Без замены штрафом [Пэлем Грэнвил Вудхауз] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Пэлем Гринвел Вудхауз
Без замены штрафом
Дживс и Вустер
Судья надел пенсне, долго его поправлял, потом посмотрел на нас и сообщил нам дурные новости: – Подсудимый Вустер, – сказал он (о, кто сможет описать мои ощущения в этот миг!), – приговаривается к уплате штрафа в пять фунтов. – Великолепно! – воскликнул я. – Я готов хоть сейчас. Я был очень рад ликвидировать неприятности с правосудием за столь умеренную плату. Я окинул взглядом море голов в судебном зале и, как на островке спасения, остановил свой взгляд на Дживсе. – Послушайте, Дживс! – крикнул я. – Есть у вас пять фунтов? – Не переговариваться с публикой! – остановил меня судебный пристав. – То есть как это? Должен же я достать деньги! Есть пять фунтов, Дживс? – Есть, сэр. – Прекрасно. – Вы что, друг подсудимого? – уставился на него судья. – Его покорный слуга, ваша милость. – Тогда внесите штраф клерку. – Хорошо, ваша милость. Судья кивнул головой в мою сторону. В средние века после этого жеста с заключенного снимали восемнадцать тонн цепей и испанские сапоги, наскоро вставляли остатки костей и выпускали на свидание с любящей семьей. Увы, теперь это делается гораздо менее торжественно! Судья опять надел свое пенсне и грозно взглянул на Сиппи. – Хуже обстоит дело другого подсудимого, – продолжал судья. – Он совершил нападение на полисмена при исполнении им своих служебных обязанностей. Согласно показаниям полисмена, подсудимый нанес ему удар в область желудка и препятствовал ему выполнять свой долг. Я допускаю, что в день гребных состязаний между университетами Кембриджа и Оксфорда позволительно несколько более развязное поведение, чем обычно, но такое вопиющее хулиганство не может быть оправдано ничем. Посему вышеназванный подсудимый приговаривается к лишению свободы на тридцать дней без замены штрафом. – Нет, позвольте! Я не согласен, – протестовал бедняга Сиппи. – Молчание! – возгласил судебный пристав. – Следующее дело! – бесстрастно объявил судья.
Насколько мне не изменяет память, дело было так. Раз в году я обычно забываю обо всем на свете и вспоминаю дни прошедшей юности. Это бывает в день гонок между Оксфордом и Кембриджем. И вот в такой день я встретился на улице с Сиппи, как раз напротив «Ампира». Сиппи выглядел почему-то очень мрачно. – Берти, – говорил он, когда мы с ним шли к Пиккадилли, – моя душа изныла. (Сиппи считает себя писателем, хотя живет на средства старой тетки, и говорит, особенно если выпьет, высоким стилем.) Я не могу преодолеть свою тоску. – Что с тобой, дружище? – Завтра я должен ехать и провести три недели с абсолютными идиотами – друзьями моей тетки Веры. Она желает, чтобы я непременно присутствовал. – Кто же эти друзья тетки? – сочувственно осведомился я. – Некие Прингли. Я не видел их с десятилетнего возраста, но сохранил о них самые отвратительные воспоминания. – Дело скверно. Неудивительно, что ты пал духом. – Весь мир против меня, – жаловался Сиппи. – Что я могу сделать? Тогда мне в голову пришла гениальная идея. – Вот что, старина, – сказал я. – Тебе нужно раздобыть полицейский шлем. – Шлем? Зачем, Берти? – Я бы на твоем месте не стал терять даром времени, вышел бы на середину улицы и взял бы шлем у полисмена. – Да, но там внутри голова. Что мне с нею делать? – Ну так что же? Сиппи задумался. – Я думаю, что ты прав, – произнес он, наконец. – Удивительно, как я сам не подумал об этом. Итак, ты мне советуешь взять шлем? – Советую. – Хорошо, я так и сделаю, – согласился Сиппи. Вот почему я вышел из суда свободным человеком, а Оливер Рандольф Сипперлей, юноша двадцати пяти лет, перед которым открывалась блестящая карьера, по моей вине попал в тюрьму. Я счел своим долгом навестить узника. Сиппи сидел, опустив голову, в камере с чисто выбеленными стенами и с деревянной скамьей. – Ну, как дела, старина? – соболезнующе спросил я. – Я разорен, – ответил Сиппи жалобно. – Ерунда, дело не так уж плохо. Ты очень хорошо сделал, что не открыл своего настоящего имени. Твоя фамилия не попадет в газеты. – Это мне все равно. Меня беспокоит одно: как смогу я провести три недели у Принглей, находясь в тюрьме? – Но ты же сам говорил, что не хочешь ехать! – Дело не в моем хотенье, глупая башка! Я должен ехать. Если я не поеду, тетка начнет меня разыскивать и узнает, что меня приговорили на тридцать дней без замены штрафом. – Н-да, – сказал я, – дело серьезное, и самим нам не найти выхода. Мы должны спросить совета у Дживса. Я утешил его, как мог, и отправился домой. – Дживс, – начал я. – Мне надо вам сказать нечто очень важное и существенное. Как вам известно, мистер Сипперлей… – Да, сэр? – Сидит. – Сэр? – Сидит в тюрьме. – В самом деле, сэр? – Сидит благодаря мне. Это я спьяна посоветовал ему снять с полисмена шлем. – Неужели, сэр? – У вас однообразные реплики, Дживс. У меня и так голова трещит от всей этой истории.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Последние комментарии
4 часов 50 минут назад
8 часов 32 минут назад
8 часов 52 минут назад
9 часов 47 минут назад
12 часов 45 минут назад
12 часов 46 минут назад