«Без меня баталии не давать» [Сергей Павлович Мосияш] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (161) »
«Без меня баталии не давать»
ОТ АВТОРА
Пётр ещё при жизни был назван Великим. И чем более мы отдаляемся от его времени, тем более убеждаемся в истинном величии этого гения. Со времён древности история сохранила нам сотни имён знаменитых людей — царей, полководцев, учёных. Но мало кто из них, даже самых прославленных, может встать вровень с Петром I, ибо во всех видах своей деятельности он был талантлив, многогранен и неповторим. О нём написано много научных и художественных книг, ещё больше появится их в будущем, но ни один автор не может сказать: «Я написал о Петре всё». Пётр неисчерпаем, как океан, необъятен, как Вселенная. В романе «Без меня баталии не давать» автор постарался показать Петра в наиболее яркие и значительные периоды жизни: во время поездки за границу за знаниями и Полтавской битвы, где во всём блеске проявился его полководческий талант. И Пётр Великий ошибался, но именно как гений он умел учиться на ошибках. Разбив шведов под Полтавой, он, отмечая победу, пил за здоровье своих «учителей», как называл он шведских генералов. Даже в этом — в признании заслуг своих врагов проявилось величие Петра и великодушие гения. Пётр Великий — гордость русского народа и непреходящая слава России.
Доброму другу Галине Фёдоровне посвящаю Автор.
Часть первая «...И УЧАЩИХ МЕНЯ ТРЕБУЮ» 1697-1698 гг.
1 Накануне
Только великий народ способен иметь великого человека.С. М. Соловьёв
У подьячихи Авдотьи Евменовны Золотарёвой день радостным выдался. Её муж Евстигней повёл ныне сына их Василия в Посольский приказ дьяку казать на предмет приискания места там же, где сам трудился в должности подьячего. Сам-то Евстигней цельный год учил сынка грамоте, чтению по Псалтыри, а ещё писать на бумаге. По чтению-то сынок-золотце Васенька весь Псалтырь на зубок взял, и, когда начинал честь его вслух, мать Авдотья с замиранием сердца слушала, благоговея, а то и слезилась, за сына радуясь. Вот с письмом трудно шло, Евстигней за кажну букву шибко серчал на сына. «Пишешь как курица лапой, — долбил по голове недоросля. — С таким письмом не то, что в приказные, а и в площадные не возьмут». Однако ж додолбил-таки. Хороший почерк стал у Васеньки, буквы ровные, стройные, ровно горшки на полке. — Ну вот, — сказал намедни Евстигней, — теперь не стыдно и дьяку показать. И вот ушли с самого ранья, а бедная подьячиха ровно на иголках, сидеть не может, мечется по избе туда-сюда, на кухне едва квашню не опрокинула, хорошо девка Дунька подхватить успела. — Да ты что, Евменовна, в себе ли? — Ох, молчи, девка. — Радоваться надо, что сына в приказ берут. — Я и радуюсь, но что-то сердце шибко волнуется. Как там Васенька? — А что Васенька? Пишет гораздо, такие-то завсе на вес золота. Чего беспокоиться? — Вот когда у тебя такой свой будет, единственный, вот тогда и поймёшь материнско сердце. Нет, не обмануло ретивое подьячиху, не обмануло. Вскоре явился Васенька, встал в дверях бледный, испуганный. — Что? — едва выдохнула Евменовна. — Неужто не взяли? — Взяли, — пролепетал сынок со всхлипом. — Так что ж ты, — облегчённо вздохнула подьячиха, поняв, что сынок от радости слезу сглотнул. Парень опустился на лавку у печи, просипел: — Пи-ить. — Дунька, воды, — скомандовала подьячиха. Девка скоренько притащила из сенок ковшик воды с ледком. Васенька попил, поставил ковш. И, словно от воды выпитой, явились слёзы на глазах. — Пропал я, маменька, пропал. — Христос с тобой. Что так-то? Ты ж сказал, взяли. — Взяли. В волонтёры, маменька, взяли. — В каки таки волонтёры? Что ты городишь? Ты ж в писчики поступать пошёл. — Вот то-то, — всхлипнул Васенька. — Пошёл в писчики, угодил в волонтёры. — А что ж отец-то? — А что отец? — Ну как же, он же с дьяком договорился. — А что тот дьяк? Государь явился, он вместе со всеми носом в пол пал. — Какой государь? — Какой, какой. У нас один он, Пётр Лексеич. Царь. — Ты расскажи хоть толком, сынок, — попросила Евменовна, тёплой ладонью отерев слезинку со щеки у сына. — Как было-то? — Ну как? Пришли. Дьяк посадил писать меня, проверить, годен ли по письму я. Пишу я, он за спиной стоит. «Изрядно, — хвалит, — изрядно». А тут на вот те, царь на пороге. Все пали перед ним, а я замешкался, из-за стола вылезая. А он-то в два шага — и уж возле стоит. «Ты написал?» — спрашивает, лист беря. Я, отвечаю. «Значит, грамотен?» Грамотен, говорю, государь, вот пришёл место в приказе просить. «Место в приказе?» — переспрашивает. А тут дьяк с
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (161) »
Последние комментарии
18 часов 26 минут назад
18 часов 26 минут назад
18 часов 35 минут назад
18 часов 43 минут назад
19 часов 41 минут назад
19 часов 59 минут назад