Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
все спал.
Самур обошёл палаточку, приткнутую около заросли черно-зеленого падуба, обнюхал кирзовые сапоги, заметил ложе карабина, торчавшее из-под руки, и, не удержавшись, тихо заскулил возле лица хозяина, накрытого куском сетки.
Егор Иванович открыл глаза, сбросил сетку и несколько секунд лежал молча, соображая, где он и что происходит.
Самур ещё раз нервно зевнул и проскулил так, что хозяин не мог не понять его нетерпеливой просьбы: овчар просился на волю.
Но лесник не спешил отпускать собаку. Он сел, вытер ладонями влажное лицо, откровенно зевнул и только тогда заметил, как потускнело все вокруг, пленённое густым туманом. Это означало, что задуманная операция уже не удастся: в трех шагах ничего не видно.
Вчера, блуждая по лесу на границе заповедника, он услышал два смятых расстоянием выстрела.
Они шли по склону лесного хребта до полной темноты, пробираясь ближе к месту, где прозвучали выстрелы. Потом, не зажигая костра, поспали часа четыре и с первым проблеском зари снова очутились на ногах. Егор Иванович достаточно изучил повадки браконьеров. Хищники охотились именно в этом районе, недалеко от высокогорных пастбищ. За мясом, конечно, придут только к вечеру, когда убедятся, что все тихо. Решив перехватить браконьеров с поличным, Егор Иванович скрытно устроился на возвышении, откуда просматривались подступы к лесу, и проспал послеобеденное время, приказав Самуру никуда не отходить. Он надеялся, что вечер принесёт ему успех. Но туман спутал карты. Даже если в десяти шагах пройдут — все равно не увидишь.
Самур не спускал с хозяина вопрошающих глаз. Егор Иванович закурил, несколько минут сидел, раздумчиво поглядывая вокруг и все более убеждаясь, что поиск его ни к чему не приведёт. Потом сказал:
— Иди повоюй. Я тут останусь.
Самур, как и подобает выдержанной собаке, вильнул пушистым хвостом, что означало благодарность, поднял тяжёлую квадратную морду и хорошенько обнюхал верховой воздух. Дополнительных указаний от хозяина не последовало. Тогда овчар лёгкой рысью пошёл по пригорку и скоро скрылся в тумане.
Егор Иванович отправился за валежником. Принёс одну охапку, вторую, потом два сухих обломка, вынул из ножен тяжёлый тесак, настругал щепы и сложил ветки шалашиком. Но прежде чем зажечь огонь, он ещё наладил сошки и повесил над костром начищенный до серебряного блеска котелок с водой. Порывшись в рюкзаке, достал кусок вяленого мяса и мешочек с пшеном. Это ужин. Для обоих.
Туман завладел возвышенностью и пронизал лес. Все вокруг сделалось похожим на зыбкое подводное царство.
Впереди была долгая ночь. Спать уже не хотелось. Егор Иванович съел половину густого кулеша, остальное с куском говядины выложил на два огромных лопуха, отошёл к ручейку и чисто вымыл и вычистил посуду. Потом не торопясь сделал круг у места ночлега, словно интересовался, как выглядит бивуак со стороны, прислушался и только тогда успокоенно лёг на ветки, покрытые плащом, и достал книгу. Красный свет костра поиграл на обложке кирпичного цвета, позолотил имя автора: «И.Бунин» — и трепетно осветил развёрнутые страницы.
2
Природа наградила Самура необыкновенно пёстрой шерстью. Хотя и говорили, что есть в овчаре толика волчьей крови, серый цвет проглядывался лишь по животу и ногам. Грудь и спина его были в крупных черно-белых пятнах, точнее, вся грудь и горло — белые с тускло-чёрными запалинами, а голова, шея и спина тёмные. По самой же хребтине, от ушей до хвоста, шла густо-чёрная полоса, чуть светлеющая на лодыжках и на боках. И нос был чёрный. И пасть. Только клыки сверкали, как жемчужные, на фоне дёсен и нёба. С точки зрения людей — красивый пёс. Сам он не очень страдал от яркой окраски, если не считать редких и непонятных ему случаев, когда лесной зверь замечал собаку раньше, чем он — зверя. Парадная шкура. Ничего не поделаешь.
Могучая грудь Самура, короткая, толстая шея, большая тупоносая голова со слегка раскосыми темно-карими глазами, маленькие уши, концы которых вяло заламывались, наконец, уверенная поступь и смелый, но уравновешенный нрав — все свидетельствовало в пользу овчара, вызывало уважение у друзей и страх у врагов. В свои четыре года Самур выглядел вполне зрелым и чертовски сильным животным. Знатоки кавказских овчаров сходились на том, что Самур — первоклассный пёс. Даже небольшая особенность в строении ног — у него на передних было по шесть когтистых пальцев, — даже это отступление от нормы не ставилось ему в вину. Напротив, утверждали, что Шестипалый, как прозвали Самура мальчишки в посёлке Камышки, где жил Егор Иванович, является выдающимся экземпляром, потому что, по мнению знатоков, шестипалость у собак — признак особенной породности и, если угодно, некоего собачьего аристократизма.
В двухлетнем ещё возрасте, когда он выполнял опасную и нелёгкую службу пастуха возле стада на высокогорном пастбище, Самур не раз встречался с волками и смело ввязывался в драку. Из боевых походов он возвращался
Последние комментарии
1 час 20 минут назад
2 часов 46 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 22 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 18 часов назад