Танцовщица из Атлантиды [Пол Уильям Андерсон] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (75) »
Пол Андерсон «Танцовщица из Атлантиды»
И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить. Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела. Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью. И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла. Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки. Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была — так, как и ночи.Откровение святого Иоанна БогословаГл. 8:6–12
Где вы, созвездия славных героев,Рудры сыны на конях, ослепляющих взоры?Тайну рождения их никто из смертных не знает.Ведомо это только героям самим.Словно орлы, распростершие шумные крылья,Рвутся в битву они, озаряя друг друга сияньем.Мудрый знает причину присущего им совершенства:Вымя свое дала им Пришти когда-то.Кто остановит могучих воинов, воинов Рудры,Выбравших путь, ведущий их к славе бессмертной?Память в веках сохранится о храбрых героях,Пусть по мощи не равных, но равных в своей красоте.Ригведа, VII, гимн 56
Глава 1
— Сегодня полнолуние, — сказал он. — Поднимемся на палубу. Там такая красота! — Нет, я устала, — ответила она. — А ты иди. Я лучше посижу тут. Данкен Рид принудил себя посмотреть прямо в лицо жене и сказал: — Я думал, это будет наше путешествие. Памела вздохнула: — Конечно, дорогой. Но попозже. Не сердись. Мне страшно жаль, что я плохо переношу море, но что же делать? И до нынешнего вечера погода держалась такая скверная! Да, таблетки гасили тошноту, но нормально я себя все еще не чувствую. Он продолжал смотреть на нее. Полтора десятка лет назад, когда они поженились, фигура у нее была пышноватая. Затем полнота стала проклятием ее жизни, всяческие диеты — нескончаемой мукой. Он много раз пытался убеждать: «Чем так расстраиваться, больше упражняйся физически. А главное, помни: ты по-прежнему чертовски привлекательная женщина!» И он не кривил душой — чудесный цвет лица, волнистые каштановые волосы, правильные черты, нежные губы. Но все реже и реже ему удавалось сохранять убедительность. — Видимо, я напрасно решил взять каюту на теплоходе… — Он уловил горечь в своем тоне и понял, что она тоже ее уловила. — Но ты же знал, что пойти с тобой на яхте я не могла бы, — возразила она. — Или с рюкзаком за спиной, или… — Голова ее поникла, голос стал тише. — Пожалуйста, не будем ссориться… Он отвел глаза. Его взгляд скользнул по безликому комфорту каюты и остановился на фотографии их детей на шкафчике. — А может быть, имеет смысл? — сказал он медленно. — Тут ведь не надо опасаться, что они услышат. Так почему бы нам наконец не обсудить все откровенно? — Что — «все»? — В ее голосе мелькнул испуг, и на миг ее безупречный костюм и макияж показались ему рыцарской броней. — О чем ты? — Я… — попытался ответить он. — Я не могу подобрать слов. Ничего конкретного. Стычки из-за дурацких пустяков, раздражение, с которым мы давно свыклись — то есть думали, что свыклись. Я… э… надеялся, что эта поездка… я же говорил тебе… станет вторым медовым месяцем… — Он безнадежно запутался. Ему хотелось крикнуть: «Мы просто утрачиваем интерес друг к другу! Но почему? Ведь не физически — во всяком случае, до такой степени. Мне же всего сорок, а тебе тридцать девять, и нам бывает вместе удивительно хорошо. И тогда кажется, что так будет еще очень долго. Но подобные минуты неуклонно становятся все более редкими. Я был очень занят, а ты, возможно, скучала, хотя и вносила столько энергии в домашние дела. После ужина я читаю у себя в кабинете, а ты сидишь перед телевизором в гостиной. Потом первый, кого сморит сон, вежливо желает доброй ночи второму и уходит спать. Почему, Пам, ты не хочешь подняться со мной на палубу? Какой ночью любви могла бы стать эта ночь! Нет, страсть меня не так уж томит, но я хотел бы томиться — томиться по тебе, если бы ты мне позволила!» — Ну извини! — повторила она и погладила его по голове. (Знать бы, насколько искренней была эта ласка!) — Я правда устала. — От меня? — против воли спросил он. — Нет, нет, нет! Этого никогда не будет! — Она встала и обняла его. Он погладил ее по спине. До- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (75) »
Последние комментарии
6 часов 49 минут назад
9 часов 23 минут назад
9 часов 51 минут назад
9 часов 58 минут назад
4 часов 14 минут назад
13 часов 1 минута назад