Сыщик с плохим характером [Валентин Михайлович Ховенко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (21) »
Валентин Ховенко Сыщик с плохим характером
Когда раздался телефонный звонок, мне снилось, будто я целуюсь со Светкой Алябьевой. И это было так классно, что я сказал себе: к черту, не стану просыпаться. Тем более что ботаничка болеет и первого урока не будет. Но телефон звонил и звонил. Я схватил трубку и рявкнул: — Алло! — Дима, — сказал знакомый голос. — Я тебя не разбудила? Сердце мое выполнило сальто — Светка! Светка была предательницей. Я сделал вид, что не узнал ее: — А кто это? На том конце подрастерялись. Алябьева дышала в трубку и молчала. Подмигнув себе, я повысил голос: — Кто звонит, черт возьми? Кротко, как зайка, она пролепетала: — Света Алябьева. Прикинувшись, что мне по барабану, я пробормотал, как бы справляясь с чудовищным зевком: — А, это ты. По идее, она должна была обидеться — хотя бы слегка. Но Светка не обиделась. — Я тебя не вижу, Дима. Ты где? Схватив телефонный аппарат, я рванул с ним к окну. По пути я споткнулся о валявшуюся на полу гантель и расшиб мизинец на ноге, но боли почти не почувствовал. Притаившись у окна, я выждал пару секунд, а потом медленно, как бы нехотя отодвинул занавеску. Она стояла на балконе с радиотелефоном в руке. На ней был незнакомый мне бирюзовый халатик с каким-то рыжим зверьком на кармане — белка, наверное. Смотрелась Алябьева потрясно. Помахав мне рукой, она сказала в трубку: — Ширяев, ты мне очень нужен. Тоном мороженого судака я осведомился: — Ты в этом уверена? — Уверена, — ответила Светка. — Очень-очень нужен. Правда, Дима. Что-то такое было в ее голосе — и я дрогнул. — Что-нибудь случилось? Она сказала, что случилось. Но это не телефонный разговор, и я должен срочно спуститься во двор, к беседке. Я взглянул на часы — и ахнул: шесть! Если Алябьева сумела встать в такую рань, значит, действительно произошло что-то серьезное. Притворство окончательно соскочило с меня. — Хорошо, спускаюсь! У Светки стряслась беда. Ее дед, инженер-полковник в отставке, коллекционировал ордена, медали и прочие военные штучки. Он уже второй месяц лежал с ногой в госпитале. И пока дед там тусовался, Светка не нашла ничего лучшего, как взять и похвастать коллекцией перед Сережкой Кривулиным из шестого «Б». Красавчик пришел в восторг и попросил на один день маршальскую звезду с бриллиантами — самую ценную вещь в коллекции. Ему, мол, необходимо скопировать звезду для школьного спектакля. И эта ненормальная имела глупость согласиться. Кривулин унес маршальскую звезду домой и держал ее у себя целых четыре дня. А вчера вдруг заявил, что она: тю-тю! Кто-то спустился с крыши по веревке, разбил окно и обчистил квартиру. Светка сердито сказала, что только сейчас въехала, про какой спектакль шла речь. Я спросил, про какой. А про такой, ответила она, где главную роль — фронтовой санитарки — должна играть эта выдра Алка Присыпкина. Если б она сразу догадалась про Алку, то ни за что не дала бы Сережке свою звезду. Я сухо заметил, что Кривулина на порог нельзя было пускать, а не то чтоб доверять ему звезду с бриллиантами. Она горячо заверила, что я сам не знаю, как прав: деда в любой момент могут выписать из госпиталя, и, явившись домой как снег на голову он сразу кинется к своим медалям. Старик всегда так делает, возвращаясь из госпиталя, потому что соскучивается по коллекции. Причем в гневе дед бывает страшен: недаром у него, помимо ноги, два микроинфаркта на нервной почве! Мне стало жаль Светку. Я спросил, чем могу помочь. Она ответила, что не знает. Просто ей очень плохо, а я единственный на свете человек, который ее понимает. Я ощутил острый укол нежности и обнял Алябьеву за плечи. Как всегда, она попросила посмотреть наверх: не стоит ли у окна кто-нибудь из домашних. Никто не стоял. Светка закрыла глаза и приблизила ко мне свои чудесные полные губы. Мы стали целоваться. Через полчаса она вдруг затихла. Я заглянул ей в лицо: крупные, как крыжовник, слезы катились по щекам. — Ширяев, — жалобно проговорила Светка, — ты же умный. Придумай что-нибудь! Я стал усиленно думать. Но ничего такого выдающегося в голову не приходило. — В милицию сообщили? Светка уныло кивнула. С кончика ее носа свисала прозрачная аптечная капля. Я бодро заверил: — Увидишь, все обойдется. Найдут! Светкины губы запрыгали, уехали куда-то на бок и она некрасиво, как ребенок, зарыдала: — Да-а! Сережка сказал, милиция предупредила: такие кражи практически не раскрываются. — Дурак твой Сережка! — заметил я, понимая, что все правильно: маршальская звезда накрылась медным тазом. — Что же мне теперь делать, Ши-ря-ев? Светкины рыдания рвали мне душу, и я вдруг ляпнул: — Я сам отыщу тебе ее! — Кого? — удивилась Алябьева, внезапно перестав плакать. — Звезду. Она отстранилась и недоверчиво посмотрела на меня. — Каким образом, Дима? — Пока не знаю, — честно признался я. — Но найду! Дома я- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (21) »
Последние комментарии
19 часов 26 минут назад
19 часов 42 минут назад
19 часов 55 минут назад
20 часов 50 секунд назад
22 часов 32 минут назад
22 часов 36 минут назад