Баня. Клоп [Владимир Владимирович Маяковский] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (50) »
Маяковский, Владимир Баня. Клоп. Сборник
Баня Драма в шести действиях с цирком и фейерверком
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Товарищ Победоносиков – главный начальник по управлению согласованием, главначпупс. Поля – его жена. Товарищ Оптимистенко – его секретарь. Исак Бельведонский – портретист, баталист, натуралист. Товарищ Моментальников – репортер. Мистер Понт Кич – иностранец. Товарищ Ундертон – машинистка. Растратчик Ночкин. Товарищ Велосипедкин – легкий кавалерист. Товарищ Чудаков – изобретатель. Мадам Мезальянсова – сотрудница ВОКС. Товарищ Фоскин. Товарищ Двойкин. Товарищ Тройкин – рабочие. Просители. Преддомком. Режиссер. Иван Иванович. Учрежденская толпа. Милиционер. Капельдинер. Фосфорическая женщина.I действие
Справа стол, слева стол. Свисающие отовсюду и раскиданные везде чертежи. Посредине товарищ Фоскин запаивает воздух паяльной лампой. Чудаков переходит от лампы к лампе, пересматривая чертеж.Велосипедкин (вбегая). Что, всё еще в Каспийское море впадает подлая Волга? Чудаков (размахивая чертежом). Да, но это теперь ненадолго. Часы закладывайте и продавайте. Велосипедкин. Хорошо, что я их еще и не купил. Чудаков. Не покупай! Не покупай ни в коем случае! Скоро эта тикающая плоская глупость станет смешней, чем лучина на Днепрострое, беспомощней, чем бык в Автодоре. Велосипедкин. Унасекомили, значит, Швейцарию? Чудаков. Да не щелкай ты языком на мелких сегодняшних политических счетах! Моя идея грандиознее. Волга человечьего времени, в которую нас, как бревна в сплав, бросало наше рождение, бросало барахтаться и плыть по течению, – эта Волга отныне подчиняется нам. Я заставлю время и стоять и мчать в любом направлении и с любой скоростью. Люди смогут вылазить из дней, как пассажиры из трамваев и автобусов. С моей машиной ты можешь остановить секунду счастья и наслаждаться месяц, пока не надоест. С моей машиной ты можешь взвихрить растянутые тягучие годы горя, втянуть голову в плечи, и над тобой, не задевая и не раня, сто раз в минуту будет проноситься снаряд солнца, приканчивая черные дни. Смотри, фейерверочные фантазии Уэльса, футуристический мозг Эйнштейна, звериные навыки спячки медведей и йогов – всё, всё спрессовано, сжато и слито в этой машине. Велосипедкин. Почти ничего не понимаю и во всяком случае совсем ничего не вижу. Чудаков. Да напяль же ты очки! Тебя слепят эти планки платины и хрусталя, этот блеск лучевых сплетений. Видишь? Видишь?.. Велосипедкин. Ну, вижу… Чудаков. Смотри, ты призаметил эти две линейки, горизонтальную и вертикальную, с делениями, как на весах? Велосипедкин. Ну, вижу… Чудаков. Этими линейками ты отмеряешь куб необходимого пространства. Смотри, ты видишь этот колесный регулятор? Велосипедкин. Ну, вижу… Чудаков. Этим ключом ты изолируешь включенное пространство и отсекаешь от всех тяжестей все потоки земного притяжения и вот этими странноватыми рычажками включаешь скорость и направление времени. Велосипедкин. Понимаю! Здо́рово! Необычайно!!! Это значит – собирается, например, всесоюзный съезд по вопросу об успокоении возбуждаемых вопросов, ну, и, конечно, предоставляется слово для приветствия от Государственной академии научных художеств государственному товарищу Когану, и как только он начал: «Товарищи, сквозь щупальцы мирового империализма красной нитью проходит волна…» – я его отгораживаю от президиума и запускаю время со скоростью полтораста минут в четверть часа. Он себе потеет, приветствует, приветствует и потеет часа полтора, а публика глядит: академик только рот разинул – и уже оглушительные аплодисменты. Все облегченно вздохнули, подняли с кресел свеженькие зады и айда работать. Так? Чудаков. Фу, какая гадость! Чего ты мне какого-то Когана суешь? Я тебе объясняю это дело вселенской относительности, дело перевода определения времени из метафизической субстанции, из ноумена в реальность, подлежащему химическому и физическому воздействию. Велосипедкин. А я что говорю? Я это и говорю: ты себе построй реальную станцию с полным химическим и физическим воздействием, а мы от нее проведем провода, ну, скажем, на все куриные инкубаторы, в пятнадцать минут будем взращивать полупудовую курицу, а потом ей под крылышко штепсель, выключим время – и сиди, курица, и жди, пока тебя не поджарили и не съели. Чудаков. Какие инкубаторы, какие курицы?!! Я тебе… Велосипедкин. Да, ладно, ладно, ты думай себе хоть про слонов, хоть про жирафов, если тебе про мелкую скотину и думать унизительно. А мы всё это к нашим сереньким цыплятам сами приспособим… Чудаков. Ну, что за пошлятина! Я чувствую, что ты со своим практическим материализмом скоро из меня самого курицу сделаешь. Чуть я размахнусь и хочу лететь – ты из меня перья
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (50) »
Последние комментарии
6 часов 7 минут назад
8 часов 41 минут назад
9 часов 9 минут назад
9 часов 16 минут назад
3 часов 32 минут назад
12 часов 19 минут назад