Сама жизнь [Пэлем Грэнвил Вудхауз] (fb2) читать постранично, страница - 3

едят. В семь утра — кофе, тосты с маслом. В восемь — овсянка, яичница с беконом, джем, хлеб, чай. масло, просто бекон и какая-то рыбка. В одиннадцать — кофе, хлеб с маслом. В час — что угодно и пиво, а если удастся — вино. В три — перекус. В четыре — перекус. В пять — чай, тосты с маслом. В семь — Бог знает что с картошкой и. конечно, пиво. В девять — перекус. В половине одиннадцатого уходит к себе со стаканом молока и печеньем, это — на ночь. Однако он строен, как бобовый стебель, а я, годами сидящий на диете, отращиваю третий подбородок. Какая тайна!..

— Да, сэр Джаспер.

— Вот что я вам скажу, — закончил баронет. — Купил я турецкую баню. Если она не поможет — все, сдаюсь.

Комнатная баня прибыла, ее установили — и дня через три, вечером, Уилфрида отвлек от мечтаний голос Мергатройда.

— Эй! — сказал он. — Проснитесь. Сэр Джаспер вас зовет…

— Как? — спросил Уилфрид, гадая, как же назвал его хозяин.

— Громко, — ответил дворецкий.

И верно, до людской доносились жуткие, пронзительные крики. Видимо, хозяин умирал, и Уилфрид, человек долга, понял, что идти надо, хотя и не стоило бы. Вбежав в хозяйскую спальню, он увидел, как малиновый баронет (лицо) торчит из комнатной бани.

— Пришел! — заметил сэр Джаспер. — Эй, что вы с ней сделали?

— То, что предписано, сэр Джаспер. Следуя инструкции 1, я вставил стержень А в колейку B, прикрепил шпунтом C…

— И зря! Ни к собачьей матери… Застрял.

— Застряли?!

— Да. А она раскаляется! Просто ад какой-то, черт ее… — словом (я прошу прощения за лексику сэра Джаспера, но вы же знаете баронетов!) — зажарюсь, трам-та-ра-рам!

— Хорошо, — сказал Уилфрид, — я вас выпущу.

— Ну, скорей…

— На одном условии! Во-первых, вы даете мне ключ.

— Какой ключ? Нет, какой ключ! Вставляете это D в это G…

— Ключ от комнаты, в которой вы держите Анджелу.

— Что такое? Ой!

— То. Я — Уилфрид Маллинер!

— Чушь! Он — брюнет, вы что-то спутали.

— Парик. От Кларксона. — Уилфрид погрозил сэру Джасперу пальцем. — Я следил за каждым вашим шагом. Я загнал вас в угол. Давайте ключ!

— Фу! — сказал сэр Джаспер и тут же поправился: — Ффу!

— Освободив мою невесту, — продолжал Уилфрид, — я увезу ее из этого зловещего дома и женюсь как можно скорее. Сэр Джаспер засмеялся, хотя и страдал.

— Вот как?

— Да.

— Ох-ох-ох! Так прямо и женитесь?

— Да. Прошу ключ!

— Нет у меня ключа, он в двери! Ха-ха-ха!

— При чем тут «ха-ха»?

— В двери. С той стороны.

— Очень похоже на правду! Что ж, мне некогда. Пойду выломаю дверь.

— Пожалуйста! — Баронет захохотал, как душа в аду. — Интересно, что скажет Анджела!

Уилфрид прекрасно представлял, что скажет его невеста. Собственно, она зарыдает на его груди, что-то бормоча. Он кинулся к выходу.

— Эй! — закричал баронет. — А я?

— Сейчас, — отвечал Уилфрид, — минутку.

Взбежав по лестнице, он приник к двери и проговорил:

— Анджела!

— Кто там? — отозвался знакомый голос.

— Я, Уилфрид. Сейчас взломаю дверь, отойди.

Ворвавшись внутрь, он с удивлением увидел, что в комнате темно.

— Анджела, — позвал он, — где ты?

— Здесь. И хотела бы узнать, почему и вы — здесь. После того письма! Некоторые, — продолжал какой-то холодный голос, — не понимают намеков.

Уилфрид пошатнулся и упал бы, если бы не схватился за голову

— Письмо? — вскричал он. — Ты хочешь сказать, что писала его свободно?

— Еще бы!

— Но… но… но… Разве ты меня не любишь? Тьму огласил горький, резкий смех.

— Вас? Человека, который рекомендовал мне этот крем?

— О чем ты говоришь?

— Ну что ж, взгляните!

Комнату залил свет. Перед Уилфридом стояла Анджела, царственная, прекрасная, но — пегая.

Глядя на нее благоговейным взором, Уилфрид подметил, что лицо ее наполовину — белое, наполовину — бурое, а на лебединой шее виднеются пятна вроде тех, какие мы находим в библиотечных книгах.

— Вот что вы сделали со мной, Уилфрид Маллинер, — продолжала она, — вы и ваш жуткий крем. Я купила большую коробку — и через неполные сутки могла выступать в цирке под именем Пятнистой Принцессы. Здесь, в доме детства, я укрылась от мира. Но… — голос ее прервался, — но любимый терьер Понго, которого я вынянчила, взглянул на меня — и тяжело заболел. Виноваты вы, Уилфрид Маллинер, только вы!

Многие дрогнули бы от этих слов, многие — но не дядя, который, напротив, улыбнулся с бесконечным состраданием.

— Все в порядке, — сказал он. — Надо было предупредить, что особенно чувствительная кожа иногда идет пятнами, но их мгновенно удаляет лосьон «Горный снег», четыре шиллинга бутылка.

— Уилфрид! Это правда?

— Конечно. И такая мелочь стоит между нами?

— Нет! — раздался громовый голос.

В дверях стоял сам Ффинч-Ффароумер, обернутый полотенцем, а так, вообще — ярко-красный. За ним стоял Мергатройд, поигрывая бичом.

— Не ждали, а? — осведомился сэр Джаспер.

— Да, — строго согласился Уилфрид, — не ждал, что вы появитесь при даме в таком виде.

— Ерунда! — вскричал баронет. — Маргатройд, к делу!

Жутко насупив брови,