cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Настоящей близости у меня не было с ними. Оказывается, есть удовольствие в доверии. А с тобой я скорее умру, чем соглашусь потерять тебя.
Слезы жгли ей глаза. Она, казалось, была близка к тому, чтобы прорыдать весь день. И конечно, это был плохой знак.
– Мне почему-то страшно.
– Почему?
– Я не… – Она запнулась и начала сначала: – Я не хочу быть похожей на отца.
Его большой палец ласкал ее подбородок.
– Я боюсь, что буду как он, – снова сказала она, радуясь, что наконец смогла произнести это.
– Ты не будешь.
Она отодвинулась от его прикосновения и зарылась лицом в его плечо.
– Я такая необузданная с тобой.
– Да.
Она резко покачала головой.
– Так и должно быть. Я буду твоим мужем. Как печально, если бы ты не была такой со мной.
– Другие жены не такие…
– Но и другие мужья не такие, как я. И поверь, Эмма, каждый… каждый хотел бы, чтобы его хоть иногда привязывали шелковыми лентами к кровати.
– Ты! – ахнула она и замахнулась на него: он обещал никогда не упоминать об этом. Но он быстро поймал ее руки.
– Каждый, – прошептал он и поцеловал ее сомкнутые губы. Его глаза сияли, глядя на нее, приглашая и ее смеяться. И гнев Эммы тут же испарился. Безумный мужчина.
– Даже ты? – спросила она и получила в ответ широкую улыбку, которая напомнила улыбку падшего ангела. Его глаза остановились на ее губах.
– Даже я.
О, ради этого стоило рискнуть. Глаза Харта сияли триумфом. Этот мужчина знал ее досконально.
– А дети? – выпалила она.
– Мы подождем, пока ты не будешь готова. Это должно быть твое решение. Это игра, но… сделай свою последнюю большую ставку, Эмма. – Он поцеловал ее левую руку. – Самую большую ставку, которую ты когда-либо позволяла себе. Самое рискованное пари… Рискни. Бойся, если должна. Но люби меня.
– Я… – Ее глупое сердце бешено колотилось в груди. – Я… – Она не могла сделать это.
Но Харт знал ее очень хорошо. Он выложил еще один козырь.
– Десять тысяч в год на булавки.
Ее губы дрогнули в улыбке. Ее не волновали деньги, но было куда проще притвориться алчной, чем обнажить свою нежную душу.
– По рукам, – прошептала она.
– По рукам?
– Я думаю, да. Да, я выйду за тебя. И я хочу… я… – Его глаза светились от радости. – Я люблю тебя.
Когда он вздохнул и поцеловал ее, Эмма не чувствовала страха, вместо этого она ощущала надежду, силу и много, много удачи. Но она не забыла о своей ставке.
– Если ты когда-нибудь предашь меня, я вызову Стимпа из твоего любимого Лондона.
Харт изобразил ужас.
– Он с удовольствием станет твоим личным кучером. А может быть, даже слугой. И тогда каждый твой шаг…
И тут он почувствовал настоящий ужас.
– Что ж, это твоя страховка, Эмма. Но попробуй полностью довериться мне.
– Я готова, – сказала она, на этот раз совершенно уверенная, что так и будет.
Последние комментарии
18 минут 40 секунд назад
14 часов 13 минут назад
15 часов 45 минут назад
19 часов 39 минут назад
19 часов 43 минут назад
1 день 1 час назад