Мерцание золота [Александр Константинович Кожедуб] (fb2) читать постранично, страница - 5

приличная компания.

— Это правда, — разлил по рюмкам Эрик. — Дети тоже редко приезжают. А как ваш сын?

— Растет, — сказал я. — Файзилов нас встретил с коляской, посмотрел и говорит: «Какой осмысленный взгляд!»

— Внуковский, — согласился Эрик. — Так что идите к Вепсову. Его Бондарев двигает, и не исключено, что на самый верх.

Вепсов жил в квартире за стеной, но сейчас его во Внукове не было. Вчера при Эрике он пригласил меня к себе на работу в журнал «Слово». Но я хотел к Эрику.

— У вас зарплата совсем маленькая? — спросил я.

— Меньше некуда, — вздохнул Эрик. — Народ разбегается. Остались Авсарагов, Ованесян и Тер-Маркарьян.

— Для «Литературной России» очень хороший подбор, — кивнул я. — Может быть, подождать лучших времен?

— Лучше уже не будет. А вам надо к Вепсову.

И я пошел на службу в издательско-производственное объединение «Слово», которым руководил Вепсов. Моя должность звучала очень весомо: заместитель главного редактора по издательским проектам. Но на самом деле я был кем-то вроде экспедитора.

Главным редактором этих самых проектов был Владимир Белугин. Мы издавали серию приключенческих романов — Майн Рид, Жюль Верн, Фенимор Купер. Моя задача заключалась в отправке книг подписчикам. Я ездил по железнодорожным вокзалам, заключал договора с транспортниками и отправлял книги в разные концы страны. Частенько приходилось грузить книги самому.

— Заработаем денег — наймем грузчиков, — подбадривал меня Владимир Ильич. — Завтра из типографии приходит тираж очередного тома, проследи, чтобы все мужики из редакции были на месте.

Это тоже входило в мои обязанности — обеспечивать присутствие.

— А я на больничном, — отговаривался Леша Тимофеев. — Жар, озноб и…

— Понос, — кивал я. — Можешь, конечно, не приходить, но Вепсову это не понравится.

Леша вздыхал, но на разгрузку являлся. Работой нынче не дорожили лишь те, кому нечего было терять, например, Паламарчук. Но Петр все же был внуком сразу двух маршалов СССР. А маршальским внукам легче было справляться с трудностями, чем остальным.

В «Московском вестнике» я стал появляться гораздо реже, однако бывал.

— Что пьем? — спросил я, приглядываясь к стоявшей на столе бутылке.

— Спирт «Ройял», — сказал Коледин. — Очень хороший напиток, бьет наповал.

— У меня массандровский портвейн, — наклонился к моему уху Паламарчук.

— Тебе самому мало, — отказался я. — Я уж как все.

— Паламарчук, это правда, что вы выпили все вино у Берра? — осведомился Уткин, сидевший, как обычно, на председательском кресле. В нем он походил на прокурора в зале суда. Картину портил лишь стоявший перед ним стакан со спиртом.

— А кто вам сказал? — поднял одну бровь Паламарчук.

— Да уж сказали, — усмехнулся Уткин.

— Ну, выпил, — не стал отказываться Паламарчук. — Утром похмелиться охота, а все бутылки пустые. Я туда, я сюда — ничего нет. Засунул руку в резиновый сапог, стоявший у двери, — есть!

— Как ты догадался, что вино во Франции прячут в резиновые сапоги? — изумился Коледин.

— Наитие, — опустил долу цыганские глаза Петр.

— Талант, — сказал я.

— А что в Аргентине? — продолжал допрос с пристрастием Уткин.

— Ты и туда летал?! — рука у Коледина дрогнула, и он пролил спирт на газету.

— Лучше бы не летал, — сказал Паламарчук. — Моим соседом в самолете был Солоухин.

— Очень хороший писатель! — очнулся человек, дремавший на кресле в углу, на котором обычно спал Бацалёв.

Отчего-то я понял, что этот человек не из писательского цеха.

— Таких жмотов свет не видел! — посмотрел на него Паламарчук. — Весь полет прикладывался к фляжке с коньяком, а мне не предложил ни разу.

— Сколько туда лететь? — спросил я.

— Часов десять. Представляешь — ни разу! В одиночку весь коньяк выжрал.

— Солоухин таков, — согласился Уткин. — Мне бы он предложил, а вот юнцам вроде вас — никогда.

— И вам бы не предложил! — загорячился Паламарчук.

Назревал скандал.

— А кто здесь писатель? — поднялся с кресла человек в углу. — Мне нужен романист.

— Вот он, — небрежно махнул в мою сторону Уткин.

Я романов не писал, но промолчал.

— Пойдем выйдем, — приказал человек из угла.

Только теперь я понял, что он из воинского сословия.

Мы вышли в коридор.

— Значит, так, — сказал вояка, усилием воли заставляя себя не качаться. — У меня есть сюжет, ты пишешь роман. Идет?

— Идет.

Наблюдая за его усилиями, мне было трудно заставлять себя стоять ровно, тоже хотелось покачнуться.

— На. — Он сунул мне в руки листок.

«Командиру ВЧ 15 956 полковнику Пушкину А.Г., — прочитал я, — от командира 1-й авиаэскадрильи подполковника Григорьева В.И. рапорт о служебном расследовании».

— И что? — посмотрел я на вояку.

— Ты читай, читай.

Я стал читать.

«20 августа 1987 года экипаж майора Гумилёва Н.К. на самолете АН-12 № 83