Потерянная (СИ) [Yukanik] (fb2) читать онлайн

====== Глава 1: Твое имя ======

— Ищите ее! Переройте всю чёртову планету! Но найдите ее! — ревела Вельзевул, метаясь по кабинету. — Она не может просто взять и испариться! — черноволосая демоница скинула все бумаги с рабочего стола в полнейшей ярости.

— Найдем, от демонов ни одна грешная душа не скроется. — Хастур спокойно наблюдал за метаниями босса, прикуривая уже третью сигарету.

— Так чего стоишь?! Бегом! — Вельзевул схватила грязную чашку с недопитым напитком, который простоял настолько долго, что уже непонятно что было в кружке, и это что-то покрылось корочкой плесени.

Конечно, не попала, стекло разлетелось на куски, ударившись о стену рядом с демоном. Хастур даже не пошевелился, докуривая сигарету.

— Да-да. — мужчина отлепился от стены, бросая окурок прямо на пол, не удосужившись затушить тлеющий огонек.

— Во-о-он! — Вельзевул аж покраснела, выгоняя подчинённого из своего кабинета.

Когда Хастур покинул помещение, демоница провела ладонью по лицу, желая скинуть с себя такое раздражающее напряжение. Этот бедлам уже ей категорически осточертел. После Апокалипсиса невероятно сложно снова угомонить всех демонов и настроить на прилежную работу. Совсем от рук отбились, ведь повоевать не дали, загнав обратно под землю, а тут ещё и с грешниками разбирайся, бумажная волокита, все дела. А бывало, что некоторые ещё и сомневались в ее способности удержать трон под своей задницей. То святую воду кто-то в кофе подольет, то стрелку в закоулках ада устроят, как какие-то школьники, которые элементарно за неделю семь грехов не выполняют. О, она действительно устала. Так ещё и Кроули оказался на удивление живучей сволочью. Одна ванна со святой водой чего стоила, плескался, как на лечебных процедурах! После этой, действительно, необычной ситуации, в аду этого демона по-настоящему боялись. Мало ли, что ещё этот хитрый змей может! Может быть, он вообще неубиваем и одним щелчком пальцев всех тут сожжёт к чертовой бабушке! Проверять никто не хотел, поэтому в аду даже закрыли глаза на его «сотрудничество» с херувимом. Этот ангел ещё тот странный тип. Чтобы вы знали, для поддержания порядка с небесами переписка таки ведётся, иначе та или иная сторона может влезть не в свое дело, а этого никак нельзя допускать. Так вот, со слов Гавриила, Азирафаэль смог выдержать адское пламя и улыбался, как черт. О, все ангелы посчитали, что Азирафаэлю уже давно пора подрезать крылья. Но влезать никто не осмелился. Скорее сам Господь Бог защищает свое дитя, а все мы знаем, что бывает если пойти против воли Божьей. Ангела оставили в покое и просто открестились, пускай сидит в своем магазинчике и читает эти свои книжки.

Собственно это ангелу и демону и было нужно. Просто чтобы их оставили в покое и дали возможность жить своей размеренной жизнью. Магазин в целости и сохранности, ни одна книга не пострадала. Кроули… Кроули занимался всем подряд: грешил, пропивал печень, которую пропить демон не способен, отрывался в клубах, занимался растениями. Ну, и как-то раз устроил из конкурса мисс Бирмингем целое боевое шоу с валянием в грязи и выдранными волосами. Прелесть. Никто из этих двоих не скучал. До определенного момента.

В дверь тихонько постучали, так робко, словно не стук, а кошка скребётся мягкой лапкой. За окном Лондона уже зажглись фонари, поэтому покупателей, которые бы предпочли в такой час приобрести книгу в магазинчике в Сохо вряд ли сыщешь. Да и не рад Азирафаэль таким поздним гостям, он вообще мало кому рад, если речь заходит о продаже книг. Но вечерним гостям особенно, тем более, магазин уже закрыт. Мужчина собирался выпить чашечку какао с зефирками и, накрыв ноги пушистым пледом, почитать чего-нибудь из старых изданий. Открывать определенно не хотелось, но настойчивый стук уже в течении пяти минут не давал покоя. Что за люди пошли, вроде, читать должны уметь и табличку с надписью «Закрыто» могли бы и заметить. Но стук продолжался.

Светловолосый фыркнул себе под нос и пошел открывать, чтобы сообщить наглецу, насколько его манеры неподобающие и что ему стоит ценить чужой отдых.

Ангел рассерженно распахнул двери, впуская в помещение прохладный вечерний воздух с улицы. Он готов был уже вежливо, но строго обругать стоящего за дверью, однако встал статуей, неспособной сказать и слова. В такой ситуации никто бы не смог сразу найти слов. Ошеломление — вот, что первое приходит на ум, когда видишь на пороге своего магазина абсолютно обнаженную девушку, стыдливо прикрывающую свое тело пожелтевшей сегодняшней газетой, на которой красовалась новость о новых тенденциях в моде. Однако, иронично получается. Вот только уличных безумных и бездомных ангелу на вечер не хватало, но его сущность не позволяла ему сейчас послать несчастную куда подальше. Поэтому он натянуто улыбнулся.

— Девушка, магазин закрыт.

А что он ещё мог ей сказать? «Найдите себе наряд приличнее»? Оставалось только стараться не обращать внимания на наготу. С сумасшедшими стоит разговаривать предельно осторожно, мало ли что у них на уме.

— Прошу, помогите мне, — голос молодой женщины дрожал, как и она сама.

Точный возраст этой особы определить сложно, из-за того, что она вся измазалась непонятно в чем. Приблизительно между восемнадцатью и двадцатю семью. Цвет волос тоже не определить из-за слоя грязи, и, кажется, копоти. Нормальное телосложение, не стройная, но и не полная. Маленький животик проглядывается из-за угла газеты, где составлена колонка с занимательным гороскопом. Весы может ожидать новое знакомство, которого лучше избежать. Округлые формы, небольшая грудь, для такой комплектации могла бы быть и больше. Под слоем грязи, можно заметить четко очерченный контур губ, его ещё называют «заостренным» из-за ярко выраженных очертаний, тонкий нос с узкими ноздрями. А вот самое интересное, что девушка на один глаз, похоже, слепа. Одна радужка глубокого синего цвета, напоминающая Чёрное море во время шторма, а вот второй глаз полностью белесый, радужка практически не видна, только ее очертания, которые лишь напоминают, что она когда-то была. Завораживающее, но слегка пугающее зрелище. В такие моменты многие бы стыдливо отвернулись, а взрослые скажут своим детям «Не пялься!». Азирафаэль старался не задерживать взгляд на глазу, но тогда на что смотреть? Пришлось сфокусировать свой взгляд где-то на уровень лба девушки.

Снова вежливая улыбка.

— И чем я могу вам помочь? У вас что-то случилось? — Азирафаэль думал, стоит ли звонить в скорую или полицию.

Кому вообще звонят, когда у тебя на пороге голая девица. Наверное, все же полиция.

— Я позвоню в полицию, подождите немного, они вам точно помогут. Вы пока пройдите. — Азирафаэль отошёл в сторону пропуская девушку внутрь, метнулся к дивану, чтобы взять плед и накинуть на плечи незнакомки. Ну, в самом деле, газета никак не подходит на роль приличного наряда!

Незваная гостья стояла босыми ногами, наслаждаясь теплым деревянным полом, кутаясь в плед. Девушка рассматривала помещение одним своим видящим глазом, как-то затуманено, отстраненно, не фокусируясь на чем-то одном. Книги, сплошные книги, море, океаны книг! Бесчисленное количество полок и стеллажей, помещение поделено на некоторые зоны. Есть и рабочая, и для отдыха, и стойка продавца, правда, давно покрытая толстым слоем пыли, а кассовый аппарат, похоже, даже заржавел за ненадобностью.

Азирафаэль поднял трубку и хотел уже набрать номер, но незнакомка бросилась к мужчине, хватая его за рукав пиджака. Ангел как-то поморщился, понимая, что дорогая ткань испачкана.

— Нет! Прошу, не звоните никому! Они найдут меня! — со страхом шептала девушка, словно их подслушивали.

Так, а это уже проблема. Не хватало, чтобы она ещё тут устроила истерику.

— Все хорошо, Мисс, там вам точно помогут. Я уверен в этом, полиция Лондона достаточно квалифицированная. — Азирафаэль пытался отцепить от себя грязные руки, максимально стараясь сдерживать свое отвращение.

— Нет, вы не понимаете. Эти чудовища меня схватят и утащат снова! Я не хочу, прошу. Не звоните! — вместо того, чтобы отпустить мужчину, цепкие пальцы только сильнее сжали рукав. Эх, ткань точно испорчена.

Ангел глубоко выдохнул, понимая, что нажил себе проблему. Стоило просто дать этой несчастной денег, как обычным бездомным на улице и отправить безумствовать дальше. Ну, разве дитя Господа отвернулся бы от нуждающегося в помощи человека? Не твори добра — не получишь зла. Вот и расплачивается теперь за свое мягкосердечие. Светловолосый мужчина, пересилив свою брезгливость, взял грязные руки девушки в свои ладони и ласково улыбнулся.

— Хорошо, я не буду звонить. Но тогда скажите мне, пожалуйста, кого вы боитесь? Что за чудовища? — ангел старался придать своему голосу мягкости и участности.

— Я не знаю. Но они за мной гнались, такие жуткие… Мне было так страшно, очень страшно… — девушка обняла себя руками, сдерживая дрожь.

Это делу не поможет, девушка совсем на грани. Если сейчас сделать неверный ход, то все, ангелу придется столкнуться действительно с неуправляемыми эмоциями.

— Давайте для начала Вы успокоитесь. Меня зовут Азирафаэль, я… Эм… Хозяин этого магазина. Как ваше имя?

Девушка замерла, прикусив нижнюю губу и сморщив нос, что говорило об активной работе извилин в голове. Казалось бы, простой вопрос, но столько проблем. Время шло. Минута прошла, пока Азирафаэль самостоятельно не сделал вывод.

— Вы не знаете своего имени? — прозвучало точно приговор.

Девушка не покраснела, она побледнела, осознавая, что не может ответить, вроде бы, на такой простой вопрос.

— Мисс, вы вообще что-нибудь помните? — ангел действительно начал уже беспокоиться.

Встретившись взглядом с синим глазом, в котором отражался страх, ответ сам пришел в голову.

«Амнезия».

— Так, вы упомянули каких-то чудовищ. Быть может, скажите подробнее? — ситуацию все же стоило решить.

Девушка схватилась за эту мысль, как за единственную ниточку, она подтянула покрывало на плечах, скрывая свою дрожь, то ли от холода, то ли от страха.

—Да! Чудовища! Я помню урывками, как бежала от них через коридор. Там так сыро и грязно… У каждого на лице или волдыри, или насекомые, или ещё что-то. — незнакомка ещё крепче обхватила себя руками, хлюпнув носом. — Помню, как сидела в камере, так холодно. Они говорили, что слышат через телефоны, что они в правительстве, в медицине, везде! Я сначала боялась и к Вам стучать. Но больше находиться на улице в таком виде не могла, мне нужна хоть чья-то помощь. — девушка опустилась на корточки, ноги уже не способны держать это тело в равновесии. — Я не помню, кто я. Не помню, откуда. Не помню, есть ли у меня родные. Просто мне удалось как-то убежать через какую-то странную лестницу. Оказалась на улице и все. Куда дальше, не знала. — по щекам несчастной побежали слезы размазывая грязь ещё сильнее, разбавляя ее и смешивая.

Азирафаэль был рад, что эта несчастная, по крайней мере, не сумасшедшая. Она осознает, что просто попала в беду и возможно была кем-то похищена, а также ее держали в каком-то подвале. Мало ли, как над ней могли издеваться, раз мозг автоматически поставил барьер и запер ее воспоминания в голове. Ее сильно напугали, возможно, мафия, раз те люди говорили о хороших связях. Неудивительно, что она так напугана. Но в полицию обратиться стоит. Не при ней. И не сейчас.

Азирафаэль присел рядом с девушкой, положив теплую ладонь на вздрагивающую спину.

— Мисс, Вам действительно следует для начала успокоиться, Вы очень напуганы, я понимаю, а ещё, по-видимому, устали. Давайте мы приведем Вас в порядок, и я дам что-нибудь из своих вещей? — ангел постарался натянуть на лицо самую добрую и понимающую улыбку, на которую был способен.

Незваная гостья шмыгнула носом, забавно вытерла слезы тыльной стороной руки и легко кивнула.

— Спасибо, — тихо прошептала девушка.

Азирафаэль одобрительно кивнул и помог особе подняться на ноги, чтобы довести до ванной. Плед безвозвратно испорчен. Когда девушка скрылась за дверью, ангел просто выбросил покрывало в мусорный пакет. Он ей поможет, без сомнения, но грязной по его дому она ходить точно не будет. Для правдоподобности пришлось материализовать рубашку своего размера и штаны на резинке. Не может же он дать женскую одежду, верно? Слишком много и долго объяснять.

Светловолосый мужчина облокотился о дверь в ванную, слушая шум воды. Взгляд сам собой метнулся в сторону манящего дивана, рядом с которым на столике так и осталась чашка с теплым какао и зефирками. Азирафаэль тяжело выдохнул, разочарованный сегодняшним вечером. И что ему делать с этой дамочкой? Оставить у себя? Ну не может он после ее душещипательного разговора просто выставить за дверь, это зверство тогда получится. Определенно стоит ее уложить отдохнуть до завтрашнего утра. Утро вечера мудренее, так, кажется, говорится в пословице. А завтра он сходит в полицию и все разузнает. Должна же быть заявка на пропажу человека.

Однако, жаль бедняжку, ещё и слепа на один глаз, хотя ее внешность это не особо портит, что там портить? Она же была просто комком грязи и пыли. Какой ужас! Теперь ещё и полы мыть. Очень нелегкий вечер…

Вода перестала шуметь и за дверью девушка уже начала одеваться.

Молодой особе очень стыдно за себя и за ситуацию, в которую попала. Но что она могла поделать? Перспектива шляться по улицам абсолютно голой не прельщала, а свет в окне привлек ее внимание, как маячок. Сейчас, смотря в зеркало, она обводила свой внешний вид пытливым взглядом. Когда взгляды с отражением в зеркале встретились, девушка смущённо отвернулась. Что же с ее глазом? Она совершенно не помнит, что с ним произошло. Как она могла ослепнуть? Выглядело неприятно. Желая хоть как-то скрыть свой глаз, она расчесала волосы и длинную челку светлых волос зачесала на правую сторону. Эмо каких-то там годов, не иначе, но это выход. Теперь, когда слои грязи и пыли ушли в водосток, можно с лёгкостью понять, что в зеркале отражается не какой-то монстр, а нормальный человек.

Оказывается, у потеряшки светлые волосы с золотистым отблеском, хотя и непонятно: крашенные или нет. Особа рассмотрела корни волос, пытаясь выяснить сей факт. Скорее всего да, потому что корни оказались на пару тонов темнее. Длина короче плеч — такую стрижку можно охарактеризовать, как карэ. Светлая, немного персикового оттенка кожа. Ничего необычного. Девушка повернулась боком оглядывая свое тело настолько, насколько позволял размер зеркальной поверхности. Втянула живот, это не совсем сработало, очевидно дама не спортсменка. Девушка пожурила саму себя, заметив, что ягодицы достаточно мягкие, а не как приписывают идеалу «два спелых ореха».

Это смешно! Думать о своей заднице, когда ты даже своего имени вспомнить не можешь.

В дверь тихонько постучали, девушка открыла дверь и в щель просунули комплект одежды так же, как она передавала покрывало перед тем, чтобы начать принимать ванные процедуры.

Одевшись, девушка вышла к мужчине.

— Простите, что так получилось… Я… Я отблагодарю Вас, как только появится возможность. Мне лишь нужно вспомнить… — девушка захлопнула рот.

Азирафаэль покачал головой и легко улыбнулся, передавая чашку горячего чая. А вы подумали он отдаст свое какао с зефирками?! Не за какие коврижки, эта дама хоть и попала в беду, и он, как праведник Господень, обязан проявить милосердие, но этот напиток он сделал для себя. Хотя даже если бы эти мысли Азирафаэль высказал вслух, незнакомка бы не обиделась. Подойдёт и чай, причем он очень даже вкусный, а главное так хорошо согревает.

— Мисс, простите, я все понимаю. Но я не могу обращаться к Вам все это время просто на Вы или Мисс. Нет, безусловно так и стоит поступить, но может на время… Пока вы не вспомните, возьмёте себе что-то вроде псевдонима? — Азирафаэль уже сидел на диване наслаждаясь своим какао.

— Думаю, вы правы, это было бы правильно… Но я не знаю какой. — девушка понуро опустила голову, разглядывая пару чаинок, плавающих в ее чашке. — Может быть, Вы дадите мне его, моя фантазия скудна.

Это даже волнительно. Ангелу ещё не приходилось давать кому-то имя. Азирафаэль заерзал на месте.

— Вы правда не против? — мужчина сузил свои глаза.

Светловолосая в ответ лишь пожала плечами. Это вдохновило Азирафаэля и со всей участностью и вдохновением подскочил с места, начал рыскать по полкам, ища среди книг ту, где был огромный сборник имён со всего мира.

— Вот она! — в руках ангела покоился довольно увесистый том в зелёной обложке. — Та-ак… — указательным пальцем светловолосый уже водил по строчкам. — Как насчёт Дженни? — мужчина улыбнулся, а вот незнакомка наоборот скривила губы. — Нет, не то. Вера?

Сморщенный нос.

— Не то… Мери? — тут уже сам ангел сморщился.

Так пара перебрала ещё имён десять-пятнадцать, ничего не решив. Блондинка особо не расстроилась, хотя не иметь имени действительно накладно. Вся эта суматоха немного ее успокоила. Однако сердце всё ещё учащенно колотилось, но нужно приспособиться, хоть до утра. Там она уже подумает, что делать дальше.

Азирафаэль расстроено проходился взглядом по строчкам, пока не остановился на одном, которое замечательно подходило этой занимательной незнакомке. Но вот как бы она на него отреагировала? Не оскорбиться ли. Девушка проследила за взглядом мужчины и просто кивнула.

— Шейла*, подойдёт. — гостья улыбнулась лишь на мгновение.

— Но…

— Многоговорящее имя. Меньше вопросов.

— Шейла…

Комментарий к Глава 1: Твое имя * Шейла – Слепая

Дорогие читатели! Не забывайте оставлять свое мнение (отзывы!), эта работа будет более продуманной, (я надеюсь) чем предыдущая:) Ну, не оставляет нас с Гретой этот фендом. ДА ЗДРАВСТВУЕТ ГЕТ В БЛАГИХ! Какие-то главы будут больше какие-то меньше, но каждая из них это работа теперь двух соавторов непосредственно!

====== Глава 2: Поиск ======

Кроули гнал Бентли по улицам Лондона, нарушая все писанные и неписанные правила дорожного движения. Вчерашний вечер у демона выдался знатный, да и последующая ночь в целом. Мужчина отрывался на частной вечеринке БДСМ как мог. Шибари особенно хорошо зашло, милая рыжеволосая модель отлично смотрелась в путах и узлах, которые завязал Кроули, а как красотка страстно извивалась в его руках, когда его руки творили поистине потрясающие вещи с ее телом — это что-то! Да, его она запомнит надолго, только он не перезвонит, как обещал, не сегодня, никогда больше. Аппетитные формы рыжей бестии до сих пор стояли перед глазами демона. Полная грудь маячила перед лицом, когда девушка со связанными сзади руками и вибратором в анале с бешеной скоростью прыгала на его члене. Ни для кого не секрет, что грех похоти один из самых приятных, примерно, на уровне с чревоугодием. В машине на полную громкость играла Metallica. Басист буквально рвал струны в клочья, а барабанщик выбивал ритм с сумасшедшей скоростью. Бентли гнала под музыку, словно подстраиваясь под ритм. Тонкие пальцы отстукивали по рулю в такт песни.

С другом демон не виделся, примерно, недели две и пока даже не хотелось, развлечения демона ангел не одобрял. Кроули же это было нужно, после всех событий, напряжение стоило снять, а спокойные вечера под французское вино — не тот вид отдыха, который необходимо черной душе на данный момент. Хороший секс, море крепкого алкоголя и бешеный ритм роковых исполнителей. Отличное лекарство! Записывайтесь к доктору Кроули за рецептом.

Сейчас послевкусие уже насытило все нужды мужчины, и организм стремился к спокойствию. Несколько часов на сон достаточно, чтобы вновь броситься в объятия знойной красотки, слизывая соль с упругой груди и выпивая текилу из пупка на плоском животике. Не то, чтобы ему сон был необходим, просто, почему бы и нет? Это же так приятно: развалиться на чистых простынях, лучше голым, и словно бы попробовать тишину на вкус.

Азирафаэль, проснувшись, застал свою гостью уже бодрсвующей. Блондинка, путаясь в широких штанинах прытко перемещалась по комнате, вытирая пыль с полок. В свете утреннего солнца эта женщина излучала тепло и какой-то домашний уют. Оказывается, под слоем грязи скрывалась очень милая молодая женщина приблизительно двадцати-двадцати четырех лет. Волосы светлой шапочкой покрывали голову, закрывая правую сторону, а ясная улыбка, которую многие взрослые люди вспоминают, когда говорят о матерях, какими они были в детстве, украшала лицо. Рядом с левым глазом, немного сбоку, можно заметить очень соблазнительную родинку. Ох, эти родинки. Француженки в средневековье были на них просто помешаны. Наверное, до потери памяти, эта дама могла быть домохозяйкой, а может и нет. На бизнес-леди точно не похожа, да и моделью не назовешь. Нет в ней этой стройности и строгости. Слишком мягкая, слишком уютная, может быть, таких вы назовёте скучными. Но это смотря какой характер.

— Мистер Азирафаэль, я проснулась слишком рано, подумала, не стоит Вас будить. Немного прибралась, надеюсь, Вы не против. — пока-что- Шейла остановилась у одного из стеллажей, поправив рукава рубашки, которые она предварительно закатала.

— Нет, все в порядке, не волнуйтесь. Как Ваше самочувствие? Ничего не вспомнили? — Азирафаэль прошел в комнату, проведя рукой по поверхности стола. Идеальная чистота.

Девушка опустила голову, сгорбив спину. Очевидно, что ничего вспомнить не удалось.

— Я понимаю, что очень Вас обременяю, все в порядке, я сегодня же уйду… М-м-м… Не знаю, придумаю… — Шейла отвела взгляд к окну.

В синем глазе отразилось солнце, и цвет стал приобретать новые оттенки, переливаясь от бирюзового к берлинской лазури. Завораживающее зрелище. В сердце ангела застряла игла.

Она совсем одна, потеряна и напугана, и эта улыбка точно неискренняя сейчас. Это же насколько нужно затравить человека, что тот даже боится идти в полицию, чтобы сообщить о своем состоянии. Но что может обычный ангел сделать для этой несчастной…

Сто-о-оп. В принципе, он может сделать все! Он же, черт побери, прости, Господи, ангел! Вчера мужчина был настолько ошеломлён, что даже не подумал применять свои чудеса в полной мере. Но теперь-то он может постараться. Вернуть память — это же не должно быть для него сложно. Всего-то навсего запустить определенные механизмы в мозге, дабы снять блокиратор с памяти.

Азирафаэль подошёл к девушке и прокашлялся.

— Вчера я был слишком шокирован Вашим визитом… Я…Кхм, в каком-то смысле разбираюсь в медицине. Могу попробовать на вас гипноз, может быть, мне удастся вернуть Вашу память, — эти слова подействовали на юную женщину сразу же. Она просияла, осознавая, что ещё не всё потеряно.

Шейла быстро закивала головой, принимая помощь. Это надежда, маленькая, даже крошечная, но это она. Двое присели на диван, на котором до этого спала девушка. Сейчас постельное белье, выданное прошлой ночью мужчиной, аккуратно сложено в уголке кожаного обихода мебели, и можно похвалить гостью, насколько кропотливо она это сделала. Пускай это и мелочь.

— Ну… Эм… Могу я? — Азирафаэль поднял руки, приближая пальцы к вискам девушки.

Шейла скромно заправила волосы за уши, выставляя свой белесый глаз напоказ, но это сейчас неважно. Девушка отвела взгляд в сторону, стесняясь прямого контакта. Азирафаэль приложил указательные пальцы к вискам, закрывая глаза, чтобы сосредоточиться на мыслях девушки. Блондинка последовала примеру светловолосого мужчины, опустив веки, стараясь максимально расслабиться. Но сердце всё равно от волнения выдавало свой бешеный ритм, пытаясь пробить грудную клетку.

Ангел зажмурился, прорываясь сквозь завесу тумана в голове гостьи, выискивая хотя бы одно воспоминание из ее жизни. Связанное с ее личностью, детством, родственниками, домом. Хотя бы одна дверь, хоть что-то. Но в мыслях совершенно пусто, словно все, что находилось в ее сознании или когда-то было, вырезали с корнем, оторвали с мясом, оставив кровоточащую дыру без намека на хоть какой-то след.

Это ненормально — при обычной амнезии такого не бывает. А тут… Словно у этой незнакомки и не было никакого прошлого! Это совсем ненормально, он обязан сходить в полицию и все узнать.

Шейла поникла, осознавая, что терапия провалилась с треском. Попытка вернуть память не удалась. И что же ей делать? Может быть, чудовища врали или просто говорили это, чтобы припугнуть. Стоит ли обратиться в полицию, не обращая внимание на свои опасения? Действительно ли ее схватят? Это же полиция! А какой у нее выбор? Вчера мозг отказывался рационально посмотреть на ситуацию из-за страха снова оказаться в том темном месте. Сейчас же, анализируя свое положение, Шейла понимает, что не может сидеть в этом книжном магазине, досаждая его владельцу. Он ей никто, она ему — тем более. И разгуливать по городу бездомной оборванкой она не может. Если разобраться во всем, где-то там у нее должна быть семья, дом. Девушка тяжело выдохнула, собирая свое мужество по крупицам.

— Мистер Азирафаэль… я…

— Прошу, оставайтесь тут, я уйду на некоторое время, а Вы можете… — мужчина бегло осмотрелся. — Почитать все, что хотите, хорошо?

Светловолосая захлопнула рот, понимая, что сейчас ей дают небольшой, но шанс, хоть ненадолго воспользоваться гостеприимством. Она понимала, что это неправильно, но все же, тут так уютно. Легко перекладывать свои проблемы на чужие плечи. Блондинка сцепила руки на коленях и легко кивнула.

Азирафаэль хотел сам убедиться в своих домыслах. Не бывает, чтобы у человека не было прошлого. Это странно и это нужно выяснить. Что-то тут непонятное и необъяснимое. Теперь рассказ о чудовищах в его голове складывался немного иначе. Мало ли, кто это мог бы быть. Но девушка упомянула о их довольно пугающем внешнем виде. А самые неприятные существа, которых видел ангел: это люди далекие от понятия «гигиена» и демоны, не считая Кроули. Этот змей всегда следит за своим внешним видом. И если это демоны, то всё ещё куда запутаннее, чем кажется на первый взгляд.

Ангел встал с места, решительно направившись к выходу. Девушка продолжала сидеть на месте, испуганно провожая взглядом хозяина магазина. Она напоминала домашнее животное, которое боится остаться один на один с гнетущей тишиной пустого помещения. Того гляди, когда светловолосый мужчина выйдет за дверь, эта несчастная или громко залает, или жалобно замяукает, прося вернуться обратно. Азирафаэль ободряюще улыбнулся.

— Все будет хорошо, мы решим Вашу проблему, Шейла.

И это все, что она хотела услышать сейчас. Крохотную надежду на просвет из ее странной и пугающей ситуации.

Ангел подхватил свой пиджак с крючка, последний раз взглянув на гостью, вышел из магазина, чтобы направиться в участок.

В горле пересохло. Привилегия сверхъестественного существа оказывается в том, что от алкоголя после сна никогда не болит голова, но он слишком приучил себя ко многим человеческим привычкам. И хотелось пить. Почувствовать живительную прохладу в сухом горле. Кроули потянулся в постели, вытягивая свои ноги на полную длину, спустя пару минут, все же решился подняться. Мужчина поплелся в ванную, чтобы осмотреть свой внешний вид. М-да, сон, конечно, превосходная штука, но прическа сейчас в ужасном состоянии. Щелчок пальцев, и теперь демон может похвастаться своей безупречностью снова.

Итак, что у нас сегодня на повестке дня? Стоит проверить телефон на наличие сообщений, может быть, о нем кто-нибудь вспомнил.

Кнопка засветилась и приятный женский голос зазвучал в аппарате.

«У вас тридцать одно новое сообщение»

Кроули изогнул бровь и нажал на кнопку под цифрой 1.

«Кроули, мать твою! Я не могу до тебя дозвониться, засранец ты Чертов!!! Возьми трубку!!!»

«Это Вельзевул, сволочь! Как ты блокируешь звонки?! Отвечай!»

«Я убью тебя, ты меня слышал?! Если не возьмешь трубку, я нашлю на тебя стаю мух!!!»

И все последующие сообщения были примерно такого же содержания. Как же он сейчас доволен собой. Кроули надоело, что к нему в телевизор — или прочую технику — демоны научились влезать без приглашения. Особенно обидно при просмотре порно, когда Хастур решил связаться с ним в момент очень сочной порки пышногрудой блондиночки, Кроули думал, что у него больше никогда не встанет. Пришлось заморочиться, повозиться с проводкой, да и внутренними каналами связи. Мотивация НЕ видеть голого Хастура в роли пышнотелой блондинки уж слишком сильна! Кроули добился своего! Теперь у него есть и черный список, и удаленные сообщения, демоны больше не имеют права влезать в его жизнь внезапным вихрем серых шумов.

— Вельзевул, детка, как правление? Как вообще жизнь? — рыжий не мог не ухмыльнулся в этот момент, представляя красное лицо Княгини ада, которая, сидя на своем троне, даже до пола ногами не достаёт.

— Закрой рот! Ты почему на звонки не отвечал?! — Вельзевул закричала так сильно, что пришлось отстранить трубку телефона от уха.

— Да занят как-то был. То тут, то там…

— Ты слишком распоясался, Змий. Не думай, что раз тебе удалось избежать казни, то имеешь право отлынивать, — демонесса по ту сторону трубки явно расслабилась, развалившись в кресле.

— И не думал. Если ничего срочного, то я бросаю трубку. — рука уже отстранилась от лица, с намерением прекратить этот поток ругательств.

—Стоять! У нас ЧП! — женский голос прозвучал как-то слишком устало. — У нас кое-кто сбежал. Я уже отправила несколько демонов на поиски. Но, говоря между нами, не особо рассчитываю на них, нужно, чтобы ты подключился.

Кроули широко улыбнулся. Чтобы сама Вельзевул ПРОСИЛА? Это что-то интересненькое, даже новое. Что-то действительно случилось, раз она обратилась к нему без своего командного тона.

Кроули взмахнул рукой, материализуя пухлый блокнот в обложке из змеиной кожи.

— Та-ак, давай посмотрим. Завтра я планировал сходить на бои без правил… Хм-м, никак не могу пропустить приятный вечер с Мэрлином Мэнсоном, тут без вопросов, подруга…

— Прекрати паясничать, Кроули! Это действительно важно! Если вскроется над чем мы тут экспериментировали, небеса нам устроят хорошую взбучку и бумажной волокитой не отделаемся!

Кроули небрежно бросил блокнот на стол, настроившись внимательно слушать своего «начальника».

На той стороне трубки тяжело вздохнули.

Азирафаэль стоял перед столом офицера полиции и хлопал глазами. Он чувствовал себя настоящим идиотом.

— Сэр, о пропаже девушки по вашему описанию никто не заявлял. Вы хотите подать заявление, или Вы нашли эту особу сами? Я Вас не могу понять, — коротко стриженный полицейский уже начал раздражаться и косо смотреть на этого, довольно странного светловолосого мужчину. — Сэр, не могли бы Вы повторить ваше имя?

— Да… А, эм… Меня зовут Азирафаэль, — отстраненно ответил ангел.

— А фамилия? — полицейский с подозрением покосился.

— Что, простите?

— Фамилия.

Азирафаэль растерялся, а глаза забегали.

— Фелл… У меня магазинчик в Сохо… Знаете, забудьте. Нет, так нет. Просто увидел женщину на улице, бродяжка, вот и подумал. Неважно.

— Бродяжка, да? В Лондоне очень много бездомных. На будущее: меньше обращайте на них внимание, — расслабился полицейский.

Такое заявление заставило ангела нахмуриться. И это представитель закона! Конечно, он не обязан искать там жилье несчастным или ещё что-то подобное, но игнорирование… это же так ужасно. Но это жизнь, это реальность, людям все равно друг на друга, особенно на тех, кто не может постоять за себя, а бездомные — одни из самых уязвимых представителей общества, но это не повод делать вид, что их нет.

— Да, благодарю, — холодно отозвался светловолосый и направился на выход из полицейского участка.

С самого начала это была глупая затея. И что ему делать с этой девушкой? Нужно вести ее в участок, может быть, по отпечаткам пальцев поймут, что она за личность. Но какой же это стресс для этой леди, хотя она должна понимать, что это необходимо. Может, стоит прийти в полицию вместе с ней? Точно не сегодня, а то посчитают ангела маньяком, каким-нибудь.

Азирафаэль плелся до магазинчика в Сохо совершенно раздавленный и потерянный. Надо ещё придумать, как бы сообщить молодой женщине, что ей ПРИДЕТСЯ обратиться в полицию. Мужчина пробыл в отделении половину дня и хотелось перекусить чего-нибудь вкусненького. Стоит купить несколько пирожных к чаю. Это будет кстати, чтобы поднять настроение. Мужчина выбрал в ближайшей пекарне воздушные булочки с шоколадным кремом и несколько пирожных покрытых клубничной глазурью с разноцветной посыпкой. Что нужно, чтобы успокоиться? Правильно, сладости.

Когда ангел переступил через порог, Шейла тут же подняла голову, отрываясь от прочтения книги.

Кажется, она читает старого доброго Джека Лондона. Неплохой выбор.

— С возвращением, Мистер Азирафаэль! Надеюсь Вы не слишком будете ругаться, я прибралась в дальних стеллажах, а то на книгах уж слишком много пыли скопилось. Ещё я заметила, что Вам очень уж не хватает электронного отчёта, я хотела найти что-нибудь почитать, поэтому осмелилась залезть в журнал… Простите.

Азирафаэль смотрел на метания Шейлы с каким-то теплым умилением. Девушка то торопливо громко говорила восхваляя собрание на той или иной полке, то затихала, когда считала, что переусердствовала с громкостью голоса. То начинала извиняться, что скорее всего залезла туда, куда нельзя.

— Шейла, как Вы себя чувствуете? — неожиданно задал вопрос ангел.

Девушка непонимающе оглядела хозяина магазина, словно увидела в первый раз. Ангел прокашлялся.

— Я имею в виду. Вы в порядке? — Азирафаэль положил пакет с выпечкой на стол и сел в деревянное кресло обшитое красным бархатом.

Шейла замерла на месте, смотря на мужчину одним своим синим глазом, и ее лицо словно застыло непробиваемой маской. Девушка улыбалась натянуто, а глаз превратился в стеклянный, в уголке уже собирались слезинки.

— Я… Я… — по щеке покатилась первая слезинка. — Я уйду, Мистер Азирафаэль. Сейчас же уйду… Не волнуйтесь. — девушка поспешно стала метаться по комнате, но потом остановилась, понимая, что даже одежда на ней не ее. Ей и собирать-то нечего.

У ангела защемило где-то там, в груди. Он много лет наблюдал за людьми. Потоп и чума, пожары и война. Сколько на его веку было этого всего. Но сейчас, перед ним одна единственная, потерянная душа, в его магазине, в его владениях и от его слова зависит, что она будет делать дальше. Казнить нельзя помиловать. Запятая решает.

— Оставайтесь здесь. В полиции сказали, что заявлений о пропаже не было на девушек с Вашей внешностью. Нужно попробовать установить Вашу личность, Вы же это понимаете? «Шейла» — лишь временная прихоть, но я уверен, у Вас есть превосходное имя.

Шейла кивнула, шмыгнув носом.

— А теперь выпьем чаю, хорошо Мисс…

— Просто зовите меня Шейлой, ведь это имя мы придумали вместе. — особа вытерла слезинки в уголке синего глаза и направилась в сторону маленькой кухоньки в задней части магазина. — Спасибо вам, Мистер Азирафаэль.

— Просто Азирафаэль. — и на сердце сразу стало легче.

Кроули был взбешён. Вот демоны! Это переходит все границы! Что же они творят, идиоты! Мало им одних проблем, нет, надо свои загребущие ручонки совать туда, куда не просят! Демон от души хлопнул ладонью по рулю, да так, что она заболела. Куда Сатана смотрит?! После несостоявшегося апокалипсиса эти черти совсем распоясались! А Вельзевул?! Как она могла такое допустить! Это же против правил.

«Не осуждай! Мы все думали, что близок Судный день, и потом всем уже будет все равно на такие мелочи»

Мелочи?! Это нихрена не мелочь!

Чтобы найти душу этой девушки мало чуда. Ее так просто не найти. Но он не может обратиться к другу. Если он узнает, это будет катастрофа! Демоны никогда ещё поступали так подло, и если Азирафаэль узнает, то это может подорвать их дружбу. Хотя ангел же должен понимать, что Кроули не виноват!

Так. Если он правильно сейчас все понимает, то она должна быть где-то в Лондоне. А учитывая ее состояние, то скорее всего больница или полиция. Надо найти ее как можно скорее и просто избавиться. Эту душу уже успели очернить. Как они вообще умудрились увести ее из-под носа у ангелов? Похвально конечно, но это с какой стороны посмотреть. Это неправильно, хорошо, что это лишь один единственный необдуманный эксперимент. Даже страшно подумать, если Небеса и Ад стали бы заниматься подобными вещами на регулярной основе. Войны тогда точно не избежать. Это неоспоримое табу!

Демон завернул за угол, чуть не сбив старушку, переходящую на жёлтый цвет.

— Азирафаэль, я Вам не верю! Чтобы через Ваших родственников, в прошлом Вам подписала книгу сама Эмили Дикинсон! У Вас слишком хорошие связи с писателями! — Шейла облокотилась на спинку дивана, кокетливо прикрыв ладошкой рот, пытаясь сдержать улыбку.

— Ну, Вы вряд ли бы мне поверили, если бы я сказал, что она лично для меня подписала, верно? — ангел пытался уйти от скользкой темы личных подписей в изданиях на его полках. — Лучше скажите, как Вам философия? Что Вы о ней думаете?

Девушка приложила пальчик к губам, закатив глаз к потолку, усердно размышляя над вопросом.

— Ну, я могу сказать несколько слов о Платоне и его идеальном государстве. Вполне неплохое размышление в сторону политики. Философы, как самые изобретательные и мудрые, могут стоять во главе, воины защищают — это их призвание, а простые жители оснащают воинов пропитанием. Звучит логично. Но мне нравится свобода сегодняшнего мира, каждый может быть тем, кем захочет, не то, что раньше. — девушка вздохнула, от этих разговоров внутри поселилось некое чувство ностальгии.

— Интересно, но Вы никогда не думали, что свобода может быть опасна? — Азирафаэль сделал большой глоток чая, взял уже четвертое по счету пирожное. Шейла удивлялась, куда в этого мужчину столько влезает, но говорить ничего бы не стала, умиляясь с каким блаженством сладкоежка откусывает кусочек, марая губы в глазури.

— Свобода способна разорвать человека. К примеру. Вот представьте: у Вас перед глазами только три выбора пирожных. — девушка взяла три предмета, которые были на столе: ручку, карандаш, листочек. — Довольно легко сделать выбор, когда его тебе немного ограничивают. Но теперь возьмём и сделаем так. — Шейла быстро взяла листок и разорвала его на мелкие кусочки, хаотично разложив на столе. — как быстро вы выберите что-то одно? Шоколад? Ваниль? Клубника? Банан или персик? Когда у человека слишком много возможностей, он потеряется. Поэтому его нужно направить, и мы выделяем из этой кучи три варианта, а в следующий раз, когда Вы приедете, в магазине Вам дадут на выбор следующие три варианта. И таким образом Вы попробуете все, но не запутаетесь в своих желаниях. Согласны? — девушка взяла пироженку и пальцем подцепила верхнюю часть глазури.

— Хм-м, занимательное решение. А что, если Вам бы не дали выбора, решив все за Вас? — подкинул новый вопрос Азирафаэль.

Шейла вновь задумалась прежде, чем ответить.

— Тогда лучше вообще не жить, я бы не смирилась с таким, — тихий шепот пронесся по комнате, создавая неуютную атмосферу, совершенно противоположную той, что витала пару мгновений назад.

— Ладно. Думаю, стоит закругляться на этом. Завтра сходим вместе в полицию и попробуем разузнать у них все, хорошо? Не волнуйтесь, я буду рядом. — ангел утешительно положил ладонь на плечо девушки.

— У меня плохое предчувствие, — тихо прошептала девушка.— Словно Ваш магазин защищает меня и стоит выйти за его пределы, они действительно найдут меня, и я снова окажусь в том подвале. — по женскому телу пробежалась мелкая дрожь, а маленькие волоски на нем встали дыбом, создавая «гусиную кожу».

— Мы справимся. Вы мне верите?

Шейла неуверенно кивнула, смиряясь со своей участью. Выбора у нее не было. Нет же, правда?

Кроули ездил по всему городу всю ночь, но пропажа так и не нашлась. Рыжеволосый мужчина смотрел на фото, которое ему прислала Вельзевул и пытался понять, что ему делать. Блондиночка, короткие волосы. Нормальное телосложение, правда, грудь маловата. Мягкие черты лица, за исключением носа и губ. Родинка под левым глазом, а второй закрыт повязкой, которую обычно носят после операции. Не его типаж вовсе. Слишком ласковая, что ли. Эти сволочи много чего на ней испробовали. М-да, натерпелась же эта душонка. Не повезло. Один грех против миллиона добрых дел. Вот это я понимаю конкуренция.

«Где же ты можешь быть, Селеста?»

Кроули постучал уголочком фото по своим губам и завел мотор.

Комментарий к Глава 2: Поиск Там там таааам! А вот и глава! Что думаете, ребята?))

====== Глава 3: Палач ======

Маленькая девочка лет шести обнимала свою самодельную куклу, прижимая ее как можно крепче к груди, заглушая свои слезы. В одной руке крепко-крепко был зажат деревянный крестик на обычном потрепанном шнурке. Девочка с русыми, даже какого-то грязно-светлого оттенка волосами,покрытыми платком, спряталась в пыльном уголке, рядом с молельней, где напротив, раскинув руки и свесив голову, на огромном деревянном кресте, была распята статуя Иисуса Христа. В свете луны заострённые черты мужчины даже пугали, муки, что он испытывал бы, будучи сейчас живым, невероятно живописно переданы художником-скульптором. Девочка смотрела на статую своими покрасневшими глазами от слез и вздрагивала от каждого шороха, который раздавался в глухом помещении, где любое движение отражается эхом от толстых стен.

Тихо шурша своими одеяниями, скрывающими почти все тело, кроме лица, к малышке подошла женщина. Лицо её — холодная маска, настолько оно безэмоционально. Девочка вздрогнула, но не испугалась, она знала, что ее найдут. Поэтому отнекиваться не было никакого смысла. Русоволосая быстренько вытерла слезы и посмотрела на высокую сухую женщину. Та постаралась мягко улыбнуться, но получилось криво, отчего лицо приобрело больше пугающих черт.

— Сестра Адель. Почему Господь не наказывает сразу тех, кто творит зло? — малышка подняла взгляд своих синих глаз на монахиню.

— Потому что зло и добро должны быть уравновешены, дитя, но каждый, кто посмел грешить, будет отвечать за свои злодеяния перед Богом, — холодно ответила женщина, протягивая свою жилистую руку девочке.

— И как это происходит? — не отступала русоволосая, идя под руку с сестрой Адель в девичьи спальни комнаты.

— Суд. Где душу человека взвешивают на добрые и плохие поступки. Если человек при жизни совершал много добра и практически не делал зла, то он будет прощен Богом, и вознесется к Райским вратам. Но если душа хранила лишь злобу, то Господь такого человека отправляет в Ад, — голос звучал замогильно холодно, отражаясь от высоких потолков и разносясь в темном коридоре.

Маленькая девочка сильнее прижала куклу, от которой оторвали одну руку и вырвали глаз.

— Сестра Адель, в Аду очень страшно?

— Душа, попав в Ад, будет мучиться и гореть вечно в котлах чертей. Вот, что такое Ад. — женщина отвечала спокойно, привыкшая к любопытству подопечных детей, эти вопросы малыши задают постоянно, где-то сто раз на дню. Монастырь учит смирению, поэтому Адель, как одна из самых прилежных монахинь, всегда могла дать ответ.

Русоволосая девочка сильнее сжала пальцы сестры и крепко задумалась над следующим вопросом.

— Если я не прощу своих обидчиков, Бог посчитает это за грех? — малышка взглянула на сестру снизу вверх, встречаясь с пронзительными ясными серыми глазами, где читалось бесконечное прощение, смирение и спокойствие.

— Да, Селеста. Обидчики всегда получат по заслугам, Господь все видит. — Адель опустилась на корточки перед девочкой и взяла с ее рук порванную куклу. — Милая, в твоём сердце всегда должно быть место прощению, бесконечная любовь к Богу и ближним своим. Твою куклу мы починим и зашьем, а если бы ты решила отомстить тем детям, то свою душу уже так не починила бы. Ты поступила верно, что просто ушла. Ты молодец, Селеста. — Адель притянула девочку к себе, крепко прижав к груди. А малышка, наполнив свое сердце ясным добрым светом, улыбнулась, обрадовавшись словам похвалы от прислужницы.

Шейла открыла глаза и ещё очень долго смотрела в потолок. Сон никак не оставлял ее мыслей. То, что она видела, было ее детством? Или же это игра воображения и фантазий. Точно сказать невозможно. Но на душе разлилось необъятное тепло. Да такое, что хотелось обнять весь мир.

На следующий день после разговора они с Азирафаэлем не пошли в полицию, как и на завтрашний, и на послезавтрашний. У нее появилось пара очень элегантных платьев, выделенная комната, которую она тщательно вымыла от хлама, скопившегося там, спала пока на диване, но добрый хозяин магазина уверял, что у девушки появится своя кровать. Мужчина, как по волшебству, приносил ей милые безделушки, расчёску, вкусно пахнущие шампуни и прочую мелкую утварь. Шейла стала официальным сотрудником магазина. Ну как, документов пока не было, но это неважно. Она получала зарплату, будто совершенно нормальный человек. Это все приятно, однако в то же время оба считали это немного неправильным. Шейла не хотела покидать магазинчик как можно дольше, а ангел не хотел ее отпускать. Лицемерие и добродетель в одном флаконе. Оба обманывали друг друга, в принципе, как и себя.

«Вот, да, точно, завтра сходим.»

«Ох, пошли зайдём в ту булочную, а потом сразу в полицию!»

И это могло продолжаться до бесконечности. Азирафаэлю, по-видимому, было очень жаль эту девушку, хотя он ощущал что-то вроде уюта и домашнего тепла, чего с ним никогда не было. Ему нравилось, что Шейла не навязчивая, хорошая хозяйка и совершенно не придирчивая. У Кроули всегда была своя оранжерея, а у ангела не было никого. Так почему эта дама не может некоторое время пожить с ним, совсем чуть-чуть?

Кроули заколебался. Нет. Кроули заебался! Он обчистил весь город, каждый уголок! Даже за город выезжал! Морг, больницы, притоны и полиция! Нигде!

Пока в одном участке демон не наткнулся на одного короткостриженного полицейского.

— Сэр! Вроде, я могу Вам помочь! — темноволосый мужчина в униформе встал из-за своего стола и серьезно посмотрел на Энтони.

Кроули поправил очки и вальяжной походкой подошёл к столу. Огляделся и принюхался. Хм-м-м, территория Бельфегора. М-да, и как всегда нет на месте. Ленивая задница! Где он всегда ошивается?

— Ну? — Кроули оперся ладонями о стол, нависая над мужчиной.

Тот сразу почувствовал себя маленьким насекомым и громко вздохнул, словно ему не хватает воздуха.

— Совсем недавно приходил занятный мужчина. Светловолосый, тоже расспрашивал про девушку с теми же приметами. Сказал, что видел бездомную и хотел ей помочь. — голос у бедняги в конце дрогнул, не удержавшись шатен сел на свой стул.

А вот Кроули злился. Он правда устал. Не физически, нет. Но довольно накладно мотаться по всему чертовому городу в поисках одной единственной души! И если сейчас этот парень будет тянуть резину. Он — клянётся Сатаной — приклеит его задницу к этому самому стулу!

— И что ты ему сказал?! — терпение подходило к концу.

— Чтобы он не обращал внимания, ведь сколько этих бездомных по улицам ходит! — полицейский как-то жалобно заскулил.

Энтони в гневе хлопнул ладонью по столу, и парень действительно приклеился к стулу, правда, поймет он это чутка позже, когда мандраж сойдёт.

— Ты ни черта не помог! — демон резко развернувшись, пошел вон из участка, злобно шипя языком.

Вот, шатенчик зашевелился, пытаясь встать, но это ему ещё ой как не скоро удастся.

— Сэр!!! Сэр!!! — заверещал представитель закона.

Кроули бросил на парня яростный взгляд, буквально снова приковывая к стулу.

— Мужчину звали Азирафаэль! Он говорил, что у него магазинчик в Сохо! — обычно полиция не выдавала такой информации, но эта аура просто вышибла последнее мужество из представителя закона, и мозг выдавал всю информацию, любую, которая могла бы быть по этому вопросу.

Брови рыжего поползли вверх, аж над оправой очков заметны теперь морщинки. Все это время он катался вокруг, а вот догадаться, почему ее невозможно найти не смог! Конечно же!!! Сильная святая аура ангела перекрывает любую другую более слабую, будь то светлая или темная, не важно! Но эта женщина лишь душа! Следовательно, она под надёжной защитой. Ну все! Приплыли утки. Если она у Азирафаэля, это полнейшая катастрофа! Ее же будет практически невозможно вытащить из этой обители уюта и святости. Есть ещё шанс, что ангел пока не догадался, что она не человек. Точнее человек, но лишь осадочная часть, душа, до конца не потерявшая способность иметь человеческую оболочку. Не зря люди сорок дней закрывают в доме зеркала. Душа за это время должна пройти официальную регистрацию, прежде чем определить ее в нужном месте. А в данном случае все важные операции были упущены и душа вернулась на Землю, ещё способная материально присутствовать в мире. Понаблюдать за этим не сложно. После смерти можно наткнуться на знакомого или другого недавно почившего человека, но лишь в зеркалах, ибо они являются дверьми между потусторонними мирами. Эти души не способны попасть в реальность, лишь наблюдать, так как на тот момент, просто находятся в очереди в чистилище до того, как пройдут кучу волокиты и суд. А эта душа почти уже прошла все инстанции, но на одном из этапов наши дорогие демоны решили поступить по своему, и теперь, инстинктивно, ангел будет всеми возможными силами девушку защищать. А как же! Это его работа изначально! Поддерживать баланс. Все будет очень сложно.

Но по крайней мере демон знал, где искать свою жертву.

— Шейла, мне необходимо сходить в редакцию, там передадут несколько томов советской энциклопедии. Всегда мечтал их достать. Достаточно занимательная вещь, но после развала СССР их было не достать. Особенно в Англии. — Азирафаэль говорил все это уже стоя на выходе, надевая свой пиджак. Правда, на улице потеплело, в нем мало нужды — привычка.

— Да, конечно, я пока разберу книги, что остались после вчерашней переписи. — Шейла улыбнулась, помахав на прощание ручкой.

«Куплю ей ее любимые банановые кексы!»

Светловолосая напевала себе под нос старую мелодию, которая только недавно всплыла в ее голове, хоть и откуда она — вспомнить не могла, но что-то до боли знакомое, что рвалось наружу. Наверное, девушка ее просто слышала где-то и сейчас память подбросила одно из воспоминаний. Это хорошо. Значит, воспоминания помаленьку возвращаются.

Однако какая чарующая песня! Заставляет сердце биться чаще. Почему Шейла вспомнила именно о ней?

Жил однажды на свете Дьявол.

По морям-океанам плавал.

А тебя никогда не видел,

Обо мне никогда не слышал.

Он украл с неба ясный месяц

И спустил ладьею на волны.

Он приходит с ночным приливом,

У него весло из оливы.

Кроули уже подходил к магазинчику, оставив свою машину недалеко от входа. Бентли почти наполовину загородила пешеходную тропинку — тут слишком тесно для парковки, — но это не волновало мужчину, ведь если кто-то посмеет поцарапать его крошку, то одним испугом не отделается.

У самых дверей в магазин демон замер, прислушиваясь к пению. Строки о несчастной любви казались невероятно прекрасными, добрыми. Хотя песня содержит лишь обман и разочарование. Девушка берет высокие ноты, очевидно находясь одна потому, что с каждым куплетом песня становилась уверенней, а голос не дрожал.

Ты меня ждала на причале,

Не смыкала очей ночами,

Он увидел тебя, голубка,

И забыл о вечности Дьявол.

Голос нежным перезвоном разливался по помещению, пока руки машинально перебирали толстые тома книг и расставляли по своим местам. Девушка прикрыла глаз, вспоминая следующие строчки песни, выискивая их в своей памяти, буквально вытаскивая из самых закоулков прошлого.

Я поставил бы светлый парус,

Я б примчался домой с рассветом,

Отвязал бы Луну от причала,

Чтобы тоже домой возвращалась!

Шейла встала на носочки, стараясь дотянуться до верхней полки, не останавливаясь петь песню, по какой-то причине вкладывая в смысл слов какую-то нежность, ласку и скорбь.

Только стоит ли, право, вернуться,

Только стоит ли мне воскреснуть,

Если вместо меня живет Дьявол,

Мои песни поет тебе Дьявол? *

Прозвенел колокольчик над входной дверью. Сквозь песню он пробрался, как колокол, громкий, неподходящий звук. Кроули даже пожалел, что зашел. Потому что пришлось прервать песню на последних звуках и момент волшебства неожиданно исчезнул.

Шейла от испуга уронила стопку книг, которую держала в руках, и тут же присела на пол, чтобы их собрать.

— Азирафаэль, я не думала, что Вы так быстро вернётесь. — девушка поднимала книги с улыбкой, отбрасывая свое смятение сейчас, но когда она подняла глаза, фолианты вновь оказались на полу.

Перед девушкой стоял рыжеволосый мужчина, засунув руки в карманы и облокотившись на один из стеллажей, внимательно рассматривая блондинку перед собой через линзы тонированных очков. Молодая женщина поначалу ошарашено смотрела на демона, глаз ее все расширялся, до момента, пока не стал похож на большую монету, брови изогнулись, образовав на лбу морщинки. Девушка осела на пол и поползла задом вглубь помещения, начиная креститься.

— Чудовище… Чудовище! Прошу, во имя Бога, пощади! Чудовище!!! — Шейла подскочила на ноги, спасаясь от Кроули за стеллажами магазина, закричав во все горло. — Нашли! Нашли меня! Пожалуйста! Азирафаэль, спасите!!!

Кроули настолько это удивило, что не смог сдвинуться с места, он что-то хотел ей сказать. Что-то из своего обычного «Хэй, крошка» или «Салют, детка», но так и остался с открытым ртом. Вроде, выглядит нормально, его оболочка в порядке, прическа сногсшибательна, а костюмчик идеален. Чего она так испугалась? Души раньше так не реагировали. Теперь нет смысла в фарсе. Нужно действовать без промедления.

Кроули, наконец отмерев, двинулся вглубь помещения за беглянкой. Неважно, что она там в нем увидела, он пришел с одной целью — избавится от этой души. И пока Азирафаэля, как он понял, нет на месте, это отличный шанс.

Сердце в девичьей груди стучало так сильно, словно барабанщик решил исполнить соло. Звук отзывался в ушах, подгоняя вперёд. Спрятаться, скрыться, исчезнуть с глаз этого мужчины. Девушка инстинктивно повалила несколько стеллажей, чтобы хоть как-то замедлить преследователя, нужно обогнуть помещение и бежать на улицу, тут больше небезопасно. Она знает, что он несёт зло, чувствует всем сердцем, своей душой. Она видела уже его лицо! Он был среди них, вскользь, проходил мимо, но он был в тех коридорах! Она помнила каждое лицо в этом месте. Это единственное воспоминание, которое у нее осталось. Этот подвал, эти серые стены, и она в камере, наблюдает за слабо освещенными коридорами сквозь маленькое окошко в двери. Одним своим видящим глазом она впитывала все образы, что могла, потому, что было больше нечего. И он чудовище — она знала это! Видела его змеиные, жуткие глаза, которые почти светились в темноте.

Кроули с лёгкостью обходил препятствия, которые создавала обезумевшая жертва. Это уже походило на спортивный интерес, ему нужно ее настигнуть, лишь прикоснуться, и он сожжёт ее на месте, не оставив и следа, словно не существовало Селесты. А вы думали, как избавляются от душ, которые все же не становятся демонами? Вечно жарят в котле или заставляют проходить все круги Ада? Я вас умоляю. Их изничтожают, превращая в ничто, топливо для поддержания адского мира.

Девушка дрожала, а по щекам бежали слезы. Внутри от ужаса все клокотало так, что Шейла еле передвигала ногами. Не заметив на пути стопку фолиантов, блондинка запнулась и повалилась растопырив руки, не успев защититься от падения. Волосы растрепались, а подбородок ужасно саднило из-за удара. Молодая женщина быстро развернулась, но он уже стоял перед ней, как ангел Смерти, растопырив свои черные крылья в разные стороны, которые еле-еле помещались в этих узких лабиринтах из полок и шкафов. Невероятные, переливающийся в свете ламп и дневного света. Сейчас этот демон как никогда выглядел одновременно волнующе прекрасно и смертельно опасно, заставляя само время остановится, залюбовавшись. Девушка ползла назад, хватаясь за все, что попадется под руку. Конечно, это были книги. Какими бы они ценными не были, Шейле плевать. Она кидала несчастные издания в своего преследователя, рыдая навзрыд.

— Оставь меня! Прочь! Уходи!!! — голос срывался.

Быть палачом — самая нелюбимая работа Кроули. Он ненавидел это. Но необходимо выполнить миссию, иначе все коту под хвост. Он не уворачивался от книг, летящих в его сторону, они сами отлетали от него, ударяясь о стены, шкафы и прочую мебель. Мужчина снял очки, склоняясь над страдающей девушкой. В его взгляде отражалась скорбь.

Шейла остановилась, держа в руках одну книгу, где золотыми буквами выгравировано одно слово «Библия».

Кроули замечает дрожь в руках несчастной, что так крепко прижала фолиант к груди. Рассматривает растрепанные волосы, страх в одном видящем глазу, задерживается на совершенно невидящим белесом другом, замечает, как кривятся губы, сдерживая крик отчаяния.

Энтони протягивает руку…

— Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое, да будет воля твоя… — с четко очерченных губ срывается медленный шепот.

Шейла молится, взывает о спасении к Богу, тихо-тихо, словно это направлено не к Господу, а ее палачу перед ней. Совершенно не осознавая, откуда в закромах ее памяти вообще взяться молитве. И Кроули вновь замирает.

Девушка крепко зажмурилась, а потом снова взглянула прямо в глаза демону с надеждой и мольбой.

— Прошу…

— Прости, — демон вновь тянет руку к девушке, а Шейла смиренно закрывает глаза, понимая, что ее не пощадят.

Раздался звон колокольчика, Энтони резко убирает руку, не успев коснуться девушки, крылья сразу прячет за спиной.

— Господи! Что тут произошло?! Шейла, ты тут?! Что случилось? — голос Азирафаэля раздался по помещению, как заветный сигнал к спасению.

Светловолосая продолжала сидеть на месте, зажмурившись и прижимая к груди Библию, так крепко, до белых костяшек. Щеки влажные от слез, а зубы выбивают дробь стуча друг о друга. Кроули смотрит то на девушку, то направляет взгляд в сторону, откуда звал ангел, и тяжело выдыхает. Рыжеволосый мужчина склоняется и легко кладет ладонь на плечо до смерти напуганной молодой женщины. Шейла резко вздрагивает всем телом, сжимаясь в комок сильнее, все ещё не способная нормально соображать.

— Вставай, я не убью тебя, — шепчет на ухо Шейлы Кроули. — Но я это сделаю, если ты посмеешь сказать ему, что тут произошло.

Блондинка распахивает глаза и смотрит своим синим прямо в змеиные, не веря тому, что услышала.

— Кивни, если поняла, — получилось слишком шипяще, он сам перенервничал.

— Шейла! Да отзовись ты! — Азирафаэль уже шел вглубь помещения, выискивая свою подопечную.

Кроули многозначительно изогнул бровь, вновь надевая очки. Девушка кивнула, почти незаметно.

— Азирафаэль, я тут! — голос охрип и дрогнул, но, по крайней мере, она отозвалась.

Шейла отошла на безопасное расстояние от демона, все ещё прижимая книгу к груди. Из-за угла появилась светлая макушка хозяина магазина.

— Вот ты где! Что здесь произошло?! Кроули! А ты тут какими судьбами? — ангел развел руки в стороны, а затем упер их в пухлые бока.

По магазину словно стадо слонов прошлась, и конечно, у ангела возникнут вопросы, на которые нужно ответить. Грех лжи. Можно ли назвать это грехом, если ложь во благо и спасение? Шейла не слишком об этом задумывалась, вжимаясь в книжный стеллаж спиной.

— Привет, дружище! Ну, тут это… — Кроули задумался, нужно придумать легенду, чтобы отвадить подозрения.

Но вдруг девушка бросает книгу на пол, буквально разрываясь от рыданий, кидаясь в объятия беловолосого мужчины. На секунду демон подумал, что все, это станция, сейчас их дружбе придет конец. Однако ошибался.

Девушка кинулась в грудь Азирафаэля, цепляясь пальчиками за пиджак, максимально стараясь скрыть свое лицо. Ей страшно и особо играть не нужно, просто правильно направить эмоции и подобрать нужные слова.

— Ох! Азирафаэль… Эти… Эти грабители! Они ворвались в магазин, прямо сюда! Я так испугалась, я думала они меня убьют! Перевернули тут все в поисках денег! Я им говорила, что касса пуста! А… А… Они меня не слушали. А этот мужчина. Представляете, — девушка отстранилась, благо слезы ещё не высохли после пережитого кошмара, а голос правдоподобно дрожал, — он влетел в магазин и устроил этим ребятам взбучку! Они так испугались! Я даже сама была в ужасе! Он меня пытался успокоить, потому что я спряталась тут… У-у-у-у, это кошмар! — Шейла вновь обняла хозяина магазина.

Азирафаэль слушал все, не веря своим ушам. В его магазине и грабители! Совсем народ распоясался. Бедная Шейла, она так напугана, словно чудовище увидела. Как хорошо, что Кроули оказался рядом.

Опевший демон почесал свой затылок, как-то стушевавшись.

— Не мог же я допустить, чтобы эта шпана перевернула магазин моего друга. Хах, — получилось весьма неестественно.

Энтони поднял взгляд на девушку, все ещё изображающую из себя жертву грабителей, и встретился с полным ненависти, страха и презрения взглядом. И ему даже стало стыдно? Такое колючее чувство, когда хочется отвести взгляд, спрятаться, потому что сделал что-то неправильное. Ты это понимаешь, но делаешь вид, что все в порядке, только внутренности все переворачиваются.

Он ее готов был убить прямо в магазине его друга, а она — не важно, что из-за страха за свою жизнь, — все же его выгородила, не призналась. Хотя могла просить помощи у Азирафаэля, он бы ее защитил, демон уверен. У ангелов это в крови.

— О, Кроули, спасибо! Я… Очень тебе благодарен. — ангел расплылся в довольной улыбке, поглаживая девушку по голове с особой осторожностью. — Шейла, ты в порядке?

Молодая женщина отстранилась, ее всё ещё трясло, именно из-за присутствия непосредственно угрозы ее жизни в этой комнате. Надо держаться.

— Да… Теперь в порядке. — чувство опасности всё ещё сидело внутри, и Шейле очень хочется убежать подальше от виновника ее страха. — Я просто перенервничала, можно я позже все тут уберу. — девушка склонила голову, ожидая команды.

— Да, иди отдохни, позже я принесу тебе успокаивающего чая. — светловолосый мужчина улыбнулся, ласково похлопав пострадавшую по спине в подбадривающем жесте.

— Благодарю вас за помощь, мистер…

— Кроули… — тихо отозвался мужчина.

— Кроули, — с женских уст это имя прозвучало особенно грубо, словно она его выплюнула.

Какой же это фарс, натянутая улыбка, лесть и прочее, рыжеволосому мужчине стало ещё более стыдно, чем прежде, даже уши покраснели.

Шейла ушла, слегка прихрамывая, похоже, все же сильно ушиблась, когда падала. Но она гордо ровно держала осанку, скрывая за напускной силой свой холодящий душу страх.

— Так. Ну, эм, давно не виделись. — Азирафаэль подошёл ближе к другу, приобняв за плечо, уводя в заднюю комнату, чтобы угостить заныканной бутылочкой вина. Он приберется. Точнее, уже убрался, одним взмахом руки.

Комментарий к Глава 3: Палач Мои уважаемые читатели! Не стесняйтесь писать свое мнение, как всегда. Надеюсь, что вам нравится :)

Песня Мельница “«Сказка о Дьяволе»

Хлопаю стоя Грете! Чтобы проверить работу, эта пташка оббегала весь свой санаторий в поисках интернета! Выполнила настоящий квест!!!

====== Глава 4: Ссора ======

Получил Голос из бездны ответ:

«Я хочу только увидеть рассвет,

Чтобы в душе озарился тот свет,

Что был присущ мне все тысячи лет.

Я лишь прошу отпустить с заключенья,

Чтобы мои уж закончить мученья,

Чтобы избавить меня от влеченья

Адского. И мне вернуть облегченье.»

Друзья сидели в небольшой комнате, где горело несколько ламп, создавая атмосферу таинства из-за отсутствия солнечного света. Они часто тут засиживались, совершенно забывая о времени. Вспоминали прошлое, говорили о настоящем и строили планы на будущее. Кроули вел себя слегка сконфуженно, можно было назвать его скромным сейчас. Азирафаэль только весело поглядывал на своего компаньона.

— Неужели самого Кроули эта милая дама смогла смутить. Никогда бы не поверил. — Азирафаэль достал бокалы с верхнего шкафчика и уже разливал сладкое терпкое вино в сосуды.

Энтони тряхнул головой, пытаясь выкинуть из памяти полный страха и отвращения взгляд синего глаза. Он действительно чуть ее не убил. Буквально мгновение, и эта душа просто бы заполыхала, как триумфальный костер. Напомнило инквизицию. Тысячи женщин от самых страшных до самых прекрасных стояли, привязанные к столбам, моля о пощаде. Но никто не прислушивался, подкидывая хвороста к их ногам. А как девушки кричали — это были визги и хрипы такой боли, что по коже до сих пор проходят мурашки. Все в аду хорошо так похвалили Кроули, но он имел к этому ужасу лишь косвенное отношение, большую часть инквизиции демон бухал несчадно. Даже его черная душа не могла вобрать в себя столько страха и отчаяния ничем не провинившихся женщин, а иногда и совсем юных, невинных девушек, даже девочек. Один лишь взгляд из-под полуопущенных ресниц, и кричащих тащили за волосы к столбу.

Кроули вздрогнул всем телом, быстро схватив бокал и делая большой глоток.

— Она меня не смутила. Да и тем более, не мой типаж. Ты же в курсе, я люблю повыше, потоньше талию, грудь побольше, губы полнее. А эта… Нет, спасибо. — Кроули отставил бокал, который вновь наполнился вином. Азирафаэль всегда в этом вопросе услужливый.

— Ты мне вот что скажи. Где ты ее подобрал? Женой обзавестись захотелось? — демон уже почти расслабился и снова стал прежним собой.

Ангел удивлённо округлил глаза, замерев с бутылкой в руке.

— Кроули, что за чушь! Эта бедняжка прибилась к моему порогу совсем голая! Ничего не было. — ангел продолжил разливать вино, нахмурившись. — Она потеряла память. Похоже, с ней сделали что-то поистине жуткое. Видел ее глаз? Не знаю, это у нее давно или это с ней сделали… В любом случае, не мог же я ее вышвырнуть. Мы даже решили временно взять ей псевдоним. Шейла. Настоящего имени она не знает. — Азирафаэль сел недалеко от друга, взяв в руки бокал и разглядывая рубиновую жидкость.

Кроули покачал головой. Как он и предполагал. Можно вспомнить отличную фразу в данной ситуации: «Как у ангела за пазухой» или «Пригреться под крылом ангела». Все именно так и происходит. Азирафаэль не смог пройти мимо заблудшей души, а тем более этой. Чисто на инстинктивном уровне всеми возможными способами оберегает, холит и лелеет. Все ангелы так поступают. Азирафаэль не исключение. Это проблема.

— Дружище, ты себя-то слышишь?! Она тебе уличный котенок? Какой, к черту, псевдоним? Отведи ее в полицию, в больницу, я не знаю. В конце концов, она не твой питомец! — из-за волнения рыжий мужчина повысил голос.

— Отведу. Я обязательно отведу, но немного позже, когда она перестанет так бояться. А сегодня ещё и грабители! Позже, когда память начнет возвращаться. — от этих слов у Энтони засосало под ложечкой.

— Нет, это неправильно, Азирафаэль! — Кроули отставил фужер и снял очки, вглядываясь в серые с голубоватыми прожилками глаза.

Ангел как-то подобрался и встал со своего места, пытаясь казаться выше, сильнее.

— Откуда демону вообще знать, что такое правильно?! Она здесь хорошо себя чувствует, она отличный работник! — ангел сверлил друга яростным взглядом, всеми силами отстаивая свою точку зрения.

— Ты несёшь полный бред, хочешь помощника — так повесь объявление и найди того, кто хотя бы имя свое знает! А ей тут не место! — Кроули тоже встал с места, повышая голос, и из-за роста на ангела он смотрел сверху-вниз, но Азирафаэлю данное положение никак не мешало гневно сверлить друга взглядом.

— Это мой магазин! И мне решать кому здесь есть место, а кому нет! И вот я решаю! Убирайся, Кроули, пока я ещё спокоен! Пошел вон! — ангел рукой указал на дверь, лицо покраснело, а в глазах несколько капилляров полопались от напряжения.

Кроули задрал подбородок, смерив друга удивлённым взглядом. Он его выгоняет? Его? Выгоняет? Энтони нарочито медленно взял бокал, залпом его осушил, демон с такой силой ударил о стол, что стекло не выдержало и раскололось.

— Ты совершаешь ошибку, Азирафаэль, — прошипел тот, хватая со стола очки и выходя в коридор освещенный огненным закатом.

Даже сквозь темные линзы этот свет жёг глаза. Воспоминания снова подбросили полыхающие старинные издания, шкафы, полки, стеллажи и ткань. В груди защемило. Мужчина огляделся и заметил движение за углом, мимолётное, но оно там было.

Какая-то ошибка гребаных криворуких демонов, и его жизнь снова становится сплошным сопротивлением! Когда же он просто заживёт спокойно?!

Рыжеволосый мужчина глубоко вдохнул и выдохнул, посмотрев в сторону, где заметил шебуршание. Стоя спиной к окну, окружённый ореолом огненного света, словно сам был в огне.

— Тебе не место здесь, Селеста. Уже нет. — Кроули быстро развернулся, колокольчик над входом оповестил, что магазин только что кто-то покинул.

Шейла сидела за углом, скрючившись и обняв колени, она закрыла свой рот двумя ладошками, стараясь дышать ровно, но ничего не получалось. Крохотное сердечко выбивало барабанную дробь.

Это имя. Очень знакомое имя. Оно ее? Ее так зовут? И что этот демон имел ввиду? Она не имеет привычки подслушивать, только эти двое говорили слишком громко, они ругались, да ещё как. Как девушка поняла, ее добродетель — друг этого демона. Значит, она в большой опасности? Или нет? Шейла отчётливо слышала, что Азирафаэль ее защищал.

Азирафаэль.

Только сейчас до девушки стал доходить смысл. Слишком странное имя для обычного человека. Если перед ней было чудовище, то у кого тогда она живёт?! Паника накрыла с головой. Молодая женщина бросилась к двери своей комнаты, зацепив один из стеллажей плечом, и книги повалились на пол.

— Да что же это! — взмолилась Шейла, собираясь быстро поднять книги, и в руки ей попалась одна, которая привлекла внимание. — «Святые и падшие том 3: все о насущном и потустороннем», — прочла заголовок девушка, прищурившись.

Не размышляя больше не секунды, Шейла обнимает книгу двумя руками и убегает в свою комнату, тихо прикрывая за собой дверь. Слишком много вопросов, слишком страшно и непонятно. Если уже за ней пришел ангел Смерти, то хватит думать логически и рационально. Шейла с самого начала знала, что ее держали не простые люди, но сомневалась, так как память мало чем помогала. Но после того, как она увидела этого огненного мужчину, сомнений не оставалось. За ней гонятся демоны. Но зачем? Что она совершила? А хозяин магазина ещё и дружит с этим монстром. Прекрасным монстром. Перед глазами стоял образ обрамлённый огненным закатом, его сочувствующий взгляд, когда он протягивал ей руку. Почему он ее жалел, если пришел убить?

Девушка ласково погладила ладонью книгу и открыла на первой попавшейся странице.

— «Толкование на Книгу Бытия:

И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни.» — строки выведенные аккуратным почерком, сразу видно, что книга не печатного издания. — «Акхазриэль (Akhazriel) — «Вестник Бога». — пробежалась ниже взглядом синего глаза юная особа. — Слишком схожее имя. Невозможно схожее. Но тут пишется, что это просто ангел. А у врат стоял херувим. Огненная колесница. Как все запутано. — от всей этой информации у Шейлы разболелась голова. — Кто же тогда этот ангел Смерти? — снова взгляд в книгу. — «В иудаизме считается, что Змей-искуситель — ангел Самаэль. В христианстве змей-искуситель отождествляется с Сатаной на основании Откровения Иоанна Богослова: «И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним»(Откр. 12:9). Змий… Его глаза точно были змеиными. Неужели за мной пришел сам Сатана? Кроули… Кроули… Ааа! Боже мой, что же мне делать? — девушка откинула книгу в сторону, упав на спину на диван.

Все казалось лживым. Повсюду несостыковки. Она чувствовала, что все не так, как пишут, все ее сущее отбрасывало строки написанные в книге, осознание неправильности. Словно ее обманывают все. И Азирафаэль, и книги, что стоят у него на полках, и она сама себя.

Молодая девушка потрогала больной подбородок отметив, что рана небольшая, просто ушиб. Не страшно. Гораздо страшнее то, что творилось у нее в сердце.

 — Селеста. Так он ко мне обратился. А ещё они сильно поругались из-за меня.

Девушка забралась на диван с ногами, сворачиваясь в позу эмбриона, стараясь защититься от всего мира. Прикрыла глаз, тихий шепот разнёсся по комнате. Снова молитва. Девушка не понимала, что просила у Господа, но в смешанных мыслях она однозначно хотела защиты и прощения. Чтобы она не натворила, она этого не помнит, пусть Бог услышит ее и отвадит беды. Так, дрожа всем телом и вспоминая змеиные глаза, блондинка уснула, обнимая толком и не изученный том.

Селеста стояла на коленях перед изображением Иисуса Христа, сложив руки перед собой, вознося молитвы, чтобы в мире было спокойно, чтобы люди не болели, чтобы Бог защитил. А мысли совершенно не хотели соглашаться с тем, что она шептала уже пересохшими губами от бесконечных строк, произносимых ежедневно по несколько часов. Дженифер как-то ляпнула про Лилит. И этот образ огненной женщины не выходил из головы. Если верить словам сестры Дженифер, то Библия, которая считалась в этих стенах самой святой книгой, врала. Неужели это так?

Со слов Дженифер Адам не так уж и чист изначально, ибо женат он был два раза, и первой его женой была Лилит. Женщина созданная из огня, дабы всегда поддерживать пламя рядом с глиной, из которой и был создан Адам. О, она любила мужа всем сердцем, а первый мужчина ни в чем не хотел уступать своей жене. Звери и птицы, насекомые и растения, минералы — всему давал имена лишь он, аргументируя, что он первый, ему дано это право, а жена обязана его лишь поддерживать и следовать за мужчиной. Лилит была в гневе, сказав, что лучше пойдет к Сатане плодить демонов, нежели быть с таким мужчиной. Что, собственно, огненная женщина и сделала: отреклась, пошла за Дьяволом в Ад. За это Бог наказал ее, сказав, что каждый день будет умирать по сто ее детей за совершенный проступок. Адам взмолился Богу, чтобы он ниспослал ему другую жену, более покорную и преданную. Сжалился бог над мужчиной, забрав у мужчины ребро сделал ему жену. Другую, преданную и прекрасную, покорную. Да вот только Адам хоть и души не чаял в своей новой избраннице, во снах являлась ему Лилит и каждую ночь соблазняла бывшего мужа. А Ева плакала, осознавая, что сердце мужчины лишь наполовину ей принадлежит. Поэтому поддалась на уговоры Змия и вкусила запретного плода.

И эти глаза виделись молодой Селесте во снах. Глаза Искусителя.

Вскоре Селеста поделилась своими мыслями со своей наставницей, за что очень жестоко поплатилась. Сомнение в библии почему-то считали совсем неприемлемым. Но Селеста не сдала ту, кто поделился с ней мыслями. Поэтому лысой ходила только она. Русые волосы, которые доходили девушки до самых ягодиц отрезали и не оставили даже пушка на голове. Она молила, она просила прощение. Но сестра Адель была непреклонна.

«Твои мысли не чисты, поэтому твою голову будет покрывать только клобук. Не имеешь ты права носить косы, потому что посмела усомниться в Господе нашем Боге».

Селеста достаточно долго лила слезы по своим волосам, но приняла наказание и попросила отдать волосы на парики тяжелобольным. Она искупила грех сполна.

Но после этого происшествия больше никогда не делилась ни с кем своими тайными мыслями. Это только ее и Бога. И если Бог считает, что она совершила грех, пускай сам ее и накажет!

В дверь тихонько постучались. Девушка потерла глаза.

— Шейла, это я. Как ты себя чувствуешь? — голос хозяина магазина какой-то подавленный и очень расстроенный.

Молодая женщина быстро убрала книгу под подушку.

— Да, заходите.

Ангел вошёл в комнату, придерживая одной рукой серебряный поднос, на котором дымилась большая кружка ароматного чая, а на тарелочке аккуратно разложено песочное печенье с джемом. Такая забота заставила Шейлу расслабиться и на время отпустить свои страхи. Даже сон, который она смутно помнила, ещё ускользающей нитью пролетал образами в ее голове не беспокоил.

— Ты спала, не стал будить. — мужчина ногой придержал дверь и опустил поднос на маленький деревянный кофейный столик у дивана.

— А который час? — девушка посмотрела в окно, отмечая, что небосвод усыпали звёзды, а фонари редкими переходами освещали Лондонскую улицу.

— Около десяти вечера. — Азирафаэль присел рядом с юной особой, сложив руки на коленях.

Плечи опущены, словно на них возложили тяжеленный камень. Шейла догадывалась о причине расстройства своего друга. Пожалуй, даже спустя это короткое время она может считать его другом. Правда ведь? Лунный свет прорезался сквозь ночную тишину, освещая комнату своим холодным заревом. Оседающие пылинки напоминали снег, медленно попадая на пол и искрясь в лучах ночной небесной гостьи.

Черты лица мужчины словно осунулись, а пухлые щеки впали, хотя такого быть не может, но уж слишком грустным Азирафаэль выглядел.

— Давно вы знаете друг друга? — ласково спросила Шейла, беря мужчину за руку.

Ангел поднял взгляд своих серо-голубых глаз на девушку, и в них можно заметить искры скорби. Уголки губ слегка дрогнули.

— Очень давно, можно сказать, с самого рождения, — понурым голосом отозвался мужчина.

— И вы хорошие друзья. — не вопрос, утверждение.

На это Азирафаэль ничего не ответил, только ниже опустил голову.

— Это я виновата. Ворвалась в Вашу жизнь, перебросила все проблемы, пользуюсь Вашей добротой. Это неправильно…

— Нет! Все не так. Просто… Кроули, он не прав! Этот изворотливый Змий всегда такой…

— Как Вы его назвали? — Шейла внезапно подняла голову.

— Изворотливый змей, — осторожно, с подозрением ответил ангел.

— Нет-нет, я отчётливо слышала Змий…

— О, прошу прощения, я часто говорю на старый манер. — Азирафаэль неуклюже почесал затылок. — О, точно, чай! Я принес Вам чай! — светловолосый, несмотря на комплекцию, достаточно резво развернул кофейный столик ближе к девушке.

— Благодарю. — Шейла взяла кружку с чаем, исподлобья разглядывая ночного гостя.

Светлые волосы кудрявой шапочкой покрывали голову, ясный, подернутый опытом взгляд серо-голубых глаз, курносый забавный нос, приятная полнота, цвета слоновой кости безупречный костюм, который очень похож на все его остальные. Крыльев за спиной не хватает для полного образа.

— Азирафаэль, знаете, я долго искала в книгах, и даже в Библии, но так и не нашла. Может быть, Вы, как человек учёный, мне подскажете. — девушка прищурила глаз, вглядываясь в потемневшие серо-голубые омуты.

— Да, конечно, помогу, чем смогу. — Азирафаэль лучезарно улыбнулся. Что-то, а вопросы, причем умные, уважал он особенно сильно.

— На Землю защищать Эдем был отправлен херувим с огненным мечом, но ни в одном писании не говорится его имени. Это странно, не находите? Такой важный персонаж для религии и веры, но имени нигде не сказано. Вы знаете, как его зовут? — Шейла поставила свою чашку, внимательно разглядывая мужчину.

Зрачки сузились, взгляд забегал по комнате.

— Я мало интересуюсь религией. Поэтому, как-то не искал этой информации вовсе, — увиливал мужчина.

— Неужели? Тогда почему в Вашем замечательном магазине столько книг про разного рода сказаниях и историях. О сотворении мира я находила аж целых четыре версии. И Вы утверждаете, что не интересовались? — почему девушка пытается выведать именно эту информацию, сама не осознавала.

Сегодняшняя находка, мысли, встреча. Все смешалось в кашу из образов и событий, Шейла не могла с точностью сказать, что доверяет человеку, сидящему перед ней. Уверена, что он по какой-то причине ее защищает. Все же он друг, а не враг. Но он слишком странным теперь ей кажется. Знает ли он, кто такой Кроули? Наверняка, если они знакомы с рождения, не раз видел эти змеиные глаза. Тогда почему рыжеволосый демон хотел скрыть произошедшее в магазине? Почему боялся, что Азирафаэль все узнает.

— Забудьте. Это неважно, я просто подумала, что может быть Вы знаете. Может, у этого херувима и вовсе нет имени. — Шейла легко улыбнулась, снова делая глоток ароматного напитка.

Ангел несколько раз похлопал светлыми ресницами, фокусируя зрение. Может, она подслушала его разговор с другом и что-то подозревает. Возможно. Но ведь ни о чем таком они не говорили, кроме как о ней.

— Вы очень устали, Азирафаэль, а Вам завтра снова ехать в издательство. — девушка живо подскочила с места, выпроваживая человека из комнаты.

— Да, Шейла, ты права. Спокойной ночи. — ангел улыбнулся.

— Спокойной ночи. — Шейла закрыла дверь и прислонилась лбом к прохладному массиву.

Так больше продолжаться не может. Хватит сидеть на месте. Нужно действовать. Хватит откладывать. Только один день она отдохнёт, напитается светом и уютом этого поистине святого магазина.

Утро навалилось на демона тяжеленным грузом. Совесть давила, хотя никогда раньше он не испытывал эти эмоции настолько отчётливо. Он убивал, он лгал, совращал и заманивал. Он совершил столько грехов, что ни одних пальцев на планете не хватит. А тут одна единственная душонка.Этот синий глаз, смотрящий на него поистине с отвращением снился ему половину ночи, а вторая половина корежила его сердце перекошенным от злобы лицом друга. Ну почему всегда он?! Антихриста ему доставлять, начиная весь этот пиздец с Армагеддоном. Еву ему соблазнять. Войну в Чечне ему разводить. Он демон, да, его душа черна, но за все эти годы, что он прожил на Земле, перестал видеть смысл в масштабном грехопадении, люди справляются без его участия. А демонам и Аду все мало. Жадность. Безмерная алчность доказать ангелам, что они лучше, что зла никогда недостаточно.

Тяжёлый вздох и саднящие лёгкие вновь горят, так как на душе застрял камень. Взгляд змеиных глаз направлен к потолку, пытаясь пробиться сквозь камень и штукатурку, посмотреть в лицо Богу и задать один чертов вопрос:

«Почему всегда я?!»

Неужели за шесть тысяч лет он не достоин хоть небольшой поблажки, почему пожизненно несёт этот крест равновесия? Но он знает, Кроули задаёт слишком много вопросов. А этого правители не любят. Им подавай хорошее пушечное мясо, которое беспрекословно выполняет команды. Он не такой, он постоянно что-то изобретает. Именно поэтому был выбран, сброшен и растоптан.

А может плюнуть на все и просто придти в магазин, сжечь эту девчонку прямо на глазах у друга? Плевать, пусть думает, что хочет. Разве не так он обязан поступить? Чем дольше эта девица на Земле, тем больше вероятность, что ангелы про нее узнают, и все, начнется хаос.

Ох, Селеста, сколько из-за одной тебя шума. Кроули тяжело поднялся с кровати. Нужно проехаться по городу и придумать, как вытащить эту девушку из-под крыла ангела.

Шейла шла по улице в направлении полицейского участка. Она решилась. Азирафаэлю сказала, что прогуляться, а то совсем засиделась. Мужчина несколько раз проверил, помнит ли она адрес. Конечно она запомнила. После того, как девушка оказалась голой посреди улицы, она запоминала все, что ее окружает.

В полиции все шумели и галдели. Где-то сидел мужчина, схватившись за голову, весь побитый и пропитый, похоже, с вчерашней веселухи отходняк. А там — маленькая дамочка в очочках пытается доказать мужчине, что ее Мистер Комочек очень боится шумных улиц, и они приехали к хорошему ветеринару, но он не уследил за ее малышом.

— Мисс, Вам помочь? — высокий мужчина в униформе вежливо улыбнулся, сверкая белыми зубами.

Шейла стеснительно поправила свою длинную челку, чтобы ее белесого глаза не было видно наверняка.

— Нет, то есть, да… Я бы хотела спросить.

— Да, конечно, пройдёмте к столу. — мужчина повел девушку к большому рабочему столу, на котором скопилось куча разных бумажек. — Рассказывайте. — темноволосый полицейский развалился в своем кресле, широко расставив ноги в стороны.

— М-м-м… Это прозвучит странно. Но я бы хотела узнать, никто не подавал заявку на поиск меня? — девушка заробела и щеки покрылись румянцем.

— И правда странно. Давайте пробьем по базе данных. Ваше имя? — мужчина выжидательно смотрел на девушку, оценивая.

Имя. Ха. И как же ей поступить? Первый вопрос и ступор. Молодая женщина задумалась, придумывая, как выкрутиться из ситуации. Воплощая в памяти все по кусочкам, которые собрались за все эти дни. А может…

— Селеста… — тихонько и неуверенно произнесла девушка.

— Фамилия? — не унимался мужчина.

Вот зря она пришла. Это выглядит по-настоящему глупо. Стоит лишь попробовать напрямую.

— Офицер, — Шейла огляделась по сторонам, перегибаясь через стол, — я могу вам доверять?

Полицейский также осмотрелся и уверенно кивнул.

— Я ведь знаю, что вы можете посмотреть человека по отпечаткам пальцев, ведь так? Правда? По некоторым причинам я не могу озвучить ни своей фамилии, ни места проживания и прочее. Пойдите мне навстречу, прошу. — Шейла взяла мужчину за руку и посмотрела одним своим глазом из-под полуопущенных ресниц.

Офицер несколько раз переводил взгляд то на сцепленные руки, то на миловидное личико девушки.

— Ладно, но это займет время. — полицейский работает тут не так давно, однако и не новичок. Да и ежедневная рутина ой как надоедает. А тут целое расследование! Любопытство — не порок, верно?

— Я подожду.

Спустя где-то час времени после всех процедур, разочарованный полицейский вернулся обратно.

Шейла уже была вся в нетерпении. Она досмотрела до конца историю с Мистером Комочком. Маленькая женщина в итоге упросила полицейского помочь с поиском ее домашнего любимца. Пьяницу забрала тучная женщина, несколько раз отлупасив беднягу сумкой. А ещё, Шейла заметила, что некоторые люди на нее странно смотрят, и ей это не нравилось.

— Мисс… Могу сказать одно. Вы точно не преступница, но в базе данных Вас программа не нашла. Это немного странно, Вы приезжая? — как-то сконфуженно попытался разъяснить ситуацию полицейский.

— Да, я не из Лондона. Спасибо, офицер. Похоже, родственники все же меня не ищут. Эх, ну, значит, так тому и быть. — Шейла постаралась натянуть улыбку, пряча свой страх. За ней все пристальнее наблюдают.

— У вас проблемы в семье? — участливо спросил мужчина, беря женскую руку в свою ладонь.

— Нет, не совсем, спасибо Вам за помощь.

Шейла улыбается и ускользает меж столов, быстрее двигаясь к выходу. Пара мужчин, пристально наблюдая за ней, начинают куда-то звонить. Или это ее паранойя. Или те чудовища не врали.

Срочно бежать. Бежать и не оглядываться!

Комментарий к Глава 4: Ссора Ох, столько информации я ещё не перерывала. Скоро и реально Библию всю прочту:) Уважаемые читатели, обязательно пишите мнение!

====== Глава 5: Долбанутая монашка Селеста! ======

Одно и то же зло исходит либо от Бога, который испытывает нас, либо от Дьявола, который нас искушает.

Вдох-выдох. Поворот за угол, ещё один. Перед глазами пелена, шум в ушах, гул в голове. Преследователи не отставали. Они бежали за жертвой, но на расстоянии — адреналин подгонял молодую особу, а удобная обувь сейчас как никогда кстати. Шейла могла сейчас соперничать с хорошими бегунами. Ещё поворот. Шейла вылетает на проезжую часть и со всей скоростью врезается в машину. Двоих преследователей не видно. Из окна автомобиля высовывается рыжая голова. Мужчина приподнимает очки на лоб, чтобы узнать о вредителе его малышки и встречаясь с испуганным синим глазом, удивлённо открывает рот.

— Ты?

Шейла оглядывается, понимая, что преследователи где-то позади и у нее немного времени на то, чтобы оторваться. Сейчас перед ней шанс на спасение, и она не может его упустить. А что будет позже — она уже решит потом.

Несмотря на счесанные руки и ноги, прихрамывая, молодая женщина встаёт на ноги и хватается за локоть мужчины, который Энтони выставил в окно.

— Я ничего не рассказала Азирафаэлю! Ты обещал, что не убьешь! Я выполнила условия! Так помоги мне сейчас! — не своим голосом кричит несчастная, впиваясь коготками в ткань черного пиджака.

Сказать, что Кроули ошеломлён — это ничего не сказать. Перед ним просто неимоверный шанс избавиться от пары-тройки своих проблем, которые хорошо так в последнее время испортили его жизнь, разом. Одно прикосновение с желанием убить, и все! Начальство отстанет, даже похвалит, Азирафаэль со временем забудет, демон может подкинуть любую историю про несчастный случай, какую пожелает. Но почему его рука не поднимается, а взгляд этого синего глаза пробирается до самой души?

Потому, что она верит в него. Единственное существо, которое могло на него так посмотреть, — его единственный друг Азирафаэль. Взгляд веры, что он не конченная мразь, и где-то там, за слоем черной адской копоти, под толщей сарказма, цинизма и злобы, скрывается крохотный лучик солнца, который сохранился ещё с тех времён, когда его крылья ещё не имели цвета тьмы.

— Садись в машину! — шипит мужчина.

Шейлу не нужно долго уговаривать, она быстро открывает дверцу и запрыгивает на соседнее кресло Бентли. Мотор загудел, а колеса заскрипели по асфальту.

— Они…

— Не догонят, — перебивает Энтони, и двое преследователей, не успевших увидеть, куда запропастилась их жертва, падают в канализационный люк.

Машина гнала по улицам Лондона, даже не намереваясь сбавлять скорость. Шейла облегчённо выдохнула, откидываясь на кожаное кресло винтажного автомобиля.

Кроули, держал двумя руками руль, все его внимание сосредоточено на дороге, пока машина не свернула в закоулок. Демон сбросил скорость. Спустя несколько кварталов, и вовсе, остановился.

Шейла весь путь вела себя тише воды, ниже травы. Она поступила опрометчиво и ясно это осознает. А сейчас нужно пытаться выторговать свою жизнь как можно дороже.

— Что я такого натворила, что они гнались за мной? — в гнетущей тишине девичий шепот было слышно отчётливо.

— Ты совсем ничего не помнишь, да? — Кроули снял очки и потёр переносицу.

Шейлу, пока что, преследовать не будут, его аура заглушает ее. Поэтому демоны не смогут ее почувствовать. В магазинчике Азирафаэля та же ситуация. Пока она рядом с кем-то из них, мелкие сошки вроде тех, что сейчас выкарабкиваются из сточных вод не страшны. Вот Хастур ещё может что-то пронюхать, хотя сейчас демон всё ещё в поисках.

Девушка помотала головой из стороны в сторону, сжав подол своего платья, ткань зацепила ранки и молодая особа зашипела.

Энтони пронаблюдал за этим и щёлкнул пальцами. Кожа снова чистая, словно ничего и не было.

Блондинка удивлённо уставилась на демона, с ещё большим подозрением чем раньше.

— Не хочу, чтобы ты заляпала салон, это натуральная кожа, — небрежно бросил мужчина, удовлетворённо хмыкнув, заметив, что пассажирка заметно расслабилась, проведя по коленкам руками.

Шейла осмотрелась вокруг и поняла, что машина остановилась недалеко от магазинчика Азирафаэля. Все, хватит играть в молчанку.

— Ты можешь зайти к нему, он расстроился. И Азирафаэль… Кто он?

— Он не будет рад, зная, что я непреклонен. Ангел. Один из древнейших, — легко ответил Кроули. А смысл таить от нее?

Молодая женщина не была удивлена. Она предполагала, что тут что-то не так. И если есть демон, почему бы в ее жизни не появится и ангелу?

— Значит, ты всё ещё хочешь меня убить? — Шейла напряглась, снова сжимая многострадальную ткань.

— Не хочу, но я должен, — почти согласился Кроули и взглянул своими змеиными глазами в удивленный синий. — Но не сделаю этого, — он произнес это с каким-то разочарованием.

— Почему? — о, Господи, с какой же надеждой и облегчением был задан этот вопрос.

— Поэтому, именно поэтому. — рыжий ухмыльнулся, пробежав взглядом по миловидному личику, она всё ещё относится к нему с подозрением, но сколько света в этой вроде бы оскверненной душе. Он стал слишком сентиментальным — слишком много общался с ангелом.

Это лицо, что сейчас просияло, когда он ее обнадежил, а ведь одно его слово — и в этом синем глазу вновь вспыхнет та ненависть и отвращение, что были в магазинчике, когда он ее чуть не убил. А сейчас она так в него верит, верит демону в его милосердие, как же это глупо и смешно. А он не идиот?

— Я многое знаю о тебе, Селеста, — улыбнулся демон.

— Так, значит, все же так меня зовут. — Шейла улыбнулась сама себе. Позже все равно нахмурилась. — Так кто же ты? Сатана? Ты Змий из Библии, да? Твои глаза и черные крылья… Я ведь права? — это прозвучало с восхищением?

Кроули рассмеялся в голос. Какая же она… наивная.

— Ахаха! Таких комплиментов мне ещё никто не делал! Нет, я не Сатана. Но ты почти угадала. Я демон, Селеста. И да, раньше меня звали Змий. Только, не зови меня так. Я – Кроули. — в жёлтых глазах с тонкими, размером с иголку, зрачками проскользнул опасный огонек.

По коже пробежались мурашки. Значит все это правда. Она не сумасшедшая, не помешанная. Демоны существуют, и за ней они охотятся. А он? Он тоже все же убьет ее? Но он же сказал, что не сделает этого. Тогда что? Селеста совсем запуталась!

— Послушай, все очень запутано, да. Я могу рассказать многое. — Кроули достал бумажку и что-то написал на ней, из ниоткуда взявшейся ручкой какой-то адрес, а затем буквально всунул листок в руки ошалелой юной женщине.— Пойми, тебя не должно быть на Земле. Тебя уже не существует. Ты мертва, Селеста… — слова прозвучали как удар топора.

Жестокая реальность с которой столкнулась совсем потерявшаяся девушка. Как не существует?! Ведь она тут, перед ним, дышит, ее сердце разгоняет кровь по венам и артериям, она все слышит, почти видит, ощущает запахи, может чувствовать вкус пирожных с соседней булочной. Это все, чтобы сбить ее с толку!

— Ты демон и пытаешься внести смуту в мои мысли. Ты специально это делаешь, чтобы я верила тебе. Смирилась! — девушка отодвигалась все дальше от мужчины, ища пальцами ручку двери машины.

— Что?! Смуту?! Мне это нахрен не нужно! — взревел демон.

Ну вот, опять этот холодящий страх, он ведь поступает честно, он говорит, как есть! Ей нельзя быть на Земле, она больше не часть этого мира. Она просто не верит. Конечно, кто поверит демону! Шейла все-таки открыла дверь и буквально повалилась на асфальт.

А ведь он хотел, как лучше.

— Давай! Вали быстрее, пока я тебя действительно не размазал по этому асфальту! — кричал в отчаянии Кроули, когда девушка уже встала на ноги и бежала в сторону магазинчика. — До тебя доберутся, Селеста! И Азирафаэль тебя не защитит! Идиотка! Долбанутая монашка Селеста! — закричал в догонку демон, наполовину тела высовываясь в окно машины, но молодая особа захлопнула за собой дверь.

— Черт! Черт! Черт! — мужчина долбил руками по рулю, выплескивая весь свой гнев на несчастный, ничем не повинный автомобиль.

Почему он ее просто не убил?! Почему, блять?! Взгляд наполненный веры помешал. Веры в него. Веры в демона. Он не может ее спасти! Демоны рано или поздно доберутся до этой глупой монашки! Либо прикончат на месте, либо закончат начатое! И почему-то в первый вариант верилось куда больше, чем во второй. А если ее найдут ангелы, а они рано или поздно не досчитаются одной души, то тоже долго церемониться не будут. Порченый товар никому не нужен! Эта девушка обречена!

Вельзевул кидала по кабинету предметы в разные стороны. Бумага с отчётами разлетелась по углам. Мухи жужжат, целым роем ютясь рядом с хозяйкой, пытаясь ее успокоить. Но как успокоить разбушевавшегося демона? Правильно, дать ему снести пару городов и высушить несколько рек. И тогда. Возможно. Вельзевул успокоится. Эх, ей бы сейчас чуму устроить где-нибудь в Африке. Может, именно этим и заняться?

— Как вы могли ее упустить?! После стольких поисков и не поймать какую-то чёртову душу! Жалкие бездари!!! — Вельзевул смотрела на двух рослых мужиков снизу-вверх, не доставая этим бугаям и до плеча.

Мужчины боялись княгиню настолько, словно это они меньше черноволосой демонессы раза в два.

— Она просто исчезла… — постарался оправдаться один из демонов.

— Ага! И вы решили устроить себе ванные процедуры?! — женщина взяла со стола какую-то безделушку и швырнула в мужчину, попав по животу.

— Нет! Это было чье-то чудо! Мы отчётливо почувствовали, — запищал второй демон, увидев около себя стаю мух, готовых разорвать на месте.

— Чудо? Кто-то ее защищает? — Вельзевул временно успокоилась, задумавшись.

Низшие демоны быстро закивали головами.

В кабинет зашёл Хастур, обведя помещение безэмоциональным, даже скучающим взглядом, посмотрел на Вельзевула.

— Есть зацепки, — серьезно сказал демон, закуривая сигарету.

— Где?!

— Район Сохо, Лондон, точнее сказать пока не могу, что-то перекрывает ее ауру. — Хастур делает глубокую затяжку и выдыхает клубы серого дыма к потолку.

Демонесса скидывает хлам с кресла и садится в него, свесив ноги, которые не достают до пола, пытаясь принять максимально расслабленную позу.

— Ищи. И, когда найдешь, не убивай. Нужно узнать, кто ее защищает. — Вельзевул щелкает пальцами, и рой мух облепляют двоих демонов, пожирая. Звуки боли и страха наполнили кабинет, а демонесса довольно улыбнулась, не посмотрев на тех, кто сейчас валяется на полу, изничтожаемые ее питомцами. Хастур скучающе посмотрел на уже мертвых демонов, выбросил сигарету и вышел, не попрощавшись. А зачем? Задание предельно ясно, больше тут ему делать нечего. Не за обедом мух Вельзевула наблюдать, верно?

— Селеста, тебя накажут! Ты что наделала?! — Дженифер прислонила ладошки к губам, поражаясь смелости своей сестры. — Покраситься в блондинку! Ты же монахиня!

Девушка с каре и теперь светлым цветом волос наоборот только довольно крутилась перед зеркалом. Ее уже лишили длинных волос когда-то, так их отрастить и не получилось, поэтому девушка поддерживала одну длину до этих пор. Но себе монахиня казалась блеклой. Да, тело-храм. Но разве храм нельзя украшать? В церкви они тоже вешают картины и иконы, разве это не является украшательством? Почему тогда она не имеет права хоть немного сделать себя симпатичнее, да и большую часть времени Селеста носит закрытую одежду, ее все равно никто не увидит. А наставницы — тем более. Единственные места, где монашкам дозволено снять головной убор это душевая и спальня. И там, и там никто ее не видит.

Сейчас, спрятавшись в кладовой, Селеста решила показать свое преображение Дженифер — единственной подруге среди всех сестер. Эта монашка, тоже иногда чудила: то нижнее белье посексуальнее найдет, то мужчинам-прихожанам глазки строит. Ох, с огнем играет грешница. Селеста не настолько смелая, но в покраске волос не видит особого греха.

— Ладно, нам нужно бежать на молитву! Ещё сегодня нужно раздать еду бездомным. — блондинка покрыла голову платком и туже затянула, чтобы не выбивались светлые локоны.

Дженифер подскочила с места и направилась вслед за подругой.

На дворе стоял ясный день, палатка, что была выставлена на улице в знак благотворительности, никак не спасала от жарких лучей летнего солнца. Жара мучила несчастных сестер, но нужно терпеть и завидовать девушкам, которые имеют право носить лёгкие платья в такую погоду.

Церковь Святой Елены прекрасное место для тех, кто ищет прощения и любви Бога. Место, которое смогло пережить и пожары, и современные террористические акты. Бенедиктинский монастырь до сих пор принимает маленьких девочек под свое крыло, чтобы служить Богу и людям во имя добра и веры. Несмотря на строгие порядки и жёсткие наказания за любую провинность, Селеста любила это место, тут она не задумывалась о том, что у нее нет родителей или теплых воздушных перин, множества игрушек или свободы в действиях и одежде. Вместо этого у нее было много сестер, забота о ближних и любовь к Богу. Ей было этого достаточно. Хотя Селеста и признавала, что иногда, совсем редко, ей хочется большего.

— Возьмите, не пролейте. — Селеста нежно улыбается, передавая алюминиевую миску старичку, у которого очень сильно дрожат руки.

— Ох, Селеста, Вы как всегда добры ко мне. — улыбается в ответ старичок, демонстрируя совсем беззубый рот.

— Мистер Джонсон, если бы вы ещё перестали столько пить, цены бы вам не было, — позволяет себе пошутить девушка.

— Милая, я слишком стар, оставь мне хотя бы эту радость и видеть Ваши небесные глаза.— мужчина подмигивает.

— Побойтесь Бога, Мистер Джонсон, — укоряет его монахиня.

Старик заливисто и скрипуче смеется, отправляясь на свое место.

Следующим на очередь становится рослый, в заляпанной футболке черноволосый мужчина. Селеста передает ему тарелку с похлебкой, человек широко улыбается, ненавязчиво скользя по девичьим пальцам.

— Мне так жаль Вас, сестра. Такой жаркий день, а Вы одеты в сто одежек. Боюсь представить, как вы страдаете, — черноволосый похабно улыбается, сжимая руку монахини.

Лицо Селесты покрывается румянцем, но ей так неуютно от этих прикосновений, и она старается ускользнуть от цепких рук, мило улыбнувшись.

— Бог никогда не ниспошлет тех трудностей, которые мы не способны вынести, — девушка все же отстраняется от мужчины, сунув тарелку ему в руки.

— Аминь, — выдал мужчина, не переставая скалится.

По женской спине пробегают мурашки, и она старается отвести взгляд от карих, почти черных глаз, замечая в толпе странного рыжего мужчину. Селеста изгибает бровь, отмечая необычное поведение.

«Болезнь Паркинсона?»

Высокий человек в черном костюме и круглых очках, словно танцует. Он не может устоять на месте, довольно забавно дёргая ногами, передвигаясь по поляне. Все его движения какие-то раздраженные, дерганные.

«Бедолага, может, ему нужна помощь?»

Селеста покидает свое место у стойки с раздачей, передав полномочия Дженифер. Тихой поступью монахиня проходит между сидящих на поляне. Зелёная трава шуршит под ногами, а солнце светит прямо в глаза, от чего приходится щуриться, чтобы не упустить свою цель.

— Черт! Да где он? Сколько мне ещё ждать этого ангела?! — слышит змеиное шипение Селеста.

Девушка громко сглатывает подступивший ком в горле и легко касается локтя высокого мужчины. Рыжий дёргается, отстраняется от девушки, словно она его обожгла.

— Эм-м… Простите, Вам нехорошо? Может быть, принести воды? Сегодня такой жаркий день, — тихо шепчет Селеста, с опаской разглядывая тонкие черты лица.

Мужчина смерил ее презрительным взглядом, как будто девушка с ног до головы измазалась в дерьме.

— Главное не святой, — бросает рыжий, переступая с ноги на ногу. — Все в порядке сестра…

— Селеста, — улыбается монахиня. — в нашем храме вся вода освещена.

Энтони хмурится и фыркает куда-то в сторону.

— Тогда ничего не нужно, мое единственное желание — поскорее убраться подальше от этого места. — раздражённо произносит Кроули.

— Вы кого-то ждёте? — не обращает внимание на обидные слова.

— Друга. И если этот сладкоежка не припрется сюда через минуту, я его лично прикончу! — свирепеет демон.

Селеста осторожно кладет ладонь на руку мужчины, пытаясь взглянуть в глаза, спрятанные под темными линзами очков, отмечая странную татуировку на виске, поджатые губы до тонкой полоски. Девушка ласково улыбается, а в глазах беспредельное сочувствие.

— Пройдите под тень вон той ивы, если вам тут так неприятно, — Селеста смотрит на мужчину своими синими глазами, пытаясь максимально проявить участие, показывая на небольшую площадку за низким металлическим заборчиком. Она понимает, не все готовы находиться в пределах святой земли, окружённый всеми этими бездомными, — там заканчиваются угодья церкви, и Вас хорошо будет видно, Ваш друг точно Вас заметит.

Кроули посмотрел в ту сторону, куда указывала монахиня, довольно улыбнувшись. Да, и правда, как он сначала не заметил этого укромного места? И не жарко, и не придется танцевать, как идиот, на траве. Хрупкая ладонь девушки очень приятная и прохладная, даже не хотелось отпускать. Учитывая, что все ее помыслы буквально пропитаны светом и добротой. А эти синие глаза надолго ему запомнятся. Превосходный оттенок морской глубины.

Селеста отпускает руку мужчины, напоследок ласково улыбнувшись. Девушка вернулась к своим обязанностям, не выпуская из виду рыжеволосого незнакомца. Человек дошел до назначенного места. Монахиня обрадовалась, что мужчина перестал приплясывать, облегчённо выгнулся, глубоко выдыхая. Он простоял там ещё минут пять, пока не пришел другой человек. Полноватый, со светлыми кудряшками в старомодном костюме. Они перебросились несколькими фразами и ушли куда-то.

«До тебя доберутся, Селеста! И Азирафаэль тебя не защитит! Идиотка! Долбанутая монашка Селеста!»

Шейла вскочила с дивана, широко распахнув глаза. Лоб покрыла испарина, а дыхание учащенное. Сердце так быстро билось, казалось, ещё немного, и оно пробьет грудную клетку. Невозможно дышать, невозможно думать. Этот сон — точно ее прошлое. Прошлое Селесты. Монахини при Церкви Святой Елены. Она никакая не Шейла.

Девушка приложила руку к груди, пытаясь унять стук сердца и нормализовать дыхание. А ещё во сне был Кроули, как она не могла догадаться, кто он? Может быть, в прошлом считала, что демоны в принципе не могут ступить на святую землю. Дурочка Селеста. Наивная монашка. И во сне точно был Азирафаэль. Уже тогда она видела этих мужчин, но не придала этому никакого значения.

«По крайней мере, я могу сказать, кто я.»

Вставать было уже нужно, работа сама себя не сделает, Азирафаэль ожидает достаточно хороших клиентов-коллекционеров таких, как он.

Селеста заметила, что букинист вообще с большой неохотой расстается с книгами. Магазин может быть закрыт на очень долгий перерыв, открывается после обеда, а если кто и захаживал, Азирафаэль буквально задавливал клиента вопросами: зачем вообще нужна книга? И так постоянно. Девушка вообще не могла понять. Зачем тогда он вообще содержит этот магазин и откуда берутся деньги на аренду?

Вопрос был снят, когда хозяин магазина объявил, что придут очень влиятельные личности за покупкой пары изданий, очень дорогих, между прочим. Баснословно дорогих.

С каждым днём Селеста отмечала: Азирафаэлю лучше не становилось, он только сильнее закрывался. А порой, можно было заметить, как этот добрый мужчина подолгу смотрит на телефон, уже решается поднять трубку, набрать номер, но с яростью сбрасывает. Неужели все это из-за той ссоры.

Селесту грызла совесть, ведь она повинна в мучениях этого доброго человека.

Девушка вышла в помещение магазина, заметив Азирафаэля за столом, сосредоточенно что-то писавшего.

— Доброе утро, — улыбнулась она.

Букинист оторвался от своего занятия и вымученно улыбнулся.

— Доброе утро, Шейла. Как спалось? — голос прозвучал тихо, как-то отрешённо, а вопрос словно для галочки.

Блондинка замялась, цепляя пальцами ткань платья.

— Все хорошо… А ещё, воспоминания постепенно возвращаются. Похоже, я была монахиней, меня звали Селестой. Точнее, зовут Селеста. — синеглазка скромно заправила светлую прядь волос за ухо.

Ангел просиял. Столько времени, значит, не зря! Монахиня, это же так замечательно! Превосходно! О, Азирафаэлю нравились монахини. Многие из них очень добрые, ласковые и все любящие, чистые существа.

— Это же прекрасно! — ангел встал с места и прокашлявшись, подошёл к девушке, протянув свою правую ладонь. — Приятно познакомиться, сестра Селеста.

— Приятно познакомится, Азирафаэль. — молодая особа пожала руку, словно они и вправду знакомятся впервые. Настроение улучшилось.

Селеста прошла вглубь стеллажей, чтобы взять тряпку и средство от пыли. Полки стоит протирать ежедневно — тут столько старинных изданий, нельзя давать завестись насекомым и вредителям.

Рука машинально скользнула в карман и нащупала скомканную бумажку. Селеста вытащила клочок бумаги на свет божий и посмотрела, что на ней написано, сощурив синий глаз. Корявый почерк — демон писал в спешке — и почти не разобрать букв. Девушка напрягла зрение и смогла таки разобрать то, что было на скомканной бумажке:

«Улица Монтпилиер 14, Найтсбридж, SW7 1EZ.»

Вспомнился запах дорогой натуральной обивки сидений в ретро автомобиле, терпкий одеколон, изысканная одежда и сочувствующий усталый взгляд змеиных глаз.

«Я могу рассказать многое», — шептал приятный баритон в закромах воспоминаний вчерашнего дня.

В первую очередь Селесте нужно в Церковь Святой Елены. Там должны быть ответы на ее вопросы. Соваться в логово демона она осмелится в самую последнюю очередь, когда не будет шансов. А у нее ещё осталась мизерная, но надежда.

Вернувшись с арсеналом для уборки, юная особа по-новому взглянула на своего благодетеля. Действительно, ангел. Добрый, великодушный, жертвенный. Она не хочет больше создавать неудобства этому светлому созданию. Один Бог знает, почему ангел и демон в таких дружественных отношениях. Не ее право влезать в дела сильнейших. Она лишь человек, простая монахиня Селеста.

Завтра она сходит в церковь, наконец узнает, кто же такая монахиня Церкви Святой Елены, — Селеста.

Комментарий к Глава 5: Долбанутая монашка Селеста! Глава для меня оказалась очень сложной, было тяжело главную героиню равномерно направить от состояний страха, заинтересованности и решительности. Хотелось бы знать ваше мнение, дорогие читатели. А Церковь Святой Елены – занятное место! И я предположила, что раз Кроули живёт в такой шикарной квартирке, то и район должен быть соответствующим!)

Соавтор (бета): “долбанутая монашка” теперь самая любимая моя фраза!!!! Словосочетание года просто!

====== Глава 6: Я много знаю о тебе, Селеста... ======

Похороны не для мёртвых. Они для живых.

Сны продолжают радовать или огорчать Селесту ночами. Иногда молодая женщина ложится пораньше, потому что ждёт новых подробностей своей жизни. Жизни, когда она была монахиней. Время ещё есть, очень страшно идти в Церковь Святой Елены и встретиться с теми, кто там. А как ее примут? А примут ли вообще? Поэтому визит откладывался снова и снова.

Селеста узнала, что ее любимое лакомство — банановые кексы, но это пронюхал Азирафаэль уже давно. В детстве она часто убегала под ручку с некой Дженифер от строгой, но любящей Адель. Светловолосой снилось, как она помогала брошенным животным и даже как-то раз принимала роды. Это оказалось неимоверным шоком. После пробуждения, руки ещё ощущали тепло свёртка в руках, а воздух словно пропитался светом рождения новой жизни. О, и эти маленькие ручки. Селеста жила этими снами.

С ангелом девушка сдружилась. Они устраивали вечера чтения книг, по очереди выбирая какую-нибудь захватывающую историю. Селеста готовила любимые чизкейки букиниста, а на завтрак блинчики. То, что рядом живёт ангел, — это ничего. Да и Азирафаэль привык к Селесте. Правда, иногда оговаривается и пытается назвать ее Шейлой. Девушка не против. Она уважала Азирафаэля и с радостью его поддерживала. И когда этот мужчина вновь бросал печальный взгляд на телефон, Селеста брала его за руку.

— Позвони. Вы же такие хорошие друзья, ты сам мне говорил, — улыбалась синеглазка.

Но Азирафаэль лишь отрицательно качал головой. Селесте стыдно — все это из-за нее. А пока она не разрешит всю эту ситуацию, друзья могут так и не помириться. Ведь и Кроули не решался зайти в магазин, хотя, если отодвинуть шторку у окна, можно было заметить, как иногда, на той стороне улицы, стоит черная Бентли. Из машины никто не выходит и темные стекла не опускает. Но блондинка знает: там Кроули, он наблюдает и ждёт. Только, что он ждёт? С каждым днём совесть все сильнее кричала о том, что пора!

Не было сил и дальше жить в этом эфемерном неведении. Все, что ее окружает, словно сладкий сон. И сознание вновь и вновь вело ее вперёд, желая узнать правду о себе. Это, как чесотка где-то под кожей, ты пытаешься почесать, но не достаёт, оно внутри, оно рвется наружу и это нужно выпустить. Или, наоборот, впустить. А если Селеста и дальше будет сидеть в этом мире забытья, просто сойдёт с ума от незнания и снов, что каждый день лишают ее здравого рассудка, возвращая в прошлое.

«Селеста, ты многое вспомнила, иди же. Дойди до церкви, узнай все. Скорее всего, тебя примут обратно.»

Но что-то все ещё не давало покоя. Сердце не на месте.

Во снах стали появляться черные глаза, полные похоти и злобы. Зависть наполняла обладателя черных очей. Грубые руки душили, сжимая хрупкую шею. Кожа к коже и эти прикосновения жёсткие, отвратительные, запах наполненный мужским семенем и металлом. После таких снов, не имеющих четких очертаний или образов, Селеста ещё долго приходит в себя. Руки дрожат, а белесый глаз жжет адским огнем. Страх наполняет все естество. Она приходит к ангелу и подолгу может бесшумно сидеть рядом, смотреть, как заботливые руки перебирают хрупкие страницы очередного фолианта.

— Азирафаэль, — приглушённо позвала букиниста девушка, забираясь на диван с ногами.

Ангел все же купил ей добротную, из массива дуба кровать на кованых ножках, а диван вернулся на свое место.

— М-м-м? — отозвался мужчина, не отрываясь от прочтения утренней газеты.

— Думаю, мне пора. Я готова пойти в церковь, задержалась я у тебя, — а в мыслях она кричала, что так не хочет покидать уютный магазин, ставший ей домом.

— Уверена? — Азирафаэль снял маленькие очки и развернулся всем корпусом к девушке.

— Да. Тем более, пока я здесь, ты так и не простишь Кроули. Я права? — Селеста легко улыбнулась, обнажая белоснежные зубы.

Ангел поджал губы, отводя свой взгляд в сторону.

— Ты рассказывал о многих вещах. Необычных вещах. И везде был он. — на секунду Селеста замолчала воплощая в воспоминаниях грустные змеиные глаза. Улыбка снова озарила ее лицо. — Сначала я думала, что он такой страшный, даже опасный человек. Но это не так, отчаявшийся, уставший и ужасно одинокий. Вам стоит помириться. — Селеста вновь замолчала, прислушиваясь к своему сердцу, Азирафаэль хотел что-то сказать, но девушка покачала головой. — Он снился мне. Снова. Это было в прошлом, я уверена. Каким-то образом сам Господь Бог сталкивает нас. Я помню пасмурный день. О, тогда небеса словно лили слезы о ком-то. И этот магазин. Твой магазин горел. Пламя валило с окон вперемешку с серым дымом. Я тогда была на соседней улице, недалеко, и видела весь этот кошмар. А из магазина вышел он. Весь в копоти и грязи. И самое ужасное — его лицо. Боже, сколько боли было в его взгляде, словно он потерял что-то действительно важное. Я помню чувство сострадания к нему, хотелось помочь, сказать, что все будет хорошо. Но не решалась, я испугалась этих змеиных глаз. Глупая. — Селеста усмехнулась и подняла взгляд своего синего глаза на ангела, в этой глубине морской бирюзы отражалась ужасная мука. Словно девушка сама испытала тот ужас, что пережил несчастный демон.

Азирафаэль молчал, он не мог отвести взгляда с девушки, от которой исходил буквально святой свет.

— Азирафаэль — ангел Господень, спасибо за твою помощь. Спасибо. — молодая девушка встала с места и обняла ангела крепко-крепко, таким образом благодаря его за все.

— Как? — только и смог вымолвить светловолосый.

— Кроули, — прошептала Селеста и отстранилась.

— Подожди! — Азирафаэль отстраняется от девушки, ощущая подвох. — Шейла, почему он тебе рассказал? — в тысячный раз оговаривается мужчина.

— Я не могу рассказать, я ему обещала. — Селеста встаёт с дивана.

Она готова идти в церковь. Она готова столкнуться со своим прошлым. Завтра утром она покинет этот магазин.

Один вечер. Она хочет запомнить эти книги, соседнюю пекарню с доброй продавщицей Сарой, которая иногда давала ей лишнюю булочку, как утверждала женщина, «за красивые глазки». Хотя глазик только один. Понежиться на последок в своей кровати с мягким матрасом на основе независимого пружинного блока и латексной прослойкой. Азирафаэль даже пытался торговаться за этот матрас. Это было смешно со всеми этими «Сэр, это большая сумма!», а управляющий: «Дарагой! Хароший матрас! Натуральный латекс! Панюхай! На-на! Ара!».

Азирафаэль не выдержал напора грузного мужчины, заплатил больше указанного и подушку купил. Будет скучать по тусклому освещению, когда за окном небо меняет свой цвет, а Лондон зажигает фонари. Шуму за дверью. Вежливым отказам друга покупателям, не ценящим литературу. Какао с зефирками. Селеста чувствовала, что когда она завтра выйдет за порог этого магазина, больше не вернётся.

В этот вечер, девушка предложила поужинать не как обычно — в маленькой задней комнате магазина, — а сходить в кафе. Она угощает, зря, что ли, хозяин зарплату ей платил? Блондинка выбрала милое ламповое французское кафе, где подавали заварные пирожные и очень вкусный торт «Наполеон». Азирафаэль охотно согласился.

Селеста обычно не придиралась к своему внешнему виду, но сейчас охотно решила навести лоск. Как никак, это последний ужин в обществе друга. Кремовое платье, которое соответствует образу спутника в этот вечер: с оборками, корсетом и воротничком стоечкой. Милые туфли на низком каблуке со шнуровкой. Лёгкий блеск для губ.

«Неплохо.»

Селеста улыбнулась своему отражению и вышла в помещение, Азирафаэль ждал ее, сидя на диване, нервно заламывая пальцы.

Когда молодая женщина оказалась в поле зрения, мужчина тут же встал с места, оглядывая спутницу.

— Тебе идёт, — восторженно сказал ангел.

— Спасибо. Ты, эм… Тоже, как обычно, хорошо выглядишь! — смущённо ответила девушка, отмечая для себя, что хотелось бы видеть кое-кого ещё. Того самого, с грустными змеиными глазами.

Селеста вспоминает, робея, как грубо поступила. А ведь он пытался помочь.

— Ну, пошли. — Азирафаэль галантно выставил локоть, чтобы поддержать девушку.

Пара вышла из магазина и направилась в сторону кафе «Maison Bertaux»*. Очень теплое место с приветливым персоналом. В этом месте всегда пахнет свежей сладкой выпечкой и сдобой. В районе Сохо вообще много приятных мест, но Селеста выбрала именно это заведение из-за превосходных банановых кексов. Ну, не может она устоять перед нежным вкусом, который, в отличие от многих других кондитерских изделий, отличается отсутствием приторности. Девушка шла под руку с ангелом, засматриваясь на светящиеся вывески и витрины. Всем естеством впитывая атмосферу жизни и суеты. Даже в такой час город жил и шумел.

Пара вошла в кафе, и их тут же усадили за маленький столик на двоих.

Хастур стоял у витрины, на которой ровным почерком выведено название французского кафе, оперевшись о стену.

Мужчина вытащил из кармана грязного плаща старый кнопочный телефон, набрав нужный номер, прислонил к уху трубку. Слишком высоко, от чего каждый раз не понимал, почему так плохо слышно. Не раз можно заметить, что так общаются бабушки, которые совершенно не понимают, где у этой штуковина верх, а где низ.

— Вельзевул, да! Я нашел ее. Что? Да, проблемы. Она все это время была под присмотром ангела. Нет, я не знаю, почему тогда было чудо с явной темной аурой. Да, уверен, есть кто-то ещё. Что? Не слышу. Понял, не трогать. Я прослежу. Она уже у нас в руках. Что? Хорошо, ангельская канцелярия слишком медленная. Я понял, не кричи. — не попрощавшись мужчина нажал на красную кнопку и небрежно кинул телефон обратно в карман.

Хастур достал сигарету и закурил, глубоко вдыхая никотин в лёгкие.

— Мама, дядя кушать хочет, он так смотрит на булочки. — рядом шла маленькая девочка под ручку с невысокого роста женщиной.

Демон лениво повернул голову, затягиваясь.

— Вот не будешь хорошо учиться, станешь такой же, — вежливо ответила женщина.

Хастур обвел женщину безэмоциональным взглядом.

— Учеба не самое важное, вот твой клиент вечером заплатит тебе больше за хороший отсос, гарантирую, — демон позволил себе криво ухмыльнуться.

Женщина удивлённо уставилась на демона и, сжав ладошку девочки, прибавила шаг, уводя любопытную дочку подальше.

— Мам, а что такое «отсос»? — только и послышалось где-то в далеке любопытный тон малышки.

Селесту грубо толкнули в камеру — абсолютно обнаженной — двое здоровых мужиков с язвами по всему телу и какими-то насекомыми на лице, приковали по рукам и ногам к стене. Девушка испуганно смотрела на всех своим единственным видящим глазом, совершенно не понимая, что от нее хотят. Она не может вспомнить ничего, даже своего имени. Кто она, откуда и что от нее хотят?

В комнату вошла низенькая молодая женщина с мужественными чертами. Как подросток-пацанка с огромной мухой на голове. На вид лет двадцать — больше Селеста дать не могла.

— Ну что, деточка. Будешь расплачиваться за грехи, — женщина-муха (так ее окрестила Селеста) присела на корточки, смерив жертву серьезным взглядом.

— Какие грехи?! Кто Вы?! —завизжала светловолосая.

— Я не знаю, гнев, уныние, чревоугодие, похоть. Выбирай любой — на свой вкус. — ни один мускул на бледном лице черноволосой не дрогнул.

В первый же день на девушке проверили сразу два греха. Гнев и уныние.

Ее избивали не щадя хрупкое тело. Повторяя одно и тоже: «Тебе не спастись, тебе не убежать». Гнев овладел девушкой почти сразу. Это несправедливо. Страшная боль наполняла весь организм. Удары приходились туда, куда попадут, оставляя фиолетовые отметины. Селеста кричала из последних сил.

А мужчины хохотали в голос.

«Давай! Ответь!». И блондинка отвечала. Даже пыталась материться, не понимая откуда может вообще знать такие слова. Кость хрустнула с каким-то мерзким скрипом. Это была рука. Ее вывернуло под каким-то неестественным углом, выставляя напоказ хрящи и мясо, по которым бежала кровь, собираясь лужицей у грязных ног. Селеста смотрела на все с диким ужасом, ощущая всю боль из-за страха гораздо, наверное,отчётливее, чем она есть на самом деле.

Они вылечивали ее после, чтобы на следующий день вновь вернуться, испробывая на податливом молодом теле новые пытки. Ножи вырезали узоры, всевозможные, извилистые, прямые и плавные.

Это стало просто невыносимым. Слез уже не оставалось и в конце Селеста смирилась, проклиная все на свете, ненавидя себя и свою жизнь. Отчаяние накрыло с головой. Стало как-то всё равно на свое спасение.

И так каждый грех.

Ее кормили так, что вся еда лезла наружу. Словно на убой. Пока несчастную не тошнило до желчи, до крови. И каждый раз девушка задавалась вопросом: «Почему она?». Она же живой человек, как можно так измываться над кем-то?

Селеста подскочила в своей постели, а капли пота стекали по ее лицу. Тело вздрагивало вновь и вновь. А кожа ещё ощущала все удары. Кости, казалось, вывернуты наружу.

Девушка встала на ноги, чуть не упав на пол.

Впервые ей снилось то, что происходило в той жуткой серой камере. Демоны. Это были демоны, мучавшие ее, вытаскивали из нее все, что возможно, перекручивая, как в мясорубке.

Демоны не щадят никого.

Неправда, не все они такие, не все. Он пытался помочь! Но он хотел ее убить. Он сказал, что должен. Он не хотел.

— Не хотел. Не хотел. Не хотел, — шептала пересохшими губами светловолосая, осев на пол и покачиваясь из стороны в сторону.

За окном вставало солнце. Как надежда на что-то светлое. Первые лучи разгоняли ночную тьму, заполняя собой весь Лондон, озаряя заплаканное лицо молодой женщины с искаверканой душой.

Нужно уходить, нужно идти в церковь. Нужно поскорее вспомнить все. Нежные оттенки персикового, лазурного и лимонного перемешивались, сливались воедино, превращая небосвод в настоящее произведение искусства безумного художника.

Селеста подняла взгляд на это чудо природы и до боли закусила губу крепко зажмурилась.

«Я должна знать, за что я попала в ад!»

— Сегодня будет дождь, — расстроено сказал ангел провожая подругу у выхода.

— Но на небе ни облачка, — удивлённо изогнула брови Селеста.

Азирафаэль ласково улыбнулся, приобнимая девушку за плечи. Запах ванили и фиалок. Тепло домашнего уюта и мягкость перины. Именно этим запомнится ей этот ангел.

— Удачи, Селеста. — ангел слегка наклоняется и целует девушку в лоб, передавая немного светлого чуда этой особе. Чтобы хотя бы ненадолго, но уберечь эту светлую душу от злых глаз.

Молодая женщина отстраняется, не удержав слез, кидается в объятия этого светлого мужчины.

— Спасибо, — шепчет Селеста и, не теряя ни секунды, выбегает из магазина.

Ещё немного, и Вельзевул вспыхнет спичкой. Она сейчас напоминала разбушевавшийся вулкан. Ее пальцы побелели от напряжения и силы, с которой на вид хрупкая рука держала телефон. Мухи зажужжали, закружили, создавая противный шум.

— В смысле ты ее потерял?! Я чётко тебе сказала! Следить! Какую букву из этого слова ты не понял, Хастур?! Ищи ее, идиот! Ищи проблески темной ауры, понял?! — Вельзевул сбросила связь, кнопочная раскладушка с огромной скоростью полетела в стену. Техника не выдержала и разлетелась на части по всему кабинету!

Демонесса из ящика стола достала новый телефон, где валялось ещё штук двадцать таких же раскладушек, набрала новый номер.

— Твою мать! Кроули, возьми трубку, сволочь!

Очередной телефон разбит о грязную стену.

Тучи действительно собирались над Лондоном. Тяжёлые и серые, они покрывали небо сплошной завесой. Словно это не сгустки газа, а грязная вата. Дотронься — и ощутишь влагу, скопившуюся в ней. Из-за отсутствия солнечного света, весь Лондон потерял краски. Асфальт, бетон, камень и железо. А яркие вывески меркли по сравнению с общей блеклой массой.

В тучах можно заметить вспышки света. Это молнии рвутся обрушиться на землю, зовя за собой гром. Он способен своим грохотом оглушить на мгновение, заставляет мурашки бежать по позвоночнику, а многих вздрагивать от неожиданности.

Селеста не любит пасмурную погоду — на душе становится тяжелее, заставляя задумываться о недобрых вещах. Вспоминать грустные моменты и поддаваться самокопанию.

Церковь Святой Елены выросла из-за домов неожиданно, устремляя свои своды к серому небу. Серый камень на фоне новых небоскребов выглядел нелепо, вырванным из своего времени. Это поистине древнее сооружение имело ещё одно название: «Вестминстерское Аббатство в Сити». Кусочек прошлого в новом времени. И в памяти вновь возникают давно забытые образы.

Тут, рядом с западным нефом, они с Дженифер нашли раненого голубя, которого подруги долго выхаживали, а после птаха не раз возвращалась за жменькой семечек.

Ох, а если завернуть за ту стену, можно наткнуться на тайник монахини, где она прятала банановое печенье, обматывая лакомство в полителен, и хомячила за деревом внутреннего двора. А там, за темными сводами…

Селеста остановилась вглядываясь в укромное место между стеной нового здания и сооружения женского монастыря.

Черные глаза.

По коже пробежались мурашки.

Селеста повела плечами, отгоняя морок подальше. Она пришла за ответами, она их получит. Хватит трусить, хватит убегать. Селеста засунула руку в карман, нащупав мятую бумажку. По какой-то причине эта, вроде бы ненужная, вещь стала для нее талисманом. Она надеется, что после всего, придет к нему и скажет: «Ты ошибся, мне есть место в этом мире!». Девушка мягко улыбнулась. Она справится. Она сильная.

Пройдя к широким воротам, она очень медленно провела ладонью по тёплому дереву, которое сохранило остатки солнца в своих волокнах. Тяжело выдохнув, толкнула дверь.

Церковь встретила Селесту тишиной и отчётливым запахом ладана. Родным запахом. Повеяло приятной ностальгией. Она помнила, что как-то долго выпрашивала травы у Епископа Уильяма. Мужчина долго не поддавался на уговоры, но в итоге дал маленькую жменьку настырной монахине.

Справа и слева балдахины скрывают статуи и памятники великих британцев. Тут вам и Сэр Томас Гришем, дальше памятник Сэра Эндрю Джадда. И, конечно, огромный портрет Шекспира.

В детстве ещё маленькая девочка рассматривала этого необычного мужчину, прикидывая, как долго он мог сидеть за написанием своих поэм, ведь сколько любви в этих пьесах!

Витражи огромных окон впускали много света в просторные залы со сводчатыми потолками. Пилястры украшены узорчатыми орнаментами.

Все точно так, как она помнила.

Сбоку что-то упало и разбилось, расходясь эхом по всему помещению. Селеста повернулась на звук.

Чуть поодаль стояла молодая девушка с до боли знакомыми чертами. Этот прямой нос и мягкие пухлые губы, не имеющие четких линий, по-оленьи добрые карие глаза, которые все равно на своем дне хранили чертят.

— Дженифер, — выдохнула блондинка, благоговейно улыбнувшись.

Но вместо приветствия монахиня запищала не своим голосом.

— Демон! Изыди со святой земли! Изыди!!! — кричала Дженифер, храбро схватив крест со стола, где обычно подавали освященное вино и хлеб прихожанам. — Изыди! Тебя нет! Нет!

Селеста даже испугаться не успела, а разъярённая девушка толкала ее к выходу из церкви. Тело словно обмякло, поддаваясь на грубые толчки. Дженифер сувала в лицо крест опешившей блондинке, крича молитвы и восхваления Богу. Уже у самых дверей Селеста остановилась, уперевшись руками в косяк.

— Дженифер! Это я! Селеста! Я — Селеста! — на глаза от такого приема наворачивались слезы.

Густые темные брови собрались на переносице. Дженифер направила на Селесту деревянный крест, словно меч правосудия.

— Ты не убедишь меня, исчадие Ада! Селеста мертва! Эту светлую монахиню осквернили и убили! Да упокойся ее душа с миром, а ты посмел принять ее облик и ступить в святая святых! Убирайся! — Дженифер толкнула Селесту.

Блондинка не удержалась и повалилась в лужу. Тучи уже начали проливать свои слезы, орошая землю водой. Светловолосая не пыталась встать, не пыталась пошевелиться, обречённо наблюдая, как двери церкви, которые всегда были открыты нуждающимся, закрывались перед ее носом.

Одежда стремительно мокла, неприятно прилипая к телу, по коже бежал холодок и медленно, с самых кромок, поднималась паника.

Сначала девушка так и сидела, не шелохнувшись, буравя невидящим взглядом закрытые двери ее, когда-то, дома. А теперь ее колотила крупная дрожь. Что делать? Она действительно мертва? Но как?! Как?!

Шатаясь в разные стороны, будто пьяница на недельном запое, Селеста поднялась на ноги и побрела куда-то в сторону, оглядываясь. Потеряв всякое чувство реальности.

Это лишь сон. Вот, что пыталась сама себе твердить девушка. Не может такого быть. Все это сплошной кошмар. Может, Дженифер просто ДУМАЕТ, что ее подруга мертва, мало ли сколько ее не было. Вернуться? Чтобы ее снова погнали прочь?

Рука машинально скользнула в карман. Пальцы коснулись промокшего смятого куска бумаги.

«Я многое знаю о тебе, Селеста».

Последнее пристанище, куда она может пойти. Последнее место. О, пускай он не прогонит ее. Больше надежды нет. Он единственный может рассказать, кто она. Она готова на любую сделку, лишь бы этот кошмар наконец закончился. Она больше не может так жить. Не может.

Ноги сами понесли в нужном направлении. Селеста схватилась за мысль, что Кроули не отвернется от нее, как за последнюю ниточку. Как утопающий за спасательный круг. Она верит ему. Теперь она поверит каждому его слову, лишь бы больше не было этого забытья. Насколько страшно не было узнать правду, она хочет ее знать! Назад дороги нет. Она больше не посмеет вернуться к Азирафаэлю, как бы сильно не хотелось. Иначе, она не сможет жить в этом призрачном тумане всю оставшуюся жизнь.

Комментарий к Глава 6: Я много знаю о тебе, Селеста... Пам-пам-пам! Быстро, да? Отзывы, ребятки! Говорите все, что думаете!

Реально существующее кафе (кстати, как и адрес Кроули, но вряд ли он живёт именно там 😅 и Церковь Святой Елены)

====== Глава 7: Логово змея ======

Первое условие исправления — сознание своей вины.

Кроули никогда не мыслил мелочно. Темная душа всегда строила многоходовые и грандиозные планы. Гоняться год за одной единственной душой, нет, это не для него. Масштабная война — вот его удел. Создать огромную трассу, где люди ежедневно будут попадать в пробки и разбиваться в авариях — запросто! Обвалить интернет-связь в Рождество, когда бьют куранты — раз плюнуть! И никогда демон не жалел о своих поступках. Всегда начальство его хвалило, что вместо одной души, он мог доставить к воротам Ада сразу сотню. Энтони всегда продумывал свои ходы на несколько шагов вперёд, как в шахматах, его невозможно обыграть, невозможно победить. Этот рыжий приспешник Ада всегда ставил в конце шах и мат.

Однако. В этот раз он сам себя поставил в тупик. Небольшая идея с, вроде бы, маленькой заварушкой, потому что его бесило святое местечко, на котором он отплясывал, опаляя ноги, пока ждал друга, обернется серьезными последствиями. Он уже не мог остановить то, что сделал, вроде маленькая капля, а получилось целое цунами. И сейчас он мучается из-за этого, именно поэтому он не предпринимает никаких больше действий. Ему стыдно за свой поступок, хотя он просто выполнял свою работу.

Селеста бежала под дождем, совершенно не разбирая дороги. Несколько раз чуть не попала под колеса автомобиля, множество раз цеплялась за прохожих, прячущихся за черными зонтами. Серый мир, с серыми людьми, в серых одеждах, и она посреди этого туманного города в грязном кремовом платье. Она подгоняет сама себя, бежит, надеясь на спасение, на приют у того, кто в принципе ей давать его не обязан. Но она верит и бежит со всех ног, на ту улицу, в тот дом, название которого давно размылось на помятой, рваной бумажке в ее кармане. Ей не нужно вновь смотреть на корявый почерк, все давно отпечаталось в ее голове. Отчётливо, как если бы буквы сейчас были прямо перед ее носом.

Селеста встала перед огромными стеклянными дверьми под козырьком. Рядом с проходом швейцар, который на нее внимания не обращает. На грязную, запыхавшуюся, с прилипшими к лицу волосами, наполовину слепую и такую беспомощную, жалкую.

Молодая женщина поднимается по лестнице очень медленно, как на эшафот, ещё немного, и ей просто отрубят голову, поправляет свои волосы дрожащими, холодными руками, как будто это поможет скрыть ее ужасный внешний вид. Монахиня идёт в руки к демону. Она больше не святая, не подданная Господа. Она лишь Селеста. Девушка у которой нет настоящего, очень расплывчатое прошлое и совсем непонятное будущее.

Девушка окоченелой рукой нажимает нужную кнопку на аппарате видеозвонка. Сердце набатом стучит в ушах. Она уже здесь.

Ей отвечают только спустя несколько секунд. Этот голос. Бархатный баритон, который преследует ее уже давно. Голос в ее голове, укоряющий, сожалеющий, предостерегающий, жёсткий и отчаянный.

— Что? — отзывается демон по ту сторону аппарата.

Селеста немного помолчала, наконец, решилась.

— Это Селеста, Кроули… — договорить не успела.

— Заходи.

Швейцар, словно кукла, которую завели с помощью большого ключа, ожил, открыл дверь гостье, смерив девушку презрительным взглядом отвращения, но Селеста слишком занята своим душевными терзаниями и усмирением паники, чтобы вообще замечать чей-то косой взгляд.

Парадная встретила идеальной чистотой, до блеска натертой плиткой и мраморными колоннами. Множество ламп освещало помещение, создавая иллюзию комнат пустого Рая. Справа шикарный стеклянный лифт, слева консьерж за огромной белой стойкой с теплой подсветкой по всей длине стола. Блондинка, оставляя за собой мокрые следы, прошла к стенду, где расписаны номера всех квартир и этажи, на которых они находятся. Найдя нужный номер, Селеста нажимает кнопку лифта, забывая как дышать. Стеклянные двери распахнулись, впуская гостью внутрь.

Она тут. Он ожидал этого, он сам дал ей свой адрес. Если она пришла, значит, все ее последние надежды разбиты, и эта душа потребует ответов на свои вопросы. Сердце колотилось быстрее обычного, а пальцы мелко подрагивали. Мужчина раньше так не волновался. Но он ждал. Ждал ее прихода. Он знал, что — рано или поздно — Селеста захочет знать правду, и это время пришло. Но сможет ли он рассказать ей ВСЮ правду?

Девушка стояла перед черной металлической дверью, в идеальном белом коридоре из керамогранитной белой плитки. Все эти помещения настолько белые, что разъедают глаза. Эта дверь, как врата в сам Ад, девушка смотрела на вход, не решаясь сделать последний шаг — постучать и вновь встретиться со змеем. Она перед его логовом. Конечности настолько окоченели, что, чтобы сделать хотя бы маленькое движение, нужно прилагать столько усилий! Глубоко вздохнув, не без усердия, Селеста тихонько стучит три раза, и дверь, словно сама по себе, открывается, представшая взгляду синего глаза самого демона — хозяина темной пещеры.

Кроули застыл немного в стороне, в черной, наполовину расстегнутой рубашке, лёгких черных штанах и босиком. Мужчина словно сливался со своей обителью, одни лишь змеиные глаза горели во тьме. Демон выжидающе смотрел на Селесту, не торопил ее, она должна сама сделать этот шаг. Больше он не станет за ней бегать, упрашивать или пояснять, пока эта бывшая монахиня сама об этом не попросит.

И Селеста вступает в эту тьму, окончательно рвет все пути отступления. Дверь тихо закрывается за девичьей спиной.

Какое-то время мужчина и женщина стоят в тишине в просторной прихожей. Вся квартира устелена черной плиткой, а стены покрашены черной краской. Где-то висят картины в дорогом багете с золотым напылением. Изысканная мебель из массива, все выглядит очень роскошно и точно стоит баснословных денег. Смесь барокко и лофта. Сырого бетона и утончённого золота. Эта обитель так кардинально отличается от небольшого уютного магазина ангела. Словно в иной мир попала.

Селеста стояла не двигаясь, сжимая кулачки у груди, не понимая, что теперь делать дальше. Она тут. Она пришла. И что теперь? Сразу бросаться к нему с вопросами?

— Ванная прямо, а потом налево. Там уже будет, во что переодеться. Все вопросы после того, как ты приведешь себя в порядок. — Кроули разворачивается и уходит совсем в другом направлении.

Не желая лишний раз что-то говорить или делать, синеглазка послушно выполняет указания, с теплотой вспоминая, как этот демон излечил ее раны, чтобы «салон не испортила».

Мда, везёт ей приходить к мужчинам и при этом выглядеть хуже бомжа. Можно выдавать награду, как «Самая неженственная девушка года».

В ванной комнате нет душевой. Панорамное окно, небольшой столик с ящиками, где хранятся всякие примочки, которыми Кроули не пользовался, для поддержания идеального внешнего вида, достаточно щелчка пальцев. Демон просто слишком привык к быту людей. А вот перед панорамным окном стояло просто огромных размеров джакузи. В эту ванну может человека четыре поместиться и собака. Селеста как-то занервничала, она ожидала просто душевой, а не такой огромной ванны. У Азирафаэля была небольшая, в нее наверное сам ангел даже не помещается, но ей хватало, а тут. Слишком неловко. Но делать нечего.

Девушка снимает с себя испачканное кремовое платье, нижнее белье и всю эту мокрую кашу кладет осторожно в угол. После того, как помоется, обязательно простирает. Селеста обошла джакузи три раза и так и не поняла, как это устройство включается. Молодая девушка даже начала паниковать. Рукой проводила у крана, лазила по полу, обшарила внутри, в надежде найти кнопку. Ничего.

Кроули никогда не церемонился. Демон слишком привык жить один, и спокойно разгуливал по дому. Вот и в этот раз, заприметив, что не слышит шума воды, забеспокоился и без задней мысли направился прямиком в ванную. Мужчина зашёл без стука и перед ним была просто крышесносная картина.

Милая блондинка ползала по полу на четвереньках, задрав кверху аппетитные ягодицы, да так, что ВСЕ было видно. Короткие светлые волосы лезли в глаза, поэтому девушка периодически отбрасывала локоны с лица. Маленького объема, но очень притягательная грудь, с небольшими розовыми сосками, так и призывала, чтобы ее погладили и сжали, она почти касалась пола, не хватало буквально пять миллиметров. Небольшой животик, определенно очень мягкий и нежный.

Гипоталамус уже отдавал определенные сигналы в гипофиз, от чего гонадотропины активно впрыснулись в кровь. Повышение тестерона не заставило себя долго ждать, и приток крови к определенным органам уже поступил. Человеческое тело очень интересная штука. Визуальное изображение очень сильно влияет на мозг, и тут же нервные окончания активизируются. Учащается дыхание, ускоряется сердечный ритм, а ладони потеют. Этот процесс легко спутать с волнением. Но все не так, Кроули попросту возбудился от такого эротического зрелища.

Демон прокашлялся, с трудом отводя взгляд от обнаженного тела.

Селеста медленно повернула голову. Увидев нежданного гостя, ее глаз расширился, и она тут же закричала во всю глотку, сразу же пытаясь прикрыться. Этот визг кого угодно испугает. Кроули вышел из ванной и спрятался за дверью.

— Ты ужасен! Как тебе не стыдно! Демон! Извращенец! — верещала Селеста из-за закрытой двери.

— Ой, на что там смотреть! — взъелся мужчина, а в мыслях ещё фигурировали округлые прелести. — Вообще-то, я не услышал звука воды, вот и забеспокоился, что ты тут уже откинулась. Дурная! — прозвучало, словно ребенка обидели.

Девушка сидела на полу, порывшись в ящике откопала чёрное полотенце, сразу же обмоталась им. Вот же бессовестный! Она же монахиня, а он так поступил. Но признаться честно, ей было приятно услышать, что о ней беспокоились, она и вправду не в себе. Да и этот чертов кран!

— Я не знаю, как эту штуку включить, — покраснев до самых ушей, призналась девушка.

— Впустишь, покажу, — выдохнул мужчина, встав перед дверью. Пусть сама откроет теперь.

Селесте пришлось несколько минут, чтобы решиться впустить, наконец, собравшись, но при этом чувство отвращения засело внутри. Повернула ручку и отошла от входа, сильнее запахиваясь в махровую ткань, насколько это возможно.

Кроули поднял одну бровь, посмотрев на густо покрасневшую девушку и важно, как будто он царь — он хозяин этого дома и имеет права ходить где вздумается, — зашёл в ванную и, проведя рукой за краном, включил теплую воду. Селеста удивлённо посмотрела, ещё больше покраснев, поражаясь насколько все просто. А потом в голове закралась одна мысль.

Когда демон уже почти вышел, не сказав ни слова, Селеста остановила его, строго посмотрев в его змеиные хитрые глаза.

— А разве ты не мог просто меня высушить с помощью своей магии? — нахмурила брови бывшая монахиня.

— Мог, но так намного приятнее. И умоляю, выбрось эти тряпки. — Кроули кивнул в сторону кучи белья и лёгкой походкой вышел, не забыв закрыть за собой дверь.

«Эгоцентричный демон!»

Селеста блаженно опустилась в теплую воду, давая жидкости окутать ее тело и забрать часть пережитого кошмара. Вода приятно обволакивала и расслабляла. Кроули знал это, поэтому не стал чудесить. Он просто дал возможность испуганной несчастной прийти в себя, насладиться минутами безопасности перед тем, как сознание вновь скует страх.

Из одежды молодая женщина нашла длинную черную рубашку доходившую ей до середины бедра, там же и оказались чёрное нижнее белье. Вот так новость. Лучше не думать откуда это, а просто взять. Просто не думать. Девушка с сожалением посмотрела на свои испорченные вещи, нашла мусорную корзину за раковиной и выкинула туда свое платье.

Стеснительно натягивая рубашку, пришлось выйти в коридор. Черный, черный, черный. О, что-то цветное. А, нет, показалось. Повсюду черный. Демон просто окружил себя мраком и каким-то богатым величием, возвышая себя над бренным миром. Монахиня никогда так не жила, всегда ее учили не брать больше, чем необходимо, хотя изредка хотелось чего-то немного лучше, чем имеешь. Но грех алчности ее никогда не захватывал. Еда существует, чтобы просто насытить желудок, одежда, чтобы прикрыть голое тело, кровать, чтобы просто дать организму энергию. Но Селеста признавала, что сладости оказались ее слабостью, или добрый ангел этому научил? Она скучала по Азирафаэлю. Отбросив печальные мысли, Селеста зашла в просторную гостиную.

Кроули сидел в кресле. Креслом, конечно, этот обиход мебели назвать сложно, скорее трон, мужчина бездумно переключал каналы на широкоформатном телевизоре 4К.

Новости, культура, на музыкальном задержался несколько дольше, Дискавери, юморной, мультики, опять новости. Ничего особенно интересного.

Селеста тихонько встала недалеко, ожидая, когда ее заметят, стараясь натянуть рубашку как можно ниже. Всё-таки очень стыдно разгуливать перед мужчиной в таком виде.

— Голодна? — не повернувшись спросил Кроули.

Селеста подошла ближе, сцепив руки на животе, нахмурившись.

— Ну, ладно, прости, не стоило заходить, окей, — прозвучало неубедительно, но хоть что-то, и легко прощающая девичья душа наполовину отпустила неловкий инцедент. Девушка кивнула и решилась перейти к главному.

— Кроули, ты сказал, что многое обо мне знаешь. Я была в церкви и…

Демон встал со своего места. Он был выше нее, эта несчастная девушка макушкой не доставала ему до подбородка. Такая маленькая, испуганная и потерянная. А защиты нет. Он прежде всего виноват, что так произошло. Если бы не его гнев в тот день, возможно, эта монахиня дальше служила бы церкви. Прихожане благодарили бы эту добрую сестру за милосердие. А теперь он единственный, кто хоть как-то способен протянуть ей руку помощи. Может быть, она тут потому, что он должен искупить свою вину? Это даже смешно. Демон и искупить вину? Но как? Нет способа снова сделать эту душу полностью чистой и отправить ангелам на перепись.

Рыжий даже про себя усмехнулся, представив, как берет Селесту, вымачивает в белизне, а потом приносит ангелам с бантиком на голове с фразой: «Примите, распишитесь».

— Французская или итальянская кухня? Что больше нравится?

— Не поняла? — Селеста удивлённо изогнула брови, совершенно не вникая в суть вопроса.

— Есть что будешь? — повторил свой вопрос мужчина.

— Но я…

— Тогда спагетти. — Энтони подошёл к письменному столу, взял новенький смартфон и быстро что-то набрал. — Морепродукты или болоньезе? — Кроули посмотрел на ничего не понимающую гостью, не дождавшись ответа, вернулся к своему занятию, — Значит, с морепродуктами, — подытожил хозяин квартиры.

Селеста никак не могла понять происходящего, она тут не для ужина.

— Кроули! Но ведь… — Селеста схватила мужчину за рубашку, пытаясь обратить его внимание к важному, а именно цели своего визита, ее губ коснулся тонкий палец, заставляя молчать.

— Не благодари, — улыбнулся демон и пошел к выходу, оповещая, что разговор закончен.

Пришлось смириться и отложить расспросы на потом. Если он хочет ужин, ладно, она высидит этот ужин и стерпит непристойный наряд на себе. Но потом точно обо всем расспросит!

Весь прием пищи проходил в относительной тишине.

Белое вино и очень нежные спагетти с приятным сливочным вкусом. Морепродукты первой свежести, приготовлены настолько хорошо, что блюдо буквально таяло во рту, разливаясь обалденным вкусом нежности и мягкости. Селеста аккуратно вытерла губы салфеткой. Кроули, заметив этот жест, улыбнулся одной стороной рта.

— У Азирафаэля научилась? — усмехнулся Энтони, откидываясь на спинку стула, пригубив вино с широкого бокала.

Девушка отвела взгляд в сторону и нежно улыбнулась, вспоминая друга.

— Мы часто ужинали вдвоем, и как-то было стыдно, что мои манеры за столом не соответствовали его.

Кроули хмыкнул и снова наполнил бокал.

— Ты скучаешь по нему, — утвердительно сказала девушка, серьезно посмотрев в змеиные глаза.

Сказать, что Кроули сильно расстроен, нет, скорее, тоскует по их весёлым посиделкам и вечным дебатам о добре и зле.

— Возможно. — демон отводит взгляд в сторону, а руки кладет перед собой на стол, задумываясь о своем друге. Они давненько не виделись.

Теплая и нежная ладонь легла на жилистую мужскую руку, легко сжав. Кроули скашивает глаза на девушку, с удивлением смотря в этот полный ласки и нежности синий глаз. Атмосфера волшебства и теплоты наполнила комнату. Когда он получал хоть какую-то поддержку от кого-то? Вечность нести зло в мире, быть везде воплощением беды и страха. И этот простой, но такой милый жест что-то всколыхнул внутри, задел нужную струнку. Ох, если бы она знала, кому дарит свою теплоту. Наивная монашка Селеста.

Кроули шипит сам на себя, но девушка подумала, что это на нее и быстро убирает руку.

— Прости. Это… Спасибо, что не выставил за дверь. Я ведь так грубо с тобой обошлась, а ты ведь пытался мне помочь. — девушка убрала прядь за ухо, что стало видно ее белесый глаз.

Увидев искалеченное лицо Селесты, на душе у демона стало ещё гаже.

— У меня есть вторая спальня, можешь занять ее. — Энтони потёр затылок, вставая со стула.

Селеста удивлённо смотрела на мужскую спину, по коровьи хлопая ресницами. Она совсем не планировала оставаться у него на ночлег. Это неправильно?

— Кроули. Спасибо тебе, конечно, но ведь это совсем не обязательно. Я лишь пришла за ответами, — завела старую пластинку девушка, вставая со своего места вслед за мужчиной и беря его за руку.

Мужские челюсти сжимаются до скрежета зубов. Быстро развернувшись, рыжий в упор смотрит на миловидное лицо, сердце щемит. Этот вечно нежный и верующий взгляд, четко очерченные губы, глубина цвета синего глаза. Да даже этот белесый глаз сейчас очарователен, как будто ангельское око.

— Послушай. Я обещаю, что все расскажу тебе, но ты устала, сегодня был очень сложный день, я прав? Ещё есть время. Пока ты тут, демоны тебя не найдут. Ты… веришь мне? — последние слова дались особенно тяжело. Он никогда никого о таком не спрашивал. Зачем? Кто будет верить демону? Они обманывают, льстят, увиливают и искушают. Кто согласится поверить демону?

— Ты ни разу мне не соврал, поэтому я верю тебе. — Селеста мягко улыбнулась, сильнее сжав мужскую ладонь. Он обещал ей рассказать, значит он расскажет. Она доверяет ему. Она подождёт ещё немного. Тем более, нового удара за сегодня ее душа может не выдержать. Как всегда, он прав.

Селесте была выделена просто огромных размеров спальня с шикарной кроватью. Круглая кровать на изогнутых ножках в стиле позднего барокко. Велюровое изогнутое изголовье, вставленное в коварную узорчатую отделку, покрытую позолотой. Кроваво красные простыни из дорогого шелка, блестящие, скользящие, из-за них кровать кажется кровавым озером в темной спальне. Небольшой столик из махагона с вырезанными змеями по столешнице и карнизам. Огромное зеркало в позолоченном итальянском багете и просто гигантский телевизор на стене с красной подсветкой по контуру.

Ну и зачем ей все это? Так непривычно, но очень красиво. Бывшей монахине было даже как-то совестно занимать такую роскошь, кажется, что она может собой как-то обесценить столь помпезную комнату.

Решительно задрав подбородок, девушка прошла вглубь спальни и осторожно, даже с опаской, провела ладонью по простыням. Они оказались приятно прохладными и холеными на ощупь. Девушка медленно залезла в постель, понимая, что тут очень много места, неуютно для одного. Кроули спит так всегда, в его комнате кровать не меньших размеров, правда, не круглая. Точнее, он не спит на ней, это бывает редко, сейчас не особенно важно для чего используется его постель. Важно то, что мужчина привык жить на полную катушку, и это проявлялось во всем.

Селеста легла, укрываясь одеялом, проводя рукой по гладкому шёлку, словно чесала собаку. Ощущения необычные, приятные, как прикосновения любимого. От подобных мыслей на щеках тут же проступил румянец. Хотя с чего вдруг ей стыдиться? Монахини отдают свое тело во служению Богу и не имеют права иметь детей, поэтому до самой смерти остаются чисты и невинны.

Она таковой не являлась. Демоны и грех похоти над ней испытывали. Горечь наполнила сердце изнутри, заставляя обливаться кровью. Пускай с ней были и нежны, чтобы она молила о большем, чтобы хотела большего, все же это было насилием над ее верующей душой. Демоны не были ее любовью, но они заставляли ее стонать, кричать и биться в оргазме. За это ей было потом так стыдно, что ещё долго тело вздрагивало от рыданий на холодном полу. Прошло уже достаточно времени, чтобы ее сознание отпустило это издевательство. Она смирилась и оставила скорбь в прошлом.

Молодая женщина повернулась на бок, сжавшись в комок. А ведь за всю свою жизнь она даже ни разу не влюблялась, кроме как в Иисуса. Ведь это единственная скульптура обнаженного мужчины, красивого обнаженного мужчины, которая была в храме, прости Господи. Но это было так, увлечение, ничего более, выплеск гормонов у несформировавшегося ещё подростка. В моменты особой, неконтролируемой вспышки Селеста молилась ещё чаще и даже исповедовалась у Отца Уильяма. Тот отпускал ей греховные мысли, сказав, что тело дано не просто так Господом Богом, и мы разделены на мужчин и женщин, чтобы дополнять друг друга, поэтому и сущность тянется к противоположному, но молитва спасет от похотливых помыслов. Селеста верила и молилась.

Сейчас же блондинка стыдливо прикрыла лицо ладошками, вспоминая инцидент в ванной. Гладкую кожу в вырезе полурасстегнутой рубашки и заинтересованные змеиные глаза.

«Похотливый демон!»

Комментарий к Глава 7: Логово змея Я старалась передать чувства покорности Селесты, даже учитывая, что ей важно знать о себе, ради этого демона, она готова уступить и подождать, ведь она верит ему.

Грета24 (соавтор (бета)): Это. Просто. Охуенно. Кто-нибудь, прошу, остановите мою фантазию! Я уже начала додумывать то, что могло произойти в этой ванной еще! Памагииитееее)))

====== Глава 8: Свет в темной душе ======

Ничто не может приглушить свет, который светит изнутри.

Демоны не спят. Они бдят ночами, выискивая людей, чтобы переманить на сторону зла. Посеять в сознании зерно сомнений и тьмы. Маленький черт, который шепчет: «Возьми эту шоколадку, это даже не воровство», «Ой, продай алкоголь этому сорванцу, его совершеннолетие уже через год», «Перестань, он должен получить по морде, он это заслужил» — и так до бесконечности. Вроде бы ничего не значащая мысль, но она подталкивает вас, ведёт на совершение греха. И вы следуете этому зову, думая, что ничего страшного, ничего не значит, всего одна сигарета, последняя дорожка, «эта мерзость заслуживает смерти». Но за каждой самокруткой, следует другая, дорожка превращается в иглу, а после первого убийства, не замечаешь, как расчленяешь очередной труп и жаришь на сковородке аппетитные человеческие мозги.

Кроули сидел в своем кресле, откинув голову назад, рот приоткрыт, в руках зажат стакан с недопитым виски первого сорта. А ещё, он очень громко храпел. Это уже не змея спит, а огромный медведь. Или мопс, выбирайте: кто вам больше нравится. Этот храп был слышен даже в соседней комнате, отчего Селеста проснулась, нервозно бурявя натяжной потолок взглядом. Это просто невозможно. Как можно уснуть, когда храпят, как самолёт!

Девушка укуталась в теплое покрывало из мягкого плюшевого ворса и пошла в гостиную, где находился источник беспокойства.

Змеиный сон крепок, он — как временная спячка. Этот демон походил на дракона в своей пещере. Блондинка обошла кресло и вытащила пульт из цепких пальцев. По телевизору давно уже ничего не показывают. Обычный серый шум, оповещающий окончание программ на эту ночь, телевизор тут же был выключен. Поначалу, Селеста хотела разбудить виновника ее пробуждения, но, заглянув в безмятежное лицо, ухмыльнулась. У нее рука не поднимается прервать сладкий сон. Он выглядит таким беззащитным, хоть это и не так. По какой-то причине, если бы Кроули хотел, он бы спал чутко, слушая каждый шорох, но его организм автоматически расслабился, даже в присутствии под одной крышей постороннего.

Молодая женщина принесла с комнаты подушку и осторожно подложила под голову мужчине, сняв с себя покрывало, накрыла им демона. Такой холодный. Змеи ведь хладнокровные существа. Бессознательно, пока синеглазка проводила все манипуляции, Кроули потерся об ее теплую ладонь щекой и, улыбнувшись чему-то во сне, мило засопел. От этой картины в груди у девушки потеплело. Без задней мысли бывшая монахиня ласково провела по топорщимся медно-рыжим волосам ладонью, умиляясь с неземного существа. Он сейчас совсем не походил на демона. Скорее на уставшего трудоголика, каким на самом деле не являлся. Острые черты лица, морщинки у губ и глаз, взъерошенные огненные волосы и даже татуировка сейчас выглядели очаровательно. Селеста мягко улыбнулась и осторожно провела по прохладной щеке мужчины. Она ушла в свою комнату, чтобы доспать.

Лучик солнца пробрался сквозь щель между темных штор, нагло светя прямо в закрытые глаза демона. Кроули подскочил в своем кресле, словно его током ударило. Пробуждение после крепкого сна не самое его любимое занятие. Черт. Как же затекли мышцы. Мужчина покрутил шеей, несколько раз там что-то хрустнуло. М-да, погрешности человеческой оболочки. Хрупкость людских тел поражала, чуть что — сразу хруст, треск, растяжение, зуд. На пол упала подушка и покрывало, мягко соскользнув с тела мужчины. Стоп, он не помнит, чтобы укрывался, а уж тем более, подкладывал под голову подушку. Демон смотрел на упавшие постельные принадлежности так, как будто не верил в их существование в целом.

— О, эм… Доброе утро, прости, я не знала чем заняться, ты же не против, что я тут решила убраться? — Кроули повернул голову, замечая Селесту.

Хотя убирать в целом было нечего — квартира отличалась особенной чистотой, даже излишним минимализмом.

Блондинка стояла со шваброй (Великий Сатана, где она ее вообще нашла, он же никогда не приобретал швабры!) и половой тряпкой в руках. Синеглазка одета в ту же одежду, что и вчера — черная рубашка, которая сейчас смотрелась на ней особенно сексуально в тандеме с ее занятием. Стоять, что она сказала? Уборка? Какая ещё уборка?

— Ты могла этого не делать, мне этого не нужно, и что у тебя за тряпка? — Кроули изогнул одну бровь, рассматривая несостоявшуюся уборщицу с интересом.

Селеста покраснела, отводя в сторону взгляд, а швабру с тряпкой пряча за спиной.

— Ну, эм, я подумала, что не стоит пропадать добру. Все равно мое платье испорчено, ты сказал выкинуть… По началу я так и сделала, а утром подумала, что могу прибраться, вот и порезала его… — именно в этот момент ей, по странным причинам, стало стыдно.

В магазине у Азирафаэля за такое своеволие она была только горда собой, а тут словно делала что-то не так. Демон только больше удивился, округляя глаза. Он ещё раз обвел взглядом гостью, пытаясь понять: шутит она или нет. Нет, не шутит, вон, и ведро же где-то откопала. Чудачка.

— Ох, прости, а я уже и цветы полила. — Селеста стала нервно теребить край рубашки, отчего та задралась выше. — Никогда не думала, что у демона может быть целая оранжерея, они красивые и очень… М-м-м… Очень зелёные. — девушка опустила взгляд в пол.

По позвоночнику мужчины пробежался электрический ток.

— Ш-ш-то ты сделала? Полила? — зашипел демон.

Селеста вздрогнула, осознавая, что сделала что-то не так. Но земля была суховата, вот она и подумала, что стоит полить. Она ухаживала при церкви за растениями. Не стоило было влезать?

Мужчина подскочил с места, направляясь в свои угодья растений. Из комнаты с фикусами, пальмами, агавой, аглогемами и прочими «ми» послышался просто сумасшедший ор.

— Не-е-ет! Ну, не-е-ет! Нет, нет, нет! Зачем? Зачем? Зачем?! Все труды Сатане под хвост! — взбешённый Кроули влетел обратно в гостиную, хватая Селесту за руку и приводя в оранжерею. — Ты посмотри! — тыкал мужчина в лепесток пальцем, при этом его змеиные глаза буквально горели от ярости.

У синеглазки даже сердце замерло. Что не так с этим цветком, все же в порядке. От страха бывшая монахиня вся сжалась и затряслась.

— Пятно, мать твою! Ты их задобрила! Я столько времени держал их в ежовых рукавицах, а ты решила задобрить! Вот и распоясались! — с пеной у рта верещал демон.

Вот вам и утречко доброе.

Цветы, услышав крик своего хозяина, задребезжали, а лепестки зашевелились в страхе. Селесте казалось это несправедливым, это же всего лишь беззащитные растения, а он орет, как будто они посреди комнаты обосрались, и она в придачу с ними.

— Прости… — вновь повторила Селеста, совсем опуская голову.

Кроули вышел из комнаты, потом снова вернулся, снова вышел, и так ещё раза четыре, пока не остановился, поднял палец и открыл рот, пытаясь что-то сказать, но заметил, что девушка хлюпнула носом. Она плачет?

— П… Прости, я… Просто не могла сидеть без дела, постоянно рано встаю, будить тебя не хотела и подумала, что уборка будет хорошей благодарностью за твое гостеприимство. Я все испортила… Я не буду больше трогать твои растения. О… обещаю. — по щекам катились слёзки и падали на идеально вымытый пол, девушка хлюпала носом, но старалась сдерживаться, боясь ещё больше разозлить хозяина квартиры.

Кроули так и стоял пару минут с поднятым пальцем и открытым ртом, не зная, что делать в этой ситуации. Нет, он доводил до слез людей — и не раз! — был виновником многих разборок, но чаще всего все обвиняли его. Брошенные девушки, разбитые сердца матерей и так далее. Но чтобы перед ним извинялись и чувство вины перед НИМ заставляло лить слезы. С таким он встречается впервые. Ему даже стало стыдно за то, что он так разорался с утра пораньше. Это же всего лишь цветы, верно?

Мужчина почесал затылок, возведя глаза к потолку, приобнял за плечи плачущую блондинку.

— Я больше не злюсь. Прекрати сопли размазывать только.

Селеста уткнулась в черную рубашку носом, немного вздрагивая и вытирая слезы с лица тыльной стороной ладони.

— Еще раз прости, — последний раз хлюпнула носом бывшая монахиня.

Селеста забрала все принадлежности с пола и унесла все в ванную, надо ещё в порядок себя привести, оба глаза покраснели.

Кроули, вернувшись в гостиную, посмотрел на кресло, увидел на полу покрывало с подушкой. Неужели она ночью его укрывала? А он думает, почему так было тепло. Ответ ясен. Стало ещё более стыдно.

Селеста тихонечко, совсем бесшумно зашла в гостиную, глаза и нос ещё покрасневшие, но она успокоилась.

— Иди переоденься, в комнате лежит одежда. Думаю, стоит позавтракать. — Энтони выглядел, как вышедшая из бутика модель, поправив на носу круглые гогглы.

Синеглазка как-то нерешительно оглядела себя, кивнула и направилась в сторону своей комнаты. На кровати лежало темно-красное платье простого кроя на широких бретельках, а рядом — черныйпиджак. Селесте по душе более закрытые наряды — она к ним привыкла. Но дареному коню в зубы не смотрят. Быстро переодевшись и надев туфельки, вышла к мужчине, он как стоял у стола, так и не сдвинулся с места.

Довольно улыбнувшись, оценив наряд блондинки, Кроули вышел в коридор, а бывшей монахине ничего не оставалось делать, кроме как идти за мужчиной.

Какое всё-таки сумбурное утро!

Мужчина отвёл спутницу в хороший итальянский ресторанчик — перекусить чем-нибудь простым, но искусным и вкусным, выбор пал на сырную пиццу. Дама заказала простой чай, а Кроули, не церемонясь, бокал вина, уж он-то знал что с чем хорошо сочетается, и красное сухое — в самый раз. Селеста поморщилась, отмечая особое пристрастие демона к горячительным.

— И ваша печень способна столько выдержать? — сомнение так и сквозило в заинтересованном тоне.

— Милая, я — демон, мне и похмелье не страшно. Конечно, кроме спиртных мне по вкусу хорошо приготовленный кофе. — довольная улыбка засияла на остром лице.

Сложно описать состояние, находясь рядом с этим мужчиной. Это как ураган, вихрь, торнадо. В один момент все вроде спокойно и тихо, а потом случается что-нибудь, что сбивает с ног, уносит шаткое спокойствие к небу, а в следующую секунду снова все по-другому. За один час можно испытать злость, отвращение, непонимание, страх, умиление, уважение и радость. И все эти эмоции переворачивают трепетное сердечко блондинки — никогда она не испытывала столько чувств, находясь рядом с мужчиной. То она готова его убить за его пренебрежение, то через секунду валяться в ногах, лишь бы он простил, а потом и вовсе восхищаться им. Сейчас в глазах юной особы отчётливо можно разглядеть понимание и покой. Она будто сидела на пороховой бочке, одна лишь искра — и бум, что-то да произойдет, однако нельзя предугадать, что именно. Неловкая сцена или всплеск гнева. Сейчас на лице Энтони сияла довольная улыбка, алкоголь разогнал кровь по венам, артериям и капиллярам, пробрался к голове, расслабляя мышцы. Что ещё можно желать? Не раннее утро, скорее обед, бокал хорошего вина и милая спутница, разглядывающая каждую чёрточку его лица.

— Заинтересовал? — вот и привычное циничное поведение вернулось.

Селеста густо покраснела и отвела взгляд в сторону.

— Спрашивай, я в хорошем настроении, — подначивал мужчина.

Понадобилось некоторое время, прежде чем любопытство в девичье голове преодолело стеснение, демон не торопил.

— Раньше как-то я не задумывалась о вашей природе. Я имею в виду ангелов и демонов. Азирафаэль казался более приземлённым, домашним. — от этих слов рыжий усмехнулся. — Сейчас я замечаю, что есть много различий. У тебя холодная кожа, необычные глаза, тебе не нужны деньги, точнее, ты о них не задумываешься, не болеешь и не стареешь. И возникает столько вопросов. Насколько ты могущественен? А ангелы такие же сильные, как демоны? — любопытство все же победило.

Демону не нужно много времени, гордыня овладела им вмиг. А вы бы не задрали нос, если бы вас назвали могущественным? Энтони перекинул руку через спинку стула, перекрестил ноги, создавая впечатление короля на троне.

— Ну-у, — протянул Кроули, — одним взмахом руки я могу сжечь этот ресторан, мне не нужно работать, чтобы получить все, что я захочу. Я живу в свое удовольствие. У ангелов есть некоторые ограничения… Они не могут использовать чудеса значительные во благо себе. — мужчина сделал глоток вина, особенно довольный собой.

А вот собеседница задумалась.

— Говоришь все? Правда, что демоны способны внушить любую мысль в сознание людское? — девушка подалась вперёд, упершись в стол.

От этого вопроса у Кроули встал ком в горле, поза тут же сменилась на более закрытую: руки на столе, а ноги прямо.

— Могу, но лишь человеку решать делать или нет. Во всем есть равновесие. Зло и добро, но лишь человек решает чему преобладать, — ответ прозвучал излишне отстранено.

Четко очерченные губы напряглись, а пальцы переплелись между собой. Девушка вновь стала напряженной. Когда она находилась в лапах демонов в Аду, давно осознала, что эти существа влияют на людей, но каким образом до конца не доходило. Что же должно было произойти, чтобы она совершила грех и попала в итоге к ним? Если же она все же мертва. Эта мысль не пугала уже так сильно как раньше, скорее возникал вопрос: «Почему?». Почему мертва? Почему именно Ад? Сейчас она не будет задавать эти вопросы. Потому что обещала ему поверить, ещё немного, она подождёт. Вместо этого юное создание решила задать другие вопросы, которые ее интересовали, раз выдался шанс, почему бы им не воспользоваться.

— А чего не могут демоны? Или ангелы?

— Ты задаешь сложные вопросы, Селеста. Мы можем все, но как и любое общество, следуем правилам. За некоторые деяния можно хорошо так поплатиться. Если демон совершит благой поступок, серьезный, Селеста, лечение твоих драных коленок не в счёт, то его убьют. Смерть для нас, не то, что для людей. Нас растворяют, отправляют в небытие, кромешную тьму. У ангела есть ещё проходной пункт, если посмеет совершить злое деяние, то его крылья подрезают, отправляя в ад. Так было со многими. — Кроули поморщился.

— И с тобой?

— Да.

— Это больно? — Селеста неосознанно взяла мужчину за руку, сжимая в своей ладони его холодные пальцы.

Мысли метнулись в тот страшный момент, когда его скинули с небес, как ненужного котенка на улицу, который слишком часто стал драть любимый диван, мяукать по ночам и требовать слишком много внимания. Он помнил, как разрывалось его тело от страшной боли, он корчился в страданиях, чувствуя огонь между лопаток. Всепожирающее пламя окутывало его тело, пока он валялся в темных коридорах Ада без какой-либо надежды на помощь. Всем плевать на него, все равно на его горе. Унижение и мука поглощали его сознание, когда белоснежные крылья постепенно окрашивались в черный цвет, заполняя и его сердце тьмой. Даже своим врагам он не пожелал бы таких мучений, учитывая его злобную душу. А потом на него повесили великую миссию. Сказав, что это необходимо, что нужно поддерживать порядок и равновесие. Стал приспешником Сатаны, выполняя указания. Зато он мог всласть высказать свое мнение, теперь ему нечего было терять, кроме жизни, а он стал слишком хитрым и умным, чтобы ее лишиться.

Синий глаз внимательно следил за выражением лица мужчины, сквозь прикосновения чувствуя дрожь в тонких пальцах. Селеста лишь сильнее сжала руку мужчины, пытаясь поддержать его сейчас.

— Спасибо, — мягко улыбнулась девушка.

Кроули удивлённо похлопал глазами, казалось, он ослышался.

— Не понял.

— Спасибо, что несёшь эту ношу, не смотря ни на что, — вновь раздался теплый голос, успокаивая, воплощая мир вокруг его мыслей.

Эти слова подействовали на израненную душу, как бальзам. Глоток свежего воздуха после удушающего пожара. Лучик света, после шумной грозы с ливнем, рассеивающий серые тучи, создавая в душе радугу. Хотелось вобрать это солнце больше, заполнить им всего себя, поглотить, слиться и получить прощение. Этот добрый взгляд глубокой синевы и безмерной любви. Сколько же заботы вмещала в себя с виду такая хрупкая девушка. Демон благоговейно улыбнулся и, высвободив свою ладонь, встал со своего места.

— Давай прокатимся. — поправив очки, Энтони бросил купюру на стол, не заботясь, насколько большая сумма там находилась.

Блондинка весело улыбнулась и положительно кивнула.

Вечером пара смотрела телевизор, бездумно переключая каналы. Светлая ниточка уже прошла сквозь мрачные коридоры и помещения, заглядывая в каждый угол, озаряя собой логово зверя. Словно черный цвет, который был повсюду в квартире, стал менее мрачным, а цветы, получив толику любви, стали ещё зеленее, на этот раз не подводя источник радости, оставались в идеальном состоянии, без единого пятнышка и жухлого листика. Ночной Лондон в панорамных окнах казался таким маленьким, незначительным, по сравнению с тем спокойствием, которого в жилище Кроули раньше никогда не было. И это странное светлое чувство только расширялось в его груди, заставляя вновь и вновь пробегаться взглядом по мягким чертам блондинки, задерживать взгляд на губах, которые изогнулись в радостной улыбке, потому что комик в юмористической программе пошутил особенно хорошо. Искать взгляда синего глаза. Хотелось как можно дальше спрятать ее от участи раствориться в огне адского пламени, и в голову закралась очень абсурдная мысль, но она могла спасти эту девушку. Есть лишь одна проблема — это решение очернит ее, испортит, сделав грязной и развратив сердце. Но ему так хотелось сохранить эту душу. Способен ли он спасти хоть кого-то?

Это чувство дилеммы мучило черную душу. Он разрывался между тем, чтобы сохранить эту чистоту и свет, и тем, чтобы просто оставить ее в живых. В первом случае — от нее избавятся, во втором — она потеряет все, что делает ее той Селестой, которая радовала его глубокую частичку сущего.

Ему нужно подумать, нужно ещё время, которое неумолимо кончалось, потому что Хастур уже все пронюхал. Демон не мог поверить своим глазам, когда увидел Кроули обожающе смотрящего на ту, которую они ищут всем Адом. Опять этот Кроули. Снова он совершает ошибку. Хастур знал, что нельзя доверять этому змею! И теперь был в этом уверен, как никогда. В этот раз этот змей не уползет! О, Хастур сделает все, чтобы этот демон получил по заслугам.

Черные глаза, что вновь светились во тьме. Теперь Селеста узнала их. Жгучий брюнет, что смотрел на нее с вожделением, бездомный мужчина, которому она протянула пищу и свою доброту. И эти глаза прожигали в ее сердце дыру, опустошая. К этим черным очам прибавились зелёные, голубые, карие и ещё много других. Ее голос охрип от незаглушающего крика. Множество рук рвали на ее теле одежду и прикасались везде, куда дотянутся. Все тело пронзала боль, душа разрывалась от отвращения, унижения и ненависти. Отчаяние накрывало с головой. Она выгибалась, как хорошо натянутый лук, лишь бы уменьшить боль от постоянных толчков и жёстких пальцев. В какой-то момент глаз пронзила невыносимая боль. Жгучая, ноющая и одновременно острая, словно в ее глаз воткнули что-то и несколько раз провернули, сначала по часовой стрелке, потом в обратную сторону. Селеста молила о помощи, кричала только сильнее, но ее заглушали, затыкали. Господи, кто-нибудь, помогите ей, высвободите из этого кошмара!

Девушку вырвали из болезненного сновидения грубой хваткой и ей показалось, что сон продолжается, что ее продолжают мучить, стирая всякое трезвое мышление, сводя с ума.

— Селеста! Проснись! — кричал некто, пробиваясь сквозь пелену забытья.

Холодные руки, как у Смерти, крепкая хватка, словно удав сжал ее кисти рук.

— Селеста, это сон! — вновь взволнованный голос, который заставил все же открыть глаза.

Все лицо было мокрое, а спина покрылась холодным потом. Ошалелый взгляд бегал по комнате, в поиске своих палачей, боясь встретится с этими лицами, множеством лиц. Тело сотрясала крупная дрожь, а сердце рвалось наружу.

Взгляд синего глаза метнулся к человеку перед ней. И, встретившись со змеиными глазами, внутри сразу стало теплее, спокойнее, безопаснее. Она не там, ее не хватают за руки и за ноги, не рвут ее одежду на части, не пронзают внутренности очередным, непонятно каким по счету, половым органом. Ее насиловали, да так жестоко, что в голове не укладывается, откуда в человеке столько жестокости.

— Они… Так много… — Селеста сама не понимала, что хотела сказать. По щекам побежали слезы, а тихие всхлипывания перерастали в громкие рыдания.

Кроули смотрел на побледневшее лицо, и все его органы холодели от обезумевшего взгляда синего глаза. Ох, как он виноват. Как виноват! Он бы многим сейчас пожертвовал, чтобы вернуться назад, исправить ошибку, чтобы не видеть этот ужас в лице светлой, нежной Селесты. Чуткой, робкой, беспомощной и такой несчастной Селесты. Мужчина крепко прижал девушку к своей груди, пытаясь успокоить, не дать распространиться истерике, чтобы паника не накрыла ее с головой.

Бывшая монахиня вцепилась в ворот рубашки, зарываясь в нее, пытаясь поместиться в этих прохладных объятиях всем телом, огородиться от всего, что ее окружает. Вобрать в себя запах дорогого парфюма, алкоголя и горького шоколада. Найти спасение в этих мужских руках. Она так нуждалась в защите и ей было так страшно, как никогда.

Кроули гладил ее по волосам, прижимаясь губами к макушке, пытаясь забрать хотя бы часть этого страха, который окутал трепетное сердце.

— Не уходи, прошу, не оставляй меня, — молила юная особа, крепче прижимаясь к демону, чуть ли не ногами обхватывая крепкий торс.

— Да, — прошептал мужчина в светлые волосы, ощущая запах солнца.

— Ты уверен? Это действительно так? Это серьезное заявление, Хастур. — Вельзевул стояла около стекла, выходящего на постамент для казни.

— Да, я отчётливо видел, что они были вместе, и как-то не заметил, что эта извилистая сволочь бежит докладывать о нашем эксперименте или убить, на крайний случай. — Хастур курил свои дешёвые сигареты, собирая у своих ног целое кладбище окурков.

— Надо выкуривать его, вернуть эту дамочку, — зажужжала Вельзевул, ощущая крайнюю степень раздражения.

— У меня есть идея, Вельзевул, — хищно улыбнулся Хастур, он делал это редко, но метко, отчего оскал выглядит особенно мерзко.

Комментарий к Глава 8: Свет в темной душе И так, постепенно мы приближаемся к развороту событий в полной мере ^^ В этот раз я пыталась показать, насколько Кроули тоскует по небесам, а Селеста оказалось самим их воплощением.

Грета24 (бета(соавтор(бета(пофиг, пусть будет бета))): мне уже уже страшно за Кроули. Я, конечно, догадываюсь, но страшно... Будто затишье перед бурей, как думаете?

====== Глава 9: Неужели можно простить всех? ======

Когда умру, не буду в небе,

Не будет крыльев у меня.

За все грехи свои отвечу.

За то, что предал я тебя.

Бог не простит меня за это,

Мою судьбу решит другой.

Меня отправят в преисподнюю,

Я стану Дьяволу слугой.

А ты, узнав о моей смерти,

Захочешь встретиться со мной.

Но ты невинна, не увижу

Тебя, не прикоснусь рукой.

Тебе же Бог подарит крылья,

Ты будешь светом, а я тьмой.

Но будет память в черном сердце,

Как под Луной гулял с тобой.

И будет в белом сердце память,

Как в светлый день бродили мы.

Жаль только то, что не увижу,

Какой прекрасный ангел ты…

(Неизвестный автор)

Попробуем посчитать и вычислить некоторый момент истории. Земля создана четыре тысячи четыре года назад, двадцать первого октября до рождения Иисуса Христа, это понятно, начало всех начал. Демон Кроули принес ребенка Великого Зверя Сатаны приблизительно шесть тысяч лет спустя, тогда и начались беспорядки в Аду и Рае. Для победы в войне обеим сторонам нужно как можно больше душ для энергии и сил. Отметка благих и злых намерений на планете достигнула максимума. Иисус Христос родился в четыре года до нашей эры. Способом сложения и вычислений можно предположить, что замена детей произошла двадцать первого октября двухтысячного года, а сам Апокалипсис НЕ произошел спустя одиннадцать лет, следовательно, когда Кроули и Азирафаэль выдохнули спокойно и могли провести вечер в ресторане «Риц», Селесте на тот момент исполнилось бы двадцать пять.

По-прежнему ангел занимался своими любимыми книгами, иногда посещал ресторан суши и с упоением потреблял роллы Филадельфия. Вечера за чашечкой какао. Он наслаждался, как и раньше своей жизнью. Иногда с теплой ностальгией вспоминал милую девушку, старательно вытирающую пыль на полках его магазина. Мужчина предполагал, как монахиня могла вернуться в родные комнаты храма, совершать множество хороших дел. Что она, наконец, вновь обрела дом. Там ее место, так положено. Несколько раз рука Азирафаэля бралась за трубку телефона, чтобы связаться с другом — он скучал по их разговорам и приятным вечерам в ресторане. Но что-то постоянно останавливало. Он говорил себе: ;«Не время» — появлялись новые дела, заботы и увлечения, и встреча с другом откладывалась.

— Стоит навестить дорогих друзей, — вслух сказал ангел, подкидывая хлеб жирной утке, копошащейся в пруду парка.

Несколько раз мужчина крутился около зеркала, разглядывая свой внешний вид, хотелось предстать перед подругой в хорошей форме и приятном виде. Отметив, что костюм сидит замечательно, ангел вышел из магазина, повернув табличку на «Закрыто», заперев дверь на ключ, он отправился к Церкви Святой Елены.

Тем временем в Раю Михаил уже спешила к Гавриилу доложить о своем замечании в бумагах о переписи. После всех событий небесная канцелярия занялась своими обычными делами, повоевать же не дали, значит, рутина вернулась. Начав перепись душ, Михаил не досчиталась одной, поначалу посчитав все ошибкой, провела несколько дней, перепроверяя списки, все равно приходя к одному и тому же выводу. Одной души, которая должна была поступить несколько месяцев назад, не переступила Райские врата, и это странно. Раньше такого не было.

— Гавриил! — Михаил вошла в такое же, как и все остальные, жгуче-белое помещение, тяжело дыша после всей беготни по бесконечным лестницам.

Архангел оторвал взгляд от журнала о правильном питании, изогнув бровь.

— Что-то не так, Михаил?

— Да. Я проводила перепись душ и есть загвоздка. Не хватает одной души. А именно: Селесты Хилл. Монахиня, двадцать четыре года, умерла давненько. — ангелы обходились без приветствий на работе, да и вообще, впрочем, без приветствий — уж слишком деловые клерки.

Гавриил протянул руку, чтобы получить стопку документов, которые подала худая женщина в деловом костюме. Пробежав по строчкам взглядом, мужчина свёл брови к переносице, потом ещё раз прочёл, уже внимательнее. Действительно. Монахиня Церкви Святой Елены не поступала к ним, хотя должна была пройти регистрацию, сорок дней уже давно прошли, следовательно, эта девушка не могла остаться в очереди. Ох, эти разбирательства после Армагеддона — сплошной бардак!

— Но не могла же она испариться. Куда-то же Селеста делась, верно? Ты проверила все комнаты отдыха? — Гавриил отбросил бумаги на стол, положив руки на подлокотники.

Вообще мужчину мало волновал факт исчезновения, ну, одной души меньше, одной больше, сейчас не так важно, войны нет, значит, энергия не особо необходима. Его эти обезьяны в принципе мало волновали. Но отчёты требовали идеального состояния, а Михаил слишком дотошная, чтобы посмотреть на сей факт сквозь пальцы.

— Бильярдные?

— Да.

— Спа?

— Да.

— Парки?

— Да. Да и да! Я проверила все, Гавриил.

— А…

— Да! Ее нет! Может быть, задержалась на Земле? — женщина начала раздражаться, больше всего начальница кадрового отдела и отдела распределения ненавидела, когда что-то идёт не так. Ей собственно тоже плевать на душу, но пустующая строчка в списке выводила из себя.

— Ну, тогда ищи, обзвони всех. Попробуй спросить Азирафаэля, он частенько с людишками якшается. Может быть, видел пропажу. — Гавриил неоднозначно махнул в воздухе рукой, снова беря журнал, где как раз остановился на разделе новых упражнений для качания пресса.

Михаил, понимая, что ей снова придется все решать самой, собрала все документы и поспешно вышла в коридор, громко стуча высокими каблуками черных кожаных туфель.

С каждым днём свет Селесты угасал. Она чахла. Кожа из приятного персиково оттенка приближалась к белой бумаге, девушка похудела, множество венок на кистях проступили, создавая рисунок молний, как в небе, во время особенно поганой погоды. Кошмары продолжали мучить, добавлялись детали и новые подробности, не самые приятные. Девушка вспоминала свои последние минуты смерти, однако она не сможет вспомнить свою смерть по факту. Душам это не дано, они могут помнить каждый элемент в своей жизни, но свою смерть — нет. Это удручало демона, близилось время, когда она должна будет узнать последний момент своей истории, и только он может ей это рассказать.

Кроули выходил за парой бутылок виски в знакомый и проверенный магазин алкогольных напитков, который собрал достаточно разнообразные бутылки и имел хороший ассортимент. Мужчина встал перед дверью, собираясь открыть ее, но остановился, прислушиваясь. Кто-то пел. Демон приложил ухо к металлической поверхности. Да. Он не ошибся. Максимально тихо рука скользнула к ручке двери, открывая ее, чтобы не прервать чудесные звуки пения.

Дьявол, дьявол,

Умный дьявол, дьявол…

Как быстро они продают свои души

Ради удовольствия и богатства.

Но дьявол не будет мной.

Дьявол, дьявол…

Кости из металла, металла.

Ты пытаешь святых лишь взглянув на них,

Внушаешь мысли, что у них когда-то был шанс.

Голосок разливался по темным помещениям. Ослабевший, тихий, но даже учитывая строчки печальной песни, особенно ласковый. Переливчатый. Складывалось ощущение, что находишься где-то в лесу, с высокими деревьями, что тянут свои ветви к темно-синему небу, усыпанному множеством звёзд, а нимфа зовёт тебя глубже, в чащу, заманивая своим голосом. Кроули снял обувь, чтобы ни в коем случае его шаги не было слышно, пробираясь вглубь квартиры, следуя за лесной нимфой, что сейчас зашивала, сидя на диване, какую-то вещь.

Не испытывай меня, дьявол, дьявол.

Ты не сможешь купить меня, дьявол, дьявол.

Ты не сделаешь из меня дуру, о нет.

Что делает тебя таким особенным, особенным,

Чтобы думать, что я когда-либо смогу поддаться

Ради этого коварного танца между тобой и мной, дьявол, дьявол.

Селеста почти что шепчет эти слова, легко улыбаясь, делая очередной стежок, бледные руки, крепко держат иголку с ниткой, прокалывая материю, а потом снова натягивая. Она бережно проводил ладонью по черной ткани, разглаживая образовавшиеся складки, не прекращая свою грустную песню.

Ты принимаешь форму

Всего, к чему меня так тянет…

Ты принимаешь форму

Всего, к чему меня так тянет,

Но твои глаза

Мертвы и красны.

Красны, будто ржавчина.*

На последних нотах, девушка тянет голос сначала вверх, взяв особенно сложные ноты, но, выпустив последние эмоции, при этом разложив черную рубашку — его рубашку! — на коленях, затихает. Волшебство растворяется, оставляя после себя сладкую горечь. Лес исчезает, оставляя на диване прекрасную деву. Кроули любовно наблюдает за ней, за ее взглядом немного потухшего синего глаза, бледным губам, тяжело вздымающийся груди. Даже в таком состоянии она всё ещё прекрасна, ее свет продолжает распространяться повсюду, он окружает ее, исходит из самых глубин.

Синий глаз смотрит на Энтони, в нем нет страха перед ним — только блаженное удовлетворение, руки сильнее сжали рубашку, немного тряслись, выдавая волнение.

— Я не слышала, как ты вошёл. — девушка постаралась спрятать рубашку за спиной, хотя в этом не было смысла.

Кроули оторвался от стены и прошел вглубь гостиной, шлепая босыми ногами по полу.

— Почему ты поешь о демонах? Ведь не таким песням учат в монастыре. — Энтони садится рядом, забирая из рук рукодельницы свою вещь, которая ещё сохранила тепло ее ладоней.

— Не учат. Но ведь всем должно быть подарено прощение, — улыбается девушка.

В змеиных глазах отражается страх, но позже ярость. Всем, да? Даже тем, кто виновен в ее гибели? Разве он достоин прощения? Люди, что сотворивший с ней такое, отчего она мечется ночами в постели, раздирая горло от криков, тоже? Она их готова простить?!

— Собирайся! — злобно шипит демон, подскакивая с места.

— Куда мы поедем? — не обращая на раздраженный тон, спрашивает девушка, она уже привыкла к перепадам настроения мужчины, поэтому не видит в его голосе и действиях ничего странного.

— За таким тобой долгожданным ответом, — выпаливает Энтони, все же бросая на девушку печальный взгляд.

Пара ехала в машине молча. Кроули вжимал ступню в педаль газа, обгоняя другие машины на дороге, а блондинка смотрела по сторонам, как обычно стараясь уловить все, что ее окружает, изредка бросая беспокойный взгляд на спутника.

Погода, как назло для демона, просто превосходная. Ни дождичка тебе, ни облачка. Солнце ярко светит в небе, озаряя Лондон своими лучами, что редкость для этого города с его туманностями и пасмурностью.

Своды над головой создавали купол, соединяясь точными линиями, повсюду статуи и памятники, благодарность великим британцам. Храм наполнен святостью и верой, что для ангела, как живительный глоток воздуха. Место, где не бывает злобных помыслов. Изредка демоны суются в церкви, иногда развращая мысли святых отцов. Но тут, в Церкви Святой Елены, сплошь благодать. Мужчина обвел взглядом молебную, выискивая хоть одного послушника Господа и наткнулся на одну из сестер.

— О, сестра, прошу, уделите мне минуту. — ангел поднял указательный палец вверх, привлекая к себе внимания молодой монахини с карими глазами.

— Слушаю, — девушка улыбается, немного склонив голову.

— Послушайте я кое-кого ищу, монахиню. Ее зовут Селеста, такая светловолосая девушка. — Азирафаэль улыбается, представляя, как обрадуется его подруга их встречи, но улыбка спала, когда мужчина заметил грустный взгляд молодой монахини.

— Мистер… Селеста умерла уже давно. — молодая особа шмыгнула носом, сдерживая слезы. — Ох, прошу меня простить, — сквозь слезы прошептала сестра и убежала в направлении женского монастыря.

Эта информация прогремела, как гром среди ясного неба. Этого быть не может! Она же была в его магазине, живая! Такая настоящая, дышала, двигалась, ее сердце билось, а прикосновения тёплыми, если только… В ангеле из глубин души буквально поднялся праведный гнев.

«Кроули!»

По позвоночнику рыжего мужчины пробежали мурашки. Как будто кто-то кольнул иголкой под затылком. Поведя плечами, демон сбросил минутную неприязнь, взяв спутницу за руку. Пара шла между надгробий по кладбищу, выискивая нужную могилу. Повсюду каменные изваяния, мертвые цветы, плачущие ангелы и запах смерти. Особенно любимое место одного из апостолов и предвестников апокалипсиса, как хорошо, что он не состоялся. И это место со множеством меток, как ярлыков на пальцах у покойников в морге, удручало своей тишиной. Кроули остановился, вглядываясь в недавно поставленный постамент надгробия. Достаточное дешёвое. Церковь не может позволить себе особенно раскошеливаться на могилах своих прислужников. А уж тем более, если она сотворила грех. Именно поэтому эту монахиню не похоронили при церкви. А опустили в землю среди обычных людей, не приписывая ей святости и чистоты.

Селеста заметив, куда смотрит демон, направила свой взгляд туда же и застыла, со всей силы сжимая пальцами прохладную ладонь мужчины. Она уже готовилась к этому, помаленьку принимала эту информацию. Но увидеть свою собственную могилу особенно тяжело. Стоять перед доказательством своего отсутствия на Земле.

«Селеста Хилл.

27.09.1987 — 20.09.2011

Да успокоится твоя душа с миром»

Печатные буквы выведенные машиной нисколько не передавали чувств на холодном камне. По всему телу разливался огонь обречённости. Она действительно мертва. Ее нет. Она всего лишь дух. Остаток от Селесты.

У нее не было отца, лишь мать, которая оставила дочь в больнице при монастыре, отказалась по неизвестным причинам от девочки. Ее оставили и растили как прислужницу, ту, что отдаст всю свою жизнь во служению Богу. И ей не выделили места при храме, даже после всех добрых дел, что она делала ради веры.

— Селеста Хилл, — начал ледяным тоном Кроули, — родилась 1987 году 27 сентября. Отец простой рабочий на стройке Боб Смит Майкельсон. Мать, не работающая на тот момент, Одри Хилл Джонсон, — все звучало, как вычитка из какого-то документа при юридических услугах нотариуса. — Девочку приняли в монастырь и воспитывали по всем правилам церкви. Старательная и послушная. Прожила двадцать четыре года, пока во время… — Энтони остановился, судорожно вздохнув. — Девушка несла коробки в соседнее здание перед тем, как отправиться спать в монастырь. Десять мужчин разного возраста настигли сестру врасплох, затащив в проем между монастырем и новым зданием офиса. — Кроули провел большим пальцем по побелевшим костяшкам женской руки.

С каждым озвученным фактом ее гибели, девушка вспоминала все детали. Вспоминала, как вздрогнула, смотря, буквально недавно, в тот проем между церковью и высоким стеклянным зданием. Все слова разносились в ее голове эхом.

— Селеста Хилл была жестоко изнасилована мужчинами, в процессе преступления, девушку лишили глаза, вогнав в глазницу ржавый кухонный нож. Произошло это, вроде как, случайно, но этому никто бы не поверил. Глаз девушке было бы уже не вернуть. Над монахиней издевались около двух часов, потом бросили между двух мусорных контейнеров умирать. Правда, девушка могла выжить, если бы не один факт.

Кроули посмотрел в остекленевший, единственно здоровый синий глаз, в уголках которого собирались крупные слезы, вот-вот готовые пролиться, выпуская всю боль, которая рвала израненное сердце. Мужчина невесомо провел по щеке девушки, отводя локон светлых волос в сторону, выставляя напоказ абсолютно белый, израненный глаз Селесты. Юная особа наконец пролила очищающие слезы, а пересохшие губы зашевелились.

— Там был этот нож. Они просто забыли о нем, осквернив мое тело, отданное Богу, наполнив до краев, насытив своих зверей в душе. Я лежала униженная, раздавленная и убитая, и понимала, что никогда бы не смогла это пережить. Пережить эту боль, страх и отчаяние. Я просила Господа, когда они терзали меня, просила о спасении, но никто меня не услышал, потому что кричать не было сил. — уже обе прохладные ладони лежали на покрасневших девичьих щеках, мягко поглаживая большими пальцами, стараясь стереть нескончаемый поток слез.

— Ты совершила суицид, Селеста, — вымученно подвёл итог мужчина.

Селеста скривилась, пытаясь сдержать приступ отчаяния и муки, что сейчас разрывали внутренности. Ее сердце словно остановилось с последними словами демона.

Кроули посмотрел в синий глаз серьезно, поджав губы до тонкой полоски, пытаясь не выпустить наружу свой гнев.

— А теперь, скажи мне, Селеста. Разве все достойны прощения?

Бывшая монахиня закричала, буквально падая на землю. Разрываясь в истошной боли. Если бы не сильные мужские руки, она бы упала, уткнувшись головой в свою же могилу. Рыдания и вопли разрывали мертвую тишину, а каменные ангелы стыдливо прикрывали лица ладонями, проливая слезы с несчастной душой. Энтони держал в своих объятиях изломанную, растоптанную и убитую в своем горе светлую деву. И все больше проклинал себя за страх. Ему было стыдно, не смог ей признаться, что мысль о сборе компашки для этого грязного дела внушил именно он. Змей искуситель. Одна единственная мысль.

«Прогнать бы эту красотку по кругу».

Кроули боялся увидеть во взгляде синего глаза презрение к нему, ненависть и отвращение. После всей ласки и заботы, которые она к нему проявила, эти чувства станут для него невыносимыми. Демоны не любят. Демоны не привязываются. Их душа черна, а сердце черствое, но почему же тогда так больно слышать этот вопль отчаяния?!

Когда Азирафаэль вернулся обратно в магазин, не мог привести дыхание в норму. Что же творит его друг?! Почему душа находится на Земле? Но что странно — он не чувствовал в ней ни грамма греха. По ее рассказам, она должна быть им переполнена, тогда почему Ад? Что вообще происходит?! Нужно срочно разбираться.

— Азирафаэль, — голос женщины за спиной заставил ангела по-девчачьи вскрикнуть.

— Михаил, так и до инфаркта довести можно! — прокашлявшись, торопливо ответил мужчина.

Архангел на это высказывание лишь изогнула бровь.

— Я к тебе не просто так. Перебрав списки о поступлении душ, нашла несостыковки. Не хватает одной. Ты, как долгожитель на этой планете, может быть, мог встретится с некой Селестой Хилл? Или, может быть, что-нибудь знаешь о ней? — безэмоциональным тоном задала свой вопрос худая женщина.

— Я, эм… Нет, Михаил, если бы что-то знал, я бы оповестил Небеса, ты же знаешь. — херувим определенно нервничал.

— Именно поэтому и спрашиваю, после всех событий, доверие к тебе подорвано. — Михаил смерила мужчину презрительным взглядом.

— Я не видел и не знаю ничего ни о какой Селесте Хилл, — серьезно ответил ангел, пафосно оттянув ворот пиджака. — А сейчас, попрошу, у меня много дел. Если что-то будет известно об этой мисс, я вам сообщу.

Михаил не попрощалась, поджав губы, просто исчезла с глаз ангела. Азирафаэль шумно выдохнул, стал нервно бегать по комнате, хватаясь за голову, предполагая уже худшее. Нужно срочно связаться с другом.

Азирафаэль взял трубку телефона и набрал давно знакомый номер, выученный наизусть, подождав минуту, услышал механический голос автоответчика:

«Это Кроули, если вы не сексуальная модель или мой личный сомелье, просто оставьте сообщение, и может быть, я Вам отвечу.»

— Твою мать! Кроули! — ангел с яростью кинул трубку на аппарат, уже не на шутку рассердившись.

Бледное лицо, на котором уже высохли слезы, оставляя неприятный зуд из-за соли, полностью впитавшиеся в кожу. Юная особа ни жива, ни мертва, все чувства отключились разом. Когда ее совращали в Аду, не было этого опустошения, лишь презрение к себе, что тело само отзывалось на искусных демонов. А это… Девушка чувствовала себя грязной, оскверненной. Конечно, она попала в Ад. Она не вынесла божественного испытания, убила себя и, тем самым, перекрыла дорогу в Рай. Так она думала, так преподнес для нее это Кроули. Она считала, что заслужила оказаться в Аду, среди грязи и смрада. Там ей самое место. Она только удивлялась, как выдержала все то, что творили с ней демоны. На некоторые из семи грехов она поддалась, а некоторые не тронули ее сердца.

Холодные пальцы коснулись теплой женской ладони, стараясь подбодрить. Демону невыносимо смотреть на ее лицо, на то, что этот свет, к которому он так стремился, теперь терялся с ещё большей скоростью.

— Селеста. Там, в Аду, сколько грехов ты приняла, — словно услышав мысли девушки, спросил мужчина.

— Гнев, уныние, похоть. Остальное не смогло тронуть меня, — механически ответила Селеста, взглянув на руку мужчины, и усмехнулась. — Ещё бы… Я отвратительна, конечно, мне понравилось после… После такого. Шлюха, а не монахиня — вот, кто я. — нежное лицо блондинки скривилось, создавая подобие ужасающей маски.

Сердце демона защемило. Не все ещё потеряно. Не все. Если же она примет остальные грехи, то, по крайней мере, она сможет стать демоном, она будет жить. Ангелы уже не примут ее, а демоны найдут. Он не сможет вечно прятать ее. Конечно же, он прослушал сообщение от Вельзевул. Селесту ищут.

— Селеста, есть шанс спасти тебя. Если ты примешь остальные четыре греха, то можешь стать демоном. Тогда останешься жива. Они ищут тебя, и пока ты ещё чиста, Селеста, не смотря ни на что, ты ещё чиста, но недостаточно для ангелов. Готова ли ты принять грехи на свою душу? Посмотри на меня, Селеста! Посмотри! — Кроули хватает дрожащими пальцами лицо девушки, приподнимая за подбородок, заставляя смотреть в его глаза.

Бывшая монахиня смотрит в эти наполненные отчаянием глаза, широко раскрыв свой, вглядываясь в эти тонкие зрачки.

Ох, несчастный демон. Он был рядом все это время, ни разу ей не соврал, демон ли перед ней? Разве у этого существа может быть чёрное сердце? Он скорее ангел, несчастный ангел.

Селеста берет в свои ладони прохладную руку. Все это время они стояли в коридоре его квартиры, девушка даже не заметила, как мужчина привез ее обратно, в это логово зверя, такого одинокого и грустного зверя. Девушка опускает свой взгляд на тонкие пальцы мужчины, целует середину ладони. Селеста думает, что теперь грязь в ее душе ничем не смыть. Ни один добрый поступок не вернет ей ее чистоту. Но готов ли этот демон принять ее такую порочную и искаженную? Этот демон, что стоит перед ней сейчас, ожидая ее ответ. Синеглазка идёт вглубь черных коридоров, утянув за собой несопротивляющегося мужчину.

Кроули ждал, что же станет ее ответом? Он ждал, того, что станет решающим. Он не хочет ее терять, какой бы разворошенной не была ее душа, она та, кто дарит ему так нужное тепло.

Селеста легонько толкает деревянную дверь в свою спальню и приглашающе заводит мужчину в комнату, взяв его за обе руки и идя спиной. Девушка остановилась у самого края круглой кровати и как можно ближе подошла к рыжему мужчине, заглядывая своим синим глазом в самую глубину черной души.

— Теперь я приму все, только если ты будешь рядом. — Селеста приподнимается на носочки, приблизив свое лицо вплотную и целуя тонкие сухие губы Энтони, легко, как лепестки самых нежных цветов.

Этот поцелуй был ее ответом. Кроули не сдерживается и прижимает хрупкое, мягкое тело светлой девушки вплотную к себе с чувством отвечая на ее трепетный поцелуй.

Комментарий к Глава 9: Неужели можно простить всех? Глава просто до краев пропитана мраком. Надеюсь, я правильно передала все страдания и обреченность.

Devil Devil – Milck

Грета24: Это просто... Просто... Это просто – просто, вот.

====== Глава 10: Настолько хорошо, что плохо... ======

Влюбиться можно в красоту, но полюбить — лишь только душу! (Уильям Шекспир)

Тишина. Всепоглощающая, как вакуум, огромный пузырь, который огородил двух существ от внешнего мира. От тех людей внизу многоэтажного дома, шума улицы, проблем и этого испепеляющего заката. Там, снаружи, горит небо, переливаясь всеми оттенками красного, вкраплениями жёлтого, оранжевого, синего, фиалкового. Селеста редко задергивала тяжёлые темно-серые шторы, чтобы видеть мир, она всегда восхищалась видом из окна, ночным огням, дневному свету. Комната вбирала этот огонь наполняясь, захватывая собой каждый уголок. Словно вокруг горело пламя. Но они в своем мире.

Тишина. Безмолвие, в котором прорезаются звуки нежных поцелуев, воздушных, невесомых. Безмятежность, прерываемая короткими сладкими вздохами, нежным шепотом, который совершенно невозможно разобрать.

Тишина. Беззвучие целой вселенной, не достигающей своими грешными нитями пару, что сейчас хотела наполнить друг друга собой, упиваясь каждым мгновением, секундами, которые дарили блаженство.

Девушка, что падала в бездну темного мира, заполняя свое сердце до отказа, до боли. Демон, который хочет поглотить весь свет, дающий ему то, что он не мог получить тысячелетиями, но сейчас одна единственная душа дарила это свечение без остатка, почти безвозмездно, прося лишь одно. Чтобы этот мужчина, что сейчас так аккуратно проводит кончиками пальцев по ее горячей коже, никогда не останавливался, не размыкал своих объятий, держал настолько крепко, насколько возможно, даже если весь мир за пределами их блаженства рухнет в небытие.

Кроули трахался, ебался, занимался соитием, сексом, спаривался, греховодил. Что угодно, но не занимался любовью. Ни одна женщина во всем мире, которые была с ним в половой связи, не ощущала на себе этого полного ласки и любви взгляда, не чувствовала безмерно нежных прикосновений, не могла даже мечтать о таких осторожных поцелуях. Всё это сейчас Энтони дарил одной лишь Селесте, которая лежала перед ним в блаженстве, прикрывая глаза. Ее слабые руки тянутся к его коже, пальцы зарываются в растрепанные медные волосы, гладят напряженную спину, расслабляя.

— Я люблю тебя, Кроули. Люблю. Люблю. Люблю, — беспрерывно шепчут податливые губы, пока демон проводит языком по линии шеи.

Кроули настолько хорошо, что плохо. Он никогда не думал, что способен настолько нуждаться в тепле рук, любовном взгляде и святом свете. Селеста дарила ему все. Девушка провела ноготками между лопаток, там, где должны быть его крылья, и все его внутренности переворачиваются, мужчина непроизвольно шипит, вновь впиваясь в мягкие губы девушки. Проводит языком по ее острому язычку, танцует с ним, медленно, словно боясь сделать хоть одно неверное движение, услышать болезненное мычание. В ответ ему лишь сладкие стоны. Селеста была изнасилована, была совращена демонами в Аду, но никто не мог подарить ей наслаждение. Это не грех, между ними не может быть греха, пускай он и демон, пускай совратитель. Но это не грех. Любовь не может быть порочной.

Прохладная мужская ладонь медленно спускается по девичьему бедру, сгибает ножку в коленке, заставляя обнять его, и бывшая монахиня прижимается к мужчине, благоговейно продолжая шептать о своей любви к нему, нуждаясь в его заботе. И он даст ей это, Кроули не посмеет принести хотя бы малейшее страдание этой невинной душе, не после всего. Он слишком боится потерять это тепло,вновь услышать крик раненого зверя, никогда он ещё не хотел забрать чью-то боль.

Селеста судорожно выдыхает, Энтони замирает, думая, что сделал ошибку, но светловолосая по-доброму улыбается, притягивая к себе возлюбленного за шею, оставляя сладкий поцелуй на его татуировке. Сквозь все змеиное тело проходит ток, Кроули вздрагивает от переизбытка ласки к нему. Губами демон проходит по ямке между ключицами, вбирая в себя цветочный аромат желанного тела, замирает перед обнаженной грудью, удивляясь самому себе, как она могла раньше не возбуждать его. Сейчас этот вид прекрасней всех силиконовых округлостей, которые он видел. Не удержался, обхватил губами маленькую горошину, чуть-чуть прикусывая, наслаждаясь блаженным стоном радости. Селеста пропускает сквозь пальцы огненные локоны, завороженно засматриваясь на игру света в этом пламени, ноготки цепляют контуры уха, гладят мочку, отчего мужчина не сдерживаясь шипит по-змеиному от удовольствия. Тем временем, он не остаётся в долгу, целует вторую грудь, не оставляя отметин. О, нет, он не посмеет испортить эту молочную кожу грязными знаками, эта дева достойна оставаться чистой, почти не тронутой, но должна быть окружённой лаской, поэтому он не может не прикоснуться к каждому участку ее кожи, которые видят его змеиные глаза. Умелые пальцы щекочут мягкий живот, вызывая смех счастья у синеглазки. Этот смех — настоящий подарок для изувеченной души демона; счастье, что он способен кого-то радовать.

Мужская ладонь гладит внутреннюю сторону бедра, заставляя выгнуться разгоряченное тело ему навстречу, просить ещё и ещё этой любви. Селеста мягко касается шеи возлюбленного, надавливая под затылком, заставляя рычать. Мужчина целует теплую кожу снова, оставляя влажный след.

— Кроули, — шепчет на выдохе блаженная Селеста.

Энтони улыбается одними уголками, прикасаясь пальцами к влажным нижним губам. По горячему телу пробегаются мурашки. На секунду ей становится страшно, но это чувство быстро ускользает от осознания, что эти прикосновения не сцелью ее развратить или унизить, а подарить радость, нежность и девушка благоговейно стонет, когда напор стал сильнее, а умелые пальцы ласкают ее.

— Кроули, — вновь шепчет бывшая монахиня, сходя с ума от этого тумана в голове.

Кроули все сложнее сдерживать себя, возбуждение только усиливалось лишая демона рассудка, но он продолжает, вновь и вновь заставляя судорожно шептать его имя.

Девушка замирает, обхватывает любимое лицо горячими, почти обжигающими ладонями. Она хочет взглянуть в его глаза, увидеть в них то же, что чувствует и она. Энтони поддается ее желанию, впиваясь взглядом в игривые огоньки в ее синем оке.

— Я люблю тебя, Кроули, — уже в тысячный раз повторяет тяжело дышащая дева.

О, он не может устоять. Если бы она стала соблазнительницей, то миллионы мужчин боготворили ее, она бы стала самой искусной в мире похитительницей сердец. Но бывшей монахине этого не нужно, потому что этот взгляд и эти слова принадлежат одному ему и никому больше — это пьянит лучше, чем сотни выпитых бутылок самого крепкого алкоголя.

Кроули целует мягкую грудь и выпрямляет спину, смотря на распластавшуюся перед ним, блаженную нимфу сверху вниз, наслаждаясь ее видом: этой молочной кожей, призывно раздвинутыми ногами, счастливой улыбкой, блестящим, поддёрнутым пеленой вожделения взглядом.

Для синеглазки этот мужчина сейчас не менее прекрасен. Ее восхищает и заставляет задержать дыхание вид расширившихся змеиных зрачков, полуоткрытых губ, взъерошенного пламени волос, поджарого худого тела. Ох, даже можно заметить румянец на щеках, что обычно совсем не свойственен этому эгоцентричному демону.

Девушка потянула руки к своему возлюбленному, прося прижаться к ней, слиться воедино, стать одним целым. Чёрное, адское сердце сдавливают тиски от огромной нежности к наивной невинной душе. Ласково мужские руки проводят по ногам, сильнее разводя колени в стороны, он устраивается удобнее, медленно проводит по нежным половым губам самым кончиком своего возбужденного естества, восторженно замечая, как много сока источает влюбленная женщина, ожидая, когда он наполнит ее собой. Она хочет, чтобы он заставил забыть ее о боли, о унижении, о тех моментах, когда ее драли в клочья. Чтобы клин клином вышиб из нее все плохие воспоминания. Кроули подаётся вперёд, чуть не достигая оргазма в этот момент. Сумасшедший жар внутри девы выбил любую здравую мысль из рыжей головы, а ее сладостный стон бальзамом влился в уши. Селеста протягивает руку к демону, чтобы сохранить остатки рассудка, мужчина отвечает, переплетая свои холодные пальцы с ее горячими. Прижимает к постели собой, она обхватывает своими ногами его торс, прижимаясь крепче, страшась потерять, остаться одной, чтобы это блаженство ни в коем случае не было жестокой игрой воображения. Стенки ее вместилища сжимаются каждый раз, когда Кроули входит в нее на всю длину, а из лёгких вырывается судорожный стон, когда выходит. Тягуче сладостно, медленно, как только что собранный мед. Они не прерывают зрительного контакта, желая видеть наслаждение друг друга в эти мгновения единения, лишающие любого здравого смысла, наполняя, с каждым толчком, голову тумана, забирая все мысли кроме одной:

«Не покидай меня, люби меня, будь со мной…»

Ее стоны восхищения и его рычание-шипение неумолимого вожделения. Снова и снова, кожа к коже. Короткие поцелуи между сближением и отдалением. Это не просто секс — это Эдем, их личный мир.

Селеста выгибается всем телом, миллиарды звёзд взрываются в ее голове фейерверком радости, поднявшись с самых глубин тела, сотрясая ее в оргазме. Кроули закусывает губы, пытаясь сдержать свой восторг, но это невозможно, последние толчки и он поспевает за ней, выдыхая ее имя одними губами. Словно само время для этой пары остановило свой ход, возводя к небу души, к самому чертовому богу. И им не стыдно. Если Господь дал мужчине и женщине испытать это блаженство, то пусть видит, что они в полной мере подарили друг другу это восхищение сполна!

Мужчина и женщина, уставшие, переполненные любовью, сплелись на разворошенной постели в какой-то змеиный клубок, оставив всю вселенную за гранью сознания. Они наслаждались минутами воздушного послевкусия. Он — горячей теплотой ее кожи, она — успокаивающий прохладой его.

— Кроули, я ищу тебя по всему городу! Ох, ё!!! — Азирафаэль материализовался внезапно и так же неожиданно исчез за дверью.

Ангел носился по магазину, как обезумевший. Голова совершенно не хотела выдавать расчетливых идей. Азирафаэль совершенно не понимал, чего добивается его друг. Кто такая Селеста в целом, почему Михаил спрашивала о ней. Столько вопросов и ни одного ответа. Телефонная трубка снова и снова выдавала голос автоответчика. Нужно ехать к Кроули немедленно, как, собственно, и поступил верный друг.

Поймав такси, светловолосый мужчина тут же попросил водителя как можно скорее довести его до места назначения. Он ведь невероятно спешит! Выбежав из машины и оставив хорошие чаевые, хотя такси обычно их не дают, но это уже привычка, букинист помчался в сторону нужного дома. Внезапно, словно из ниоткуда, выбежала какая-то девушка, которую Азирафаэль буквально сбил с ног, налетев на нее всем весом (а он мужчина достаточно крупный). Девушка взвизгнула и по инерции схватилась за первое, что попалось под ее руку, этим чем-то оказалась рука ангела. Мало того, что он ее сбил, теперь ещё и так хорошо придавил к земле, выбив последний воздух из худощавой мисс.

— Да ёб твою бабушку! Слезь с меня, еблан! — столько сквернословия Азирафаэль никак не ожидал и тут же поспешил слезть с девушки, заодно отдавив ей руку свой коленкой.

— Простите, я не специально, я правда очень сильно извиняюсь, — лепетал букинист, боязливо разглядывая пострадавшую на наличие травм, коих не оказалось.

Юная особа зашипела и села прямо на асфальте, поднимая свою сумку.

— Да что ж ты будешь делать! Эй, блондинчик, ты ее порвал! Плати! Это же настоящая кожа! (Это точно не так) — злобно стрельнув зелёными глазами, потребовала мисс.

Азирафаэль слишком спешил, а последние деньги отдал за такси, от всей этой ситуации он нервно заерзал на месте. А девушка с прядями синих, розовых и зелёных волос даже не намеревалась вставать с асфальта, буравя нерасторопного мужчину гневным взглядом.

Пришлось взять себя в руки. Ангел протянул руку девушке, она заинтересованно взглянула на нее.

— Не вижу там денег, чувак.

Весь этот инцидент уже начинал порядком бесить ангела, ему точно сейчас не до этой леди, хотя он признает, что виноват. Ангел оставил попытки помочь встать девушке, вытащив из нагрудного кармана маленький ежедневник и перо с острым металлическим стержнем, быстро накарябал что-то на бумаге и вырвал листок.

— Мисс, прошу меня простить, я очень и очень спешу, это адрес моего магазина в Сохо и номер телефона, я обязательно вам заплачу за сумку в любое другое время. — ангел впихнул цветноволосой в руку листок и собирался уже уже убежать, но его остановили.

— Эй, дай ручку, как залог, вдруг наврал. — особа облокотилась на руки, скрестив ноги.

Азирафаэль закатил глаза и передал перо девушке. Конечно, жаль расставаться с этой вещицей, дорогая она и с гравировкой, но сейчас нет времени препираться. Мужчина убежал так быстро, как только смог.

Дойдя до нужной двери, мужчина стучался очень долго. В ход шли и кулаки, и даже от отчаяния ноги, предварительно оглядевшись, естественно. Но ответа так и не было. Как же мужчина не хотел этого делать, но его друг просто уже вынудил. Перемещение ангел использовал в самых крайних случаях, по причине, что это крайне странно для людей и после неимоверно тошнит. Сейчас был как раз этот самый редкий случай. Крепко зажмурившись, Азирафаэль переместился со звуком хлопка крыльев, поняв, что оказался по ту сторону двери, но не до конца придя в себя из-за жуткой тошноты, тут же принялся кричать на Кроули, почувствовав его ауры присутствие в комнате.

— Кроули, я ищу тебя по всему городу! — Ангел открыл глаза. — Ох, ё! — тут же бросился вон из спальни, покраснев до кончиков перьев, которых нет за спиной.

Закрыв дверь, мужчина тяжело дышал, прикрыв ладонью рот. Конечно, он знал, что его друг водит домой девушек, но застать демона с кем-то в постели — это уже лишнее для его глаз. Ангелу срочно требовалось что-нибудь успокаивающее.

Селеста лежала в объятиях любимого, прижавшись щекой к его груди и тихо посмеивалась. Вот Кроули было совсем не до смеха, нужно как-то объяснить другу ситуацию. Но ее смех раздавался в душе перезвоном колокольчиков. Сатана, он стал слишком сентиментальным! Надо это исправлять.

— И как выпутываться? — ухмыльнувшись спросил Кроули.

Селеста только звонче рассмеялась. Подняв на демона свой весёлый взгляд, юная особа широко улыбнулась.

— Скажи ему правду, Кроули. Он твой друг, он поймет.

— Даже не знаю, — протянул мужчина, вытягивая губы трубочкой и задорно блеснув змеиными глазами, — может, заставить ангела подольше постоять под дверью?! — приложив ладонь ребром ко рту выкрикнул Энтони, что бывшая монахиня залилась румянцем.

Всё же пришлось согласиться с синеглазкой. Кроули накинул темно-серый шелковый халат, доходивший ему до лодыжек, вышел первым. Селеста отказалась от того, чтобы укутываться в простыню, задержалась, дабы привести себя в порядок.

Азирафаэль сидел в гостиной, нервно постукивая пальцами по мраморному журнальному столику, весь его вид говорил о том, что ангел нервничает. Наконец, вышел демон прежде, чем подойти к другу, налил себе стакан воды и выпил его почти залпом.

— Я, значит, тебе звоню уже в сотый раз! А ты с девушкой кувыркаешься! — вспылил светловолосый друг, вскакивая с дивана.

— Я тоже очень рад тебя видеть, Азирафаэль, — улыбнулся демон. Какие ему проблемы, когда он только что получил целую тонну святого тепла, мозг отказывался реагировать не раздражительный тон, сохраняя приподнятое настроение.

— Кроули! Ко мне приходила Михаил! Ангелы ищут Селесту! Ты должен мне рассказать, что происходит, в конце-то концов! — выкрикивает ангел, буквально тыкая пальцем в грудь друга, который продолжал улыбаться.

В этот момент, как в каком-нибудь девчачьем фильме, скромно опустив взгляд в пол, в комнату вошла Селеста, застенчиво теребя кремовое платье.

— Здравствуй, Азирафаэль, — тихо здоровается девушка.

— Привет, Селеста, — бросает в сторону ангел. — Ну так ты мне объяснишь?! — снова поворачивается в сторону демона ангел и застывает с открытым ртом.

Мужчина медленно переводит взгляд на синеглазку, все ещё жмущуюся в дверном проёме. Вот теперь Азирафаэль по-настоящему шокирован. Взгляд забегал от ухмыляющегося демона к румяной блондинке и обратно.

— Вот теперь мне объяснения точно нужны! — уверенно произнес мужчина, уперев руки в бока, как какая-нибудь рассерженная дамочка.

Первым делом Селеста обняла дорогого друга, что так долго ее поддерживал, пока ее память не вернулась, вызвав фырчание у Кроули, а после все трое расположились в гостиной. Селеста тактично ушла, сказав, что приготовит какао, потому что знала — двум друзьям есть, что обсудить.

Кроули сначала закинул ногу на ногу, но потом, все же сел прямо. Он не хотел рассказывать другу, да и вообще, чтобы Азирафаэль знал, что натворили демоны, но Селеста права: он должен сказать правду. Они компаньоны уже шесть тысяч лет.

— Азирафаэль, Селеста, как ты уже мог понять, мертва и достаточно давно. Пока мы с тобой носились, как курица с яйцом с этим антихристом моя… Кхм, адская сторона хотела увеличить свои шансы на победу в Армагедоне и начать переманивать души в Ад, хоть те и принадлежали Раю. — можно сказать спасибо ангелу, он внимательно слушал, сложив свои руки на свои колени. — Селеста Хилл, так ее звали при жизни, мертва, святая монахиня, за спиной только добрые деяния и ни одного умысла. Ее изнасиловали, и она совершила суицид. Демоны, зацепившись за этот один грех, хотели переманить на свою сторону без суда. — Кроули замолчал, виновато смотря на друга, который удивлённо округлил глаза.

— Так тогда мы должны немедленно сообщить небесной канцелярии! Это же против правил! — ангел уже в который раз вскакивает с места, но демон усаживает друга на место.

— Азирафаэль, я… Я тебя никогда ни о чем не просил, ну, конечно кроме святой воды… Не докладывай. Ангелы ее убьют.

— Но почему?!

— Потому что она уже приняла три греха, понимаешь?! Ее не пустят в Рай, а ангелы из принципа не отдадут ее Аду. Ее ликвидируют, — угрюмо произнес Энтони.

— И что тогда? — Азирафаэль изогнул брови, совсем не понимая друга.

Пока друзья разговаривали в гостиной, девушка не пыталась подслушать. Они должны помириться, нужно положить конец этой глупой ссоре из-за нее. Тем более, ангел их поймет, она уверена. Низ живота ещё скручивало приятной судорогой, пока рука машинально разливала кипяток по кружкам. Она была уверена в своем выборе, тогда она останется с ним, как бы тяжело ни было, она это выдержит. Она справится.

В сердце больно кольнуло, руки дрогнули, Селеста чуть не выронила кипятильник. Осторожно поставив чайник на мраморную столешницу, пальцами коснулась груди. Что-то странное с ней происходило. Новый всплеск боли разошелся по всей грудной области, заставив синеглазку сесть на корточки и зажать кулак у сердца. Страх не заставил себя долго ждать. Девушка посмотрела на свои пальцы, чуть было не закричала, но вовремя прикрыла рот ладонью. Ее правая рука становилась полупрозрачной. Несколько раз вдохнув, возвращая себе самообладание, Селеста зажмурилась и вновь посмотрела на руку. Она уже была нормальной, но страх не оставил ее сердце. Она решилась, она должна. Ради себя, ради Кроули, она станет демоном.

— Нужно чтобы она приняла ещё четыре греха, тогда она сможет стать демоном, но это нужно сделать до того, как ее найдут остальные. Иначе они захотят избавиться от неудачного эксперимента. А учитывая, что ваши ее теперь тоже ищут, то теперь наши уж точно захотят избавиться от улики, понимаешь? — Энтони даже подался вперёд к ангелу, стараясь донести свою мысль.

— Я понимаю тебя. Но, всё-таки, что между вами? — ангел изогнул бровь. — Первым решили похоть, да? — прозвучало, словно ангел ругнулся, Кроули нахмурился.

— Нет. Это не так. Похоть она уже приняла. Мы… Я… — рыжеволосый мужчина кривился и изгибал губы, пытаясь что-то сказать, но слова застряли у него в горле.

— Азирафаэль, я согласилась на это лишь, чтобы Кроули остался рядом, — тихо произнесла девушка, поставив на столик три кружки с разными горячими напитками. Кофе с рюмкой коньяка для Кроули, какао для Азирафаэля и чаем для нее.

— Оу… Оу… О-у-у, — протянул ангел, забыв о всех приличиях. — Я… Я вас понимаю, но, Селеста, ты уверена, что сможешь? — серо-голубые глаза пытливо разглядывали девушку, пытаясь выискать хоть каплю сомнения.

— У меня нет выбора, Азирафаэль, — независимо от смысла слов, они прозвучали нежно и уверенно.

— Хорошо.

Хастур подпирал спиной стену недалеко от прохода между двумя старыми зданиями, прячась от чужих глаз, лениво оглядывая людей снующих туда-сюда. Кучка обезьян, которые не достойны ничего. Сплошь грешники. Шлюхи, воры, лжецы. На каждом есть хоть один, да грех. И это радовало черную душу демона: чем больше грешников, тем больше душ для его владыки. Сквозь толпу пробиралась девушка с множеством разноцветных прядей на голове, шипя на каждого, кто ее цеплял конечностями.

— Принесла? — Хастур выдохнул табачный дым прямо в лицо посыльной.

— Да, теперь вы от меня отъебетесь? У нас была сделка. Я выполнила условия, — злобно прошипела зеленоглазая, передавая перо ангела, на котором красивой гравировкой выведено имя хозяина вещицы.

— Он сам тебе дал перо? Не украла? — Хастур взял предмет, покрутил в руках.

— Нет. Ты за кого меня принимаешь? И что вы с ним сделаете? Мужик он ничего, добрый, — не удержалась от вопроса цветноволосая.

— Это не твоих мозгов дело, обезьянка. Вали, пока у меня настроение хорошее, — лениво высказался Хастур.

Зеленоглазка фыркнула и все же решила уйти от греха подальше, чтобы этот чувак случайно не поменял своего решения.

Хастур достал кнопочный телефон, набрав нужный номер приложил к уху, как обычно, слишком высоко.

— Да, это я. Что? Не слышу. Да, достал. Теперь у нас есть пропуск. Да, добровольно. Теперь мы выкурим Кроули. Я понял, что нужно спешить. Что? Михаил? Что Михаил? Была у тебя?! Значит, точно нужно спешить. — Хастур вырубил мобильник и кинул в карман плаща.

Комментарий к Глава 10: Настолько хорошо, что плохо... Ну, кхм... Что думаете, дорогие читатели?

Грета24: Пиздец, товарищи! (В хорошем смысле;))

====== Глава 11: Любой грех несёт свое испытание ======

Злому делать добро так же опасно, как доброму зло.

Как начать поддаваться тьме? Задумайтесь. Первичная стадия должна отталкиваться от малого, совсем незаметного, но такого интригующего. Это долгий и тернистый путь, не так-то просто взять и впустить в свои мысли мглу состоящую из плохого, невежественного, лживого.

Один укус бананового кекса каждые пять часов. Ничего более. Маленький, вкусненький кусочек того, что очень любишь. Сладкое лакомство с пряной добавкой, внутри невесомый крем, который тает во рту. Ты откусываешь этот малюсенький кусочек и уже мечтаешь испробовать ещё, но у тебя отбирают твою вкусняшку. Тянешь руки, просишь, однако тебе не позволяют. Кроули умел искушать, как никто другой. Селеста обиженно, надув губки, смотрела на мужчину, словно маленькая девочка, — демон непреклонен. Он не поддастся на этот щенячий взгляд.

Первый день никак не повлиял на голод. Девушка привыкла жить скромно и могла с лёгкостью пережить без еды это время. Она весело общалась с Кроули, проводила с ним время, дарила теплый взгляд, ничем не выдавая начинающиеся урчание в желудке.

На второй день во рту постоянно выделялось обильное количество слюны: достаточно было только подумать о сладком кусочке, и голод давал о себе знать звуками умирающего кита. Энтони сочувствовал своей светлой деве, но ему нельзя поддаваться. Нужно, чтобы девушка приняла этот грех.

Третий день, и живот сводило судорогой, а укусить больший кусок желанного кекса, чем пять часов назад, хотелось ужасно. Селеста просила просто дать ей нормально поесть, потому что терпеть становилось невыносимо. О, Кроули утешал ее, держал в объятиях, пока она в истерике била его по груди. Хватал за руки. Девушка уже во всем видела эти кексы.

Четвертый день. Истерика. Селеста, пускай, очень спокойный человек, добрый, мягкий и тихий. Но и у нее может закончится терпение. Она кричала, грозилась уйти из квартиры, пожаловаться ангелу, что ее мучают. Кроули даже иногда становилось неприятно, он злился, шипел в ответ. Но нельзя прерывать начатое. Нужно продолжать. Как бы жутко это не выглядело.

— Нет, Селеста, нельзя, — словно непослушную собачку, успокаивает Энтони, отбирая кекс.

На пятый день измученная душа буравила перед собой стену в комнате, представляя ту сладость во рту, считала секунды перед добавкой. Еда, просто дайте откусить больше, ещё больше. А потом ещё один кекс, наполнять свой желудок до тех пор, пока не стошнит!

— Обед подан, крошка! — выпалил рыжий изводитель, высыпав целую коробку вкуснейших, свежайших, буквально только что из печи банановых кексов.

Для бывшей монахини это оказалось детским восторгом! Несколько минут она смотрела на эту огромную кучу вкусняшек, не веря своим глазам. Кроули одобрительно улыбнулся и Селеста кинулась объедаться сладким, как в последний раз. Она так поспешно ела, что крем размазался по ее губам, даже на носу оказался. Но она была так счастлива, до боли в животе. Настолько вкусно. До тошноты.

Энтони сел напротив, когда девушка больше не могла съесть и кусочка. Указательным пальцем мужчина вытер с уголка губ девушки крем. Соблазнительно облизнув лакомство с пальца, хищно улыбнулся.

— Люблю бананы. Они — богатый источник калия. — Энтони обрадовался, что первый из четырех грехов Селеста прошла относительно легко, но оставалось ещё три.

Однако, была одна мелочь, вроде незначительная, но для мужчины невозможно страшная. Селеста теряла свое свечение, будто угасая все сильнее. Свет, что он так полюбил, тускнел и истончался. Кроули поднял измазанные блаженное личико девушки, заглянув в глубину лазури, впился жадно в ее губы, покусывая, вынуждая отвечать. Поцелуй со вкусом бананового крема и сожаления.

Девушка сидела в ванной, нежась в теплой ароматной воде, погружаясь в воду с головой. Ощущения сродни тем, когда находишься в утробе матери, так же тепло, спокойно, хотя никто из нас этого не помнит. Но окружающая среда так расслабляет мышцы.

Укол в районе груди заставил бывшую монахиню подскочить на месте, чуть не захлебнувшись. Сильнее, чем в прошлый раз, намного. Девушка прижала кулачок к груди, желая быстрее успокоиться. Боль не прекращалась. Посмотрев на свои ноги, Селеста чуть не заплакала. Ее ноги стали прозрачными, их просто не видно под водой. Руки начали судорожно водить под толщей водной глади, разыскивая конечности, но их не было. Синеглазка крепко зажмурилась.

«Я справлюсь. Я справлюсь. Всё будет хорошо.»

Снова открыв глаза, Селеста вновь обнаружила свои ноги, потрогав их дрожащими пальцами, шумно выдохнула. Ещё три греха.

— Селеста, хватит отмокать, а то твоя кожа вся сморщится, и ты будешь похожа на старуху, — за дверью послышался любимый голос, который окончательно вернул самообладание девушке.

Следующим из очереди был уже другой грех. Кроули думал над множеством вариантов. Его раздирали чувства о том, что он своими руками портит светлое существо, хотя это одновременно и единственный шанс оставить в живых женщину, которая смогла подарить ему столько тепла своей любви. После падения с небес одиночество разъедало его день от дня и если бы не единственный лучший друг, рыжий подданный Сатаны сотворил бы куда более страшные вещи в истории. И сейчас Энтони и предположить не может, какой станет его лучик света после всего, если она уже меняется, становится более развращенной, смертоносно соблазнительной и поддатливой на темные размышления. По спине бежали мурашки, когда это светлое создание с абсолютно спокойным лицом и ангельской улыбкой хвалила убийство тысячи женщин во времена отлова ведьм. Селеста, с которой познакомился демон в начале, сострадательно бы помолилась за упокой несчастных. А тут… Она говорила, что скорее всего народ поступал правильно, потому что защита своих близких превыше всего. Если ситуация требует, то убийство — это решение.

— Детка, собирайся, мы поедем в одно местечко, перекусим. — Кроули опустил свои ноги с письменного стола, закончив проверять почту.

Что оказалось странным — Вельзевул больше не напоминала о себе. Ни одного гневного сообщения о том, что Кроули подонок, и ищет ли он пропавшую душу. Змей слишком хорошо знал демонов, чтобы просто закрыть на это глаза.

Селеста не ответила, и Кроули двинулся вглубь помещения, выискивая в своих огромных комнатах пропажу. Молодая женщина нашлась в оранжерее, валяющийся животом на полу и пытающийся что-то достать.

Демон облокотился на косяк, изогнув одну бровь. Чувство дежавю сразу возникло в рыжей голове. Что-то подобное уже было, только тогда эта милая особа ползала на четвереньках абсолютно обнаженной. О, стоит как-нибудь застать ее врасплох. Он конечно рад, что девушка с радостью улыбается ему и отдает себя полностью, когда бы он не пожелал, удовлетворяя его потребность в ее тепле, но внутренний зверь порой хочет большего. Ему всегда будет ее мало.

— Что ищешь? — протянул мужчина.

Бывшая монахиня подскочила, ударившись затылком о комод. Зашипела на манер возлюбленного, подняла на него удивленный взгляд.

— Ой, прости. Я тут ничего, я вовсе не собиралась трогать цветы. Честно-честно! — Селеста выглядела, как нашкодивший ребенок, которого поймали с поличным.

— Раз не собиралась, тогда что же ты там искала? — Кроули не намерен был отступать.

— Ничего! — поспешно ответила девушка, пытаясь собой закрыть комод.

Кроули не любит загадки, а любопытство всегда оставалось одним из любимых его пороков. Мужчина качнул пальцами в воздухе и из-под комода выкатился пульверизатор. С невозмутимым видом рыжий демон поднял приспособление для поливки цветов, посмотрев на «преступницу» хищным взглядом.

— «Ничего», говоришь? А это что? Ах, Селеста, ты становишься очень непослушной девочкой. — вот и шанс получить свое.

Кроули прижал девушку к комоду, укусив за плечо, доставляя таким способом необычное граничащее с болью удовольствие. Девушка постаралась отстраниться, но мужчина перегородил все пути отступления.

— Знаешь, что делают с плохими девочками? — демона уже не остановить, выходка его женщины возмутила, но то, с каким виноватым видом смотрел на него синий глаз, заводило.

Селеста отрицательно помотала головой.

— Наказывают. — Кроули резко развернул бывшую монахиню к себе спиной и вновь укусил провинившуюся за шею.

— Прости меня, Кроули. — замычала девушка, но демон только больше завелся.

Замахнувшись, тяжёлая рука опустилась на правую ягодицу с характерным хлопком. Девушка замычала, закусив нижнюю губу.

— В церкви тебя так наказывали, Селеста? — горячий шепот обжигал покрасневшее ухо, а язык уже лизнул мочку.

Девушка выгнулась в позвоночнике, когда новый шлепок раздался в комнате.

— Будешь ещё не слушаться, плохая девочка? — эта игра довольно сильно раззадорила мужчину.

По женскому телу проходили волны мурашек и дрожи от каждого шлепка по уже порядком покрасневшим ягодицам. Странная боль, от которой между ног становилось влажно, а мысли растворялись, переставая выстраиваться в цепочку и находить ответы на задаваемые вопросы. Поэтому Селеста просто кивала болванчиком на все, что спрашивал возбуждённый мужчина, в глазах которого горел огонь.

— Я хорошо накажу тебя, Селеста! — шипит змей, спуская трусики с подрагивающего тела.

Селеста кричит имя своего мучителя, как только горячая плоть наполняет ее внутри, сотрясая в оргазме. Блаженство потекло по венам разгоняя змеиную кровь. Такая мягкая, податливая. Девичья рука изгибается, тянется к нему лишь для одного, чтобы коснуться своего любимого, дабы поделиться тем счастьем, что дарит ей демон.

Сидя в уютном кафе за круглым столиком, пара решила позвать с собой ангела, давно Кроули уже не угощал обедом своего друга. Троица с наслаждением ела потрясающее ризотто под соусом. Каждый во время трапезы хотел поделиться своими мыслями о самых разных вещах. От новых технологий, до рассуждений о глобальном потеплении. Каждому было что сказать.

— Ох, помню, когда я был в Японии, на тот момент, они были закрытым государством… О, какие там костюмы! Это же восхитительно! Столько цветов, оттенков и все такое яркое, пёстрое. Как перья павлина. Ох, а праздник цветения сакуры! Такое чудесное событие, ты даже не представляешь, Селеста! — воодушевленно прикрыл глаза ангел, вспоминая свои путешествия.

Селеста завороженно слушала, цепляясь за каждое слово, изменения лица ангела, восхищённые вздохи.

Кроули хитро улыбнулся.

— О, это ещё что! Все же знают Цезаря? Вот чудик был! Объявил он как-то, якобы-Богу морей войну. Невыспавшихся солдат поднял спозаранку и заставил копья в воду метать. Вот это зрелище! — мужчина хохотал в голос запрокинув голову, вспоминая былые времена.

Девушка крутила головой то в одну сторону, представляя красоты, которые описывал ангел, то в другую, смеясь над очередной забавной шуткой или историческим событием, замеченным демоном. С каждым рассказом, интересным событием в душе бывшей монахини все больше скреблись кошки. Столько событий, интересных мест, захватывающих видов. Она знала лишь церковь. В сердце проскользнула стрела обиды за себя, свою жизнь, которая прошла, не успев наполниться событиями.

Энтони заметил грустный взгляд девушки и наклонился вперёд. До него стал доходить один очень простой факт. Азирафаэль как-то странно покосился на своего друга, осознавая что блеск за гогглами не несёт ничего хорошего.

— Селеста. А в Ватикане ты бывала? — певуче спросил демон, сложив пальцы домиком у самого лица, оперевшись локтями о стол.

— Нет. Я же была всего лишь монахиней, — печально опустила голову девушка.

— Это не страшно, зато она такая прилежная, — постарался приободрить подругу букинист.

Кроули косо посмотрел на ангела и пнул его ногой под столом, зашипев. Азирафаэль аж язык прикусил.

— М-да, даже выйти за пределы монастыря стоило огромных усилий и просьб, да, Селеста? — приторно сладко протягивал мужчина.

— Да… Нам не разрешалось свободно разгуливать, у нас были обязанности, — ещё жалобнее произнесла несчастная.

Девичье сердце всё больше погружалось в тьму, под гнетом размышлений об упущенных возможностях во имя веры.

— Кроули, прекрати. — от боли во рту у ангела заслезились глаза.

Рыжий мужчина сам понимал, что заставляет свое светлое солнце страдать и от этого становилось в разы больнее. С каждым словом, сказанным им, спина все больше горбилась, плечи опускались, а взгляд тускнел. Как же он хотел бы ей сказать: «Эй! Мы сможем облететь всю планету! Я покажу тебе и Стоунхендж, и горы Кавказа, да хоть Эверест (хотя туда не хочется — очень холодно)!». Он бы хотел, чтобы она улыбнулась, однако не этого добивается. Сейчас ангел наблюдает, как его друг собственными руками заставляет чужую душу поддаваться греху.

— Селеста, ты прожила свою жизнь в четырех стенах. А могла бы повидать мир! О сколько я видел, ты даже не представляешь, а что же видела ты? — озвучил мысли Селесты демон на одном дыхании.

Азирафаэль не выдержал и встал с места. Для него это слишком. Сколько бы не происходило между ним и его другом. Но наблюдать, как под его носом Кроули заставляет потухнуть этот свет, — выше его сил.

— Селеста. — ангел протягивает руку, но Кроули успевает быстрее, поднимая заплаканное лицо синеглазки, чтобы она посмотрела на него.

Девушка тяжело дышала, как-то судорожно и рвано. Цвет ее лазурной радужки темнел, наполняясь тьмой, в которую демон ее утаскивал. Ее красивые губы скривились, а брови изогнулись, создавая болезненную маску.

— Я такая жалкая, — прошептала блондинка, цепляясь пальцами за рукава черного пиджака.

Кроули не мог ничего ей ответить. Вот так случайно она приняла довольно тяжёлый грех. Она позавидовала ему, позавидовала ангелу, осознавая насколько же мелочной была ее жизнь.

Девушка приложила ладошку к груди, вдыхая и выдыхая. По ее телу пробежалась дрожь. Кроули бы с удовольствием обнял ее, прижал ближе к себе. Но не сейчас, он не покажет, как относится к этой душе, не при друге.

— Я… Мне нужно выйти. На секунду. — Селеста встаёт с места по направлению в уборную, понимая, что с ее телом происходит тоже самое, что и в прошлые разы.

Она хотела унять эту панику самостоятельно. Странное поведение заметил Азирафаэль, ибо Кроули слишком занят размышлениями, чтобы понять, что что-то действительно не так. Когда бывшая монахиня скрылась за дверью, ангел поднял на друга тяжёлый взгляд.

— Она не сможет, Кроули, — смотря в сторону ушедшей, обратился к компаньону Азирафаэль.

— Справится, мы почти закончили, — постарался непринужденно ответить Энтони.

— Нет, она не сможет. Ее душа отвергает эти грехи.

— Прекращай. Всё отлично, нам осталось два греха и все будет тип-топ.

— Я не хочу в это влазить. Но ей все сложнее, Кроули. — ангел не разделял оптимизма товарища.

— Я приподниму ей настроение, вот увидишь. По поводу гордости есть идея. — хищная улыбка уже красовалась на остром лице, на что букинист лишь покачал головой.

Хастур стоял около дверей в магазинчик Сохо, пока не решаясь зайти. Владелец отсутствовал, у демона есть пропуск, но полностью воплощать план ещё нет возможности. Нужно, чтобы ангел был где-нибудь подальше от магазина, а Кроули с этой девчонкой. Герцог преисподней еле сдерживал свою ярость, понимая, что Кроули в очередной раз их предал! Уж сейчас этот червь не избежит наказания. Неизвестно, что он должен будет сделать, чтобы его простили. Но обстановка накаляется. Михаил уже побывала в Аду перед Вельзевул. Демонесса с трудом отмазалась. Теперь нет сомнений: от девчонки нужно избавиться, а заодно и прикончить Кроули, в конце-то концов! Потому что укрывать душу — точно предательство. А ещё: от демона исходит странная аура, как будто она стала светлее. Хастур видел в этом болезнь, сродни раку на Земле. Он бы с радостью ворвался с целой гурьбой демонов и разорвал эту парочку на куски. Но во-первых: слишком хорошо помнил, что этот змей сделал с Лигуром. И во-вторых: нельзя привлекать внимание ангелов, иначе все будет ещё хуже, чем сейчас. Хотя, куда уж хуже?

Несколько раз вздохнув и выдохнув, демон решил проверить свою теорию насчёт ангела-долгожителя Земли. Если он добровольно даёт свою вещь кому-то, это сродни пропуску через его святой барьер. Именно поэтому нужна была та девчонка. Как же удачно Хастур заключил с ней сделку. Грубиянка, но свое задание выполнила, и теперь это перо — отличный пропуск в маленький магазин. Но прежде чем начинать весь план в целом, стоит убедиться во всем.

Грязные пальцы сжимали чернильное перо, а вторая рука покрутила ручку двери. Резко отдернув руку, Хастур посмотрел на свою ладонь. Ожогов не было, все в порядке. Отлично! Значит, потом можно будет беспрепятственно сюда прийти в следующий раз и наконец воплотить задуманное в жизнь. Нужно снова выверить грубиянку для реализации плана. А вы думали Герцог тьмы так запросто ее отпустит?

Селеста сидела в ванной, разглядывая свои руки. Они вновь исчезли. Когда же уже этот кошмар прекратится?! С каждым днём ей становилось хуже. Она не понимала: что правильно, а что нет. Ее часто бросало то в жар, то в холод. Смотреть на себя стало противно, белесый глаз раздражал. Она казалась сама себе уродливой, отвратительной и никчёмной. Что же с ней происходит?! Рыжий демон объяснял ее перепады настроения тем, что ее сущее меняется, про исчезновения конечностей он не знал. Всё пройдет. Немного покрутит живот, может быть, помучает запор, да и не так страшно, если она захочет его убить. Не потому, что само желание не страшно. Она, конечно, не сможет этого просто сделать. Но раздраженность и излишняя злоба свойственна всем демонам. Кто-то, как Астарот, вообще ее не контролирует, поэтому к этому психу лучше вообще не приближаться и за тысячу миль, орет, как ненормальный. Кто-то, как Кроули, выпускает свой гнев, крича на растения. Вельзевул просто разносит свой кабинет раза три на дню точно. Хастур, будь у него человеческие легкие, сдох бы уже давно от туберкулёза. У каждого свое сумасшествие. И Селеста найдет свою отдушину. Бывшая монахиня не была рада тому, что эти разрывающие эмоции теперь часть ее жизни.

Следующий на очереди должен быть грех гордыни. И Кроули уже знал, что будет делать. Близилось двадцать седьмое сентября. Превосходный день, все было продумано до мельчайших событий. Этот грех один из самых опасных, заставляющий даже его очень часто слишком высоко задирать нос, чувствуя свое превосходство.

Пара нежилась в теплой постели. Селеста привыкла, что Кроули спит редко, но иногда он остаётся в постели, обвивая женское тело своими ногами и руками очень крепко, настолько, что сложно пошевелиться. Мужчина зарывался носом в светлые волосы и впадал в некий транс, пригреваясь к ее постоянной горячей коже. Она хотела бы вскочить пораньше, сделать что-нибудь, но мужчина валялся до обеда, не размыкая своих крепких объятий. Так и в это утро, точнее уже обед, молодая женщина лежала, все же сумев выпутать одну свою руку, чтобы перебирать огненные локоны, слушая мерное дыхание мужчины. Внутри груди жёг душу страшный пожар. Теперь эта боль не уходила никуда, грудь разрывало, но синеглазка терпела, старалась не подавать вида, насколько она страдает. С каждым новым грехом все хуже. Она думала, что стать демоном легче: смотришь на мир иначе, более логично, не так наивно. Всё было иначе. Ее мировоззрение на самом деле не поменялось, но словно из ниоткуда берутся ужасные мысли и высказывания, которых она не желает. Всё это порядком утомило ее, выбивая последние силы, но молодая женщина держалась. Она цеплялась за последнее, что у нее осталось: любовь к Кроули. Любовь к этому демону, кто теперь был ее хранителем. Да, ехидным, да, злобным, саркастичным, циничным и эгоистичным, но то, как он старается сохранить ей жизнь, многого стоит, и блондинка верила ему.

Мужчина разлепил глаза после часа дня, как огромный кот. Готовый к предпоследнему испытанию для них обоих.

— Куда мы едем, Кроули? — заинтересованно спросила молодая женщина.

— Секрет, — улыбнулся демон, включая Фредди Меркьюри погромче.

Пара остановилась недалеко от Церкви Святой Елены. В этот момент Селеста болезненно выдохнула. Ярость поднималась из самых закромов души.

— Зачем ты меня сюда привез?! В это чертово место?! — выговорив это, девушка тут же закрыла рот ладошкой. —Прости, — тут же опустила голову бывшая монахиня. — Я не хотела на тебя кричать…

Глаза за стеклами очков блеснули, но мужчина сдержался.

— Надо будет купить тебе боксёрскую грушу, — ухмыльнулся Энтони. — Вылезай из машины, крошка.

Селеста послушно вышла из Бентли, нервно оглядываясь по сторонам. Память ещё свежа, как она валялась в грязи, в луже, когда Дженифер вытолкнула ее из церкви, будто прокаженную.

— Пошли! — мужчина махнул рукой, двинулся в сторону Храма, шипя на каждом шагу. Святая земля, как никак.

Селеста последовала следом, продолжая рассматривать окрестности, они тихонько зашли внутрь главного здания и встали позади толпы, что сейчас стояла в церкви. Кроули не мог спокойно находиться на освящённой земле, поэтому постоянно приподнимал то одну, то другую ногу. Со стороны может даже показаться, что он или танцует, или ужасно сильно хочет в уборную.

— Мы очень благодарны, что вы собрались тут, на святая святых, чтобы вновь почтить память нашей сестры, — раздалось в самом начале, и Селесте, чтобы увидеть говорившую, пришлось вытянуть шею.

Синеглазка была одета в красивую вязаную кофту с широким капюшоном, сейчас этот элемент одежды покрывал ее голову так, что лица толком было не разглядеть. Она смотрела на монахиню, которая стояла рядом с отцом Уильямсом, порядком постаревшим. И этой монахиней была Дженифер, которая маленьким платочком периодически смахивала слезы.

— Прошло уже много времени. Но мы все ещё любим и помним нашу дорогую Селесту Хилл. Для каждого из вас она совершила что-то хорошее. Так пускай ее душа услышит наши молитвы и будет знать, что она была превосходной монахиней,несмотря ни на что! — торжественно закончила свою речь Дженифер, которая уже не могла остановить слез.

И зал наполнился пением. Молитвенным пением, одним из которых ее учили ещё в детстве.

Господь, открой небес врата,

Приди жалея и любя,

Надежда наша и мечта,

Мы так страдаем без Тебя.

Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.

Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.

Мужчины и женщины, дети и старики. Целых хор, поющий во славу Селесты Хилл. Песня Господа в день ее рождения, о котором помнила Дженифер — ее верная и любимая подруга.

Кроули надеялся, что такое восхваление одной незначительной монахини воспылает душу Селесты. Заставит возгордиться собой, но все пошло иначе. Вместо того, чтобы гордо задрать подбородок и посмотреть на мир, на этих людей, с гордыней, синеглазка плакала, наполняясь светлым чувством благодарности и любви.

Нет. Нет. Нет. Это не то, чего он хотел, и именно это раздражало, столько усилий и терпения всего этого сватовства напрасно!

Росой небесной снизойди

Сквозь мрак ночной и клубы туч,

Приди, Спаситель наш, приди,

Развей ненастье, светлый луч.

Как долго Ты скрывал Свой Лик,

Тебя с надеждой ждет народ:

Спустись на землю хоть на миг,

В долину слез сойди с высот.

Рыжий демон уже не мог выдерживать столько света, схватил блаженную блондинку и повел ее к выходу, буквально, потащил. Сзади ещё раздавались возгласы десятков людей.

«Аминь! Будь счастлива на небесах, Селеста!»

Выйдя на улицу, Кроули буквально побежал как можно дальше от святых оков, дойдя до границы, со всей силы ударил по дереву кулаком.

Всё не так! Всё неправильно! В припадке, мужчина пинал несчастную траву, выдирая ее с корнем. Энтони матерился, как заправый сапожник, причем, на нескольких языках сразу. А Селесте нечего было сказать, она словно отчистилась от всей черноты разом, заполнив душу успокоением. Кроули подскочил к девушке, словно ещё наступал на пламенеющую под стопами землю, вглядываясь в растроганное лицо.

— Ты же понимаешь, что это нихера не хорошо?! На кону твоя жизнь, Селеста! Я… Я… — Кроули буквально захлёбывается своим гневом, но не успевает продолжить.

Селеста крепко обнимает мужчину, прижимаясь к груди, вдыхая любимый запах.

— И что ты делаешь? — раздосадовано стонет Энтони.

— Благодарю тебя или извиняюсь, пока сама не поняла, — улыбается синеглазка.

— Прекрати, я зол. Очень зол.

— Я знаю.

— Я могу тебя отшлепать.

— Я знаю.

— Не страшно?

— Очень, — еще шире улыбнулась Селеста, целуя Кроули под подбородком.

Рыжий демон тяжело вздыхает, но он так доволен, словно не было тех жутких изменений, которые происходили с его маленьким солнцем.

— У нас мало времени, Селеста. Очень мало времени.

— Я буду стараться ещё лучше, — ее шепот тихий, почти неслышный.

Они вернулись где-то за полночь, улыбаясь во все тридцать два зуба, потому что Кроули решил на этот день отбросить переживания и насладиться отдыхом в компании Селесты. Они танцевали, пили, веселились. Смеялись над плохим певцом, разомлевшая блондинка сама выходила петь, потянув с собой демона на сцену подпевать строкам группы Queen. Целовались на виду у огромной толпы зевак, смущая всех, кого только можно.

Дома, в этом уже уютном логове, они хотели продолжить вечер, однако зазвонил телефон, прорываясь в идиллию. Демон, как обычно, хотел забить и не отвечать. Только сообщение, прогремевшее в темноте, заставило оторваться от опьяневшей Селесты.

«Кроули! Это Азирафаэль! Помоги мне! Пожалуйста, быстрее! Помоги мне! Они убьют меня!»

Кто убьет? Почему убьет? Да даже задать вопрос о том, почему его друг звонит ему сейчас просить помощи, хотя раньше, даже при возможности лишиться головы из-за блинчиков, Азирафаэль не пискнул. Верный друг смотрел на встревоженную и все понимающую Селесту взглядом полным страха. Ужаса, что прибежав, снова застанет горящий магазин.

— Спеши! Иди к нему! — кричит блондинка, выталкивая мужчину за дверь.

— Не выходи из квартиры, — строго настрого приказал Энтони.

— Быстрее и… — она задерживает демона лишь на секунду. — Береги себя.

Кроули убегает, быстрее туда, где его единственный друг сейчас в опасности!

====== Глава 12: Все лгут ======

Не зная истинного света,

Мы принимаем тьму за свет.

Творя лукавого советы,

Дела, в которых Бога нет.

Звонок раздался по помещению звонкой трелью. Ночные звонки всегда неожиданны и неприятны, они никогда не бывают предвестниками чего-то хорошего. Особенно, когда на часах уже за полночь. Вам никогда не позвонят в это время, чтобы сказать: «Ох, какой хороший день, решил поболтать» или «Вот, сижу, смотрю в окно и подумал о тебе» — это настолько редкость, что если сравнивать в процентном соотношении то в 5% из 100% вы услышите что-то приятное на той стороне провода.

Азирафаэль, сняв маленькие очки для чтения с переносицы, устало потёр глаза и поднял трубку.

— Эй, это магазин Азирафаэля? — раздалось из трубки.

— Да, я Вас слушаю, — усталый голос.

— О! Привет, блондинчик. Помнишь сексапильную красотку, которую ты решил завалить прямо по среди улицы? — весело прозвенел голосок.

Мужчина покраснел. Конечно он помнил неловкую ситуацию. Цветноволосая девушка оказалась на той улице слишком неожиданно для него.

— Я никого не заваливал, просто не заметил.

— Да-да, ловелас. Я что звоню-то? Я тут в кафе неподалеку: «L’ETO London». Ты ещё не забыл, что должен мне за сумку? — томно выдохнула нарушительница спокойствия.

— Помню, но это не может подождать до завтра? Уже полночь. Заходите в мой магазин утром, и я отдам деньги.

— Хэй! Мужчины на ветер слов не бросают, Амиго! Неужели ты бросишь красивую девушку одну в такое время? А вдруг со мной что-то случится, и ты последний, с кем я говорю? — жалобно протянула девушка.

— Почему бы Вам тогда не дойти до магазина, раз Вы недалеко? — насторожился мужчина. Ему, ой как не хотелось покидать уютное кресло и идти куда-то в такое время.

— Не-ет, красавчик. А вдруг ты маньяк и заманиваешь меня в свое логово, чтобы жёстко отыметь?

— Я — кто?! — Азирафаэль аж поперхнулся. — Ладно, скоро приду.

Букинист кладет трубку и устало трёт глаза. Кем его только не считали: геем, южанином, снобом, выскочкой, гурманом. Но чтобы ЕГО назвали маньяком?! В кудрявую голову никак не доходила мысль, что это был флирт.

Как только Азирафаэль переступил через порог обычного чисто Великобританского кафе, сразу заметил цветную макушку среди редких посетителей заведения. Кому вообще придет в голову перекусить в такое время? Тяжело выдохнув, херувим увидел, как нарушительница его спокойствия уже активно машет рукой, подзывая сесть за столик.

— Добрый вечер, — без любезностей никак — этикет. — Я пришел лишь отдать деньги за сумку.

— Ну, что ты так сразу, нормально же начали! Азирафаэль, да? Прикольное имя, — широко улыбнулась девушка.

— Откуда…

— Гравировка, дурачок. — девушка вытащила искусно подделанную копию.

Ангел заметил, что ручка — фальшивка, его была изящнее, местами завитки плавнее. Хотя подделка очень и очень искусно сделана. Должно быть, у девушки действительно все туго с финансами, раз она решила попробовать обвести его вокруг пальца всеми этими дешёвыми методами.

— Мисс… — начал ангел, но девушка в очередной раз перебивает, что начинает порядком раздражать.

— Красавчик, давай вот без этого всего Мисс-хренисс. Мы живём в двадцать первом веке. Зови меня Майк. — Майк протянула ладонь для рукопожатия.

Ангел скривился. Он уверен, что у неё должно быть полное замечательное имя, просто, скорее всего стесняется, сокращая. У каждого человека есть маленькая частичка светлого и у этой грубиянки тоже. Ну, он так надеется.

— Майк. Если ты не против, тогда я угощу тебя поздним ужином, можешь заказать, что захочешь. — ангел натянул на свое лицо улыбку. — И да, ручку можешь оставить себе. В знак нашего знакомства.

Цветноволоска удивлённо изогнула тонко выщипанные брови. Майк была мягко удивлена такому повороту, мало того, что этот джентльмен пришел, не отвертелся и действительно принес деньги. Так ещё отказывается забрать перо. Может, заметил, что фальшивка? Нет, не может быть, она лучшая в изготовлении подделок. А ещё ужином угощает. Конечно, она своего не упустит!

— Хорошо стелишь, фраерок. Спасиб. Тогда… — Майк развернулась на стуле и подняла руку, всю обвешанную цветными ленточками, фенечками и всякими браслетами. — Официант! Шампанского! — весело продекламировала зеленоглазка, широко улыбнувшись и показав розовый кончик язычка между зубов. — Всегда мечтала так сделать.

Азирафаэль расположил салфетку на своих коленях, расправив складки, девушка же совсем не элегантно развернулась в пол оборота к проходу и закинула руку на спинку стула, оглядывая помещение.

«Это будет весьма странный ужин…»

Азирафаэль закатил глаза и на всякий случай пересчитал деньги в кошельке.

Кроули мчался настолько быстро, насколько вообще мог. Руки онемели от того, с какой силой пальцы сжимали руль любимой машины. Демон скрипел зубами, а нога все сильнее вжимала в пол педаль газа. Ещё немного, и казалось, двигатель взорвется. Шины буквально рвали асфальт, и каждый гонщик на планете нервно бы закурил в сторонке, увидев с каким мастерством Кроули лавирует по узким улицам Лондона.

Демон опасался, что история повторится. Вот сейчас, последний поворот, и он услышит вой сирен, увидит пожарные машины и пепелище на месте маленького книжного магазина. Пламя будет пожирать все, а возможно, в этот раз, и его друга, развоплощая, лишая человеческой плоти, чтобы снова сделать из него бестелесный дух.

Вот и поворот. Вот тот самый старинный дом и… Ничего. Ни пожарных, ни сигнализаций, ни сирен, ни огромного разрушительного пожара. Тихая спокойная улица Лондона, наслаждающаяся безмятежностью ночи.

Кроули вышел из машины, пошел по направлению к магазину, уже издалека заметив открытую дверь. Всё выглядело крайне подозрительно. Мужчина толкнул дверь и осторожно заглянул внутрь. Под столом, за которым обычно ангел занимался своими букинистическими делами, послышалось барахтанье и шебуршание. А ещё какое-то мычание, словно кому-то заткнули рот тряпкой. Демон попробовал включить свет, но, как в типичном жанровом кино, выключатели не сработали. Это даже насмешило Энтони.

— Азирафаэль? — Кроули подошёл ближе к барахтающемуся кому-то, кто по комплектации очень напоминал его друга.

Рука потянулась к голове и резко сдернула мешок с головы связанного. Конечно, это не ангел. Вместо него был простой демон, имени знать которого даже не нужно, наживка. Дверь в магазин захлопнулась, и из темноты вышел Хастур, злобно улыбаясь.

— Ты меня разочаровал, Кроули. Я до самого конца не верил, что это правда. Но вот вам и результат. — Герцог Тьмы нажимает кнопку диктофона, и аппарат выдал то, что рыжий слышал полчаса назад у себя дома. — Было очень тяжело подделать его голос. Кроули, чтобы ты и якшался с ангелом. — Хастур злобно стрельнул взглядом черных склер в шипящего Кроули.

— Хасту-у-ур, а я смотрю, ты прыгнул выше головы, мозгов прибавилось. Больше в открытую не действуешь. Хвалю. — Энтони напряжен, но этого демону не покажет, поэтому злобная улыбка сияла на остром лице.

Хастур отошёл на пару шагов назад, страх перед этим древним демоном никуда не делся. Мало ли что, но вот закопать змею поглубже очень хотелось.

Несколько демонов подошли с разных сторон, взяв под руки Кроули, тот отмахнулся.

— Только без рук мальчики. Пиджак новый, а вы руки не мыли. — вальяжно пройдя вперёд, Энтони приблизил свое лицо к Хастуру. — Ты мне только объясни, как ты все провернул и куда дел ангела? — в змеиных глазах бушевала лава сдерживаемый силы, эти пешки, что сейчас трусливо бегали вокруг него, древнему Змию не страшны, а вот с Хатуром в открытую цепляться не стоит, иначе они камня на камне тут не оставят.

Герцог скривился и вытащил из кармана плаща перо Азирафаэля, Кроули все сразу понял. Сперли, сволочи. Ангел где-то точно сейчас шарахается. Вреда они ему не нанесут, не посмеют. Даже восхищает. В голову пришло озарение. Им херувим не нужен. Конечно, начинать войну на ровном месте никто не будет. Этим существам нужно было оторвать Кроули от Селесты. А он попался, как маленький ребенок.

В груди клокотала черная злоба. На свой помутившийся рассудок, на демонов, на ангела, что решил прогуляться черт знает куда, на ситуацию. Да даже на Селесту, что вроде как невиновна во всем. Самое обидное, что им просто нужно было ещё немного времени. Просто времени.

Кроули опустил руки и с вызовом посмотрел на Хастура.

— И что же вы с ней сделаете? — максимально небрежно спросил рыжий.

Этот вопрос заставил Герцога Тьмы криво ухмыльнуться и закурить сигарету, предчувствуя триумф.

— А это зависит от вас обоих, Кроули. — Хастур махнул рукой.

Змея все же подхватили по обе стороны под руки и через секунду в магазине уже никого не было.

Тем временем в квартире демона Селеста не могла уснуть. Пустые помещения без Кроули теперь казались слишком мрачными и одинокими. За все время, что эти двое провели вместе, девушка прикипела к Энтони. Ее мир практически сузился до размера одного взбалмошного и эгоистичного демона. Он стал ей, фактически, родным. Ее смыслом, ибо другого просто нет. Наверное, это и называют любовью. Твои мысли постоянно возвращаются к любимым чертам, достаточно ненадолго потерять образ из виду, ты уже скучаешь. Хочется слышать любимый голос, ощущать его присутствие рядом. Наверное, если бы не он, то нет и смысла становиться демоном. Ведь согласилась на все это синеглазка только по причине, что не останется одна, окружённая тьмой.

Любовно блондинка проводила по кожаному дивану ладонью, вспоминая, как они проводили на нем вечера, споря о разных вещах. Как мужчина рассказывал ей о падении Помпеи. Как зажигались на небосводе первые звёзды. Как они напивались лучшим шампанским, а потом горячие губы блуждали по изгибам ее тела, впитывая тепло ее кожи, кусали, оставляя след. Кроули всегда брал свое, но она никогда не была против, отдаваясь без остатка.

Селеста вздрогнула, когда наткнулась взглядом на лишнюю фигуру в этой кромешной тьме. Маленькая женщина в неопрятном мужском прикиде, с мухой на голове. Ее серьезный взгляд, немного усталый, раздраженный, словно ей сейчас придется столкнуться с очередной неприятной и мелкой проблемой.

— Нагулялась? — только и произнесла Вельзевул, скрестив руки перед грудью.

Селеста по инерции сделала несколько шагов назад.

— Давай только без беготни, криков и прочего, у меня там целая кипа отчётов, которые кроме меня никто разгребать не будет. — Князь Ада быстрым шагом преодолела разделяющее их расстояние.

Отступать было некуда, блондинка упёрлась спиной в стену, буквально вжимаясь в нее, стараясь слиться с окружающей ее тьмой, боясь вымолвить хоть слово или звук.

Вельзевул хищно оскалилась, смотря на девушку снизу вверх. Селеста была выше демонессы, но ощущала себя так, словно была размером с ноготок.

— А Кроули неплохо все же поработал. Не зря мы его так хвалили. Вот только разочаровал он нас… В последнее время.

— Я не вернусь туда, — испуганно пропищала Селеста.

— Да? А разве все это время именно не этим ты занималась? Или ты думала, став демоном, останешься на Земле? Я даю тебе последний шанс, крошка, убиваешь Кроули — станешь демоном, иначе мы просто избавимся от тебя. Я совершенно не желаю вновь болтать с пернатыми, это ещё хорошо, что Михаил приходила. А если бы Гавриил? Он бы даже церемонится не стал, — все это Вельзевул говорила так, словно маленькому дурному ребенку. У демонессы не было ни малейшего желания на самом деле разбираться с этой ситуацией. Но раз начали эксперимент, то, будьте добры, расхлебывайте последствия чайной ложкой.

Селеста округлила глаза, ещё сильнее вжимаясь в холодный бетон.

— Я не убью его! Вы меня не заставите, — посмела повысить голос синеглазка.

— Как же ты меня заебала, бесишь! — раздражённо бросила Князь Ада, потерев переносицу, и добавила уже спокойнее, смотря в испуганный синий глаз: — Знаешь что, Селеста. Открою маленькую тайну. Тот, кто подкинул мысль о том, чтобы тебя пустили по кругу, был именно Кроули.

Ноги ослабевшей блондинки затряслись, а во рту мгновенно пересохло. Пальцы на руках вмиг похолодели, а в мыслях сказанное Вельзевул совсем не укладывалось.

— Демоны лгут! С чего мне верить? — злобно прошипела на манер Кроули Селеста.

Вельзевул позволила себе слабо улыбнуться, только уголками губ.

— О, да, Селеста, демоны лгут. Но ты забыла. Кроули — тоже демон. Не веришь мне, позже спросишь у него лично.

Вельзевул взяла девушку за руку, и они исчезли, оставив темные помещения логова Змея.

Селесту на время вновь заперли в серой комнате, пропащей гнилью и плесенью. Облезлые потолка и постоянно мигающая лампочка. Девушка, обняв себя за коленки, сжалась в углу, стараясь унять головную боль. Мысли одна за другой роем вились в мозгах, перекрикивая друг друга, перехватывая инициативу. Сердце вновь закололо, но уже не от физической боли. Неужели Кроули действительно все это время ей лгал? Но для чего?! Чтобы она, глупая, просто ему поверила?! Это слишком жестоко. Такой долгий план, чтобы переманить ее на свою сторону.

Девушка перебирала в памяти моменты их встреч: до и после смерти. Взгляды, ситуации, совпадения. Она искала хоть один момент, где бы демон ей солгал. За все это прожитое время, которое она его знала, как бы тяжела правда не была, он ни разу не соврал. Даже в мелочах. Но была ли все это правда? Может быть, каждое его слово —лживая грязь и ничего более. Селеста не хотела в это верить. Она не хотела просто так доверять брошенным словам Вельзевул. Пока Кроули лично не скажет этого, она не поверит.

— Кроули. Ты очень серьезно облаж-ж-жался! — Вельзевул все тяжелее было сдерживать свое раздражение.

Мухи роились вокруг, нагнетая и так тяжёлую ситуацию своим жужжанием. Хастур просто стоял рядом, довольный, как кот, что Змей наконец-то получит по заслугам.

— То, что ты якшаешься с ангелом, мы поняли. Я долго не верила, что ты бы бросился на подмогу ему. Совсем очеловечился. Так ещё и душу от нас укрывал. Косяк на косяке, Кроули! — Вельзевул сидела на своем троне, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники, периодически шмыгая носом, потому что её питомцы, постоянно наровили дотронуться своими цепкими лапками до своей хозяйки.

Кроули стоял расслабленно, иногда обводя демонов вокруг взглядом. Запах тут стоял действительно мерзкий, казалось, что вся одежда уже провоняла гнилью. Его мысли летали далеко отсюда. Он выстраивал в своей голове цепочки и ходы отступления. Сражаться со всем Адом он не может, врасплох уже их не застанет. Постараться заболтать — единственный способ. И ещё каким-то образом нужно отмазать Селесту. Нелёгкая задача.

— Вельзевул. Ну, ты же меня знаешь. — Кроули развел руки в стороны, стараясь дружелюбно улыбнуться. Получалось плохо. — А ты думаешь, как я работаю? Слышала о фразе «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе»? Так я этим и занимался. Азирафаэль на Земле, как и я, — с начала времён. Конечно, мне приходится притворяться, по-другому за ним не проследить. Так вы ещё молодцы… — Кроули поправил свои очки, которые немного съехали на нос. — «Они меня хотят убить! Помоги!» — Энтони постарался изобразить все театрально смешно, кривя рожицы. — А кто убить? Почему? Зачем? Может, я поучаствовать хотел. Вы не можете утверждать точно, что я бежал ИМЕННО НА ПОМОЩЬ к ангелу.

Вельзевул приложила палец к подбородку и сама себе кивнула, соглашаясь с аргументами. А вот Хастур уже выпускал клубы дыма из ушей.

— Но я следил за ними! Я все видел! О, да, ты так любезничал, что я думал, блевану! — не выдержал Герцог Тьмы.

— Поэтому я лучший. — рыжий демон гордо вздернул подбородок.

— Ладно, с ангелом все ясно. Но ты укрывал душу. Хастур много мне рассказал. Даже сейчас можно заметить, как в тебе теплится часть этого отвратительного света. Что на это скажешь? — Вельзевул махнула рукой.

Кроули задумался. Ему нужно тут быть как можно осторожнее, одно неверное слово — и от нее захотят избавиться. Ее же просто сожгут, отправят в небытие. Она так и не приняла до конца тьму.

Мужчина злобно оскалился, снял очки, демонстрируя всем свои глаза с узкими зрачками, толщиной с нитку.

— Ох, мои дорогие отсталые друзья. Вы мне сказали уничтожить ее. Ну, как я могу уничтожить такой замечательный заготовок. Идея переманить душу, предназначенную Раю, я посчитал просто великолепной! Сами вдумайтесь! Я не привык все бросать на полпути. Она уже почти поддалась. Всего-то дать ей то, чего она желала. Меня. — Кроули тыкнул в себя большим пальцем. — Великий Сатана! Да она, считайте, мне принадлежит! Ведь я был тем, из-за кого она себе глотку вскрыла! Если бы не моя шалость с тем бездомным идиотом, так легко павшим перед ее миленький личиком, то она бы в Аду вообще не оказалась! Это я нашептал этому дегенерату выебать ее! — от такого жаркого изложения, на лбу выступил пот, а волосы взлохматились, глаза бешеные.

Кроули напоминал сумасшедшего ученого, орущего во всю глотку: «Оно живое!»

Он должен был говорить все это настолько рьяно, чтобы каждый из присутствующих поверил. Да он сам должен был поверить! Факты неоспоримы, как не погляди, да и он почти не врал. Кроме одного. Цель сделать её демонессой. Он, черт его побери, хотел любым способом оставить в живых эту душу. Не только, чтобы добиться ее прощения. Потому что привязался, нуждался в ее теплых объятиях, ласковом взгляде, нежных прикосновениях, любовном шепоте. Он полюбил? Да, мать вашу! Если ангел стал для него единственным лучшим другом. То эта женщина стала для него лучиком света, которого ему не хватало. Тем голосом, который говорит ему, что он не пропащая душа, что все, что он делает — не сплошная грязь! Она стала его сердцем, которое он вырвал, сказав Богу: «Я тебя ненавижу!»

Вельзевул улыбнулась. Энтони ожидал чего угодно. Он мог даже предположить, что ему не поверят. Но все оказалось куда хуже.

Из-за спин демонов, под руку, вывели ее. Глаза полные боли и отвращения, слез и обиды. В ее взгляде он видел разочарование. Она не говорила ни слова. Просто смотрела на него, как будто он лично вогнал здоровый кол в ее сердце и несколько раз провернул, можно считать, так оно и есть.

Селеста медленно, неустойчиво прошла вперёд, демоны расступились пропуская душу, застрявшую между тьмой и светом. Душу, что сейчас падала в бездну.

— Это все так? — этот шепот, такой тихий, почти беззвучный, слабый, раздался в голове Кроули колоколом.

Осталось доиграть свою роль. Это его ноша, за которую ему никто спасибо теперь не скажет. Секунды превращались в бесконечность, пока двое, по сути, влюбленных существ смотрели друг на друга. Она с надеждой, он со страхом.

Расправив плечи, Энтони смотрит на растерявшуюся, надеющуюся Селесту, его Селесту, насмешливым взглядом, уголки его губ дрожат, но все же приподнимаются.

— Конечно, так, а ты думала, я по доброте душевной все это делал, наивная, Селеста Хилл? — это был последний гвоздь в крышку гроба, в котором похоронила свое сердце синеглазка.

Внутри себя Энтони рвал и метал, кричал и обливался кровавыми слезами. Это не то, чего он желает, это не то, что она должна слышать. Но так она останется в живых.

Девушка обхватила себя руками и упала на колени, сжавшись в комок. Тело сотрясала дрожь. Голова опущена, волосы закрывали ее лицо, и Кроули не мог понять, что теперь делать. Он разрушил все. Хрупкая женская ладошка коснулась лица, в том месте, где находился ее белесый глаз, отвела и смотрела на руку, которая была вся в крови. Мужчина хотел было рвануть вперёд. Происходило что-то действительно странное. Селеста подняла голову и посмотрела на толпу, которая ее окружала совсем невидящим взглядом. От ее глаза, который уже долгое время ничего не видит расходилась целая паутинка кровавых трещин, а самого глаза будто и небыло, вместо него зияла черная, кровоточащая дыра.

— Хватит этого спектакля, уведите ее! — Вельзевул махнула рукой и спрыгнула с трона.

Маленькая женщина сложила руки за спиной и подошла к застывшему на месте Кроули.

— Отличный концерт, Кроули, вот ты и закончишь ее превращение до конца, — прошептала демонесса. — И его отведите, — приказала Князь Ада.

Кроули отмахнулся от тянущихся к нему рук. Его переполнял океан чувств. Миллион эмоций. Обида, злость, обречённость, ужас. Всё это сжирало огромной зубастой пастью его внутренности. Это конец. И его не волновал смысл слов Вельзевул. Беспечно было ожидать, что все будет просто. Невозможно построить что-то хорошее на лжи. А он — предатель. Он только что собственноручно уничтожил то, чем так дорожил. И сейчас Селеста валяется, поджав к груди ноги в ненавистной серой комнате, оплакивая свои разрушенные надежды и канущую в небытие веру.

— Спасяб за ужин, красавчик. — Майк довольно развалилась на стуле, похлопав по заполненому животу.

Цветноволоска съела цыпленка, заказала раков под соусом, не отказалась от превосходного огромного куска торта, запив все это богатство вкусным клубничным коктейлем. Азирафаэль довольствовался персиковым мороженым. Его финансы теперь поют романсы. Он не ожидал, что такая, вроде на вид миниатюрная девушка, окажется таким проглотом. Майк посмотрела на часы в виде радуги на своем запястье и приложила ладошку ко рту.

— Ой! Мне пора! Надо бежать-бежать! Спасибо за вечерок, блондинчик!

Азирафаэль устало выдохнул. Когда девушка схватила свою сумку, спохватился и встал с места.

— А деньги за сумку? — глупая вежливость ангелу же и ставит палки в колеса.

Цветноволоска задумалась, смотря в потолок. А потом, словно ей на ум пришла отличная идея, подняла палец вверх.

— Забей, я ручку себе же оставляю. Всё отлично!

Ангел облегченно вздохнул. Он очень надеется, что больше с этой странной особой не увидится. Взбалмошная, извилистая, да ещё и грубиянка. Азирафаэль настоял на том, чтобы заказать такси, которое и отвезла вечернюю спутницу в нужную ей сторону.

Уже сидя в машине, Майк прикрыла глаза. Она надеялась, что тот грязный имбецил, который даже телефон в руках держать не умеет, больше ничего ей не скажет. Сколько уже можно отрабатывать за сделку?! Но зато в ее руках теперь хороший небольшой коллекционный томик самого Чарльза Диккенса! Этот букинист сумасшедший! Таскать в своем пальто такие дорогие вещи! Но когда она приобняла теплого блондина у такси, немного стало совестно. Он ей и перо отдал, и ужином накормил, про деньги не забыл, такси заказал. Промелькнула мысль о том, чтобы вернуть книжечку. Но она быстро ускользнула из охмелевшей головы.

Комментарий к Глава 12: Все лгут Жду вашего мнения, дорогие читатели :)

====== Глава 13: Цедзип ======

Иногда легче забыть человека, чем простить ему все, что он сделал.

«Господи! Ты сотворил ангелов, ты вдохнул в людей жизнь. Ты подарил Земле животных и птиц, насекомых и растения! Ты создал самый лучший механизм, который можно придумать. Бог, люди вправе выбирать. Насекомые действуют по своим инстинктам. Животные грызут друг другу глотки. Но кто же ангелы?! Ты сбрасываешь их с небес, стоит им только сказать слово против тебя. Захотеть знаний. Почему ты сотворил из некоторых своих детей зло?! Зачем ты очернил ЕГО сердце?! За что?! Это ты сделал ЕГО таким! Ты, Господь! И ОН обманул меня! Заставил страдать! За что, Господи?! Неужели я заслужила настолько тяжкое испытание? Ответь, Бог! Ответь мне! Почему МЫ должны страдать?!»

Холод обступает со всех сторон, добираясь до самого сердца. Больше нет в бывшей монахине света, ни крупицы. Полностью во тьме и пламени. Ее кожа не согреет, а руки не приласкают. Она холодна, как лёд. Душа скована цепями. Нет ответов, никто не способен помочь. Дыра вместо глаза не перестает кровоточить, словно это ее сердце непрерывно льет слезы.

ОН смотрит на нее без своих очков, она просит их снимать, она хочет видеть в ЕГО глазах правду, и они не лгут. Морщинки собираются у уголков глаз, когда ОН улыбается. ОН смешно кривит губы, когда выпивает глоток крепкого виски. ОН поспорил, что сможет в одного осилить двадцать бутылок этого крепкого напитка, не трезвея по дороге к лишению рассудка. ОН выиграл спор. Настолько пьяным Селеста ЕГО никогда ещё не видела. ОН лежал на ее коленях головой, уткнувшись острым носом в платье и смеялся, смеялся, смеялся. ЕГО было просто не заткнуть. ОН говорил обо всем. Начиная с самого Эдема, переплетая рассказ с до сотворения Земли, возвращаясь к временам Шекспира. Заразительный смех, который заставлял ее умилительно улыбаться, завороженно слушая демона, которому уже целых шесть тысяч лет. Только вдумайтесь, насколько это бесконечно много. Некоторые старцы, прожив лет восемьдесят, уже устают от своей жизни. А сколько пережил ОН?

Селеста не шевелилась, не издавала ни звука. Словно впала в транс. Девушка вновь и вновь задавала вопросы, на которые не находила ответов. Бог ее не услышит. В Аду нет его ушей. Но она продолжала спрашивать его обо всем. Селеста полностью абстрагировалась от внешнего мира. Ей было плевать где она, кто она и что через несколько часов ее выведут снова туда, к толпе грязных, неотесанных, вонючих существ. Она чувствует смертельную усталость. От всего и всех. Она так устала, что ей плевать на весь мир, пусть он канет в бездну.

Кроули оставили в другой, не менее отвратной комнате, он и не думал бежать. Куда? Мужчина уже понял, что задумали эти садисты. Они ничего не теряют. Либо Селеста умрет, либо он. Нет компромисса. Вот он, последний выбор человека. Откажется — они ее убьют, согласится — станет демоном. В первом случае Кроули останется жить, правда, репутация его уже пострадала, потребуется не одна сотня лет, чтобы его вновь оставили в покое и не нагружали тупыми поручениями. Но он сделал все, что от него могло зависеть, чтобы Селеста выбрала первый вариант. На ее лице уже проступила метка. Теперь трещины с ней останутся до скончания времён, и он — причина ее разрушения. Пусть так, уже плевать. Он смог ее спасти, и это главное. Умирать не хотелось. Он не успел распить ещё очень много алкоголя, наслушаться до тошноты любимыми песнями, сходить на множество концертов, мечтал о многом и многом. Ведь люди не стоят на месте и придумывают что-то захватывающее каждый день. И это хотелось видеть.

«Хэй, Бог. Давно я к тебе не обращался. Да ты и не слышишь меня. Через звукоизоляцию Сатаны хер пробьешься. Но это, как бы, последние часы моей жизни. Может, хоть сейчас время вспомнить обо мне, а?! Слышишь, Господь! Плевать, просто пусть она будет отменным демоном, проследи за ней».

Кроули прикрывает глаза.

— Эй! Парень за стенкой, я знаю, что ты там торчишь! Хочу последние желания смертника. — Кроули свесил голову с кровати, пытаясь разглядеть того, кто стоял по ту сторону двери через маленькое окошко.

Появилось измазанное в чем-то лицо совсем молодого демона. Он несколько раз огляделся и улыбнулся.

— Все, что угодно, господин Кроули. — черные глаза буквально сверкали в восхищении.

Энтони перевернулся, присвистнув. Вот это приемчик.

— С чего столько почтения? — как-то игриво начал мужчина.

— Я — Ваш фанат! Даже татуировку набил с Вашим именем! Вы же легенда! Я столько читал отчётов! Про трассу М25 мой самый любимый! Потрясающий план! — парень отодвигает ворот потрёпанной рубахи. На груди, ниже ключицы, красуется жирными готическими буквами: «Кроули».

Такой жест умиляет, у него есть фанаты среди демонов. Такое разве бывает? Значит, не зря столько грешил. Энтони грациозно встаёт со скрипучей койки, медленно, своей самой фирменной походкой прошел к двери и заглянул в окошко, сняв очки и изогнув одну бровь.

— Послушай, парень. Я тебе автограф оставлю. Я прекрасно понимаю, что ты меня не выпустишь, но можешь хотя бы кое-что сделать? — острое лицо демона осветил хищный оскал.

Радостный паренёк широко улыбнулся, активно закивал головой.

— Тебя как зовут?

— Джим! — счастье переполняло юного грешника.

— Джим, принеси мне магнитофон и самую мощную колонку, которую найдешь в этой дыре. А ещё. — Кроули стягивает со своей шеи тонкий шарф-галстук и протягивает пареньку. — Передай Селесте кое-что, ты же знаешь, где ее заперли. — Энтони наклоняется вперёд и, поманив пальцев демоненка, шепчет на ухо слова, которые нужно процитировать его светлой синеглазке.

Мигают лампы, серые стены угнетают, а смрад не на секунду не покидает лёгкие.

Селеста припала затылком к холодной стене, обречённо глядя в потолок. За все время, что она просидела взаперти успела пройти четыре стадии принятия неизбежного.

Отрицание. Это чувство настигло ещё в тот момент, когда Вельзевул пришла забрать блондинку из квартиры Кроули. Она никак не хотела верить в предательство любимого. Пока лично не услышит от него правды. А потом, он сам произнес все эти слова, и ее разум вновь отвергал, пока Кроули не подтвердил все вновь.

Гнев. Ее разъедала тихая ярость. Жрала ее внутренности и душу, прорываясь черной гнилью через белесый глаз, растворяя его. Она не могла произнести ни слова от гнева, но чувствовала. Чувствовала, как тьма ее разъедает.

Торг. Бывшая монахиня пыталась поговорить со своим внутренним Я. Поставить на чашу весов все за и против. Спорила и ругалась сама с собой. Стоит ли принять все так или же отвергнуть. А может, шутка? А может, стоит с ним поговорить лично ещё раз?

Депрессия. А вот это чувство гложет уже давно. Бог ее не слышит. Никто ей не способен помочь, кроме нее самой. Ей стало все равно, что с ней будет, все равно, что будет с Кроули. Со всем миром. Пускай хоть ножом режут — она не встанет с этого пола. Ее полностью поглощает черная дыра, из которой нет выхода. Рубцы вокруг глазницы подсохли и неприятно стягивали кожу, а непонятная черная жидкость продолжала вытекать, стекая по бледным щекам. Густыми каплями падая на пол. Ее сердце продолжает кровоточить.

Первые аккорды разнеслись по серым помещениям, отражаясь от стен, возвышаясь куда-то вверх, заполняя собой все вокруг. Музыка громкими звуками фортепьяно перекрикивала толпу демонов постоянно что-то обсуждающих, шебуршащихся и топчущихся в бесконечных грязных коридорах. Фредди Меркьюри запел, заставляя всех в Аду крутить головами, пытаясь понять: откуда идёт звук, словно он был повсюду.

Это и есть реальная жизнь?

Может это просто фантазия?

Пойман, как под завалом,

От реальности не убежать.

Открой глаза, взгляни на небо и увидь.

Кроули включил громкость на полную мощность в голос подпевая любимому певцу, который определенно сейчас тоже должен слышать свою запись в адских закутках.

Я простой, бедный парень, в жалости не нуждаюсь.

Я просто пришел и просто уйду. Чуть выше, чуть ниже.

И куда дует ветер, мне нет до этого дела.

Селеста поднимает голову, не веря своим ушам. Не понимая совершенно, что происходит, словно она не здесь и не в этом времени. Звуки клавиш и барабанов, переливчатый голос доходили до самого сердца. Девушка прижимает руку к груди, чувствуя, как странное тепло разносится по ее венам.

Мама, я только что убил человека.

Приставил дуло к его голове, нажал на курок и вот он мертв.

Рядом с дверью оказывается молодой паренёк. Совсем юноша. Он громко стучит в дверь и пытается перекричать голос великого певца, заткнув одно ухо указательным пальцем.

— Хэй! Да! Ты! Подойди! — демоненок тянет какую-то ткань в окошко.

Селеста медленно встаёт с пола и подходит к двери, продолжая впитывать звуки музыки, которые разносились по всему Аду.

Мама, жизнь только началась,

Но я оступился и жизнь теперь насмарку.

Женская рука берет из рук демона лоскут и сразу узнает его. Это ЕГО галстук. Запах дорогого парфюма, виски и темного шоколада. Она подносит элемент одежды к лицу и припадает к нему носом, наполняя лёгкие ЕГО запахом.

Мама, о, я не хотел, чтобы ты плакала.

Если же завтра в это же время меня не будет —

Продолжай, продолжай жить, как будто ничего не важно.

— Кхм. Он просил передать: «Сделай это, крошка! Живи!» — по-солдатски выпаливает демоненок и с чувством выполненного долга, убегает во тьму серых тусклых коридоров.

Синеглазка опускается на пол и плачет навзрыд, под звуки музыки Фредди, вдыхая любимый аромат. Отпуская всё. Всё это неважно! Она сделает верный выбор! Она кричит в голос. Прощаясь с ним навсегда.

«О, моя любовь! Я люблю тебя, остальное неважно!»

У Кроули все же отобрали магнитофон. Он шипел, царапался, ругался матом, но отстоять музыкальную систему не удалось.

В комнату вошла Вельзевул, гордо расправив плечи, и на манер офицера сложила руки за спиной. Энтони не сопротивлялся, но и тащить себя не даст. С гордо поднятой головой, рыжий проходит мимо зевак по направлению к залу, где свершится то, что должно. Он примет это с гордостью, считайте, искупление.

Народ уже собрался. Жалкая нежить, пришедшая насладиться чужой болью и страхом. Как всегда, в своем репертуаре. Кроули ухмыляется, когда видит старый добрый способ казни для демона.

Святая вода. Ну, да. Тупые псы, не способные придумать чего-нибудь оригинального. Прелесть. Но вот с другой стороны, горела, возвышая языки пламени к потолку, огненная воронка. Страх перед смертью, чтобы влюбленная девица убила любимого. Какой трагичный и коварный исход. Конечно, она его утопит в святой воде. Никому из нормальных существ не захочется лезть в адское пламя. Даже ей.

Селеста стояла в противоположном углу, словно они находились на ринге. Даже сейчас, окружённая всем этим смрадом, она прекрасна в глазах Кроули. Хрупкая, наивная, чистая. Став демоном, она превзойдет его, это точно. Ей будут верить, она станет настоящим волком в овечьей шкуре. На ее шее его галстук — трофей. Может быть, он бы сделал также.

Кроули стоит между воронкой адского пламени и бочкой со святой водой, улыбаясь, смотрит, как Селеста медленно приближается к нему, вскоре остановившись так близко, что демон чувствует любимый цветочный аромат ее кожи. Даже возбудился. Как не вовремя.

Синеглазка поднимает свой взгляд на него и Кроули уже думает, что увидит там одно лишь презрение.

Его нет.

Селеста улыбается ему так же, как в тот первый раз, когда он отплясывал чуть ли не лезгинку на святой земле Церкви Святой Елены. Когда она считала, что он болен. А он заболел. Ею. Милая маленькая пташка, пытающаяся помочь всем и каждому. Не побоится поцеловать смертельно больного, для утешения, в лоб. Ночь не спать, чтобы успокоить малыша, даже чужого. На мгновение демон думает, что она могла быть просто великолепной матерью. Может быть, когда она станет демоницей, породит одного-другого чертёнка. Она великолепна.

Плевать, что вместо ее глаза дыра, слава всему, чему только можно, не кровоточащая.

Бывшая монахиня ласково улыбается, а в глазу океан любви. Но почему?! Она должна его ненавидеть. Она должна сейчас схватить его за ворот пиджака и со всей яростью попытаться засунуть его голову в бочку с ядом, пока барахтаться не перестанет, пока кости не растворятся. Но Селеста гладит его щеку, молчит. Его брови изгибаются, и он протягивает свои руки к ней, кладет ладони на талию, запоминая любимые изгибы. И когда он уже крепко ее обнимает, наслаждаясь теплом. Селеста резко делает шаг назад, и они вдвоем оказываются в огненной воронке.

Кроули отстраняется и смотрит на девушку удивлённым взглядом. Секунда, чтобы понять происходящее. Секунда, чтобы начать реагировать, но Селеста крепко, из последних сил цепляется в его одежду, сжимая зубы, чтобы не начать кричать.

Адский огонь — это вам даже не пламя инквизиции, он медленно заползает под кожу, разъедает кровь, обугливает конечности, сантиметр за сантиметром. Волосы сгорают, конечно, первыми. Волдыри покрывают кожу, она скукоживается и чернеет. И тело горит до мышц и костей, до тех пор, пока даже праха не останется.

Кроули хочет вытащить Селесту из этого пламени, но она не даёт, держит его.

Со стороны кажется, что это девушка пытается вырваться, а Кроули ее удерживает. Неважно, чья казнь. Так и было задумано. Или он, или она. И для всех сейчас горит душа, что оказалась слабее. Адский огонь демону не страшен, а вот она умирает.

— Нет. Нет. Нет. Остановись! Хватит! Селеста, неумирай! Только не ты, прошу! — быстро шепчет Кроули, не оставляя попыток вытащить ее из этого пламени.

Селеста улыбается ему и притягивает ещё ближе, обнимая, уже чернеющими руками. Теперь нет смысла ее даже вытаскивать. Огонь забрался под ее кожу, процесс пошел. Даже если она окажется вне зоны, то она погорит, но уже медленней, страдая только сильнее. Ей настолько больно, что она не может ему ответить, сдерживаясь, чтобы не закричать. Ее давно уже колотит и трясет. Кроули припал губами к макушке, на которой уже нет волос, зажмуриваясь так сильно, что перед глазами появляются белые точки.

— К… Кро… Кроули, — кряхтя, кашляя и шипя, буквально захлебываясь в страшных муках, выдыхает Селеста.

Мужчина тут же смотрит в любимое лицо, покрытое местами черной коркой. Селеста вымученно улыбается, делает глубокий вдох, наполняя лёгкие огневом.

— Прощаю, — выдыхает Селеста и запрокидывает голову, в невозможности больше сдерживаться, истошно кричит от боли.

Кроули не отпускает ее из объятий, глаза наполняются слезами от вида перед ним. От мучений, которые приходится испытывать на себе его любимой. Он чувствует, как плавится кожа, как его любимая горит в его руках, рассыпаясь пеплом, она кричит, не переставая, сильно извиваясь, подобно змее. Он не знает, чем ей помочь, кроме как крепко держать, заглушая ее вопль на своей груди. Селеста замолкает, когда догорают ее мышцы, огонь доходит до костей. Энтони держит ее скелет, но и он рассыпается в его руках. Ничего больше не осталось от Селесты Хилл. Монахини Святой Церкви Мученицы Елены.

Огонь потухает, оставляя стоящего на коленях мужчину, невидящим взглядом рассматривающего свои руки, в которых остался только его чертов галстук. Ее забрали. Огонь вновь забрал дорогого ему человека. Его любимую девочку. Светлое солнце в его мраке.

В этот день Кроули простили его ошибки — он искупил их публичной казнью. Он доказал, что верен Аду и Сатане, потому что собственноручно уничтожил душу. И всем плевать, и никто не узнает, что в этот день его сердце сгорело вместе с синеглазкой.

Мир не стоит на месте, люди продолжали творить добрые дела или грешить. Демоны вмешивались в мысли. Ангелы помогали найти верный путь. Словно одной маленькой монашки не существовало.

Кроули заперся от всего мира. Он больше не видел смысла ввязываться в грехи смертных. Делать хоть что-то в ближайшие лет двести. Даже Азирафаэль не мог вытащить своего друга из личного кошмара. Ангел ни разу не видел, чтобы его друг так сильно кричал, уперевшись в его мягкое плечо в белом пиджаке. Мужчина винил себя, корил, просил прощения. Азирафаэлю оставалось только похлопывать по вздрагивающим плечам. Кроули видел в каждой блондинке ЕЕ. Синие глаза для него, как красная тряпка для быка. Он приходил к одноглазым шлюхам. Вылавливал всех блондинок в клубах. Любая синеглазка с губами-бантиком оказывались в его объятиях. Ему было стыдно и больно. Он хотел заполнить пустоту, но все тщетно. Все эти толпы девиц — фальшивки. Все нежные взгляды — пошлые и развращенные. Кроули трахал сильно, жёстко, даже жестоко, выливая на девушек свою обиду и злобу, ничего не помогало. Ни одна не была такой, как его светлая Селеста.

А потом рыжего демона словно перезагрузили. Кроули стало настолько плевать, что если бы к нему постучали и сказали, что на дворе апокалипсис, то он бы просто закрыл перед гонцом дверь.

Ангел часто приходил к другу, стараясь утешить, поджимая губы. Ему самому было больно потерять Селесту, которая за такой короткий срок стала ему подругой. Но херувим, несмотря на ужасную мысль, считал, что она поступила верно. Он видел, как ей тяжело даются грехи, и она принесла себя в жертву ради Кроули. Она бы не смогла его убить и понимала, что если просто откажется, репутация демона канет в небытие, до такой степени, что он может стать изгнанником. А это хуже низших демонов. И она простила Кроули лишь потому, что любила всем сердцем. Такая чистая душа, она не способна на тьму, как бы влюбленные существа не старались доказать обратное.

Азирафаэль был ей благодарен.

Но не Кроули. Вина тяжёлым грузом повисла на его плечах, опуская их к земле. Если демон пил раньше хуже заправского алкоголика. То теперь спиртное у него на завтрак, обед и ужин и после выпитого не трезвел.

Постепенно состояние улучшилось, иногда полное безразличие превращалось в тупую боль где-то под затылком. Приходилось заваливать себя работой, чтобы не останавливаться и не смотреть блондинкам вслед и не чувствовать пустоту в груди.

Ангел продолжал поддерживать друга. Они ходили в любимый ресторан, часто посещали парк. Легенда о том, что демон дружит с ангелом по причине втереться в доверие сработала и никто вопросов не задавал. Жизнь налаживалась.

Правда, когда Кроули наткнулся в кафе на банановые кексы, не задумываясь купил огромную коробку и объедался ими в одиночестве. Он ненавидел сладкое, но ел их и давился.

— Кроули, приезжай ко мне в магазин. Кое-что интересное достал! — весело произнес ангел.

Демон закатил глаза, откинувшись на спинку стула.

— Азирафаэль, если это очередная новая книга супер-охренеть-какого-интересного-автора, то я пас. Хотя, если это порнография в Виар, я согласен. — рыжий мужчина, почесал шевелюру, скидывая ноги на пол.

— Это не книга, и порнографию я не храню, — обижался ангел.

— Ладно, я приеду, только не дуй губки, как девочка, — не удержался от колкости Энтони и нажал на сброс.

Кроули ехал по знакомым улицам, свободно руля одной рукой. Это уже двадцатое лето после всех тех событий. Двадцатое лето, когда он сдерживает свою пустоту внутри. А мир продолжает жить. Остановившись около знакомого здания, захлопнул дверь любимой Бентли и зашёл в магазин. Азирафаэль высунулся из задней комнаты, широко улыбаясь.

— Ну и где твоя супер-пупер-крутая штука? — скептически изогнул бровь Кроули, отбрасывая с лица отросшие пряди волос.

— Мы уже заждались тебя, — весело хлопнул в ладоши букинист.

— Так. Кто мы? Ты же знаешь, я терпеть не могу сюрпризы, ангел, — недовольно шипел демон, пока его толкали в спину по направлению маленького помещения.

Друзья остановились на входе. В комнате было пусто.

— И что? Сейчас выпрыгнет целая кипа людей и крикнут: «Сюрпри-и-из!»? — продолжал язвить Энтони.

Азирафаэль хитро улыбнулся и отошёл в сторону.

— Присмотрись, Кроули, — шепчет херувим, уже начиная отходить к выходу.

— Да ку… — Кроули оглядывается, пока взгляд не натыкается на слабое эфемерное свечение, стоящее прямо перед ним. Мужчина застывает камнем, не веря своим глазам.

— Азирафаэль, ты уверен, что он меня видит? — шепчет тихий звонкий голосок.

Ангел кивает, и Селеста смотрит на того, кто перед ней. Девушка сначала скромно опускает взгляд, но потом поднимает его и смотрит, стеснительно улыбаясь.

— Привет, — синеглазка машет одной рукой.

Женская фигура почти невидимая, полупрозрачная, расплывчатая. Но Кроули ее узнает всегда. Ее оба синих, уже небесного цвета, глаза на месте, такие чистые, кристальные топазы. Волосы из светло жёлтой блондинки с каре, стали длиннее, до плеч, побелели. В белом платье, по щиколотку. Дайте ей кто-нибудь в руки Иисуса, тут самая настоящая Святая Богородица!

Кроули подходит ближе, протягивая к ней руку, но дотронуться не может.

— Я… Эм… Наверное, многое стоит объяснить, да? — смущённо опускает взгляд в пол девушка.

Двадцать лет он считал, что лично сжёг ее в Адском пламени. Двадцать лет его пожирала пустота и отчаяние. Гребаных двадцать лет он думал, что она мертва! А вы посмотрите, стоит улыбается!

Энтони отходит на шаг и хмурит брови.

— Да уж, стоило бы. Я думал ты умерла! Селеста, двадцать чертовых лет я считал тебя сгоревшей! Ты должна была меня просто утопить в той святой воде! Какого черта происходит?! — демон не выдерживает напряжения, поэтому кричит, чуть ли не брызжа слюной.

А голубоглазка стоит молча и ждёт, когда шок пройдет. Потребовалось несколько минут и пара разбитых ваз, один стул и около десяти книг, которые полетели в стену, и разлетелись на страницы. Кроули орал как ненормальный, что-то вроде: «Ты думаешь, что можешь вот так, блять, просто воскреснуть и все?!» или «В ангелы заделалась?! Значит я уже недостоин, чтобы ты мне об этом сообщила?!», а еще «Я тебя так отрахаю, что больше ходить не сможешь! Чтобы вообще никуда деться не могла!» ну, и под конец «Двадцать лет лет я страдал без тебя!».

Только когда гнев спал, девушка подошла к демону, и нежно обняла взъерошенного, словно дворового кота, обхватив руками его талию, стараясь не пройти через тело мужчины, она-то неосязаема.

— Бог говорил со мной. Он направил меня к вратам Рая. Я искупила свои грехи, Кроули. И он просит у тебя прощения, но забрать на небеса не может. Свет не может существовать без тени. День без ночи. Солнце без Луны. — Селеста гладит любимое лицо. — Я больше не оставлю тебя, любовь моя. Только дай мне время. Я двадцать лет была послушной, и ангелы разрешили мне спуститься, посмотреть на Землю, только под присмотром Азирафаэля. Я буду стараться. Ещё немного, подожди ещё немного, и у меня будет тело. Да, нам будет тяжело, но когда нам что-то легко давалось? — все это время небесные глаза смотрели на демона с такой душу разрывающей нежностью, что невозможно было не улыбнуться.

— И сколько тебя ждать? — Кроули изогнул одну бровь.

Селеста свела брови, напрягая память, стараясь подсчитать все.

— Примерно ещё лет тринадцать, если мы справимся со всеми документами достаточно быстро, — прокашлявшись, Азирафаэль все-таки вклинился в разговор.

— Ты же подождёшь? — сделав щенячьи глазки, спросила ангел.

— Но ни годом позже, а то монашек много, может быть, да понравится ещё кто-нибудь. — Кроули отводит взгляд к потолку.

Через секунду мужчина чувствует на своих губах приятное тепло, почти неощутимое, слабое. Это Селеста оставляет прощальный поцелуй.

— Спасибо. — девушка исчезает также неожиданно, как и появилась.

Кроули ещё долго смотрит в пустоту, но в итоге возвращается в реальность.

— Азирафаэль, как давно ты знаешь? — тихо спрашивает Энтони.

— Давно, пойми, я не мог рассказать, слишком тщательно следят. — Азирафаэль подходит к другу и виновато, но широко улыбается, положив ладонь на плечо демона.

Кроули отворачивает лицо, надевая быстро очки.

— Спасибо… — неслышно шепчет демон.

— Что ты сказал? — Азирафаэль приложил руку к уху.

— Ничего! И вообще, где твои запасы вина! Надо выпить! — нарочито громко произносит Кроули и никто не заметит, что под очками счастливо светятся змеиные глаза, полные слез.

Комментарий к Глава 13: Цедзип Это последняя глава истории. Больше к Кроули я не вернусь, я всецело и полностью излилась в последних строках. Спасибо всем, кто был рядом и поддерживал меня! Спасибо за ваши отзывы и теплые слова! Эта история получать более личной, чем предыдущая. Спасибо и всем любви и бобра! 😇

Еще выйдет 2 главы после титров ^^

Грета24: Господи! Это слишком больно и круто! У меня сердце в пятки уходило от всего этого пиздеца (простите за мой французский). Кто-нибудь, реанимируйте меня!

Спасибо всем огромное за то, что читали и поддерживали! Поклон вам и чая с печеньками;)

====== Глава 14: После титров. ======

В дверь громко кто-то постучался. Ньют нехотя встал с постели, шаркая тапочками по полу. В Тадфилде ужасная жара, поэтому молодой парень не надевал футболку, а остался в одних спальных штанах. В дверь тарабанили, меняя темп и ритм, словно издеваясь.

Как только Пульцифер открыл входную дверь и заметил пряди цветных волос, тут же закрыл, прислонившись к дереву спиной.

— Анафема-а-а, — кричит мужчина дрожащим голосом.

— Что такое, Ньют? Кто там пришел? — темноволосая ведьма выходит в коридор и тут же серьезно обводит взглядом перепуганного жениха.

— Микаэла тут…

Как только парень произносит это имя, дверь распахивается, откидывая несостоявшегося охотника на ведьм вперёд, и в просторную прихожую входит миниатюрная девушка, вся увешанная лентами, браслетами, бусинами, а на голове цветные пряди волос, переплетённые во множество косичек.

Девушка злобно обвела помещение и, выхватив Ньюта взглядом, в страхе спрятавшегося за невестой, уперла руки в бока.

— Еще раз, ты, личинка мужчины, назовешь меня полным именем — свое забудешь! Понял?! — топнула ножкой девушка и, встретившись с Анафемой взглядом, широко улыбнулась.— Привет, сестрёнка!

Комментарий к Глава 14: После титров. Как вы поняли, это подвязка к следующей истории. Правда мне нужен перерыв, перед тем как ее начать писать. Cформулировать все и немного отойти от всего этого :) а то ангелы и демоны мне уже снятся ^^

====== Глава 15: После титров 2 ======

Рождество — не время года. Это чувство.

Зима накрыла Лондон белым саваном. На улицах кружили снежинки, искрясь под светом ламп, гирлянд и неоновых вывесок. Канун Рождества. Время, когда демоны пыжатся из последних сил, чтобы накинуть один-другой грех, но совладать с благими делами практически невозможно. Приходится довольствоваться мелкими ситуациями, потому что большая часть населения свято счастлива в этот день.

Кроули не любит Рождество. Все эти фильмы про спасение мальчиком своего дома. Санта Клаус настолько толстый, что своих ног из-за пуза не видит. Гирлянды. Глупые песенки под окнами. Ёлки, которые завешивают игрушками, что от дерева там ничего не остаётся. Все словно сходят с ума! Демон во время праздника чаще всего или закрывался дома, врубая любимые рок-хиты на полную мощность и напиваясь до отказа, или ходил в какой-нибудь стриптиз-бар, где красивые девушки в костюмах эльфов ублажали его заводным танцем, тоже напивался. Ну, или даже с Азирафаэлем просто напивался, пока друг счастливо под нос напевал все эти песенки и радовался праздничной атмосфере.

В любом случае, трезвым в этот праздник быть нельзя.

— Все документы подписала? — Гавриил рассматривает толстую папку с досье, сверяя данные.

— Да, — кивает Селеста.

— С человеческой оболочкой все в порядке? — Гавриил обводит взглядом ангела, выискивая косяки производства.

— Все в порядке. Руки, ноги целы, все органы функционируют, я вижу двумя глазами. — в этот момент девушка счастливо улыбнулась.

Новое тело было очень похоже на ее человеческую оболочку. Правда несколько погрешностей присутствовало. Волосы у нее длинные-длинные, до самых пят — эту оболочку вообще не подстригали, судя по всему. Ничего, новоявленный ангел это исправит. Глаза стали светло-голубыми, хотя бывшая монахиня очень любила свой глубокий синий оттенок. Она стала немного выше. Но самое обидное, что у нее и при жизни то толком груди не было, а теперь и вовсе жалкая единичка. Прям по больному ударили. Ну, как так-то? Хоть талия неплохая, менее широкая, а то смотрелось бы совсем несуразно. Но грудь-то! Это же ее больная тема теперь будет. Кроули точно не понравится.

— Так. Ну, тогда спускайся на Землю. В Рождество у нас уйма работы. Это твой экзамен. Соверши какое-нибудь стоящее доброе деяние, и я подумаю над твоей просьбой. Ты была прилежной ученицей, Селеста. — Гавриил достаёт большую печать и на первой странице документов появляется огромная красная надпись: «Утверждено».

Голубоглазка быстро забирает все необходимое и убегает по направлению к телепорту. Невозможно не волноваться, когда тринадцать лет ждала этого момента, и вот он настал. Она неимоверно счастлива! Наконец-то она может спуститься на Землю. Сразу возникает волнение и беспокойство. А как Кроули ее примет? А может, он вовсе о ней забыл? Нашел себе симпатичную девушку и развлекается с ней. Нет. Не нужно об этом думать, он обещал ее подождать, да и Азирафаэль говорил, что Кроули часто про нее спрашивает. Ангел сам не завсегдатай небес, поэтому все, что им за это время было предоставлено — редкие сообщения. Но она так ждала встречи. Самое лучшее Рождество, которое можно было придумать!

Магазин переехал на парочку улиц дальше, время идёт и для людей было бы странно, что книжной лавкой управляет не стареющий букинист, пришлось сменить документы, новая аренда, новое название. Всё новое. Такие изменения даже как-то бодрят. А то совсем запылился со всеми своими книгами. Да и при всем этом у него есть планы на это Рождество. Сидение в книжной лавке не входят в его планы. Главное, чтобы особенной пробки на трассе не было. Гадкий Кроули. А то в Тадфилд будет не добраться. И если Азирафаэль опоздает, кое-кто устроит ему слишком горячий прием. Ангел от таких мыслей даже потёр шею.

В дверь постучали очень неожиданно. Аж сердце быстрее забарабанило в груди. Бросив несобранную сумку на кресле, светловолосый мужчина пошел открывать.

— Простите, но магазин закрыт… Селеста?! — ангел даже отшатнулся от удивления.

— Азирафаэль! — девушка, не теряя ни секунды, тут же обняла дорогого друга.

— Проходи-проходи. Ты так быстро, я думал, что тебя отправят только после праздников. — заводя в теплое помещение ангела, Азирафаэль побежал готовить чай.

— Я была довольно убедительной, — спокойно ответила Селеста, оглядывая новый магазин. — Ты куда-то собираешься? — девушка слегка приподняла бровь, оглядывая развороченный чемодан.

— Я… Да так. Ненадолго, на праздники.

— Ты покраснел до ушей, друг, — улыбнулась Селеста на манер Кроули. — Это она? — Селеста перекинула одну ногу на другую.

Азирафаэль смущённо отвел взгляд, как настоящий школьник-девственник, кивнул, сжимая в руках упакованный подарок.

— Тогда не смею больше задерживать. Можешь просто подписать эти бумаги, что ты принял меня, и все дела. А то мои отчеты слишком ещё тщательно проверяют, — с грустью обратилась голубоглазка, откидывая со лба очень длинную прядь. — Подстричь бы их, а то невозможно с такой длиной.

Букинист надел свои очки, пробежавшись взглядом по документам, тут же подписал. Друзья все же выпили по чашечке ароматного чая перед прощанием и обсудили последние события.

Уже на крыльце ангелы крепко обнялись, чтобы разойтись по разным сторонам. Селесте не терпелось увидеться с тем, для которого так быстро бьётся ее сердце.

Чувство дикого мандража окутывало тело, когда она стояла перед знакомой черной дверью. Дыханье сперло, стоило только тихо постучать.

За дверью послышалось шебуршание и отборный мат. Селеста еле сдерживала улыбку.

— Я вам чо сказал?! Мне не… Ик… нужно ваше глебаное рождвенское пещенье! Как вас вообще… Ик… швейцар пуз… пустил?! — в дверях появился пьяный Кроули, с трудом стоящий на ногах. Если бы не держался за ручку, скорее всего, свалился прямо на пороге.

Мужчина застыл на месте, снимая свои очки. Селеста помахала перед лицом рукой, ощущая жуткий запах алкоголя, который исходил от демона.

— Пажи-и… Сеста? — Энтони приблизил свое лицо прищуриваясь, а когда до охмелевшей головы наконец дошло, кто перед ним, зрачки расширились, и рыжий захлопнул перед носом ангела дверь.

Девушка так и осталась стоять с поднятой ладонью в приветственном жесте. Не такой прием она ожидала. Недоумение так и читалось на ее лице. Она уже близилась к разочарованию и полному расстройству. Так старалась, спешила. А перед ее носом захлопнули дверь.

Спустя несколько минут, дверь снова открылась. Голубоглазка хотела уже возмутиться, но ее грубо схватили за руку и втащили в квартиру, захлопнув за спиной дверь.

Всё завертелось и закрутилось слишком быстро. Девушке не давали не вдохнуть, не выдохнуть. Пальцы уже скользили по изгибам ее тела, а сухие мужские губы сминали ее мягкие и податливые. Девушку буквально проталкивали вглубь знакомых помещений, сдирая с тела одежду, не щадя, разрывая белую ткань платья. Только уже у постели Селесте удалось выпутаться из крепких объятий. Девушка выгнулась и извернулась всем телом, вырвавшись на свободу и тяжело дыша.

— Подожди секунду! — голубоглазка выставила руки перед собой, в защитном жесте. — Господи, Кроули, мы не виделись тринадцать лет, я… — все слова выветрились из головы, когда она увидела его взгляд. Невероятно радостный и счастливый. О, он смотрел на нее с таким обожанием, что сердце начинало стучать с утроенной силой.

— Селеста, — одними губами шепчет Кроули, вставая в постели на коленях и подходя к ней близко-близко, чтобы упереться лбом в ее живот.

За эти минуты, когда он закрыл перед ней дверь, мужчина успел вернуть весь выпитый алкоголь в бутылки, трезвея и наконец поверив в то, что за порогом она!

Девушка осторожно гладит взъерошенные волосы, вновь короткие, как когда-то, пропуская между пальцев огненные пряди. Ох, как же она скучала. Мужчина отстраняется и смотрит на нее сверху вниз.

— Ты изменилась, — выдыхает мужчина проводя ладонью по длинным платиновым прядям, пробегая пальцами по бёдрам, остановившись на груди, хмурит брови. Селеста отворачивается.

— Прости, я просила, чтобы они воплотили мою внешность максимально к моей прошлой. Но все равно напортачили. Интересно: ангелам можно сделать пластическую операцию? — Селеста пыталась выправить неловкость шуткой.

Больше бывшая монахиня ничего не сказала, ощутив, что Кроули легко распахивает ткань верхней части платья и жадно целует ее грудь, покусывая и зажимая губами маленькие соски.

Селеста шумно выдыхает, чувствуя, как внутри разгорается пожар, а ноги подгибаются. Демон привлекает ангела к себе, вцепляясь холодными пальцами в молочную кожу, оставляя красные следы. Она тут, перед ним, живая, настоящая. Плевать на маленькие сиськи. Мужчина заводит женские руки над головой, рассматривая порозовевшее лицо любимой. Селеста бесстыдно раздвинула ноги перед демоном, облизав пересохшие губы.

Ох, как он скучал.

Бессовестно задрав подол уже порванного платья, рыжий демон прижимает Селесту к постели, впиваясь в шею зубами, ощущая языком пульсирующую жилку.

Великий Сатана, он чертовски по ней соскучился.

Кроули быстро избавляется от льняных штанов, чтобы припасть тазом к бёдрам ангела. Мужчина только раз проводит ладонью между розовых складок, удовлетворённо выдохнув осознавая, что она уже готова и ждёт только его.

Одним движением мужчина наполняет девушку собой, по-змеиному шипя. О, какая она горячая, нежная, сладкая, мягкая и тугая. Сколько раз между ними было. Но, спустя столько времени ожидания, это невозможно приятно. И он не будет сдерживаться. Быстро перевернув любимую на живот, он входит на всю длину, буквально пригвоздив ангела к постели. Платиновые локоны рассыпались по черным простыням, закрывали девичью спину. Тонкие длинные нити, казалось, были везде. Кроули не отказал себе в удовольствии намотать женские локоны на свой кулак, заставляя прогнуться под ним, запрокинуть голову, бессвязно что-то выкрикивая.

Он был груб и жесток, он любил и трахал ее со всей силой, какой мог. Но Селеста и не против, она так истосковалась по нему, что думать не имело никакого смысла. Ей было мало его. Хотелось ещё и ещё. Как наркотик — ее личный сорт героина. И это для нее не было пошло, вульгарно. Это были ее чувства, которые срывались с ее губ вместе с именем ее любимого. В каждом движении, каждом стоне, поцелуе, укусе, прикосновении чувствовалось наслаждение после всех этих лет.

Селеста, на удивление самого демона, переворачивает их обоих, оседлав Энтони сверху, насаживаясь на горячую мужскую плоть, запрокидывая голову, водя тёплыми ладонями по мужской груди и впалому животу. Волосы белым покрывалом закрывали ее спину. Кроули садится и крепко обнимает влажное женское тело, подаваясь навстречу. Селеста закидывает руки на шею мужчины, впиваясь ноготками под затылком — его чувствительное место. Последние резкие движения, и крик наслаждения раздается эхом в спальне. Кроули вцепляется зубами до боли в молочную кожу, пахнущую цветами, рыча, подобно зверю, изливаясь в пульсирующее лоно, сжимая мягкие ягодицы.

Пара падает на простыни, переплетая конечности, восстанавливая сбившееся дыхание.

Кроули проводит пальцами по контурам женского лица.

— Думаю, теперь я готов согласиться, что Рождество — может быть отличным праздником, — хитро щурится мужчина.

А Селеста подскакивает в постели, громко ахнув.

— Рождество! Совсем забыла!

— Что? — мужчина блаженно переворачивается на спину, запрокидывая руки за голову.

— Мне нужно сдать экзамен! Надо совершить благое дело. И тогда подпишут бумаги, чтобы я осталась на Земле. — Селеста спешно стала искать свои вещи, хоть они уже и негодные. Кроули не пожалел даже трусики.

Демон хмыкает, переворачиваясь на бок, лениво следя за суетой ангела.

— Благие дела — не моя специальность, но могу дать подсказку, — мужчина говорит шепотом, не дай Сатана его услышат. Голову оторвут.

Ангел останавливается, удивлённо смотря на распластавшегося на кровати демона.

— Просто выгляни в окно. — Кроули указывает пальцем на высокие окна, к которым и направилась голубоглазка.

Девушка замоталась в простыню, открыла створки, впуская холод в помещение, выглянула наружу. Под окнами стояла группа детей: от самых маленьких, до уже старших — и пела церковную рождественскую песню. Дети с приюта, зарабатывающие себе на рождественские подарки.

Кроули сморщил нос, укутываясь в покрывало.

— Второй день горланят под окнами. Думал, как в одном фильме, ведро воды вылить, но решил вообще в это не влезать. — демон перевернулся на живот, подставляя под подбородок кулак.

У ангела уже загорелись глаза.

— Только не говори, что снегопад вызовешь. И так холодрыга.

— Я монстр, по-твоему? — обиженно надула губы девушка.

Приложив ладошку к губам, светловолоска тихо прошептала молитву и резко махнула ладонью, словно что-то сорвала с неба.

Над хором, допевающим последние аккорды, образовалось небольшое облако, из которого высыпались огромное колличество конфет и шоколадок. Самые разные, в цветных обертках. Дети сначала хотели отбежать в сторону, а потом радостно завизжав, бросились собирать вкусняшки, громко и счастливо вереща: «Конфетный до-о-ождь!»

Селеста ласково понаблюдали за радостными лицами и тихонько закрыла створки.

Девушка скользнула обратно в постель к демону, прижимаясь всем телом.

— В следующий раз твори чудеса подальше от моего дома, ладно? А то замучают звонками в дверь, — выдал Кроули, но все же легко улыбнулся, зарываясь носом в светлые волосы.

— Обязательно, — улыбнулась Селеста, целуя любимого в шею.