Когда рухнет плотина [Николай Эдельман] (fb2) читать постранично, страница - 5

амбициозным фигурам нелегко ужиться в одном городе, и Пурапутин тоже числился в избирательных бюллетенях, правда, без особых шансов на победу. Решил подлизаться к чужим благодеяниям - насколько я знал, город на строительство Кардиоцентра не дал ни копейки - или, пока не поздно, заручался благоволением фаворита? Он первым подошел к микрофону, как обычно, растрепанный, развинченный, дерганый, и уже открыл рот, когда на меня выскочил Сашка Эстес и, несмотря на то, что его макушка едва доставала мне до носа, похлопал меня по плечу.

- Ну как, Виталий, оклемался? А ну-ка, дыхни, - строго приказал он.

Я позавидовал его жизнерадостности. С этих евреев все как с гуся вода. Выпил он, помнится, больше меня, и вот - совершенно свеженький. У меня же по-прежнему пульс ударами гвоздей отдавался в висках, а глаза машинально искали какой-нибудь киоск с минералкой.

- Вполне достаточно для приема сенсаций, - заверил его я. - Еще что-нибудь раскопал?

Эстес был известен всему городу как автор сенсационных расследований, благодаря которым нажил себе массу врагов. В то же время его сторонились и былые друзья, брезгливо отмахиваясь: "Фи, желтая пресса!"

- Что-то силовые стру... - заговорил Эстес, понизив голос, и, прижавшись ко мне вплотную, начал незаметно выталкивать меня из толпы собратьев-журналистов и крепких братишек, таких же, как те, что маячили за спиной Дельфинова и Орла.

- Погоди, - оборвал я его. - Хочу послушать.

Пурапутин в своей обычной экспансивной, несколько истеричной манере вещал о том, что надо всемерно поддерживать таких предпринимателей, как Дельфинов, которые не только деньгу зашибают, но и о родном городе заботятся. Мол, мы у себя в Светлоярске наблюдаем долгожданный капитализм с человеческим лицом. Напомнил он и другие добрые дела алюминиевого магната: шефство над молодыми спортсменами, пожертвования православной церкви, а потом как-то ловко съехал на то, что такие же честные предприниматели должны вытеснить из города "оккупировавших его спекулянтов с юга", обещав полную поддержку мэрии в этом начинании. Его сменил у микрофона будущий директор Кардиоцентра. Я вспомнил про Эстеса и спросил:

- Ну, что там у тебя?

- Силовые структуры подозрительно зашевелились, - зашептал он мне в ухо, становясь на цыпочки. - На важнейших городских объектах размещается омон.

- Ну и что? Хотят подстраховаться, дело понятное.

- Чулышманская десантная дивизия приведена в боевую готовность! К городу стягиваются внутренние войска. Да ещё "Девятка" впридачу.

"Девяткой" на местном жаргоне назывался закрытый город Светлоярск-9, где располагался известный всей стране горно-химический комбинат, производящий оружейный плутоний. Три дня назад туда ездил Орел - очевидно, склонять избирателей на свою сторону.

- А что - "Девятка"?

Эстес изобразил на физиономии крайнее удивление.

- Как же! Вчера весь вечер об этом толковали! Ну ты даешь! Вправду совсем-совсем ничего не помнишь?

- Нет.

- На АЭС в "Девятке" ведется грандиозное строительство, - задышал он уже в самое ухо. - Лихорадочными темпами возводят новый гигантский корпус, бетономешалок нагнали немеряно. Мне вертолетчики рассказывали, с воздуха видели. Туда типа возили Орла, и он три часа все осматривал.

Сашка, типичный представитель желтой прессы, умел подавать информацию так, что даже самый нелепый вздор в его изложении заставлял думать: "В этом что-то есть". Я начал припоминать, что Орел ездил в "Девятку" в компании генерала Грыхенко, командующего той самой Чулышманской дивизией, и ещё нескольких крупных военных из Светлоярска. И с ними же он довольно плотно общался в течение всей избирательной компании. До сих пор я, занятый распутыванием хитрых взаимоотношений мафии и светлоярских властей, не слишком обращал на это внимания, полагая, что генералы найдут о чем поговорить.

- Кстати, - спросил я Эстеса, - кто такой Долинов?

- Долинов? - Сашка, задумавшись, стал наматывать на палец пучок волос над ухом. - Есть какой-то типа бизнесмен при Орле... Алексей... Олег... Анатолий... Погоди-ка! - приподнявшись на цыпочки, Эстес принялся высматривать кого-то среди важных персон у микрофона. - Нет, не вижу. Ушел, наверно. Зачем он тебе понадобился?

Я решил не говорить Эстесу про записку - не его это ума дело. Он, со своей страстью высасывать из пальца сенсации, тут же тиснет в своей газетке: "Московскому журналисту угрожает мафия!" - и окончательно запутает ситуацию.

- Если вдруг узнаешь про него что-нибудь, сообщи мне.

Директор продолжал жаловаться на безденежье российской медицины и благодарить Дельфинова (а заодно и Орла) за роскошный подарок врачам и горожанам, а я начал выбираться из толпы, решив позвонить Андрею Эльбину, мужу моей троюродной сестры, который занимал не последнюю должность в краевом УВД - он был замначальника отдела по борьбе с организованной преступностью.

Отойдя в сторону, но не слишком, чтобы моя фигура не выделялась на пустом пространстве, я воспользовался сотовым телефоном.

- Маришка, ты? Я вас не