За первую книгу можно поставить оценку неплохо. Что бы понять эту книгу, нужно как минимум читать первоисточник по которому автор написал своё произведение. Разумеется автор так уверен в популярности этого РПГ, что не оставил сносок на него.Ну и название соответствует характеру ГГ и 8 летнему возрасту. Система требует отрубить голову, но ГГ не смог в деревне найти топор. Соответственно не смог перерезать нити на шее у менталиста и
подробнее ...
бросил лут, являвшегося его главной задачей. В общем взрослый человек в теле ребёнка ведёт себя как идеот. Автор нам забивает момент боя словами песенки и плодит много мусора с матом не к месту, выдавая это за художественный приём для привлечения сопереживания нас с ГГ. Получился хаос. Лично у меня не складывается возраст в 8 лет с рукопашным боем с монстрами и как дед предлагает ему выпить самогон. В общем у меня в голове не сложилось всё что описывает автор. Глупо всё представляется. Советую автору писать реальней и не связываться детьми младшего возраста для рукопашного боя с садовым инвентарём, подержать в руках главный инвентарь на селе - топор, указывать что должен знать читатель для прочтения его конфига и не пользоваться заезженными штампами ботов. Книгу я полностью не читал и моя оценка условна, так как не понимаю конфига и не складывается образ описываемого сюжета. Это произведение не моя мечта. Идиотов много, может и мечтают читать спец литературу для них.
Я читал у автора другие книги и они мне нравились, но это увы. ГГ у автора дебил и рукожопый.Рассуждения соответствующие. Лук автору трудно сделать. Найти упругую ветку? Всё отрицает, считая, что надо учиться стрелять и метать камни годами. Что бы чему то научится, надо пробовать и получать опыт. А там как маторика. Кто то и с 3 раза попадать сможет, а кому то и тысячи повторов мало. Автор заставляет для изготовления ножа искать на берегу
подробнее ...
острова кремний и он его где то находит, хотя на побережье полно раковин и ракушек, из которых путем заточки на камне можно сделать что угодно. Сделать дубину или копьё, острогу у автора вызывают трудности. Рассуждение и аргументы ГГ автора дебильные и даже не предполагают интеллект первобытного человека.Читать про такого ГГ просто неприятно. Автор к примеру нам описывает неправдоподобную картину, как ГГ сбивает кокосы в 4 кг с пальмы камнем и они у него даже падают целыми. Представляю эти камешки, которыми можно сбить кокосы с высоких пальм и не верю в реальность возможного. ГГ не додумался стучать камнем об кокос.Стучал наоборот и пролил сок. Насобирал 40 кокосов, а потом только спросил себя зачем. Из кокоса можно сделать посуду и емкости, а ГГ ломает всю чешую, спрашивается зачем? У автора бананы растут на деревьях, а это многолетняя трава. С солёной рекой тоже глупость большая. Автор описал залив с крокодилом в который сбегает водопад, а потом не знает где найти реку и вообще сомневается, что она есть. Автор сочинил историю при которой ГГ копит калории от поедания пищи по том она из него изливается превращаясь в чернозё и естественных выделений у него нет. И чем естественные удобрения хуже волшебного? ГГ у автора превратился в вечно голодное существо с божественным планом преобразить мир, видимо путём съедания.
Прочитать это можно, но удовольствия от этой сказки мало. Герои противные и у них сплошные проблемы во всём и со всеми, некрасивая и глуповатая сказка о дурости. Наличие магии таким героям только во вред, авторша постаралась изобразить горе от "ума", хотя мне кажется у нее была другая задумка, но тут уж как вышло!
Гi дэ Мапасан
Чорт
Пераклад: Сяргей Мурашка
Пры ложку хворай стаяў лекар, а насупраць яго - мужык. Старая спакойнымi яснымi вачыма глядзела на мужчын i слухала iх гамонку. Яна памiрала без скаргаў, бо выжыла свой век: ёй споўнiлася дзевяноста два гады.
У расчыненыя вокны i дзверы струменiлiся сонечныя промнi i гарачым цяплом аблiвалi чорную пыльную падлогу, убiтую нагамi чатырох пакаленняў сялян. Сюды ж пякучы вецер прыгнаў водар палёў i траў, збажыны i лiсця, што быццам прыгарэлi над паўднёвай спёкай. Там, у палях, на ўсю моц цвыркаталi конiкi, напаўняючы паветра гучным цвырканнем, падобным на ляск драўляных бразготак, якiя купляюць дзецям на кiрмашы.
Доктар голасна казаў:
- Анарэ, вы не кiнеце сваю мацi ў такiм цяжкiм стане. Яна вось-вось памрэ.
А той сумна паўтараў:
- Але ж мне трэба пшанiцу жаць. I так ужо перастаяла. Дый пагода сама раз. Што, мацi, няпраўду я кажу?
А старая i на парозе смерцi, трывала сцiснутая абцугамi нармандскай скупасцi, вачыма i тварам гаварыла: "Праўда, хутчэй сажнi пшанiцу i дай мне спакойна памерцi адной".
Але доктар зазлаваўся i тупнуў нагою:
- Гэй вы, нягоднiк, я не дазволю вам гэта рабiць, чуеце? А калi вам так прыспiчыла з пшанiцай якраз сёння, схадзiце да Рапэ, лiха вам! Схадзiце, чулi? А не сходзiце - здохнеце, як сабака, калi вы, вы самi захварэеце, зразумелi?
Даўгалыгi, цельпукаваты мужык пакутаваў ад сваёй нерашучасцi, ад доктаравых пагроз i спрадвечнай прагi да грошай; муляўся, штосьцi падлiчваў i нарэшце прамармытаў:
- Гэта, а колькi тая Рапэ возьме за працу?
Доктар зароў:
- Адкуль я ведаю?! Усё залежыць ад часу! Самi дамоўцеся, халера! Але каб праз гадзiну яна была тут, уцямiлi?
Мужык рашыўся:
- Iду, iду, не злуйцеся, доктарка.
Той пасунуўся з хаты, кiнуўшы на хаду:
- Ну то глядзiце, вы мяне ведаеце, са мной лепш не жартаваць, калi я злы.
Застаўшыся адзiн, селянiн павярнуўся да мацi i цвёрда сказаў:
- Я iду да Рапэ, бо так хоча гэты чалавек. Глядзi не памры, пакуль я не вярнуся.
I таксама выйшаў.
Старая прасавальнiца Рапэ абмывала нябожчыкаў i рабiла апошнi дагляд хворых у сваёй i ў суседнiх вёсках. Зашыўшы клiента ў зрэб'е, якое таму больш не суджана было зняць, яна зноў вярталася прасаваць бялiзну жывым. З тварам, як леташнi яблык, звадная i зласлiвая, сквапная, што лiхвяр, зламаная напалам ад бясконцага нагiнання над цяжкiм прасам, яна, здавалася, адчувала да чалавечай агонii нейкую нялюдскую цынiчную любоў. Яна толькi i гаварыла, што пра мёртвых, пра розныя смерцi, якiх яна багата пабачыла, прычым гаварыла заўсёды з аднолькавымi дакладнымi падрабязнасцямi; i тады рабiлася вельмi падобная на паляўнiчага, якi хвалiцца здабычай.
Калi Анарэ Бантан зайшоў да яе, яна якраз дамешвала сiнькi да жаночых каўнерыкаў.
Ён павiтаўся:
- Вечар добры. Як маешся, цётка Рапэ?
Яна зiрнула на яго:
- Нiшто, нiшто сабе. А вы?
- О, са мной усё добра, але мацi зусiм кепска.
- Мацi?
- Але ж, мацi.
- А што з ёй?
- Ды вось, сабралася памiраць.
Старая выняла рукi з вады, i празрыстыя блакiтныя кроплi скацiлiся з кончыкаў пальцаў у ночвы.
З нечаканай пяшчотай у голасе яна азвалася:
- Ёй гэтак дрэнна?
- Доктар кажа, не дацягне да ранiцы.
- Ну, тады напэўна памрэ.
Анарэ вагаўся. Ён шукаў словы, з якiх можна было б пачаць сваю прапанову. Але, так нiчога i не прыдумаўшы, раптам сказаў:
- Колькi возьмеце з мяне за апошнi дагляд? Ведаеце, я не багатыр. У мяне нават няма грошай на адну парабчанку. Таму мацi так спрацавалася i змарнела за ўсё жыццё, што канае цяпер. Яна рабiла за дзесяцёх, не зважаючы на свае дзевяноста два. Такiх, як яна, цяпер не знойдзеш!
Рапэ сур'ёзна адказала:
- У мяне два рахункi: сорак су за дзень i тры франкi за ноч з багатых. Дваццаць су за дзень i сорак франкаў за ноч з астатнiх. Дасце дваццаць i сорак.
Мужык разважаў. Ён надта добра ведаў мацi - моцная i ўчэпiстая, яна магла пратрываць яшчэ з тыдзень, што б там нi думаў той доктар.
Ён рашуча сказаў:
- Не. Назавiце лепш адну цану, адну да канца. Я ўзважыў усё. Доктар кажа, яна пойдзе хутка. Калi так - вам лепш, мне горш. Але калi яна дажыве да заўтрага цi болей - мне лепш, вам горш.
Старая здзiўлена глядзела на мужчыну. Яна нiколi не брала за нябожчыкаў агулам i не ведала, што рабiць, баючыся пратрацiцца. I западозрыла, што яе хочуць ашукаць.
- Нiчога я не скажу, пакуль не ўбачу вашу мацi, - сказала яна.
- Дык хадземце.
Яна выцерла рукi i адразу пайшла за iм.
Па дарозе маўчалi. Яна перабiрала нагамi, а ён ступаў так шырока, быццам кожнага разу сягаў праз ручай.
Ачмурэлыя ад спёкi каровы, што ляжалi ў полi, цяжка падымалi галовы i цiха рыкалi людзям - як бы прасiлi свежай травы.
Каля дома Анарэ Бантан шапнуў:
- Цi не сканала яна?
I гэтыя словы мiжволi выказалi яго падсвядомае жаданне.
Але старая не спяшалася памiраць.
Яна ляжала на сваiм лядачым ложку, сашчапiўшы на фiялетавай паркалёвай коўдры страшэнна худыя вузлаватыя рукi, падобныя на дзiўныя стварэннi, на крабаў, скурчаныя раматусам, стомай, цяжкай бясконцай працай амаль за стогадовае жыццё.
Рапэ --">
Последние комментарии
1 день 4 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 17 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 23 часов назад
3 дней 12 часов назад