Якен, гвоздика и корица (СИ) [Mela_Esther] (fb2) читать постранично

Еще один рабочий день подходил к концу. На западе небосвод был окрашен в насыщенно—малиновый цвет, а для легких, перистых облачков Художник выбрал нежно—персиковые тона. На востоке уже взошла бледная, похожая на кусок сыра луна, которая превосходно смотрелась на бледно—голубом фоне, украшенном сиреневыми разводами облаков. Кое—где загорались первые звездочки.

Якен Х’гар, адвокат по гражданским делам, владелец собственной адвокатской практики «Х’гар и партнеры» сейчас был занят совершенно неадвокатским занятием— сложив руки на груди, присев на край стола, мужчина любовался закатом. Благо панорамные окна на восьмом этаже одного из небоскребов Белу— Оризонти* позволяли.

В дверь скромно поскреблись— Эдвижес, секретарь, интересовалась, можно ли ей уйти домой раньше на пятнадцать минут. Обычно, синьор Х’гар не приветствовал непунктуальность. Но, сейчас, воодушевленный закатом и выигранным делом, мужчина позволил синьоре Лурдес уйти пораньше.

Ровно в шесть мужчина вышел из офиса, с неудовольствием вспомнив о том, что поставил машину под цветущим фиолетовым ипе**.

Его ожидания оправдались— черный «Рено Меган» был усеян мелкими фиолетовыми цветочками. Сметая их, синьор Х’гар ощущал легкую ностальгию по зимним месяцам— с мая по сентябрь нет такой одуряющей жары, и в Белу— Оризонти даже приятно находиться.

Хотя. Вне города жара не так выматывает. Во всем виноваты каменные стены его любимых джунглей.

Что еще приятно в зимние месяцы — его кожа приобретает свой естественный цвет. А не красновато— бронзовый оттенок — рыжеволосые легко загорают.

Якен не знал, кем были его предки по национальности— подкидыши, оставляемые молодыми (или чересчур бедными) мамашами возле католических церквей, ничего о себе не знают. Единственным, что оставила его мать, была записка: « Его зовут Якен, и я не могу о нем позаботиться». Внизу были нарисованы расколотое сердце и глаз с вытекающей из него слезой.

Фамилию Х’гар ему дал падре Иларио. Почему падре решил дать ему настоящую фамилию, а не традиционную для всех подкидышей «Эспозито»*** было загадкой. Со слов священника, когда— то у него был друг по фамилии Х’гар. Таким образом, падре Иларио чтил его память.

Иногда мальчик думал о том, какой была его мама. Белокожей бразильянкой или смуглой, веселой мулаткой— хохотушкой, вроде сестры Отавии? Или метиской откуда— то из штата Алагоас или Сержипе? Наверное, что метиской— однажды он подслушал разговор монахинь о том, что у всех метисов длинные носы и бронзовая кожа.

Лежа по ночам в кровати, мальчик смотрел на звезды и шептал молитвы Пресвятой Деве, Господину Иисусу, всем святым, кого знал. Он просил хранить его маму живой, и чтобы она пришла за ним. Наверное, она была бы рада тому, что у нее такой сын.

Время от времени Якен внимательно всматривался в лица проходивших мимо женщин. Вдруг его мама сейчас идет рядом с ним, и даже не подозревает об этом?

Но время шло, а мама все не появлялась. Постепенно мальчик вырос и забыл об этой мечте. Вернее, спрятал ее очень глубоко, чтобы не расстраиваться— больно, когда самые большие желания так и остаются неисполненными.

Якен привык не жаловаться. Он вообще рос замкнутым, практическим беспроблемным ребенком, с пристрастием к джиу— джитсу и повышенным интересом к детективам и прочей деятельности, связанной с законом. Поэтому, еще будучи школьником, он где— то раздобыл краткий юридический справочник, и прочитал его от корки до корки.

Учиться было трудно— когда кроме тебя в комнате живут еще десять человек разного возраста, трудно сосредоточиться.

К всеобщему удивлению, мальчик сумел выиграть стипендию, позволявшую ему учиться в престижной старшей школе. В первую очередь удивилась администрация— по их планам должен был выиграть один из родственников директора. Но, как говорил падре Иларио: «Это милость Божья».

Как ни странно, Якен был с ним согласен. Хоть учиться стало еще тяжелее, к этому прибавились хлопоты в виде неприязни одноклассников— Х’гар не был их круга, не имел кучу карманных денег, гаджетов, никогда не выезжал дальше, чем Жуис—да—Фора, и впридачу ко всему был ботаником. Хотя, неплохие физические данные и способность постоять за себя внушали определенное уважение.

Якен не слишком переживал отсутствие друзей в школе — судьба научила его быть одиночкой. И заставила повзрослеть не по годам.

— Падре, я боюсь, что сейчас— лучшие моменты моей жизни, — однажды заявил юноша после ужина.

— Почему?

— Потому, что сейчас у меня есть возможность прикоснуться к чему— то большему… К чему— то роскошному, не связанному с ежедневной бедностью,