Of Dragons, Roses and a Second-Hand Match (СИ) [joely_jo] (fb2) читать онлайн

— Добро пожаловать на борт «Серебряного меча», миледи. Я — Эйлик Дейн, брат сира Эртура Дейна, наследник Звездопада.

Лианна пристальнее присмотрелась к нему. Стоящий перед ней мужчина определенно имел те же темные лиловые глаза, какие были и у сира Эртура. Впрочем, если сир Эртур был высок, атлетически сложен и красив, то вот Эйлик Дейн был чуть выше среднего роста, с уже наметившимся животом, нависающим над поясом, а его тонкому лицу невозможно было понять, сколько же ему лет, должно быть, от тридцати пяти до сорока. Его волосы были несколько светлее, своим сероватым оттенком напоминая скорее мышиную шерсть. На нем была простая коричневая шерстяная туника с камзолом из тюленьей кожи, а вокруг шеи был обернут белый шарф.

— Эйлик, — поприветствовал его Рейгар, тепло обняв. — Рад снова увидеть тебя.

— Мой принц, погода, похоже, налаживается, и я предлагаю поднять якорь и отправиться в путь, — сообщил Эйлик.

Рейгар кивнул, а затем повернулся к Лианне.

— Миледи, позвольте мне увести вас из-под этого дождя, чтобы вы могли согреться. Я бы не хотел, чтобы вы заболели.

Он отвел девушку вниз в небольшую, но уютную каюту, которая уже была подготовлена для нее. В каюте было темно, но Лианна рассмотрела узкую койку с периной, круглый стол с четырьмя стульями и, в центре комнаты, большой сундук.

— Я взял на себя смелость подготовить для вас чистую одежду, — сказал он. — Вы найдете там все, что может вам понадобиться.

Рейгар подошел к ней и, сняв капюшон с головы девушки, провел рукой по ее волосам, целуя затем ее в лоб.

— Теперь я оставлю вас, чтобы вы могли переодеть мокрую одежду. Я скажу Эйлику, чтобы он отправил кого-нибудь из своих людей принести вам немного теплой воды, чтобы вы могли умыться.

С этими словами он оставил ее одну. Лианна на мгновение замерла, осматриваясь по сторонам, а затем направилась к сундуку, ощущая под ногами, как корабль начал двигаться. Подняв крышку, девушка обнаружила внутри сложенные платья, туники, бриджи и нижнее белье, пахнущее духами из лепестков роз.

Когда она умылась, переоделась в чистое и сухое платье, набросив на плечи меховую накидку, Лианна решила вновь подняться наверх. Дождь уже прекратился, и к востоку на горизонте уже просматривалось голубое небо. Лианна мысленно поблагодарила богов, что их дальнейшее путешествие будет проходить при более благоприятной погоде. Она обнаружила Рейгара, стоящего на носу корабля. Он был настолько увлечен, что даже не заметил ее, пока она не встала рядом и не коснулась его плеча своим. Рейгар повернулся, широко улыбаясь девушке.

— Миледи, — сказал он. — Прошу простить меня, я должен был придти и проверить, как вы обустроились в каюте, но, боюсь, что я был слишком очарован видом.

Кивком головы Рейгар указал вдаль перед ними, где уже садилось солнце, чьи последние лучи едва уже пробивались через облака на горизонте.

— Очень красиво, — заметила Лианна.

— Но вы еще более прекрасны. У меня каждый раз замирает сердце, когда я смотрю на вас.

Лианна улыбнулась ему в ответ.

— Вы очень любезны… Если бы вы увидели меня в Винтерфелле, сражающуюся на мечах в богороще с моим младшим братом, вы бы не считали меня такой уж прекрасной.

— Напротив, — лукаво сказал он. — Думаю, что мне эта сцена чрезвычайно понравилась.

Он усмехнулся, а Лианна, покраснев, склонила голову. Рейгар, опустив одну руку, еще крепче прижал к себе девушку, целуя ее.

В животе Лианны разлилось тепло, такое, какого она никогда не испытывала ранее. Все это началось еще той самой ночью в Воющей башне, когда он впервые ее поцеловал по-настоящему. Девушка отстранилась и посмотрела ему в глаза, поняв, что Рейгар сейчас испытывает то же, что и она.

— Миледи, — прошептал Рейгар, целуя ее в шею.

За долю секунды Лианна приняла решение, столь же безумное, как и то, когда она взяла Рейгара за руку и проследовала за ним из Винтерфелла. Но теперь, приняв решение, она почувствовала дрожь и, улыбнувшись, выскользнула у него из объятий, сама протягивая руку принцу. Когда Рейгар взял ее за руку, то Лианна повела его в каюту, чувствуя, как сердце бешено колотится у нее в груди.

— Миледи, — сказал он, когда Лианна закрыла дверь на задвижку. — Что вы делаете?

Он был удивлен, возможно, даже немного нервничал, подумала она, но это было так приятно сейчас, вести его за собой, а не быть ведомой. Лианна подошла к небольшому окну и опустила занавески, скрывая за их плотной тканью падающий в каюту свет, после чего зажгла свечи на столе, заметив, что Рейгар за все это время так и не сдвинулся с места. Девушка медленно сняла меховую накидку, покрывающую ее плечи и положила ее на стул, вновь затем подходя к Рейгару.

— Ваша милость, — сказала она, принявшись развязывать свое платье. — Рейгар…

Он открыл рот, чтобы ответить, но не издал ни звука. Лианна потянула за платье, и ткань свободно скользнула на пол. Рейгар сдавленно вздохнул.

— О, боги, — прошептал он.

Лианна улыбнулась.

— Вы хотите этого? — спросила она.

— Хочу ли я? — повторил он. — Я хочу вас с того самого момента, как увидел вас.

В два шага он сократил расстояние между ними, обнимая девушку и, горячо ее целуя, уложил ее на кровать, стягивая с нее платье. На мгновение он замер, любуясь ее наготой.

— Боги, все это словно в видении!

Он разделся и оперся коленом на край койки, нависая над девушкой. Его грудь была столь же изящной, как и предполагала Лианна. Принц не обладал выдающимися мускулами, и казалось, что его сила была тем, чем его одарили боги, а не тем, что было достигнуто им путем постоянных тренировок и усилий. Тонкая линия светлых волос начиналась от его пупка и вела вниз, к более темному участку волос над его достоинством. Внутри у Лианны все сжалось, и она подумала, что сейчас тот момент, когда еще не поздно отказаться. Или же, будь что будет.

— Вы уверены? — спросил Рейгар, словно прочитав ее мысли.

— Я уверена, — кивнула она.

Лианна притянула его к себе, на мгновение пересекаясь с принцем взглядом и обнимая его. Не отрывая взгляда, Рейгар положил ей свою руку на плечо и медленно повел вниз, до изгиба бедер девушки. Когда же его пальцы оказались в ней, Лианна сначала поморщилась, но затем ее спина выгнулась от наслаждения, когда эмоции захлестнули ее.

А когда он опустился ниже, и девушка ощутила его твердость возле своих бедер, она заморгала от столь резкого напоминания о том, что они сейчас делают, но в глазах Рейгара она увидела все тот же вопрос, что и прежде. Девушка знала, что это может быть болезненно. Она знала достаточно об этом, но она так же и знала, что в этот момент она хотела лишь одного — быть еще ближе к нему. Лианна кивнула, Рейгар придвинулся ближе, и после короткого неприятного мгновения девушку захлестнуло новое горящее ощущение.

А затем Рейгар замер, быстро и прерывисто дыша. Ощущение было просто невероятным, и какой-то странный инстинкт заставлял сейчас девушку двигаться, но когда она это сделала, то Рейгар закрыл глаза, и на мгновение ей показалось, что он практически готов закричать.

Лианна улыбнулась ему, немного удивленная его реакцией. В этот момент, она почувствовала себя самой могущественной из всех, ведь если она могла сделать подобное с ним, с наследным принцем Семи королевств, то что еще она смогла бы сделать? Возможно, именно поэтому мужчины и готовы умирать ради любви. Она выгнула спину, и Рейгар, выдохнув, продвинулся вперед. Напряжение спало, и девушка теперь полностью ощущала его в себе.

Медленно они стали двигаться в едином ритме, и Лианна ощущала постепенно нарастающее тепло в ее теле, чувствуя руки Рейгара, скользящие по ее коже. Ничего вокруг не осталось кроме этого ощущения, стирающего все — прошлое, настоящее, будущее. А затем Рейгар застонал, без сил опускаясь на нее.

Лианна подняла голову, посмотрев в глаза принцу, которые словно были затуманены чем-то сейчас. Почувствовав, что он дрожит, девушка поначалу обеспокоилась, но затем, убрав с его лба спутанные волосы, крепче прижала его к себе.

А затем он откатился в сторону, укладываясь в свободное пространство между Лианной и стеной, одной рукой продолжая вычерчивать замысловатые узоры на животе девушки.

— Я понимаю, что с моей стороны не особо разумно попытаться выразить все это словами, но я должен спросить у вас, я вам не сделал больно? — наконец, заговорил он.

— Только когда почувствовала пустоту, не ощущая вас более во мне, — повернулась к нему Лианна.

Рейгар вздохнул и улыбнулся ей.

— Идите ко мне, любовь моя, дайте мне обнять вас.

Но даже в его объятьях девушка не могла избавиться от тревожащих ее мыслей.

— Вы сказали, что видели этот момент в своих видениях… А еще ранее вы упомянули, что есть иные силы, которые заставили вас действовать. Вы тоже все это видели в своих видениях?

Рейгар надолго замолчал, гладя ее рукой по бедру. Казалось, он сомневался, как лучше сейчас выразить свои мысли.

— Я об этом никому не рассказывал, но незадолго до того, когда я впервые был представлен Элии, у меня было видение, что я стою в темной комнате, и пол качается у меня под ногами. Я не слышал никаких звуков, кроме стука своего сердца, а передо мной лежала темноволосая девушка, невероятно прекрасная, она была полностью обнажена и улыбалась мне. И эта девушка была той же самой, что я видел и в других видениях — в круглой каменной комнате, освещенной светом камина, и затем было видение темноволосого ребенка, глядящего снизу вверх на статую, и серая лошадь, бегущая по лесу. Я был совсем молод, когда меня обручили с Элией, и верил своему отцу безоговорочно. Я полагал, что он выбрал для меня именно ту девушку, что я видел в своих видениях. Но это было не так. Годами я задавал себе вопросы, насколько точны мои видения, и вот затем, когда я увидел вас на турнире в Харренхолле, я понял, что, на самом деле, та девушка — это вы.

— Я?

— Да, вы… И когда я увидел вас, то я уже знал, что судьбой нам предназначено быть вместе, — Рейгар прервался, словно что-то обдумывая. — У дракона должно быть три головы.

Лианна, нахмурилась, не понимая, о чем он говорит.

— У дракона одна голова, и они все давно вымерли.

— Это правда, но, многое узнав из книг, я осознал, что мои видения не всегда то, чем они кажутся, иногда их надо понять. Вы помните, как я вам рассказывал об одном постоянно повторяющемся видении? — увидев, что Лианна кивнула, он продолжил. — Позднее я узнал из книг, что и у других Таргариенов было подобное видение, и оно мало изменилось за прошедшие столетия.

— И что же там было? — не удержалась Лианна.

— Я осознал, что это — видения из будущего, ужасного будущего. Наш мир сражается в заранее проигранной войне против холодного, темного зла. Куда бы я ни посмотрел, везде были умирающие люди, все вокруг было разрушено. А когда тьма сгустилась окончательно, то появились лица, которые оказались напротив этой ужасной тьмы. Эти лица были мне знакомы, но в то же время я их не знал. Когда я попытался присмотреться, чтобы лучше их увидеть, эти лица слились воедино, превратившись в огромного трехглавого дракона, который поглотил меня в своем пламени.

Он вздрогнул после последних слов, а его взгляд мог бы сейчас напугать любого.

— И вы считаете, что там были наши лица? — спросила Лианна.

— Нет… — отстраненно произнес он. — Я думаю, что это были лица моих детей, Элии и ваших. Иначе, почему они кажутся такими знакомыми, но нам самим не принадлежат?

Внезапно почувствовав, словно она замерзла, Лиана поднялась и села на край койки. Ее первая мысль была о безумии Таргариенов. Неужели ее соблазнил сумасшедший? Но, в то же время, Рейгар был явно в своем уме, он говорил осмысленно и спокойно, и Лианна быстро отбросила эту мысль.

— Вы говорите о конце этого мира… — прошептала она. — И вы думаете, что ваши дети будут как-то связаны с борьбой против этой тьмы?

Рейгар поднялся, беря ее руки в свои.

— Да, думаю… Теперь вы понимаете, почему я был вынужден действовать? — грустно улыбнулся принц. — А что бы вы сделали, если бы увидели, что мир, который вы так любите, близится к концу, и гибнут люди?

Лианне нечего было ответить на это. Она подумала о своей семье, о Брандоне, Неде, Бене и их отце, подумав, что если бы их жизни что-то угрожало, то она должна была бы сделать что-то, да что угодно, чтобы попытаться спасти их. Возможно, Рейгар чувствовал тоже самое. Она подняла взгляд на принца. Его лицо помрачнело, словно он отчаялся в своих попытках объяснить все ей.

— Лианна, возможно вы сейчас подумали, что я обманул вас, что люблю, лишь намереваясь использовать вас для своих целей, но, умоляю, поймите меня правильно, моя любовь к вам искренна, как и все мои слова. То, что я говорил ранее, и то, что я рассказал сейчас… Это вынудило меня действовать сейчас, но клянусь честью, клянусь своей душой и всем, что мне дорого, я не пытался обмануть вас.

Лиана посмотрела ему в глаза, чувствуя, что принц говорит искренне. Она подумала, что его видения действительно были страшными предзнаменованиями. Но если это и в самом деле были настоящие видения будущего и то, что они делали, должно было привести к этому, то кто она такая, чтобы сопротивляться этому?

— Вы уверены? — задала она свой последний вопрос, чувствуя, как исчезают остатки сомнений.

— Я уверен в этом так же, как уверен в том, что люблю вас больше чем жизнь.

Шестью днями позднее их корабль зашел в Черноводную, все ближе приближаясь к Королевской гавани. Рейгар стоял на носу корабля, указывая девушке на места, мимо которых они проходили, заверяя, что их путешествие скоро закончится.

Но одновременно с величественным городом они заметили и приближающуюся к ним галлею, на палубе которой стоял сир Эртур Дейн в своем привычном доспехе Королевской гвардии, но по лицу мужчины было видно, что у него плохие новости. Рядом с ним стоял еще один гвардеец, плотного телосложения с темно-рыжими волосами и коротко стриженой бородой, скрывающей его подбородок и верхнюю губу. Галлея приблизилась к «Серебряному мечу», и сир Эртур поднялся на борт.

— Сир Освелл и я прибыли, чтобы сопроводить вас обратно, ваша милость, — сказал рыцарь, прежде чем Рейгар успел обратиться к нему. — За время вашего отсутствия произошли ужасные вещи.

Рука Рейгара, которой он только что держал Лианну за руку, безвольно опустилась.

— Мой отец… — начал Рейгар.

— Ваш отец, — подтвердил сир Эртур, бросив быстрый взгляд на Лианну, стоящую позади Рейгара. — Леди Лианна не может поехать в Королевскую Гавань. Если она сделает это, то подвергнет свою жизнь смертельной опасности.

— Опасности? — вмешалась Лианна, выходя из-за спины Рейгара. Она всегда ненавидела, когда мужчины разговаривали о ней так, словно ее нет рядом. — Какой опасности?

Сир Эртур и Рейгар переглянулись.

— Как я понимаю, мой друг хочет сказать, что мой отец желает вашей гибели.

— Что? — не в силах поверить в услышанное, спросила Лианна.

— Миледи, — сказал сир Эртур. — Мне глубоко жаль сообщать вам об этом, но, похоже, что вашему брату Брандону сообщили, что вы были похищены. В ярости он поскакал в Королевскую гавань и потребовал, чтобы принц Рейгар вышел к нему. Король узнал об этих угрозах и арестовал его, заключив в тюрьму. Он призвал вашего отца ответить за преступления сына, а затем убил обоих. Сейчас же он требует у лорда Джона Аррена доставить ему головы вашего брата Эддарда и вашего жениха Роберта Баратеона.

Лиана почувствовала, как ее сердце сжалось. Она посмотрела на сира Эртура, шокировано открыв рот.

— Это…это точно? — спросила она.

Сир Эртур опустил глаза.

— Мне так жаль, миледи.

Рейгар неотрывно смотрел на нее. Лианна подумала, что он ожидает, что она сейчас заплачет. Но, должно быть из-за шока, слез у нее не было. До этого момента Лианна полагала, что ее поиски идут только на Севере, что ее отец отправил туда своих людей, но вот то, что Брандон направится в Королевскую гавань и будет угрожать жизни принца… Такого она не могла даже представить.

Когда Рейгар вновь повернулся к сиру Эртуру, то тон его голоса и даже сама поза резко изменись. В одно мгновение он превратился из нежного любовника в принца, властного и невозмутимого. Он подошел к борту корабля и посмотрел на сира Освелла, стоящего на палубе галлеи.

— Сир Освелл, разворачивайте галлею, мы немедленно направляемся в Королевскую гавань, — затем Рейгар повернулся к сиру Эртуру. — Друг мой, я вверяю вам самое важное задание. Отвезите леди Лианну на Юг. Я хочу, чтобы она была в безопасности, пока я не встречусь с отцом и не прослежу за тем, чтобы Элия и дети беспрепятственно добрались до Дорна. Я сообщу Оберину, чтобы он присмотрел за ними. Мне нужно попробовать сгладить все это, прежде чем начнется восстание, к вам я присоединюсь сразу, как только смогу.

Сир Эртур кивнул, а Рейгар взял Лианну за руки.

— Любовь моя, как бы я хотел отправиться с вами, но в этих новостях есть нечто пугающее. Оставайтесь с сиром Эртуром, он хороший и преданный человек, он защитит вас. Вскоре я найду вас снова.

Он взял ее лицо в свои ладони, крепко целуя девушку в губы, совершенно не заботясь о том, кто сейчас мог их видеть. Лианна обняла его, так крепко сжав пальцы у него на спине, словно вся ее жизнь зависела сейчас от этого.

— Я не хочу, чтобы вы уезжали, — сказала она, когда Рейгар отстранился.

Лицо принца исказилось, словно от боли.

— Я должен, это мой долг. Когда я разберусь со своим отцом, то я пошлю письмо вашему брату Эддарду и попрошу о встрече. Он благородный человек, надеюсь, он мне не откажет, — Рейгар снова поцеловал ее в лоб, а затем, повернувшись, спустился на вторую галлею. — До встречи, любовь моя!

Лианна подошла к борту, наблюдая, как галлея начала с каждым взмахом весел, разрезающих волны, стала отдаляться от них, молясь, чтобы это был не последний раз, когда она видит его.

========== Глава 22. Эддард - Лорд Винтерфелла ==========

Неду всегда нравилось путешествовать по Королевскому тракту до Винтерфелла, наблюдая за тем, как замок с его серыми башнями, в котором он родился, появляется вдали. Но этим утром, земля была промерзшей, а дорога совершенно безлюдной. Нед никогда не ощущал себя настолько неопытным юношей, как сейчас. Это было то своеобразное чувство, когда ты длительное время был оторван от своей родины и вот теперь, вернувшись, ощущаешь себя не на своем месте.

Лорд Винтерфелла.

Эти слова казались ему неправильными, когда он произносил их вслух, а когда слышал, как к нему обращались подобным образом, то Неду приходилось напоминать самому себе, что речь идет именно о нем.

Он высадился в Белой Гавани двумя днями ранее и незамедлительно направился в Винтерфелл. Это была долгая и изнурительная поездка. Несколькими днями ранее была сильная метель, и северная часть Земель Курганов и Королевский тракт были покрыты снегом, который доходил до голени его коня.

Не ощущалось ни единого порыва ветра, когда он гнал вперед своего коня. Немногочисленные деревья вдоль дороги были покрыты снегом, а вокруг них простиралась лишь заросшая вереском пустошь, белая и безлюдная. Но Винтерфелл был таким же, как и всегда — величественный, темный и уединенный. Из-за его стен был виден дым от печей, а приблизившись, Нед слышал уже и голоса людей.

Четыре стражника в цветах Старков — сером и белом, стояли перед главными воротами, положив руки на рукояти своих длинных мечей. Подвесной мост был опущен, все ждали его прибытия. Когда Нед приблизился к ним, то один из стражников вышел вперед, намереваясь преградить путь, но, после того, как узнал его, поклонился и отошел в сторону.

— Лорд Эддард, — произнес мужчина почтительно.

Нед кивнул ему в ответ. Топот копыт его коня гулко отдавался в этом звенящем от мороза воздухе, когда он пересекал мост. Оказавшись за пределами стены, он увидел стоящего во дворе возле оружейной Мартина Касселя, который, узнав Неда, незамедлительно направился к нему.

— Лорд Эддард, — поприветствовал он Неда теплым голосом, взяв лошадь за поводья, чтобы Нед мог спешиться. — У вас все хорошо, милорд?

Нед распрямил затекшие плечи, пытаясь выпрямиться как можно ровнее, подумав, как мало, должно быть, он сейчас похож на своего отца и Брандона.

— Я в порядке, Мартин, хотя я и устал с дороги.

Конюх, выбежавший с конюшни, увел лошадь, оставляя Неда наедине с мастером над оружием. Мартин Кассель был крупный мужчина, ширина груди которого, казалось, могла сравниться с его ростом, но при этом в нем не было ни одного фунта жира. Его седеющие волосы были длиной до подбородка, и мужчина убирал их за уши, а в его бледных глазах чувствовался ум. С момента смерти лорда Рикарда, Мартин исполнял обязанности кастеляна, поскольку Бенджен был слишком мал, чтобы справиться этим один, и, судя по состоянию замка, мужчина проделал большую работу.

— У вас все хорошо? Где Бенджен?

— Бенджен занимается в библиотеке с мейстером Валисом, и у нас все хорошо, милорд. Надеюсь, что вы найдете Винтерфелл в полном порядке, — опустил глаза вниз Мартин. — Я был огорчен, узнав о случившемся. Это было подло, то, как поступили…с ними, — он закашлялся, явно не в силах произнести имена. — Я надеюсь, вы намерены вернуть их тела домой?

Нед нахмурился, пытаясь подавить в себе эмоции, которые все еще пытался скрыть.

— Так и есть. Мне нужно многое сделать, хотя, прежде всего, я бы хотел отогреться у очага и поесть чего-нибудь горячего.

— Как пожелаете, милорд, — сказал Мартин. — Я сказал кухарке приготовить гороховую похлебку с бараниной к вашему приезду. Приказать подать вам?

Это предложение показалось Неду отличным, и пока Мартин ушел, чтобы распорядиться об обеде, он медленно по кругу обошел двор. Мало что изменилось там, но, в тоже время, все казалось каким-то странным и незнакомым, словно он смотрел сейчас на все это другими глазами. Взглядом хозяина, подумал он.

Я должен быть сильным. Я должен доказать людям в Винтерфелле, что я достоин их преданности. Если я намерен попросить их сражаться за меня или, может, даже умереть за меня, мне нужно их доверие, а его я не получу, если буду сомневаться сам в себе.

Он направился в Великий Замок. В камине уже был зажжен огонь, и Нед замер возле очага на какое-то время, позволяя теплу проникнуть сквозь меха и кожу его одежды, чтобы согреть его.

Согревшись, Нед осмотрелся вокруг, и его взгляд привлек помост, на котором обычно ужинали он, его семья и наиболее уважаемые гости. Он направился к помосту, в центре которого стояло кресло лорда Винтерфелла, его отец сидел каждый день.

Теперь это был его замок.

Нед замер. Неожиданно кресло показалось ему невероятно огромным, и он представил сам себя мальчиком, сидящем там, с ногами, не достающими до пола, и болтающимися в воздухе.

Но он не был больше мальчиком. Он был взрослым мужчиной, он был Эддардом Старком, лордом Винтерфелла. Нед направился к креслу, задумчиво проводя рукой по вырезанному рычащему лютоволку на его спинке, а затем медленно сел. Его ноги без проблем касались пола. Он откинулся назад и, положив руки на подлокотники, осмотрел зал.

Теперь все это было его.

Нед сглотнул, подумав об отце, о том, как он представлялся всем справедливым и заботливым лордом, а затем подумал о Брандоне и о всех тех уроках, что тот получил от отца. Это было его предназначение, и брат справился бы лучше.

Я надеюсь, что я смогу сделать это. Я надеюсь, они будут мной гордиться.

Звуки шагов привлекли его внимание, и Нед заметил, что к нему подошла служанка с дымящейся миской с похлебкой. Девушка, которая едва вышла из детского возраста, поставила миску на стол, кротко улыбаясь.

— М’лорд, — сказала она. — Вам что-нибудь еще нужно?

Нед покачал головой, но затем вспомнил, что ему стоит лучше озвучивать свои пожелания вслух, чтобы не быть неправильно истолкованным.

— Нет, спасибо, — девушка уже собиралась уходить, когда Нед остановил ее. — Мне не знакомо твое лицо. Как тебя зовут?

— Элиса, милорд, — сказала она. — Я из Зимнего городка.

— Спасибо, Элиса, — сказал он, улыбнувшись девушке.

Запах похлебки, стоящей перед ним, заставил его рот наполниться слюной. Нед не ел целый день, и он жадно принялся за еду. Закончив, он с улыбкой в последний раз проведя ложкой по стенкам миски, отодвинул ее в сторону. Только сейчас Нед осознал, что обедал сидя в кресле отца, даже не задумываясь об этом.

Возможно, он все же справится.

Мартин Кассель выбрал именно этот момент, чтобы зайти в зал вместе с двумя другими мужчинами. С собой он нес большой свернутый пергамент и несколько писем, сложив все это на столе перед Недом.

— Этим утром я получил ворона от лорда Джона. Рэндилл Графтон и его люди были разбиты, и Роберт Баратеон вернулся в Штормовой предел, чтобы созвать своих знаменосцев. Некоторые из его лордов возражают, но, в любом случае, лорд Роберт сейчас движется к Летнему замку, где все должны собраться вместе.

Нед кивнул, услышав новости. Роберт ожидал того, что некоторые из лордов Штормовых земель не откажутся с легкостью от своих прежних клятв верности, о чем и рассказал Неду перед тем как тот уехал на Север.

Взяв у Мартина большой свиток — карту, Нед развернул ее на столе, прижимая края своей миской и ложкой, чтобы карта не свернулась обратно. Весь Вестерос лежал сейчас перед ним, реки были окрашены голубым цветом, горы были серыми, а леса — зелеными. Маленькие нарисованные гербы изображали родовые замки лордов, и каждый из них был подписан изящным почерком писаря. Нед мог видеть Винтерфелл, Ров Кейлин, Торххенов удел, Белую гавань и Темнолесье на Севере, а затем он перевел взгляд на Близнецы, Риверран и Орлиное гнездо, и далее к югу на Королевскую гавань, Штормовой предел, Ланниспорт, Хайгарден и Дорн. Наконец, Нед повернулся к Мартину.

— Отправьте воронов лордам Мандерли и Дастину. Они должны собрать по сто пятьдесят лучников каждый и отправить их в Ров Кейлин, чтобы охранять проход. Белая гавань так же должна начать укрепляться против возможной атаки.

Мартин, выслушав Неда, отправил одного из пришедших с ним мужчин выполнять указание.

— А сейчас поговорим о неизбежном, — Нед посмотрел на Мартина — Я должен созвать своих знаменосцев.

— Как пожелаете, милорд.

Нед вздохнул, какое-то время просто молча рассматривая карту, лежащую перед ним.

— Боги, Мартин, как бы я хотел все изменить, просто повернуть время вспять, чтобы все было так, как оно должно было бы быть. Мой отец и брат были бы живы, а моя сестра вернулась домой. Но думать об этом бесполезно, это лишь приносит боль и страдания.

— Ваш отец считал, что Брандон излишне горяч, но сейчас нет никакого сомнения в том, что Эйрис безумен, — сказал Мартин. — Семью королевствами не должен управлять человек, который не в своем уме. Как он вообще мог убить вашего отца и брата подобным способом, я не знаю.

Отвернувшись в сторону, Нед закрыл глаза, пытаясь собраться с духом, хотя внутренне чувствовал, что у него совершенно не осталось сил.

— Это было несправедливо, — сказал он. — И бесчестно.

— И преступление должно быть наказано.

— Да, — ответил задумчиво Нед.

Его мысли вновь обратились к Лианне. Он гадал, где она была сейчас. В Королевской гавани вместе с Рейгаром? Или он увез ее куда-то еще? Ему оставалось лишь надеяться, что где бы она ни была, ей не причинили вреда. Когда Нед уезжал из Орлиного гнезда в Винтерфелл, то Роберт был в ярости, бушуя по поводу Таргариенов и их безумной крови, объявляя Рейгара похитителем и насильником. Единственным доказательством всех этих обвинений было лишь его личное мнение, но это мало волновало Роберта, он верил в то, во что хотел верить.

— Когда бы вы хотели выдвинуться, милорд? — спросил Мартин.

— Как только будем готовы. Местом сбора будет Ров Кейлин. Впрочем, у меня есть еще пара нерешенных дел. Роберт попросил меня отправить ворона Хостеру Талли. Традиции требуют, чтобы я женился на леди Кейтилин сейчас, когда Брандона больше нет, и если я смогу заключить этот брак, то я верю, что я смогу использовать силу Речных земель для нашего блага.

— Вы хотите жениться на невесте своего брата? — изумленно спросил Мартин.

Это была довольно старая традиция и к ней прибегали редко. Но Нед был уверен, что именно это он и должен был сделать, пусть даже и сомневался, что это в дальнейшем принесет ему счастье.

— Лорд Хостер долго искал подходящие пары для своих дочерей, и когда мой отец предложил помолвку с Брандоном, он был очень доволен. И если мы хотим уцелеть во всем этом восстании, нам понадобится поддержка Речных земель.

Мартин склонил голову, рассматривая на герб Талли, изображенный поверх черного круга, обозначающего Риверран.

— Хостер Талли — человек чести, — сказал он. — И его дом прежде поддерживал Таргариенов.

— Полагаю, его можно будет убедить, — заметил Нед. — И именно его честь станет ключом к этому.

— Очень хорошо, милорд. Я сейчас же принесу вам бумагу и чернила.

Встав, Мартин внимательно посмотрел на Неда, сидящего на месте лорда Винтерфелла, и слабо улыбнулся.

— Возможно, вы не воспитывались, как лорд Винтерфелла, — сказал он. — Но это место подходит вам, Нед.

Это был первый раз, с того момента, как он приехал, когда Мартин назвал Неда просто по имени, а не с почтительностью, с которой следовало обращаться к своему лорду. Это напомнило Неду, что этот мужчина видел, как он вырос, ведь Кассели были знаменосцами Старков столетиями, а сам Мартин был мастером над оружием у лорда Рикарда еще с тех времен, когда сам Нед был еще младенцем.

— Все время, что я нахожусь сейчас здесь, я только и думаю, каково это — войти в эти ворота, будучи лордом великого замка. И даже сейчас, я понимаю, что я думаю о своем отце и брате, думаю о том, как бы они поступили, — вздохнул Нед. — Боюсь, что мне понадобится какое-то время, чтобы свыкнуться с ролью.

— Вы — такой, какой вы есть, Нед. И я думаю, вами уже можно гордиться.

Рукой он указал на двери, в которых стоял сейчас мальчик, держащий в руках знакомые кожаные ножны, обшитые в верхней части потемневшим от времени волчьим мехом.

— Что это? — спросил Нед, на самом деле отлично зная ответ на свой вопрос.

Это был двуручный меч его отца — Лед. Сделанный из валирийской стали, острее которой не было в Семи королевствах, клинок был длиной пяти с половиной футов и шириной с ладонь. Однажды он видел, как отец продемонстрировал остроту лезвия, просто уронив на него волосок, который оказался разрезанным пополам. Нед тогда, хмыкнув, заявил отцу, что волос разрезать проще простого, но когда он попытался проделать подобное со своим мечом, а затем и со всеми мечами в оружейной, все, чего он добился, был волос, который просто соскальзывал с лезвия и совершенно целый падал на пол.

Мальчик вынес ножны вперед, положив их на стол перед Недом.

— Я приказал принести его из арсенала, — объяснил Мартин. — Вы должны опробовать его, привыкнуть к его размерам и весу. Теперь он ваш, Нед.

Нед посмотрел на меч. Хотя многие из лордов и рыцарей Семи королевств, владевшие двуручными мечами, использовали их в качестве оружия для боя, часто вешая их за спину, лорд Рикард редко использовал Лед, предпочитая носить гораздо более практичный одноручный меч. По большому счету, Нед видел меч у отца только когда тот полировал клинок, а не использовал его для боя или чтобы свершить правосудие.

Но это был меч его отца, и он принадлежал каждому из лордов Винтерфелла в течение четырех столетий.

Медленно он извлек меч из ножен. Темный металл был украшен гравировкой, которая, казалось, оживала, когда Нед смотрел на нее.

— Он прекрасен, не так ли?

Нед ничего не ответил, лишь обхватил двумя руками обмотанную кожаными ремешками рукоять и, подняв меч, отошел от стола, спускаясь с помоста, чтобы выйти в пустую часть зала. Лед оказался легче, чем он предполагал, это было одно из достоинств валирийской стали, и был настолько хорошо сбалансирован, что Нед едва замечал, что Лед был на добрый фут длиннее его привычного меча. Нед сделал широкий взмах, слушая, как свистит вокруг воздух, словно разрезаемый сейчас мечом. Повернувшись, он сделал еще один взмах, затем другой. Казалось, словно меч стал продолжением его рук, он не казался громоздким и неуклюжим. Скорее, он был смертоносным. Могущественным.

Юноша остановился, и, опустив кончик меча на пол, взглянул на Мартина Касселя.

— И как? — спросил мужчина.

Нед недоуменно покачал головой в ответ.

— Невероятно. Он такой легкий, но при этом… — он провел слегка пальцем по острию меча, увидев, как на подушечке пальца выступили капли крови. — Он острее, чем все, что я когда-либо видел.

Мартин широко улыбнулся.

— Ничто не держит так заточку, как валирийская сталь, — отметил мужчина, а затем, сделав паузу, продолжил. — Вы собираетесь носить его во время битвы, милорд?

Но могу ли я? Я не уверен…

Затем Нед подумал, что он мог бы носить его на спине как Эртур Дэйн, вспомнив о Мече Зари и его репутации, и о том, как Роберт считал доблесть этого мужчины достойной уважения.

— Полагаю, что да, — вслух сказал Нед. — Может шорник сделать мне перевязь, чтобы мне было удобнее носить его на спине?

— Я уверен, что это не будет проблемой, — ответил Мартин.

— Нед!

Одна из дверей в зал распахнулась, и в дверной проем стремительно вбежал Бенджен.

— Они сказали, что ты вернулся домой!

Его младший брат подрос с того момента, когда они виделись в последний раз, но тому, как он сейчас встречал Неда, было видно, что он совсем еще ребенок. Бенджен налетел на брата, совершенно не заботясь о мече в правой руке Неда, и крепко его обнял.

— Как же я рад видеть тебя, — сказал мальчик.

Нед свободной рукой обхватил Бенджена, прижав его к груди.

— Я тоже рад тебя видеть братик, — сказал он. — Как ты?

Бенджен отстранился и, опустив голову, принялся водить носком ботинка по полу.

— Мейстер Валис говорит, что со временем станет лучше, — голос мальчика был совершенно подавленным. — Но бывают дни, когда мне кажется, что так никогда не будет.

Сердце Неда болезненно сжалось — брат был еще так молод, моложе даже чем сам Нед, когда умерла их мать. Когда все случилось, то Бен был еще совсем ребенок, и вряд ли мог что-то помнить. Сейчас же он остро ощущал боль от потери.

— Мейстер Валис прав, все наладится. Ты должен держаться, — положил брату на плечо руку Нед.

— Есть какие-то новости о Лие, — спросил Бенджен.

— Никаких, — ответил Нед, чувствуя, как внутри все у него болезненно сжалось от упоминания имени сестры. — Ничего не известно, и это даже странно.

Тогда Бенджен перевел взгляд на меч в руке Неда.

— У тебя теперь Лед, — сказал он.

— Это так… — грустно улыбнулся Нед. — Странно просто держать его, не говоря о том, что он теперь мой.

— Он тебе подходит, — заметил Бен, задумчиво рассматривая брата.

Нед хмыкнул и убрал меч обратно в ножны, положив на стол.

— Ты ведь намерен созвать знаменосцев, ведь так?

— Да, — ответил Нед, не в силах сдержать грусть в своем голосе. — Я должен выступить против всей этой несправедливости в отношении нашей семьи. Ведь если я этого не сделаю, то какими мы будем после этого?

— Слабыми, — тихо сказал в ответ Бенджен.

— Слабыми, — повторил за ним Нед. — И я не могу позволить, чтобы они считали нас таковыми.

========== Глава 23. Лианна - Звездопад ==========

Они только выходили из Черноводного залива, когда Лианна почувствовала первые признаки морской болезни. Еще когда она услышала ужасные новости, повергшие ее в какое-то оцепенение, то списала свое состояние на побочный эффект всего этого, но, когда на горизонте показался уже Тарт, то у нее не было уже никаких сомнений.

Лианна терпела качку пару часов, прежде чем была вынуждена выбежать наружу и склониться через борт в приступе тошноты. Первый раз, когда это случилось с ней, на девушку никто не обратил внимания, но когда ее стало мутить второй раз примерно через час, она услышала низкий встревоженный голос у себя за спиной.

— Миледи, у вас морская болезнь? — спросил сир Эртур Дейн.

Мужчина стоял в нескольких шагах позади нее. На нем было его привычного плаща королевской гвардии и доспехов, вместо этого он был одет в то, что похоже принадлежало его брату — свободно сидящая на нем туника из грубой пряжи спускалась поверх коричневых бриджей. Волосы рыцаря сейчас развевались ветром, заставляя сира Эртура придерживать их одной рукой, чтобы те не закрывали ему лицо.

— Да, — призналась Лиана, вытирая подбородок носовым платком, а затем выпрямилась, надеясь, что ее лицо не выглядит слишком зеленым. — Мне не часто приходилось путешествовать морем.

Сир Эртур Дейн кивнул, становясь рядом с ней.

— Я и забыл, что для многих это в новинку. Я привык к морю еще с детства. Мой фамильный замок, Звездопад, находится прямо у Летнего моря. Возле него лишь долина реки с крутыми склонами и бесплодные горы, так что единственный способ добыть пищу — выходить в море.

— Я никогда не слышала о Звездопаде.

— Это небольшой замок, — пояснил сир Эртур. — Но все же мы — знаменосцы дома Мартеллов, и замок довольно красив. Впрочем, скоро вы сможете сами в этом убедиться.

— Правда?

— Разумеется. Мы высадимся там примерно через две недели. Его милость наказал мне защищать вас, а самое безопасное место, которое я знаю, находится за Принцевым перевалом, там есть круглая каменная башня, построенная столетие назад для одного из моих предков. Ни одна армия не пройдет через Принцев перевал, к тому же, если точно не знать, где находится башня, то ее невозможно будет обнаружить. Из Звездопада мы направимся прямо туда.

— Но почему мне нужно скрываться там? — возмутилась Лианна. — Мне это не нравится. Мне кажется, что всю мою жизнь мужчины пытаются опекать меня, тогда как я и сама могу прекрасно справиться.

Сир Эртур задумчиво посмотрел на девушку и слабо улыбнулся.

— Принц говорил мне о вашем своенравном характере. Ему это нравится, но я должен сказать, что именно это и погубило вашего брата Брандона. Моя сестра тоже порой вела себя своенравно, но и ей жизнь преподала жестокий урок.

Лианна прищурилась недовольно, но произнесенное сейчас имя Брандона заставило ее остыть и ощутить укол вины. Не в первый раз она подумала о том, как бы хотела иметь тогда возможность поговорить с ним или каким-то иным способом остановить его. Девушка не знала, кто сообщил брату о случившемся, но явно все произошедшее было преподнесено ему с отрицательной стороны. Да, Брандон был горяч, но он вовсе не был глупцом, и она не могла бы представить себе, чтобы он мог поступить так безрассудно, если бы ему рассказали истинную правду о произошедшем.

— Как Брандон узнал, что я уехала с Рейгаром? — спросила она. — Мы сделали все возможное, чтобы нас никто не видел.

Сир Эртур вздохнул, опершись на ограждение вокруг борта корабля.

— Я не смог это выяснить, — сказал он. — Полагаю, что дело в том послании, что он получил, когда остановился отдохнуть в гостинице на перекрестке по пути в Речные земли. Но я не знаю, что было в том послании, и кто его доставил. Служанка, которая передала ему письмо, совершенно не смогла описать посыльного.

— Но почему вы пытались разузнать об этом? Я уверена, что мой брат для вас ничего не значил, — нахмурившись, спросила Лианна.

Сир Эртур замолчал на какое-то время.

— У меня были свои мотивы, даже несколько, если уж говорить откровенно, но основным было то, что когда я надел свой белый плащ, то я поклялся защищать короля и, соответственно, его наследника. У принца Рейгара, похоже, есть какой-то враг, который хочет свергнуть его.

Эти новости потрясли ее. Рейгар направился в Королевскую гавань, где его безумный отец правил, словно избалованный ребенок. Кто знает, какие опасности могли поджидать его в этом ужасном городе? Он пообещал, что вернется, но могла ли Лианна быть в этом уверена, ведь он мог быть убит там даже собственным отцом.

И вновь желудок Лианны скрутило, впрочем, в этот раз это не имело никакого отношения к морской болезни. Она закрыла глаза и медленно сделала несколько вдохов, пытаясь успокоиться.

— Миледи, — сказал сир Эртур, и в его голосе,как обычно спокойном, ощущалось сочувствие. — Возможно, вам будет лучше провести в каюте остаток нашего путешествия. Постарайтесь подольше спать, тогда морская болезнь будет меньше беспокоить вас.

Лианна с усилием кивнула, позволив сиру Эртуру проводить ее до каюты, где сразу же рухнула на койку. От простыней и мехов все еще чувствовался запах Рейгара, и Лиана, завернувшись в них, закрыла глаза, стараясь уснуть.

Четырьмя днями позднее их корабль повернул на север в залив, ограниченный скалами из белого камня. С одной стороны залива скалы были покрыты мелким кустарником, который, казалось, рос до самого края воды, а с другой стороны были красноватый песок и низкие деревья.

Когда они плыли по спокойным водам Летнего моря, ее морская болезнь исчезла, и Лианна стала выходить из каюты и рассматривать пустынные берега Дорна. И хотя погода была теплее, чем когда-либо девушка вообще видела, ночи были холодные и со стороны суши всегда дул ветер.

К ночи ветер стал стихать. Они направлялись прямо к устью реки — Быстроводная, так ее назвал Эйлик Дейн, когда Лианна попросила его рассказать о географии здешних мест, и далее вверх по реке прямо к замку, стоящему на вершине скалы, построенному из светло-желтого камня, стены которого образовывали пятиконечную звезду. В каждом углу звезды находилась башня, а одна из них выдавалась прямо в море, будучи построенной прямо на обрыве. Как и говорил сир Эртур, это был небольшой замок, но он и в самом деле был красив.

И даже сейчас залив был полностью заполнен галлеями, коггами и рыбацкими лодками, делая проход их корабля медленным и тяжелым, но вскоре они вышли в бухту, где Эйлик приказал бросить якорь и спустить на воду маленькую шлюпку с шестью гребцами, в которой было сподручнее передвигаться на мелководье. Оставив команду на борту, Эйлик, сир Эртур и Лианна направились к узкому берегу, усыпанному мелкой круглой галькой.

— Добро пожаловать в Звездопад, — объявил сир Эртур, когда они высадились на берег.

Он повел всех по тропе сквозь скалы к узкой башне, которая словно нож, врезалась в море. Достигнув вершины, они поднялись по ступеням к опускной решетке, ведущей в сторожку у ворот, вырезанную прямо в скале, и Лианна могла слышать, как под ними лениво накатывали волны на основание башни. В самой сторожке ничего не было, кроме дюжины зажженных факелов и сонного стражника, стоящего у основания винтовой каменной лестницы. Сир Эртур, который перед высадкой на берег вновь облачился в свой плащ королевской гвардии, обратился к стражнику, который немедленно выпрямился и отошел в сторону, позволяя всем пройти к лестнице.

— Это — Белокаменный меч, — рассказывал сир Эртур, по мере того, как они поднимались по ступеням, а его голос эхом отдавался от стен. — Это единственный вход в Звездопад, что делает его практически неприступным. В стенах нет других ворот, и любой неприятель, который попытается прорвать оборону замка, должен будет сначала поднять решетку на воротах, а затем подняться по этим ступеням. Посмотрите вверх, видите эти бойницы на каждом уровне? Они делают эту затею практически невозможной.

Они, должно быть, поднялись на добрые две сотни ступеней, прежде чем достигли верха, и Лианна к своему стыду должна была признать, что запыхалась, но, представив, каково это подниматься по этой лестнице в полном доспехе под градом стрел или горящим маслом, льющимся сверху, поняла, что сир Эртур не кривил душой, когда утверждал, что Звездопад — неприступный замок.

Эйлик отстал где-то позади, поднявшись лишь спустя пару минут, тяжело дышащий и с покрасневшим лицом, в то время как сам сир Эртур проделал весь этот путь без видимых усилий. Наконец, они оказались в широком коридоре, ярко освещенном факелами, закрепленными на стенах.

— Миледи, мы переночуем здесь, прежде чем продолжим наше путешествие с рассветом. Прошу, пойдемте со мной, я отведу вас в ваши покои, — повернулся к Лианне сир Эртур.

Он уже собирался уходить, когда в зал вошла девушка. Она была очень красива и ненамного старше самой Лианны, стройная и хорошо сложенная, с густыми темными шелковистыми волосами и печальными лиловыми глазами. Одна ее тонкая бледная рука сейчас лежала на животе, по которому было понятно, что девушка беременна. Она не отрываясь смотрела на сира Эртура.

— Сестра, — поприветствовал ее сир Эртур, подходя ближе и положив ей руки на плечи. — Как ты?

Взгляд девушки заставил Лианну вздрогнуть. Он был настолько лишен каких-либо эмоций, словно кто-то вытянул всю жизнь из нее.

— Я в порядке, — сказала она голосом, в котором чувствовалось прямо противоположное. — Мы не ожидали, что ты вернешься так скоро.

— Я здесь ненадолго, — объяснил сир Эртур, проведя руками по плечам сестры, прежде чем опустить их. — У меня есть поручение от принца Рейгара в этот раз. Мы уедем уже наутро.

Девушка кивнула.

— Разумеется, — сказала она. — Без сомнения, очередная прихоть Таргариенов.

Сир Эртур проигнорировал ее слова.

— Тебе следует вернуться в постель, — сказал он. — Ты должна отдохнуть.

Она снова кивнула и понуро медленными шагами направилась к выходу, продолжая держать руку на своем животе. Сир Эртур, нахмурившись, смотрел ей вслед, в то время как Эйлик, извинившись, проследовал за сестрой. Печально вздохнув, сир Эртур повернулся снова к Лианне.

— Миледи, идемте за мной, — сказал он.

Он вывел Лианну из башни, проведя ее по вымощенному брусчаткой двору в замок. Девушка шла позади на расстоянии нескольких шагов, пока они не вышли в коридор, где было несколько открытых деревянных дверей. Эртур провел ее в одну из дверей в светлую просторную комнату с балконом, с которого открывался вид на залив. В комнате была большая кровать с балдахином, застеленная шелковыми простынями, несколько стульев и прикроватный столик с кувшином для умывания.

— Это была ваша сестра? — тихо спросила Лианна.

Сир Эртур кивнул.

— Эшара, — просто сказал он.

Поскольку рыцарь больше не произнес ни слова, Лианна решила продолжить сама.

— Она так печальна. Что ее гнетет?

Сир Эртур подошел к широкому окну, скрытому за тонкими занавесками, тихо колышущимися от морского бриза, и задумался на мгновение.

— Тоже самое, что угнетает вас, миледи, когда вы остаетесь в одиночестве, — сказал он, и Лианна озадаченно нахмурилась. — Моя сестра была влюблена в вашего брата Брандона. Его смерть причинила ей огромную боль.

— Брандон? Но ведь он должен был жениться на Кейтилин Талли, когда он…

Сир Эртур вновь повернулся к ней, криво улыбнувшись и покачав головой.

— Ох, леди Лианна, вот вы находитесь здесь, после того, как сбежали из собственного дома, отвергнув своего жениха, чтобы быть с принцем Рейгаром, который отослал свою жену, чтобы быть с вами, и после всего вы еще задаете такие вопросы… Любовью невозможно управлять, и не всегда она приводит к тому, на что вы рассчитываете.

Лианна задумалась. Она помнила тот день, когда ее отец сообщил ей о своих планах выдать ее замуж за Роберта Баратеона, и она прекрасно помнила, какое она почувствовала тогда разочарование. Любовь не всегда она приводит к тому, на что вы рассчитываете. Она вспомнила заплаканные глаза Эшары и ее скорбь, которая окутывала девушку, словно погребальный саван. Но любил ли Брандон Эшару так же, как та, без сомнения, любила его?

— Это ребенок Брандона? — спросила она.

— Так говорит сама Эшара. Я увез ее из Королевской гавани, после того, как ваш брат был убит, боясь, что если король Эйрис прознает, что она носит ребенка Брандона, то он убьет и Эшару. Она родит ребенка здесь в Звездопаде, в полной безопасности, и ребенок будет воспитываться как бастард под фамилией Сэнд. И никто об этом не узнает.

И в этот момент впервые Лианна услышала, как дрогнул голос сира Эртура, величайшего из рыцарей Королевской гвардии, Меча Зари, человека, заставлявшего всех трепетать перед ним. Он был на грани того, чтобы разрыдаться.

— Я не хочу об этом больше говорить.

Сир Эртур отвернулся, пытаясь собраться, а когда через какое-то время он повернулся обратно, то на его лице вновь была маска спокойствия.

— Приятных снов, миледи. Надеюсь, вам понравится комната.

После его ухода Лианна осталась одна в комнате, думая о Брандоне, представляя его темно-серые глаза на лице ребенка. Он бы полюбил этого малыша, подумала она.

На следующее утро они встали совсем рано, едва первые рассветные лучи солнца осветили золотые стены Звездопада. Лианна старалась не смотреть на Эшару, когда та вышла проводить их, но даже спустя несколько часов, у нее в ушах стоял дрожащий голос девушки, когда та умоляла брата не возвращаться в Королевскую Гавань.

Сир Эртур безмолвствовал последние два часа, а его лошадь медленно и твердо шла вперед, словно отражая настроение своего наездника.

Они ехали по узкой каменистой тропе вдоль реки. К вечеру, они повернули на восток к Принцеву перевалу, и Красные горы словно взяли их в свои тиски. В течение дня становилось только жарче, и Лианна чувствовала, что ее платье полностью промокло от пота. Она очень устала и отчаянно желала уже оказаться в том месте, куда они направлялись, но, когда стемнело, сир Эртур не стал останавливаться и делать привал, вместо этого продолжив путь.

Было уже совсем темно, и Лианна задремала в седле, когда ее лошадь неожиданно остановилась.

— Мы на месте? — сонно спросила девушка.

— Да, — ответил сир Эртур.

Встав рядом, он протянул руки, помогая девушке спешиться. Ее ноги устали от долгой поездки, и практически подкосились, когда Лианна попыталась встать самостоятельно, вынудив ее обхватить лошадь за шею. На небе не было видно луны, пусть даже оно и было полностью усыпано звездами, и, вглядевшись сквозь темноту, девушка рассмотрела круглую башню, сложенную из красного камня. Она была небольшая, высотой в три или четыре этажа с несколькими квадратными окнами, вырезанными в камне. Крыша была из серого сланца, с зубцами, опоясывающими верхний этаж.

Сир Эртур привязал их лошадей снаружи и навалился плечом на массивную деревянную дверь. Ему понадобилось три раза с силой толкнуть ее, прежде чем дверь открылась. За ней оказалась круглая комната, в которой не было ничего, кроме винтовой лестницы и выцветшего гобелена, изображавшего какую-то древнюю битву. Лианна следовала за рыцарем вверх по лестнице до тех пор, пока они не оказались на самом верхнем этаже. Там были кровать, вырезанная из полированного красного дерева, стул, два высоких железных канделябра без единой свечи в них, и дорнийский ковер красного, фиолетового и золотого цветов.

— Леди Лианна, — сказал сир Эртур. — Надеюсь, что вам будет уютно в вашей комнате. В седельных сумках у меня есть свечи, немного еды, вина и другие припасы. Тут есть ручей, текущий с гор, наутро я наберу там свежей воды.

Он развернулся и ушел, оставив Лианну одну. Подойдя к узкому окну, она выглянула наружу. С одной стороны были Красные горы, казавшиеся сейчас огромными тенями на горизонте, с другой стороны она видела Принцев перевал, чья каменистая тропа была едва различима в сумраке, а из последнего, третьего окна были видны бескрайние просторы Дорнийских марок. Лианна поняла, что они далеко на севере, гораздо дальше, чем она предполагала вначале.

Подойдя к кровати, она села на край. Все ее тело сковала усталость, и на мгновение она уже собиралась укрыться одеялом и забыться во сне, но едва она собиралась сделать это, в комнате вновь появился сир Эртур, принеся с собой зажженные свечи, наполнившие комнату мягким светом. Он передал девушке сверток из вощеной бумаги, открыв который, она обнаружила внутри хлеб, свиной окорок со специями и финики.

— Поешьте, миледи, — сказал сир Эртур. — Вам нужно набираться сил.

— Когда вернется принц? — подняла на него глаза Лианна.

Сир Эртур на мгновенье задумался.

— Я не знаю. Через неделю, а может позднее, тяжело сказать. Но могу заверить вас, он вернется, — сказал он, направившись к двери. — А теперь, миледи, я оставлю вас. Я буду внизу, если вам что-то понадобится.

С этими словами он вышел, закрыв за собой дверь. Какое-то время Лианна просто осматривалась вокруг, чувствуя, как тишина и одиночество начинают все сильнее давить на нее. Вздохнув, она сложила провизию, к которой практически не притронулась и, сняв платье, легла на кровать в одном нижнем белье, укрывшись покрывалом. Она чувствовала внутри себя какую-то пустоту. Все то, что тогда в Винтерфелле казалось ей увлекательным приключением, теперь же превратилось в ужасающую реальность, совсем не такую, как она предполагала. Она думала о Брандоне, об ее отце, а затем о Неде…

Теперь он стал лордом Винтерфелла.

Но где же он может быть сейчас? Он все еще в Долине? Или, может, уже вернулся на Север? Неожиданно она осознала, что ей нужно увидеть его снова, сообщить, что она не хотела, чтобы все так получилось.

Лианна рванулась к двери, распахнув ее.

— Сир Эртур, — крикнула она в лестничный проем.

Снизу раздались быстрые шаги, и через мгновение рыцарь уже стоял перед ней, изумленно сначала посмотрев на то, что она была лишь в одном нижнем белье, но затем учтиво опустил глаза к полу.

— Миледи? Что-то не так? — спросил он.

Лианна, неосознанно сжав руки в кулаки, коснулась ими холодного стального нагрудника рыцаря.

— Я хочу отправить письмо моему брату Неду!

Он сначала посмотрел на ее руки, а затем, озадаченно нахмурил брови.

— Леди Лианна, боюсь, что здесь нет воронов, — грустно ответил сир Эртур.

— Тогда вы должны сами отправиться к нему! Я должна сказать ему, где я, что мне никто не причинил вреда.

— Я не могу… Я не могу оставить вас, — рыцарь взял ее руки в свои. — У меня есть мои обеты, мой долг, но даже если ничего бы не удерживало меня, я все равно не знаю, где ваш брат.

— Он должен быть в Винтерфелле! — практически уже выкрикнула девушка. — Он ведь теперь лорд Винтерфелла!

Сир Эртур посмотрел на нее так, словно не хотел сообщать о чем-то, но затем, немного помолчав, сглотнул и начал говорить.

— Когда мы были в Звездопаде, мой отец сказал, что лорды Аррен и Баратеон призвали своих знаменосцев восстать против трона. Без сомнения, Север вскоре присоединится к ним.

— Нет… — прошептала она. — Нет, это… Этого не может быть.

— Миледи, боюсь, что это правда, как бы мы не хотели отрицать это, — с неожиданной трогательной заботливостью, так не вязавшейся с его образом королевского гвардейца, сир Эртур обнял Лианну, прижав к себе. — Мне жаль, миледи, искренне жаль. Ваш брат — благородный человек, и, несмотря на мои клятвы, я от всего сердца надеюсь, что с ним ничего не произойдет плохого.

Лианна разрыдалась у него в объятьях.

========== Глава 24. Эддард - Брак взамен ==========

В ушах Неда все еще звучал звон колоколов, когда он влетел в дом каменщика, куда унесли лорда Хостера Талли. Ступени дома были заляпаны кровью, и когда Нед распахнул дверь, то ощутил в воздухе ее резкий металлический запах. Кухня была заполнена людьми, стоящими, опустив головы, некоторых из них он знал, о том, кто другие — не имел ни малейшего понятия. Все они были одеты в доспехи, заляпанные грязью и кровью, но их мечи были убраны в ножны.

— Где…? — начал было Нед, но прежде чем он успел закончить, сверху донесся приглушенный крик боли.

— Городской знахарь осматривает его сейчас, милорд, — ему ответил мужчина, чье лицо показалось Неду смутно знакомым, хотя его и закрывал сейчас огромный синяк, багровеющий на щеке, отчего один глаз мужчины полностью заплыл.

Рыжеволосая веснушчатая девушка сбежала вниз по узкой лестнице, неся в руках деревянную чашу с водой, покрасневшей от крови. Нед поднялся наверх и оказался в небольшом коридоре с тремя дверьми. Одна была распахнута и вела в скудно обставленную комнату, в которой он заметил колыбель, а в углу сидела маленькая девочка, не старше шести или семи лет, с младенцем на руках, всхлипывающая от страха. Нед успокаивающе улыбнулся ей, но девочка лишь сжалась, скрывая лицо, и расплакалась еще сильнее.

Следующая дверь оказалась закрытой, но кровавый отпечаток ладони на ней доказывал, что ее недавно открывали. Когда Нед открыл дверь и прошел внутрь, пригнув голову, чтобы не удариться, то в нос ему сразу ударил запах горячего вина и обожженной плоти. На кровати, стоящей в комнате, лежал Хостер Талли, а Роберт, раздетый до одной туники и нижнего белья сидел рядом с ним, а на его левое бедро была наложена свежая повязка. В отличие от Роберта, Хостер был без сознания. Его доспехи были сняты, а рядом с ним на полу стоял шлем, погнутый от удара, нанесенного с огромной силой. Из раны на голове на простыни медленно стекали тонкие струйки крови, но гораздо более пугающей была огромная зияющая рана у него на правом плече, где плоть была явно разрублена алебардой. Местный знахарь, седой мужчина с резкими чертами лица, сидел рядом с лордом Хостером, держа в руках чашу с кипящим вином и отводя ото рта раненого деревянную ложку, так что Нед предположил, что это именно лорд Хостер кричал от боли, прежде чем потерять сознание.

— Роберт… Что произошло?

— Коннингтон, — Роберт посмотрел на Неда и вздохнул. — Хостер сошелся с ним в бою, когда тот нанес ему такой сильный удар по шлему, что эта чертова жестянка прогнулась. Я видел, как все это произошло, Нед, и если бы я был чуть быстрее, то я бы смог это предотвратить. Хотя, Майлс Мутон лежит сейчас мертвый на улице, потому что он пытался встать у меня на пути.

— Он выживет?

— Все в руках богов, милорд, — ответил знахарь, ставя чашу с вином и доставая припарки. — Его голова выглядит ужасно, но это только внешне. Раны на голове всегда сильно кровоточат. Однако другая рана, боюсь, потребует гораздо больше внимания.

Девушка, которую Нед видел ранее, появилась вновь, неся чашу с чистой водой. Опустившись на колени перед лордом Хостером, она стала вытирать кровь у него с лица, Нед же молча наблюдал за тем, как вода в чаше становилась сначала розовой, а затем темно-красной.

— Коннингтон отступил, — рассказал Нед Роберту. — Его армия стала отходить после нашего появления, когда я добрался до рынка, там оставались только несколько раненых. Я приказал, чтобы их осмотрели и поступили так, как будет лучше, в зависимости от их состояния.

Роберт кивнул, продолжая наблюдать за лордом Хостером на кровати.

— Нашим людям нужна провизия и какая-то крыша над головой на ночь. Ты можешь поговорить с местными жителями и узнать, сможем ли мы остановиться тут на день или два? — он ненадолго замолчал, нахмурившись. — Я останусь здесь с ним сегодня.

— Да, конечно, — согласился с другом Нед.

Он уже собрался было уходить, когда Роберт остановил его.

— Спасибо тебе, Нед. Твои люди прибыли как раз вовремя, одним богам только известно, что бы произошло, если бы ты не пришел нам на помощь.

На следующее утро, поднявшись по ступеням дома каменщика, Нед обнаружил, что Хостер Талли уже пришел в себя и сидел на кровати, обложившись подушками. Его лицо было бледным, а под глазами залегли темные круги, но мужчина улыбнулся, когда увидел Неда, входящего в его комнату.

— Доброе утро, — поприветствовал его лорд Хостер.

— Как вы, милорд? — спросил Нед.

— Лучше чем вчера, хотя я чувствую себя совершенно разбитым. Впрочем, они дают мне сонное вино, это весьма помогает, — ответил лорд Талли. — Все нормально?

— Со мной все хорошо, спасибо. Я и Джон нашли приют на ночь у одной доброжелательной прачки. А где Роберт?

— Я сказал, чтобы он оставил меня и пошел позавтракать. Мне кажется, что он ничего не ел с самого начала битвы.

Нед взял стул и сел рядом с лордом Риверрана.

— Я не хотел бы вам ничего навязывать, милорд, — начал он. — Но для меня важно знать ваше решение. Вы обдумали мое предложение?

Хостер отвел глаза в сторону, выглядывая в окно. День был тихий, хотя все еще холодный.

— Я думал об этом, лорд Эддард…

— Прошу, называйте меня Нед…

— Нед, — исправился Хостер. — Я думал об этом. Я знаю, что Кейтилин была сильно опечалена смертью твоего брата, их помолвка была довольно длительной, и я полагаю, что она успела сильно привязаться к нему, ну, или, по крайней мере, к тому, каким она его представляла. Но я должен думать сейчас и о будущем. Все это довольно ужасно, — он сделал паузу, указывая на свое раненое плечо. — Это напоминает мне о том, что я не вечен, и я должен подумать о том, что будет, когда я умру… Кет станет отличной женой для тебя.

— Спасибо вам, милорд. Я надеялся услышать этот ответ, — улыбнулся Нед.

— Однако еще есть кое-что, что нам надо обсудить, прежде чем мы продолжим.

Нед замер в недоумении, не ожидая подобного от Хостера.

— Я не в состоянии вести моих людей в битву сейчас снова и, боюсь, что я выбыл из строя еще на какое-то время. Однако, вам же все еще нужны мои люди, не так ли?

Сглотнув, Нед медленно кивнул. Он предполагал, что его женитьба на Кейтилин свяжет оба их дома, и объединенные войска — его собственное и Риверрана, значительно усилят численность армии Роберта. Нед подумал, что ему следует оставаться вежливым, поскольку явно потребуется еще одна сделка.

— Нам нужны все силы, которые мы только можем взять, милорд, вы знаете об этом.

— Разумеется, — сказал Хостер. — И именно поэтому я хочу сделать вам встречное предложение. Рука Кейтилин обеспечила вам мою поддержку в этой битве, своего рода знак моей признательности вам за ваше великодушие в том, что вы оказали мне честь, поддержав то соглашение, которое я заключил с вашим отцом. Но если вы хотите, чтобы я поддерживал вас до конца восстания, то мне нужно, чтобы моя дочь Лиза тоже вышла замуж.

На мгновение Нед, неправильно понявший то, что хотел сказать лорд Хостер, растерялся, и, уже было собирался сказать, что не сможет жениться на двух девушках сразу, когда Хостер продолжил свою мысль, избавив Неда от подобного глупого ответа.

— Джон Аррен потерял своего племянника, его наследника, в этой битве, ведь так?

Нед утвердительно кивнул в ответ.

— И у него до сих пор нет сына, который бы продолжил род Арренов. Он может взять в жены Лизу. Она молода… Я уверен, что она вскоре даст ему то, что он желает.

Это предложение оказалось весьма неожиданным для Неда. Как бы то ни было, Джон был уже пожилым человеком, а Лизе было едва ли больше шестнадцати лет — почти на сорок лет моложе.

— Лиза еще очень молода, — ответил Нед, изо всех сил стараясь быть вежливым. — Может, вы поищете ей в пару кого-то, кто будет ближе ей по возрасту?

Хостер тяжело вздохнул.

— Мне приходится быть реалистом. Должно быть, вы тоже слышали эти слухи, которые ходят о моей младшей дочери? — сказал он. — К сожалению, все это правда.

Несколько месяцев назад, Нед слышал о том, что у Лизы Талли была связь с воспитанником лорда Хостера в Риверране, мальчиком по имени Бейлиш.

— У нее была связь с вашим воспитанником?

— Да, — ответил Хостер и, поколебавшись, добавил. — Но, есть еще кое-что, о чем никому не известно. В результате этой связи Лиза понесла ребенка.

Нед опустил взгляд вниз. Это было редкостью, но все же порой дочери высокородных лордов рожали бастардов, которые потом служили в качестве сквайров или слуг во владениях их отцов.

— Я был глубоко разочарован в своей дочери. Разумеется, я отослал мальчика прочь, я не мог позволить им пожениться, хотя Лиза и молила меня об этом целыми днями. К счастью, вся эта печальная ситуация закончилась без последующего позора для нее, поскольку у Лизы произошел выкидыш, и ребенок умер.

Неожиданно Нед все понял. Лиза больше не была девственна, что лишало ее отца возможности устроить ее брак с высокородным лордом. Однако, в тоже время, этим она доказала свою способность к деторождению, и именно поэтому Хостер предлагал ее в жены бездетному Джону Аррену, чтобы одновременно обеспечить ее будущее и защитить свои собственные интересы, сохранив при этом лицо.

— Нам следует обсудить все это с Джоном, — сказал Нед.

Он поднялся и, подойдя к окну, стал рассматривать город, ощущая во рту горечь.

— Я не уверен, что он согласился.

В комнате повисла многозначительная тишина.

— Если вам действительно нужны мои мечи, то он согласится, — коротко ответил Хостер.

Нед повернулся к своему собеседнику. Может, тот и получил вчера сильнейший удар по голове, но его ум был остр, как и всегда.

Юноша вздохнул.

— Тогда я вынужден покинуть вас, милорд, чтобы обсудить это с Джоном. Вскоре я вернусь и сообщу вам о его решении.

— Разумеется, — ответил ему Хостер.

Нед вышел из дома на улицу. День выдался тихим, первый раз за всю неделю, хотя ни единого луча солнца не пробивалось сквозь плотные серые облака, затягивающие небо до самого горизонта. Кругом сновали люди — крестьяне и солдаты, убирающие улицы после сражения, а вниз по улице старый мул тянул повозку, нагруженную телами убитых.

— Милорд, — поприветствовал Неда какой-то парень, но большинство людей едва удостаивали его взглядом.

Он обнаружил Джона на поле, где под его присмотром захваченные в плен солдаты короля рыли могилы для погибших. Позади него собралась небольшая группа детей, в основном мальчиков, которые перешептывались и указывали на поле.

— Доброе утро, Нед, — поприветствовал его Джон, по лицу мужчины было видно, как сильно он устал. — Ты в порядке?

— Со мной все хорошо. А как вы себя чувствуете?

— Так хорошо, насколько это могут мне позволить мои старые кости. Похоже, что я потянул спину, и это меня весьма беспокоит сейчас.

Нед понимал, что он мало что может сейчас сказать в утешение.

— Я слышал о смерти вашего племянника Дениса, — наконец, сказал он. — Я сочувствую вашей потере.

Джон тихо вздохнул.

— Похоже, что все боги против того, чтобы я нашел себе наследника. Стоит мне назвать кого-то, они сразу отнимают его у меня. Я понятия не имею, что мне делать дальше.

Нед выждал немного, а затем, сделав глубокий вдох, начал говорить.

— Есть кое-что, что может удивить вас. Хостер Талли хочет предложить вам руку своей дочери Лизы в обмен на поддержку его людей начиная с этот момента и до самого конца нашей кампании.

Джон нахмурился.

— Я полагал… Мне казалось, что ты уже договорился с ним обо всем, предложив жениться на леди Кейтилин вместо твоего брата?

— Я тоже так полагал, но, похоже, лорда Хостера не так легко подкупить, — сухо сказал Нед.

— Хех, он твердый орешек, — усмехнулся сначала Джон, а затем, поморщившись, потер больную поясницу. — Значит таковы условия? Рука Лизы в обмен на мечи Талли, так? Здесь должен быть какой-то подвох, я знаю Хостера Талли достаточно долго и хорошо, чтобы понимать, что он не пойдет на подобный щедрый жест, если только ему самому не будет от этого какая-то выгода.

Нед опустил глаза вниз, носком сапога пиная ком земли, переворачивая его.

— Вы должно быть слышали те слухи о Лизе и воспитаннике лорда Хостера несколько месяцев назад… В общем, все это оказалось правдой. Она понесла ребенка от этого мальчика, но из-за стресса у нее произошел выкидыш.

Нед намеренно умолчал о том, что Лиза умоляла отца позволить ей выйти замуж за того мальчика, посчитав, что Джону не стоит знать, что он может взять в жены девушку, которая была влюблена в другого. Услышанного и так уже было достаточно.

Джон хмыкнул, делая несколько шагов в сторону от Неда, потирая больную спину, но затем снова остановился.

— Значит, он говорит, что это даст нам поддержку людей Талли?

— Он пообещал мне это.

— И сколько людей он может дать?

Нед быстро прикинул цифру в уме.

— Хостер Талли не просто лорд Риверрана, он — Верховный лорд Трезубца… Это довольно большая территория. Возможно, 10 000 человек, а может даже и больше, если присоединится Уолдер Фрей.

Джон криво усмехнулся и кивнул.

— Похоже, что мы оба станем заменой в браке для других.

— Видимо да, — ответил Нед. — Хотя, будем надеяться, что любовь придет со временем.

— Так и есть, — согласился Джон. — Так и есть.

========== Глава 25. Лианна - Башня радости ==========

Пламя потрескивало в камине перед Лианной. Обычно его не требовалось разжигать, поскольку дни и без того были жаркими, но в последнюю неделю дули сильные северные ветра, и ночи похолодали. Сир Эртур объяснил ей, что возможно будут и бури, добавив, что для Дорна это обычное явление, хотя погода и будет по-прежнему жаркой и сухой. Тем же днем она и рыцарь собрали хворост на склонах перевала, перенеся его в башню в мешках. Сейчас же Лианна подбрасывала в огонь этот хворост, наблюдая за тем, как ветви одна за другой исчезают в пламени, разгорающемся все сильнее.

Сбор хвороста помогал ей хоть чем-то заполнить эти дни. Лианна уже потеряла счет времени, не зная, сколько прошло с того момента, как она рассталась с Рейгаром на Черноводной, после чего вместе с сиром Эртуром прибыла в эту башню, впрочем, девушка подозревала, что время тянулось так долго из-за одиночества и скуки. Местность вокруг башни была бесплодна и необитаема, а Принцев перевал был лишь узкой каменистой тропой, прорезывающей горы. С того самого момента, как они прибыли сюда, они не видели ни единого путешественника, были лишь змеи, скорпионы и ящерицы, да изредка можно было заметить одиноких орлов, парящих высоко в небесах.

Пищей им служили дикие овцы, что паслись на скудной траве, росшей в предгорьях, одну из которых сир Эртур поймал и освежевал в первый же день, а так же плоды оливковых, лимонных и апельсиновых деревьев, что росли в этой местности. Вода в горном ручье, что тек неподалеку от башни, была чистой и прохладной, позволяя Лианне мыться там, а сир Эртур каждое утро приносил оттуда несколько ведер воды, чтобы им было что пить и использовать для готовки.

Девушке же ничего не оставалось, кроме как проводить все оставшееся время в размышлениях. Она думала о Брандоне, об их отце, о Неде… Но более всего она думала о Рейгаре. Порой ей казалось, что она проснется утром и обнаружит его, лежащего рядом, но другие ее дни были заполнены тоской и отчаянием. В один из таких дней она решила сбежать, сказав сиру Эртуру, что хочет пойти прогуляться. Первые несколько дней с момента их прибытия рыцарь следовал за ней по пятам, но, убедившись, что Лианна намерена остаться тут, ослабил свой надзор, позволив девушке свободно передвигаться по округе. В тот день, она пошла по Принцеву перевалу, но вскоре дорога стала совсем запутанной, и девушка поняла, что заблудилась. Спустя полдня ее обнаружил там сир Эртур, сидящую на земле и плачущую от разочарования.

Огонь вновь вспыхнул, принимаясь за очередную сухую деревяшку, выбрасывая искры на каменный пол, где они, посветившись какое-то время, превратились в черные точки.

А затем девушка услышала голос сира Эртура. Рыцарь был вовсе не из тех, кто любил разговаривать сам с собой, да и в целом, похоже, считал разговоры скорее необходимостью, чем увлекательным занятием. Лианна прислушалась и, услышав, что сиру Эртуру ответил какой-то второй голос, сразу же поднялась на ноги.

Двумя быстрыми шагами она оказалась возле окна, выглядывая вниз. Рядом с лошадьми, на которых приехали Лианна и сир Эртур, возле башни сейчас была привязана третья лошадь, гнедая, чьи бока блестели от пота после утомительной дороги. Девушка почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.

Внизу хлопнула дверь, и раздались голоса, которые, впрочем, было плохо слышно, чтобы можно было их распознать. Подойдя к двери, Лианна распахнула ее, выглядывая на винтовую лестницу. Голоса доносились с нижнего этажа, но, пока девушка, замерев на лестнице, гадала, стоит ли ей спускаться вниз, голоса стихли, а на лестнице раздались шаги. Быстрые и легкие, они приближались все ближе, и вот, наконец, перед ней оказался Рейгар. На его лице засияла широкая улыбка, и принц, несколькими быстрыми шагами преодолев оставшиеся ступени, сжал девушку в объятья, поднимая в воздух и кружа вокруг.

— Милостивые боги, вы здесь… — неожиданно его голос дрогнул, а по щекам полились слезы облегчения. — Вы здесь, вы все еще здесь…

Принц уткнулся лицом в ее шею, и Лианна просто стояла, обнимая его, чувствуя, как Рейгар дрожит, словно лист на ветру. От него пахло пылью и потом, но под этим ощущался такой привычный запах его тела.

Когда, наконец, Рейгар отпустил ее, они оба замолчали. Не говоря ни слова, он взял Лианну за руку и повел ее в покои, закрывая за собой двери. В его глазах явно читался вопрос, и когда девушка кивнула, Рейгар приблизился к ней, быстрыми движениями начав развязывать ее платье, которое вскоре упало на пол.

Все так же молча она высвободилась из его объятий, помогая принцу снять его белую рубашку, а затем развязать бриджи, дожидаясь, пока он отбросит их в сторону вместе с ботинками. Стоя в центре этой круглой комнаты и держась за руки, они просто стояли и смотрели друг на друга. Лианне казалось, словно бледная кожа Рейгара светилась в свете камина, а отблески пламени свечей играли в его волосах, окрашивая их в золотой цвет.

Лианна чувствовала, как внизу ее живота вновь стало разгораться пламя. Она потянулась к Рейгару, беря его лицо в ладони и целуя, продолжая так стоять до тех пор, пока принц внезапно не нагнулся, подхватывая ее на руки. Лианна рассмеялась от неожиданности, и Рейгар улыбнулся, наблюдая за ее реакцией. Он отнес ее к кровати, укладывая на спину, а сам лег рядом.

— Как бы я хотел остановить время прямо сейчас, любовь моя, — прошептал он. — Или чтобы все остальное просто исчезло.

Одна его рука опустилась вниз по животу девушки, далее, оказываясь между ее бедер, лаская, и вскоре дыхание девушки стало прерывистым, а все тело стало двигаться помимо ее воли, а затем все ее мышцы сжались, отчего Лианна задрожала.

— Тише, тише… — прошептал Рейгар, крепко удерживая ее. — Расслабьтесь.

Лианна открыла глаза, чувствуя, как ее тело расслабляется, видя, что принц, улыбаясь, наблюдает за ней.

— Боги, — прошептала она, улыбаясь в ответ. — Это было…

— Я знаю, — просто сказал Рейгар.

Он убрал с ее лица волосы, нежно гладя по щеке, а Лианна, сделав глубокий вдох, протянула к нему руки.

— Идите ко мне, — сказала она.

Рейгар едва заметно кивнул, нависая над ней и медленно входя, закрывая глаза. На мгновение казалось, что он не мог даже пошевелиться, но затем он придвинулся ближе, и Лианна обхватила его за плечи, крепко сжимая, желая полностью раствориться сейчас в этом ощущении их единства. Движения мужчины становились все быстрее и быстрее, и наконец, с тихим выдохом он замер.

Когда Лианна открыла глаза, то Рейгар, взяв ее лицо в ладони, поцеловал ее. Желая продлить их единение подольше, девушка приподняла бедра, крепко прижимая его к себе. А затем он откатился в сторону, ложась на спину и притянул ее к себе.

— Я сдаюсь! — рассмеялся Рейгар.

Его смех был настолько заразительным, что Лианна присоединилась к нему и, приподнявшись, одной ткнула ему в грудь, словно мечом.

— Вы сдаетесь?

— О да, миледи, — принц приподнялся, усаживая девушку себе на колени, неожиданно становясь серьезным. — Боги, как же я люблю вас.

— Я тоже люблю вас, — ответила ему Лианна.

Они занимались любовью еще дважды в эту ночь, прежде чем уснуть, когда уже практически начало светать.

Какое-то время спустя, Лианна проснулась, неожиданно понимая для себя, что солнце уже давно взошло, а в кровати она совершенно одна. Девушка села и оглядела комнату. Огонь в камине давно погас, оставив после себя лишь пепел и угли, но сквозь восточное окно ярко светило солнце, согревая ее сейчас своими теплыми лучами. Рубашка принца лежала на полу, и Лианна подняла ее, надевая и завязывая на шее. Доходящая практически до самых ее колен, рубашка полностью скрыла ее наготу и, обувшись, Лианна вышла из своих покоев и направилась вниз по лестнице. Башня оказалась совершенно пустой. Она нашла сира Эртура снаружи, чистящего лошадь, на которой Рейгар приехал вчера, методично проводя щеткой по ее бокам.

— Доброе утро, сир Эртур, — поприветствовала его Лианна.

Мужчина повернулся к ней и кивнул, тепло улыбаясь. Даже если он и отметил про себя ее странную одежду, то ничем это не выдал.

— Его милость ушел к ручью, чтобы искупаться, — объяснил рыцарь. — Я же собираюсь съездить в деревню, чтобы привезти еще припасов. У вас все в порядке, миледи?

— Да, все хорошо, спасибо, — ответила Лианна.

Ручей был совсем недалеко от башни, так что она пошла сквозь пыльные заросли красного кустарника на шум воды. Небольшой, но с чистой и прохладной водой, ручей был глубиной едва по щиколотку, но встречались небольшие запруды, где вода доходила уже до груди. В одной из таких запруд Лианна и заметила Рейгара, который мылся, стоя спиной к ней.

— Рейгар, — тихо сказала она, чтобы не напугать.

— Вы нашли меня, — он повернулся, широко улыбаясь.

— Сир Эртур сказал мне, где вас искать.

С волос Рейгара, мокрых и тяжелых, текла вода, тонкими ручейками спускаясь по его груди и рукам. Если не считать тонкой золотой цепи на шее, он был полностью обнажен. Лианна пыталась смотреть только на его лицо, но не важно, сколько она прилагала усилий, глаза ее постоянно скользили по его телу. Поймав ее взгляд, Рейгар усмехнулся.

— Хотите присоединиться ко мне, миледи? — спросил он.

Лианна было покраснела, но затем почувствовала недоумение — она ведь видела его уже обнаженным, и не раз.

— Вода такая приятная и прохладная… — продолжил он.

Девушка осмотрелась. Вокруг них не было ни души, так что она сбросила рубашку Рейгара и зашла в воду.

Он взял ее руки и, поднеся ко рту, поцеловал, переплетая их пальцы, притягивая Лианну ближе к себе. Лианна увидела под водой, что он был возбужден и, неожиданно осмелев, опустила руку вниз, обхватывая пальцами его достоинство. Принц охнул и закрыл глаза.

— Миледи, будьте осторожнее, — тихо предупредил ее Рейгар. — Если вы продолжите, то я превращу берег этого ручья в кровать.

Лианна улыбнулась. С того самого момента, как он вчера поднялся по ступеням башни, она ощущала внутри какой-то странный и непривычный жар, заставляющий ее тянуться к нему. Ей не было знакомо это чувство, и никто ей не рассказывал о подобном. Оно было всепоглощающим.

— Возможно, это не такая уж и плохая идея, — заявила она, продолжая свои действия.

Совсем скоро, его дыхание участилось, и Лианна подумала, что он готов уже излиться в воду, когда вместо этого неожиданно Рейгар обхватил ее одной рукой, приподнимая вверх и притягивая к себе, отчего Лианна охнула от неожиданности, обнимая его за плечи. Дюжина быстрых движений в ней, и Лианна почувствовала тепло разливающегося в ней его семени. Рейгар удерживал ее еще какое-то время, а затем медленно опустил вниз.

— Это было несколько неожиданно, — сказала она.

— Простите меня, любовь моя, — извинился он. — Я просто… Мне просто надо было быть внутри вас.

Когда его дыхание успокоилось, принц посмотрел в сторону башни, вновь становясь серьезным.

— Там, у подножья Принцева перевала есть деревня, и я отправил туда сира Эртура за припасами. Он должен вернуться к закату, — он ненадолго замолчал, а затем продолжил. — Пойдемте, миледи, нам о многом нужно поговорить.

Взяв девушку за руку, Рейгар вывел ее на берег. Солнце ярко светила у них над головами, так что им обоим не понадобилось много времени, чтобы обсохнуть. Рейгар оделся и, пригладив пальцами волосы, крепко завязал их на затылке тонкой кожаной лентой, после чего, подняв с земли свою рубашку, помог Лианне надеть ее через голову.

— Она вам даже идет, — отметил Рейгар.

Лианна улыбнулась. Всю дорогу до башни она держала его за руку. Это было так необычно для нее, но когда Рейгар взял ее за руку и повел, все это показалось девушке таким естественным. Когда они добрались до башни, Лианна даже не хотела отпускать его, но лестница была недостаточно широкой, чтобы там можно было свободно пройти вдвоем. В комнате, где она и сир Эртур обедали каждый день, Рейгар налил две чашки чистой воды, добавив лимонного сока в каждую, а затем принес остатки провизии, которые были у него с собой — кусок сыра, хлеб и оливки.

При виде еды желудок Лианны заурчал, и она с готовностью потянулась за своей порцией. Принц рассмеялся, наблюдая за тем, как девушка с наслаждением откусила кусок хлеба.

— Вы так проголодались?

Она кивнула с набитым ртом.

— Мне кажется, что я готова съесть целую лошадь, — проглотив еду, ответила ему Лианна. — Я не ела ничего, кроме баранины и инжира с того самого момента, как мы приехалисюда.

Рейгар промолчал, отрезая кинжалом несколько кусочков сыра, которые он задумчиво прожевал, прежде чем снова заговорить.

— Мне о многом надо рассказать, — начал он, делая глоток воды с лимоном и внимательно глядя на Лианну. — Но я не уверен, с чего мне стоит начать. Есть как плохая новость, так и хорошая. Какую бы вы хотели узнать первой?

— Пожалуй, плохую… — ответила она.

Принц с грустью взглянул на нее, но это была особенность культуры Севера — всегда готовиться к плохому прежде всего.

— Мой враг, который пытается помешать мне, вновь начал действовать, нашептывая разное моему отцу, отчего его паранойя только усиливается, — вздохнул Рейгар. — Мой брак был расторгнут, но это дорого мне стоило. Я сказал моему отцу, что я бы хотел, чтобы Элия и дети могли беспрепятственно уехать в Дорн, но отец… Он помешал мне. Доран, старший брат Элии, недавно стал принцем Дорна, и мой отец считает, что это может создать проблему. Он думает, что новый принц будет недоволен моими действиями и разорвет все связи с короной, так что поэтому он запретил отсылать Элию домой. Он намерен удерживать ее, Рейнис и Эйгона в качестве заложников, чтобы обеспечить лояльность Дорна в борьбе против мятежников.

— О боги… — не удержалась Лианна. — Неужели он и правда это сделал?

Рейгар сокрушенно покачал головой.

— Вы не знаете моего отца. Мы поссорились, но он не изменил своего решения. Я уехал прежде чем сказал еще что-то, что могло бы еще больше навлечь его гнев на меня.

— Они сейчас в опасности?

Лианна вспомнила болезненного вида принцессу, которую видела во время турнира в Харренхолле, а затем представила детей Рейгара, сын которого был еще практически младенец. Рейгар же сидел сейчас перед ней, закрыв лицо руками и глубоко дыша, пытаясь успокоиться.

— В Королевской гавани сейчас все в опасности, — глухо сказал он.

— И вы ничего не смогли сделать? — спросила она.

— Я обдумал много вариантов, но, увы, ничего не вышло. Я приказал сиру Джейме Ланнистеру защищать их, но, кроме этого, боюсь, я мало что мог сделать. Я ничего не смог противопоставить моему отцу, — ответил Рейгар, неосознанно кроша сейчас кусок хлеба, что был у него в руках. — Я также отправил ворона вашему брату Эддарду сразу по прибытию в столицу, но ответа от него так и не получил. Сейчас же я вообще не уверен, что птица долетела до него. Незадолго до отъезда я узнал от командующего стражей, что с того самого момента, как мой отец казнил вашего отца и брата, кто-то стал отстреливать воронов сразу за стенами города. Он полагал, что это работа сторонников мятежников, однако предатели так и не были обнаружены. Хотя, столь же возможно, что птица долетела до него, но ваш брат просто не захотел со мной общаться… К тому моменту уже было несколько столкновений…

— Значит, Нед не знает, где я?

Рейгар покачал головой.

— Боюсь, что нет, любовь моя. Одним богам известно, как сильно я старался, чтобы мы могли быть счастливы, но, похоже, что это чувство я могу испытывать лишь находясь здесь, в этой башне. Любое другое место приносит мне только горе.

— Когда я увез вас из дома, я думал, что поступаю правильно, — глухо продолжил он. — Но, похоже, удача отвернулась от нас.

Девушка помнила, каким уверенным он был тогда, в Винтерфелле, в своем успехе. Казалось, что Рейгар сделал, что было в его силах. Лианна потянулась к нему и взяла за руки, сжимая их.

— Рейгар…

Лианна встала и подошла к нему, и принц, повернувшись, прижался лбом к ее животу. Нахмурившись, девушка положила руки ему на голову, задаваясь вопросом, как долго он держал все это внутри себя.

— Вам следовало рассказать мне все раньше, — прошептала она.

Принц вздохнул и, отодвинувшись, поднял на нее глаза.

— Я бы не на что не променял прошлую ночь.

— Могу ли я тогда спросить, а какая хорошая новость?

— Хорошая новость? — на его губах появилась неуверенная улыбка. — Хорошая новость это то, что я договорился с сиром Эртуром, и завтра на рассвете мы отправимся в Звездопад, где поженимся. Я хочу сделать вас своей женой, Лианна Старк, если вы тоже этого хотите.

Радость переполнила Лианну, заставив отбросить на второй план все те горестные известия, что она узнала сейчас.

— Если я тоже этого хочу? — воскликнула она. — Боги, как же я мечтала об этом! Разумеется, я согласна. Вы — моя любовь, моя единственная любовь…

— А вот теперь это хорошая новость, — прошептал Рейгар, обнимая девушку за талию. — Это очень хорошая новость.

========== Глава 26. Эддард - Лорд и леди Старк ==========

С того момента, как Нед прибыл в Риверран, вечера становились все более теплыми и душными, и каждое утро над землей стоял густой туман, скрывая все своей серой пеленой. Разумеется, с наступлением дневной жары он быстро исчезал, но при первых лучах солнца туман все еще покрывал каждый лист на дереве и каждую травинку мелкими серебристыми каплями росы.

И это утро не стало исключением, кожаные сапоги Неда намокли от росы, когда он шел по тропе. Над рекой парили стрекозы, а камыши стояли ровно и практически недвижимо, словно стражники на своем посту. Вдоль берега, к которому спустился Нед, росло множество фиалок и клевера. Птицы практически не обращали на него внимания, распевая свои песни на деревьях, и лишь тихие всплески воды говорили ему, что природа знает о его присутствии.

«Я скучаю по Северу, по холоду, по ледяному воздуху, обжигающему нос и горло, по хрусту снега под ногами. Я скучаю по солнцу, которое так низко на небе, что глазам больно просто даже взглянуть на него», — думал Нед.

Прошло уже три дня с того момента, как он и Джон Аррен прибыли в Риверран с его владельцем Хостером Талли, который все еще не оправился от ран, полученных в Колокольной битве, и ходил с рукой на перевязи. Неда и Джона приняли как самых дорогих гостей, едва они переступили порог замка. Однако, к сожалению для Неда, лорд Хостер изо всех сил старался представить его абсолютно всем как лорда Винтерфелла и второго командующего силами мятежников. Результатом этого стало повышенное внимание, которое Нед едва выносил

Но была еще и Кейтилин. Нед не был глупцом, и он заметил, какое у нее появилось выражение в глазах, когда их представили друг другу. Она ожидала, что он будет похож на Брандона, и явно была разочарована. К ее чести, Кейтилин довольно быстро справилась с этим, учтиво поприветствовав Неда и поцеловав его в щеку. Нед столь же учтиво и спокойно ответил ей, стараясь скрыть, как его ранила реакция девушки. Он пытался не дать этим эмоциям подавить себя, зная, что он принял правильное решение.

Но было ли это преступлением с его стороны просто хотеть счастья? Последние несколько месяцев принесли ему столько горя, и пока Роберт только и говорил об увеличении численности армии для финального столкновения со сторонниками короля, сам же Нед надеялся, что брак принесет ему хоть немного спокойствия.

Крик дрозда оторвал его от размышлений, и Нед поднял глаза. Вперед он увидел Кейтилин Талли, сидящую на берегу реки. Ее стройные ноги по щиколотку были в текущей воле, а ее юбки аккуратно приподняты. Длинные рыжие волосы девушки свободно падали на ее плечи, слегка двигаясь при каждом дуновении ветра со стороны реки. Она и в самом деле красива, подумал Нед. Должно быть, он дыханием выдал свое присутствие, потому что Кейтилин повернула голову в его сторону.

— Милорд, — поприветствовала она его.

Нед кивнул в ответ.

— Миледи… Сегодня прекрасное утро.

Эти слова, вымученные и формальные, заставили даже его самого почувствовать себя неловко.

— Разумеется, — она отвернулась, вновь глядя в быстрые воды реки перед ней.

Нед сглотнул. Хочет ли она, чтобы он продолжил свой путь, оставив ее одну, или ему следует продолжить разговор? Прочистив горло, он решил выбрать второй вариант.

— Вы встали сегодня рано, миледи, — заметил Нед, делая несколько шагов ей навстречу.

Кейтилин даже не взглянула на него, продолжая болтать босыми ступнями в воде.

— Я не могла уснуть, и обнаружила, что река может порой мне помочь собраться с мыслями.

Неду оставалось лишь надеяться, что это не мысли об их скорой свадьбе мешали девушке уснуть. Затем Кейтилин подняла голову, встретившись взглядом с Недом.

— Похоже, что и вам тоже не спалось, милорд. Прошу вас, присаживайтесь рядом со мной.

Она указала на поросший травой участок берега. Поначалу Нед колебался, но затем, подумав, что она может обидеться, если он откажется, и, вспомнив об их свадьбе, до которой оставался всего один день, Нед решил, что будет лучше попытаться сблизиться с невестой.

Он опустился на колени, а затем сел, скрестив ноги.

— Здесь красиво, — заметил он.

— Да, это так, — она перебросила волосы на плечо, принявшись заплетать их в косу, а Нед наблюдал, как быстро движутся ее длинные ловкие пальцы. — И здесь можно о многом подумать, — продолжила она, завязывая кончик косы лентой.

Нед провел последние три дня думая о том, будет ли призрак Брандона постоянно незримо стоять между ними, и вот сейчас, после всех этих размышлений, неожиданно осознал, что он даже не задумывался о том, а что же чувствует сама Кейтилин.

Быть может, она нервничала, или, может, была зла, а может и вовсе напугана. Она была обручена с Брандоном несколько лет, достаточно долго, чтобы свыкнуться с этой мыслью, а может даже и полюбить его, тогда как договоренность Неда с ее отцом состоялась всего месяц назад, и явно оказалась для девушки неожиданностью.

— Есть многое, о чем надо подумать, — повторил он за девушкой. — Не могу поверить, что я даже не принес вам мои соболезнования из-за вашей утраты.

— Вы имеете ввиду Брандона? — спросила она, нахмурив лоб, и Нед кивнул. — Я горевала о нем, полагаю, как и вы тоже.

Нед закрыл на мгновение глаза, вновь ощутив эту так до сих пор и не утихшую боль от утраты.

— Да, — сказал он как можно более спокойно, не желая, чтобы Кейтилин посчитала его слабым.

Однако, оказалось, что Кейтилин не так легко обмануть, и девушка сочувственно улыбнулась Неду.

— Со временем станет легче, — заверила она его.

На мгновение Нед растерялся, не понимая, что именно она имела в виду — его скорбь или их свадьбу. Хотя, какое это имело значение. Нед поднялся на ноги, протягивая девушке руку.

— Мне нужно вернуться в замок. Пойдете со мной, миледи?

Кейтилин поднялась, отряхивая свои юбки, и приняла его руку. Молча, они медленно пошли вдоль берега реки, и Нед размышлял о желаниях и долге, выборе и обязательствах.

— Из вас выйдет хорошая северная жена, — наконец, выдал он, надеясь, что его слова не прозвучат излишне покровительственно.

Из Кейтилин Талли получилась бы прекрасная жена где угодно и для кого угодно, он был уверен в этом, просто так уж получилось, что она должна теперь стать его женой.

— Надеюсь, что так, милорд, — учтиво ответила поначалу она, но затем, рассеянно улыбнувшись, добавила. — Хотя вам следует знать, что я совсем не привыкла к холоду.

Это приободрило Неда, пусть даже чуть-чуть. Возможно, они справятся с этим вместе.

Он улыбнулся в ответ девушке.

— Ну… Да, скорее это мой друг. Но, смею вас заверить, я уже выбрал покои для вас, и надеюсь, вам они понравятся. Горячие источники отогревают стены Винтерфелла, и эти покои одни из самых теплых в замке, — он замолчал ненадолго. — Вы ведь знаете, что вскоре мне придется покинуть вас, ведь так?

Кейтилин опустила взгляд вниз, рассматривая утреннюю росу, сверкающую на траве.

— Я предполагала это. Лорд Роберт хочет объединить свои армии.

— Мне жаль, что мне придется покинуть вас так скоро, миледи, — пробормотал Нед. — Если бы была какая-то другая возможность, я бы обязательно ее использовал.

Пока они шли, Кейтилин не отрывала глаза от земли. Слова Неда не объясняли всю ситуацию полностью, но все было и так понятно. Вполне возможно, что когда он покинет ее через несколько дней, живым он может больше не вернуться. Кейтилин была молода и прекрасна, но это вовсе не скрашивало перспективу возможного вдовства.

— Менестрели поют, что все это восстание держится на мощи Роберта Баратеона, — сказала она. — А мой отец говорит, что лорд Роберт наполовину обезумел от злости на принца Рейгара. И чему же верить? Я же полагала, что все это началось из-за Брандона и вашего отца.

Нед, помимо своей воли, тяжело вздохнул.

— Знаете, менестрели споют вам то, что позволит серебру оказаться в их карманах и, разумеется, причин для восстания и в самом деле было множество. Но да, ярость Роберта одна из этих причин, — с грустью признал он. — И я не уверен, сможет ли он когда-либо справиться с ней.

— Даже если он убьет принца?

— Даже тогда.

Они уже дошли до конюшен, и Кейтилин отпустила руку Неда.

— Так что все это очень сложно, и у каждого из нас есть свои причины, чтобы поступать так. Для Роберта это связано с тем, что действия принца ранили его гордость. Он решил защитить свое достоинство, но Роберт — это Роберт, так что этот выбор теперь еще и подкреплен клятвой мести, — переступив с ноги на ногу, добавил Нед. — А затем и другие лорды поддержали его клятву, затем их люди, и так далее. Такова война, вам остается лишь молиться, чтобы к концу вы не забыли причины, по которым все это началось для вас самого.

Их уединение было прервано звуками с конюшни, и Нед, вздохнув, выпрямился.

— Я должен встретиться с вашим лордом-отцом после завтрака. Нам нужно обсудить последние моменты, в том числе и ваш отъезд в Винтерфелл, — он улыбнулся Кейтилин и добавил. — Я знаю, что этот брак можно назвать своего рода вынужденным и вторичным, но я искренне надеюсь, что мы привыкнем друг к другу.

Кейтилин ничего ему не ответила, лишь слабо улыбнулась. Нед, взяв ее за руку, поцеловал нежную кожу ее кисти.

— Миледи, — тихо произнес он.

— Милорд, — ответила она, делая вежливый полупоклон, но когда Нед снова посмотрел на девушку, на ее губах все еще была улыбка.

На следующий день, едва взошло солнце, Нед помылся и, одевшись в одежду фамильных цветов Старков, направился в главный зал Риверрана. Хостер Талли сидел на своем месте, искренне улыбнувшись Неду, когда тот зашел в зал. Мужчина уже снял перевязь с руки, но было еще заметно, что ранение все еще продолжало причинять ему боль.

— Эддард, мой милый мальчик, ты выглядишь как настоящий жених, — подозвал он к себе Неда.

Рядом с ним стоял его младший сын Эдмар, одетый в дублет красного и голубого цветов, с плащом, на котором был вышит фамильный герб Талли — форель. Справа стоял Джон Аррен, одетый в белые и голубые цвета своего дома. Мужчины о чем-то беседовали, но прервались, когда к ним приблизился Нед. Лорд Хостер поднялся, обнимая Старка и похлопывая его по спине.

— Я полагаю, что девочки там сейчас принаряжаются, вы же знаете этих женщин, как они хотят, чтобы все было идеально. Но поскольку вы уже здесь, нам пора направляться в септу.

Нед, согласившись с ним, кивнул и, изо всех сил пытаясь успокоиться, решил переменить тему разговора — бесконечные разговоры о предстоящей церемонии вовсе не помогали ему.

— Есть какие-нибудь известия от Роберта? — спросил Нед, когда мужчины встали, направившись в сторону септы Риверрана.

— Только то, что мы и так знали до этого. Он идет на север, — ответил Джон, шагая рядом с Недом.

— А сторонники короля?

— Барристан Селми и Джон Дерри отправились собирать разрозненные силы возле Каменной септы, но, судя по сообщениям наших разведчиков, им предстоит нелегкая задача, — покачал головой Джон.

Мужчина казался утомленным, словно нарастающее напряжение давило на него столь же сильно, как и на Неда.

— Будет очередное столкновение, я уверен. Нам придется объединиться с войском Талли, иначе может случиться вновь сражение подобное тому, что было при Эшфорде, только в этот раз Роберту определенно так больше не повезет.

Они достигли семигранного строения из песчаника, в котором располагалась септа Риверрана. Широкая двойная дубовая дверь уже была заранее распахнута, а порог украшен лепестками роз.

Лорд Хостер пригласил своих спутников пройти внутрь.

— Но для начала у нас есть другие дела, — добавил он.

Джон и Нед прошли через широкие двери в тихое помещение, в котором царил полумрак, а в воздухе чувствовался запах ладана и камня. Солнечный свет проникал через стеклянные витражи на потолке, а лики Семерых наблюдали за Недом с каждой стены. Это так не похоже на борогощу, подумал Нед, когда они медленно шли по септе.

— Твоя септа всегда была великолепной, Хостер, — сказал Джон, запрокидывая голову и восхищаясь сводчатым стеклянным потолком.

Помещение постепенно заполняли приглашенные, занимая свои места. В основном, это были знаменосцы Талли, Старков и Арренов, но были и другие, кого не знал Нед, вроде обитателей Риверрана.

— Все готово? — Талли взглянул в сторону своего стюарда.

— Леди Кейтилин и леди Лиза ожидают, милорд, — почтительно кивнул в ответ мужчина.

— Тогда начнем.

Лорд Хостер подал знак, и в дверном проеме появились сестры Талли. Глаза Неда были прикованы к Кейтилин, одетой в синее шелковое платье, яркий цвет которого заставлял ее волосы сиять еще сильнее, а ее кожу казаться белой, словно снег. С плеч невесты красным водопадом свисал ее девичий плащ, украшенный вышитыми форелями. Девушка совершенно затмевала красотой свою сестру, которая сейчас стояла рядом. Наконец, с высоко поднятой головой, Кейтилин медленно подошла к нему, всем своим видом олицетворяя спокойствие.

Нед выпрямился. Если уж она может выглядеть сейчас столь достойно, то и он должен выглядеть соответствующе.

Наконец, наступила ночь. Лорд Хостер настоял на том, чтобы празднование было окончено, сказав, что идет война, и неправильным будет устраивать пиры и поднимать кубки за здравие, когда умирают люди. В глубине души Нед был доволен этим — с того момента, как он получил известия о смерти его отца и брата, его желание посещать празднования стало еще меньше, чем ранее.

Это был долгий день, но вот уже раздались крики «Отправьте их в постель!». Нед повернулся к Кейтилин, пытаясь поймать взгляд девушки как раз в тот момент, когда присутствующие начали стучать чашами и кулаками по столу. Сквозь это напускное спокойствие, которое она поддерживала весь день, в ее голубых глазах теперь просматривался страх, и Нед не мог ее винить за это.

— Покажи ей, что такое настоящий северный дух, Нед! — выкрикнул кто-то.

— Обращайся с ней, как это полагается настоящему северянину!

— Твоя леди уже вся в нетерпении! — выкрикнул другой.

Нед, сглотнув, изо всех сил старался отвечать на эти слова так, как все ждали от него. Он выкрикнул пару возражений, когда понял, что кто-то тянет его за дублет, снимая его. Смех Кейтилин рядом с ним стал совсем вымученным.

— Я слышал, что вы, северяне, словно горячие источники в постели! — выкрикнул Десмонд Грелл. — Но миледи Кейтилин обуздает твой пыл, Старк!

Нед не удержался от улыбки, но, когда мастер над оружием Риверрана ослабил хватку, он повернулся к Кейтилин и, залившись краской, принялся извиняться.

— Простите, миледи, мне, правда, жаль…

Туфли Кейтилин уже были сброшены, и кто-то сейчас тянул ее платье, Нед рассмотрел, что это был Джори Кассель, когда тот второпях случайно порвал платье, которое упало, обнажая фигуру Кейтилин.

— Милостивые боги, Нед! — крикнул с завистью в голосе Виллам Дастин, стоящий в шаге от Кейтилин, которая сейчас вся залилась краской. — Эти груди — просто мечта! Как бы я хотел, что меня никогда не отлучали от подобных!

По толпе собравшихся вновь пронесся рев, когда с Неда сорвали его тунику и бриджи.

Музыканты играли уже оглушительно громко, когда в дверном проеме зала возник лорд Хостер.

— В постель! Лорд и леди Старк! — провозгласил он.

Снова раздались громкие приветственные выкрики, и толпа потащила Неда и Кейтилин к выходу. В этой суматохе, они оказались отделены друг от друга, и Нед увидел, как девушка вновь пытается найти его руку. Он вновь сжал ее пальцы, и его немного успокоило, что Кейтилин тут же сжала его руку в ответ.

В покоях, в которые их втолкнули сейчас, царил полумрак, разгоняемый восковыми свечами, стоящими на камине. На прикроватных тумбочках стояли два серебряных кувшина, наполненные бледно-розовыми лилиями, чей тяжелый сладкий аромат наполнял комнату. Нед захлопнул за ними дверь, но до них все равно продолжали доноситься звуки мужских кулаков, стучащих по дереву, и различные возгласы. Кейтилин молча села возле окна, взяв мягкую шаль и набросив ее себе на плечи. Нед услышал, как она вздохнула. Он хотел извиниться за эту унизительную церемонию провожания, но так и не смог подобрать нужные слова.

Нед замер, не уверенный в том, что же ему следует делать дальше. Он намеренно не тратил время на размышления о предстоящем, словно пытаясь избежать этой ситуации, в которой сейчас оказался. Его ноги словно окаменели, а тело отказывалось повиноваться, и Нед подумал, сколько же браков не были доведены до конца в первую брачную ночь именно из-за этого ощущения.

Прошла минута, которая показалась ему вечностью.

Затем Кейтилин повернулась и встала, ее волосы сияли в свете свечей, словно огненные.

— Полагаю, что настало время, когда мы должны консуммировать наш брак, милорд, — сказала она.

Ее голос был совершенно спокоен. Едва Нед открыл рот, намереваясь ответить ей, она повела плечами, и шаль, в которую куталась девушка, упала на пол. При виде ее обнаженной фигуры слова, которые он намеревался сказать, застряли у Неда в горле. Пытаясь не заикаться, он с трудом выдавил их из себя.

— Думаю, да, — с усилием произнес Нед, неловко разводя руками, и глядя на обнаженную фигуру Кейтилин, подумал, что будет лучшим сейчас сказать правду. — Боюсь, я должен признать, что я не настолько сведущ во всем этом, как некоторые другие лорды. И я несколько неуверен насчет того, как лучше…продолжить, — он опустил глаза вниз, едва не рассмеялся от ироничности того, что увидел — по крайней мере, одна часть его тела точно знала, что стоит делать. — Простите меня.

Он услышал тихий вздох Кейтилин и понял, что она стоит теперь в шаге от него. Нед поднял глаза, встречаясь с девушкой взглядом.

— Я думаю, это довольно очевидно, — с легкой улыбкой сказала она, тоже взглянув вниз. — Хотя, я должна признать, что я тоже несколько не уверена, по крайней мере, относительно того, что может быть дальше. Я бы хотела предупредить вас, что я занималась верховой ездой, так что, возможно, не будет крови.

Нед вспомнил, как Брандон однажды упомянул, как лишил невинности девушку из Зимнего городка. Он рассказывал, как девушка кричала от боли, когда он вошел в нее, и как после этого кровать оказалась испачкана кровью. Тогда этот рассказ заставил Неда вздрогнуть, сейчас же он надеялся, что не причинит Кейтилин подобной боли.

Впрочем, Кейтилин и в этот раз контролировала свои эмоции гораздо лучше него, и от осознания этого Неду стало стыдно. От него ожидалось, что он будет вести себя как настоящий лорд, а не какой-то мальчишка, дрожащий от ужаса от мысли о том, что ему следует разделить постель с женщиной, его женой, которая стояла сейчас прямо перед ним, и с которой он был связан с этого дня и до конца своих дней. И было вовсе не важно, что он едва знал ее. Нед подумал о Роберте, тот определенно бы не стал колебаться в такой ситуации, он бы выполнил свой долг, и ему бы явно это понравилось.

И вот в этих покоях, залитых мягким светом и наполненных ароматом лилий, Нед решил сделать тоже самое. Тяжело сглотнув, он сделал шаг навстречу Кейтилин и, наклонив голову, поцеловал ее.

========== Глава 27. Лианна - Красная звезда ==========

Они прибыли в Звездопад уже под покровом ночи, и сир Эртур сразу же сопроводил их в комнату для гостей в замке. Лианна чувствовала сильную усталость еще с полудня, так что, когда за ними закрылась дверь их покоев, ей понадобилась помощь Рейгара, чтобы раздеться, после чего она сразу уснула, едва оказалась в кровати.

Уже была глубокая ночь, когда Лианна резко проснулась. Где-то в замке был слышен женский крик, но это не был крик страха или ярости, это был крик от боли. Девушка села на кровати и осмотрелась вокруг, подумав вначале, что ей все это приснилось. Но едва эта мысль пришла ей в голову, крик повторился. Рейгар, полностью одетый, продолжал спать в кресле у окна, вытянув скрещенные ноги перед собой. Он пошевелился, но продолжал крепко спать.

Выбравшись из кровати, она направилась к входной двери. Аккуратно и бесшумно она отодвинула задвижку, этому навыку она обучилась еще в детстве, и выглянула в коридор. Лианна снова услышала там крик, который в этот раз перерос в низкий стон. Звук доносился откуда-то снизу. Неожиданно, она осознала — это рожала Эшара Дейн. Сначала девушка намеревалась было найти ее, чтобы увидеть ребенка, который мог быть ее племянником или племянницей, но затем посчитала, что там ей будет не место. Эшара вполне вероятно даже не знала, кто она такая.

Вместо этого Лианна вернулась обратно в постель и, разглядывая каменную кладку на потолке, слушала, как крики стали громче, а потом постепенно стихли. Уже практически начало светать, когда глаза Лианны вновь закрылись, и она, наконец, уснула.

В следующий раз она проснулась от звука голоса Рейгара, а затем, еще не до конца отойдя от сна, она безошибочно распознала голос сира Эртура. Открыв глаза, девушка увидела их обоих, стоящих на балконе, с которого открывался вид на море. Сир Эртур был одет в обычную белую тунику и бриджи, заправленные в черные сапоги, в то время как Рейгар был в той же самой одежде, в которой он спал ночью.

— Как она? — спросил Рейгар.

Он говорил тихо, словно не желая, чтобы его кто-то услышал, и Лианна подумала, что ей не стоит прислушиваться к беседе, но пересилить себя девушка не смогла.

— Боюсь, ничего хорошего, ваша милость. Она все еще никак не перестанет рыдать. Мейстер обеспокоен из-за ее бледности и слабости.

— Она только что родила, так что это понятно, почему она бледна и вымотана. Элия год восстанавливалась после рождения нашей дочери.

— Прошу меня простить, друг мой, но Элия была болезненной и до рождения ребенка. Эшара же всегда была сильной и здоровой девушкой. Я беспокоюсь за нее. Могу я задержаться здесь на несколько дней, чтобы помочь сестре?

Рейгар замолчал на какое-то время, и хотя Лианна не могла четко видеть выражение его лица, но, когда он вновь заговорил, в его словах она явно почувствовала нежелание.

— Я не знаю, могу ли я гарантировать это. Я намеревался провести здесь всего одну ночь. Чем меньше людей будут знать об этом, тем лучше, и вы это отлично понимаете. Отец настаивает на вашем присутствии?

— Он думает, что я приехал специально, чтобы проведать здесь сестру.

— А септон?

— Септон Мейлор готов провести и вашу церемонию, и все необходимые похоронные обряды сегодня, — ответил сир Эртур. — Мой отец хочет, чтобы ребенка кремировали быстрее, а прах развеяли над Мечом по нашей семейной традиции. Он думает, что это должно помочь.

Ребенок. Лианна нахмурилась. Неужели они говорят о ребенке Эшары? Все ее намерения не прислушиваться к их разговору мигом испарились, девушка поднялась и, одернув занавески, вышла на балкон. Рейгар и сир Эртур сразу же одновременно обернулись к ней.

— Миледи, — поприветствовал ее Рейгар, подходя ближе и целуя в лоб. — Вы отдохнули?

Лианна проигнорировала его вопрос, обратившись напрямую к сиру Эртуру.

— Что с ребенком Эшары? — спросила она.

Сир Эртур опустил взгляд в пол, а затем вздохнул.

— Ребенок родился мертвым, — глухо ответил рыцарь. — Это была девочка. Мейстер полагает, что пуповина обвилась вокруг ее шеи во время родов, — он сделал паузу, и посмотрел на Рейгара. — Она задохнулась, прежде чем смогла вдохнуть воздух.

Непрошенный образ Брандона, удушающего сам себя в попытке спасти их отца, в то время, как тот сгорал заживо, предстал перед глазами у Лианны, она словно вживую видела все сильнее затягивающуюся веревку вокруг шеи брата…

— Миледи, вы плачете… — тихо сказал Рейгар.

Это было уже слишком. Лианна развернулась и, оставив обоих мужчин на балконе, вернулась обратно в свои покои. Сев на край кровати, девушка закрыла лицо руками. Она едва знала Эшару Дейн, но перед ее глазами все еще стояло полное боли лицо девушки, на котором явственно отражалась печаль от смерти Брандона. Но сколько горя может вынести один человек?

К ней приблизился Рейгар и сел рядом.

— Лиа, ничего нельзя было поделать. Ребенок не почувствовал никакой боли.

— А как же его мать? — спросила Лианна, утирая слезы. — Никто никогда не задумывается о матери, всегда важен лишь ребенок, — девушка покачала головой. — И чем дальше, тем больше я уверена в неотвратимости судьбы, что ничего вообще нельзя изменить.

— Ничего нельзя было сделать, — признал Рейгар, беря девушку за руку. — Но, в тоже время, не всегда судьба с нами жестока, ведь она привела вас ко мне, не так ли?

Лианна кивнула, хотя и пыталась подавить вновь выступившие слезы.

— Вот если бы мы могли контролировать все это! — порывисто сказала она.

— Тогда жизнь была бы как песня, — подвел итог принц. — Однако, она не такая. Мы можем пытаться петь ее, пытаться извлечь самое лучшее из тех строк, что нам дали, но часто это будут вовсе не те слова, которые мы бы хотели услышать, — затем Рейгар ненадолго замолчал. — Септон уже ждет, чтобы обвенчать нас, когда мы будет готовы, хотя… Это именно те строки песни, которые вы бы хотели услышать, любовь моя?

— Да, — грустно улыбнулась ему Лианна.

— Тогда пойдемте в септу.

Септа в Звездопаде оказалась небольшой комнатой в самой глубине замка, куда вел ничем не приметный коридор. Семь арок были вырезаны в стене из палисандрового дерева, а перед алтарем были установлены семь скамей. Септон Мейлор говорил практически шепотом. За исключением слов, которые ему нужно было произносить во время ритуалов, старик говорил редко, сир Эртур предупредил их обоих еще на входе в септу, что Мейлор был совершенно глух уже много лет, как следствие этого, делал все, что его устраивало, полностью отгородившись от событий окружающего его мира.

В любом случае, он считал своим долгом продолжать службу дому Дейн.

Глядя на него, Лианна поняла, почему Рейгар согласился, чтобы он поженил их.

Когда септон, отпуская их руки, объявил их мужем и женой, Лианна не удержалась от улыбки. Рейгар снял ее плащ, который, впрочем, был тем самым простым плащом с капюшоном, в котором девушка сбежала из Винтерфелла, и накинул на нее свой плащ, черный с вышитым драконом Таргариенов. Когда они вернулись в свои покои, без обязательных для обычной свадьбы пира и церемонии провожания, Лианна продолжала украдкой рассматривать плащ в отражении в зеркалах и окнах, улыбаясь.

Был всего лишь полдень, однако Рейгар был готов уехать из Звездопада. Он позволил сиру Эртуру остаться на похоронную церемонию и развеивание праха мертвого ребенка Эшары, но в отношении их собственного отъезда был непреклонен.

— Мы не должны оставаться здесь дольше, чем оно то необходимо, — сказал принц. — Чем дольше мы здесь, тем выше вероятность, что кто-то выдаст наше присутствие.

Лианна не смогла убедить его остаться, даже ради блага его близкого друга, так что они собрали свои немногочисленные вещи и отправились в долгий путь обратно к башне. Это был очень жаркий день, и Лианна чувствовала, как ее голова начала кружиться под безжалостно палящими лучами солнца, а небо было такое ярко-голубое, что было больно на него смотреть. Мухи беспокоили их лошадей до тех пор, пока Рейгар не остановился, и не набросив им на морды сетку.

Когда они стали все выше и выше подниматься в горы, то стало прохладнее и начал дуть ветер, поднимая пыль, попадающую им в глаза. Лианна вспомнила слова сира Эртура о том, что песчаные бури нередки в этой местности, и подумала, не попали ли они сейчас в одну из подобных.

— Нам еще долго осталось ехать? — спросила она.

— Боюсь, что да, — ответил Рейгар, обернувшись к ней, а затем замедлил свою лошадь, чтобы скакать уже рядом с Лианной, за что она ему была признательна.

Песчаная буря так и не началась, однако уже стемнело и похолодало. Вновь почувствовав себя полностью вымотанной, Лианна задремала в седле, проснувшись только когда почувствовала, как кто-то стал трясти ее.

— Что случилось? — пробормотала она, а когда с трудом открыла глаза, то увидела Рейгара, стоящего рядом с ее лошадью.

— Нам придется остановиться здесь. Я надеялся, что мы доберемся до башни до темноты, но, боюсь, мы слишком затянули с отъездом, поэтому нам придется устроить здесь привал на несколько часов до рассвета. В темноте слишком опасно передвигаться тут.

Осмотревшись по сторонам, Лианна поняла, что Рейгар был полностью прав. Слева от узкой тропы, по которой они ехали, был резкий обрыв, до дна которого было несколько сотен футов. Одно неверное движение лошади, и печальный конец был бы неминуем. Лианна позволила Рейгару помочь ей спешиться, а затем увел лошадей с тропы на поросший травой склон справа от них. Он привязал поводья к нижней ветви оливкового дерева, а затем достал пару покрывал из седельных сумок. Одно принц расстелил на земле под деревом, а второе свернул наподобие подушки, положив в изголовье.

Все тело Лианны ныло после верховой езды, и она настолько сильно устала, что ей и в самом деле было не важно, как выглядела их постель, когда девушка с благодарностью опустилась на покрывало.

— С вами все в порядке, любовь моя? — спросил Рейгар. — Вы немного бледная.

— Я и в самом деле почему-то сильно устала, — ответила она.

Принц присел рядом с ней.

— Это был тяжелый день. Вот, ложитесь сюда рядом со мной.

Он откинулся на спину, и Лианна прижалась к нему, положив голову на грудь. Затем она услышала, как принц тихо вздохнул.

— Звезды сегодня такие яркие, — пробормотал он через какое-то время.

Лианна, зевнув, перевернулась на спину, чтобы посмотреть вверх.

Здесь, высоко в горах, небо было иссиня-черное, и эту черноту не нарушали сейчас даже облака. Оно казалось совершенно бескрайним, и на нем лишь сияли многочисленные звезды, словно драгоценные камни, разбросанные по бархату.

— Вот это — Меч Зари, — сказал Рейгар, поднимая руку и указывая на созвездие к югу. — Ну, а вот это — Колодец Желаний. Говорят, что если увидеть падающую звезду, которая пролетит через него, то всю вашу оставшуюся жизнь вам будет сопутствовать удача.

— Я никогда не видела таких, к сожалению, — улыбнулась Лианна.

— Я тоже, — усмехнулся в ответ Рейгар.

Он повернулся на бок, приподнявшись на локте.

— Итак, как вам нравится звучание вашего нового имени? Принцесса Лианна Таргариен.

Девушка практически была готова рассмеяться над абсурдностью всего этого, ведь как после простого обмена клятвами она могла неожиданно из Старк, которой она была с момента рождения, превратиться в дракона.

— Лично вот мне нравится, — улыбнулся Рейгар, подмигнув ей.

— Это так странно, — призналась она, проводя рукой по его щеке, на которой появилась уже светлая щетина. — Мне понадобится свыкнуться с этим, полагаю. Я ожидала, что буду чувствовать себя как-то по другому, но нет. Я не нервничаю, просто… Просто чувствую какое-то облегчение…и удовлетворение. А вы что ощущаете сейчас?

Принц поцеловал ее в лоб.

— Я чувствую тоже самое, с моих плеч словно свалился тяжелый груз, я чувствую… — в этот раз он быстро поцеловал ее в губы. — Я чувствую, что я счастлив.

А затем он наклонился, горячо целуя ее, Лианна ответила на его поцелуй, и вскоре ее пальцы уже сражались с завязками на его бриджах, в то время как Рейгар поднял ее юбки до пояса, снимая с девушки нижнее белье. Все было так быстро, что Лианна даже не успела понять, как одно простое прикосновение могло превратиться в пламя, пожирающее ее изнутри.

Принц покрывал ее тело поцелуями, спускаясь все ниже до бедер девушки, которая ощущала его горячее дыхание на своей коже. Ей казалось, что она словно горит, тая от касаний его пальцев, а затем и языка…

Лианна практически вскрикнула, когда почувствовала его прикосновение, руками инстинктивно сжимая руки принца, возможно даже излишне сильно, ловя себя на мысли о том, что сейчас она думает о той ночи в Харренхолле, когда наблюдала, как его пальцы касаются струн его арфы, и вот сейчас эти пальцы играли с ней с тем же умением. Все ее тело дрожало, откликаясь на его ласки, до тех пор, пока внутри нее словно что-то не взорвалось, заставив девушку закрыть глаза и замереть.

Она запрокинула руки за голову, прерывисто дыша, а Рейгар, приподнявшись, улыбнулся, глядя на нее. Девушка улыбнулась ему в ответ и, обхватив за плечи, перевернула принца на спину, стягивая с него рубашку и отбрасывая ее в сторону. Медленно опустившись на его плоть, она поддерживала набранный ими ритм, даже когда мужчина приподнялся, целуя ее.

Лианна чувствовала, что Рейгар сдерживается из последних сил, когда он остановился, а затем, обхватив девушку, перевернул ее и, сделав несколько быстрых движений, застонал и тяжело опустился на нее.

Когда он откатился в сторону, то все был не в силах отдышаться, глядя в ночное небо и на луну, сияющую у них над головами.

Девушка ближе придвинулась к нему и тоже подняла взгляд на небо. На какое-то время между ними установилась тишина.

— Откуда вы так много знаете о звездах? — наконец, спросила Лианна.

— Потому что я много читал и запомнил немало из того, что мне рассказывали другие.

Лианна улыбнулась. Если бы эти слова были произнесены кем-то другим, то они могли бы показаться несколько высокомерными или покровительственными, но она знала, что Рейгар совсем не это имел ввиду.

— Расскажите мне, — попросила девушка.

— Итак, — начал он. — А что если я расскажу вам еще о созвездиях? Это удовлетворит любопытство моей леди?

— Полагаю, что да, — повернув голову, Лианна улыбнулась ему.

Рейгар сделал вдох и вновь перевел взгляд на небо.

— Вот это — Скорпион, — сказал он, прочерчивая пальцем линию по звездам в небе, похожую на хвост скорпиона. — Его видно только на юге летом, лучше всего из Водных Садов в Дорне.

— Не очень-то оно похоже на скорпиона, — подавив смешок, отметила Лианна.

— Ну, я даже не знаю, — возразил он. — Вот там вы можете видеть его хвост, а вот тут и тут — его лапы.

— А что насчет вот этой? — спросила она.

Лианна указала пальцем на яркую звезду с красной каймой, сияющую практически у них над головами. Она была больше, чем остальные, практически самая большая на всем небосклоне, включая луну. Рейгар на мгновенье задумался, а затем сел, развернувшись, чтобы смотреть вверх без необходимости поворачивать голову.

— Вы эту знаете? — продолжила Лианна.

— Не думаю, что я видел ее прежде, — задумчиво ответил Рейгар. — Созвездие вокруг нее известно как Колыбель, — и он пальцем прочертил линию из семи звезд. — Древние звездочеты назвали его так, потому что когда наблюдаешь за ним на небе, то создается ощущение, что это созвездие медленно-медленно покачивается, — продолжил принц, но затем замолчал, нахмурившись. — Но вот эта звезда — не часть Колыбели. Когда вы впервые заметили ее?

— Я не уверена. Я обратила внимание на нее только сейчас, и я не помню, видела ли я ее до этого. Правда, я никогда особо не обращала внимания на звезды, — пожала плечами Лианна, садясь рядом с Рейгаром.

— Хммм… — задумчиво протянул Рейгар, рассматривая звезду.

Он ничего не говорил, но Лианна и не собиралась торопить его, поскольку знала, что если бы он хотел ей что-то сказать, то обязательно бы это сделал. Через какое-то время Рейгар вновь лег обратно на покрывало, притягивая девушку к себе, и Лианна с радостью прильнула к его теплому телу, поскольку уже стала постепенно ощущать ночную прохладу, остыв после их занятия любовью.

На следующее утро она проснулась и, выскользнув из его объятий, отправилась за один из скалистых выступов, чтобы привести себя в порядок. Вернувшись, Лианна обнаружила, что Рейгар уже вновь оседлал их лошадей, а из одной из седельных сумок он достал кусок солонины, передавая его девушке.

— Это поможет вам избежать мук голода, пока мы не доберемся до башни, — сказал он, но Лианна лишь с сомнением посмотрела на протянутое ей мясо.

У солонины всегда был резкий запах, но он сейчас показался Лианне непохожим на тот, что былобычно — какой-то излишне резкий, вызывающий отвращение. Поморщившись, она вернула провизию Рейгару.

— Я не голодна, спасибо. Вы можете съесть сами.

Рейгар удивленно приподнял брови, но Лианна вновь покачала головой, садясь в седло и направляя свою лошадь вперед.

Оставшаяся часть их путешествия прошла спокойно и без каких-либо происшествий, этот день был прохладнее, чем вчерашний, а с юго-востока постоянно дул ветер, шелестя листвой невысоких искривленных оливковых деревьев, растущих вдоль дороги. Несколько раз Лианна практически уже уснула в седле, когда, наконец, красные горы остались позади, и впереди показались знакомые очертания башни.

— Вот мы и добрались, — сказал Рейгар, скачущий немного впереди. — Башня Радости!

Лианна с трудом подавила смешок.

— Башня радости? Вы это серьезно?

— Да, — сказал принц, которого задели слова девушки. — Я подумал, что этому месту нужно название, и, полагаю, это ему подходит. Оно принесло мне больше радости, чем какое-либо другое место за все время.

Лианна ничего не сказала, а ее смех теперь показался ей самой немного нечестным после объяснений Рейгара.

— Возможно, тогда она весьма подходящее, — сказала она, и Рейгар улыбнулся, спешиваясь. — А звезду все еще хорошо видно, даже сейчас, при дневном свете.

— Я знаю, — ответил Рейгар. — Я наблюдал за ней с того момента, как мы встали, и мне кажется, что она даже стала ярче. Как вам кажется, какого она цвета?

— В центре она белая, но края у нее красные.

Кивнув, Рейгар помог ей спешиться.

— И мне самому так кажется.

Он привязал лошадей, а затем, взяв девушку за руку, завел ее внутрь. Те припасы, которые сир Эртур привез из деревни, были сложены в нижней комнате. Там была еда, чистая одежда для них обоих, и даже бочонок вина, всего этого было вполне достаточно на несколько недель. Лианна наблюдала за тем, как Рейгар рассматривал мешки и разворачивал свертки, но даже просто стоя здесь, она ощущала, как неимоверную усталость, словно разъедающую ее изнутри.

Извинившись, она направилась в комнату, которая стала ее покоями. Внутри было жарко, но кровать стояла в тени, так что Лианна опустилась на нее, тяжело вздыхая. Все ее тело казалось неимоверно тяжелым, она чувствовала такую слабость, словно бодрствовала несколько дней, хотя предыдущую ночь она крепко спала рядом с Рейгаром, а того самого момента, как принц ей предложил солонину, ее безостановочно мутило. Лианна подумала, что ей стоит прилечь и немного отдохнуть, однако, когда она уже почти заснула, дверь в комнату открылась, и туда зашел Рейгар.

— Я очень устала, — сонным голосом объяснила Лианна. — И еще этот запах солонины вызвал у меня тошноту.

Принц приблизился, садясь на край кровати.

— Вам нехорошо? — спросил Рейгар.

— Немного. Меня мутит.

За этим последовала долгая пауза, принц молчал, и Лианна закрыла глаза, подумав, что с расспросами покончено.

— Лиа… — наконец, тихо сказал он. — А когда у вас были последние луны?

Девушка уже практически задремала, но его слова моментально разбудили ее, заставив резко сесть на кровати. Боги, подумала она, я совершенно не помню. Это была последняя вещь, которая заботила ее.

— Там, в Винтерфелле, — медленно ответила Лианна, которая начинала постепенно все осознавать. — Как долго… Сколько недель прошло с момента моего отъезда?

На лице Рейгара появилась неуверенная улыбка, а его лиловые глаза засияли.

— Прошло уже три месяца, как мы покинули Винтерфелл.

— Три месяца? — изумленно повторила за ним девушка. — Но я думала…

Он, продолжая улыбаться, опустился на колено на пол перед ней, беря девушку за руки.

— Я уверен, что вы понесли ребенка, любовь моя, — сказал Рейгар.

Оба они посмотрели на ее живот.

Инстинктивно Лианна положила туда руку. Она было хотела покачать головой, сказав, что этого не может быть, но затем поняла, насколько нелепо было бы сейчас это ее замечание, и вместо этого удивленно посмотрела на Рейгара, который с широкой улыбкой положил ладони ей на живот. Неожиданно для себя Лианна рассмеялась.

— О, боги, — сказала она. — У меня будет ребенок.

— Будет, — мужчина наклонился, целуя ее в живот. — Мой ребенок… Наш ребенок. Принц.

— Принц, — эхом повторила она.

— Дракон, — добавил Рейгар, целуя девушку.

— И лютоволк, — не отрываясь от его губ, прошептала Лианна.

========== Глава 28. Эддард - Письмо и знамение ==========

Знамя с лютоволком Старков развевалось над лагерем, серое, практически неразличимое на фоне грозовых облаков, затянувших сейчас горизонт, лишь время от времени проявляясь в синем небе.

Далее к северу вдоль берега Зеленого Зубца виднелись флаги с луной и соколом, принадлежащие дому Аррен, с форелью дома Талли и стяги Баратеонов, выделяющиеся на фоне гербов других меньших вассальных домов, трепещущие на ветру.

Нед сидел на каменистом выступе поросшего травой холма возле берега реки, проводя промасленным куском кожи по уже и так сияющему лезвию Льда. Эти медленные, однообразные движения успокаивали его, так что с того момента, как Нед забрал меч себе, он каждый день полировал его, не пропуская ни дня. Очередной порыв теплого ветра ударил его в лицо. День выдался дождливый, и земля все еще блестела от влаги, и хотя, пока он добирался сюда, то смыл грязь с сапог, однако сейчас те уже промокли насквозь.

После женитьбы на Кейтилин, Нед повел своих людей от Рва Кейлин вниз по Королевскому тракту, чтобы присоединиться к Роберту Баратеону и его армии на северном берегу Зеленого зубца. Рана Роберта постепенно заживала, хотя мышцы его ноги и ослабели от долгой неподвижности, и он хотел дождаться, пока не выздоровеет окончательно. Силы сторонников короля были разделены после Колокольной битвы, и король направил Барристана Селми и Джона Дарри, чтобы собрать их воедино снова. Роберт знал, что у них еще есть время в запасе, так что он встал лагерем, выжидая с таким терпением, какого Нед у него даже не ожидал.

Было лишь несколько небольших вооруженных стычек между передовыми отрядами, но за исключением этого, было тихо уже несколько недель.

С одной стороны, Нед был рад этому, но, с другой стороны, это вынужденное бездействие дало ему слишком много времени для размышлений. Каждый день он думал о Лианне — где она, чем она занимается, в безопасности ли она. Но чем дольше он обо всем этом думал, тем больше начинал сомневаться. Как мог Рейгар увезти ее посреди ночи так, чтобы ни одна душа не увидела или не услышала их? Лианна была не из тех, кто покорно поддавался судьбе, она бы обязательно пыталась сопротивляться, Нед был уверен в этом, и определенно она подняла бы такой шум, что разбудила бы даже мертвого. А затем еще вот эти лепестки синей розы, которые обнаружил лорд Рикард на полу покоев Лианны…

Но если то, что он подозревал было правдой… Боги… Тогда за что же умер Брандон? И кто сказал ему, что Лианна была похищена против ее воли?

Нед настолько глубоко ушел в свои мысли, что даже не заметил пажа, бегущего к нему, до тех пор, пока мальчик не встал прямо перед ним, шмыгая заложенным носом и протягивая свернутый пергамент.

— М’лорд, — сказал паж. — Это для вас. Лорд Аррен наказал мне передать вам это письмо немедленно.

Нахмурившись, Нед взял письмо и поблагодарил мальчика. На нем была печать с лютоволком, и Нед поначалу подумал, что письмо от Бенджена, но, едва он поддел пальцем печать, то почувствовал запах лилий, исходящий от бумаги. Письмо было от Кейтилин, догадался он, и то, что она использовала печать с лютоволком, тронуло его. Нед улыбнулся, вспомнив, как Кейтилин вышла к воротам, чтобы попрощаться с ним, и как поцеловала его в губы, перед тем как он сел на свою лошадь. Развернув свиток, Нед принялся читать.

Милорд,

Я пишу, чтобы сообщить вам важные новости. Мы провели совсем мало времени как муж и жена, но это понесло свои плоды. У меня будет ребенок, а вы станете отцом. Я надеюсь, что эти новости застанут вас в добром здравии. Я скучаю по вам, и с нетерпением жду нашей встречи.

Письмо было подписано просто ее именем. Нед перечитал написанное трижды, прежде чем опустил руки и только тогда заметил, что паж все еще стоит перед ним.

— Спасибо, мне больше ничего не надо, можешь идти.

Мальчик унесся прочь, продолжая шмыгать носом.

Отец. Нед посмотрел на письмо, вновь находя в нем это слово. Разумеется, он думал о том, что после брачной ночи его жена может понести ребенка, но где-то в глубине души надеялся, что у них перед этим все же будет шанс узнать друг друга получше.

Ему было тяжело представить самого себя в роли отца. Он все еще был молод, но знал, каким отцом он хотел бы стать. В будущем, он всегда видел себя с детьми, но теперь, когда это стало реальностью, он чувствовал странную смесь эмоций — облегчение от того, что у Кейтилин будет ребенок, который будет радовать ее, пока сам Нед будет далеко, надежду на то, что это может означать возвращение счастья в его жизнь, и нервозность, сможет ли он справиться со столь тяжелой задачей. И еще, если он погибнет в одной из грядущих битв…какая-то часть его все же будет жить.

Он должен написать ей и рассказать, как его обрадовала эта новость. Он запихнул в карман ткань, которой полировал Лед и, убрав меч в ножны, начал спускаться вниз с холма по направлению к лагерю.

Оказавшись в своем шатре, он достал бумагу и чернила, принявшись писать, однако, когда спустя какое-то время к нему зашел Роберт, пол в шатре уже украшали четыре скомканных листа бумаги, а Нед как раз принялся за пятый. Каждый раз, когда ему казалось, что он уже закончил, то он начинал сомневаться в написанном им, считая то излишне сентиментальным, или, наоборот, слишком отстраненным или просто неискренним. Роберт посмотрел на скомканные бумажные шарики на полу и расхохотался.

— И что это ты тут пытался сделать, Нед? Если ты и дальше продолжишь так обращаться с бумагой, скоро во всем лагере не останется ни единого листа!

Нед недовольно застонал, будучи не в настроении выслушивать шутки Роберта.

— Роберт, не надо… — начал он. — Я пытаюсь написать письмо своей жене.

— Своей жене? Милостивые боги, и что же ты натворил, Нед? Обзавелся бастардом от этих соблазнительных дамочек из Каменной Септы?

— Нет, — раздраженный беззаботным тоном Роберта, коротко отрезал Нед, после чего взял письмо, которое получил утром, и подтолкнул его к Роберту. — У Кейтилин будет ребенок, я стану отцом.

— Ха! Да у нашего ледяного короля Зимы есть кровь в венах, — заявил Роберт, придвигая стул и усаживаясь напротив Неда. — Ну, или, по крайней мере, кровь есть в его члене! — услышав друга, Нед нахмурился. — Друг мой, это всего лишь шутка, посмейся уже, наконец. Разумеется, я тебя поздравляю. Надеюсь, что твоя леди-жена подарит тебе сына, чтобы ты смог научить его, как быть таким же ледяным занудой, лишенным чувства юмора, как и ты сам.

Роберт потянулся через стол, хватая кувшин с вином, который стоял там нетронутым с того момента, как Неду его принес паж этим утром. Наполнив кубки доверху, он передал один из них Неду.

— Нам стоит выпить за леди Кейтилин и вашего будущего ребенка. Пусть он, или она, будет здоровым, сильным и счастливым!

Нед взял кубок, который протягивал ему Роберт, и поднял его вверх, отвечая на тост.

— Спасибо, Роберт, — сказал он, делая большой глоток.

Воспользовавшись наступившей тишиной, Роберт сделал еще несколько глотков.

— Из тебя получится хороший отец, Нед, — наконец, сказал Роберт, поставив кубок на стол и принявшись задумчиво рассматривать темную жидкость внутри него. — И, без сомнения, много лучший чем я.

— Миа — очень милая малышка, и она любит своего отца, — ответил Нед, вспомнив о ребенке, которым обзавелся Роберт от молоденькой служанки в Орлином гнезде.

Роберт встречался с девушкой с дюжину раз, но, как и все в его жизни, она надолго не привлекла его внимание.

— Ты слишком добр ко мне, Нед. К своему стыду, я должен признать, что это правда. Я создан для битв, а не для отцовства.

— Ты можешь все изменить, — заметил Нед. — Признай эту девочку.

Роберт отвел взгляд в сторону, его нежелание делать подобное было очевидным. И Нед догадывался почему — его друг все еще ждал, что Лианна вернется к нему, и понимал, как никто другой, что любой признанный бастард нес в себе угрозу для законных сыновей и дочерей. Нед не хотел рушить надежды Роберта, поэтому решил переменить тему.

— Есть новости от разведчиков?

Это несколько приободрило Роберта.

— Эйрис изгнал Коннингтона, хочешь — верь, хочешь — не верь в это, — ответил он. — Оставшиеся сейчас пытаются собрать войска возле Каменной Септы, но, как я подозреваю, это не так уж и легко. Нам следует выждать здесь, а потом уже направиться для окончательного сражения.

— Ты считаешь это разумным?

— Я думаю, что это лучше, чем отправляться в Королевскую гавань, если мы заставим их сами пойти к нам навстречу, то будем иметь преимущество. Наши войска будут полны сил, тогда как их солдаты будут измотаны длительным переходом на север.

— Тоже верно… Как твоя нога?

Роберт опустил взгляд вниз на свое бедро, одной рукой разминая там мышцы.

— С каждым днем все лучше. Еще немного побаливает, но, по крайней мере, время сейчас на нашей стороне.

Нед кивнул.

— Как ты думаешь, как долго нам придется прождать здесь?

— Я не знаю, — пожал плечами Роберт. — Наверное, столько времени, сколько им понадобится, чтобы обнаружить нас здесь. У нас достаточно припасов, да и травы в Речных землях вполне достаточно для наших коней на несколько месяцев, если это потребуется, — он замолчал, а затем, наклонившись, поднял один из скомканных листов бумаги. — А что не так с твоим письмом?

Нед вздохнул, и забрал бумагу из рук Роберта, прежде чем тот успел прочитать написанное там, чем несколько удивил друга.

— Я не могу написать так, чтобы все это звучало правильно. Каждый раз, когда я перечитываю его про себя, я понимаю, что это не то, чтобы я хотел сказать.

— Тогда просто напиши именно то, что ты бы хотел ей сказать, — усмехнулся Роберт. — Вот что бы ты хотел ей сказать?

— Что я рад за нее, за нас… Что я с нетерпением жду, когда смогу увидеть ребенка и ее снова.

Роберт расхохотался.

— Похоже, что тебе просто надо написать то, что ты думаешь, друг мой, а не пытаться сделать так, чтобы все это звучало правильно, — он приподнял бровь. — Да ты сейчас говоришь с тем, кто лучше всех, когда дело доходит до любовных писем.

— О да, я помню ту записку, которую ты послал моей сестре. Сколько бутылок вина тебе понадобится, чтобы вновь написать подобное? — усмехнулся Нед.

— Довольно много, большое спасибо тебе, Нед, — он покосился в сторону кубков с вином на столе перед ними. — Возможно, именно в этом и есть твоя ошибка. Если ты просто возьмешь и напьешься, а затем уже попробуешь перенести свои мысли на бумагу, то я не сомневаюсь, что это будет искренне говорить тогда твое сердце…ну или твой член, как получится.

Запрокинув голову назад, Роберт оглушительно расхохотался.

Нед улыбнулся помимо своей воли и вновь посмотрел на чистый лист перед собой.

— А ты не хочешь поехать проведать Кейтилин? — вдруг спросил Роберт после недолгого молчания.

Это предложение удивило Неда. Он поднял глаза и недоуменно посмотрел на Роберта.

— И ты меня отпустишь к ней?

— Если ты сам того хочешь, — Роберт сделал длинный глоток из своего кубка, осушая его до дна. — Хотя, учти, что я не смогу отпустить тебя больше чем на несколько дней. Мы можем просидеть здесь в ожидании несколько месяцев, а может и всего неделю. И тогда ты мне понадобишься, Нед. Ты моя правая рука.

— Джон твоя правая рука, Роберт. У него единственного есть опыт в сражениях. Я лишь делаю то, что считаю нужным, — хмыкнул Нед, а затем перевел взгляд на письмо. — И именно это, по твоим словам, я сейчас и должен сделать. Но, спасибо за предложение, я подумаю над ним.

— Дай мне знать, если решишь принять мое предложение. Через час я встречаюсь с Джоном, нам нужно обсудить с ним то, что затеял этот чертов Мейс Тирелл в Штормовом Пределе.

Роберт поднялся и направился к выходу. Неожиданно остановившись, он резко нагнулся и поднял оставшиеся скомканные в шарики листы бумаги, кидая их изо всех сил в Неда, который, хотя и совершенно не ожидал такого подвоха, быстро пригнулся, но, тем не менее, все же от двух бумажек уклониться не смог.

— Удачи тебе с письмом, лорд Старк! — снова рассмеялся Роберт, выходя из шатра.

Собрав скомканные шарики из бумаги, Нед сложил их на столе, а затем, взяв новый лист и перо, принялся вновь писать.

Дражайшая Кейтилин, начал он, а затем остановился. Что она подумает о подобном обращении? Милостивые боги! Он скомкал лист бумаги и взял новый. Миледи Кейтилин, начал он в этот раз.

Полог шатра вновь поднялся, и на пороге возникла знакомая фигура, ростом и телосложением разительно отличающаяся от Роберта. Нед замер от неожиданности, он слышал слухи от своих людей, что болотный житель присоединился к северянам в Рве Кейлин, но поскольку он нигде не заметил даже следа Хоуленда Рида, то Нед решил, что все это лишь досужие слухи.

— Милорд Старк, — поприветствовал его Рид.

Нед отложил перо и улыбнулся гостю.

— Лорд Рид, я слышал, что вы присоединились к нам, и я рад, что это действительно оказалось правдой.

Хоуленд Рид наклонил голову. Он не преклонил колено и не улыбался в ответ, он просто посмотрел на Неда тем своим понимающим взглядом, заставлявшим его казаться старше, чем он был на самом деле. Болотный житель был одет сейчас почти так же, как и в Харренхолле — на нем были коричневая туника и бриджи, а его сапоги, которые были высотой до колена, были сделаны из кожи какой-то рептилии. Волосы Рида были подстрижены короче, чем ранее, что делало его черты лица еще более тонкими.

— Я всегда был предан вам и Винтерфеллу, милорд.

— Благодарю, — ответил Нед. — Это честь для меня.

Он терпеливо ждал, пока Рид отодвинет стул, на котором только что сидел Роберт Баратеон, и примостится на самом краю, едва касаясь ногами земли.

— Прошло много времени с того момента, как мы встречались в последний раз, и вас многое теперь гнетет, но, похоже, что у вас есть и хорошие новости, — сказал болотный житель.

Если бы перед ним сейчас сидел кто-то другой, то Нед подумал, что это какая-то издевка, но это был Хоуленд Рид, и Нед никогда не мог понять мысли этого человека, так что он просто сейчас передал ему письмо Кейтилин.

— Похоже, что я стану отцом.

Болотный житель даже не посмотрел на письмо, лишь многозначительно кивнул и улыбнулся.

— Этот ребенок принесет вам обоим много радости, — сказал он.

— Не сомневаюсь в этом, — ответил ему Нед.

— Ох, и все же сомневаетесь, пусть даже чуть-чуть, — болотный житель сложил письмо напополам и вернул его Старку. — Вы станете хорошим отцом, милорд. А с годами ваше потомство увеличится до пяти.

— Пяти? — изумленно переспросил Нед.

— Пяти, хотя будет еще и шестой, который будет называть вас отцом.

Это озадачило его. Бастард? Я ведь только что женился, подумал Нед, и я не могу так обесчестить свою леди-жену. Однако, свои мысли вслух Хоуленду он не озвучил, а лишь посмотрел на свое неоконченное письмо на столе, понимая, что никогда не смог бы так поступить с женой. Этот загадочный разговор заставлял Неда чувствовать себя все более неуютно, поэтому он решил сменить тему.

— Полагаю, вы слышали о Лианне, Брандоне и моем лорде-отце? — спросил Нед.

— Так и есть. Я говорил, что мы, болотные жители, в какой-то степени обособленно живем на Перешейке, но я обо всем узнал от ваших людей, когда вы проходили там. Я искреннее сочувствую вашим потерям, милорд, и ваша сестра — одна из причин, по которой я здесь. Она и я… — Рид отвел взгляд, и Неду на мгновение показалось, что он увидел что-то странное в его лице, возможно, боль. — Лианна привлекла мое внимание едва я увидел ее впервые, но я даже не думал, что может произойти что-то дурное. Я подумал, что она слишком сильная для этого. Но затем, не более двух лун назад, один из наших провидцев видел ее в своих видениях, — он вновь посмотрел на Неда своими зелеными бездонными глазами. — Она хотела бы сказать вам, что она в безопасности, милорд. Хотя мы должны сделать все зависящее от нас, чтобы вернуть ее домой до того, как красная звезда погаснет в небе, а огонь, что пылает внутри, опустошит ее.

Нед вскочил, изо всех сил пытаясь удержать себя от того, чтобы не перегнуться через стол и не схватить болотного жителя за тунику.

— Вы знаете, где она? — потребовал он с дрожащими от волнения руками.

— Если бы я знал, где она, я бы отправился к ней, — просто сказал Рид каким-то странным спокойным голосом.

Нед посмотрел на болотного жителя, практически слыша сейчас как у него в ушах глухо отдается его сердцебиение, а затем вздохнул и сел обратно.

— Я никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас, каждый раз, когда я думаю о моей сестре, — нахмурился Нед. — Как бы я хотел поговорить с ней, она постоянно писала мне письма раньше, почему же она не может поступить так же сейчас?

— Возможно, там, где она находится, нет воронов. Или может она опасается, что письмо не дойдет до вас. Я уверен, у нее есть свои причины на это, — Рид сделал паузу, прежде чем продолжить. — Вы верите, что ее увели против ее воли, милорд?

— Как утверждал об этом Брандон? — спросил Нед, и Хоуленд Рид кивнул ему в ответ. — Я бесчисленное количество раз задавал себе этот вопрос, но каждый раз приходил к тому, что не мог ответить на него с уверенностью. Я не знаю…

Его голос осекся, и Нед беспомощно стал осматриваться вокруг. Он лишь хотел найти сестру и вернуть ее домой. Но… Красная звезда? Что бы это могло значить? Он снова повернулся к Хоуленду Риду.

— Что вы имели в виду, говоря про угасающую звезду на небе?

— Вы ее уже видели?

— Красную звезду?

— Да, на севере, — тихим и задумчивым голосом произнес Рид. — Посмотрите сейчас, милорд, и вы сможете увидеть, если она не скрыта облаками. Она сияет так ярко, что ее видно днем столь же хорошо, что и ночью.

Нед поднялся на ноги и, подойдя к пологу шатра, отодвинул его и вышел наружу. Он посмотрел вверх. Огромная черная грозовая туча нависала над западной частью их лагеря, полностью скрывая послеполуденное солнце, но когда он посмотрел на север, то там на небе сквозь тучи он рассмотрел красную точку, несколько больше, чем обычная звезда, и намного более яркая.

— Боги… — прошептал он. — Что это такое?

— Звезда. Она появилась всего несколько дней назад и с того момента так ярко сияет, но со временем и она погаснет.

Нед поднял глаза к небу. Холодящий кровь ужас начал сковывать его, когда он пристальнее вгляделся в звезду.

До того, как красная звезда погаснет в небе, а огонь, что пылает внутри, опустошит ее.

— Сколько времени у нас есть? — спросил Нед у болотного жителя.

— Я не знаю, — тихо ответил ему Хоуленд Рид.

========== Глава 29. Лианна - Всадник на рассвете ==========

Первые лучи солнца уже пробивались через окно их спальни. Рейгар давно уже спал, но Лианна так и не смогла уснуть, думая о ребенке внутри нее.

Тысячи мыслей кружились у нее в голове. Это будет мальчик или девочка? Темноволосый или его волосы будут серебряными? А глаза… Серые или темно-лиловые? Лианна провела рукой по животу. Прошло уже четыре с половиной луны с того момента, как они узнали об ее беременности, и за это время ее живот уже округлился. Рейгар заверял, что будет девочка, но Лианна не была так уверена в этом. Ребенок вел себя беспокойно весь день, пинаясь и переворачиваясь внутри нее так сильно, что Рейгар даже пошутил, что он тайком упражняется в фехтовании, совсем так, как его мать. Они провели добрую половину ночи наблюдая за животом девушки, смеясь каждый раз, когда их ладоней касалась ножка или ручка ребенка.

Сейчас же Рейгар пошевелился, но так и не проснулся. Лианна отодвинулась в сторону, наблюдая за ним. Его лицо во сне было расслабленным, рот немного приоткрыт, а волосы взъерошены. Аккуратно, девушка провела рукой по его скуле до нижней губы.

Принц открыл глаза и улыбнулся.

— Вы уже проснулись, — сонно прошептал он, и Лианна улыбнулась в ответ. — Сейчас утро?

— Уже светает, — ответила она, целуя принца. — Но еще довольно рано, еще есть время поспать. Так что спите, любовь моя.

— Вам тоже нужно отдохнуть, Лиа, а наблюдение за мной во сне сил вам не прибавит, — сказал ей Рейгар.

— Я знаю, — сказала она, про себя мысленно добавив, что он был настолько красив, что она просто не могла отвести от него глаз.

— Идите ко мне, — он раскрыл свои объятья, и девушка придвинулась ближе.

Прижавшись своим увеличившимся животом к его животу, Лианна вздохнула. Она еще никогда не ощущала столько любви, сколько сейчас. Лицо Рейгара было совсем рядом, и она чувствовала его теплое дыхание на своей щеке. Подняв голову, она заглянула в его глаза, которые в первых лучах рассветного солнца казались похожими на аметисты.

Так они и лежали какое-то время, просто молча глядя друг на друга, даже ребенок замер внутри нее.

— А как бы вы хотели назвать его? — спросила Лианна.

— Ее… — с улыбкой поправил девушку Рейгар. — Помните, у дракона должно быть три головы. Уже есть одна девочка и один мальчик, так что этот ребенок будет второй девочкой, совсем как Эйгон, Висенья и Рейнис.

Этот его довод стал уже скорее обыденным в их споре. Лианна усмехнулась. Она последние пару дней и так провела в ожидании, когда вновь будет поднят этот вопрос.

— А давайте так, если это девочка, то имя ей дадите вы, но если это мальчик, то ему имя дам я. Это звучит честно?

Усмехнувшись, Рейгар провел рукой по ее спине.

— Это похоже на честную сделку.

— И какое имя вы бы выбрали? — спросила Лианна.

Рейгар вздохнул и задумался на какое-то время.

— Я думаю, что она будет принцессой-воительницей, хотя бы уже потому, как она уже сейчас пытается сражаться внутри вас. Что если назвать ее в честь Висеньи, сестры Эйгона?

Лианна скорчила недовольную гримасу.

— Да, не лучший вариант… — задумчиво сказал он. — Мне надо еще немного подумать. А какое имя выбрали вы?

— Джон, — ответила она, не колеблясь.

— Джон?

— Да. Боюсь, что у меня нет других вариантов. Если этот ребенок родится мальчиком, то его будут звать Джон.

Рейгар громко расхохотался.

— Джон Таргариен? Это звучит… так не похоже на Таргариенов.

— Именно, — продолжая улыбаться, заметила Лианна. — Помните, он будет наполовину дракон и наполовину лютоволк. Ему понадобится имя, которое показывало бы его принадлежность к Северу. И не пытайтесь переубедить меня, я все решила.

Поначалу девушке показалось, что Рейгар сейчас будет возражать, но он лишь снова рассмеялся своим низким гортанным смехом.

— Я должен был догадаться, что не стоит с вами спорить или пытаться заключить сделку. Вы играете нечестно, миледи, — заявил он. — Когда я согласен пойти на любые уступки, вы не согласны даже обсудить свое решение.

Лианна быстро поцеловала его в кончик носа.

— Вы знали, на что соглашаетесь, когда женились на мне, любовь моя, — заявила она.

— Я знал, и это меня не остановило, — поцеловал ее в ответ Рейгар.

Их беседу прервал глухой звук копыт лошади, раздавшийся снаружи.

— Вы тоже слышали это?

Девушка кивнула в ответ.

— Сир Эртур же внизу, ведь так? — продолжил Рейгар, хотя и сам знал ответ на свой вопрос, потому что они разговаривали с рыцарем перед тем, как лечь спать.

Принц поднялся и, нахмурившись, выглянул в окно.

— Там всадник, — сказал он через какое-то время.

Лианна села, укутавшись в одеяло. По ее спине пробежал холодок, заставляя девушку вздрогнуть.

— Кто он? Мы в опасности?

— Я не знаю, он одет во все черное, — Рейгар повернулся к Лианне. — Ждите здесь.

Он собрал свою разбросанную по полу одежду — черные бриджи, белую рубашку и черный кожаный дублет с металлическими заклепками. Обувшись, он быстро пригладил волосы, завязывая их сзади. Его перевязь с мечом лежала рядом с кроватью, и Рейгар, подняв ее, застегнул пояс вокруг талии. Быстро улыбнувшись девушке, он скрылся за дверью.

После того, как он ушел, Лианна продолжала оставаться в постели, глядя на дверь и внимательно прислушиваясь. Звук копыт стих, затем лошадь тихо заржала, после чего девушка услышала звук шагов, приближающихся к башне. После этого наступила тишина.

Лианна ждала.

Она не слышала ничего, ни звука голосов, ни лязга стали от боя, была лишь тишина. И это очень тревожило ее.

Наконец, не в силах и дальше сдерживать свое любопытство, она встала и оделась, после чего открыла дверь и прислушалась вновь. На лестнице тоже было тихо, но теперь ей стали слышны голоса внизу. Держа руку на животе, Лианна медленно направилась вниз, и с каждым шагом голоса говоривших становились все громче. Дверь на нижний этаж была закрыта, но было очевидно, что там находились сейчас трое. Голоса Рейгара и сира Эртура она узнала без проблем, но был еще один голос, мужской, в котором чувствовался акцент обитателя Речных земель.

— … нельзя не понимать, насколько он непостоянен, ваша милость. Он требует одно, и буквально тут же он хочет другое.

— А что он хочет от меня? Мы расстались довольно плохо, и вот теперь он хочет, чтобы я вернулся?

— Он говорит, что желает видеть вас в поле своего зрения, — за этими словами последовала пауза. — Я не думаю, что он полагает, что вы до сих пор на его стороне. Паук слишком многое нашептал ему на ухо про вас.

Не выдержав, Лианна повернула дверную ручку.

Дверь распахнулась, и девушка увидела Рейгара, сира Эртура и мужчину, в котором она узнала сира Освелла Уэнта, хотя и он не был одет в свои доспехи гвардейца, а вместо этого был во всем черном с головы до ног. Все они стояли вокруг очага, одновременно повернув головы, когда Лианна вошла внутрь. Лицо Рейгара было бледным, казалось, словно он был сейчас в ярости, и лишь появление девушки заставило их всех прервать спор. Сир Освелл тут же посмотрел на ее увеличившийся живот, но сдержал свое изумление и ничего не сказал.

— Любовь моя, — твердо сказал ей Рейгар. — Вам следует оставаться в постели.

Лианна проигнорировала его.

— В чем дело? О чем вы сейчас говорили? — требовательно спросила она.

Все трое мужчин молча смотрели на нее.

— Расскажите мне, — потребовала вновь девушка, сжав руки в кулаки.

Сир Освелл Уэнт опустил взгляд в пол, а сир Эртур посмотрел на Рейгара.

— Мой отец потребовал, чтобы я вернулся в Королевскую гавань. Он хочет, чтобы я возглавил наши войска против Роберта Баратеона и мятежников.

— Что? — Лианна почувствовала, как сердце замерло у нее в груди.

— Мой отец послал за мной, — он сделал паузу. — Я… Мне придется уехать.

Она в ужасе закрыла рот рукой, и почувствовала, что та дрожит.

— Нет… — сказала она. — Нет, вы не можете уехать. Вы не можете оставить меня… А как же наш ребенок?

Лицо Рейгара исказилось, словно от боли, и он тяжело вздохнул.

— Я должен. Если я откажусь… Я не могу отказаться. Я…

— Мой принц, — прервал его Освелл Уэнт. — Король уже начал запасать дикий огонь в подземельях Королевской гавани. Это мало кому известно, но я слышал об этом лично, и у меня нет поводов сомневаться в этом. На прошлой неделе он угрожал своему деснице Кварлтону Челстеду, что ему не стоит вмешиваться в это, — он ненадолго замолчал. — Боюсь, что ваш отец ни к кому более не прислушается.

Рейгар направился к двери, распахивая ее.

— Сир Эртур, сир Освелл, прошу, оставьте нас. Мне нужно поговорить с моей женой наедине.

Оба гвардейца переглянулись между собой, а затем сделали то, о чем их попросил Рейгар, оставляя пару наедине. Девушка чувствовала, как в ее глазах скапливаются непрошенные слезы. Дело было не только в том, что Рейгар только что сказал ей, что намерен покинуть ее, это было осознание того, что он будет сражаться, а битве он может сойтись не только с Недом, но и с Робертом, который, без всякого сомнения, ненавидел Рейгара.

Когда дверь захлопнулась с глухим стуком, то принц подошел к Лианне, беря ее за руки.

— Лиа, я вынужден согласиться на требование отца. Если я не сделаю этого, то последствия будут просто ужасны, и все, за что я боролся — будет разрушено. Я не могу пойти на такой риск, — затем Рейгар посмотрел на ее увеличившийся живот и добавил. — Я оставлю с вами сира Эртура, он сможет защитить вас, как никто иной. Я же поеду в Королевскую гавань вместе с сиром Освеллом. Я вернусь оттуда при первой же возможности.

Лианна медленно покачала головой, не желая верить в услышанное.

— Вы говорили, что намерены лишить вашего отца власти.

Это было рискованно с ее стороны, но сейчас девушка была настолько в отчаянии, что готова была цепляться за любую возможность.

— Я знаю, что я так говорил, но я не могу просто так направиться в Королевскую гавань и свергнуть своего отца. У нас и так уже есть один претендент на Железный трон в лице Роберта Баратеона, так что можете себе представить, что начнется в Семи Королевствах, если я стану следующим? Нет… Мне нужно выждать время, а когда все уляжется, то я начну действовать.

— Я не хочу оставаться без вас, — всхлипнула она. — Если вы оставите меня, то можете никогда не вернуться обратно!

Рейгар взял ее лицо в свои ладони, подушечками пальцев утирая слезы, а затем поцеловал Лианну.

— Мы обязательно снова увидимся, очень скоро, — сказал он.

Лианна чувствовала, как Рейгар изо всех сил пытается говорить твердо, скрывая свою неуверенность. Опустившись на колени, принц положил обе ладони ей на живот, и она почувствовала, как ребенок толкнул туда, где Рейгар касался ее рукой, и это заставило девушку вновь всхлипнуть.

— Я люблю вас так сильно, что даже не могу выразить это словами, — сказал он, посмотрев на Лианну. — Вас обоих.

После этих слов он поднялся и со слезами на глазах вышел из комнаты.

========== Глава 30. Эддард - Женское имя ==========

Вокруг него звуки битвы сливались воедино, крики, стоны и звон стали разрывали воздух. Топот тысяч копыт был просто оглушительный. Но самым громким, казалось, был звук его собственного дыхания, с таким шумом вырывался воздух из его легких. Но Лед все еще крепко был зажат у него в руках, а рядом с ним были его люди — Тео Вулл, Этан Гловер, Мартин Кассель и Виллам Дастин. Большой Джон Амбер был в дюжине шагов от них, с яростью нанося удары человеку в доспехах с изображением солнца, пронзенного копьем, на гпуди.

Сражение уже шло не первый час, и было очевидно, что обе стороны стали уставать. Нед видел, как Лин Корбрей сразил принца Ливена Мартелла, когда рыцарь королевской гвардии, пытался подняться на ноги, с арбалетным болтом, пронзившим ему грудь сквозь доспехи.

А затем неожиданно, враги стали отступать. Со всех сторон побежали люди.

— Что происходит? — попытался перекричать шум, царящий вокруг, Нед, в то время как их противники начали отступать назад.

— Это разгром! — закричал ему в ответ Дастин, поднимая меч над головой. — Все кончено! Мы победили!

Нед развернулся. Всадники неслись за убегающими, разя их своими мечами, лошади, оставшиеся без своих наездников, в панике метались по полю боя, а земля была вся сплошь утыкана стрелами.

— Милостивые боги! — воскликнул он.

Мечи больше не были нужны, казалось, что все вокруг замерло. Звуки бегущих людей постепенно стихали, сменяясь глухими стонами и криками боли раненых.

Мартин Кассель, который прикрывал Неда на протяжении всей битвы, убрал свой меч в ножны. Его шлем был смят от удара топором, и, хотя мужчина снял его сейчас с трудом, было очевидно, что он спас Мартину жизнь.

— Милорд, — сказал он. — Будут какие-либо указания?

— Соберите людей, — ответил Нед, тоже снимая свой шлем. — Отделите раненых и проследите, чтобы их раны были обработаны как можно лучше. Так же всем нужно дать воды.

Он, наконец, смог отдышаться, а пот, застилавший ему глаза, постепенно высыхал на ветру.

— Где Роберт?

— Я скакал за ним по направлению к броду. Он был все еще верхом и крушил людей направо и налево, — ответил ему Виллам Дастин.

Нед кивнул, но ничего не ответил. Роберт словно обезумел, когда разведчики вернулись с новостями о том, что принц Рейгар и принц Ливен Мартелл ведут своих пехотинцев к северу в направлении Трезубца. Он проигнорировал все советы Джона Аррена и настоял на том, чтобы отправиться самому в битву, даже Нед не смог его успокоить. Казалось, Роберт словно считал себя бессмертным в тот момент.

— Я пойду к броду, — убирая Лед в ножны, сказал Нед.

— Я отправлюсь следом за вами, милорд, — ответил ему Виллам.

Вместе они пересекли поле боя. Сотни убитых лежали в грязи с обеих сторон — рыцари, оруженосцы, вольные всадники, выбитые из своих седел, копейщики. Тела были скрючены, руки и ноги у многих были неестественно выгнуты. Там были мужчины, оставшиеся без голов, а у других отсутствовали конечности. У некоторых были вспороты животы, и вороны уже слетелись на поле, разрывая внутренности погибших. Кровь и грязь смешались воедино в отвратительное месиво, которое затягивало сапоги Неда, словно стремясь утянуть его тоже вниз.

Нед вдруг осознал, что некоторые из этих искалеченных тел были еще живы. Умирающие провожали его глазами, когда он проходил мимо, кто-то из них стонал или кричал от боли. Некоторые звали своих матерей. Нед взглянул на Виллама Дастина, но взгляд его друга был прикован к земле у него под ногами, словно он пытался любым способом не смотреть на кровавую бойню вокруг них.

Сглотнув, Нед попытался подавить в себе все более охватывающий его ужас. Это война, подумал он, это вовсе не песня. Если бы он мог предвидеть, во что это все превратится, то, возможно, не смог бы с такой легкостью вновь поступить так же.

Они были совсем не далеко от брода, и оказались там довольно быстро. Нед рассмотрел шлем Роберта, возвышающийся над группой людей, ищущих что-то в воде. Роберт стоял прямо в центре брода, опустив свой боевой молот, а вода, красная от крови, пузырилась у него ног.

Несмотря на то, что вокруг было много людей, здесь царила какая-то неестественная тишина. Даже ветер, казалось, перестал дуть.

— Роберт! — окликнул его Нед.

При звуках своего имени Роберт поднял голову, и Нед устремился к нему. И лишь затем он увидел это…

Увиденное заставило его замедлиться. В воде у ног Роберта лежало безошибочно узнаваемое тело принца Рейгара в его черных доспехах.

— Милостивые боги! — не удержался Нед.

Рейгар лежал навзничь на спине, а Роберт снял с принца шлем и швырнул его в реку, где тот сразу же наполнился красной водой. Изо рта Рейгара текла тонкая струйка крови, петляя по его щеке, а его волосы, которые сейчас колыхались от речной воды, выглядели словно живые. Однако, волосы были единственным, что создавало такое впечатление, бледное лицо принца было безжизненным, а глаза закрыты.

Нед отлично понимал, как именно погиб Рейгар. Его нагрудный доспех был проломлен, и Нед знал, что там, под ним, были сломанные кости и кровь, но для неопытного взгляда лишь кровь, текущая изо рта Рейгара, выдавала его травмы. Но удар был воистину чудовищный. Рубины, которые украшали нагрудный доспех принца, выпали из своих креплений, и Нед понял, что именно делали те люди вниз по течению — они искали драгоценности в воде.

— Я убил его, — сказал Роберт, тяжело дыша. — Я убил его.

На это нечего было ответить, и Нед просто молча наблюдал за телом в воде. Он отдал приказ всем своим людям, что если кто-то из них пересечется с Рейгаром на поле боя, то его необходимо было взять живым. Нед хотел увидеть его, посмотреть в его глаза и спросить, где Лианна, выведать у него правду любым путем. Теперь же, ему в этом было отказано, и он чувствовал какую-то смесь возмущения и ужаса.

Разумеется, Нед знал, что ярость и ненависть Роберта приведут того в конечном счете к убийству Рейгара, но жестокая реальность все равно оглушила его, и единственным звуком, который он мог сейчас слышать, было бульканье воды в горле принца, словно тот с усилием пытался сделать последний вдох.

— А ты знаешь, чтоэтот проклятый ублюдок сказал мне, Нед? — в ярости вдруг заговорил Роберт, а из его рта полетели капли окрашенной кровью слюны.

Нед посмотрел в глаза своего друга, но не увидел там ничего, кроме чистой, ничем не прикрытой ненависти.

— Он крикнул мне, что она никогда меня не любила! Да как он посмел? Какое он имел право говорить подобное мне? Мне, человеку, который любил ее, больше чем всех в этом мире?

Роберт поставил ногу на нагрудник Рейгара и толкнул тело, изо рта которого вновь потекла тонкая струйка крови. Нед отвел взгляд, посмотрев себе под ноги.

— А затем, когда я нанес удар ему в грудь, ему хватило наглости произнести ее имя, даже будучи при смерти!

Роберт покачал головой, с которой в воду полетели капли пота и крови. Неожиданно он зарычал, ногой пиная тело в реке. Принц перекатился, словно тряпичная кукла.

— Роберт… — начал было Нед, потрясенный поведением друга. — Этот человек мертв, прояви к нему хоть немного уважения.

Но Роберт был в ярости и уже не мог остановиться.

— Не говори мне об уважении, Нед! — взревел он. — А он отнесся к тебе с уважением, когда похитил твою сестру?! А ко мне?! А его проклятый отец проявил уважение к Брандону и лорду Рикарду, когда убил их подобным образом?! Нет! — он топнул ногой по воде. — Таргариены понятия не имеют об уважении.

Нед нахмурился, только сейчас заметив, что доспех на левой руке Роберта сильно смят, а из-под латной рукавицы капает кровь.

— Твоя рука… — сказал он.

Роберт поднял руку. Казалось, он даже не замечал, что был ранен. Сняв латную рукавицу и защитную накладку с руки, он уставился на свое предплечье. Зазубренный металл рассек ему кожу, а сама рука была неестественно изогнута там, где она должна быть прямой.

— Это пустяки, — заявил Роберт. — Должно быть, я пропустил удар от него.

— Все равно нужно ее показать мейстеру.

Недовольно пробурчав, Роберт согласился с ним, и Нед повернулся к Вилламу Дастину, который молча наблюдал за их беседой, стоя на берегу.

— Виллам, прошу, отвези лорда Роберта на своей лошади в лагерь.

— Я и сам могу прекрасно добраться туда, Нед, — холодно сказал Роберт.

Нед не сказал ничего, лишь проводил Роберта взглядом, когда тот, прихрамывая, направился к лагерю.

Когда Роберт ушел, Нед вновь вернулся к реке. Мужчины, которые были там, практически все разбежались, без сомнения не желая оставаться сразу в присутствии двух лордов-командующих. Остались лишь только двое, время от времени украдкой опасливо посматривающие сейчас в сторону Неда, видя, что тот наблюдает за ними.

— Подойдите сюда! — приказал им Нед.

Мужчины посмотрели на него, притворно изображая удивление при виде Неда, стоящего сейчас возле тела Рейгара.

— М’лорд? — сказал один из них.

Один из них, с заискивающим взглядом, обладал копной рыжих волос, а его щеки, похоже, еще совсем недавно гладко выбритые, украшала столь же огненно-рыжая щетина. Второй был моложе, примерно одного возраста с Недом, с темными волосами и нервно бегающими глазами, старательно избегающий взгляда Неда.

— Назовите ваши имена.

— Я — Элин, — ответил темноволосый.

— Феррет, — представился второй.

Нед подумал, что его имя весьма ему подходит. (прим. переводчика — ferret — хорек).

— Чьи вы люди?

— Нас прислал лорд Болтон, м’лорд, — льстиво сказал Феррет, что-то быстро пряча в свой карман. — А вы Эддард Старк, не так ли?

В его тоне не чувствовалось совершенно никакого уважения, и Нед неожиданно поймал себя на мысли, что вот этот человек гораздо более опаснее, чем когда-либо был погибший принц Рейгар.

— Лорд Старк, — спокойно поправил его Нед.

Он намеревался приказать этим двоим вытащить тело Рейгара из реки, но теперь понял, что это будет ошибкой с его стороны. Они быстрее попытаются обобрать погибшего, когда останутся тут без присмотра.

— Мои люди остановились ниже по течению реки, вы легко опознаете их по гербу с лютоволком на их сюрко и туниках. Отправляйтесь к ним и приведите мне сюда двоих крепких солдат.

Элин на мгновение посмотрел на Неда так, словно собирался отказаться, но затем склонил голову и пошел прочь. Феррет последовал за ним, все еще продолжая подозрительно прятать свою руку в кармане. Нед посмотрел им вслед, гадая, в самом деле приведут они его людей, или же просто растворятся среди толпы людей, возвращающихся в лагерь, чтобы больше никогда не быть обнаруженными.

Вернувшись обратно к броду, он обнаружил, что остался совершенно один. Не было слышно даже пения птиц на деревьях, что росли на противоположном берегу, звуки битвы давно уже стихли, лишь шум воды в реке казался оглушительным.

Нед посмотрел на тело Рейгара, лежащее перед ним. Даже после смерти принц притягивал внимание, Нед подумал, что он был красив какой-то женственной красотой, в его лице не было никаких грубых или резких линий, он был просто идеален.

Ему хватило наглости произнести ее имя, даже будучи при смерти!

Слова Роберта эхом отдавались в голове у Неда, когда тот смотрел на тело принца.

Лианна…

Кто-то коснулся его предплечья и, оторвавшись от своих мыслей, Нед обернулся, увидев стоящего рядом с собой Марка Рисвелла, позади которого стояли Хоуленд Рид и Этан Гловер. Этан был в крови и зажимал рану на голове, от которой один его глаз уже совершенно почернел и заплыл, но болотный житель выглядел так, словно он и вовсе не участвовал в битве, хотя Нед лично видел, как тот достал свой меч и наполнил колчан стрелами, когда началось сражение.

— Вы звали нас, милорд? — спросил Марк. — Все в порядке?

Нед сделал глубокий вдох.

— Да, звал, — сказал Нед, взмахом руки указав на тело Рейгара. — Я хотел бы, чтобы тело принца вынесли с поля боя, и обращались с ним как полагается. Что бы не произошло здесь, мы должны действовать по чести.

— Таргариены сжигают своих мертвецов. Вы хотите, чтобы мы устроили погребальный костер?! — в голосе Этана Гловера явственно сквозило изумление.

Нед повернулся к юноше.

— Именно так. Он был наследным принцем, — просто объяснил он. — Мы должны уважать это. Его прах нужно будет вернуть его жене, чтобы она могла поступить с ним так, как посчитает нужным.

Марк и Этан переглянулись между собой.

— Как пожелаете, милорд, — наконец, сказал Марк.

Оба молодых человека зашли в воду и, наклонившись, подняли тело Рейгара. Удерживая его, они вытащили тело из воды и понесли к лагерю, а Хоуленд Рид замешкался на мгновение.

— Люди говорят, что он назвал имя Лианны перед смертью, — произнес болотный житель.

— Мне тоже так сказали.

— Вы верите в это?

Нед медленно выдохнул, ощущая боль в груди.

— Думаю, скорее вопрос должен звучать, почему я должен в этом сомневаться? — он сделал паузу и вздохнул. — Но каким бы ни был ответ, сейчас более важно найти ее и вернуть домой.

Рид склонил голову.

— Так и есть, — болотный житель поднял голову и посмотрел на небо, туда, где красная звезда едва просматривалась за облаками. — Вы поступили благородно, милорд, — добавил он.

Нед посмотрел на брод, не понимая сам, почему он чувствует такую пустоту внутри. Вода все еще была розоватой от крови, и Нед поднял оттуда шлем Рейгара, который продолжал лежать на гальке. Это было настоящее произведение искусства. На лбу было изображение морды дракона, но в том месте, где должны были быть глаза, были лишь две черных впадины, из которых явно выпали драгоценные камни.

«Я должен отослать доспехи обратно вместе с прахом», подумал Нед, покрутив шлем в руках.

Он уже было собирался уходить, когда что-то привлекло его внимание. В гальке, где только что-то лежал шлем, было что-то красное. Нед нахмурился и, наклонившись, поднял рубин, яркий и чистый, по размеру не больше тех камней, среди которых он лежал на дне реки. Он вставил рубин в пустое отверстие, где был один из глаз дракона на шлеме, и камень подошел идеально.

Опустившись на колени, Нед принялся искать среди гальки, но, спустя несколько минут, он не нашел ничего, кроме камней и грязи. Второй рубин был выбит где-то в другом месте, или же его унесло течением, но, что было более всего вероятно, его похитил кто-то из тех мужчин, кто рыскали вдоль берега ранее.

На мгновение Нед посмотрел на шлем и на одинокий рубин в глазнице дракона. Он переливался на свету, глядя на него, словно живой. «Я знаю, кто ты», казалось, говорил он сейчас, «я могу видеть всех вас, все, что искренно в вас и лживо, ваше благородство и ваше предательство». Нед покачал головой, стремясь сбросить это наваждение, но, когда он хотел убрать шлем, то рубин снова выскользнул из своего крепления и упал в воду. Милостивые боги, подумал Нед, быстро наклоняясь и поднимая камень, крепко сжимая его в кулаке. Он едва не потерял его.

Когда Нед вернулся в лагерь, то Роберт сидел там на походном стуле, раздетый до пояса. Его широкая грудь была сплошь покрыта кровоподтеками от многочисленных ударов меча. Было понятно, что Рейгар не сдавался без боя. Однако больше внимания Неда привлекла рука Роберта, которую сейчас осматривал мейстер, пытающийся сделать все возможное, чтобы зашить рану. Сам же Роберт отвернул лицо в сторону и крепко стиснул зубы, но не издавал ни одного звука, стойко перенося боль, повернувшись лишь после того, как мейстер сделал последний стежок.

— Я ее практически не чувствую, скорее всего, она сломана.

— Тебе надо быть поаккуратнее с этим, Роберт, — предупредил Нед. — Ты можешь лишиться руки, если не будешь тщательно лечить ее.

Роберт кивнул. Он явно уже отошел от того возбужденного состояния, в котором пребывал прежде, и теперь был намного спокойнее.

— Ты как всегда прав, — с неохотой признал он. — Мне придется пока остаться здесь, а ты отправишься дальше.

— В Королевскую гавань? — спросил Нед, хотя и знал ответ заранее.

— Да, те, кто не был ранен, смогут выдвинуться в путь уже на следующий день, так что тебе нельзя медлить. Менее всего мы хотим, чтобы у Эйриса было время вновь собраться с силами.

— Скольких людей ты можешь мне дать?

— Бери, сколько хочешь, — ответил Роберт. — По всем подсчетам, город обороняют несколько тысяч, так что тебе понадобится как можно больше солдат. Когда ты доберешься туда, оцени силы защитников, вполне возможно, что осада будет единственным способом заставить их сдать город.

Нед постарался скрыть свои эмоции. Осада всегда была ужасно выматывающей, что на себе уже испытал Станнис Баратеон, и Нед чувствовал, что Королевская гавань тоже легко не сдастся.

— А если их оборона не настолько крепка, как нам об этом сообщают, то ты хочешь, чтобы я взял город?

— Поступай так, как посчитаешь нужным. Я постараюсь присоединиться через несколько дней, когда моя рука несколько заживет.

Нед оставил Роберта и направился на поиски своих людей, которые унесли тело Рейгара. Он обнаружил их возле небольшого строения в самом центре расположения войска северян. У двери стояли двое оруженосцев, а Марк Рисвелл уже отдал указание, чтобы тело Рейгара подготовили к сожжению. Внутри находились несколько человек, которые снимали с принца окровавленную одежду, заменяя ее на чистую. Доспехи Рейгара уже были сняты и сложены в сундук, так что Нед положил шлем поверх изогнутого нагрудника, и вновь вышел. Однако он оставил у себя найденный им рубин. Когда он найдет Лианну, он собирался отдать камень ей.

========== Глава 31. Лианна - Огонь, что пылает ==========

Земля вокруг башни была невыносимо горячей. Палящее солнце уже несколько дней подряд безжалостно выжигало все кругом, а ветер лишь усиливался, поднимая клубы пыли с земли и кружа их.

Казалось, словно сама земля дымилась.

Когда Лианна в первый раз увидела это природное явление, сир Эртур объяснил, что это частый предвестник пылевой бури или, как его называли в Дорне — песчаного дыма, который, как подозревал рыцарь, вот-вот должен был начаться. Опасаясь, что девушка может заблудиться во время внезапно начавшейся бури, он попросил Лианну не уходить далеко и советоваться с ним перед прогулкой. Лианна неохотно согласилась.

С того момента, как Рейгар уехал из башни, она часто пропадала на несколько часов, уходя на прогулку к холмам. Но чем больше рос ее живот, тем все труднее ей становилось ходить. К ее сожалению, Лианна была вынуждена с каждой прогулкой сокращать то расстояние, которое она могла пройти от башни, пока вскоре для нее стало проблемой даже просто подняться по ступеням обратно в свои покои.

Из Королевской гавани практически не было новостей. Рейгар лишь по приезду прислал оттуда ворона, который нес с собой записку для сира Эртура и письмо с лепестками роз для нее.

Лианна стала спать, положив пергамент под подушку, представляя, что это как-то приблизит к ней Рейгара. Но дни шли, более никаких писем не приходило, и девушка стала опасаться худшего.

Три ночи назад ее надежды вспыхнули с новой силой, когда ей приснился настолько яркий сон, что его нельзя было отличить от реальности. В этом сне она видела Рейгара, стоящего возле ее кровати, а затем его глаза превратились в рубины. Поверив, что все это происходит в самом деле, Лианна, вся в холодном поту, поднялась с кровати, ожидая в самом деле увидеть принца, но в комнате никого, кроме нее, не было. Однако, с того момента, она была убеждена, что этот сон значил, что Рейгар возвращается обратно, и целые дни стала проводить у окна в своей комнате, не сводя глаз с Принцева перевала.

И хотя ребенок все продолжал расти, одновременно с этим Лианна все сильнее теряла покой. Ее спина нестерпимо болела, и девушка знала, что осталось всего несколько дней до родов.

Она как обычно после завтрака смотрела в окно, когда увидела ворона, севшего на тропу, ведущую к башне. Сир Эртур, который был снаружи и ухаживал за лошадьми, услышав карканье, сразу же направился к ворону, который важно прохаживался по тропе, с трудом поднимая одну лапу, к которой было привязано письмо. Лианна увидела, как рыцарь поднял птицу, снял у нее с лапы письмо, а затем отпустил ее. После этого сир Эртур повернулся и зашел в башню.

Потянулись долгие минуты ожидания. Это был первый ворон, что прилетел сюда за несколько недель, и Лианне не терпелось услышать, что в нем, но сир Эртур все никак не шел к ней. Лианна предположила, что это письмо было адресовано ему лично. Она надеялась, что в нем были указания от Рейгара привезти ее в Королевскую гавань.

Или же, черные крылья принесли черные вести…?

Девушка встала и, выйдя из комнаты, направилась вниз по ступеням. Ей было тяжело спускаться, ее живот был настолько велик, что она даже не могла видеть, куда наступает, поэтому ей приходилось держаться рукой за каменную стену, чтобы удерживать равновесие. Дойдя до низу, она распахнула дверь.

— Сир Эртур?

Рыцарь сидел на стуле у очага, как обычно, опершись локтями на колени. Одной рукой он, опершись локтем о колено, закрывал лицо, а во второй держал развернутое письмо, которое принес ворон. Услышав ее голос, рыцарь поднял на нее глаза, убирая руку от своего лица.

— Принцесса… — сказал он, и по его голосу Лианна все поняла.

Сир Эртур поднялся и направился к девушке.

— Прочитайте его мне, — попросила она.

На мгновение он посмотрел на Лианну, словно не понимая, о чем она просит, но затем принялся читать письмо вслух.

Брат мой, я пишу вам, чтобы сообщить горестные известия. Этим утром практически с рассветом прибыл всадник. Он приехал с Трезубца, где наш принц и его люди сражались с армией узурпатора. Ваши войска потерпели сокрушительное поражение, но есть и более печальная новость. Принц Рейгар убит. Роберт Баратеон проломил ему грудь своим боевым молотом, и наш друг…

— Достаточно! — потребовала Лианна.

Слезы, которые стали скапливаться у нее в глазах еще после самого первого предложения, теперь лились по ее щекам. Развернувшись, она направилась к двери, но затем поняла, что даже не знает, куда она идет. Девушка сокрушенно покачала головой.

— Нет, нет, нет…

Одной рукой она ухватилась за деревянный дверной косяк, но, когда она опустила его и развернулась, то ее ноги подкосились, и девушка опустилась на пол.

Ее рыдания, казалось, доносились словно откуда-то издалека, и девушка была не в силах даже сделать вдох.

— О, боги… — рыдала она. — Рейгар…

Рухнув на колени, она одной рукой зажала рот, а второй с силой сжала юбки, сжимая и разжимая кисть.

Сир Эртур опустился на колени рядом с ней, но сквозь поток слез его лицо казалось Лианне лишь каким-то смутным образом. Она не могла дышать, и, прижав руку к груди, попыталась попросить рыцаря о помощи, но не смогла произнести ни слова. Сир Эртур обнял ее за плечи, и Лианна послушно с его помощью поднялась на ноги.

— Тише, тише… — прошептал он ей.

В какое-то мгновение, Лианна мечтала умереть, но ее предательское тело сделало очередной вздох, отчего она снова стала рыдать, цепляясь руками за его тунику, сжимая ткань пальцами. Не в силах больше плакать, Лианна опустила голову сиру Эртуру на плечо, почувствовав, как рыцарь обнял ее, успокаивающе гладя по спине.

Лианне казалось, что внутри у нее все кровоточит.

Рыцарь же молчал, просто удерживая девушку.

— Пойдемте, — прошептал ей сир Эртур, когда она, наконец, перестала дрожать. — Позвольте мне отвести вас в спальню.

У Лианны совершенно не осталось сил, чтобы возразить ему, и она позволила рыцарю поднять ее на ноги. Она попыталась идти сама, но ее ноги подкосились, и если бы сир Эртур не держал ее, то она снова бы упала на пол.

— Я не могу… — простонала она.

Рыцарь не стал пытаться убедить ее, но, вместо этого, поднял Лианну на руки, и медленными твердыми шагами стал подниматься по лестнице, в то время как девушка, уткнувшись ему в шею, дрожала, пытаясь удержаться от рыданий.

Оказавшись в ее комнате, он уложил ее на кровать и укрыл простынями, опускаясь на колено рядом.

— Закройте глаза, — сказал Эртур, и девушка подчинилась.

Рукой рыцарь стал гладить ее волосы, убирая их с лица. Это движение было успокаивающим, и вскоре Лианна забылась мрачным, лишенным сновидений сном.

Был уже полдень, когда она проснулась словно от толчка. Ей понадобилось время, чтобы осознать, что произошло, и в ее глазах снова появились слезы. Сев на краю кровати, Лианна осмотрела комнату — сир Эртур ушел, а из окна дул сильный ветер, колышущий занавески.

Одну руку она положила на живот, недоумевая, что происходит. Поначалу, ей показалось, что это был просто обычный пинок ребенка, но это ощущение усилилось и стало практически болезненным, как будто-то кто-то сжимал все внутри нее.

О боги, подумала она. Началось. Она была еще совсем маленькой, когда родился Бенджен, но помнила, как доносились крики и стоны ее матери из родильной комнаты, а ее отец, который сначала мерил шагами взад-вперед коридор какое-то время, затем ушел в богорощу молиться. Ее желудок в ужасе сжался, но боль поутихла, и девушка встала, делая глубокий вдох.

Медленно Лианна подошла к двери и выглянула на лестницу. Внизу она слышала шаги, и оттуда чувствовался слабый запах готовящейся еды. Девушка подумала, что ей нужно спуститься вниз и обо всем рассказать рыцарю, но едва она сделала несколько шагов по ступеням, очередной резкий приступ заставил ее становиться, держась за стену и закричав от боли. Она закрыла глаза и присела, одной рукой придерживая живот.

На ее крик по лестнице поднялся обеспокоенный сир Эртур.

— Ваша милость, — спросил он. — Вам нехорошо?

Лианна с мольбой посмотрела на мужчину, словно он мог чем-то помочь ей сейчас.

— Ребенок… он сейчас родится…

Выражение испуга на лице рыцаря мелькнуло там всего на пару секунд.

— Вилла! — выкрикнул он в лестничный пролет.

Светловолосая девушка, которую сир Эртур привез из Звездопада несколькими днями ранее, поднялась к ним. Она посмотрела на Лианну поверх плеча рыцаря.

— Пора, м’леди, — пробормотала Вилла.

Оба они помогли Лианне подняться на ноги и, придерживая, повели вверх по лестнице. Девушка же, полностью обессилев, лишь мысленно молилась.

Оказавшись в покоях, Вилла сразу же перестелила постель, меняя простыни на чистые, действуя молча и быстро. Когда она закончила, то повернулась к сиру Эртуру.

— Сир, вам не стоит больше здесь находиться.

— Ты уверена, что сможешь принять роды? — глубоко вздохнул он.

— Я помогла принять семерых детей, — успокаивающе ответила девушка. — И у меня есть двое своих. Я знаю, что я делаю, поверьте мне, сир.

Ее слова, казалось, успокоили рыцаря, и он направился к двери, задержавшись немного у порога, прежде чем оставить их наедине. Вилла принялась разжигать огонь в камине, а Лианна откинулась назад на подушки, которые ей подложила под спину девушка, чувствуя в животе тупую боль, похожую на ту боль, что была у нее во время лун.

— Будет еще больнее? — через какое-то время спросила Лианна.

Вилла повернулась к ней. Это была невысокого роста худощавая девушка лет двадцати пяти, с внешностью, типичной для Дорна — лицо, усыпанное веснушками, курносым носом и добрыми карими глазами. Она держалась обособленно с того самого момента, как приехала в башню, разговаривая лишь тогда, когда к ней обращались, и обедая отдельно от Лианны и сира Эртура.

— Деторождение очень болезненно, м’леди, я не буду обманывать вас, — мягко сказала она.

Лианна отвела взгляд в сторону, ответ был именно таким, какой она и ожидала, пусть даже и надеялась на другой.

— Как долго это будет продолжаться?

— Невозможно знать. Иногда это день или дольше, но иногда всего час или два. Как часто у вас схватки?

— Я не знаю, — ответила Лианна, поскольку она и в самом деле не помнила. — Не сильно часто, сейчас мне лишь немного больно.

— Это нормально, — объяснила Вилла. — Вы можете немного расслабиться. Когда перерывы между приступами боли будут все короче, то тогда нам надо будет приготовиться.

Кивнув, Лианна попыталась сделать то, что сказала ей девушка. Она закрыла глаза, положив руку на живот. Было какое-то странное тянущее чувство, но боли не было, и Лианна вновь открыла глаза, наблюдая, как Вилла вешает котел над очагом, чтобы согреть немного воды.

— У вас есть муж? — спросила она.

— Мой муж умер, м’леди.

— Ох…

Она вновь подумала о Рейгаре и отвернула взгляд в сторону, моргая, чтобы справиться с вновь подступившими к глазам слезам.

— Все в порядке, м’леди, — сказала Вилла, оторвавшись от своего занятия. — Он умер шесть месяцев назад, утонул в море. Моя рана не настолько свежа, как ваша, — она сделала паузу. — Нашему младшему ребенку было всего несколько недель от рождения, когда погиб мой муж.

— Мой малыш тоже не будет знать своего отца, — с грустью пробормотала Лианна.

— О нет, м’леди, он будет, — с уверенностью сказала Вилла. — Так же как и мой мальчик. Вы будете рассказывать ему о нем, так же как и остальная его семья. Хорошие люди никогда не умирают окончательно, м’леди, они продолжают жить в своих сыновьях и дочерях.

И, как ни в чем не бывало, словно и не говорила сейчас ничего, дорнийка вновь вернулась к своему занятию.

Погода снаружи лишь ухудшалась. Время шло, и к вечеру схватки у Лианны становились все чаще. Ветер изменил свое направление, теперь он дул с юго-востока, неся с собой шторм. Впервые за все время стало тихо, прекратился даже стрекот насекомых и исчезли такие привычные крики орлов в небе, а на горизонте появился какой-то густой дым.

Лианна подумала, что это начался какой-то пожар в предгорьях, но затем в комнату поднялся сир Эртур, чтобы закрыть все окна.

— Это песчаный шторм, миледи. Видите эту темноту на горизонте? Он надвигается на нас, — объяснил он.

Вилла с тревогой наблюдала за рыцарем.

— Это опасно? — спросила Лианна.

— Нам не стоит выходить наружу, — спокойно объяснил сир Эртур. — Мы не должны вдыхать этот песок, это может убить нас, но здесь, внутри башни, мы в полной безопасности.

Лианна кивнула, посмотрев в окно на темноту, которая сейчас двигалась сейчас к ним. Едва она подумала, о том, что ее ребенок выбрал именно такой день, чтобы родиться, она ощутила очередной приступ боли, только в этот раз еще длиннее и жестче, чем в прошлый раз. Вилла с помощью сира Эртура зажгла свечи в комнате, а Лианна откинулась назад на подушки, собираясь с силами.

— Когда вы почувствуете, что надо тужиться, м’леди, делайте это, — сказала Вилла.

Дорнийка помогла Лианне приподняться, подложив подушки, и развела ее ноги в стороны, объясняя, как дышать во время схваток. Когда же Лианне казалось, что силы окончательно покинули ее, то Вилла убеждала ее, что все хорошо, утирая девушке пот со лба влажной тканью. В комнате становилось все темнее и темнее, казалось, что уже наступила ночь, а весь мир погрузился во тьму, поглощенный этой бурей, что бушевала снаружи.

— Давайте, м’леди, тужьтесь! — подбадривала ее Вилла.

Лианна посмотрела на дорнийку, тужась из последних сил, ощущая неожиданно какое-то странное чувство, а комнату наполнил плач младенца. Несколькими мгновениями спустя, Вилла поднесла ей ребенка.

— Это мальчик, м’леди, крепкий здоровый мальчик! — объявила она.

И пока дорнийка смывала с младенца всю эту кровь, он продолжал кричать, а Лианна обессилено опустилась на подушки. Плач малыша ей казался сейчас самым прекрасным звуком, какой она только слышала в своей жизни. Вилла завернула его в пеленку и передала Лианне.

— Вам следует попробовать покормить его, пусть даже чуть-чуть, это поможет с последом — объяснила Вилла. — Потом я заберу его, вам нужно будет отдохнуть.

Она показала, как держать ребенка, а затем помогла приложить его к груди, которой малыш с жадностью присосался.

— Он голоден, — пробормотала Лианна.

Ощущение было странным, но, в тоже время, приятным.

— Конечно же, это его первая трапеза в этом мире.

Лианна, все еще не веря, рассматривала младенца. С темными волосами и серыми глазами, он практически ничем не напоминал Рейгара, быть может, лишь разрезом глаз и худощавым телосложением, но за исключением этого, он был истинный Старк.

— Добро пожаловать в мир, Джон Таргариен, — сказала она.

Она попыталась улыбнуться, но вместо этого обнаружила, что ее лицо вновь стало влажным от слез. Опустив голову, она поцеловала малыша, в то время как снаружи шторм стал постепенно ослабевать.

========== Глава 32. Эддард - Драконье отродье ==========

Люди, собравшиеся сейчас перед Робертом, были в основном знаменосцами Ланнистеров и Баратеонов, но Нед рассмотрел среди них и лица нескольких северян. Все стояли молча, внимательно наблюдая за вновь коронованным королем, который сейчас прошел мимо всех трупов к месту, где стоял Тайвин Ланнистер. Лорд Утеса Кастерли сейчас указывал ему на пол, где лежали две маленьких фигурки, накрытые плащами Ланнистеров.

Находясь неподалеку, Нед чувствовал запах крови, а когда он присмотрелся внимательнее, то понял причину — красные плащи были насквозь пропитаны ей.

— … как знак моей преданности вам, — закончил свою фразу лорд Тайвин.

Либо Роберто было напряжено до предела. На его голове была корона, и в целом он производил впечатление человека, который намерен продемонстрировать свою власть. Но было еще что-то в его глазах, что-то пугающее. Роберт был доволен, и Нед недоумевал, неужели он один сейчас это видел.

Он вновь перевел взгляд на маленькие фигурки под плащами, и все встало на свои места. Это были дети Рейгара — принцесса Рейнис и принц Эйгон. Эти тела как раз соответствовали по размерам девочке четырех лет и мальчику, которому не исполнилось даже года. Пораженный увиденным, Нед переводил взгляд с Роберта на Тайвина и обратно, не в силах удержаться от отвращения на лице.

— Вы убили их? — спросил Роберт у Тайвина.

— Мои люди сделали то, что потребовалось, — спокойным, лишенным эмоций голосом ответил тот, заставив Неда поморщиться. — Но по моему приказу. Хотя, я вынужден признать, что Элия сама вела излишне неразумно, поэтому и была убита. Это не входило в наши намерения.

Роберт кивнул.

— Я ценю ваши старания, милорд, — сказал, наконец, он. — Ваша верность не останется незамеченной.

— Я буду служить вам так, как вы посчитаете нужным, ваша милость.

После этих слов он повернулся и вышел из тронного зала, и его шаги гулко звучали в наступившей тишине. Роберт взмахом руки отпустил остальных, и те постепенно стали выходить, хотя их глаза и оставались прикованными к мертвым детям, лежащим на полу.

Когда они остались одни, Нед опустился на колени, поднимая плащ, которым была накрыта Рейнис. Тело малышки представляло собой страшное зрелище. Ее личико было в крови, но Неда больше ужаснуло ее тело — грудь и живот девочки были покрыты многочисленными колотыми ранами. Нед понял, что ее убили кинжалом с тонким лезвием, которым легко наносить удары между ребер. Кем бы ни был ее убийца, он сделал это без капли жалости. Нед вновь накрыл тело, а затем повернулся ко второму ребенку. Но, когда он откинул плащ, то вынужден был закрыть глаза, настолько жуткая открылась там ему картина. Череп малыша Эйгона был смят, его лицо едва можно было рассмотреть, а белые таргариеновские волосы стали темными от запекшейся крови и мозга.

— Милостивые боги… — рукой он неосознанно зажал рот, поднимая взгляд на Роберта, который все это время, пока Нед рассматривал тела, стоя молча над ним. — И ты готов смириться с этим? — пораженно спросил он.

Если бы это было возможно, то лицо Роберта напряглось бы еще сильнее. Он был в ярости.

— Я сделал это, — сказал он. — Ты меня уже слышал.

— Но почему? Это ведь убийство, обычное убийство! Эти дети не сделали ничего плохого, они не носили оружие и не могли как-либо бросить тебе вызов.

— Одно их существование бросало мне вызов! — взревел Роберт, а пустынный тронный зал лишь усилил его и без того громкий голос.

— Они всего лишь дети.

— Я не вижу в них детей, — отрезал Роберт. — Лишь драконье отродье Рейгара, одного этого уже было достаточно, чтобы лишить их жизни.

Нед был ошеломлен.

— Роберт, да что такое ты говоришь?

— Я хочу сказать, что сейчас они, может, и дети, но дети вырастают и со временем берутся за оружие. Не сомневаюсь, что их оружие было бы обращено против меня.

Он резко поднялся по ступеням, ведущим к Железному трону и сел, как если бы пытался напомнить сам себе, что это был его трон, только его. Нед поднялся и посмотрел на Роберта, чувствуя внутри опустошение. Он знал друга, как человека любившего сражаться, но не думал, что Роберт способен опуститься до убийства детей. Нед сокрушенно покачал головой. Он часто следовал за Робертом, действуя по его указанию, пусть даже его сердце и разум говорили об обратном, но сейчас он не мог просто так отбросить увиденное в сторону.

— Я не могу поверить в то, что слышу от тебя подобное. Это были дети, а их убили с такой жестокостью. Это бесчестный поступок.

— Такова война, Нед. Неужели ты до сих пор этого не понял?

— Нет, Роберт, нет. Так поступают лишь безжалостные люди, подобные Тайвину Ланнистеру, тираны, удерживающие власть силой и страхом. Ты же выше этого.

— Я теперь король. И если я собираюсь править так, чтобы никто не смел мне бросить вызов, то я должен доказать свою силу. Должен быть страх.

— Страх? Нет… Нужно заключать союзы и укреплять их, действуя твердо и открыто, а не совершая убийства. Мой отец никогда не правил своими землями, полагаясь на страх.

— Твой отец был заживо сожжен безумцем! — взревел Роберт.

Нед замер, глядя на Роберта, чувствуя, как его изнутри заполняет холодная ярость, словно лед, сковывающий поверхность озера зимой.

— Если бы Эйрис запугал его, хоть немного, он бы никогда не осмелился на подобное! — продолжал тот.

В наступившей тишине Нед продолжал не сводить глаз с разъяренного Роберта.

— Выбирай выражения, Роберт, — тихо сказал он.

Но Роберт ничего не желал слушать.

— Пока еще будут оставаться в этом мире Таргариены, мои притязания на престол будут под угрозой. Я быстрее отрублю свою собственную руку, чем увижу очередного безумца, правящего Семью Королевствами, так что если мне для этого и необходимо было убить детей, значит, так оно и было нужно, — Роберт отвернулся в сторону.

— Если ты так считаешь, значит так и будет. Забирай свою корону и свои Семь королевств, а я вернусь в Винтерфелл и буду править своими землями так, как считаю правильным — с честью, — нахмурился Нед.

Он развернулся и вышел, не слушая те проклятия, которые неслись ему в спину от Роберта.

Оказавшись за пределами тронного зала, Нед осознал, что его трясет от ярости. Двое золотых плащей нервно покосились на него, но Нед проигнорировал их. Он прошел так с полсотни шагов, прежде чем остановиться и прислониться к стене. Он стоял, закрыв глаза и пытаясь успокоиться, когда к нему подошел Джон Аррен.

— Нед, — поприветствовал его мужчина. — Говорят, что у вас с Робертом была ссора.

— Мне не о чем с ним больше разговаривать, — ответил Нед как можно более спокойно. — То, что сделали с этими детьми — это ужасное преступление. Это убийство.

— Принц и принцесса, — удрученно покачал головой Джон. — Я только что узнал об этом. Тайвин Ланнистер вновь показал, на что он способен, это не человек, это просто дьявол во плоти. Знаешь, Нед, я бы никогда не стал доверять подобному человеку.

— Но как мог Роберт потворствовать подобному? — недоумевал Нед.

— Боюсь, что только Роберт сможет ответить на этот вопрос, — вздохнул Джон. — Я попытаюсь поговорить с ним, только если он мне это позволит.

— Тогда удачи, — горько сказал Нед. — Я полагал, что он ценит мое мнение, но это явно не так.

— Дай ему время, Нед. Ему надо со всем свыкнуться и осознать, и это очевидно, что он будет совершать ошибки. Нам лишь остается надеяться, что мы сможем донести это до него, а он прислушается к нам. Это все, что мы можем сделать, — дружески положил руку ему на плечо Джон.

— Разумеется, вы правы, но и мне самому нужно время, чтобы забыть то, что Роберт сказал мне сейчас. Забыть то, как он разговаривал со мной. Сейчас я намерен взять солдат и отправиться в Штормовой предел, чтобы снять осаду. За это время он успокоится, а у вас будет шанс с ним поговорить, — вздохнув, сказал Нед.

— Это мудрое решение, — согласился с ним Джон.

Оставив Джона, Нед направился в Твердыню Мейгора. У него оставался лишь один нерешенный вопрос, прежде чем он сможет покинуть этот жуткий город и вновь вернуться на поле боя.

Его ноги словно становились тяжелее с каждым шагом, когда он поднимался в королевские покои. Мимо него проходили люди, которые приветствовали его, но кроме этого, никто не останавливал его, предоставив самому себе. Когда Нед дошел до нужного, как ему показалось, места, то у входа обнаружил двух стражников, одетых в цвета дома Аррен.

— Это покои принца Рейгара? — спросил он.

— Да, милорд, — ответил старший из двух мужчин. — Вы хотите войти?

— Да.

Он не стал ничего более пояснять, лишь терпеливо подождал, пока мужчины отошли в сторону и открыли для него дубовые двери.

Оказавшись внутри, Нед приказал стражникам оставить его одного и закрыл за собой дверь. Он стоял в прихожей, в которой были две двери с каждой стороны, а в дальней части комнаты было окно с стеклянным витражом, изображающим трехглавого дракона, изрыгающего пламя, с глазами, сделанными из красного стекла. Солнечный свет пробивался через окно, образовывая меньшую копию этого дракона на каменном полу.

Нед подошел к двери слева и распахнул ее. Внутри был затхлый запах, как если бы комната не использовалась какое-то время. Широкая кровать с балдахином из белого шелка, застеленная чистыми простынями, занимала большую часть комнаты. Рядом с кроватью был книжный шкаф, уставленный тяжелыми томами в кожаном переплете, поверх которого стояла свеча в металлическом подсвечнике.

С другой стороны комнаты, возле окна, стоял письменный стол. Приблизившись, Нед увидел, что его поверхность была совершенно пуста, за исключением наточенных перьев и чернильницы. Сев на стул, Нед принялся выдвигать узкие ящички, внутри он обнаружил маленький нож, используемый для заточки перьев, чистые листы пергамента и многочисленные баночки с чернилами разных цветов. Затем он нашел дневник, но, за исключением пары незначительных записей, он был пуст.

Он уже практически отчаялся найти что-то, что могло помочь ему, когда заметил, что вываренную кожу, которой была покрыта поверхность стола, можно поднять. Нед поднял ее, обнаружив, что в столе имеется квадратный вырез. Взявшись пальцами за уголок, Нед поднял кусочек дерева и то, что он увидел в тайном ящике, заставило его глаза расшириться от удивления.

В маленьком шелковом мешочке была горсть высушенных лепестков синей розы, но их запах был достаточно силен, чтобы заполнить сейчас своим ароматом всю комнату. Там была также золотая монета с драконом, к краям которой прилипли кусочки белого воска, палочка воска для печатей, и небольшой моток тонкой белой ленты. Нед взял мешочек с лепестками и стал рассматривать их, перебирая пальцами. Именно вот так они поддерживали связь? Тайком отправленные письма за многие мили воронами или доверенными посыльными. Неужели именно так они кропотливо организовали все так, что об их намерениях не узнал никто?

Нед положил мешочек вместе с монетой в карман бриджей, а затем закрыл тайник. В последний раз оглядев комнату наследного принца, он вышел, будучи уже в полной уверенности, что Лианну никто не похищал против ее воли.

Он направился на поиски болотного жителя, обнаружив того в библиотеке, сидящим возле окна с книгой, которая была размером едва ли ни с него самого. Рид поднял глаза, когда Нед вошел, и с улыбкой закрыл книгу.

— Милорд, — поприветствовал Неда болотный житель. — Давно не видел вас.

— Она не была увезена против ее воли, — сказал Нед, не тратя время на обмен приветствиями.

Хоуленд Рид посмотрел на него своими загадочными зелеными глазами так, словно давно все это уже знал, и лишь ждал, когда об этом догадается Нед.

— Вы уверены в этом?

— - Настолько, насколько я могу быть уверен в этом, учитывая, что Рейгар мертв, а с самой Лианной я не могу поговорить.

Поднявшись, Рид отнес книгу к тому шкафу, где он ранее взял ее и, поставив на место, обернулся к Неду.

— Звезда все еще пылает, — сказал он. — День и ночь. Этим утром кое-что пришло мне в голову, и я пришел сюда, чтобы проверить это, — Хоуленд ненадолго замолчал, а затем неожиданно продолжил. — Кто такие королевские гвардейцы?

Нед нахмурился. У него были сейчас вполне очевидные причины, чтобы потерять терпение, и он не был уверен, что сможет выдержать сейчас эту странную привычку болотного жителя говорить загадками.

— Это семеро лучших рыцарей, которые поклялись защищать короля и исполнять его приказы, — объяснил Нед, сдерживаясь изо всех сил. — Но какое это имеет отношение к происходящему?

— Где они сейчас?

Нед задумался. Ливен Мартелл, Джон Дерри и Барристан Селми были на Трезубце, и он собственными глазами видел сначала, как зарубили принца Ливена, а затем, как сир Барристан на следующий преклонил колено перед Робертом, чтобы получить у того прощение. Джон Дерри был убит в сражении. Джейме Ланнистер… Где находился сейчас молодой человек, было очевидно. Но это были лишь четверо, где же тогда остальные?

— Я не знаю, где трое из них, — сказал Нед.

— Кто они?

— Их лорд-командующий, сир Герольд Хайтауэр, сир Освелл Уэнт и Меч Зари, сир Эртур Дейн, — нахмурился он. — Теперь в глазах сторонников Таргариенов, принц Визерис — полноправный король, и я могу предположить, что они отправились на Драконий Камень вместе с ним и королевой Рейлой.

— Но мы все знаем, что Эйрис отослал королеву и принца Визериса, — сказал Рид. — И с ними был только Виллем Дерри.

— И никаких гвардейцев?

— И никаких гвардейцев, — подтвердил болотный житель.

После этих слов Нед нахмурился еще сильнее.

— Возможно, их отправили присоединиться к Мейсу Тиреллу.

— Возможно, но нам нужно выяснить это поскорее, — сказал Хоуленд Рид, глядя на Неда с странным блеском в глазах. — Полагаю, что вы намерены скоро уехать.

— В полдень, — подтвердил Нед. — Я не думаю, что лордыПростора окажут сильное сопротивление. Встретимся с вами у ворот.

— Разумеется, милорд.

Нед развернулся и вышел из библиотеки, все еще размышляя над тем, что же подразумевал болотный житель под своими словами.

========== Глава 33. Лианна - Мы дали клятву ==========

Они приехали на третий день.

Лианна стояла возле окна, укачивая Джона, когда увидела всадников, направляющихся к башне, копыта лошадей которых поднимали с земли клубами пыль, оставшуюся после бури. Похоже, что сир Эртур тоже заметил их, потому что он вышел из башни, одной рукой уже готовясь достать свой меч. Затем кто-то из всадников окликнул его, и рыцарь расслабился, направившись навстречу.

Она уже практически спустилась вниз по лестнице, когда сир Эртур ввел в башню двух мужчин. Оба они были в грязной одежде, а их лица покрыты пылью, но Лианна сразу же распознала в одном из них сира Освелла Уэнта.

Второй мужчина ей был незнаком, но он тепло улыбался сейчас сиру Эртуру. Это был высокий человек, старше их всех, а его темные каштановые волосы уже были практически седые. Его лицо было покрыто морщинами от возраста, но он все равно производил впечатление — его плечи были широки и сильны, а ладони были просто огромны. Он сгреб сира Эртура в объятья, похлопывая того по спине.

— Лорд-командующий, — поприветствовал его сир Эртур, и Лианна по этим словам догадалась, что это был сир Герольд Хайтауэр, Белый Бык.

— Эртур, — откликнулся тот. — Рад снова видеть тебя. Как у вас тут дела?

Сир Эртур бросил взгляд в сторону Лианны, все еще крепко прижимающей Джона к себе.

— Мы прекрасно тут справляемся в этой маленькой башне.

Он улыбнулся и указал рукой на Джона. Оба гвардейца посмотрели на младенца, и Лианна инстинктивно прижала его крепче к себе.

— Что привело вас сюда? — продолжил сир Эртур.

— Последними словами Рейгара, что он сказал нам перед тем, как отправиться на Трезубец, было то, что он сообщил о своей свадьбе с леди Лианной, — объяснил сир Герольд. — Он так же рассказал об их ребенке и, зная о том, что в битве с ним самим может произойти что угодно, взял с нас клятву, что мы будем защищать их обоих.

— Когда наш принц не вернулся, то мы поняли, что нам надо немедленно уходить, — продолжил сир Освелл. — Но в пути у нас возникло множество проблем. Войска, лояльные к мятежникам, перекрыли все дороги, так что вместо одной недели мы добирались сюда втрое дольше.

— Ваш ворон прилетел сюда три дня назад, — сказал сир Эртур.

— Мы так и предполагали, — продолжил сир Освелл. — Мы хотели бы рассказать обо всем лично, но не вышло.

В башне повисла тишина, пока сир Эртур вглядывался в лица своих друзей.

— Заклинаю вас, скажите, что больше нет плохих известий?

Сир Освелл опустил глаза вниз.

— Война проиграна, мой друг. Роберт Баратеон узурпировал Железный трон. Король мертв, убит Джейме Ланнистером, — ответил ему сир Герольд.

Лицо сира Эртура потемнело.

— Джейме? Он…

— Он должен был охранять короля, и он пронзил его сердце своим мечом. Мы узнали об этом, когда проезжали сквозь Штормовые земли, — покачал головой лорд-командующий. — Мы выдвинулись в путь, полагая, что мы исполняем последнее желание нашего принца, но, оказалось, что наша задача стала намного важнее. Еще до того, как мятежники добрались до Королевской гавани, туда пришли Тайвин Ланнистер и его люди, прося пустить их внутрь. Король Эйрис, похоже, дал свое согласие, но, войдя внутрь, они принялись захватывать город. Принц Эйгон был убит, ему проломили голову ударом о стену, — он прервался и посмотрел на Джона на руках у Лианны. — Он кажется совсем крошечным, не так ли? Но в тоже время он — полноправный король Семи королевств.

Лианна удивленно приоткрыла рот. Должно быть, они просто шутят. Но нет, все трое мужчин перевели взгляд на Джона, и девушка увидела, как они одновременно преклонили колени и, склонили головы, начав произносить слова клятвы.

— Наш король, мы клянемся с этого дня и до конца наших дней, что мы будем защищать его.

Атмосфера в башне становилась все более и более напряженной. Трое мужчин вышли в комнату, где Лианна обычно обедала с сиром Эртуром, и оттуда теперь доносились лишь приглушенные голоса. Лианна же поднялась в свои покои и села у окна, обдумывая услышанное только что. Она чувствовала усталость, но Вилла сказала ей, что этого и следовало ожидать, так что, передав служанке ребенка, Лианна легла спать еще задолго до заката солнца.

Той ночью ей снились яркие, непонятные сны. Призрачные тени вышли из башни и, кружась, сошлись воедино, словно поток воды. Лепестки синих роз кружились по небу цвета крови, а сквозь это она слышала, как кто-то кричал, зовя ее по имени.

Пару раз она даже просыпалась с ощущением того, что кто-то стоит над ней, только чтобы обнаружить, что это был всего лишь сон.

В углу комнаты, свернувшись под одеялом, на своем матрасе крепко спала Вилла, но резкое пробуждение Лианны заставило проснуться Джона, лежавшего в самодельной колыбели, которую ему изготовил сир Эртур, разделив бочку на две части. Малыш стал тихо всхлипывать, и Лианна направилась к нему.

— Тише, тише… — прошептала она.

Лианна не хотела будить Виллу, так что она взяла малыша из колыбели и стала укачивать его, а затем, сев на кровать, она распахнула свою ночную рубашку, давая ребенку грудь. Большую часть времени Джона кормила Вилла, но девушке нравилось это ощущение, поэтому она продолжала иногда пытаться накормить его. Почти всегда он лишь отворачивался от ее груди, поскольку был сыт, но в этот раз он с жадностью ухватился за нее. Лианна закрыла глаза и вздохнула.

— У тебя хороший аппетит, сынок, — тихо сказала она. — Но это хорошо. Если ты хочешь вырасти и стать королем, тебе понадобятся все твои силы.

Когда он поел, то Лианна уложила его так, как она видела делала Вилла, а затем, завернувшись в одеяло, уснула сама.

На следующее утро она проснулась от голоса Виллы.

— М’леди, вы в порядке? — спросила она.

Лианна открыла глаза и непонимающим сонным взглядом посмотрела на дорнийку, на лице которой явно читалась тревога. Голова словно горела и ощущалась какая-то тупая боль.

— Я… — Лиана заморгала, принявшись тереть глаза. — У меня сильно болит голова.

— Вы беспокойно спали последние несколько часов. Вам принести воды?

— Да, пожалуйста, — ответила Лианна.

Когда Вилла вернулась с чашей воды с лимоном, Лианна жадно проглотила влагу, чувствуя невероятную жажду. Поднявшись с кровати, она принялась одеваться. Ее тело изменилось за те несколько дней, что прошли с момента родов. Ее живот все еще оседал, как это называла Вилла, а не просто уменьшился до первоначального размера. Он был все еще увеличившийся, покрытый мириадами красных сосудов, которые походили на карту кроваво-красных рек. Лианна задумчиво провела пальцем по одной из линий. Выглядел ли вот так Трезубец, когда был убит Рейгар? С трудом подавив подступающие слезы, Лианна надела платье и спустилась вниз на завтрак.

Она обнаружила рыцарей Королевской гвардии, сидящих вокруг стола практически в тех же самых позах, что и вечером. На лицах мужчин читалось напряжение. Несколько писем были разложены перед ними поверх карты Дорна и Красных гор. Все они подняли головы, когда Лианна зашла в комнату, а сир Эртур одобряюще улыбнулся ей.

— Принцесса, — поприветствовал он ее. — Вы выглядите немного бледной. С вами все хорошо?

— У меня болит голова, и я плохо спала из-за дурных снов, возможно, все дело в этом, — ответила Лианна.

— Я и сам страдал от подобной головной боли прежде, — сказал сир Эртур, сочувственно улыбаясь. — С этим поможет лишь сон.

Пока девушка доставала себе хлеб и сыр на завтрак, мужчины продолжили свой разговор, и Лианна нарочно не спешила, чтобы иметь возможность послушать, что же именно вызывало у них такие раздумья.

— Итак, что вы думаете, милорд? — спросил сио Освелл у лорда-командующего.

Пожилой сир Герольд вздохнул, проводя руками по волосам и потирая лицо. Под его глазами залегли тени, и Лианна задумалась, как давно они все уже бодрствуют, да и ложились ли они спать вообще.

— Я полагаю, что у нас есть три варианта, — начал сир Герольд. — Мы можем склонить колено перед мятежниками, как это сделал наш брат Барристан, мы можем отправиться в Звездопад и оттуда отплыть в Драконий камень, где присоединиться к королеве и принцу Визерису, или… — мужчина сделал паузу, оглядев всех сидящих за столом. — И ли мы можем сражаться дальше.

— Я не склоню колено, — сказал сир Эртур. — Просто задумайтесь, что произойдет, если мы так поступим. Роберт Баратеон не пощадит еще одного наследника Таргариенов, совсем так, как он не пощадил принца Эйгона и принцессу Рейнис. Если ребенок попадет к нему в руки, он убьет его. Я не могу этого позволить, я поклялся принцу Рейгару, что защищу их.

— Я полностью согласен, — вмешался сир Освелл. — Этот вариант неприемлем. И если мы отправимся в Драконий камень, то что тогда? Мы же не сможем вечно оставаться так. Узурпатор будет пытаться преследовать нас.

— Мы пересечем Узкое море, и там, полагаю, найдем убежище, — глухо сказал сир Герольд.

Сир Эртур покачал головой.

— И вы полагаете, что это будет означать, что мы в безопасности? Означать, что они будут в безопасности? Разумеется, нет. Это лишь даст нам возможность выиграть время, но не более того.

— Возможно, именно это нам и нужно. Когда мальчик подрастет, то он сможет вернуться обратно в Вестерос и заявить свои права на престол.

Лианна развернулась и посмотрела на трех рыцарей. То, что они говорили сейчас о ней и Джоне было очевидно.

— Я никуда не уеду из Вестероса, — твердо сказала она.

— Это может быть единственный способ уберечь наследника трона, — попытался объяснить ей сир Герольд.

— Джон никуда не поедет без меня, а я не собираюсь проводить всю свою жизнь в бегах, переезжая с места на место. Вы говорите, что Роберт Баратеон убьет его, если вы преклоните колено, но я знаю Роберта достаточно хорошо, и могу с уверенностью утверждать, что эта тонкая полоска воды не остановит его. Если он чего-то захочет — он этого добьется.

Сир Эртур кивнул.

— Полагаю, что принцесса права, братья, — сказал он и, вздохнув, указал девушке на стул рядом с их столом. — Присядьте, ваша милость, и тоже выслушайте те новости, которые и вызвали наш нынешний спор. Возможно, тогда вы поймете, в каком затруднительном положении мы сейчас.

Отодвигая стул и присаживаясь, Лианна наблюдала за тем, как рыцарь стал перебирать письма на столе в поисках какого-то определенного.

— Рано утром прилетел ворон от моей сестры Эшары. Она рассказала вашему брату Неду о нашем местонахождении.

На лице Лианны появилась улыбка.

— Неду? Это правда? Но почему она это сделала?

Сир Эртур перевел взгляд на письмо в своих руках.

— Она пишет, что это самое правильное, пусть и тяжелое решение. Она надеется, что мы сможем договориться с ним.

Лианна неожиданно почувствовала прилив благодарности к Эшаре. Она потеряла так много в своей жизни, но все еще пыталась сделать что-то, что могло помочь другим.

— Но если она рассказала Неду, где мы, это значит… — девушка замолчала, неожиданно осознав теперь причину спора между рыцарями.

— То это значит, он в ближайшее время уже будет здесь, — закончил за нее сир Эртур. — И я полагаю, что мне не нужно напоминать вам, что, несмотря на все надежды моей сестры, он сейчас находится по другую сторону.

Повисла настолько долгая напряженная тишина, что, казалось, воздух можно было резать ножом, а все три рыцаря словно задержали дыхание.

— Нед не причинит нам вреда! — воскликнула Лиана. — Он любит меня.

— Я ни на мгновение не сомневаюсь в любви вашего брата, ваша милость, — сказал сир Эртур. — Но он предан Роберту Баратеону, и вы полагаете, что он будет сидеть и терпеливо наблюдать за тем, как мы провозгласим тут нового короля? Который сейчас всего лишь младенец. Война окончена. Мятежники победили, и трон занял узурпатор. Нед Старк, без всякого сомнения, благородный человек, не захочет рисковать, оказавшись связанным с мальчиком, чьи права на престол в тысячи раз больше, чем у его друга. Это ведь сделает его предателем в глазах Роберта.

Глаза девушки расширились, когда она осознала все сказанное сейчас сиром Эртуром.

— Не сражайтесь с ним! — потребовала она. — Сделайте то, что хочет ваша сестра, Нед обязательно выслушает все, если вы поговорите с ним. Он знает Роберта почти всю свою жизнь, он сможет убедить его помочь нам!

Но пусть даже если и Лианна сказала все это сейчас, в глубине души она знала, что хотя Нед и прислушается к ним, то вот Роберт — никогда.

— Помочь нам? И в чем же? — возразил ей сир Эртур. — Сбежать? Преклонить колено? Признать Роберта Баратеона нашим королем, когда мы знаем, что есть законный наследник трона? Или стоять рядом, наблюдая, как они будут убивать его? — мужчина покачал головой. — Нет, я не пойду на это. Я дал клятву — принцу Рейгару и своему королю, своему настоящему королю. Я служу в Королевской гвардии и не могу взять свои слова назад. Я так не могу.

Лианна посмотрела на рыцаря, человека, который стал ей так близок за последние десять месяцев благодаря своему благородству и истинной рыцарственности. Девушка поморщилась от боли в голове. Понимал ли он, что говорит сейчас?

Сир Освелл нарушил установившуюся тишину.

— Эртур прав, — сказал он. — Я не клятвопреступник.

— Значит, решено, — заключил сир Герольд. — Мы остаемся и будем сражаться. Мы потребуем суд поединком.

Лианна оцепенела. Суд поединком… Эти слова многое сказали ей сейчас, и вовсе не потому что девушка знала, что ее отец требовал его от Безумного короля, но и потому что это дало ей возможность понять истинные намерения этих трех мужчин, сидящих сейчас перед ней. Они считали, что правда на их стороне, что они защищают своего законного короля… Ее маленького сына…

Но что же тогда останется делать Неду?

Она уже было хотела возразить, но ей неожиданно стало плохо, ее тело охватила дрожь, и, будучи не в силах контролировать себя и сидеть ровно, она сползла набок со стула на пол. В одно мгновение все рыцари вскочили из-за стола, а сир Эртур опустился на колени рядом с ней. Лианна, которая никак не могла унять дрожь, попыталась потянуться к рыцарю руками, но те ее не слушались. Девушка слышала, как мужчины что-то кричали друг другу, но не могла разобрать ни слова.

Практически сразу рядом с ней появилась Вилла, хотя Лианна едва могла различить лицо девушки сквозь пелену, застилавшую сейчас ее глаза. На лоб ей опустился холодный компресс, а один из гвардейцев подложил что-то мягкое ей под голову. Боги, подумала она, я умираю.

А затем дрожь исчезла столь же неожиданного, как и появилась, и Лианна, застонав, открыла глаза.

— Принцесса, вы меня слышите? — взволнованно спросил сир Эртур, и Лианна слабо кивнула ему в ответ.

— Мы должны уложить ее обратно в кровать, — сказала мужчинам Вилла.

Лианна почувствовала, как сир Эртур поднял ее на руки и вынес из комнаты, поднявшись по лестнице в ее покои. Рыцарь уложил ее на кровать, и Вилла начала снимать с девушки платье, тогда как гвардейцы почтительно отвернулись в сторону, не мешая служанке.

— Мне холодно, Вилла, — пробормотала Лианна.

Вилла ничего не сказала, а вместо этого передала девушке еще одно одеяло, которым Лианна тут же укуталась. Ей казалось, что ее пальцы были холодными, словно лед.

— Что это было? Мне было так плохо…

Вилла посмотрела на сира Эртура, а затем на Лианну. В глазах дорнийки мелькнуло что-то похожее на ужас, и она коснулась рукой шеи Лианны, принявшись беззвучно шевелить губами, считая пульс.

— В чем дело? — потребовал ответа сир Эртур, когда Вилла убрала руку. — Отвечайте!

— Это лихорадка, м’лорды, — опечаленно сказала Вилла. — Родильная горячка.

В колыбели возле кровати расплакался Джон.

Четырьмя днями спустя, и всего восемь дней спустя, после того, как она родила ребенка, Лианна, сквозь бред и жар, услышала голос.

— Я искал тебя на Трезубце, — произнес он.

Этот голос словно пробился сквозь плотную завесу лихорадки и боли, поглотившую ее, и заставил сердце девушки радостно забиться.

Нед, подумала она. Мой милый Нед. Боги, если вы слышите меня, сохраните мое дитя и моего брата.

========== Глава 34. Эддард - Принц, который был обещан ==========

Лед выпал из его руки, со звоном ударяясь о землю.

Небо над его головой было кроваво-красным, а солнце нещадно жгло глаза, когда Нед поднял голову вверх. С трудом задержав дыхание, он вновь услышал этот крик.

— Нед!

Голос, донесшийся до него, был тихий и слабый, но это, без сомнения, была Лианна. Он даже не посмотрел на тот ужас, что творился сейчас у входа в башню, его единственным желанием сейчас было добраться до сестры. Но почему же она не вышла встречать его? Это мысль пронзила Неда, словно острие меча.

Он навалился плечом на дверь башни и с треском выломал ее, оказавшись в комнате с лестницей в центре, ведущей наверх, и двумя деревянными дверьми с обеих сторон. Нед распахнул обе двери и, не обнаружив там никого, побежал вверх по лестнице, чувствуя, насколько сильно бьется его сердце, которое словно вот-вот было готово взорваться.

— Лианна! — закричал он.

— Нед! — вновь донесся этот голос.

Он ускорился.

Нед услышал ее прерывистое дыхание еще до того, как зашел в комнату на верхнем этаже башни, и в этот момент он все понял.

Она умирала.

Когда он распахнул дверь в комнату, то не смог сдержать крик ужаса от увиденного. Лианна лежала на широкой кровати посреди скомканных простыней и одеял, которые между ее бедер были окрашены в красный и желтый цвета от крови и гноя. Ее лицо было серым и осунувшимся, с красными кругами под глазами. Мокрые от пота волосы липли к голове. Девушка была одета в светлую ночную рубашку, которая была тоже испачкана и на ней выделялись темные пятна от пота. Под тканью явно выделялся неестественно увеличившийся живот.

В комнате пахло кровью и смертью.

Боги, боги, боги…

— Лиа… — прошептал Нед.

Он направился к сестре, и девушка медленно перевела невидящий взгляд в его сторону, глядя так, словно с трудом узнавала его.

— Нед? — донесся ее измученный голос.

— Это я, Лиа, — ответил он, беря ее за руку и поднося к своим губам.

Она была настолько горячей и влажной, словно изнутри нее горел огонь.

— Мне так холодно, Нед, — прошептала она. — Не дыши на меня, ты весь словно изо льда.

Нед отвел дрожащую руку в сторону. А затем, из-под одеял и простыней, которыми частично была укрыта девушка, донесся какой-то всхлип, словно скулил маленький волчонок, оставшийся один на холоде. Нед вздрогнул и, отодвинув простынь, увидел, что Лианна прижимала к себе ребенка, завернутого в голубую пеленку, совсем крошечного, чья розовая кожа так сильно контрастировала с серой кожей девушки. И не важно, что Нед ожидал именно этого, увиденное все равно шокировало его.

— Милостивые боги, — выдохнул он.

— Не бойся, Нед, — прошептала девушка.

Ее глаза сейчас были широко открыты, но было видно, с каким усилием ей это далось. Одной рукой она прижала к себе ребенка с такой силой, какую нельзя было ожидать от ее обессиленного тела.

— Это мой сын, — добавила она.

— Твой сын?

Она сделала вдох, с трудом выдыхая воздух обратно.

— Это мой сын и Рейгара… Принц, не бастард… Он мог бы быть королем. Нед… Нед, посмотри на все это… Я умираю, а он такой маленький… Я сделала это, я сама ушла с ним, когда я должна была сказать «нет»? — Лианна в отчаянии смотрела сейчас на Неда, с трудом двигая пересохшими губами. — Но я любила его так сильно, что не могла без него. Я не думала, что все закончится вот так…

Сильный приступ кашля оборвал ее слова, но ребенок в руках девушки продолжал молчать.

— Это не твоя вина, Лиа.

Лианна проигнорировала его слова.

— Ты должен остановить их, — взмолилась она. — Сир Эртур сказал… Роберт… Он… Он захочет убить его, и другие тоже.

Нед чувствовал отчаяние в ее голосе, такое острое и ничем не прикрытое. Слезы полились из покрасневших глаз девушки, смешиваясь с ручейками пота на ее щеках.

— Не позволяй им причинить ему вред. Прошу тебя, Нед… — она сделала очередной прерывистый вдох. — Забери его в Винтерфелл с собой, словно своего сына. Не отдавай его им. А когда он подрастет, расскажи ему обо мне и его отце и о том, как сильно мы любили его. Обещай мне, Нед…

— Лиа, я женился, я… — в груди Неда словно что-то оборвалось от ее слов.

— Обещай мне, Нед, — снова повторила она, глядя брату в глаза с мольбой, но Нед видел там еще и страх.

Ему было нечего на это возразить, и Нед медленно кивнул.

— Скажи это, Нед, — выдохнула она дрожащим, почти детским голосом. — А затем обними меня, я хочу умереть счастливой.

Он опустился на колени перед ней и взял сестру на руки. Лианна с силой сжала его пальцы одной рукой, второй крепко прижимая к себе младенца. Ее тело было одновременно таким тяжелым и таким невесомым, но Нед чувствовал такой жар, словно девушка пылала изнутри.

До того, как красная звезда погаснет в небе, а огонь, что пылает внутри, опустошит ее.

— Я обещаю, Лиа. Клянусь своей честью, я обещаю это тебе и ему.

От его слов на губах сестры появилась слабая улыбка, и девушка закрыла глаза.

Он стоял на коленях, держа ее, чувствуя, как ее дыхание становится все медленнее и медленнее, а пульс исчезает у него под руками. Руки Лианны ослабли и ребенок, которого она прижимала к себе, опустился с нее на перину.

Нед понятия не имел, как долго он держал ее так, пока, наконец, ему на плечо не опустилась знакомая рука.

— Нед… — донесся до него голос Хоуленда Рида. — Она умерла.

Умерла… Это слово прозвучало подобно приговору. Нед вздохнул и крепко стиснул зубы.

— Я знаю, — пробормотал он.

Ох, Лиа…

Перед ним появилась невысокого роста девушка с усыпанным веснушками лицом и курносым носом.

— Меня зовут Вилла, м’лорд, — тихо сказала она. — Я — кормилица мальчика. С того момента, как м’леди заболела, я старалась облегчить ее страдания, но это было тяжело. У нас не было здесь лекарств и припасов. Рыцари… Они отослали меня в ближайшую деревню, чтобы я нашла там то, что могло помочь, и я только что вернулась, но, похоже, что я опоздала. Мне так жаль.

Нед посмотрел на незнакомку.

— Вы тоже здесь были все это время? — глухо спросил он.

— Я принимала роды, а потом ухаживала за ним и принцессой.

— Принцессой… — повторил за ней Рид. — Мы были правы, Нед. Они защищали своего законного короля.

Нед подумал, что он и так об этом знал с самого начала. Он посмотрел на тело сестры, а затем на малыша, который тихо сопел, лежа рядом со своей мертвой матерью. Этот кроха даже понятия не имел о том, что он уже потерял в этой жизни.

— У него есть имя? — спросил он.

— М’леди назвала его Джон, — объяснила Вилла. — Она рассказала мне, что если бы это была девочка, то имя ей должен был дать принц Рейгар, но родился мальчик, и она захотела назвать его Джон.

— Джон Таргариен, — сказал Хоуленд Рид. — Первый своего имени.

Обещай мне, Нед.

— Я пообещал ей, что я защищу его, — сказал Нед.

Он склонился над телом Лианны, и поднял Джона с кровати. Малыш теперь внимательно смотрел на него, все также продолжая молчать, что казалось таким необычным. Волосы на голове у него были темные, а глаза серые. В нем мало что напоминало Рейгара Таргариена, может лишь разрез глаз, если внимательно присмотреться, но за исключением это, в остальном он был настоящий Старк.

— Она умерла спокойно после моей клятвы, я не могу теперь от нее отказаться, — он покачал головой и посмотрел на Рида. — Если Роберт узнает о его происхождении, он убьет его. Вы слышали обо всем этом безумии, что творилось, когда Тайвин Ланнистер принес ему тела принца Эйгона и принцессы Рейнис, ведь так?

— Да, милорд, я слышал.

— Тогда вы должны понимать, что мы не можем рассказать о том, кто он.

Оба они ненадолго замолчали.

— Полагаю, что король Роберт может расценить это как предательство, лорд Эддард, — предупредил его Рид.

Нед тяжело вздохнул.

— Я это понимаю, но я дал клятву моей сестре. Я не смог ее спасти, но я могу спасти ее сына.

— И что вы собираетесь делать с ним?

Это был очевидный вопрос, но у Неда не было на него ответа, и он посмотрел на ребенка у него на руках.

— Я не знаю, — нахмурился он. — Я не знаю.

Днем стало теплее, а с юго-востока подул сильный и сухой ветер. Снаружи это жару еще как-то можно было терпеть, но внутри башни привыкшему к холодам Неду находиться было совершенно невыносимо. Он стоял на пороге, глядя на тела погибших, когда к нему подошел Хоуленд Рид.

— Милорд, — тихо сказал он. — Нам следует похоронить их.

Нед покачал головой.

— Земля здесь твердая, как скала, и тут очень много камней. Я удивлюсь, если мы сможем вырыть достаточно глубокие могилы, чтобы их не смогли потом раскопать дикие животные, — он замолчал. — Я бы не хотел этого. Нам надо будет сделать курган из камней.

Рид кивнул, осматриваясь по сторонам. Там было несколько огромных валунов, торчащих из земли, слишком больших, чтобы их можно было выкопать и сдвинуть, галька и множество камней размером не более щебня, которые тоже мало чем могли им помочь.

— И откуда вы хотите взять камни?

Вздохнув, Нед кивком головы указал на верх башни.

— Оттуда. Я бы спустил их сверху, разобрав ее.

— С Башни Радости?

— Это они так ее назвали? — Нед горько усмехнулся над иронией этого названия.

— Дорнийка сказала мне, что так называл ее принц. Хотя, говоря начистоту, она принадлежит дому Дейнов, — объяснил Рид. — Здесь жил один из предков сира Эртура, несколько сотен лет назад или около того.

— Башня Радости, — повторил Нед. — Что же, мне она не принесла совершенно никакой радости. Нам понадобятся люди, чтобы разобрать ее. Вы можете съездить в ближайшую деревню за помощью?

Рид покачал головой.

— Нет, милорд.

Нед уже был готов нахмуриться и поинтересоваться причинами такого неожиданного отказа, когда Рид вновь начал говорить.

— Чем меньше людей будут знать о том, что произошло здесь, тем лучше. Я все сделаю сам.

Он, наверное, шутит, подумал Нед.

— Вы смотрите на меня так, словно не верите, что я все это говорю всерьез, милорд.

— Вы, должно быть, шутите, друг мой, — ответил ему Нед.

Он подумал, что будет невежливо указывать на то, что болотный житель ростом был не выше подростка, и вряд ли от него можно было ожидать особой силы, и уже тем более возможности выполнить то, о чем он сейчас говорил.

— Нет, вовсе нет, — загадочно улыбнулся ему Рид.

Он повернулся к одной из глыб, выпирающей из земли. Его губы беззвучно зашевелились, и глыба, задрожав, с шумом опустилась на землю, превращаясь в лужу воды, которая тут же начала впитываться в сухую почву.

Нед пораженно уставился в то место, где еще только что был огромный валун.

— Но как… Как вы сделали это?

Хоуленд Рид ничего не ответил. Его губы снова беззвучно зашевелились, и вода, вновь поднявшись из земли, превратилась обратно в камень

— Магия болотных жителей… — пораженно сказал Нед.

— Жизнь моих людей многим кажется странной, так что когда мы выходим за пределы своих земель, то оставляем свою магию позади. Вы помните, как я однажды уже говорил об этом вам, милорд? Магия только потому и называется магией, когда люди не понимают и не могут ее объяснить. И не стоит, чтобы ее мог видеть тот, кто не сможет осознать увиденное. Это может быть очень опасно, — Рид сделал паузу, а затем вновь заговорил. — К сожалению, люди склонны опасаться того, что непонятно им.

— Того, что я увидел, вполне достаточно, чтобы понять, о чем речь, — согласился с ним Нед, подумав о Роберте при этом, в частности, а затем вновь посмотрел на башню. — Вы можете обратить всю эту башню в воду, а после сделать из нее восемь курганов?

Он все еще никак не мог избавиться от изумления после увиденного.

— Не сразу, — признался Рид. — Но я смогу сделать лишь по кургану за один раз. Слишком много надо усилий.

— Только не подвергайте себя опасности, — категорично сказал ему Нед.

Сир Эртур убил бы его, если бы не помощь болотного жителя, перед которым Старк теперь был в неоплатном долгу.

— Я сделаю все, что необходимо, милорд, но вы должны мне кое-что пообещать…

— Все, что угодно. Вы заслужили мою преданность гораздо больше, чем я заслужил вашу, друг мой.

— Вы никому не должны говорить о том, что я сделал здесь. Никому. Магия болотных жителей уже много тысяч лет считается своего рода легендой. И для моих людей будет лучше, чтобы это так и оставалось далее.

— Я клянусь вам, — сказал Нед.

Он посмотрел на израненное тело сира Эртура Дейна. Величайший из рыцарей Королевской гвардии лежал на спине, а его белый плащ был испачкан грязью и кровью. Нед снял с него шлем и заглянул в безжизненные глаза, закатившиеся вверх. Кровь, что текла из проломленного виска, уже высохла на палящем дорнийском солнце, покрывая своей коркой волосы и лицо.

Этот человек совершенно не заслужил подобной смерти.

Меч, который лежал рядом с ним, был подлинным произведением искусства. Нед считал Лед довольно впечатляющим с того самого момента, как он впервые взял фамильный меч в руки, но это было нечто совершенно иное. Клинок был светлым, словно поверхность луны, и светился каким-то своим собственным светом. Нед слышал легенды о Мече Зари и о том, что он передается только самым отважным мужчинам из рода Дейн, опытнейшим и благородным мечникам.

Приблизившись к мечу, Нед поднял его. Он был легче, чем мечи из валирийской стали и настолько хорошо сбалансирован, что словно сам ложился в руку в правильной позиции.

Наконец, Нед повернулся к Хоуленду Риду.

— Я знаю, что это рискованно поступать так, но я намерен вернуть его в Звездопад, — сказал он. — Там его место. Кроме того, мне нужно поговорить с леди Эшарой.

А так же поблагодарить за ее помощь, рассказав, к какому ужасному и печальному итогу это привело.

Нед тяжело вздохнул.

Через открытое окно башни он слышал, как Вилла разговаривает с малышом. Должно быть, Рид тоже это услышал, потому что он тут же обратился к Неду.

— А что будет с ребенком?

Нед посмотрел в сторону окна.

— Я вижу только одно возможное решение, — сказал он.

Нед подумал, что это решение и будет самым трудным. Ему придется лгать, лгать всем вокруг него, а каждое мгновение жизни этого мальчика будет отравлено пренебрежением.

— Мне придется объявить его своим сыном. Если я увезу его в Винтерфелл, там я смогу дать ему фамилию Сноу, и никто не будет знать, что он не мой сын-бастард, в том числе и Роберт, — тяжело вздохнул он.

Хоуленд Рид задумчиво посмотрел на него.

— Это будет благородно с вашей стороны, милорд.

— Разве? — с сомнением спросил Нед. — Я не уверен, что хоть кто-то еще подумает так же.

Рид склонил голову.

— Возможно и так… Но некоторая ложь бывает и во благо.

Да простят меня боги за это, подумал Нед.

Тем же вечером, они разожгли костер перед башней и бросили в огонь испачканные простыни из спальни Лианны. В пламя отправилось все — кровать, занавеси, даже колыбель, сделанная из половины бочонка, настолько Вилла опасалась той болезни, что убила Лианну. Все, кроме плаща Таргариенов, который Нед обнаружил сложенным под кроватью. Он забрал его и, завернув ребенка в этот плащ, стоял сейчас перед костром с остальными.

Он еще долго оставался снаружи, когда Вилла и болотный житель уже вернулись в башню, а огонь погас, оставив после себя лишь дымящийся пепел. Нед вздохнул и, чувствуя, как у него в глазах скапливаются слезы, посмотрел на сверток у себя в руках. Что же я пообещал тебе, юный принц? В его руках, завернутый в черный с красным плащ, касаясь головой вышитого лютоволка на сюрко Неда, спал сейчас Джон Таргариен, первый своего имени.

В следующий раз, когда он проснется, он уже будет Джоном Сноу, бастардом Неда Старка из Винтерфелла.

========== Глава 35. Последствия. ==========

Спешившись, Нед направился к массивным деревянным воротам башни Звездопада, с силой принявшись стучать в них, отчего звук эхом пронесся через весь залив, а позади него одна из лошадей нервно заржала от шума. Нед молча выжидал, и вскоре на башне появилась фигура мужчины в доспехах и шлеме, в руках которого было копье.

— Кто здесь? — выкрикнул стражник.

— Я — Эддард Старк, лорд Винтерфелла. Я бы хотел поговорить с леди Эшарой, если она не против.

Стражник развернулся и пропал из вида, не сказав ни слова. Нед взглянул сначала на Хоуленда Рида, а затем на Виллу, которая с явным дискомфортом сидела на смирном жеребце, принадлежащем Тео Вуллу, прижимая к груди Джона. Позади нее стоял Хоуленд Рид, держа за поводья рыжего скакуна Виллама Дастина. Пока они ожидали, Нед стал рассматривать прекрасную бухту, возле которой был расположен Звездопад. Она была заполнена судами всех размеров, от трех огромных галлей до дюжин крохотных рыболовецких лодчонок, замерших на мелководье. Над его головой кружились чайки, а небо было таким ярко-голубым, каким Нед никогда его не видел.

Его раздумья были прерваны звуком открывающихся дверей. Нед повернулся и увидел стюарда, одетого в лавандового цвета тунику, который вышел к ним в сопровождении двух вооруженных стражников в доспехах из вываренной кожи.

— Лорд Старк, — обратился к нему стюард, мужчина с длинным и узким лицом, чьи песочного цвета волосы уже местами побелели от седины. — Боюсь, что вы не сможете провести своих коней за стены замка. Позвольте, мы отведем их на конюшню, где за ними присмотрят.

Нед кивнул, и дал знак Хоуленду Риду, который помог Вилле спешиться.

— Пройдете с ними? — спросил он. — Убедитесь, что все в порядке. Вилла, вы пойдете со мной?

Нед и Вилла с Джоном на руках проследовали за стюардом через ворота вверх по кажущейся бесконечной лестнице башни. Поднимаясь, Нед размышлял о том, кому в голову пришла идея сделать настолько неудобный вход в замок, и пришел к мысли, что кем бы ни был этот человек, он явно был параноиком. После стюард провел их по двору к каменному замку, а затем, через два пролета лестницы, к очередной двери.

— Эддард Старк, лорд Винтерфелла, и его служанка, желают увидеть вас, миледи, — постучавшись в дверь, объявил стюард.

— Пригласите их, — раздался голос из комнаты.

Нед сразу же узнал этот голос, услышанный им той теплой ночью в Харренхолле, подумав, что с того момента словно прошла целая вечность.

— Милорд, — пропустил его вперед стюард.

Дверь вела в большую комнату, всю залитую желтым дневным светом. Тканые гобелены с орнаментом, висящие на стенах из песчаника, тихо шевелились на легком морском бризе, доносящимся с балкона.

Леди Эшара сидела в плетеном кресле, спиной к Неду, глядя на залив. Стюарт вновь представил их и ушел. Долгое время Нед просто стоял молча возле двери, не зная, что сказать. Он было открыл рот, но только он сделал это, Эшара избавила его от этой неловкой необходимости подыскивать слова.

— Нед Старк, — сказала она настолько тихо, что Неду пришлось прислушаться, чтобы разобрать ее слова. — Я знала, что снова увижу вас.

— Знали, миледи?

Она развернулась к Неду, глядя на него своими лиловыми глазами. Из них исчезло то смеющееся выражение, которое он помнил, а вместо него пришла настолько глубокая скорбь, что, казалось, она утягивала его самого.

— Да, знала. Я просила моего брата поговорить с вами, и когда я писала ему письма, то убеждала себя, что все будет хорошо, но… — Эшара снова отвела взгляд в сторону. — Когда я не получила от него ответа, то я все поняла. Я подумала, что так, может, даже легче — узнать о трагедии еще до того, как мне сообщат о ней, а не так, как это было, когда Элия рассказала мне о смерти Брандона, или когда я увидела, как уносят от меня мою малышку, синюю и безжизненную, но теперь я знаю — нет, это не так.

Она вздохнула настолько тяжело, словно не дышала уже долгое время.

А затем Нед увидел, как по ее щекам полились слезы. Он подошел к Эшаре, опустившись перед ней на одно колено, положив меч ей на колени. Двуручный меч казался невероятно огромным в сравнении с ней.

— Мне так жаль, миледи, за все страдания, что принес вам. Мне искренне жаль.

— Все так говорят, когда приносят плохие новости, словно это короткое слово «жаль» может как облегчить боль, — тихо сказала она, вытирая слезы. — Но разве это возможно? Разве слова могут помочь?

Нед промолчал. Он чувствовал горечь в ее голове, но понимал, что это не направлено на него.

Эшара опустила глаза на меч. Было и так очевидно, что это, пусть даже Нед и завернул его в белый плащ сира Эртура Дейна. Девушка положила руки на клинок.

— Он всегда так гордился им, — прошептала она. — Когда он получил этот меч, он изменился. Это словно он тогда осознал цель своей жизни, и ничего иного он не желал… Я знала, что когда-нибудь он погибнет с этим мечом в руках.

Нед отвел взгляд, не в силах справиться с вновь нахлынувшим на него чувством вины.

— Миледи, почему вы рассказали мне, где Лианна? — спросил он. — Вы ведь должны были знать, что ваш брат охраняет ее, и что может потом случиться.

Вновь завернув меч в плащ, Эшара поднялась и отнесла меч к столу, аккуратно положив на него.

— Потому что я помню вас с Харренхолла, — объяснила она, вновь поворачиваясь к Неду. — И потому что я думаю, что вы — хороший человек. Брандон всегда говорил, что вы — самый лучший из людей. Вы заслужили того, чтобы вернуть ее обратно. Вы столь же многое потеряли из-за них, как и я сама.

— Из-за них? О ком вы говорите? — нахмурился Нед.

— Таргариены…

Девушка закрыла глаза, словно пытаясь собраться с силами, сжав свои тонкие руки в кулаки так крепко, что костяшки на них побелели, напоминая жемчужины.

— Это Безумный король убил мужчину, которого я любила, это он запретил Элии вернуться в Дорн, удерживая ее в плену, пока Григор Клиган не убил ее и детей… Я любила Элию как сестру, и я верю, что принц Рейгар мог бы стать хорошим королем, но теперь их никого нет. Теперь после него идет Визерис и, поверьте мне, я провела немало времени в его обществе, чтобы знать наверняка, что он из себя представляет. Нет, я не испытываю никакой любви к тем, кто остался из династии Таргариенов.

— Но ваш брат…?

— Мой брат был лучшим другом принца Рейгара. Во многом, он был ближе к нему, чем ко мне. Я умоляла отказаться его от королевской гвардии и вернуться домой, но он ничего не хотел слушать, — покачав головой, Эшара продолжила. — Я совершила ужасный грех, хотя об этом знаем только мы с вами. Я надеялась и молилась о лучшем исходе, но этого не произошло. Я пыталась сделать хоть что-то правильное…среди этого кровавого кошмара, — она вздохнула и посмотрела на Неда с надеждой в глазах. — Но ваша сестра… Скажите мне, как она?

Нед сглотнул, желая сказать ей что угодно сейчас, кроме правды.

— Она умерла, — он ненадолго замолчал, настолько тяжело ему до сих пор было произносить это вслух. — Но вам не в чем винить себя, Эшара. Ее смерть не имеет никакого отношения к вашему письму.

Не сказав ни слова, Эшара вновь вернулась к своему плетеному креслу. Должно быть, ей было не более двадцати двух лет, но сейчас она казалась старухой, на плечи которой легли все тяготы этого мира.

— О, боги… Мне так жаль, Нед. Похоже, что я проклята во всем, что я делаю.

Нед даже понятия не имел, как сможет она справиться со всем этим горем.

— Вы не несете несчастье, миледи, — мягко сказал он. — Вы пытались сделать то, что посчитали наилучшим, но, как это часто бывает в нашей жизни, в это вмешались другие люди… Вы справитесь со всем этим со временем. Как я сам когда-нибудь справлюсь.

Эти слова показались ему самому отвратительной ложью, но Эшара вымученно улыбнулась в ответ.

— Мне бы вашу уверенность, Нед. Сейчас мне кажется, словно в моей жизни ничего не осталось. Мужчина, которого я любила, мертв,мой ребенок, моя подруга и мой брат… Все они мертвы. Ни один человек за пределами Дорна не женится на обесчещенной женщине, которая родила другому мужчине бастарда.

— Если бы я мог жениться на вас, Эшара, я бы предложил вам это, как минимум из памяти к моему брату.

— Ох, милый и хороший Нед…

Девушка поднялась и, подойдя к Неду, который в любой другой бы ситуации сейчас бы отчаянно покраснел, поцеловала его в щеку,

— Вы совсем такой, каким вас описывал Брандон — самый благородный Старк из всех.

Однако Нед проигнорировал ее реплику и продолжил.

— Но мы оба знаем, что это невозможно. У меня есть жена и сын… А теперь еще и бастард.

Кивком головы он указал на Виллу, стоящую в дверях комнаты. Она ни разу не пошевелилась с того момента, как они зашли в комнату, и просто стояла, почтительно опустив голову. Эшара взглянула на кормилицу так, словно впервые ее заметила здесь, а затем вопросительно наклонила голову.

— Вилла?

— Да, м’леди? — спросила Вилла, встречаясь взглядом с Эшарой.

— Что вы здесь делаете с лордом Старком?

— Я была там, в башне, м’леди, — ответила Вилла. — Сир Эртур отвез меня туда, после того, как приезжал сюда за припасами. Я помогла принять ребенка.

Эшара пораженно посмотрела на сверток у нее в руках. Джон все это время молчал, так что его присутствие осталось для нее совершенно незамеченным.

— Ребенка? — она поднялась, и направилась, чтобы рассмотреть его ближе. — Он выглядит как Старк. Иногда, я пытаюсь представить лицо своего ребенка, но не могу. Они забрали ее у меня еще до того, как я смогла рассмотреть ее, — Эшара отвела взгляд от Джона, глядя то на Неда, то на Виллу, но затем на ее лице отразилось понимание. — Это ведь не ваш сын, ведь так?

Нед ничего ей не ответил, и в наступившей тишине Эшара продолжала смотреть на Джона, а Джон наблюдал за ней. Неожиданно, девушка прервала молчание, начав говорить так, словно в ее голове, наконец, сошлись все кусочки головоломки.

— И вот теперь мне все понятно… Это было больше, чем просто верность моего брата его другу. Это ведь сын принца Рейгара, ведь так? А мой брат… Мой брат выполнял свой долг, защищая своего короля, как он поклялся делать, когда надел этот белый плащ. Благородство, до самого конца.

Нед не мог не согласиться. В конечном итоге, именно честь благородного сира Эртура Дейна стала причиной его гибели.

— Он выполнял свой долг. Похоже, что моя сестра и принц поженились… — начал было Нед, но его прервала Эшара.

— О, я все знаю, — сказала она. — Септон Мейлор мне многое рассказал. Мой отец убеждал меня проводить с ним больше времени, в надежде, что это поможет мне справиться с моим горем, хотя одним богам известно, как мне мог бы помочь человек, который настолько глух, что не может поддержать беседу.

Девушка коснулась рукой щеки Джона, и мальчик всхлипнул тихо ей в ответ.

— Новый принц из рода Таргариенов, — прошептала она.

Неожиданно, Нед похолодел. Если Эшара знает, кто этот ребенок, и если все, что она сказала про свое отношение к Таргариенам — правда, то неужели он сам только что впутался в большие неприятности? Ему следовало бы отослать Виллу с Хоулендом Ридом вместо того, чтобы привозить ее и ребенка сюда. Тогда он подумал, что будет лучше, если Джон будет рядом с ним, но сейчас…

Этот страх, должно быть, явственно отразился на его лице, потому что Эшара слабо, но в то же время с обидой, улыбнулась ему.

— Боги, неужели вы считаете, что я могу причинить вред ребенку, я ведь не Григор Клиган. Что вы собираетесь делать с ним?

— Я увезу его с собой в Винтерфелл, — объяснил ей Нед. — И выращу его вместе с моим законным сыном.

— И вы готовы пойти на это? Это очень…по-дорнийски. И очень отважно с вашей стороны, — на ее лице мелькнула тень восхищения.

— У меня не было другого выбора.

— Вы — хороший человек, Нед Старк. Я понимаю, почему мой брат так хорошо о вас отзывался, — сказала она. — И не волнуйтесь о том, что я знаю ваш секрет. Мне кажется, что если этот мальчик проведет свою жизнь как Сноу на вашем холодном Севере, это будет лучше всего, — она вновь посмотрела на Джона, а Нед почувствовал облегчение. — Если я только могла поехать с вами, чтобы убедиться, что с ним все будет хорошо, я бы так и поступила, но боюсь, что ваша леди-жена не отнесется к этому положительно.

Нед горько усмехнулся.

— Боюсь, что осознание того, что я нарушил наши свадебные клятвы и прижил бастарда с другой женщиной, и так станет для нее ударом.

Она повернулась и подошла к Неду, проводя тыльной стороной ладони по его заросшей бородой щеке.

— В вас есть характер, Нед, вы самый отважный человек из всех, кого я знаю. Из вас получится отличный лорд, по правде говоря, даже лучший.

— Спасибо вам, миледи, — смутился Нед, беря ее руки в свои. — Надеюсь, что вы правы. Но что будет с вами?

Эшара вздохнула.

— Я думала об этом, — сказала она. — Те предложения, что поступают мне… Мой отец пытается уговорить меня вновь найти себе пару. Возможно, мне следует выйти за кого-нибудь из них замуж. А возможно и нет. Может, я уеду, туда, за Узкое море, где я смогу забыть обо всем этом и начать жизнь заново. А может… Что же, не стоит останавливаться на этом, — она мягко высвободила свои руки. — Я вынуждена вас оставить, милорд. Желаю вам удачи, и позаботьтесь о мальчике… Я буду молиться о нем.

После этих слов она скрылась за дверью.

А на следующее утро они нашли ее платье и шаль на выступе скалы возле залива, и Звездопад окончательно погрузился в траур.

========== Глава 36. Эддард - Живя во лжи ==========

Путь на Север был довольно долог, и занял немало лун, однако, когда, наконец, вдали показались руины Рва Кейлин, Нед решил, что давно не видел чего-то более радующего глаза. Хоуленд Рид расстался с ним там, напоследок поклявшись Неду молчать обо всем, после чего Нед продолжил свой путь домой.

К северу от Барроутона несколько дней назад прошел снег, но по Королевскому тракту еще вполне возможно было передвигаться. Свежий ледяной воздух обжигал легкие, а кругом был Север — серо-зеленые страж-древа, заснеженные пустоши, поросшие вереском и высокие сосны, с их прямыми стволами. Небо было ярко-голубым, без единого облака, а солнечные лучи отражались от снега под ногами. На какое-то время Нед даже почувствовал себя по-настоящему счастливым, но затем вспомнил, что его ждало впереди.

Во время долгой дороги из столицы у него было время подумать, и Нед пришел к окончательному решению, что он ничего не расскажет Кейтилин о происхождении Джона. Поначалу он хотел довериться ей, но затем, чем больше Нед думал об этом, тем более понимал, что это невозможно, пусть даже ему и не нравилась даже сама мысль об обмане. Однако, он не мог просить Кейтилин участвовать в измене королю, а ведь это было именно то, что он сам намерен был сделать, да и как он мог гарантировать ее молчание? Конечно, Кейтилин была его жена, но фактически они были едва знакомы, и Нед понятия не имел, как она может отреагировать на подобные новости, поддержит ли вообще его планы. Если же когда-либо ей придется выбирать между Джоном и ее собственным ребенком, Нед знал, что выбор будет тут однозначен и не мог винить ее за это. Оставался единственный вариант — жить с этой ложью.

Бедная Кейтилин, подумал Нед. Когда она принимала его руку в септе Риверрана, она, должно быть, думала, что выходит замуж за благородного человека.

Остаток пути выдался напряженным для Неда, который размышлял о том, какой разговор состоится между ним и женой, когда ему придется показать ей Джона. Он был настолько поглощен своими мыслями, что все дни словно слились воедино, когда перед ним возникли серые стены Винтерфелла.

Подвесной мост был поднят, а ворота закрыты, но когда Нед приблизился, то стражник узнал его и крикнул кому-то, чтобы открыли ворота для лорда Эддарда. Он услышал треск льда на цепях моста, который вскоре с глухим стуком опустился на землю. Нед направил лошадь вперед, сделав знак Вилле следовать за ним.

Во дворе замка было тихо, лишь несколько человек работали возле конюшен, убирая солому в телегу. В этот раз там не было Мартина Касселя, а первым, кто вышел навстречу Неду, был Бенджен.

— Нед! — закричал он. — Добро пожаловать домой!

Нед спрыгнул вниз с седла, а один из мальчиков-конюхов устремился к нему, чтобы взять поводья.

— Как же я раз видеть тебя, — он крепко обнял Бенджена.

Прошел год с того момента, как Нед в последний раз видел своего младшего брата, и с того момента мальчик заметно изменился. Он подрос на несколько дюймов, черты его лица стали тоньше и менее детскими, а на подбородке уже темнела первая щетина. Его брат стал практически взрослым.

— Ты хорошо выглядишь, — отметил Нед.

— А ты выглядишь уставшим, — ответил Бенджен, криво улыбнувшись. — Путешествие было тяжелым?

Нед вздохнул.

— Весь этот год оказался очень тяжелым для меня, — сказал он. — Пойдем, мне нужно многое тебе рассказать.

Оказавшись в кабинете отца, Нед не стал садиться на стул, чувствуя себя неловко в этой комнате, которая, как знал, хотя и принадлежала теперь ему, но все равно до сих пор здесь чувствовался дух его отца. Вместо этого он направился к окну и выглянул в него. Вдали была видна богороща, с величественным сердце-древом, чьи белые ветви с красными листьями стремились к небесам. Туда Нед намеревался отправиться в ближайшее время, чтобы помолиться Старым богам.

Он услышал, как его брат выдвинул один из стульев и сел, после чего Нед повернулся к Бену.

— Лианна умерла, — коротко сказал он.

После этих слов Бенджен побледнел, вглядываясь в лицо Неда так, словно пытаясь уличить во лжи.

— Когда? — наконец, спросил мальчик.

Нед задумался. Он видел три полных луны с того судьбоносного дня в горах Дорна.

— Три луны назад. Она умерла у меня на руках от лихорадки, когда я нашел ее, — он не стал рассказывать подробности и молился, чтобы Бен не стал ничего у него спрашивать.

— Боги… — прошептал Бенджен.

Мальчик быстро заморгал, стараясь сдержать слезы, а затем с силой потер глаза кулаками. Нед молчал, давая возможность брату успокоиться. Хотя он сам всегда был близок с Лией, именно Бен больше всех из них проводил времени с сестрой.

— И ты ничего не смог сделать?

— Она была уже при смерти, никто уже не смог бы ничем помочь, — покачал головой Нед.

Молчание затянулось. Нед не решался прервать его, считая, что брату просто нужно время, чтобы осознать услышанное, однако, неожиданно Бен открыл глаза и посмотрел на него.

— Я хочу надеть черное, — сглотнув, вдруг твердо заявил мальчик.

— Что? — поразился Нед.

— Ты меня слышал, братец.

— Я-то слышал, — согласился с ним Нед. — Но я не понимаю. Тебе едва исполнилось пятнадцать лет. Почему ты решил поступить так?

— У меня есть свои причины, — ответил Бенджен, совершенно не добавляя ясности. — И, кроме того, нет ничего странного в том, что Старк может вступить в Ночной дозор.

Нед изумленно посмотрел на брата. Да, то, что на протяжении многих лет немало Старков вступали в Ночной дозор, и кое-кто из них становился даже лордом-командующим, но ведь Бенджен был еще так молод. Понимал ли он вообще, что делает и от чего отказывается?

— Я знаю об этом, — сказал Нед. — Но для тебя всегда будет место в Винтерфелле, как моему брату.

Бенджен пожал плечами.

— Да… — отстраненно сказал мальчик. — Но служить в Ночном дозоре не менее благородно.

Вздохнув, Нед попытался понять, что пытался донести до него брат. Неужели он думал, что он больше не нужен ему сейчас, когда у него есть жена и наследник?

Он сглотнул и попытался говорить как можно более спокойно, так, как ему казалось, должен говорить настоящий лорд.

— Если ты хочешь моего благословения на это, то тебе придется быть более откровенным со мной.

Бен отвел взгляд в сторону. Нед видел, что в глазах брата стали вновь скапливаться слезы и, несмотря на то, что мальчик внешне уже не уступал взрослым, сейчас он казался совсем ребенком.

— Я не хочу больше обсуждать это, Нед, — сказал Бенджен. — И ты не мой отец, мне не нужно твое благословление.

— Я знаю об этом, Бен, — игнорируя выпад брата, ответил ему Нед. — Но ты знаешь, в чем клянутся в Ночном дозоре? Тебе придется от многого отказаться, если ты присоединишься к ним. Ты это понимаешь?

— Да, знаю, — ответил мальчик. — Ты же помнишь вербовщика, что приезжал в Харренхолл? Я внимательно слушал все, что он говорил.

Нед попытался вспомнить, о том, что говорил тот черный брат собравшимся возле него людям во время турнира, но в памяти всплывали лишь отдельные слова.

— Я клянусь тебе, что я хорошо обдумал все это, — добавил Бенджен. — И это не какой-то каприз, я сделал свой выбор, и прошу тебя уважать его.

Нед вздохнул. Какие бы причины не подтолкнули на это Бенджена, он явно не хотел сейчас рассказывать об этом. Его младший брат всегда был упрямцем, и рад сам Нед вынужден был иметь свои секреты, так что, возможно, Бенджен тоже имел на это право.

— Разумеется, я уважаю твой выбор, хотя, я не могу сказать, что согласен с ним.

Бенджен ушел, а Нед остался в кабинете, думая о том, что только услышал, не было ли это решение вызвано известиями о смерти Лианны, или же Бенджен просто ожидал его возвращения, чтобы сообщить о своем желании. В любом случае, Нед знал, что ему придется принять выбор брата.

Поднявшись, он снова выглянул в окно, глядя поверх двора на богорощу. Солнце уже практически село, лишь его последние лучи освещали сейчас деревья, но вскоре это место станет столь же темным и неприветливым, как и весь Север.

От мыслей Неда отвлек стук в дверь, и он крикнул, что можно зайти. В кабинет прошел Вейон Пуль, который спросил, желает ли он поужинать вместе с остальными домочадцами, или же следует подать ужин ему в кабинет. Понимая, что сейчас ему, как новому лорду, следует быть ближе к своим людям, Нед решил присоединиться ко всем в Великом чертоге.

Оказавшись там, Нед понял, что ни в силах съесть ни кусочка, его мысли были полностью заняты Беном, Джоном и Робертом. Он посмотрел на еду в своей тарелке, которая пусть и выглядела хорошо, но совершенно не вызывала у него аппетита, так что он просто сидел на своем месте, рассматривая остальных мужчин в зале. Все были в приподнятом настроении. Нед не знал, было ли это связано с его возвращением или с тем, что это был первый день, когда не шел снег, но все ели и пили с завидным аппетитом. Время от времени кто-нибудь поднимал на него взгляд, а затем шептал что-то своему соседу по столу, но Нед не обращал внимания на них, зная, что их интерес и внимание к нему утихнут, как только они свыкнутся с мыслью о том, что он — их новый лорд.

Он подумал о Кейтилин, а затем о своем сыне, которого он еще не видел. Ему следует отправить ворона, чтобы она приехала в Винтерфелл. Его сыну уже около пяти месяцев, и он уже, должно быть, достаточно подрос. Нед попытался представить себе, как он выглядит. Джон был темноволосым, а его глаза с каждым днем становились все более серыми. Будет ли его собственный сын выглядеть так же, или, может, у него будут рыжие волосы, как у Талли, и голубые глаза?

Извинившись, Нед вышел из-за стола и направился к комнате, которую он предоставил Джону и Вилле. Кормилица, что-то вязала, сидя в кресле у окна, а Джон мирно спал в своей колыбели. Он совершенно не был похож на Таргариенов, и Нед был рад этому. Он даже представить себе не мог, что бы ему пришлось сделать, если бы мальчик родился с серебряными волосами и лиловыми глазами.

— Как мальчик, Вилла? — спросил он.

— С ним все хорошо, м’лорд. Он довольно спокойный, хорошо кушает и спит, редко плачет. Я никогда не видела такого тихого ребенка.

Нед подошел к колыбели и посмотрел на Джона. Возможно, малыш понимал, что ему не следует привлекать к себе внимание. Дети, которые много плачут и кричат, довольно быстро становятся обузой.

— Я надеюсь, что ты не расстроена, что я увез тебя так далеко от дома, — сказал он, немного помолчав.

Вилла отложила в сторону свою вышивку и улыбнулась ему.

— Вы пообещали мне достойную оплату за мои услуги мое молчание, м’лорд, в противном случае я бы не согласилась.

— И, в тоже время, Север это не Дорн, — сказал Нед.

— Так и есть, но в вашем замке тепло, и я буду счастлива служить вам до тех пор, пока малыш будет нуждаться во мне.

Нед мало что понимал в уходе за детьми, но сразу же подумал о Кейтилин, гадая, есть ли у нее тоже кормилица, или ему потребуется найти здесь ее. А может, его жена кормит ребенка сама, такое не было особой редкостью.

— Как долго он еще будет нуждаться в тебе? — спросил он у Виллы.

— Еще несколько месяцев, м’лорд. Он крепкий мальчик, но не сможет есть твердую пищу до тех пор, пока ему не исполнится примерно год.

Нед постоял еще какое-то время, глядя на Джона, перед тем, как выйти из комнаты и отправиться в свою спальню. Сняв одежду, он в одном нижнем белье сел на край кровати. Его тело словно разъедала усталость, необычная, оставляющая ощущение, словно все его конечности сейчас были из камня. Нед вытянул перед собой руки, наблюдая за тем, как сильно они дрожат.

Кровать была застелена чистыми простынями и мехами, и он с радостью устроился под ними и, первый раз за много месяцев, позволил усталости взять верх над собой.

Когда он проснулся на следующее утро, то ему понадобилось какое-то время, чтобы вспомнить, где он находится. В комнате было светло от дневного света, и Неду с непривычки прищурился, выглядывая в окно. Солнце было уже высоко в небе, и Нед понял, что он проспал почти до полудня. Он налил себе воды из кувшина на прикроватном столике, жадно сделав несколько глотков, а затем умылся. Одевшись, он направился в башню мейстера, откуда отправил ворона в Риверран. Закончив с делами, Нед вновь пошел в богорощу.

Лишь оставив звуки замка позади, Нед почувствовал себя спокойно в душе. Его шаги были совершенно не слышны на промерзшей земле.

Словно из дымки, перед ним появилось сердце-древо. Его широкий белый ствол был настолько огромен, что двое мужчин не смогли бы обхватить его, а красные листья замерли в практически неподвижном сейчас воздухе. Нед обошел вокруг черного озера, которое было сердце-древом, и заглянул в беспристрастное лицо, вырезанное в стволе. Оно словно посмотрело на него в ответ, такое древнее и мудрое. Подойдя к своему привычному месту — серому камню, лежащему на земле, Нед сел на него лицом к дереву и склонил голову. Сделав глубокий вдох, он закрыл глаза.

Ему всегда приходили нужные слова молитвы перед сердце-древом, и это утро не стало исключением. Прошлой ночью Нед, засыпая, думал он Джоне, Кейтилин и о своем сыне, и его сегодняшняя молитва касалась тоже их.

— Боги, — тихо начал он свою молитву так же, как и всегда. — Я молюсь за души живых и ушедших. Позвольте душе Лианны обрести покой, дайте ей увидеть, что я забрал ее мальчика и намерен исполнить ее просьбу. Даруйте Джону и моему сыну долгую и счастливую жизнь, которую они проживут как братья, и позвольте моей леди-жене найти в своем сердце силы, чтобы простить…

Над его головой зашелестели листья, поднятые внезапным порывом ветра, и Нед поднял глаза вверх, глядя на ветви, но уже все вновь стихло. Он покачал головой, посчитав все это случайностью, а затем продолжил молитву.

— Позвольте Кейтилин простить меня за ту ложь, что я вынужден буду сказать ей. Молю, чтобы она смогла полюбить меня, несмотря на то, что я сделаю. Даруйте мудрость моему брату Бенджену в его выборе. И последнее из всего, будьте милостивы ко мне.

Закончив, Нед поднял голову и посмотрел на лик, вырезанный в стволе дерева, а затем, поднявшись и отряхнув землю с колен, направился в замок, намереваясь повторить эту же молитву позднее перед сном.

Когда Кейтилин, наконец, прибыла в Винтерфелл тремя неделями позднее, Нед был на охоте. Они загнали двух оленей и направлялись в замок с их тушами, когда Фарлен, мастер над псарней, заметил всадников и карету, медленно движущихся по Королевскому тракту. Снег слегка подтаял, так что Королевский тракт был легко различим, своей темной поверхностью словно разрезая белоснежные поля вокруг. Нед отправил охотников с добычей обратно в замок, сам же направившись к незнакомцам вместе со стражниками.

Их было шестеро всадников, одетых в синие и красные цвета Талли с знаменем, на котором была изображена форель. Они окружали женщину, ехавшую верхом на серой кобыле.

— Приветствуем вас, лорд Старк. Мы привезли вашу жену и вашего сына, — сказал один из всадников.

— Премного благодарен вам, — ответил ему Нед, сразу же посмотрев на Кейтилин, которая была одета в теплый подбитый мехом плащ, а ее огненно-рыжие волосы скрывались под капюшоном. — Миледи, — поприветствовал он ее с улыбкой, а затем вновь повернулся к всадникам. — Добро пожаловать в Винтерфелл, милорды. Там вас ждут возможность отогреться у теплого камина, горячая пища и комнаты, где вы сможете отдохнуть перед возвращением назад.

— Это было бы великолепно, лорд Старк, — сказал старший из всадников и представился. — Я — сир Робин Райгер.

Нед наказал им следовать за ним и направился в замок вместе с гостями. Охотники, которые выехали вперед, уже открыли для них ворота и опустили подвесной мост, так что Нед смог сразу же въехать во двор. Спешившись и расправив затекшие плечи, он дождался, пока спешатся люди лорда Талли, а сир Райгер поможет спуститься Кейтилин. Нед заметил, что девушка придерживает что-то под своим плащом. Оказавшись на земле, она повернулась к Неду, опустив свой капюшон.

— Миледи, — сказал Нед, подходя и целуя руку жены. — Я рад, наконец, вновь увидеть вас, — он застенчиво улыбнулся, надеясь, что ее спутники, окружившие сейчас их, наконец, уйдут, и он сможет побыть с Кейтилин наедине. — Я с нетерпением ждал вашего приезда.

Кейтилин улыбнулась ему в ответ, аккуратно распахнув свой плащ.

— Ваш сын, милорд. Я назвала его Робб, я подумала, что вы одобрите это.

Удерживаемый перевязью, на груди Кейтилин был мальчик, немного крупнее Джона, макушка которого уже была украшена рыжими волосами. Он спал, слегка приоткрыв рот. Нед посмотрел на него и почувствовал, как у него защемило в сердце.

— Робб, — тихо сказал он. — Мой мальчик.

— Если мы пройдем внутрь, то вы сможете подержать его, — сказала Кейтилин, в голосе которой сейчас явно чувствовалась гордость.

— Да, конечно, это… — он посмотрел на жену и поцеловал ее в щеку. — Я буду только рад.

Он приказал, чтобы лошадей отвели на конюшню, а затем сопроводил Кейтилин и ее спутников в Великий чертог. Камин уже был заранее разожжен, и его тепло сейчас наполняло зал. Мужчины тут же встали вокруг него, снимая перчатки и меховые плащи, с благодарностью принимая от служанок чаши с горячим пряным вином.

Это дало возможность Неду, наконец, остаться с Кейтилин вдвоем, помогая снять плащ с ее плеч.

— Так лучше, миледи? — спросил он.

Кивнув, Кейтилин стала разматывать перевязь, удерживающую Робба возле ее груди, но едва она начала, мальчик проснулся и стал плакать.

— Ох, я надеялась, что он еще проспит какое-то время, — сказала она, неуверенно поглядев на собравшихся мужчин, а затем вновь поворачиваясь к Неду. — Мы можем пойти в более тихое место? Все дело в том… Мне надо будет его покормить.

Нед понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.

— Пойдемте в мой кабинет. Там будет достаточно тихо, — сказал он.

Кейтилин согласилась, и Нед, выведя ее из зала, повел вверх по лестнице к своему кабинету. Внутри слабо горел огонь в камине, так что в комнате было тепло, но не душно. Робб все это время тихо всхлипывал, но когда Кейтилин окончательно сняла перевязь, расплакался в полный голос. Малыш, одетый в серое платьице, расшитое кружевом, и шерстяные носочки, сжимал и разжимал свои кулачки, покраснев от напряжения. Кейтилин прижала его к себе, нежно гладя по спине.

— Тише, мой маленький, — сказала она. — Тссс…

Когда она села и принялась развязывать свое платье, Нед отвел глаза.

— Миледи, я… Ну… Я, наверное, пойду, — пробормотал он.

Кейтилин замерла, озадаченно посмотрев на него.

— Вам не надо это делать, — сказала она. — Это ваш сын, а я собираюсь просто покормить его. Кроме того, мне кажется, что мою грудь вы уже видели до этого, милорд, — лукаво добавила она.

Нед посмотрел на нее, не зная, что ему следует ответить, но не сдвинулся в итоге с места. Кейтилин приложила Робба к своей груди, после чего малыш сразу же перестал плакать, а Нед, замерев, наблюдал за ними обоими. Он видел ранее, как Вилла кормила Джона, но сейчас все было иначе. Ему неожиданно захотелось подойти и прикоснуться к своему сыну. Кейтилин была полностью занята ребенком, чему Нед в глубине души был рад сейчас, поскольку подозревал, что выражение его лица сейчас было далеко от того, которое полагалось лорду.

Когда Робб закончил, Кейтилин усадила его к себе на колени, завязывая обратно свое платье.

— Вы хотите подержать его? — спросила она через какое-то время. — Не долго, он скоро уснет. Он всегда засыпает, после того, как поест.

Нед кивнул. Кейтилин передала ему ребенка, и он взял малыша, пытаясь не выглядеть совсем уж неловким. Его лицо растянулось в улыбке, и Нед почувствовал, как у него вновь защемило сердце.

— Да, конечно.

Робб быстро задремал у него в руках, и Кейтилин встала рядом с Недом, касаясь его плечом и стоя молча так какое-то время, пока Нед не заговорил снова.

— Хотите, я покажу вам детскую и ваши покои?

— Это было бы отлично, — улыбнулась ему Кейтилин.

Он передал Робба обратно жене, и повел ее через замок к комнатам, расположенным рядом с его собственной. Нед полагал, что сделал правильный выбор, поскольку стены там прогревались от горячих источников, так что Кейтилин там будет тепло и уютно. Они уже практически дошли до нужной комнаты, когда все и случилось. Позднее, Нед признавался сам себе, что все могло быть и хуже, но не намного…

Он поднял руку, касаясь дверной ручки, когда из-за угла в коридор вышла Вилла, держащая Джона на руках. Малыш, как обычно, молчал, но Вилла что-то говорила ему со своим мягким дорнийским акцентом. Проходя мимо Неда и Кейтилин, она ничего не сказала, лишь кивнув им, а затем исчезла столь же быстро, как и появилась.

Повисла тишина, напряженная и неловкая. Нед чувствовал, как внутри него все словно замерло. Кейтилин не двигалась, ее лицо словно окаменело.

— Кто это, милорд? — спросила она слегка дрогнувшим голосом.

Нед почувствовал укол вины от ее волнения, но, сглотнув, собрался с силами.

— Это был Джон, — коротко сказал он. — Мой другой сын вместе со своей кормилицей.

— Ваш…другой сын?

— Да, миледи.

После этих слов лицо Кейтилин потемнело, и она крепче прижала к себе Робба.

— Бастард?

— Да.

— Но почему он не со своей матерью?

Нед подумал о Лианне, вновь чувствуя боль от утраты. Он отвел глаза в сторону, стараясь сохранять спокойствие.

— Это невозможно, — сказал он.

— Но вы привезли его сюда?

Она была в шоке, и Нед прекрасно понимал, почему. Лорды, которые признавали своих детей-бастардов, были редкостью в Семи Королевствах, а о тех, кто забирал их в свои дома — и вовсе редко можно было услышать. В основном, бастарды были в лучшем случае лишь осведомлены о своем происхождении и пристроены, в худшем же их просто полностью игнорировали, или же даже не знали об их существовании.

— Сюда, к вашему законнорожденному сыну? — продолжила Кейтилин.

Нед подумал, что не может ей позволить и дальше задавать ему вопросы. Это был решающий момент, он должен был прекратить все это и не важно, сколько боли это может принести ему. Мысленно попросив прощения у богов, он тяжело вздохнул.

— Да, именно так. Джон от моей крови, и он будет расти здесь, в Винтерфелле. И не просите меня изменить мое мнение, я не передумаю, ни ради вас, ни ради кого-либо другого, — твердо сказал Нед, распахивая двери в покои. — Вот тут ваши комнаты, миледи, — отстраненно добавил он. — Надеюсь, что вам здесь будет уютно. Если вам что-то потребуется, пожалуйста, скажите мне, и я сделаю все, что будет в моих силах.

С этими словами он развернулся и ушел прочь, спустившись вниз и выходя из замка. Нед шел, не останавливаясь, до тех пор, пока не оказался перед сердце-древом, где рухнул на колени, чувствуя как разрывается от боли его сердце. Закрыв глаза, он стал молиться, прося прощение за все.

========== Глава 37. Кейтилин - Любви достаточно для любой женщины ==========

Понадобился практически год, проведенный в Винтерфелле, прежде чем Кейтилин позволила себе вновь поверить своему мужу. Но даже при всем этом она не могла сказать, что была несчастна. Нет, скорее наоборот. Эддард Старк может и не был ее идеалом, но он был добр, благороден и милосерден, а большего она и не желала. Он построил для нее септу, окружил вниманием их сына, и всячески давал ей понять, что она — леди Винтерфелла. Иногда ей даже казалось, что Эддард ее балует.

Но, несмотря на это все, Кейтилин чувствовала, словно она едва знает этого человека, за которого вышла замуж.

Он часто был отстраненным, замкнутым, а порой и холодным. Их беседы обычно не выходили за грани простой вежливости, и даже когда Нед улыбался и смеялся вместе с их сыном, Кейтилин чувствовала какую-то мрачность, скрытую под этой радостью. Он часами пропадал в богороще, молясь старым богам, веры к которым придерживался, и пытался свыкнуться со своей новой ролью лорда Винтерфелла и Хранителя Севера, много сил вкладывая в то, чтобы добиться поддержки и доверия своих знаменосцев. Когда же Нед приходил в ее покои, то всегда был нежен, но никогда не оставался на ночь, уходя задолго до рассвета. Кейтилин часто думала, не считает ли он, что она ненавидит его, и поэтому отгораживается этой стеной изо льда.

Бывали дни, когда она и в самом деле считала, что ненавидит мужа, в основном это было связано с сыном-бастардом, которого он привез с собой после войны. Джон Сноу был тихим ребенком, который редко плакал, и Кейтилин была рада этому, но это не останавливало Неда от того, чтобы стоять у него возле колыбели, наблюдая, как он спит, или же играть с ним и просто поводить время вместе, когда тот подрос. Можно было сказать, что муж обращался с ним совершенно так же, как и со своим законнорожденным сыном, Роббом, и это ранило Кейтилин. Ее так же угнетала та мысль, что Джон был копией своего отца, с вытянутым лицом и темными волосами, тогда как Робб был настоящий Талли, рыжий и голубоглазый. Кейтилин знала, что мужчины любят видеть свое отражение в сыновьях, и ей всегда хотелось знать, что же Нед думает на самом деле о своих двоих мальчиках.

И в тоже время, он постепенно оттаивал. Впервые это началось благодаря Роббу, который улыбался, когда отец взял его из колыбели, и разрыдался, когда его передали на руки матери. А потом Кейтилин увидела, как Нед, находясь наедине с сыном в детской, помогает тому сделать свои первые шаги. Постепенно она стала замечать и другие, совсем неприметные жесты, то, как Нед улыбается ей, сидя напротив, прикасается к ее спине, когда они вместе идут по коридору, смеется над ее шутками или задерживает свою руку на ее бедре под столом во время обеда.

Два года и восемь лун спустя их свадьбы, когда Кейтилин шла к мужу, чтобы рассказать ему, что беременна Сансой, она уже не сомневалась, что любит его. Но лишь когда Нед вернулся с войны во второй раз, только тогда она поняла окончательно, что он тоже любит ее.

Нед отсутствовал уже более одной луны, когда Кейтилин, беременная их третьим ребенком, почувствовала, что малыш внутри нее толкнулся с такой силой, что она согнулась пополам, роняя кувшин с водой, который держала в руках. Кувшин разбился, оставляя лужу на полу и намочив перед ее платья. Поморщившись, она попыталась выпрямиться, но едва Кейтилин это сделала, то почувствовала настолько резкую боль в боку, что вынуждена была схватиться за стену. Каждый вздох причинял ей боль, и она на мгновение закрыла глаза, тяжело дыша.

Мейстер Лювин был в Великом Чертоге, беседуя с Вейоном Пулем, когда Кейтилин, наконец, нашла его.

— Миледи? Что-то не так? — спросил он, видя ее бледное лицо.

— Я не знаю, — ответила ему Кейтилин, которая, пока искала мейстера, уже стала волноваться, что что-то не так и, возможно, ребенок в опасности. — Я почувствовала толчок, но он был не такой, как обычно. Он пришелся прямо по ребрам… — она вновь поморщилась от боли. — Как же больно.

Мейстер кивнул, помогая вместе с Вейоном ей сесть на стул.

— Могу я осмотреть вас, миледи? Вейон, пожалуйста, оставь нас.

Вейон выполнил просьбу мейстера, закрывая за собой дверь в зал. Едва он вышел, Кейтилин развязала перед своего платья, но едва мейстер коснулся ее ребер, она поморщилась от боли, с трудом делая вдох.

— Что же, миледи, мне кажется, что ребенок сломал вам ребро, — сказал Лювин через какое-то время.

— Сломал ребро? — изумленно выдохнула Кейтилин. — Вы, должно быть, шутите?

— Боюсь, что нет, миледи. Этот ребенок весьма беспокойный! — выпрямился Лювин.

Кейтилин закрыла глаза и, тяжело вздохнув, положила руку на живот. Ее беременность Роббом была легкой, пусть даже это и было так необычно для нее. С Сансой тоже у нее не было проблем, пусть даже ближе к родам у нее ужасно болела спина. Но вот этот ребенок… С ним все было иначе. Первые три луны она провела, борясь с постоянной тошнотой, не в силах есть ничего, кроме ржаного хлеба с маслом, а теперь еще вот это…

— Миледи, я могу дать вам макового молочка, чтобы ослабить боль, но вам следует смешать его с ромашковым чаем, чтобы не волновать излишне ребенка.

— Нет, нет, все будет нормально. Кроме того, полагаю, для меня же будет лучше не волновать ребенка вовсе, — торопливо сказала она, вызвав смех Лювина.

— Как пожелаете, миледи. В любом случае, вам следует отдохнуть, — сказал ей мейстер. — И не стоит поднимать ничего тяжелого в течение одной луны, даже детей, пока ребро не срастется.

— Даже детей? — мысль о том, что ей нельзя будет держать на руках Робба и Сансу огорчила ее.

— Даже детей, — подтвердил Лювин. — Кроме того, судя по письму, которое утром принес ворон, лорд Эддард должен вернуться через несколько дней.

Кейтилин сама надеялась на это. Нед уехал уже давно, а перед самым его отъездом она попыталась заставить его поклясться, что он вернется к ней, опасаясь, что может потерять мужа в одной из тех битв, в которые его мог отправить Роберт. Будучи честным человеком, Нед не стал давать никаких клятв, но сказал, что будет думать о ней и детях и отправлять им письма при первой возможности. Однако, с того момента Кейтилин получила лишь одно письмо, и ей уже стало казаться, словно Нед уехал навсегда.

Когда в самом начале, Кейтилин думала, что никогда не будет такого, чтобы ее муж оставался на всю ночь в ее покоях, но после рождения Сансы, Нед чаще всего стал оставаться, чем уходить. Сейчас же, когда он уехал, а не просто поднялся с первыми лучами солнца и ушел молиться в богорощу, кровать казалась Кейтилин пустой и холодной.

Она скучала по нему и порой гадала, скучал ли он так же по ней.

Нед всегда был замкнутым человеком, скрывающим свои чувства глубоко внутри, и Кейтилин со временем полюбила даже эту черту его характера, хотя все равно ей хотелось получить хоть что-то в ответ, услышать о его чувствах вслух, понять по его действиям, что же на самом деле у него на сердце.

Той ночью, уложив детей спать, Кейтилин сама решила лечь пораньше, стараясь не касаться больного бока. Ребенок снова вел себя беспокойно, и она лежала без сна, положив руки на свой увеличившийся живот, пытаясь успокоить плод. На момент отъезда Неда Кейтилин практически еще не чувствовала шевелений, так что когда муж вернется и обнаружит ее со сломанным ребром, он без сомнения будет удивлен. Кейтилин вспомнила, как Нед впервые ощутил толчки Сансы, это воспоминание было одним из самых ценных в ее жизни, и мысль о том, что она вновь скоро сможет увидеть лицо мужа в этот момент, вызвало у нее улыбку. Размышляя об этом, Кейтилин не заметила, как уснула.

Пять дней спустя, в полдень, Кейтилин услышала звук рога — сигнал стражникам опустить подвесной мост и открыть ворота. Она играла в тот момент с Сансой, но сразу же отложила куклу в сторону и поднялась. Комната Сансы была с другой стороны замка, так что на какое-то мгновение Кейтилин не могла разорваться между желанием поскорей увидеть Неда и советом мейстера Лювина относительно ее травмы. Но ее замешательство продлилось всего несколько секунд, и она подхватила на руки удивленную малышку, поморщившись от боли, и поспешила вниз.

Мост уже практически опустили к тому моменту, когда она вышла во двор. Миккен, их новый кузнец, ковал сейчас в своей кузнице, и Робб вместе с Джоном Сноу стояли рядом, наблюдая за работающим мужчиной с широко раскрытыми глазами.

— Робб! — позвала сына Кейтилин. — Твой отец вернулся.

Оба мальчика, бросив свое занятие, с радостными криками понеслись к южным воротам. Санса, сидящая на руках у Кейтилин, показала в ту сторону пухлым пальчиком, пролепетав что-то на своем детском языке. Парой мгновений спустя в ворота въехал Нед, ведя за собой своих людей. Он выглядел уставшим, а его серый скакун был весь покрыт грязью и тяжело дышал. Они скакали галопом последний отрезок пути, поняла Кейтилин, почувствовав удовольствие от этой мысли.

Рассмотрев ее среди собравшихся во дворе, Нед спешился, и направился прямо к ней с широкой улыбкой на лице.

— Кет, как же хорошо снова быть дома, — сказал он, касаясь щеки Сансы, когда девочка потянулась к нему. — А ты так подросла, юная леди, пока меня не было.

Он поцеловал малышку и повернулся к Роббу и Джону, стоящим рядом с ним. Робб выпрямился, глядя на отца, и убрал руки за спину.

— Отец, — со всем возможным уважением серьезно произнес мальчик.

Улыбка Неда стала еще шире.

— Иди ко мне, парень, — сказал он и, подхватив мальчика под руки, поднял его вверх и стал кружить, пока Робб не рассмеялся громко.

Кейтилин с улыбкой наблюдала за ними, а Нед, поставив Робба обратно на землю, потрепал Джона по темным волосам.

— Рады меня снова видеть? — обратился он уже к обоим мальчикам.

— Да, да, да! — радостно завопил Робб. — А мы можем поиграть вместе позднее? Я тренировался на мечах с Джоном и сиром Родриком, и сир Родрик говорит, что у нас обоих хорошо получается.

— Ты молодец, Робб, — сказал Нед. — Конечно, мы поиграем завтра, но сейчас я слишком устал. Дорога была долгой, мои люди ожидают хорошего ужина, а я сам бы хотел провести немного времени с твоей матерью.

Мальчики закивав, побежали снова наблюдать за работой Миккена в кузнице, а Кейтилин почувствовала, как ее сердце забилось учащенно после этих слов мужа.

— Добро пожаловать домой, милорд, — сказала она.

Она ожидала увидеть лишь улыбку и услышать вежливый ответ здесь, пока они стоят во дворе, но Нед, повернувшись и взяв ее лицо в ладони, поцеловал ее, прямо во дворе перед всеми, забыв на какое-то время о своей извечной сдержанности. Когда он отпустил ее, Кейтилин знала, что покраснела сейчас, словно юная девушка. Она не осмеливалась смотреть вокруг сейчас, ей казалось, что все во дворе сейчас наблюдают за ней. Вместо это Кейтилин, удивленно моргнув, посмотрела на мужа, на лице которого отобразилось явное замешательство, когда он увидел ее реакцию.

— Простите, миледи, это было…неуместно. Я просто… — Нед опустил глаза вниз. — Я соскучился больше, чем предполагал.

Кейтилин приподнялась на носочках и поцеловала его в заросшую щетиной щеку.

— Так же как и я, любовь моя.

Тем вечером Нед дал указание накрыть большой ужин в Великом чертоге для тех, кто сопровождал его во время подавления мятежа Грейджоя. Практически четыре сотни человек собрались за столами, ломящимися от еды — огромные куски оленины, запеченной с каштанами, форель, фаршированная луком, грибами и миндалем, жареные гуси, куропатки и перепела. Эля и вина было в изобилии, и весьма скоро все уже были пьяны. Кейтилин заметила, что Нед тоже весь вечер пил вино, чтобы было редкостью, и явно был в приподнятом настроении. Она села рядом с мужем, слушая, как он разговаривает с людьми, отличившимися во время военной кампании, а после предложил Джори Касселю занять должность капитана стражи в качестве награды за его отважную и преданную службу.

Совсем еще юный Джори отошел от стола лорда, сияя и покраснев от гордости, вернувшись на свою скамью, где его принялись поздравлять друзья.

— Вам нравится награждать ваших людей, — отметила Кейтилин, когда Нед откинулся на спинку своего стула и потянулся к кубку свином.

— Мне нравится, что я завоевал их преданность, — ответил Нед. — А награда уже нравится им, — он наклонился поближе к жене, продолжив шепотом. — Вы же помните Джори во время нашей первой брачной ночи, любовь моя? Ему тогда было всего пятнадцать.

— Пятнадцатилетний и весьма рьяный, как я помню, — с улыбкой сказала Кейтилин, вспоминая, как тот порвал ее платье в тщетных попытках снять его. Она посмотрела в сторону Джори, за которого сейчас поднимали тосты другие мужчины, а Нед, увидев это, усмехнулся. — Ему будет явно нехорошо завтра, если он будет продолжать так дальше.

— Он сейчас счастлив, позвольте ему наслаждаться этим моментом, вином и тостами в его честь, — пожал плечами Нед, посмотрев в ее собственный кубок, который был практически пуст. — А вы хотите еще вина?

— Вы забыли о кое-чем, Нед, — ответила она, опустив глаза на свой увеличившийся живот.- Вы же не хотите, чтобы ребенок привыкал к вину еще в утробе.

— Нет, вовсе нет. Может тогда воды?

Кейтилин кивнула, и Нед, взяв со стола кувшин с водой, наполнил ее кубок. Вечер был просто превосходным, и Кейтилин уже было решила оставить новость о своем сломанном ребре на утро, но едва она только подумала об этом, Нед сам заговорил о ребенке.

— Как поживает самый младший из Старков? Он уже шевелится?

— Самый младший из Старков оказался самым беспокойным. Он сломал мне одно из моих ребер.

У мужа был настолько недоуменный вид, что Кейтилин едва не рассмеялась при взгляде на него. Нед нахмурился и недоверчиво посмотрел на ее живот.

— Сломал одно из ребер? — повторил он, и Кейтилин утвердительно кивнула. — Милостивые боги, но как это возможно?

— Это был весьма точный и сильный пинок. Мейстер Лювин говорит, что со временем все пройдет само, нужен просто отдых, — она коснулась рукой бока. — Я пыталась свыкнуться с болью, но мне было слишком тяжело дышать, поэтому я была вынуждена начать пить утром и вечером чай, в который добавлено маковое молочко. Я практически не чувствую теперь боли, хотя ощущения все равно далеки от приятных, если кашлянуть или чихнуть.

Нед посмотрел на нее и криво усмехнулся.

— А я еще гадал, как же мне объяснить вам, откуда у меня новые шрамы, а тут словно вовсе не я побывал на войне! — он повернулся на своем стуле и положил руки на живот Кейтилин. — А вот теперь послушай меня, юный Старк, — сказал он, обращаясь к животу. — Тебе следует прекратить бить свою бедную мать. Я не позволю навредить ей ни тебе, ни кому-либо другому, — шутливо добавил Нед.

Кейтилин так надеялась, что ребенок сейчас начнет шевелиться, чтобы муж тоже мог тоже почувствовать, насколько сильны эти толчки. Однако ничего не последовало.

— Похоже, что малыш решил затаиться, так что, боюсь, придется немного подождать, любовь моя.

Нед хмыкнул и, откинувшись обратно на спинку стула, стал наблюдать за мужчинами в зале, в этот раз положив руку жене на бедро.

Кейтилин улыбнулась и положила свою руку поверх, ничего не говоря.

Они оставались в зале до позднего вечера, когда все уже стали расходиться по своим комнатам, распевая пьяные непристойные песни. Нед смеялся гораздо больше, чем это когда-либо видела Кейтилин, но он явно не собирался вставать или убирать руку с ее бедра, а она сама была просто рада быть здесь вместе с ним. Когда в зале стало тихо, Нед наклонился к ней, и Кейтилин взял его за руку, переплетая их пальцы. Наконец-то они были практически одни, в зале оставалось всего несколько мужчин, но те были настолько пьяны, что на них можно было не обращать внимания.

— Уже поздно, я пойду, — подавив зевок, сказала Кейтилин.

Он попыталась подняться на ноги, но едва она коснулась подлокотников, Нед повернулся к ней и поцеловал.

Это не был просто формальный поцелуй, в нем не было того чувства облегчения и радости от возвращения домой, как это было днем. Поцелуи, подобные тому, что был сейчас, Кейтилин получала от мужа буквально несколько раз, в нем была лишь одна страсть. Это застигло ее врасплох, хотя сюрприз был приятным, особенно потому что Нед не торопился отодвигаться назад, но когда он это сделал, то на его губах заиграла мягкая улыбка, и Нед с нежностью провел рукой по щеке жены.

— Да, уже поздно, — согласился он. — Пойдемте, любовь моя.

Нед встал и протянул ей руку, помогая подняться.

Он вышел с женой из зала, продолжая улыбаться, и повел ее через двор к их покоям в замке. Нед поцеловал Кейтилин, стоя в дверном проеме и придерживая для нее дверь, а затем еще раз, когда они уже были на полпути к покоям. Его губы были такими теплыми и на них ощущался вкус вина.

— Вы пьяны, милорд, — насмешливо сказала Кейтилин, когда муж стал расплетать ее прическу, целуя ее возле входа в покои.

Это было так странно видеть его таким раскованным, но при этом столь же приятно увидеть эту его сторону, обычно скрытую за фасадом из чести и долга.

— Да, но самую малость, — сразу же согласился с ней Нед.

Кейтилин улыбнулась и, взяв его лицо в ладони, поцеловала мужа сама, а затем, не сводя с него взгляда, открыла дверь в свои покои у себя за спиной.

Оказавшись внутри, Нед принялся развязывать ее платье. Кейтилин помогла ему, вскоре стоя перед мужем полностью обнаженная в свете свечей. Нед окинул ее взглядом, задержавшись на увеличившимся животе, а затем на жуткого цвета синяке на сломанном ребре, которого Нед коснулся совершенно невесомо, что было неожиданно для его огрубевших и сильных пальцев.

— Впечатляет… — сказал он, а затем его лицо затуманилось. — А вы точно уверены, что…?

Кейтилин знала, что если не успокоит его сейчас, то Нед будет волноваться, что может причинить ей вред и уйдет в свои собственные покои.

— Нед, я в порядке, — ответила она. — Я скажу, если что-то не так.

Кивнув, Нед откинул меха на кровати, и Кейтилин устроилась на подушках, наблюдая за тем, как раздевается муж — его бриджи, рубашка, кожаный дублет, все полетело на пол, а следом за этим и его нижнее белье. На руках и груди Неда появились несколько новых шрамов, все еще розовых и едва заживших. Один из них был длинный, через все плечо, все еще со следами швов, и Кейтилин попыталась представить, какой же удар мог оставить такой след.

Она подумала, что муж ляжет к ней в кровать, но вместо этого он сел на край, вновь став серьезным.

— Я думал об этом все время, пока ехал домой, — сказал Нед. — Я соскучился, Кет.

— Я тоже скучала, любовь моя.

Он кивнул, ложась рядом. Его кожа была прохладной, как обычно, а его пальцы, такие грубые и нежные одновременно, скользнули по ее бедру. Кейтилин закрыла глаза, полностью отдаваясь нахлынувшим ощущениям.

С самой их первой ночи Нед всегда был нежен с ней, и его сегодняшние прикосновения, от которых все ее тело дрожало от удовольствия, не были исключением.

— Я не хочу причинить вред, любовь моя. Вы в самом деле уверены, что хотите этого? — спросил Нед.

Кейтилин ничего не ответила и лишь подтолкнула его в грудь, заставляя лечь на кровать, сама устраиваясь у него на бедрах. Нед закрыл глаза, когда его плоть оказалась в ней, а Кейтилин, глядя на его выражение лица сейчас, старалась запомнить его навсегда.

Его руки опустились ей на бедра, помогая двигаться, а затем она услышала его громкий стон, продолжая двигаться до тех пор, пока не присоединилась к нему.

Их дыхание постепенно успокаивалось, и Нед приподнялся, целуя жену и запуская руки в ее волосы. Ее увеличившийся живот вплотную касался его живота, когда ребенок довольно ощутимо пнул туда. Нед замер, опустив глаза вниз.

— Милостивые боги, — пораженно выдохнул он. — Это было то, о чем я подумал?

— Теперь понятно, откуда у меня травмы? — со смешком ответила Кейтилин.

Аккуратно он помог ей лечь рядом на кровать, а сам устроился на боку, оперевшись на локоть так, чтобы иметь возможность смотреть жене в глаза, второй рукой гладя ее живот, в то время как ребенок все еще продолжал пинаться и переворачиваться.

— Запомните мои слова, любовь моя, у нас будет настоящий боец. Пообещайте, что научите его как правильно обращаться с мечом.

— Разумеется, — сказал Нед.

Он накрыл их обоих мехами, крепче прижимая к себе жену.

Кейтилин вздохнула, закрывая глаза. Она знала, что это Нед был тем, кто сегодня вернулся домой, но ей казалось, словно она разделяла сейчас с ним это чувство. Это было именно то место, где ей и хотелось бы быть.

Это был ее дом.

И даже когда Нед уже заснул, она долго еще не могла уснуть, прислушиваясь к его дыханию и ощущая тепло его тела рядом с ней.

Она знала, что этим утром он останется с ней.

========== Эпилог. Джон - Ты не Старк ==========

Достижение десятилетнего возраста ребенком на Севере в большинстве домов считалось событием, достойным празднования. Разумеется, Джон Сноу знал, что он оказался в привилегированных условиях в тепле и безопасности Винтерфелла, и что ему повезло намного больше, чем другим мальчикам его возраста.

И в то же время он знал, что он был просто мальчишкой-бастардом, так что на подобное празднование просто не мог рассчитывать.

С другой стороны, Робб, его сводный брат и мальчик, рядом с которым Джон провел всю свою жизнь, наслаждался самыми шикарными именинами в свою честь. Был устроен большой пир, приглашены музыканты, а Робб выбрал свои самые любимые блюда из списка, что был длиной едва ли не с его руку. Он получил несколько дюжин подарков от гостей, а затем еще один от отца и леди Кейтилин — красивую брошь для плаща, выполненную из серебра и янтаря, которая принадлежала их отцу. Наследник Винтерфелла был весь день в центре внимания, начиная с утра, когда он проснулся, и до самого вечера, когда он задремал прямо на своем стуле, слишком возбужденный событиями дня, чтобы признаться, что устал. Наконец, отец понес Робба в постель, а Джон следовал за ними.

Собственные именины Джона были всегда на одну луну позже Робба. Его лорд-отец сказал, что это его день рождения. Бастарду не пристало отмечать что-то торжественно, так что его именины обычно проходили более чем скромно. Он ожидал, что и его десятый день рождения будет таким же. Но, к его огромному удивлению, тем утром отец подошел к нему утром во дворе, где Джори Кассель тренировал его вместе с Роббом и Теоном Грейджоем в стрельбе из лука. Отец спросил, не хочет ли Джон пойти с ним в кабинет, чтобы выбрать блюда, которые он хотел бы видеть на пиру в честь своих десятых именин.

Робб и Теон, похоже, были поражены не меньше, хотя никто из них не сказал ни слова против решения отца.

— Да, конечно, — сказал Джон и сразу же передал свой лук Джори, проследовав за отцом.

Лорд Эддард Старк в полной тишине вел его к своему кабинету. Оказавшись внутри, он закрыл дверь, сказал Джону, чтобы тот сел, а затем направился к своему креслу, садясь и скрещивая руки перед собой. Джон молча ждал, что же скажет отец.

— Десять лет — это важный возраст, — наконец, сказал он. — Он означает то, что мальчик начинает становиться мужчиной. Через шесть лет ты уже будешь взрослым и должен будешь исполнять все мужские обязанности, хотя, по правде говоря, в том непредсказуемом мире, что мы живем, многим приходится принимать на себя эти обязанности в гораздо более юном возрасте, — отец сделал паузу, выражение его лица сейчас было твердым, а голос — официальным, Робб говорил, что так полагается настоящему лорду. — Я верю, что ты сделаешь правильный выбор в своей жизни, Джон, так же как я верю в Робба. Надеюсь, что ты не разочаруешь меня.

— Конечно же нет, отец, — решительно затряс головой Джон.

— Вот и хорошо, — лорд Эддард улыбнулся и подтолкнул Джону через стол кусок пергамента. — Это тот же список, что я давал Роббу месяц назад. Как и он, ты можешь выбрать десять блюд из него. Но выбирай с умом, разумеется, я хочу, чтобы ты выбирал по своему вкусу, но не забывай, что там так же будут еще и гости, которые предпочли бы увидеть не только десять разных блюд из курицы.

Джон удивился, недоумевая, кто же могут быть эти гости. Он знал, что его отец пользуется огромным уважением среди своих знаменосцев, но он явно не мог бы рассчитывать на то, чтобы те посетили празднование в честь его сына-бастарда.

— А кто там будет? — не сумел справиться с любопытством Джон.

— Я предложил старейшинам горных кланов прислать своих представителей в Винтерфелл. Будут кланы Норри, Флинты и Вуллы, Харклеи, Лиддли и Нотты. Они из Первых людей, но они так и северяне, а их старейшины мудры и благородны. Они — одна из важнейших опор дома Старков уже тысячи лет. И я намерен показать тебе и Роббу, как с ними нужно общаться.

Джон мало что узнал о горных кланах во время своих уроков. Это были простые люди, живущие в своих пещерах и деревянных хижинах, но приспособившиеся к суровым условиям вокруг них. Мысль о том, чтобы увидеть их в качестве своих гостей, взволновала Джона, ведь даже к Роббу были приглашены лишь знаменосцы отца.

Мальчик посмотрел на список, который ему дал отец. Он был обширный, с полусотней разных вариантов, и лорд Эддард терпеливо ждал, пока Джон прочитает их все. Когда он закончил и поднял взгляд, то увидел, что отец протягивает ему перо, которое уже обмакнул в чернила.

— Если ты четко отметишь те, что выбрал, то на кухне смогут правильно тебя понять.

Джон сделал, как ему было сказано, вырисовывая аккуратный крестик возле каждого из десяти выбранных блюд, а затем передал пергамент обратно отцу, который, пробежавшись по нему глазами, кивнул и поднялся со своего кресла.

— Хороший выбор, Джон. А теперь иди и возвращайся к своим занятиям, — сказал лорд Эддард.

Джон поднялся на ноги.

— Спасибо, отец, — сказал он.

Мальчик побежал обратно во двор, задыхаясь от волнения от мысли о праздновании собственных именин. Когда он добежал до двора, Робб как раз целился в мишень, но, увидев Джона, сразу же опустил лук.

— Ну как, ты выбрал? — спросил он.

— Да, отец сказал, что я сделал хороший выбор.

— Давай, рассказывай уже, что ты выбрал? — нетерпеливо поинтересовался у него Робб.

— Ну, многое, сам потом все увидишь. Но для тебя специально я выбрал молочного поросенка.

Робб просиял от удовольствия.

— Хороший выбор! — сказал он, заулыбавшись еще шире.

Джон взял свой лук и приготовился выстрелить в цель, когда за спиной у него раздался издевательский голос Теона Грейджоя.

— С чего бы вообще устраивать праздники в честь тебя, Сноу? Ты же не Старк, ты — бастард.

Эти слова прозвучали словно пощечина, и Джон, вздрогнув, выронил стрелу. Грейджой расхохотался. Джон, нахмурившись, посмотрел вниз на упавшую стрелу. Он не испытывал особо дружеских чувств к воспитаннику отца. Теон, долговязый и всегда улыбающийся мальчик, был несколько старше, чем он и Робб, но за этой вечной улыбкой у него скрывалась какая-то злоба, заставлявшая Джона не доверять ему.

— Бастардам такое не положено, — продолжил Грейджой. — С чего бы тебе быть исключением?

— Достаточно, Теон. Ты хочешь, чтобы я позвал лорда Эддарда? — пригрозил ему Джори, но Теон пропустил его угрозу мимо ушей.

Джон наклонился, чтобы поднять упавшую стрелу, чувствуя, как в глазах уже стали скапливаться слезы, и он заморгал, пытаясь их скрыть.

— Да он же плачет, — окончательно развеселился Теон, локтем толкая Робба, который продолжал молчать. — Ой, ну не плачь, Сноу, это не твоя вина, что твоя мать была шлюхой.

Это стало последней каплей. Джон развернулся и побежал, а слово «шлюха» продолжало звенеть у него в ушах. Он слышал громкий смех позади и подумал о том, смеялся ли сейчас Робб вместе с Теоном, поскольку не опасался теперь обидеть его своим смехом.

Он не знал, куда он бежит, а лишь хотел оказаться сейчас подальше от всех, в то время как по его лицу лились горячие слезы.

Наконец, когда он совсем выдохся, Джон замедлился, переходя на шаг, а затем и вовсе остановился. Он был в самой глубине богорощи. Он с яростью потер глаза кулаками, вытирая слезы.

Почему я позволил ему так обращаться со мной? Теперь ведь он будет знать, что сделать, если захочет расстроить меня?

Джон разочарованно выдохнул, и этот звук показался таким громким сейчас в тиши вековых деревьев богорощи. Деревья окружали его, словно темные фигуры, все сильнее сжимающие свой круг, но при этом все равно вокруг чувствовалось умиротворение.

Он сел в тени огромного дуба и, согнув ноги в коленях, оперся на них подбородком. Где-то у него над головой пел соловей, но, сколько мальчик не смотрел наверх, он нигде не мог рассмотреть птицу. Он не знал, сколько времени прошло, пока он слушал птичье пение, когда неожиданно в богороще раздался крик.

— Джон!

Это был голос его отца.

Нахмурившись, Джон встал на ноги. Он знал, почему отец отправился на его поиски, без сомнения, Джори рассказал ему обо всем произошедшем. Но сейчас события были еще слишком свежи у него в памяти, чтобы обсуждать сейчас их. Он, без сомнения, снова бы расплакался, а ему так не хотелось выглядеть ребенком в глазах своего лорда-отца.

— Джон! — выкрикнул снова его отец.

Избегая того направления, откуда раздавался голос, Джон направился незаметно обратно к замку. Мягкая земля в богороще заглушала его шаги. Оказавшись во дворе, он увидел, что на тренировочной площадке все еще стояли брошенные всеми мишени, а рядом никого не было. Джон подумал, неужели все ищут его сейчас, или же ему просто повезло. Он прокрался через двор к западным воротам, а оттуда — в зимний сад.

Там было тепло, как и всегда это и было в зимнем саду, а влажный воздух был наполнен ароматом цветов и растений. Джон сделал глубокий вдох. Вокруг него были дюжины грядок, усаженных овощами всех видов. Он рассмотрел там кочаны капусты, стрелки лука, листья моркови и картофеля, даже горох, растущий на опорах из тростника. Между грядками были проложены узкие дорожки, и мальчик пошел по одной из них, сорвав несколько стручков спелого гороха и высыпая их содержимое себе в рот.

В дальнем углу были цветочные клумбы, и именно там Джон и решил остановиться. По правде говоря, он не часто посещал зимний сад, только если не хотел тайком нарвать немного спелых ягод, но здесь было всегда тихо и малолюдно, так что это был идеальный вариант сейчас. Он сел на землю, прислонившись спиной к невысокой каменной ограде, и стал размышлять обо всем случившемся. Дело было вовсе не в словах Теона, а в том, что он позволил себя ими ранить. Он ведь и в самом деле был бастардом. Но порой так трудно было помнить это, особенно когда отец был так добр к нему. Вот только стоило Джону хоть на мгновение забыться, то реальность всегда наносила ему тяжелый удар. Совсем как это было сегодня, подумал он.

Неожиданно над ним нависла чья-то фигура.

— Джон?

Вздрогнув, мальчик поднялся на ноги. Перед ним стоял лорд Эддард, с тревогой глядя на него.

— Отец… — с трудом сказал Джон.

— Что ты здесь делаешь? — отец огляделся вокруг, остановив взгляд на кустах синих роз, что росли за ограждением, возле которого сидел Джон. — Тебя все ищут.

— Я… — начал было мальчик, но затем опустил голову. — Мне жаль, я просто убежал от них. И я убежал от вас, отец. Я слышал, как вы звали меня в богороще, но я убежал.

Отец внимательно посмотрел на него.

— Я поговорил с Теоном, — сказал он, проигнорировав признание Джона. — Он так не будет больше говорить.

Услышав слова отца, Джон с горечью подумал, что это будет лишь в те моменты, когда эти слова могут услышать посторонние.

— Если он вновь так скажет, то ты должен мне рассказать, ты понял?

— Да.

— Вот и хорошо, — отец присел на каменную изгородь. — До твоих именин еще пять дней, Джон, и я хотел оставить подарок до того времени, но сегодняшние события заставили меня передумать, — голос мужчины смягчился, и Джон молча наблюдал за тем, как тот достал что-то из кармана. — Это подарок только для тебя, чтобы показать, что тебя любят и ты — часть этой семьи, пусть даже и носишь другое имя. Храни его, словно это самая большая ценность.

Лорд Эддард протянул ему руку, в которой было что-то блестящее. Джон сделал шаг вперед, чтобы лучше рассмотреть этот предмет, и охнул, когда, наконец, понял, что это такое.

На ладони отца лежала серебряная брошь в форме лютоволка, совсем такая же, как та, что подарили Роббу несколько недель назад, только глаза зверя вместо янтарно-желтых, были яркие, рубиново-красные.

— Ну, что думаешь? — спросил отец. — Тебе нравится?

— Нравится? — пораженно переспросил Джон, робко беря брошь у отца. — Конечно же! Она великолепна!

Лорд Эддард улыбнулся и кивнул.

— Храни ее, Джон. Это не игрушка. Застежка Робба когда-то принадлежала мне, а эта когда-то принадлежала моей сестре Лианне. Сначала я думал отдать тебе ту, что принадлежала моему брату Брандону, но затем подумал, что наиболее подходящим будет отдать ее Брану, когда ему исполнится десять, поскольку он назван в его честь.

Джон покрутил брошь в руках. Она была сделана с вниманием к деталям, даже с вырезанной в металле шерстью волка. Но более всего поражали глаза — они светились каким-то своим внутренним светом, словно глядя сейчас на него.

— Спасибо, — сказал мальчик. — Обещаю, что буду хранить ее.

Он сжал брошь в руке. Джону хотелось сейчас подойти к отцу и обнять его, но он удержался, заметив, что на лице отца вновь появилось отстраненное выражение, словно он подумал о чем-то грустном.

— А ваша сестра умерла примерно в это же время года? — спросил тогда мальчик.

Джон слышал историю о том, как его отец пытался спасти свою сестру из плена принца Рейгара Таргариена, который похитил и удерживал ее. Король Роберт начал войну, чтобы вернуть Лианну, и убил принца Рейгара, но Лианна умерла прежде, чем отец смог добраться до нее. Узнав об этом, Джон стал понимать, почему иногда отец так грустит — без сомнения, он думает о своих погибших сестре, брате и отце.

— Да, так и есть, Джон, — ответил лорд Эддард, поднимаясь и отряхивая бриджи. — А теперь, полагаю, тебе стоит разыскать Робба. Он волнуется о тебе.

— Правда?

— Правда. А когда ты найдешь его, то можешь передать ему то, что я жду от вас обоих, что вы оба уберете со двора то, что бросили после тренировки. Я не хочу, чтобы Джори тратил свое время, убираясь за вами.

— Да, отец, — сказал Джон.

Мальчик улыбался, совершенно забыв об обидах.

Потянувшись рукой за ограждение, лорд Эддард сорвал едва распустившийся бутон синей розы с ближайшего куста. Поднеся розу к носу, он глубоко вдохнул ее аромат. Это показалось настолько странным для обычного поведения отца, что Джон озадаченно нахмурился.

— Твои слова напомнили мне, что мне стоит спуститься в крипту и отдать дать памяти им всем. Моя сестра очень любила именно синие розы, — объяснил ему отец.

— Правда?

— Да. Эти цветы много для нее значили.

— Я понял… — Джон посмотрел на лорда Эддарда, задумчиво держащего между двумя пальцами бутон розы, и неожиданно почувствовал, что ему обязательно нужно сопровождать отца в крипте. — А я могу пойти туда с вами? — пробормотал он, а отец замер, недоуменно посмотрев на него. — Я обещаю, что я все уберу во дворе позднее.

Наконец, на губах лорда Эддарда появилась тень улыбки.

— Разумеется, ты можешь, Джон. Разумеется, ты можешь…