Санька - рекордсмен [Николай Львович Елин] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
МУЖСКОЕ ДЕЛО
- У вас какой марки телевизор? У нас «ТЕМП-7». Экран в полстены, ну, может, немножко меньше. Когда телевизор привезли и включили, папа сказал: - Вот это настоящее окно в большой мир! - И Санька станет его жертвой, - тут же добавила мама. - Кого? Мира? - спросил папа. - Нет, окна, - ответила мама. - А что думает по этому поводу сам Саня? - И папа посмотрел в мою сторону. - Саня не хочет быть жертвой, - поспешил ответить я, хотя не понял сразу, как я могу стать жертвой окна. Но всё равно, кому охота быть жертвой. И всё-таки я стал жертвой… Вы не подумайте, что я смотрел подряд все передачи. Если бы я даже захотел смотреть, мне не дали. Жертвой я стал всего из-за одной детской передачи. Героем этой передачи был мальчик Петя с оттопыренными ушами. Он ничего не умел: за что ни возьмётся, всё у него не получается. Даже кровать застелить или пол подмести не мог. И зачем только показывать такого Петю на весь Советский Союз?! Ничего интересного. Один смех! Когда мы кончили смеяться, мама вдруг говорит папе: - Ты не находишь, что наш Саня очень похож на этого несчастного Петю? - Пожалуй! - ответил папа. А я так и подпрыгнул на стуле: - Совсем я не похож на этого Петю, у меня даже уши другие и вообще… - Если не похож, то зачем так кричать и волноваться, - сказал папа. - А я не волнуюсь… Ты не думай, я всё умею делать, только… это не для мужчин - посуду мыть или там подметать в комнате. Такое каждая девчонка умеет! - Что же ты тогда считаешь мужским делом ? - спросил папа. - Ну?.. Я подумал немного и выпалил: - Собаку выдрессировать так, чтобы она… даже авоську с продуктами за тобой носила. Во! - Вот как! - удивился папа. - И ты можешь нам это доказать? - Могу!.. Найду собаку и выдрессирую. Вот увидишь! - Все слышали ? - спросил папа, хотя кроме него и меня в комнате никого не было - мама уже давно ушла на кухню. Дня через три папа спрашивает: - Ну, как твои мужские дела? - Подвигаются!.. Всё в порядке! И правда, мои дела подвигались хорошо. Я дрессировал Бульку - рыжую дворняжку с соседнего двора. Дрессировал по всем правилам, как в кинокартине «Мухтар, ко мне!». Сначала Бульку надо было приручить. Два дня я давал ей сахар и хлеб с маслом… На третий день она уже от меня не отходила. Теперь надо было приучить Бульку держать в зубах и носить за мною палку. Сначала Булька никак не хотела понять меня и тут же выбрасывала палку. Я называл Бульку Булечкой, говорил ей всякие ласковые слова, приносил ей из дома пирожки и конфеты… Булька всё съедала, лизала мне лицо и руки, но палку выбрасывала. Я кричал на неё и плакал. Наконец на пятый день Булька не выбросила палку. Я дал ей за это конфету. Булька весь день носила за мной палку, выходила с ней на улицу и даже поднималась на третий этаж, до нашей двери… Мамины запасы конфет кончились - пришлось перевести Бульку на варенье. Я намазывал его на хлеб, и Булька была очень довольна. К концу следующего дня она уже носила за мной не палку, а мамину старую продуктовую сумку. Добежав до нашей двери, Булька останавливалась и начинала лаять. «Всё в порядке!-сказал я себе. - Можно показывать». В воскресенье утром я сказал маме: - Если хочешь, я могу пойти за хлебом. - Вот умница, - обрадовалась мама. - Купи ещё колбасы любительской граммов триста. Когда я вернулся, папа с мамой сидели за столом. - Где же сумка? - спросила мама. - Сейчас сумка появится, - торжественно произнёс я. Мама удивлённо пожала плечами, папа понимающе подмигнул мне. На столе не было хлеба, но я сидел спокойно: я верил в Бульку. Прошло некоторое время, и у дверей раздался собачий лай. Я бросился открывать. Передо мной стояла собака и держала в пасти сумку. Сумка была мамина, но держала её в зубах совсем не Булька, а здоровенный дог, за ним стояла его хозяйка, соседка с первого этажа. - По-моему, это ваша сумка, Танечка! -ласково сказала она. - Мы подобрали её у подъезда. Я схватил сумку и заглянул внутрь: там лежал огрызок батона, колбасы не было. Другие в таких случаях плачут, а я только стиснул зубы. Зато папа смеялся, просто закатывался. «Нет, надо им всё-таки доказать, что я не какая-нибудь там девчонка!-рассуждал я про себя. - С собаками, конечно, всё кончено. Предатели! Съесть всю колбасу и бежать! А ещё говорят, собака - друг человека… Эх, если бы у нас водились дикие мустанги или слоны! Приручить их. Вот это да! Но где их возьмёшь?! …А ночью мне приснилось, будто я нахожусь где-то в джунглях, со мной Булька… И вдруг Булька уже не Булька, а огромный слон. Я протягиваю ему банку с вареньем. Банка большая, как бочка. Слон задрал кверху хобот - не хочет варенья. Я его уговариваю, а он не берёт. И вдруг пустился бежать от меня - и прямо в наш подъезд. Я за ним. Слон несётся по лестнице, а я прошу его не торопиться; но тут появляется мама и начинает нас бранить… Я проснулся.Несколько дней я не находил себе места: «Что же придумать такое, мужское?!» И придумал. Почему бы мне не научиться самому, без помощи старших, кататься на настоящем двухколёсном велосипеде? Разве это не мужское дело! А потом сказать папе: «Папочка, купи мне, пожалуйста, двухколёсный велосипед. Я уже давно вырос из трёхколёсного, а ты этого не замечаешь». - «А разве ты сможешь на нём кататься?» - спросит мама. - «Вот увидишь!» - скажу я. И папа пойдёт со мной в магазин, и я выкачу на улицу настоящий, на дутых шинах велосипед, сяду и понесусь… Интересно, что тогда скажет папа! Я вышел во двор. Никто на двухколёсном не катался. Я пошёл в парк. Уж там кто-нибудь должен быть с велосипедом! Мне повезло. Прямо навстречу по аллее катил на ярко-красном велосипеде мальчишка в соломенной кепке с козырьком, в коротких штанах и красных гольфах. - Салют! -сказал я и поднял руку. - Тебе чего? - спросил он, притормозив. - Прокатиться хочу… - На, жми! -сказал он и подкатил мне машину. Я взялся за руль, выпрямил колесо, встал одной ногой на педаль и хотел перекинуть другую. И тут почему-то мы с велосипедом оказались на земле. Подержи, пожалуйста, пока я сяду. Не привык я к твоему, - пробормотал я смущённо. Он ничего не сказал, взялся за раму и держал велосипед, пока я сел. Я нашёл педали и крикнул: - Пускай! Он отпустил, я отчаянно заработал педалями и покатил! Всё быстрее и быстрее! - Ура! - кричал я, радуясь, что так легко получается. Поворот и киоск возле него появились так быстро, что я не успел сообразить, откуда они взялись. И повернуть руль не успел… Я лежал на земле, и, может быть, мне было больно. Но я смотрел как заворожённый на велосипед. Он стоял на сиденье, одно колесо исчезло, другое крутилось. Я не видел, как выбежал из киоска продавец и бросился поднимать меня; я не слышал, как громко кричала мне что-то очень обидное мать мальчика, - я смотрел на разбитый велосипед, и мне было очень жалко его.
А потом папе пришлось купить велосипед, но не мне, а мальчику в коротких штанах и красных гольфах. Я даже не пошёл смотреть на этот велосипед. После этой истории мама сказала: - Надеюсь, что на этом закончатся твои особые мужские дела! Но… через несколько дней к нам из Горького приехала моя двоюродная сестра Ленка, она приехала сама. Её, как багаж, сдали вечером проводнику в поезд, а утром мама поехала на вокзал, получила её и привезла. Я Ленку до этого никогда не видел. Подстрижена, как мальчишка, нос в веснушках, ходит не в юбке, а в чёрных брюках с жёлтыми полосками по бокам. Чудная какая-то и всё время говорит слово «бесподобно»: «Ой, какой у вас телевизор бесподобный! Ой, какой чай бесподобно вкусный! Ой, какой у вас во дворе гуляет дог бесподобный!» - Сама ты тоже бесподобная! - сказал я Ленке. А она не обиделась, рассмеялась: - Ой, какой у меня братик бесподобный! - И полезла бороться. Она только на полголовы выше меня. Я её сразу схватил за шею и хотел применить «французский ключ». Но она здорово сопротивлялась - никак я не мог её одолеть. На шум прибежала мама и закричала: - Не деритесь! - А мы и не дерёмся, - сказала Ленка. - Мы шутим! Потом папа повёл нас в парк кататься на лодке. Ленка села на нос, папа - на вёсла, я - на корму. Озеро у нас большое, но неглубокое. Папа погрёб немного, потом предложил: - Кто желает? Вижу, Ленка молчит. Значит, грести не умеет. - Если ты устал, то давай уж погребу, - сказал я. - Ах, опять мужское дело! - папа засмеялся, но место мне уступил. Я всегда думал, что вёсла легче. Они совсем не слушались, хлопали по воде. Ленка вскрикивала: - Ой, не брызгайся! Лодка почти не двигалась. Я был весь мокрый, но не сдавался! Вдруг Ленка как закричит: - Правым табань, левым греби!.. Эх ты, бесподобный какой!
Она мигом оказалась рядом, выхватила у меня вёсла и, сильно загребая, стала поворачивать лодку. Оказывается, мы чуть не столкнулись с другой лодкой. «Вот тебе и бесподобная! - подумал я. - Как управляется с лодкой. А сидела тихоней… Теперь она нос задерёт… Но ничего, пойдём купаться, я ей покажу, как наши плавают!» На берегу я сразу разделся и нырнул. Плыл под водой до тех пор, пока в ушах не зазвенело. Вынырнул, поплыл на боку, потом лёг на спину и лежу, смотрю в сторону берега. Вижу, папа и Ленка тоже смотрят на меня. Я поплыл к берегу на спинке, ногами вперёд - это у меня здорово получается. - А ты бесподобно плаваешь, Саня, - сказала Ленка уважительно, даже с восхищением. - Ничего себе! - ответил я, а сам думаю: «То-то!» Папа уже успел доплыть до середины озера и вернуться, а Ленка ещё не входила в воду. - Что же ты? - спросил папа. - Надо разогреться! - ответила Ленка. - Просто она сухопутная! -я засмеялся, довольный своей шуткой. Лена ничего мне не ответила, походила немного по берегу, а потом разбежалась и нырнула. Долго её не было видно, мне даже стало как-то нехорошо. Наконец её голова появилась. Так далеко никто из наших ребят не нырял. А Ленка уже плыла- вы только подумайте! - плыла настоящим кролем, потом перешла на брасс. Через неделю Лена уезжала в Крым. Всю дорогу, пока мы ехали на вокзал, я смотрел на Лену и думал: «Вот ты уезжаешь, а я так и не смог поразить тебя чем-нибудь таким, необыкновенным!» А когда Лена садилась в поезд, мне даже очень жалко стало, что она уезжает. Я выхватил у папы чемодан и дотащил до Лениного места. - Ну, Санечка, ты меня поразил!-воскликнула Ленка. - Прямо бесподобно, как ты дотащил такой тяжёлый чемодан. - Подумаешь! - сказал я. - Помочь женщине - есть первое мужское дело. Все в купе рассмеялись, кроме Лены. Когда мы вернулись домой, мама посмотрела на пол, потом на меня. И я пошёл за щёткой, ничего не поделаешь, помочь женщине - есть первое мужское дело. Я ведь сам сказал!
ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ
У нас в школе собрались проводить спартакиаду юных спортсменов и «будущих рекордсменов», как сказал, обращаясь к нам, учитель физкультуры. «Но, - добавил он, - ни одного рекорда не завоюешь, если в сердце нет дерзкой мечты». Я хорошо запомнил слова физкультурника - и сразу же принялся «дерзко мечтать». Я «увидел» стадион, переполненный болельщиками и зрителями, напряжённо замершие трибуны и себя, бегущего впереди школьников в разноцветных майках… Я всё больше и больше отрываюсь от них. Трибуны шумят. До меня доносятся крики: - Саня, давай! Давай! Жми, Крутилин! Мы с тобой, Саня! Я чувствую на себе восхищённые взгляды болельщиков; они, весь стадион, ждут моей победы… И я разрываю финишную ленточку. Я так живо представил себе всё это, что даже ощутил на груди прикосновение ленточки. От радостного волнения по спине моей побежали мурашки, а в горле появился какой-то комок. Я не мог успокоиться и повторил всё сначала… Нет, пожалуй, я не должен сразу бежать первым. Лучше так: впереди бежит Серёжка из 5 «в» - говорят, он здорово бегает, - а я пока в общей группе. Но вот до финиша остаются считанные метры. Я вырываюсь вперёд, догоняю Серёжку… Обхожу и под восторженный гул всего стадиона финиширую… Мечтать мне понравилось. До того как лечь спать, я много раз пережил свою победу, внося в неё всё новые и новые подробности. …Вот я после рекордного финиша уже расслабленным шагом иду по гаревой дорожке, а мне навстречу бросается толпа болельщиков - учеников и учениц нашей школы. Они забрасывают меня цветами, обнимают. Раздаётся крик: «Качать его!» И я лечу вверх, подбрасываемый нежными и добрыми руками болельщиков. Щёлкают фотоаппараты, жужжат кинокамеры…А вот я стою на пьедестале почёта, на самой верхней ступеньке. Рядом, чуть ниже - Серёжка, на третьем месте кто-то (не всё равно кто!). Я снисходительно похлопываю Серёжку по плечу, дружески улыбаюсь, но сейчас мне не до них - торжественно несут венок чемпиона спартакиады и медаль на ленточке. Играют туш, весь стадион кричит ура, а я, одной рукой придерживая венок (или поглаживая медаль), другой посылаю воздушные поцелуи. Всё это показывают по телевизору. К нам прибежали соседи. Мама готова влезть в экран, чтобы обнять меня. Она, не стесняясь, плачет от радости. Папа тоже незаметно смахивает слезу. - Кто бы мог подумать, что это наш Санька! - восклицает хозяйка дога, который принёс в зубах мамину сумку. - Как вы нехорошо говорите! - возмущается соседка по лестничной площадке. - Мы всегда считали Саню необыкновенным мальчиком. - Да, он у нас такой! - подтверждает мама с гордостью. Но это ещё не всё. В тот же день состоялось моё триумфальное выступление на общешкольном собрании. Над трибуной висел плакат: «Мы гордимся тобой, Саня!» Учителя аплодировали мне и даже математичка, которая говорит, что «махнула» на меня рукой, теперь этой же самой рукой приветствовала меня. Все смотрели на меня влюблёнными глазами. Нянечка доставила мне прямо на трибуну стакан чаю с сахаром, как настоящему оратору. А я говорил, что способен ещё не такое сделать во имя любимой школы. Ночью мне приснилось, что возле нашего дома состоялся митинг! Домоуправ сбросил покрывало - и все увидели мраморную мемориальную доску, на которой золотом были написаны слова: «Здесь родился и провёл своё детство победитель школьной спартакиады Саня Крутилин». Я не знал, что в мечтах такая большая сила, она захватывала меня даже на уроках - и я то разрывал ленточку, то стоял в гордой позе у мемориальной доски, то принимал ценный подарок от девчонок нашего класса. Мне совсем не важно было, что дарили, а нравился сам торжественный момент вручения… - Саньк! Что это ты такой красный? И глаза у тебя лихорадочно блестят! - толкал меня локтем кто-нибудь из ребят. - Ты что, заболел? - Точно! У него безвитаминоз. Сначала краснеешь, а потом весь синий делаешься, - такая уж болезнь. - Много ты понимаешь! У него самый обыкновенный склероз. Врачи говорят, что в таком возрасте очень даже часто бывает. - Причём тут болезнь! Саньку в цирк берут, клоуном-дрессировщиком. Разве не слышали? Будет выступать вместе с Булькой. Вот он и учится краснеть, чтобы щёки не мазать. Тут вмешивается учитель, и меня оставляют на время в покое. Я не обижаюсь на ребят, но жалко, когда мечту прерывают, будто на бегу останавливают перед самым финишем. И вот началась подготовка к спартакиаде. Я сразу же решил тренироваться самостоятельно. А то увидят все, на что я способен, и уже ничего неожиданного не будет в моей победе. - Крутилин, ты почему не готовишься к спартакиаде? - спросил меня учитель физкультуры. - Я! Я готовлюсь! Честное слово!.. Мы с папой тренируемся особым способом. Папа у меня бегом занимается. - Ну, если с папой… В конце концов важен результат! - сказал учитель и больше меня не беспокоил. Насчёт папы я соврал, а с подготовкой к спартакиаде у меня всё было в порядке. Каждый день после школы, не заходя домой, я отправлялся в парк, выбирал место, где меньше народу и ребят не было, и приступал к тренировке. «Удачный старт - это почти победа на финише», - говорили по телевизору, когда показывали бег. И я, конечно, начал со старта. Я сам себе командовал «На старт!» и становился на одно колено, упираясь руками в землю. По команде «Внимание!» я приподнимался с колен и оглядывался: не наблюдает ли кто за мной. Команду «Марш» я не успевал произнести до конца, как уже срывался с места и несся вперёд, правда, почти тут же останавливался - ведь я отрабатывал старт! Каждый день я стартовал так раз по двадцать-тридцать, пока мечты опять не захватывали меня или голод не гнал домой. Но мне всё ещё казалось, что начальная скорость у меня недостаточная. К счастью, я вспомнил про стартовые колодки. Колодок мне не достать, но их может заменить пенёк… Я упирался в него ногой, и толчок у меня сразу стал намного сильнее. А тут мне пришло в голову, что ведь начинать бег можно с прыжка - сразу всех опередишь! Удивительно только, как другие до этого не додумались. Теперь при команде «Марш» я выпрямлялся и делал прыжок. Главное - прыгнуть как можно дальше и сразу перейти на бег… Постепенно у меня стало всё это здорово получаться. Однажды я так увлёкся прыжками, что забыл про осторожность. - Мама, смотри, - услышал я совсем рядом голос, - он прыгает, как кенгуру в зоопарке. Я сразу же надел ранец и пошёл домой. «Это хорошо, что я прыгаю, как кенгуру! - думал я по дороге. - Значит, старт у меня отработан и победа на финише обеспечена». «Молодец ты, Санька, что придумал эти прыжки!» - сказал я себе и довольный сел обедать. Тренироваться в самом беге я особенно не старался. Пробежал несколько раз по аллее и всё. При быстром беге я начинал задыхаться. Ну и что? Ничего страшного. Надо продолжать бежать - и обязательно придёт второе дыхание. Я об этом много раз слышал. Но теперь, решил я, дотягивать до второго дыхания не стоит. Лучше остановиться, поберечь силы. Уж там, на стадионе, я соберусь, напрягусь… Главное, у меня отработан старт - а это уже почти победа. Когда наступил долгожданный день, я был спокоен и даже пригласил на стадион маму с папой - я не сомневался в своём успехе. На беговую дорожку нас вышло семеро, Серёжка из 5 «в» был здесь. Меня это не испугало. Я взглянул на трибуны, где сидели школьники и родители, на залитое солнцем золотисто-зелёное бархатное поле, на свежевыбеленные футбольные ворота с сеткой и с радостью подумал: «Вот сейчас осуществится моя мечта, всего несколько минут отделяет меня от славы…» Я размечтался и едва не прозевал команду «На старт». Но при команде «Внимание!» я уже весь напружинился и, когда раздался стартовый выстрел, сделал гигантский прыжок и вырвался вперёд. Я помчался изо всех сил, оставив остальных бегунов где-то сзади. Сознание, что я бегу первым, окрыляло меня. Я не бежал, я - летел!.. Однако довольно скоро я начал задыхаться, мне не хватало дыхания. «Надо перетерпеть, собраться, - говорил я себе, - и придёт второе дыхание, обязательно придёт». Я по-прежнему был впереди, не сдавался, держал высокий темп. Но второе дыхание не приходило. А до финиша было ещё далеко. Я чувствовал, что сердце то уходит куда-то вниз, то подступает к горлу. Ещё немного, и я не выдержу… Меня уже настигали. Я сделал отчаянный рывок, чтобы оторваться… Но ноги мои вдруг стали ватными, и закружилась голова. Меня сразу обошли трое, и среди них был Серёжка, а потом остальные… Я видел их удаляющиеся спины, но ничего уже не мог сделать. Как сквозь туман доносился до меня гул стадиона и крики. Они уже не относились ко мне. Я готов был упасть тут же на беговой дорожке, и только стыд удерживал меня. Кое-как дотянул я до финиша. Мне хотелось сразу же убежать со стадиона, не видеть никого… Кто-то взял меня за руку - это был отец. Мама вытерла своим платком пот с моего лба. - Что же ты, Крутилин?! А?! - услышал я голос учителя физкультуры. Он стоял в окружении ребят. - Не дотянул до второго дыхания, - ответил я слабым голосом. - Надо первое тренировать, тогда и второе придёт! - сказал учитель физкультуры, строго глядя на меня и отца.
ВСАДНИК БЕЗ ГОЛОВЫ
Итак, отличиться на спартакиаде мне не удалось. А кличка «второе дыхание» даже дома меня преследовала, напоминала о моём позоре. Папа теперь чуть ли не каждый день интересовался: - Ну, Санёк, как живётся на «втором дыхании»? - спрашивал и не смеялся. А это, сами знаете, ещё хуже. Нет, надо отличиться по-настоящему. Тогда все и про кличку позабудут и вообще… Только как это сделать?! Была бы война, на фронт можно убежать, пионером-героем стать. А так, что придумаешь!.. Можно, конечно, на глазах у всего класса спуститься по водосточной трубе с третьего этажа… Или спрятать в парту кошку и потом выпустить её во время уроков. Или, на худой конец, разрисовать классный журнал. Но это ведь всё было уже. Скажут: «Повторяешься, Санёк!» Да и какой тут героизм! Нет, совсем не такая мне нужна теперь слава. «Как трудно в наше время прославиться», - думал я и приходил в отчаяние. Однажды в школьном вестибюле я прочитал объявление о том, что предстоит «конференция друзей книги». И тут вдруг какая-то сила понесла меня на второй этаж, в библиотеку. - Скажите, а что будет происходить на этой конференции?- спросил я у библиотекарши. - На ней выступят наши самые начитанные ребята, - ответила библиотекарша. - Они расскажут о своих любимых произведениях. - Запишите, пожалуйста, и меня, - попросил я. - Вот как? - удивилась библиотекарша.-Я что-то не помню, чтобы ты брал у нас книги. - А у меня дома своя большая библиотека, - сказал я. - Так что ещё неизвестно, кто начитаннее! Библиотекарша внимательно посмотрела на меня, как будто впервые увидела. И записала. По правде сказать «начитанным» я в этот день ещё не был. Но до конференции оставалось целых полмесяца. Можно горы книг прочесть, если захочешь. А другого такого случая отличиться скоро не представится. Сама судьба шла мне навстречу. Разве я мог подвести себя и её. Я взялся за чтение. С хождением в кино и гости сразу же было покончено. Скоро и ребята на дворе забыли моё лицо. На приготовление уроков я тратил не больше получаса. Всё остальное время я читал. Я читал утром по дороге в школу, перевесив ранец со спины на грудь. Книга лежала на крышке ранца, как на стойке, я только слегка придерживал её.Прохожие, которых я толкал, не ругались. Я же не хулиганил, я - читал. Иногда до меня даже доносился восхищённый шёпот: «Бывают же дети!» Я читал на уроках, обложившись со всех сторон тетрадями и учебниками, среди которых лежал раскрытый роман или повесть. Когда вопрос учителя застигал меня врасплох, я не слушал подсказок, а вставал и честно говорил: - Не знаю! Двойки сейчас меня не тревожили. У меня была цель, и я - шёл к ней несмотря ни на что. Я читал во время завтрака, обеда и ужина, не всегда попадая ложкой в тарелку, потому что глаза мои были прикованы к художественной литературе. Я плохо жевал и глотал, потому что одновременно проглатывал строку за строкой. Мама, видя меня всё время за книгой, радостно улыбалась, говорила всем, что наступил, наконец, счастливый перелом, и не посылала меня больше в магазин. Папа перестал спрашивать о втором дыхании, но смотрел на меня с какой-то опаской. А я читал… Читал даже ночью, когда все уже спали - накрывался с головой одеялом, засовывал туда же, под одеяло, настольную лампу - и продолжал готовиться к конференции. «Я должен установить рекорд. Это будет грандиозный реванш за моё поражение на спартакиаде. Все увидят, на что я способен!» - подбадривал я себя. И сон немедленно отлетал от меня. Я читал всё, что входило в программу, и даже прихватывал у старшеклассников, чтобы в конце выступления окончательно добить всех своим «диапазоном знаний», как любила говорить математичка. Только праздные люди, которые читают от нечего делать, могут тратить время на пейзажи и всякие там описания и подробности. Я всё это, конечно же, пропускал… И когда наступил день конференции, я был готов к реваншу. - Только за последние полмесяца мною прочитано пять тысяч четыреста тридцать три страницы, - доложил я участникам конференции. Сначала я скромно опустил глаза, но потом решил, лучше гордо поднять голову. - Ну, что же… Значит, можно сказать, что за это короткое время ты проглотил целый книжный шкаф… И тебе удалось его переварить? - спросила библиотекарша, которая председательствовала на конференции.
- Да! - подтвердил я. -Я очень быстро читаю. У меня своя система чтения. - А ты не хочешь поделиться с нами этой системой? - спросила библиотекарша. Я не захотел делиться своей системой и промолчал. - Ну, тогда расскажи нам о книгах, которые особенно пришлись тебе по душе. - Хорошо! -с готовностью согласился я. - Вот, например, «Таинственный остров». Это был остров, на котором было спрятано много богатств. Его так прямо и называли «Остров сокровищ». - Ну и что же происходило на этом «Таинственном острове», который вдруг стал «Островом сокровищ»? - поинтересовалась библиотекарша. И весь зал смотрел на меня с каким-то непонятным мне насторожённым интересом. - Известно, что на этот самый остров, где поселились… ну те, которые упали с воздушного шара, приплыли пираты во главе с одноногим Джоном, у него ещё попугай был. Они искали сокровища. Если бы не капитан Немо со своей подводной лодкой, то все бы погибли. Ребята в зале почему-то смеялись. - Ты, я вижу, читатель-рационализатор! - с улыбкой, которая мне не понравилась, произнесла библиотекарша. - Два произведения ты решил объединить в одно! Ну, а ещё что ты читал? - Русскую классику. Вот, например, очень жалостная история про собаку, которую очень любил немой дворник Герасим. А собака эта, её звали Каштанка, взяла и убежала в цирк. Взрыв хохота не дал мне досказать про Герасима и Каштанку. Смеялись все, и библиотекарша тоже. Я совсем не ожидал этого - ведь история-то грустная. Почему они смеются?! На всякий случай я тоже хмыкнул. Когда смех стих, я всё же решил продолжать. - А больше всего мне понравился роман «Всадник без головы». Он всё время ездил на лошади. И был очень добрый, всех жалел, всем хотел помочь. Звали его Дон-Кихот - Рыцарь Печального образа. От последних моих слов зал завизжал, и все начали корчиться, прямо валиться со стульев. А у библиотекарши от смеха катились по щекам крупные, как дождевые капли, слёзы. Я ничего не понимал.
Наконец, библиотекарша вытерла слёзы и сказала: - Оставь Дон-Кихота в покое. Это ты сам - «Всадник без головы», промчался таким неразумным галопом по книжным страницам, а теперь ничего вспомнить не можешь, всё перепутал… Я уже подходил к дому, а в ушах всё ещё звенел смех и слова одного мальчика: «Почему он Всадник без головы, он скорее Рыцарь Печального образа». Наверное, у меня был слишком грустный вид. И почему только другие и не думают вовсе о том, чтобы отличиться, а у них всё получается вроде само собой. А у меня… Над этим стоит подумать, хоть я теперь и «Всадник без головы».
Последние комментарии
18 часов 39 минут назад
20 часов 56 минут назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 20 часов назад