Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя
подробнее ...
по выносу его ночного горшка с пафосом и помпой. Потому как скотина своя. А их высокопарный флуд идёт только между дворни, других они уже за людей не считают. И им насрать как монарха зовут, лишь бы власть над нами получить. Стал с не той ноги, съездил по роже или послал в околоток выпороть и чувствуешь себя царьком, жизнь удалась? Мы из за войнами Сибирь с Дальним Востоком заселить не можем, экономически остаёмся колонией, а имперских феодальных амбиций у любого выше крыши. Всё кудато мечтают наши ресурсы сплавлять на сторону из общего кармана. Сами то почему освоить не можем? Я лично не понимаю стратегическую цель Русскоя-Японской войны. Зачем было встревать между Японией и Китаем? Это же их кротчайший торговый путь. Уж если охота было избежать поражение в историческом плане, то не связывались бы с постройкой Порт-Артура. Не потеряли бы пол Сахалина. Помогли бы аборигенам за их деньги построить ЖД, что бы и самим попользоваться, да и часть товаров пустить по ЖД через Россию.
Переписанная Википедия в области оружия, изредка перемежающаяся рассказами о том, как ГГ в одиночку, а потом вдвоем :) громил немецкие дивизии, попутно дирижируя случайно оказавшимися в кустах симфоническими оркестрами.
Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его
подробнее ...
Хрущёв. Всё стало дефицитом и система рухнула. Шумейко с Геращенко разваравали все средства ЦБ и Сбербанка по торговому договору с МИД Польши. Нотой правительства Польши о нанесение ущерба в 18 млрд. долларов были шантожированы и завербованы ЦРУ Горбачёв с Ельциным. С 1992 года Чубайс ввёл в правительство ЦРУ. Ельцин отказался от программы "500 дней", и ввел через Гайдара колониальную программу МВФ, по которой и живём. Всё просто, а автор несёт чушь, аж уши вянут. Мне надоели стоны автора о его 49 годах, тем более без почвенные. Мне 63 года но я не чувствую себя стариком, пока не взгляну в зеркало. У человека есть душа и подсознание тела. Душа при выходе из тела теряет все хотелки и привычки подсознание тела. И душе в принципе наплевать почти на всё, кроме любви и отношений к другим людям. Только это может повлиять на поступки души. У ГГ молодое тело с гармонами и оно требует своего. Если вы не прислушиваетесь к подсознанию своего тела, то оно начинает мстить, тряской рук, адреналином, вплоть да расслабления мочевого пузыря и заднего прохода. В принципе нельзя чувствовать себя старше тела. В общем у автора логики в написанном нет, одни дурные эмоции расстройства психики. Дельного сказать не может,а выговорится хочется.
Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Арнольд Бурдон страдал от прогрессирующего истощения мышц — заболевания, которое, будучи неприятным и изнурительным, не приносило ему ни болезненных ощущений, ни скорого конца. Арнольд страдал, и это было несомненно, но по-настоящему недуг принадлежал его жене Элизабет. Она надевала на себя свою болезнь с достоинством королевы и со своего очередного трона, которым попеременно были кровать и кресло-каталка, тиранила окружающих (Арнольда, трех слуг и врача) с такой же истинно королевской последовательностью и властностью, больно уязвляя чувствительную натуру мужа.
Арнольд был довольно видным мужчиной и выглядел моложе своих сорока трех лет, потому что не пренебрегал уходом за своей внешностью, физическими упражнениями и благотворными преимуществами легкой, обеспеченной жизни. Его мать, застигнутая неожиданным вдовством и бедностью, посвятила остаток своих дней воспитанию сына. Ради него и сестра пожертвовала своим счастьем, чтобы поддерживать его деньгами, пока он учился в одном из лучших колледжей в восточных штатах. Наконец, он встретил Элизабет, которая была богата и неравнодушна к красивым, чистопородным мужчинам.
Утонченность Арнольда распространялась буквально на каждую черту его лица — от нежно-голубых глаз, аристократического носа до красиво очерченных чувственных губ. Но особенно утонченными были его уши. Любая жалоба коробила его нежный, восприимчивый слух. Неуместные рыдания доводили его до настоящей зубной боли, а грохот каталки над головой заставлял бессильно скрежетать зубами. Но больше всего донимало Арнольда звяканье колокольчика жены, бесцеремонно требующего воздаяния инвалиду королевских почестей, и его ощущения в этот момент были сродни мучительной агонии.
Когда утром в один из понедельников на исходе февраля колокольчик зазвонил снова, он застал Арнольда на кухне за инспектированием двухминутного процесса приготовления яйца для Элизабет. Бледно-голубые глаза метнули сноп молний, тонкие губы нервно вздрогнули, а холеные пальцы с несвойственной им свирепостью сомкнулись на рукоятке предназначенного для масла ножа. Он взял поднос и понес его к лестнице на второй этаж, стараясь усмотреть в отведенных ему функциях сиделки непрерывное самоотвержение и каждодневный подвиг.
Когда он вошел в комнату, Элизабет сидела на кровати, подложив под спину обитый голубым атласом валик и подушку под голову. Жизнерадостные краски контрастировали с седеющими волосами Элизабет и ее пергаментной кожей. Она никогда не считалась красавицей, но сейчас ей было особенно сложно претендовать на это. Арнольд как тонкий ценитель и муж одновременно считал для себя затруднительным смотреть на нее.
— Ты, как всегда, не торопишься, — проворчала она, разглаживая салфетку на коленях. — Если эта женщина, которую ты выписал, будет так же нерасторопна, я могу умереть с голоду. Ладно, оставляй поднос.
Арнольд поставил плетеный поднос перед ней и посмотрел на часы.
— Уже почти девять часов. Ее поезд прибудет сюда через десять минут, и, может быть, я встречу ее на станции.
— Ты, кажется, придаешь ее приезду слишком много значения.
— Я всего лишь не хочу, чтобы мисс Грекко чувствовала себя одинокой. Ты же знаешь эту станцию в Хилфилде. Конечно, я могу отправить Ральфа, если ты хочешь, чтобы я остался с тобой.
— Поезжай сам, — сказала она раздраженно. — Я хочу увидеть твою мисс Грекко. Подозреваю, что она из тех ужасных миниатюрных блондинок с десятью указательными пальцами и плохим перманентом.
— Я уверен, что она лучше, чем ты думаешь. Бюро по найму лестно отзывается о ней, и ты видела похвальные отзывы. Тебе необходим женский уход, Элизабет, ты сама это говорила.
— Ах, перестань ныть и отправляйся. — Она постучала по яйцу черенком ложечки. — И пришли ее тотчас же. Я хочу взглянуть на это создание.
Поезд, как всегда, запоздал. Арнольд сидел в машине, подаренной ему Элизабет по случаю годовщины их бракосочетания, нетерпеливо постукивая пальцами по приборной доске. Когда в 9.15 поезд остановился у пригородной платформы, из него вышло только три пассажира. Двое были мужчинами; третьим оказалась хорошо сложенная молодая женщина в шляпке с перьями, которая прикрывала ее лицо. Проводник помог ей вынести три старых чемодана. Арнольду было трудно разобраться в ее внешности из-за расстояния, которое их разделяло, но он успел мгновенно отметить, что у мисс Грекко превосходные ноги. Он погладил пальцем свои аккуратные, стального цвета усы.
Когда он вышел из машины, чтобы помочь ей, он увидел на ней под пальто строгий твидовый костюм, фасон которого Элизабет называла «Ранняя Гарбо». Контраст между почти мужским костюмом и изящной фигурой придавал женщине особую соблазнительность. Арнольд почувствовал, как в нем нарастает желание поскорее узнать, что скрывается под шляпкой.
— Добрый вечер! — приветливо улыбаясь, сказал он. — Меня зовут Арнольд Бурдон. И я подозреваю, что вы мисс Грекко. Приношу свои извинения за поезд, но наша железнодорожная служба никогда не отличалась пунктуальностью.
Она взглянула на него из-под украшенной перьями шляпки. Она совершенно не пользовалась косметикой. Если бы было наоборот, если бы на ее губах была малиновая краска, а на веках — голубая, она сделала бы невозможным свое пребывание в доме Бурдонов. Но и без этого она была достаточно прелестна, и Арнольд почувствовал, что не может ручаться за одобрение жены.
— Я надеюсь, вам у нас понравится, — сказал он, обворожительно улыбаясь. — Моей жене на некоторое время понадобилась внимательная женщина, которая способна заботиться о ней лучше, чем я. Я полагаю, что вы догадываетесь о характере ее недуга?
— Да, мне уже все объяснили, — тихо сказала мисс Грекко. — Раньше я работала медицинской сестрой, но, по всей видимости, ваша жена нуждается в большем — в подруге.
— Вы можете называть это так. Ей необходимы малейшие знаки внимания сверх обычного медицинского ухода. — Он быстро взглянул на нее. — Я хочу надеяться, что вы полюбите нас.
— Я уверена в этом, — прошептала она.
Разговор мисс Грекко и Элизабет доставил Арнольду столько же беспокойства, сколько может причинить рождение ребенка. Он мерил шагами гостиную, как нетерпеливый отец, дожидаясь, когда на втором этаже откроется дверь в спальню. Когда это произошло, мисс Грекко спустилась вниз, отметив каждую ступеньку прикосновением своих точеных ног, и на ее щеках горел натуральный румянец. Он коротко спросил ее, но она не ответила ничего, кроме того, что жена ждет его наверху.
Элизабет была грозовой тучей, когда он вошел. Она, нервно теребила кружевной пеньюар.
— Где ты откопал это сокровище? — раздраженно спросила она — В Фоли-Бержер?
— Элизабет, ты и в самом деле…
— Меня не проведешь таким нарядом. Судя по всему, ты очень горд своим выбором, не так ли?
— Ничего подобного, Элизабет. Ты сама выбрала ее из трех кандидатур, рекомендованных бюро по найму. До сегодняшнего вечера я никогда не видел ее.
— Но ты находишь ее прелестной?
— Мисс Грекко привлекательна, не спорю. Но не прелестна, нет.
Элизабет издала короткий смешок. Потом сняла свои очки.
— Хорошо, я позволю ей остаться. Мне будет интересно понаблюдать за вами обоими. Только не заходи слишком далеко, Арнольд. Я буду следить за тобой.
— Ты говоришь сущий вздор, Элизабет.
— Я знаю тебя, Арнольд, я вижу тебя насквозь. Я слышу, как бьется твое маленькое романтическое сердце, Арнольд.
— Элизабет, пожалуйста…
— Ладно, ты можешь идти и сказать мисс Грекко, что она принята. Нет, не надо, я скажу ей сама.
Она взяла колокольчик и энергично затрясла им. Нетерпеливый звонок заставил Арнольда скорчить гримасу, но она не переставала звонить, пока мисс Грекко не поняла, что звонок адресован ей.
— Да, миссис Бурдон, — сказала мисс Грекко, появляясь в дверях.
— Сегодня утром я хочу побыть на свежем воздухе, — сказала Элизабет, — Мне потребуется ваша помощь. Кроме того, и хотела бы, чтобы вы проследили за завтраком для Арнольда: наш повар имеет обыкновение пережаривать все, а у Арнольда чрезвычайно деликатный желудок. Теперь вы видите, — съязвила она, — что я не единственный человек в доме, который нуждается в присмотре.
— Хорошо, миссис Бурдон, — сказала мисс Грекко, и смятение отразилось в ее прекрасных фиолетовых глазах, обращенных к нему.
Прошло целых два месяца, прежде чем он поцеловал ее. Два месяца колокольчик Элизабет безостановочно трезвонил по всему дому, и он означал не столько ее потребность в мисс Грекко, сколько предупреждение. Она была ревнива и в удовлетворении своей ревности находила странное извращенное удовольствие. Она постоянно намекала на их развивающийся роман, чем вызывала розовую краску на алебастровых щеках мисс Грекко, и заходилась от смеха. По мнению Арнольда, она позволяла себе гораздо больше, чем простые намеки, — она скорее обвиняла их. Вероятно, устав от беспрестанных обвинений в преступлении, которого он не совершал, Арнольд и поцеловал мисс Грекко.
Это произошло на кухне Бурдонов в полночь. Мисс Грекко спустилась вниз, чтобы выпить в уединении чашечку горячего шоколада. Когда вошел Арнольд, она ничего не сказала. В своем домашнем халате она выглядела особенно женственной. Ее золотисто-каштановые волосы, обычно туго стянутые и заколотые, были распущены.
— Не хотите ли чашечку горячего шоколада? — прошептала она.
— Да, спасибо, — сказал Арнольд и обнял ее.
Через полчаса мисс Грекко положила свою голову на его плечо и сказала:
— Я люблю тебя, Арнольд.
— Я тоже люблю тебя.
Она вздохнула.
— Но ведь это безнадежно?
— Все зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в это слово.
— Я говорю о женитьбе, разумеется.
— О!
— Это то, что и ты имеешь в виду, правда?
— Так должно быть в большинстве случаев, — без энтузиазма сказал Арнольд — Но как ты знаешь, я уже женат.
— Есть еще суды по разводам.
— И дома для бедных тоже.
Мисс Грекко отстранилась от него.
— Я полагаю, это не должно мешать нам.
— Мы не можем допустить, чтобы…
— А что еще можно придумать? Мне не улыбается быть твоей тайной женой, Арнольд.
— Это ужасное выражение, вычитанное из плохих романов. Мне больше нравится — любовница.
— А мне больше нравится — муж.
Теперь вздохнул Арнольд.
Они сидели за кухонным столом в трех футах друг от друга, держа в руках пустые чашки из-под шоколада, дожидаясь, когда кому-нибудь в голову придет спасительная идея. То, до чего они в конце концов додумались, не было неожиданным для них, особенно для Арнольда.
— Ты слышала о пентаталимине? — спросил он.
— Это то лекарство, которое я даю ей каждый вечер?
— Да.
— Я знаю, что это сильнодействующее снотворное. Она часто не находит себе места ночью; и оно очень помогает ей.
— Что ты знаешь о дозировке и о том, что с этим связано?
— Мне известно, что оно очень опасно и что чрезмерная доза способна привести к поражению сосудов головного мозга, в отдельных случаях вызывая повышение давления.
— Значит, ты не можешь ошибиться в дозировке?
— Конечно пет.
— Впрочем, это было бы неразумно, — задумчиво сказал Арнольд.
— Да, ты прав, — сказала мисс Грекко. — И очень легко обнаружимо.
— Однако это не значит, что чрезмерная доза будет замечена, если она лишь немного превышала нормальную. Один лишний кубик на ночь произведет такое же действие, только не сразу.
— Мне кажется, это похоже на правду.
— Она будет слабеть с каждым днем.
— Ее должно тошнить. Это верный признак.
— Да, и причем не тот, который можно приписать действию лекарства. В пузырьке разница будет совсем незаметна. Сколько, по-твоему, она протянет, пока…
— Я точно не знаю.
— Хотя бы предположительно.
— Я думаю, пару месяцев, не больше, — сказала мисс Грекко.
— Значит, это будет в июне, — сказал Арнольд Бурдон, мечтательно улыбаясь.
Когда через две педели к Элизабет вызвали доктора Иви, он провел целый час за закрытыми дверями в ее спальне и вышел оттуда смущенным и озабоченным. Он попросил Арнольда о беседе с глазу на глаз и, будучи человеком прямым, признался, что затрудняется определить причину ухудшения здоровья Элизабет.
— Меня смущают приступы тошноты, — сказал он. — Они нехарактерны для подобных случаев, и я, кажется, до сих. пор не могу установить точный диагноз. Она чрезвычайно слаба, и это понятно, но ее давление гораздо выше, чем должно быть.
— Вы в силах сделать что-нибудь для нее? — сочувственно спросил Арнольд.
— Я попросил ее не вставать с постели эту неделю, возможно, она несколько переутомилась за последнее время. И еще…
Он остановился в смущений.
— Кроме того, ее душевное состояние оставляет желать лучшего. Кажется, она питает странное предубеждение против этой вашей мисс Грекко.
— Какое предубеждение?
— Ваша жена — женщина с богатым воображением. Ум ее ничем не занят, и она легко может предположить крайности. Вы понимаете, что я имею в виду…
— Мисс Грекко здесь совершенно ни при чем, — сказал Арнольд. — Я уверен, что Элизабет сама убедится в этом. Откровенно говоря, я не представляю, как мы управлялись до сих пор без нее.
— Да? Что ж, во всяком случае вам следует знать об этом. Если я понадоблюсь вам раньше, чем в следующем месяце, в мой очередной визит, не стесняйтесь позвонить.
Арнольд последовал его совету через четыре дня. Во время прогулки по саду на каталке Элизабет стало плохо. К счастью для него, мисс Грекко не растерялась. Она расстегнула! пуговицы на одежде Элизабет, зажала её голову между своими коленями и довольно скоро привела ее в чувство. Доктор Иви, приехавший через час, сделал комплимент ее самообладанию и заявил, что она могла бы пройти курс подготовки дипломированной медицинской сестры. Мисс Грекко пришлось возразить, сказав, что у нее другие планы на будущее.
Спустя неделю Элизабет сама потребовала присутствия доктора. Она угрожала ему вызовом в суд, если не почувствует себя лучше, и постепенно привела себя в такое состояние, что ее стошнило на лучший восточный ковер в гостиной.
— Нервы, — сказал доктор Арнольду. — Эта женщина — настоящий клубок нервов. Вы должны беречь ее, мистер Бурдон; если к концу недели ее состояние не улучшится, я думаю, нам придется положить ее в госпиталь для обследования.
Голубые глаза Арнольда угрожающе расширились.
— Вы не сделаете этого, — запинаясь, пробормотал он. — Я хочу сказать, что Элизабет никогда не согласится на это.
— Ей придется уступить, — жестко сказал доктор Иви. — Если она не согласится, я снимаю с себя всякую ответственность за последствия.
Вечером Арнольд сообщил мисс Грекко о грозящей опасности. Им предстояло принять серьезное решение во время полуночного горячего шоколада. Если Элизабет подвергнется обстоятельному клиническому обследованию, добавочная доза лекарства в ее организме будет немедленно обнаружена.
— Мы можем избежать этого двумя способами, — задумчиво сказал он. — Если уменьшить дозу, которую мы даем ей…
— Я уже думала об этом, — сказала мисс Грекко.
— Или…
— Я думала и об этом, — сказала мисс Грекко.
Они раскрыли друг другу объятия с естественным автоматизмом давних любовников. Они оставались в этом положении около пяти минут, и Арнольд в паузах между поцелуями нашептывал ей что-то на ухо. Все было точно так же, как и в другие ночи их связи, подслащенной желанием, приправленной опасностью. И только одна деталь в этот раз не совпадала. Арнольд первый почувствовал это; его спина напряглась, он втянул ноздрями воздух. Глаза мисс Грекко округлились, когда она бросила взгляд поверх его плеча в направлении двери. Она издала сдавленный возглас, и Арнольд отстранился от нее, чтобы своими глазами увидеть привидение, которое бесцеремонно нарушило их близость.
Привидением была Элизабет в своем кружевном пеньюаре, с белым лицом, скелетоподобными руками на притолоке двери и глазами, тлеющими в темноте, как древесный уголь.
— Не стоит прерываться, — чуть слышно, но с ядом в голосе произнесла она. — Продолжай же, Арнольд.
— Элизабет, тебе не следовало спускаться сюда…
— Я не могла найти колокольчик. Этот проклятый доктор куда-то задевал его. Мне пришлось спуститься… — Она заставила себя улыбнуться; ее зубы при этом походили на крошечные копии надгробных камней. — Но я довольна, что сделала это. Мне нельзя было пропустить ни за что на свете эту очаровательную картину, Арнольд…
— О, миссис Бурдон! — всхлипнула мисс Грекко. — Вы но должны думать, что…
— Заткнись, ты! Ты мне уже осточертела! Ты все понял, Арнольд? Осточертела!
— Ты ошибаешься, Элизабет, и сама знаешь это, — решительно сказал Арнольд. — Просто мисс Грекко что-то попало в глаз…
— Я знаю, — сказала Элизабет. — Но она единственная женщина, к которой тебе больше не удастся наклониться. Я хочу, чтобы ноги ее не было в моем доме. Завтра же!
Мисс Грекко принялась умолять ее.
— Это ничего не изменит! — сказала Элизабет, — Вы уволены, мисс Грекко. Если бы Арнольд был моим слугой, а не мужем, я бы уволила и его. Но он мой муж. Вам понятно? Мой муж.
Мисс Грекко повернулась и выбежала из комнаты. Арнольд стоял, беспомощно зажав уши, не в силах слышать звук удаляющихся шагов на устланной коврами лестнице.
— Теперь ты можешь заняться мной, — сказала Элизабет устало, но торжествующе. — Ты можешь отвезти меня наверх, Арнольд. А завтра ты позвонишь в бюро по найму и наведешь справки относительно замены мисс Грекко. Только в этот раз я поговорю с каждым кандидатом лично.
— Хорошо, Элизабет, — сказал Арнольд.
На следующее утро Ральф отвез мисс Грекко на станцию. Она покидала дом в том же костюме из твида, в котором приехала; украшенная перьями шляпка была низко надвинута на покрасневшие, воспаленные глаза. Она даже не оглянулась на Арнольда, который из окна гостиной наблюдал за ее отъездом с выражением отчаяния и бессилия. От него уходило нечто большее, чем просто любовница, от него уходило его спасение. Когда он увидел, как мисс Грекко уселась на переднее сиденье, он уже знал, что ее притягательность только отчасти была романтичной; что ее поддержка и понимание, умелое обхождение со снотворным, которое однажды избавило бы его от Элизабет, были более важными достоинствами, чем обворожительные ноги и прелестное лицо. Вздохнув, он отвернулся от окна и увидел Элизабет на каталке, которая наблюдала за ним.
— Бедняжка Арнольд, — сказала она, злобно улыбаясь. — Тебе ни за что не обойтись без женской помощи, не так ли? Только теперь она ушла, и тебе остается рассчитывать только на меня. Бедняжка, поплачь немного. — Она подтолкнула каталку поближе. — Ты сделал то, что я говорила тебе? Позвонил в бюро по найму?
— Да, — сказал он утомленно, — Сегодня днем ты сможешь выбрать любую из трех кандидатур. Им назначено разное время начиная с двух часов.
— Ты делаешь успехи, Арнольд.
— Наверное, мне стоит сходить в кино, — сказал Арнольд. — Если ты не думаешь, что я тебе понадоблюсь.
— Иди, — хихикнула Элизабет. — Посмотри какой-нибудь старый романтический вздор, бушующие страсти и смазливых девочек. А потом выбрось их из головы, выбрось для своей же пользы.
Он вернулся домой в пять часов. С того момента, когда входная дверь закрылась за ним, наверху начал звонить колокольчик. Он бросил свое пальто на софу и, с трудом передвигая ноги, пошел наверх. Элизабет была в кровати, уже успев накрутить волосы на папильотки. Она была почти любезна.
— Я все устроила, Арнольд. Я подыскала для тебя воплощение женской добродетели.
— Я рад, Элизабет. Они все пришли вовремя?
— Первые две были просто невозможны, — хитро сказала она. — Они чересчур молоды. Ты же знаешь, как на тебя действуют молоденькие женщины, Арнольд. Но я больше чем уверена, что ты найдешь ту, которую я выбрала, самой привлекательной. И самой зрелой.
Она глупо хихикнула.
— Похоже, ты находишь все это занимательным.
— Занимательным? А почему бы и нет? Спустись вниз и посмотри на нее сам. Не исключено, что она понравится тебе. Может быть, даже больше, чем мисс Грекко. Иди же!
Арнольд нахмурился и вышел из комнаты.
На кухне возле плиты топталось что-то низкорослое и невообразимо толстое. Она обернулась, когда вошел Арнольд. Ей было далеко за шестьдесят, и спутанные седые волосы были хорошим дополнением к тройному подбородку и красным щекам.
— Она зовет меня? — шепотом спросила она. — Твоя благоверная? Я только начала готовить кофе.
Звяк! Звяк! — раздался звонок наверху. Арнольд с лицом, белым от бешенства, вышел к лестнице и поднял голову вверх. В дверях своей спальни стояла его жена.
— Как она тебе понравилась? — прокричала Элизабет. — Ты и мечтать о такой не мог, не так ли, Арнольд?
Она дико захохотала и с силой захлопнула дверь.
Разъяренный, Арнольд вернулся на кухню.
— Жена принимает снотворное в девять часов, — решительно сказал он. — Ты не забудешь?
— Нет, что ты, — сказала женщина. — Ты очень бледен. Ты еще никогда не выглядел так плохо.
— Ты все поняла насчет, дозы?
— Да. Всего один кубик сверх нормы.
— Хорошо. Теперь ей осталось не так много. Одному богу ведомо, на чем она держится. — Он нежно потрепал рукой красную щеку. — Я никогда не забуду тебе этого, мама.
Она жеманно улыбнулась и пошла на второй этаж — ее уже звала к себе Элизабет.
Последние комментарии
1 день 3 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 5 часов назад