись от слепившего глаза солнца, девушка откинула со лба выбившиеся из-под головной повязки непокорные пряди цвета воронова крыла. Она была одета в широкое бесформенное платье, доходившее ей лишь до колеи, на ногах – кожаные индейские мокасины, в которых удобно бегать по камням. Вдалеке, на противоположном берегу, вдруг раздался одиночный выстрел. Девушка вскочила и едва не соскользнула с плоского прибрежного камня, на котором сидела. Удержавшись, она спрыгнула на берег, но тут же поскользнулась на влажной траве и свалилась в воду. Поднявшись, девушка испуганно огляделась и стала напряженно вслушиваться. – Гааду! Гааду! – донеслось до ее слуха. Девушка облегченно вздохнула. Если ее окликают, называя тайным индейским именем, да еще так громко, значит, бояться нечего. Через мгновение она увидела спешившего к ней Чаа. Имя мальчику, как это принято у индейцев, было дано в честь животного. Чаа, что в переводе с индейского означает «бобер», был прозван так из-за своих длинных передних зубов. Свое же имя Гааду – «кошка» – девушка получила благодаря изумрудно-зеленому цвету глаз. – Yaa! — отозвалась девушка на языке апачей. – Я здесь, Чаа! – Ayii! — присвистнул мальчишка, подойдя ближе. – Посмотри на себя! Ты nayiist'u! – Конечно, – проворчала девушка, – я вся мокрая, потому что упала в воду! Помоги-ка мне выбраться! Она протянула руку, и парнишка вытянул ее на берег. Сев на камень, Гааду принялась отжимать подол платья. – Мне показалось, я слышала выстрел, – слегка встревоженным голосом произнесла она. – Ничего страшного, – беспечно пожал плечами Чаа. – Это всего лишь пристрелили пантеру. Жалко, что не belu… — Ты что, забыл, Чаа, – я ведь сама наполовину белая! – Девушка бросила на парнишку сердитый взгляд. – Только мать моя из апачей, а отец… К тому же ни один белый не посмеет подойти так близко к нашему лагерю – они боятся Викторио. Иногда я сама его боюсь… Чаа пристально посмотрел в огромные кошачьи глаза Гааду. Он не любил вспоминать о том, что его самая близкая подруга, с которой он был неразлучен почти что с пеленок, – наполовину белая. – Guzeegutsa! — проворчал он. — Я не ругаюсь на тебя, Чаа, а просто констатирую факт. Поднявшись на ноги, Гааду улыбнулась парнишке, давая понять, что не сердится. – Я знаю, что ты все равно любишь меня такой, какая я есть. Не так ли? — Люблю, – признался Чаа, скинув носком мокасина камушек в воду. – Но почему ты каждый год уезжаешь с niziaa? Чаа было всего десять лет, но выглядел он значительно старше. Его мускулы уже начали наливаться силой. И он, и Гааду понимали, что это их последнее лето вместе – скоро Чаа станет слишком большим для того, чтобы играть с девочками, тем более с такими почти взрослыми девушками, как Гааду. – Почему ты каждый год уезжаешь? – повторил он. – Приходится уезжать. – Гааду нахмурилась, разглаживая складки платья. – Шитаа каждый год должен охотиться, добывать шкуры для белых, а я люблю ездить с ним и с папой. Я хочу повидать мир, Чаа! Ты же сам знаешь, что и не собираюсь навсегда остаться в племени! – А ты не боишься, что железное чудовище тебя съест? – нахмурившись, спросил Чаа. – Я так его боюсь, хотя и говорят, что оно может бегать только по железной тропе… Оно так дышит паром! – Нашел чего бояться – паровоза! – фыркнула Гааду. – И не пытайся меня уговорить – все равно я рано или поздно отсюда уеду! Повернувшись, девушка побежала прочь легко и быстро. При взгляде на нее казалось, что она почти не касается йогами земли. Оказавшись вскоре в деревне, Гааду увидела отца, уже вернувшегося с охоты, и бросилась к нему. – Папа, когда мы уедем отсюда? – запыхавшимся от бега голосом выпалила она. – Я хочу увидеть горы! Возьми меня с собой, папа, s'il vous plait! – Терпение, cherie! – улыбнулся отец, откидывая со лба дочери непокорные волосы и глядя в ее возбужденно-сияющие глаза цвета изумруда. – Когда-нибудь поедем, out. Сейчас это небезопасно – тебе лучше остаться здесь. – Папа… – попыталась было возразить Гааду, но отец решительно оборвал ее. – Non! И не спорь! На большой земле идет война. Я не хочу подвергать тебя опасности. Когда-нибудь. Обещаю. Нежно погладив дочь по голове, Анри Ла Флер поспешил в вигвам, где его- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (104) »
Последние комментарии
12 часов 15 минут назад
12 часов 16 минут назад
17 часов 34 минут назад
21 часов 16 минут назад
21 часов 37 минут назад
22 часов 31 минут назад