Не верьте клятвам, сёстры [Мария Похиалайнен] (fb2) читать постранично, страница - 13

что дело к маю…

За прошлое тебя не упрекаю,

А будущего мне не обещал.

Ну вот и всё – закончился роман…

* * *

Иллюзии не строя,

Я отступлю без боя.

Так много лет судьбою

Ты связан не со мною,

Как цепью из металла.

Я оказалась лишней.

Об этом прочитала,

Листая Книгу Жизни.

Нас прошлое не сблизит,

Как вас оно сближает.

Устала от коллизий,

Далёкая, чужая.

От привкуса эрзаца

И сникла, и раскисла...

Ей есть за что сражаться.

А мне?

Не вижу смысла.

ЧТО РАССКАЗАЛА БАБУШКА О СВОЕЙ ЮНОСТИ

Рассорилась с подругами,

Переругалась с братьями.

Смотрели сёстры круглыми

Глазами, онемев.

Ну не хочу порвать я с ним,

Забыв о реноме

Сестры, подруги, дочери...

И все в недоумении:

Ирландию порочу я!

Что на меня затмение

Нашло. Но им не вняв,

Неистово, отчаянно

Любила англичанина.

А он любил меня.

* * *

Целовались на бульваре,

В тире, в лавке антикварной,

В галерее, в банке, в баре

И на лестнице пожарной,

В супермаркете и в лифте,

И в подземном переходе,

И на выставке финифти,

В помещенье, на природе…

В опере не целовались.

А всему виной гастроли.

А иначе бы едва ли

Искушенье побороли.

Марица ДЖЕРДЖИЧИ^[8]з цикла «Посиделки в Леличе»

* * *

Ветер с юга обманул

(Не поверить как лгуну?)

Яблоню наивную.

Развесёлый сумасброд

Посулил весны приход —

Пору дивную.

В бело-розовых цветах

(Эх, святая простота!),

Смотришь – в счастье верится.

Облетела до утра

И стояла, как вчера, —

Бурым деревцем.

«Что ж ты, глупая, цвела, —

Осуждало полсела, —

Рано, не ко времени».

Я, почувствовав сродство,

Подошла погладить ствол.

С ободрением.

*

* * *

Сколько дураков на свете,

Из-за всех не огорчишься.

Лает пёс – уносит ветер.

Что мне пёс, он – не волчище.

Шелудивого, с паршою,

Я когда-то пожалела,

Мосолыжкою большою

Угостила между делом.

И теперь, уверен свято

В праве на моё вниманье,

Всё беснуется, проклятый,

Словно уличил в обмане.

Лает, лает пёс облезлый,

Замолчит – начнёт сначала.

Был бы он моим, болезный,

Я б, конечно, огорчалась:

Что назойливый и злобный,

Беспородный и вульгарный,

С ненасытностью утробной

Тявкает неблагодарный,

Носится, как обалделый,

И, нахально, что-то просит.

Мне же – никакого дела:

Лает пёс – а ветер носит.

* * *

Эта долгая зима

Истомила: сырость, хвори,

Опустели закрома,

Недомолвки в разговоре,

Ссоры из-за ничего…

И зловещий волчий вой.

Мы дожили до весны,

Хоть страдали и болели,

Ели хвою от сосны…

Но в хлеву ягнята блеют,

Сок в берёзовых стволах,

Медуница зацвела.

Обольщая гончара,

Утренней росой умоюсь

И примерю в первый раз

Бисером расшитый пояс.

Всё продумала зимой —

И гончар навеки мой.

* * *

Солнца жаркие лучи,

Тает снег, бегут ручьи,

Мы кораблики пускаем, —

У детей игра такая.

Много лет прошло…

Опять

От меня уплыл кораблик…

Сколько можно наступать

На одни и те же грабли?

* * *

Кочевали долго,

В лошадиных холках

Ленты выгорали,

Как велит обычай,

Мы к пути привычны —

Холод ли, жара ли.

Только три недели

Вволю мы не ели —

Кончились припасы,

Нет людского крова,

И вожак суровый

Матерится басом.

Черствые коврижки,

Мокрые дровишки,

Цыганёнок плачет.

В темноту ночную,

Будто, что почуя,

Раззаржалась кляча.

И, конечно, вскоре

Ей гнедой завторил,

Эх, пораньше так бы —

По степи открытой,

Весело и сыто,

Шел цыганский табор.

Кончились печали,

Ложки застучали,

Вспыхнули поленья,

Наш вожак суровый

Расспросил у новых,

Как найти селенье.

Вот и пир в разгаре,

Вдруг подходит парень,

Видно нет зазнобы,

И, звеня монистом,

С песнями и свистом,

В пляс пустились оба.

Только очень скоро

Дров сгорает ворох,

Кто уснул, кто дремлет.

Нам одним не спится,

Яркие зарницы

Освещают землю.

И уже не вспомнить,

Обвинять кого мне —

Звёзды ли, луну ли

Или запах лета,

Только до рассвета

Глаз мы не сомкнули.

У цыган дорога

Не одна, их много,

Горевать напрасно.

Разбрелись под утро,

По путям, по трудным,

Поделив припасы.

Их кибитки плыли

В серых клубах пыли,

Влево мяли травы.

Мы, народ бродячий,

В поисках удачи

Подались направо.

Из цикла «Сухой остаток»

* * *

Мне рок не смягчить: он к стенаниям глух.

Не верьте, не верьте любовным рассказам.

Был шарфик когда-то на шее повязан…

Теперь он валяется в пыльном углу.

* * *

Я не смела слов любви ему сказать —

Почему-то замирали на губах.

Но однажды отказали тормоза —

Позвонила. Недоступен. Не судьба.

* * *

В бочке дёгтя мёда ложка

Струн души не будет трогать.

Неожиданно немножко —

Мёд совсем не портит дёготь.

*