Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
— Друг мой, что ты думаешь об эгоизме?
— Ничего особенного, полагаю, как и все, что это отвратительный порок души человеческой.
— А всегда ли?
— Видишь ли, если послушать некоторых, то находятся обстоятельства, при которых он может быть даже «святым».
— И, что это за обстоятельства?
— Откуда мне знать их: надо, просто посмотреть.
— Посмотреть что?
— Посмотреть в чем суть дела?
— Но позволь, кто может быть судьей в этаком деле?
— Совесть каждого и всех нас вместе взятых.
— Будет тебе, сразу видно, что ты не в курсе вопроса…
Могу поведать тебе свою давнишнюю историю?
— Сделай милость; но только ничего от меня не требуй.
* * *
— Мой сын, единственный продолжатель нашего рода был хрупким, болезненным существом. Уже много лет я смотрел на него, как на приговоренного к смерти, и, заглядывая в самую глубину его удивительно женственных глаз, тщетно пытался отыскать в них хоть какие-нибудь признаки жизни. Я обхватывал его руки своими руками, как защищают от погасания дрожащее пламя свечи, и чувствовал, что всё было тщетно. Наконец, наступили дни, когда его состояние стало критическим. Хорошенечко промучив его какое-то время, врачи сдались и передали его судьбу всецело в руки всевышнего. Чувствовалось, как он умирает. Малыш лежал неподвижно, без каких-либо признаков жизни, закрыв глаза, с на удивление большущими ресницами, в своей детской кроватке, в этой самой настоящей клетке. Да, к тому же, некстати запертой, (как будто птичка, находящаяся в ней, могла найти в себе силы, чтобы вырваться наружу). Сквозь его полуоткрытые губы с трудом вырывались хриплые, сипящие звуки. Создавалось такое впечатление, что в свои четыре года несчастный ребенок уже успел не только сгореть, но и вобрать в себя всю долгую историю человечества… Наклонившись над ним, в отчаянии, чувствуя за собой вину за свою беспомощность, я снова и снова пристально изучал его во всех деталях. И тут мне в голову пришла совершенно невероятная, сумасшедшая мысль: вернуть жизнь этому безжизненному телу, ценой и взамен своей собственной, передав ему всю свою внутреннюю энергию, прирожденную способность к выживанию, насколько это было еще в моих силах. Но возможно ли такое? Как на такую замену посмотрит всевышний, наш Господь Бог? И, если это возможно, то, как такое осуществить?
— Ради бога, не тяни…
— Хорошо, но только не задавай мне, пожалуйста, лишних вопросов. Ну, так вот — я ухватился за эту последнюю и совершенно сумасшедшую идею.
— Прямо никак из разряда черной магии…
— Это уж, как тебе будет угодно. Ну, так вот, вначале всё было напрасно. Несмотря на все мои старания сосредоточить всю мою силу воли, или привести в движение те внутренние силы, которые могли бы приостановить и повернуть вспять весь ход этих печальных событий, ни один мускул даже не дрогнул в умирающем ребенке.
Всё те же хриплые, сипящие звуки вырывались из его груди, и все тот же смертельный пот проступал на его выпуклом, земляного цвета, лбу, к которому прилипали волоски его, по-детски очерченной челки. Более того, можно было отчетливо видеть, как все больше синели веки его закрытых глаз. И тут неожиданно мне показалось, что в его дыхании наметилась перемена к лучшему. Эта перемена едва улавливалась. Она могла явиться плодом моей фантазии и могла быть отнесена на счет внезапного улучшения состояния больного перед смертью. Да и вообще, мало ли что мне могло показаться…
— Не увлекайся длинными отступлениями: постарайся быть кратким.
— Однако, мои опасения оказались напрасными; я почувствовал, что в результате какого-то невероятного, конвульсивного проявления собственной силы воли мой мальчик начал приходить в себя. Дыхание его стало ровным, без хрипов и стонов; даже появился легкий румянец на лбу, восковых щеках и выдававшихся вперед скулах. Я сразу же удвоил мои усилия. У меня было такое ощущение, более того, я бы сказал, уверенность, что я держу эту угасающую душу за тысячу каких-то неведомых нитей, и, что стоит только мне потянуть за них, как эта душа вновь обретет свою первозданную плоть. Потянуть всего лишь на немного. Но, между тем, я начал все отчетливее ощущать свое собственное угасание. Внутри меня и в самом сердце образовалась какая-то пустота. И силы мои все более оставляли меня по мере того, как жизнь возвращалась к ребенку. При этом на передний план выступала вовсе не моя жизнь или жизнь моего ребенка с ее характерными чертам. А жизнь, взятая, как нечто вечно изменяющееся и реально существующее, как некий необычный дар природы, как нечто, способное заявить о себе во весь голос. Короче говоря, жизнь, мечущаяся между мной и ребенком, и, с которой каждый из нас вел свой собственный диалог. Еще мгновенье, и наши судьбы могли быть решены окончательно и бесповоротно, причем без какого-либо особого труда, поскольку я не хотел и не собирался искать себе
Последние комментарии
13 минут 3 секунд назад
1 час 53 минут назад
1 час 54 минут назад
2 дней 20 часов назад
2 дней 20 часов назад
2 дней 20 часов назад