Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его
подробнее ...
Хрущёв. Всё стало дефицитом и система рухнула. Шумейко с Геращенко разваравали все средства ЦБ и Сбербанка по торговому договору с МИД Польши. Нотой правительства Польши о нанесение ущерба в 18 млрд. долларов были шантожированы и завербованы ЦРУ Горбачёв с Ельциным. С 1992 года Чубайс ввёл в правительство ЦРУ. Ельцин отказался от программы "500 дней", и ввел через Гайдара колониальную программу МВФ, по которой и живём. Всё просто, а автор несёт чушь, аж уши вянут. Мне надоели стоны автора о его 49 годах, тем более без почвенные. Мне 63 года но я не чувствую себя стариком, пока не взгляну в зеркало. У человека есть душа и подсознание тела. Душа при выходе из тела теряет все хотелки и привычки подсознание тела. И душе в принципе наплевать почти на всё, кроме любви и отношений к другим людям. Только это может повлиять на поступки души. У ГГ молодое тело с гармонами и оно требует своего. Если вы не прислушиваетесь к подсознанию своего тела, то оно начинает мстить, тряской рук, адреналином, вплоть да расслабления мочевого пузыря и заднего прохода. В принципе нельзя чувствовать себя старше тела. В общем у автора логики в написанном нет, одни дурные эмоции расстройства психики. Дельного сказать не может,а выговорится хочется.
Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
В положении здорового, сильного и неутомимого, как степной волк, молодого человека, указательный палец которого в случае чего сам собой прыгает на спусковой крючок, имеются вполне определенные неудобства.
Люди вечно пытаются перевалить на меня работу, которая кажется слишком тяжелой или слишком грязной им самим. Взять хотя бы ту историю в Аризоне.
Я возвращался на Медвежью Речку, только что уладив в далеком Мехико дельце с одним джентльменом, распространявшим непристойные слухи о моей родне. Наглец утверждал, будто мой дядюшка, Сол Гарфильд, – конокрад. Я шел за этим низкопробным сплетником по следам от Гумбольта в южной Неваде, пока не настиг его уже по ту сторону мексиканской границы. Джентльмен великодушно взял все свои слова обратно, а также охотно подписал бумагу, в которой признавал себя подлым лжецом и вонючей крысой. Такой документ был мне совершенно необходим: я собирался предъявить его на Медвежьей Речке в доказательство того, что честь нашей семьи была, есть и остается незапятнанной. Вообще, народ у нас, на Медвежьей Речке, очень гордый. Мы никогда не позволяем подвергать сомнению нашу безукоризненную честность и никому не прощаем клеветы. Вот почему никто не посмеет сказать, что хоть один из нас хотя бы раз в жизни присвоил какую-нибудь сущую безделицу, вроде колесика от шпоры нечаянно подстреленного незнакомца.
Так вот.
Однажды на обратном пути я рано утром оказался в Сан-Хосе, маленьком занюханном городишке, от которого было рукой подать до мексиканской границы. Меня изрядно мучила жажда, поэтому я заглянул в салун, где выпил три или четыре галлона пива кряду. Ну и пока я цедил свое пиво, вокруг собралась целая толпа любопытных, пялившихся на меня, будто на какую-то диковинку. Один шустрый парень даже выглянул из дверей и крикнул кому-то на улице:
– Эй, Билл, вали сюда быстрей! Тут один малый размером со слона глотает здешнее жуткое пойло целыми ведрами!
Когда я был помоложе, подобное внимание изрядно смущало меня, но с тех пор утекло немало воды, и я привык к тому, что вызываю любопытство повсюду, кроме Медвежьей Речки. Там у нас, на Гумбольте, у большинства мужчин нормальное телосложение – вроде моего, но в других местах появление таких парней, как я, почему-то вечно вызывает нездоровый ажиотаж.
Одним словом, я не обращал на всех этих зевак никакого внимания, пока ко мне не обратился один малый с желтым шейным платком. Он вежливо приподнял шляпу и сказал:
– Прошу извинить меня, незнакомец. Мне бы не хотелось показаться назойливо-любопытным, но не имею ли я чести говорить Брекенриджем Элкинсом?
Я обдумал его слова и не стал возражать. Тогда он продолжил:
– Джентльмен, находящийся сейчас на той стороне улицы, уполномочил меня обратиться к вам и, ежели выяснится, что вы и впрямь Брекенридж Элкинс, попросить вас о встрече.
– Отчего же он сам не заглянул сюда? – поинтересовался я.
– Не может ходить, – ответил ковбой. – У него нога побаливает.
– Может, он хочет пиф-паф? – спросил я, будучи по натуре очень осторожным и предусмотрительным человеком, что бы там ни утверждали на этот счет другие.
– О нет! – заверил меня малый. – Он ваш друг. Говорит, знавал вас в Неваде, в старые времена. Его зовут Джон Биксби.
Я прикончил последний кувшин пива и сказал, что согласен повидать Джонни. Я помнил его довольно хорошо: эдакий шустрый коротышка, вечно размахивает руками и любого способен заболтать до полного изумления. Мне этот парень всегда нравился, хоть он и позволял себе покупать рубашки в магазинах готового платья. Он даже носил носки! Это ж надо быть таким пижоном! Но парню дико не повезло: родился-то он далеко на востоке, не то в Канзасе, не то в Оклахоме. Так что приходилось прощать ему некоторую изнеженность манер и глупые причуды.
– А что Джонни делает тут? – спросил я.
– О, – ответил ковбой, – он исполняет обязанности местного шерифа, работает под началом Билла Джексона, главного шерифа графства Чисом, а на следующих выборах собирается занять эту должность уже на законных основаниях. Контора Биксби – на той стороне улицы. Это его стоны доносятся оттуда. У него на самом деле зверски болит нога.
Парень был прав: такие стоны не услышал бы разве что глухой. Наверно, подумал я, Джонни уже распугал своими воплями всех койотов по ту сторону мексиканской границы.
Контора располагалась в однокомнатной лачуге, на скорую руку сколоченной из некрашеных досок. Поднимая клубы густой пыли, мы перешли улицу, миновали коновязь, у которой переминались с ноги на ногу несколько ужасных кляч, и вошли в распахнутую настежь дверь. За ней, откинувшись на спинку кресла, сидел парень. Его обмотанная грязными бинтами нога возлежала на горе пустых ящиков. Это и был Джонни, собственной персоной. Стропила халупы аж гудели от его стонов.
– Пришел ваш друг, Джонни, – сказал малый, заглянув в комнату.
– О, благодарю тебя, Мак Брайд! – слабым голосом отозвался Джонни. – Входи, Брекенридж, входи же скорее! Я так рад, что мне посчастливилось увидеться со старым приятелем до того, как я покончу счеты со всеми земными заботами и должен буду кануть в Великое Ничто!
Тут я вошел в контору, а Мак Брайд, наоборот, удалился. Мне показалось, малый очень привязан к Джонни и оплакивает его участь, потому как, уходя, он прижимал одну руку ко рту, а другую – к животу, изо всех сил стараясь подавить странные рыдающие звуки. Я бы мог побиться об заклад: парень вот-вот лопнет от смеха, если б не знал наверняка, что смеяться тут совершенно не над чем.
Входя в комнату, я здорово стукнулся головой о притолоку. До сих пор никак не возьму в толк, отчего они не научатся делать эти проклятые двери такой высоты, чтобы мужчина нормальных размеров мог проходить без риска вышибить себе мозги. Но я не стал злиться, а взял себя в руки и сказал:
– Привет, Джонни. Какой мерзавец тебя подстрелил?
– Никто в меня не стрелял, – простонал он. – Это подагра.
– Что-что? – изумился я.
– Такая болезнь большого пальца на ноге, – объяснил он. – У нас, у Биксби, это наследственное. О! – очень убедительно опять простонал Джонни. – О! О! О-о-оу-уу!
В руке Биксби держал какое-то письмо. Мне показалось, что, когда он переводит взгляд на эту бумажку, его стоны становятся куда громче и рвутся как бы прямо из глубины сердца. Я всегда очень расстраиваюсь, оказываясь невольным свидетелем того, как не могут себя сдержать взрослые мужчины. Но, наверное, подагра – очень тяжкий недуг, которым страдают все парни, имевшие несчастье родиться так далеко на востоке. Поэтому я ничего не сказал, а уселся в другое кресло и стал ждать, пока приступ утихнет и Джонни сумеет наконец совладать с собой.
– Я в глубокой заднице, Брек, – горько сказал он чуть погодя. – Все против меня. Изменчивая фортуна и подагра большого пальца сделали меня беззащитным перед происками моих врагов, а в особенности перед неописуемой подлостью Билла Джексона, шерифа округа Чисом.
– Мне казалось, ты – его доверенное лицо, – заметил я.
– Верно, – ответил Джонни. – Но я мечу выше. Мое честолюбие не знает границ. Оно зовет меня к звездам. Точнее – к одной такой симпатичной звездочке. Я собираюсь дать Джексону бой на выборах шерифа, о чем ему хорошо известно. Поэтому он спит и видит, как бы подорвать мою репутацию. А теперь судьба предоставила ему шанс, и он тут же сдал мне джокера. Уж лучше бы меня мул лягнул!
Биксби перебросил мне письмо.
– Ты только взгляни! – сказал он. – Это приказ из конторы шерифа. Я должен немедленно поехать и собрать налоги в Смоуквилле. А ведь ему известно, что я так плох, что даже не могу усидеть в седле. Если я не соберу налоги, этот подлец обернет это против меня во время предвыборной кампании. Он обвинит меня в мошенничестве и мздоимстве! Правда, негодяй и так меня в них обвиняет, да только пока ничего не может доказать. Но если я не внесу чертовы налоги в казну округа, тогда все! Тогда я – конченый человек!
– Какое тебе дело до налогов, раз ты все равно вот-вот помрешь от своей ужасной подагры большого пальца? – спросил я.
– Да, эта болезнь убивает быстро, – согласился Биксби. – Но все-таки она косит не всех подряд. Может, я еще сумею выкарабкаться. А сбор налогов – мой долг. Я ведь, как-никак, доверенное лицо!
– Почему бы тебе тогда не послать кого-нибудь вместо себя? – недоуменно спросил я.
– Я никому здесь не доверяю, – горестно сказал Джонни. – Боюсь, эти подлецы обведут меня вокруг пальца и продадут Джексону со всеми потрохами. Они просто присвоят денежки себе, как пить дать, а потом заявят, что их прикарманил я! Подожди! – вдруг воскликнул Биксби, ткнув пальцем в мою сторону. – А почему бы эти налоги не собрать тебе? Ведь ты – единственный человек в Сан-Хосе, которому я и впрямь могу доверять!
– Я не верю в налоги, – ответил я. – Мы на Медвежьей Речке отродясь не платили никаких налогов и впредь не собираемся этого делать.
– Да уж, – сказал Джонни. – Вы там сами в состоянии о себе позаботиться. Ведь вы никаким боком не зависите от правительства. Сами обеспечиваете себя жратвой, питьем, барахлом… Даже виски и порох делаете сами. Причем, судя по вкусу пойла, которое мне однажды довелось хлебнуть, что для него, что для пороха рецепт у вас один. Но здесь-то все не так! Здесь людям приходится платить налоги. Правда, они не спешат с этим делом, пока кто-нибудь не приедет и не соберет с них проклятые деньги. Но черт меня побери, Брек, это совсем нетрудно! Просто поезжай в Смоуквилль, он всего в десяти милях к западу отсюда, собери там эти чертовы налоги и возвращайся с наличными!
– И не подумаю! – прорычал я. – Мой дед расколошматил англичанишек у Королевской Горы как раз за то, что они хотели поиметь с нас ихние сволочные налоги! Платить налоги – самое дрянное занятие для честных людей, а уж собирать – тем более!
– Но послушай, Брекенридж, – заныл Биксби. – Людям все равно приходится платить налоги, а кому-то приходится их собирать. Если я этого не сделаю, я – конченый человек, а кроме тебя, мне некому довериться. Вспомни наши старые деньки в Неваде! Вспомни, как мы с тобой, спина к спине, отбивались от людей шерифа в Жеваном Ухе!..
– Ты врешь! – ответил я, припомнив тот случай. – Ты тогда смылся, и мне пришлось разделываться с теми пустоголовыми олухами одному!
– Как ты можешь вспоминать старые обиды в такое время, Брекенридж? – жалобно заскулил Биксби. – Когда я совсем один лежу тут, при последнем издыхании? Со слезами на глазах прошу: собери для меня эти чертовы налоги!
– Ладно, – проворчал я. – Хрен с тобой. Соберу, только кончай ныть. А сколько собирать-то?
– Вот здорово! – радостно закричал Биксби и сразу перестал стонать. – Давно бы так! Я назначаю тебя главным сборщиком налогов по всей южной части округа Чисом. Теперь ты большая шишка! По-моему, по доллару с носа каждого взрослого, будь то мужчина или женщина, выйдет примерно как раз. А если тебе попадется кто-нибудь побогаче, сдери с него за это еще несколько баксов. Езжай в Смоуквилль прямо сегодня. Думаю, за пару дней управишься. А когда вернешься, можешь сразу ехать дальше, к себе домой, если, конечно, останешься в живы… о черт! Я имел в виду, если не поднимется песчаная буря или еще что-нибудь. Будет лучше, если ты отправишься прямо сейчас!
Эх!
Вскоре я уже выезжал из Сан-Хосе верхом на Капитане Кидде, горестно размышляя о том, что коли мои родичи на Медвежьей Речке когда-нибудь прознают, что я пал так низко, чтобы собирать налоги, они до конца своих дней со стыда не смогут глаз от земли оторвать. Я прекрасно помнил, как они поступили с тем единственным сборщиком налогов, который рискнул побывать у нас на Гумбольте. После того случая население штата засыпало губернатора письмами, требуя послать на Медвежью Речку войска. Он бы, конечно, послал, но тогда у него в подчинении и пяти тысяч солдат не имелось, а даже такому дураку, как он, было ясно, что этого маловато.
Не успел я отъехать от города, как мне навстречу попался фургон, доверху набитый каким-то домашним скарбом. На козлах покуривал глиняную трубку старик. Рядом, тоже с трубкой в зубах, восседала его жена. Оба выглядели так, будто весь белый свет им не мил.
Я натянул поводья, поехал рядом и спросил:
– Вы живете в округе Чисом?
– Жили, – ответил старик, вытащив трубку изо рта. – Но больше не живем. – И снова стиснул трубку зубами.
– Отлично, – сказал я. – Я сборщик налогов. Не думаю, чтобы, покидая округ навсегда, вы совсем ничего не остались должны правительству.
В ответ старик язвительно расхохотался.
– А как же! – сказал он. – Должны. И останемся должны! Я пока еще не спятил настолько, чтобы выкладывать наличные за сомнительную привилегию быть подстреленным, как кролик. Верно, я уезжаю. А все остальное мне до фени. Но я ни разу не скажу своим мулам «тпру», пока не окажусь так далеко от Чисома, что не смогу расслышать вопли местных ослов. Как четырехногих, так и двуногих. Даже если им вдруг вздумается зареветь всем сразу!
Пожилая женщина, все это время смотревшая на меня с какой-то непонятной болезненной гримасой, вдруг заговорила:
– Бедный мальчик! Сборщик налогов! Твою мать! Какой позор! А ведь уже такой большой!
– Точно! – фыркнул старик. – Он такой большой, что эти придурки не промажут по нему, даже если очень захотят! Н-ну, м-мертвые! – И он изо всех сил вытянул мулов вожжами по костлявым спинам.
Фургон загромыхал по ухабистой дороге.
Какие иногда попадаются странные люди, подумал я. Может, они бывшие пастухи-овцеводы? Или еще какие психи? Я тронул коня и, миновав сильно пересеченную местность, выехал на широкую полосу ровных солончаков. Тут мне повстречался какой-то обветренный, морщинистый старый хрыч верхом на кошмарной кляче. Он приподнял свой здоровенный винчестер так, что его закопченное артиллерийское дуло оказалось в точности на уровне моего пуза и спросил:
– Эй, парень! Мир или война?
– Это как посмотреть, – не растерялся я. – Вообще-то, я собираю налоги.
Чудак так рассмеялся, что едва не выронил свою пушку.
– Едрить твою налево! – сказал он. – Не иначе как тебя послал сюда Джон Биксби!
– Послал, – согласился я.
– А я и не сомневался, – заявил старый черт. – Но вот что я скажу тебе, парень. У меня нет ничего, кроме вот этого самого одра, на котором я сижу, и кроме моей старой доброй винтовки. Но я даже не подумаю платить за них какие-то там налоги. Ни цента!
– Вряд ли правительство уже доперло до того, чтобы облагать налогами части человеческого тела, – ответил я. – Но даже, если когда-нибудь допрет, я не стану выполнять такие дурацкие распоряжения.
– Знаешь Навахо Барлоу? – вдруг спросил меня этот изрядно скукоженный малый.
– Это еще кто такой? – поинтересовался я.
– Босс. Хозяин Смоуквилля, – ответил он. – Тот человек, с которым тебе придется иметь дело.
– Джонни мне ничего про него не говорил, – признался я.
– А я и не сомневался, – заявил в ответ кожаный мешок с костями. – Наш Джонни не из тех парней, кто станет давить собственное дерьмо. Ну и хрен с ним. Что до меня, так я еду в Сан-Хосе. А эта дорога ведет в Смоуквилль. И да спасет Господь твою душу, малыш!
Он торжественно, словно гробовщик, приподнял свою черную шляпу и, удаляясь от меня, еще долго держал ее в руке.
– Неужели у всех местных крыша напрочь съехала? – сокрушенно думал я, продолжая свой путь. Вскоре я добрался до какой-то хижины. Она одиноко торчала посреди пустоши, кое-где утыканной чахлыми мескитовыми деревьями. Повсюду царило запустение, лачуга выглядела так, словно вот-вот развалится, а сидевший на крылечке малый был ей под стать. Его рубашка и широкие рабочие штаны, похоже, превратились в лохмотья еще задолго до моего рождения. В тулье измятой шляпы зияла здоровенная дыра, а пальцы дружно вышли из башмаков подышать свежим воздухом. За его спиной в дверях лачуги стояла женщина; из окон выглядывала орава чумазых детишек… И все они были точь-в-точь такие же задрипанные, как сам глава этого странного семейства.
Он смотрел на меня каким-то остановившимся, тупым и одновременно голодным взглядом.
– Привет! Я – сборщик налогов, – представился я. – Вы должны правительству по доллару с головы.
– А у меня нету денег, – безнадежно ответил малый. – У меня вообще ничего нету.
– Дерьмо собачье! – раздраженно заметил я. – Мне это надоело! Так дальше дело не пойдет. Должен же я, наконец, получить хоть с кого-нибудь хоть какие-нибудь налоги!
– Ну хорошо, – тяжело вздохнул он. – В конце концов, я не из тех парней, которые вечно пытаются облапошить собственное правительство. Вон там бегает наш последний петух. Мы сохранили ему жизнь, чтобы угостить детишек курятинкой на следующее Рождество. Можешь его забрать в счет налогов. Это все, что у нас есть, если, конечно, не считать тех тряпок, что на нас надеты. Но ведь они все в заплатах! Вряд ли правительство согласится их носить.
– Не понимаю, – сказал я. – Здесь вокруг неплохие пастбища. Значит, должны быть и зажиточные люди.
– Сомневаюсь, что ты найдешь тут много людей, которые живут сильно лучше нашего, – заверил меня малый.
– Как же вы все тут дошли до жизни такой? – изумился я.
– А ты лучше спроси у Навахо Барлоу! – злобно вмешалась в наш разговор женщина.
– Заткнись! – вдруг сильно побледнев, приказал ей муж.
– И не подумаю! – отчаянно и решительно отрезала она. – Если этот парень – человек правительства, ему следует знать, как орудует здесь, в округе Чисом, Навахо Барлоу вместе с бандой своих головорезов! Сказать, что он подлый грабитель – значит почти ничего не сказать! Он делает в Смоуквилле все, что его левая нога пожелает, а шериф со своими людьми слишком перетрусил и ни во что не вмешивается. А ты, парень, должно быть, из других мест. Или просто последний болван, раз приехал сюда собирать налоги. Когда в Смоуквилле последний раз появлялся сборщик налогов, они изловили незадачливого беднягу, поставили ему раскаленным железом на задницу именное клеймо Барлоу, а потом долго таскали голым по всему городу, верхом на мескитовом шесте.
Барлоу – босс, именно он настоящий хозяин всей южной части округа, – переведя дух, продолжала женщина. – На него работают самые отъявленные бандиты. Джим Хопкинс, Билл Райдли, Джек Макбейн и не знаю уж кто там еще. А в Смоуквилле он устроил себе штаб-квартиру, вот почему там никто не осмелится даже рта открыть, чтобы сказать про него хоть одно дурное слово. Его банда воровала у людей скот и лошадей, пока не довела всех до полной нищеты. Он крадет скот у мексиканцев и заставляет нас его покупать. А потом крадет тот же самый скот у нас и опять загоняет мексиканцам. Всякий раз, когда кому-нибудь из нас удается раздобыть хоть немного денег, их тут же приходится отдавать Барлоу. Только за то, чтобы его головорезы нас не подстрелили или не сожгли наши халупы. Нет уж, парень, поверь мне на слово: в этих краях тебе никогда не собрать никаких налогов. Ни единого доллара.
– Готов биться об заклад, что соберу, – сказал я. – Но теперь я понимаю дело так, что мне надо двигать прямиком в Смоуквилль.
Ну, значит, приехал я в Смоуквилль, и он показался мне довольно-таки плюгавым городишкой. Проезжая по улице, я несколько раз то тут, то там натыкался на подозрительные взгляды подпиравших стены типов, увешанных ножами и револьверами. Эти парни изо всех сил старались выглядеть очень крутыми. Но большинство горожан, как мне показалось, все-таки были самыми обычными честными гражданами. Бедняги выглядели забито и безмолвно, не поднимая головы, спешили куда-то по своим делам.
Я с ходу узнаю в парне бандита, стоит мне на него разок глянуть. Я ихнее подлое племя вообще за милю нюхом чую. В общем, в городке их оказалось меньше, чем я ожидал. Наверно, часть отправилась куда-нибудь коров воровать, подумал я.
Я сразу же направился в самый большой салун. Внутри было вполне ничего себе – шикарный большой бар и огромное золоченое зеркало позади стойки. Еще там имелось несколько игорных столов, за которыми сейчас никто не сидел; все-таки для игры пока было рановато.
В салуне оказалось всего два человека: сам бармен – большущий, лысый, как колено, мужик с лицом отъявленного негодяя и ушами, сразу же напомнившими мне цветную капусту, – и еще один здоровенный малый, при галстуке с бриллиантовой заколкой в виде лошадиной подковы, с целыми гроздьями сверкающих золотых колец на жирных пальцах и – это надо же такое придумать! – в костюме-тройке. Он сразу подвалил ко мне.
– Ты кто таков и что тебе здесь надо? Меня зовут Навахо Барлоу! – заявил он.
– А меня – Брекенридж Элкинс, – ответил я. – Собираю здесь налоги.
– Тогда все в норме, – сказал он. – Если только ты не вздумаешь собирать их с меня.
– Сборщик налогов! – нахально влез в разговор бармен. – Ха-хха-ха! Уох-хо-хоу!
– Сколько тут у вас взрослых граждан? – поинтересовался я. – В самом Смоуквилле и в его окрестностях, я имею в виду.
– Думаю, душ семьсот наберется, – сказал Барлоу.
– Отлично, – заметил я. – Тогда выкладывай семьсот баксов, и мы в расчете.
У бедолаги даже челюсть отвисла. А глаза полезли на лоб и постепенно выпучились как у рака.
– Что… что… что такое?! – задыхаясь, прохрипел он. – Не иначе как ты рехнулся, парень!
– Я собираю налоги, – терпеливо начал втолковывать я ему. – Но у людей нет денег. Потому как ты ограбил и довел до сумы всех граждан в южной части округа Чисом. А значит, будет только справедливо, если ты уплатишь за бедняг ихние налоги. Ей-богу! И всего-то – по доллару с носа!
– Мой Бог! – вкрадчиво произнес Барлоу. – Кажется, я все-таки не ослышался! – Его рука скользнула к кобуре.
Ну вот, так оно все и вышло.
Я перепугался, что если этот дурень примется палить в меня, то некоторые пули могут вылететь в окно и ранить ни в чем не повинных мирных граждан. Пришлось забрать у Барлоу пушку и врезать ему разок рукояткой промеж глаз; но парень-то оказался совсем хлипкий! Он упал под стол, изрыгая чудовищные ругательства, призывая на помощь и заливая замечательный ковер кровью, хлеставшей из него, как из только что зарезанного борова. А про бармена я совсем забыл, честное слово. Он сам привлек к себе внимание, ударив меня сзади по голове колотушкой, какой обычно выбивают пробки из бочек. Дурак чуть себя не погубил, потому как при виде такого подлого поведения я едва не утратил все свое чудовищное самообладание. А ведь если бы я его утратил, чудаку пришлось бы гораздо хуже!
Но, по обыкновению, я сумел справиться с охватившими меня чувствами и поэтому просто взял бармена за шкирку и выбросил сквозь золоченое зеркало, за которым, оказывается, был чулан с каким-то хламом. Как раз в этот момент в дверях салуна начали появляться мальчики Навахо Барлоу, привлеченные дикими воплями своего босса. Вот тут-то я их и прихватил! Некоторых, правда, по запарке пришлось просто выбросить в окно, зато остальными я очень тщательно подтер испачканный кровью пол.
И только потом я взялся за дело по-настоящему. Для начала я переломал колеса всех рулеток; потом растоптал их и ногами вышвырнул все эти щепки из салуна на улицу; затем повыкидывал в окна все игорные столы, после чего вытащил пару своих шестизарядных и в упор расстрелял все бутылки на всех полках, а также посбивал все светильники, прежде так красиво свисавшие со стен и потолка.
Я уже заканчивал, когда Навахо Барлоу внезапно восстал из пепла, поднялся на четвереньки и взвыл:
– Прекрати! Ради всего святого, прекрати сейчас же! Ты меня разорил, негодяй! Остановись, и я уплачу ихние проклятые налоги!
– Ты должен правительству семьсот баксов за взрослое население, – напомнил я, засовывая малому в ухо горячее, еще курившееся дымком дуло револьвера, в надежде хоть немного подбодрить его. – А кроме того, тебе еще придется уплатить налог на частную собственность. Поскольку ты – единственный человек в Смоуквилле, у которого она имеется.
– Сколько? – спросил он, скрежеща зубами и мрачно разглядывая дымившиеся вокруг руины.
– Думаю, трехсот баксов будет достаточно, – задумчиво почесав за ухом, решил я.
– Сколько?! – взвыл он, словно обезумевшая гиена.
– Да ладно тебе, – досадливо сказал я. – Успокойся. Раз тебе кажется, что я запросил многовато, тогда посиди здесь, подумай. А я пока прогуляюсь на ту сторону улицы, в ресторан. Он ведь кажется тоже принадлежит тебе, верно? Пойду посмотрю, что там можно сделать.
– Не надо! – простонал он. – Не ходи туда! Я уплачу! А то в городе вообще не останется имущества, которое правительство смогло бы обложить новыми налогами! Подожди хоть немного, пока я отопру сейф и достану деньги!
Он вручил мне тысчонку. Я пересчитал зелененькие и небрежно сунул их в карман.
– А квитанция? – вдруг вспомнил Барлоу. – Выпиши мне квитанцию!
– Это еще что такое? – не понял я.
– Ну, это что-нибудь такое, из чего будет видно, что я уплатил налоги именно тебе, – ответил Навахо Барлоу.
– Ага, – сказал я. – Тогда понятно. Получай свою квитанцию!
И я от души врезал ему в челюсть. Да так, что он вылетел в окно, пролетел ровно семнадцать с половиной футов и угодил прямехонько в бочку для дождевой воды.
Покидая Смоуквилль, я еще долго слышал, как, постепенно стихая вдали, возносится к небесам его жалобный вой.
Последние комментарии
7 часов 7 минут назад
7 часов 48 минут назад
7 часов 49 минут назад
9 часов 49 минут назад
15 часов 54 минут назад
16 часов 6 минут назад