В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
перерыл стопку на столе. Три месяца визитов, чаепитий — и вот я вор! Бежал, как Раскольников с топором, пальто придерживал. — Кирилл залпом опрокинул бокал. — Трясусь, как кот после порки. — Он улыбнулся. — Я это давно решил, с того дня, как она объявила, что садится за мемуары и у нее есть неопубликованные рукописи. Мой отец называл ее Люлей. Двадцать лет она была его любовницей, они жили какой-то проникновенной жизнью, отгородясь ото всех. Там есть его кабинет, лампа, стул с подушкой, он писал в ее доме. Нет чтобы тихо стариться в своем музее — ей понадобились мемуары! Публичность!
— Пусть пишет. Она человек его времени, — возразил певец.— Она его закопает. Похоронит вместе со временем, а он заслуживает большего.Кто это решает, хотелось бы знать, подумал певец. Бедное время умирает вместе со своими кумирами. Один поворот потока — и все поменялось. Кто те счастливцы, что остаются на берегу смотреть, как уносит других? Как их определяют?— Я издам это. — Кирилл коснулся папки. — Здесь совсем другое. Люля сказала, это правда о тиранах и благодетелях.Старо, думал певец. Кому теперь нужна правда? Лучше всего забыть прошлые времена с их механикой двуличия. Одной рукой писать оды, другой креститься. Оды хранить у жены, разоблачения — у любовницы. Рассечь себя надвое и жить в двух местах с двумя разными женщинами. На пороге квартиры менять шляпу и выражение лица. Одну целовать в щеку, другую хлопать по заднице. В одном доме носить халат, в другом — тренировочный костюм. Может, это необходимо? Если не пить, не писать стихов, не изменять жене, жить в наглухо застегнутом мундире, то можно и запеть, как это случилось с ним.Они пили вино и разговаривали. В отце Кирилла все больше проглядывал Мартин Иден, моряк в седле. Кем был бы Мартин Иден здесь? Грузным человеком с простым лицом, знаменитым писателем с госпремией, дачей, гулкой квартирой и автомобилем. Насыщенное отчуждение между отцом и сыном не исчезло вместе со смертью, но переродилось в ревнивую страсть. Два года Кирилл отыскивал пропавшие рукописи, пока не обнаружил их у престарелой любовницы. Рукописи он выкрал не для того, чтобы иметь самому, а чтобы лишить ее. Он жаждал обладать отцом в одиночку. Его наследством стала горечь, превратившаяся в пепел, осевший в их тарелках. Они сжуют его вместе с едой. Сколько понадобится поколений, чтобы переварить и извергнуть разочарование? Через сколько тел должен пройти опыт двойной жизни, чтобы их оставить?— И тебе не жалко Люлю? — осторожно спросил певец.— Нет, — признался Кирилл. — В ней нет жалконького. Желтая дама на каблуках с “Галуазом”. Щелкунчик. Ей нравилось быть подругой большого писателя. Она и сейчас молодец.Они помолчали. Тень желтой Люли с “Галуазом”, повитав над столом, легко растаяла. Кирилл ненадолго задумался и процедил почти небрежно:— Я хотел тебя попросить. Нужно продлить Розе больничный, а бухгалтерша — ни в какую.Кирилл вспомнил о Розе, потому что подумал об отце и любви, догадался певец.— Я не могу менять правила ради Розы.— Она особенная. Надо иметь храбрость, чтобы жить с такой болезнью.— У тебя все особенные: отец, Роза, а ты все служишь и служишь.— Тебе, между прочим, тоже…— У нас паритет.— Какое там! — скривился Кирилл. — Сейчас из-за Розы я нарушаю твои правила, а ты о них напоминаешь.Рабство, в котором находился Кирилл, певца поражало. Шемаханская царица Роза сменила приемного отца на нового заботливого папу. Певец и сам некогда служил дворецким, бросавшимся на первый зов. Он и теперь служит, хотя ему давно отказано от места. Влюбленный мужчина все-таки жалок. Женщина в этой роли выглядит приличней.— Я не решаю там, где есть правила. Бухгалтер не оплатит больничный, а я не могу ее принуждать.— Хочешь построить Розу? — усомнился Кирилл.— Если честно, мне нет до нее дела. Меня интересуют обязательства перед ее отцом и дружба с тобой.Вид у Кирилла был оторопевший. Оказывается, кто-то способен жить, не интересуясь его розой! Он замолчал. Остаток ужина был поглощен в упрямом молчании. Никто не хотел уступать.— Завтра прилетает моя бывшая жена, — прервал паузу певец. — Предстоит искать некоего господина Бондаренко. Еще бы знать, кто это, — вздохнул он, подумав о пустых хлопотах. С Олей были связаны только пустые хлопоты.— Ты что, телевизор не смотришь? Его уже неделю ищут, — усмехнулся Кирилл.— И кто это?— Уголовник из Гордумы.Часы пробили одиннадцать, когда певец разлил последнее вино и, подойдя к пианино, произнес со всевозможной небрежностью:— А сейчас я, пожалуй, спою.Кирилл изменился в лице. Непреклонно помолчав, он произнес:— Боюсь, что я не готов. Надо было предупредить. Извини.Он твердо распрощался.Понятно, что Кирилл отверг пенье из эстетства. Но как понять именинника Лучинкина? Розовощекий начальник
Последние комментарии
8 часов 10 минут назад
8 часов 27 минут назад
8 часов 52 минут назад
9 часов 24 минут назад
10 часов 31 минут назад
12 часов 11 минут назад