Попытка родословной [Борис Суслович] (fb2) читать постранично

Борис Суслович ПОПЫТКА РОДОСЛОВНОЙ (Отрывки)

Памяти родителей

От автора. На оборотной стороне брачного свидетельства, выданного моим родителям 8 декабря 1946 года, два исправления: «отчество жениха — Израилевич, отчество невесты — Абрамовна». С именами проблем не возникло: Залман, сын Исроела и Леи, уже был Зиновием, а Голда, дочь Аврума и Брайны — Галиной.

Племянник (1903)

— Не отдам! Ни за что не отдам! — Фейга впервые в жизни кричала на мужа. — У него ещё одиннадцать детей. Пусть едет с ними, куда хочет.

— Да что с тобой? Успокойся. — Мойше-Лейб раскраснелся и был совсем не похож на солидного школьного учителя. — Твой брат разрешил Авруму учиться у меня. Но он не собирался дарить нам сына.

— А почему я не смогла родить? Хоть одного? Ты учёный человек, Мойше-Лейб. Скажи, в чём я виновата?

— Я тебя никогда не винил. Что ты надумала? Ицхок уезжает в Америку. Аврум должен быть со всеми.

— Мальчик останется.

— Ладно, Фейга, поговорим вечером.

Мойше-Лейб пошел в хедер. У входа его встретил Аврумчик — рослый, ладный. Поздоровавшись с другими учениками, он ещё раз посмотрел на племянника. Ну, как с ним расстаться? Как?

Махновцы (1919)

В дверь постучали. Громко и настойчиво. Братья переглянулись: придётся ответить. Исаак подошёл к двери:

— Вер из дорт?^[1]

— Видчыняй! Негайно!^[2]

— Кто вы?

— Повторюю останний раз: видчыняй! Бо зломаемо двэри!^[3]

Пришлось снять задвижку. Вошли двое: высокий и низенький. За спинами у них были винтовки. Говорил высокий: он был старше.

— Батькы дома? Хтось дорослый?^[4]

— Нихт. Нет.

— Тобто нэмае. Як тэбэ зовуть?

— Ицхок-Лейбуш.

— Якый з тэбэ Ицхок-Лейбуш? Скилькы тоби рокив?

— Одиннадцать.

— Ты Ицка. Зрозумив? Колы батькы повэрнуться?

— Не знаю.

— Ясненько. Дывы, Мыколо, що можна взяты: одяг чы щось инше.^[5]

— Бачу, Петре. Ничого цикавого. Злыдни, хоч и жыды.^[6]

Низенький Мыкола зашёл в другую комнату и вскоре вернулся.

— Ось, добрячий кожух. Як раз на мэнэ.^[7]

Исаак неожиданно для самого себя произнёс:

— Дядьку, виддай кожух. Гиб мир уп. Тате титун, ас из калт. Битэ! Будь ласка!^[8]

— Що? Ах ты, жыденя! Ты мэни будэш вказуваты? — Мыкола схватил Исаака за загривок и потряс.

— Будь ласка — чуть слышным голосом повторил мальчик.

— Я тоби дам «ласку» — Мыкола влепил Исааку чувствительную затрещину. — Ще хочешь? Чы досыть?

— Стий, Мыкола. У батька тилькы ций кожух? — вмешался Пётр.

— Тилькы ций. Бэнэ мунэс.^[9]

— А ты смилывый хлопчик, Ицка. Залыш кожух, Мыкола. Пишлы.^[10]

Коротыш швырнул кожух на пол и пошёл к выходу. Уже в дверях он погрозил «хлопчику» кулаком. Задвижка была водворена на место. Братья смотрели на Исаака с обожанием. Давидка, самый маленький, тихо сказал: «Дайн нумен из нит Ицка. Дайн нумен из Ицхок-Лейбуш».^[11] И засмеялся.

Женитьба (1926)

— А гутэ нахт!^[12]

— А гутэ нахт, Рива!

Дверь закрылась. Стало совсем тихо.

— Что скажешь, Фейга?

— Что тут говорить? Милая, добрая. Руки золотые. К маленькому прикипела вся, будто он ей родной. Конечно, простая совсем, с ней не поговоришь, как с нашей Брайной. Да где же Брайна… Сам знаешь. А тебе хозяйка нужна. На меня какая надежда? Ещё год, ещё два — и пойду за Брайной.

— Да сам вижу. Когда Рива приходит, вроде и дом не пустой. Но ты пойми: тяжело мне. Ещё и года не прошло.

— А самому с двумя малютками — легко? Эх, Аврэмеле… Завтра позову Хану, пусть она с тобой говорит.

— Уже поздно, тётя. Пошли спать…

Аврум зашёл в свою комнату. В детской кровати посапывал полуторагодовалый Ицхок, которого только что убаюкала Рива. Он присел на стул и закрыл глаза.

— Аврум, подойди ко мне…Нет, ближе не надо, а то вдруг закашляюсь…

— Что ты, Брайночка, я же совсем здоров. Если бы я мог поделиться с тобой…

— Не гневи Бога. Тебе надо быть здоровым, жениться, вырастить наших детей. А я уже не жилица.

— Не говори так, родная.

— Но это же правда.

— Какая правда? Проклятый Финкель! Как у него только язык повернулся!

— Не ругай Финкеля. Он был прав: с чахоткой не рожают.

— Но кто его просил устанавливать сроки? Он что, Бог?

— Он очень хотел мне помочь. Но я не могла отнять жизнь у нашего сына. Лучше самой умереть… Аврум, я хочу тебя попросить…

— О чём?

— Нужно дать Голде образование. Пусть будет врачом. Как Финкель. И чтобы ты любил её за нас двоих.

— А Ицхока?

— Маленького полюбит твоя новая жена. Женись скорей, Аврумчик. Чтобы у моих