Уштарец [Евгений Алексеевич Гришаев] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Уштарец
Глава 1
Меня зовут Андрей Кузнецов, и я попаданец. В то, что произошло трудно поверить, но это было и происходит сейчас. Маразм, бред, — скажете вы? Как хотите, но это случилось со мной. Всё началось банально, с того, что я решил съездить на рыбалку, вот только доехать до желанного места, я не смог. Было это так.— Андрюх, ты куда это в такую рань? — спросил меня сосед, заглянув ко мне во двор через забор, где я пытался завести старый жигуль своего отца. Сам отец, как и мать, умерли, друг за другом пять лет назад, всему виной вредное производство и плохая экология, мать её. Даже и не болели толком, за три месяца ушли оба, сначала мать, потом отец. Мне к этому времени исполнилось двадцать один год, а я в жизни ничего толком не успел достичь. Образование среднее, но и специальное, конечно, тоже успел получить, но оно как-то в жизни не особо пригодилось, так что работал всё это время, где и кем мог, начиная с дворника и мойщика машин. Сейчас работаю слесарем-сборщиком, а по факту самой работы получалось, что работаю сантехником. Я не возмущался сменой направления, потому что платили мне достаточно хорошо. Зарплаты на себя одного мне хватало, если жить не на широкую ногу, но для семьи этого было мало, поэтому я пока не женился, понимал, что жизнь впроголодь не то, чего я хочу для своих детей. И так в один прекрасный летний день, хотя не такой уж он и прекрасный оказался, я собрался съездить на рыбалку. Поблизости с тем населённым пунктом, где я жил, никаких природных водоёмов не было, все рыбаки ездили за тридцать, а то и пятьдесят километров в поисках рыбного места. Реки, пруды и озёра в радиусе пятидесяти километров, разумеется, имелись в большом количестве, и я решил съездить в одно из этих мест. Выбрал озеро «Глухое», в сорока километрах от дома, расположено оно в лесу. Тихое место и рыба хорошо клюёт, особенно в конце апреля — начале мая. Ехать туда собрался в субботу, для меня день выходной и домой можно не торопиться, хотя в моём холостяцком положении торопиться домой в любой день не стоило, никто не ждёт, сам себе хозяин. — Привет Семёныч, я вот решил на рыбалку съездить, на «Глухое», говорят, там сейчас клюёт хорошо, — я оторвался от запуска двигателя давно стоявшей без дела восьмёрки и подошёл к забору. Вначале хотел пригласить соседа съездить со мной, но потом вспомнил, что он только недавно перенёс операцию по удалению части желудка. Он бы конечно, поехал со мной, но только не сейчас, любил мужик порыбачить, и я в итоге промолчал. Не стоило тревожить истерзанную диетами душу, пусть сначала выздоровеет. Я сам не профессиональный рыбак, но с удочкой посидеть люблю, точнее любил, до того момента пока не произошло то, что произошло. Мы перекинулись с ним парой слов, после чего сосед ушёл домой, а я вернулся машине. Двигатель отцовской восьмёрки как-то нехотя запустился и вскоре я выехал со двора. День выдался отличный, тёплый и безветренный, для рыбалки лучше не найти. Спустя пятнадцать минут выехал на федеральную трассу и прибавил скорости. Машина шла как по рельсам, не бегала из стороны в сторону, мотор не ревел и не пытался выпрыгнуть наружу. Ещё через двадцать минут свернул с трассы на второстепенную дорогу, по которой мне предстояло проехать около десяти километров до озера. Асфальтовое покрытие было так себе, но держать скорость в восемьдесят километров было вполне возможно, поэтому я ехал, наслаждаясь красивыми видами весенней природы. Встречный транспорт был редок и особых проблем не вызывал, едут люди по своим делам и пусть едут, мне не мешают. Всё было хорошо, пока навстречу мне не попался Камаз. Сам Камаз, разумеется, был не виноват в последующем происшествии, но вот уйти с полосы мне не позволил. Когда до него осталось около двадцати метров, на дороге прямо на моей полосе, появилось вертикальное круглое марево, в которое я и въехал, правда, успев сбросить скорость. Думал, что проеду это непонятное марево и поеду дальше, но не тут-то было. Въехал то я в него нормально, а вот выехать также нормально не смог, я из него вылетел, причём уже без машины. Приземление с последующим торможением собственным телом было жёстким. Упав на землю, проехал по ней несколько метров и врезался в песчаную кучу. Эта куча меня, можно сказать, и спасла от смерти, так как в паре метров за ней находился большой камень, встреча с которым стала бы для меня роковой. — Ох, ты ж твою мать, как больно-то! — прошипел я, перевернувшись на спину. После такого жёсткого приземления болело всё, я даже некоторое время нормально вдохнуть не мог. Когда проморгался после попавшего в глаза песка, понял, что что-то тут не так, не в том плане что я из машины вылетел через лобовое стекло, а то, что местность вокруг совсем не та, что должна быть. Вокруг не было ни одного дерева, а ведь я ехал до этого вдоль лесополосы. Мало того, в пределах видимости я не увидел ни одного кустика или зелёной травинки, только сухая потрескавшаяся земля, камни и песок. Небо над головой было неестественно бело-голубым, местами на нём проскальзывали розовые и зелёные оттенки. Солнечный свет был каким-то слишком белым, от чего все остальные цвета вокруг казались блёклыми. Восстановив дыхание сел и осмотрел себя. Вся одежда пришла в негодность. Рукава у моей брезентовой куртки были оторваны и находились неизвестно где, джинсы получили большие дыры, причём со всех сторон, словно кто-то специально ножницами сделал отверстия для вентиляции. Ботинки с высоким голенищем остались целы, но внешний вид у них стал таким, словно их носили не две недели, как было на самом деле, а минимум пару лет, причём не снимая. Для лучшего понимания того где нахожусь, встал и ещё раз осмотрел всё вокруг. Дороги, по которой я только что ехал, нигде не увидел, даже намёка на её существование. Вокруг до самого горизонта только сухая земля, камни и серый песок. Где я и в какую сторону идти, так и не определил ни через пять минут, ни через десять, в итоге пошёл просто прямо, повернувшись спиной к солнцу. Кровавые ссадины, полученные при падении, вначале причиняли боль, но вскоре я к этой боли привык и забыл о них. Приблизительно через час моя голова начала нормально мыслить, а глаза стали замечать некоторые не стыковки в природе. Солнце было значительно меньшего размера, нежели то, к которому я привык и уж какое-то оно было слишком белое. Ещё был другим воздух, какой-то тяжёлый и горький, от него першило в горле и всё время хотелось сплюнуть вязкую слюну. Я этого не делал, понимая, что восполнить потерю воды в организме мне пока нечем, воды вокруг не было никакой. Сколько времени я шёл по этой странной пустоши, неизвестно, странное солнце уже вскоре намеревалось скрыться за горизонтом, после чего должны наступить вечерние сумерки. Темнота меня не так пугала, в отличие от поднявшегося ветра и потемневшего горизонта с той стороны, откуда он дул. Судя по очень сухому воздуху, ветер не собирался пригнать дождевые облака, чтобы вдохнуть жизнь в мёртвую землю, он собирался пригнать бурю, либо песчаную, либо пылевую. Мне срочно требовалось найти укрытие от стихии, и я побежал. Бежал в надежде, что вскоре смогу найти хоть что-то, хоть какую-нибудь яму или большой камень, которые будут способны защитить меня от природной пескоструйной машины. Через полчаса бега, когда силы меня стали покидать, я увидел впереди то, что по моему мнению могло меня спасти. Из земли что-то торчало, возвышаясь на полтора метра над кучей песка. Предметом оказался угол железного ящика довольно большого размера. Я стал лихорадочно его откапывать, чтобы потом поставить на одну из сторон, так защиты от бури станет больше. Ломая ногти и сдирая кожу с пальцев, я как большая землеройка углубился на полметра в грунт и обнаружил то, чего даже и не предполагал найти. Откопал я человеческие останки в истлевшей от времени одежде. Человек находился частично внутри этого ящика, высунувшись в дыру и перегородив этим доступ песка и земли внутрь. Сейчас, когда от человека почти ничего не осталось, вынуть его оттуда труда не составило, после чего я смог заглянуть внутрь. Осмотрев то, что находилось внутри, я вначале не поверил своим глазам. Этим проржавевшим железным ящиком была кабина странного транспортного средства, напоминавшего очень древний трактор. Как раз к этому времени ветер усилился и принёс с собой первую порцию песка и пыли. Недолго думая, я протиснулся внутрь и закрыл вход спиной, благо размер окна, через которое я влез, был небольшим. Сразу стало темно, от потревоженной пыли поднятой моей вознёй в воздух, защекотало в носу. Через несколько секунд пару раз чихнул и вспомнил, что у меня в кармане лежит зажигалка. Она каким-то чудом сохранилась после всего, что произошло. Кроме этой зажигалки ничего не сохранилось, ключи от дома, перочинный нож и баночка с крючками, грузилами и парой запасных поплавков, исчезли без следа. Посветил пламенем зажигалки и ещё раз осмотрел эту странную кабину. Ничего угрожающего жизни и здоровью не увидел, всё старое, ржавое, но развалиться пока не должно, бурю переждать вполне смогу, главное от окна не отходить. За приблизительно четыре часа пока бушевала буря, моя спина онемела, приняв на себя удары миллиардов песчинок и мелких камешков. Часть из них, конечно же, попала внутрь моего убежища, но их было слишком мало, для того чтобы усложнить мне жизнь. С каждым часом пить хотелось всё больше и больше, голод тоже стал напоминать о себе, но пока ещё не так настойчиво, как жажда. Когда ветер утих, и пыль с поднятым в воздух песком перестали портить жизнь добрым людям, то есть мне, я наконец-то отлип от окна и с наслаждением сделал простую зарядку, чтобы вновь почувствовать спину. За пределами моего укрытия было темно, ночь, как ей и положено, уже вступила в свои права. Тратить газ в зажигалке, чтобы устроить обыск кабины старого трактора, было жаль, я решил дождаться утра и, усевшись удобнее, задремал. Спал плохо, мне снились кошмары, как только забрезжил рассвет, я выполз из укрытия и вновь осмотрелся. То, что я в утренних сумерках увидел в полукилометре от себя, меня поразило. Там стоял странного вида паровоз, с прицепленными к нему такими же странными четырьмя вагонами. — Если есть паровоз, пусть даже такой неправильный как этот, значит, где-то поблизости есть люди, — подумал я и направился к стоящему чуду техники. Чем ближе подходил, тем невероятнее для меня становилась конструкция этого узкоколейного паровоза. Он передвигался не по рельсам, а по голой земле, для этого у него имелись большие и широкие колёса. Никаких покрышек или прочего резинового покрытия на них не было, протектор заменяли мощные литые шипы, не позволяющие колёсам пробуксовывать. Сам паровоз был старым и изрядно потрёпанным за многие годы работы. Возле него никого не было, словно его здесь бросили за ненадобностью, но это оказалось не так. Как только я подошёл ближе, и до паровоза оставалось не больше двух десятков шагов, из кабины как чёрт из табакерки выпрыгнул мужик с ружьём в руках. Я рефлекторно поднял руки, показывая, что оружия у меня нет и стрелять в меня не нужно, ведь никакой угрозы не представляю. Мужик что-то крикнул, но я его не понял. Язык, на котором он кричал, мне был не знаком, я даже на слух такого никогда не слышал. Я вообще никакого другого языка кроме родного русского не знал и сейчас тупо хлопал глазами, ничего не поняв из сказанного. Через несколько секунд послышался противный скрежет, и я увидел, как находящийся над кабиной машиниста колпак, стал поворачиваться. До этого момента я не обращал на этот странный нарост никакого внимания, как оказалось зря. Когда вся эта конструкция повернулась, я наконец-то понял, что это. Это была башня, сделанная по типу танковой, и из неё сейчас на меня были направлены два ствола калибра не меньше тридцати миллиметров. Под прицелом такого калибра не забалуешь, да я, в общем-то, и не собирался, мне главное выбраться из этой пустоши и для начала хотя бы напиться, горло было сухим как земля под ногами. — Что вы сказали? Повторите, пожалуйста, а то я не понял, — прохрипел я, сделал шаг вперёд, чтобы меня было лучше слышно. Стволы на башне дружно сделали пшик и в землю передо мной воткнулись два коротких металлических прутка, толщиной в палец. Двуствольная пушка оказалась пневматической, но не менее опасной для всего живого. Мужик с ружьём снова что-то сказал, и я опять его не понял. Осторожно показал жестом, что для меня его язык непонятен. После этого люк пневматической башни открылся и из него по пояс высунулся ещё один представитель команды этого паровоза. Такой же грязный, как и тот, что сейчас стоял передо мной с ружьём в руках. Было у него ружьё обычным или таким же пневматическим, как и их крупный калибр, я не знал, и знать не хотел. Сейчас для меня было главным, чтобы нервный мужик на спусковой крючок не нажал. Оба этих типа переглянулись, кивнули, о чём-то безмолвно договорившись, и через секунду я получил удар прикладном по голове. Пришёл в себя, уже находясь в кабине паровоза со связанными рукам и ногами. Голова болела, в ушах стоял звон, на щеке ощущалась ещё не свернувшаяся кровь, стёкшая с головы. Паровоз медленно полз по пустоши, вдавливая стальными колёсами в землю небольшие камни, попадавшиеся ему на пути. Я лежал на боку лицом к стене, и что происходило за спиной, не видел, только по шороху слышал, что там кто-то есть. Изображать спящего человека было глупо, и я осторожно перевернулся на спину. У стены, напротив меня, в окружении кучи всевозможных рычагов и закрытой топки, на железном ящике сидел тот самый мужик с ружьём. Сейчас в его руках ружья не было, оно лежало рядом на другом ящике. Теперь я смог рассмотреть это оружие лучше и пришёл к выводу, что оно явно не пневматическое, а пороховое, вот только стволов у него было не один или два, а почему-то четыре. Как я мог этого не заметить раньше, сам не понимаю, стоял же в нескольких метрах от мужика и не увидел. Машинист заметил, что я очнулся, но ничего не делал, лишь наблюдал за мной, не забывая смотреть вперёд и в окна по сторонам. В таком молчаливом рассматривании друг друга мы ехали минут пятнадцать, потом мужик встал, взял лопату и, сделав шаг в мою сторону, остановился. Я машинально отполз назад и прижался к стене. Как оказалось, он не собирался меня бить этой лопатой, просто справа от меня находилась дверь в отсек с углём, куда он и зашёл за очередной партией. Вскоре он вернулся с полным ведром угля, открыл топку и высыпал туда половину. Отставив в сторону и лопату, и ведро, машинист этого странного паровоза снова что-то мне сказал, вот только я как не понимал его до этого, так и сейчас не понял. — Не понимаю я, кхе-кхе, — прохрипел я сухим горлом и закашлялся. — Дай воды, — жестом попросил я. Через долгую минуту копошения в одном из ящиков, мужик достал оттуда фляжку объёмом литра на два и напоил меня, разумеется, оставив мои руки и ноги связанными. — Спасибо, вот только я не понимаю, за каким чёртом ты меня прикладном по голове приложил, я же ничего плохого тебе не сделал. Мужик, закрыв фляжку, долго смотрел на меня, о чём-то думая. Паровоз к этому времени заметно прибавил скорости, сильная тряска стала причинять боль моей побитой прикладном ружья голове. Мужик это заметил и жестом показал, что сейчас развяжет меня, но, если я попытаюсь хоть что-нибудь сделать, он меня прирежет. Нож он мне тоже показал, чтобы я не думал, что его у него нет. Ножичек прямо сказать, у него был родным братом мачете, таким голову отрубить вообще не проблема. — Нодро! — мужик ткнул себя пальцем в грудь. — Андрей, — повторил я его жест, показав на себя. — Аррей, — попытался выговорить мужик со странным именем Нодро, — Арей, — сказал он более уверенно. — Угу, хрен с тобой, пусть буду Арей, — согласился я, потому что доказывать ему что-то, не было ни сил, ни желания. — Можно ещё немного воды, — я показал на ящик, куда он положил фляжку и потом показал, что пить хочу. Сейчас этот Нодро меня сразу понял и, достав фляжку, протянул её мне. — Воды, — повторил он, запомнив слово. — Вода, — поправил я, бултыхнув её остатком во фляжке. Далее мы несколько часов, учили друг друга разговаривать. Я запоминал слова чужого для меня языка, а он учил русский. У меня получалось лучше и за приблизительно три часа, я смог запомнить около двухсот простых слов, а он только пятнадцать, да и те коверкал так, что понять то, что он сказал, было почти невозможно. За это время я узнал, что его напарника, того что всё ещё сидит в башне, зовут Дарок, он не помощник машиниста как я первоначально думал, а охранник. Помимо Дарока, ещё есть Гир и Шото, они во втором вагоне, охраняют груз. Там тоже установлены пневматические пулемёты, только менее мощные, чем тот, что наверху. Что за груз они охраняют, Нодро не сказал, а я и не спрашивал, не моё это дело, главное, что бы меня больше не били и разговаривать начали. В пути они уже пятый день и приблизительно через сутки должны достичь конечной точки своего путешествия. Добираются они до Уштара, что это, город, посёлок или что-то другое, я так и не понял, несмотря на то, что Нодро долго пытался мне объяснить, показывая на лопату, ведро и уголь. Уточнять дальше, не стал, посчитав, что Уштар это станция, где они должны пополнить запас угля. Ещё я выяснил одну немаловажную и отвратительную деталь, это не Земля, а совсем другой мир. Осознание этого вызвало состояние паники и желание бежать отсюда, но я сдерживал себя от этого поступка, понимая что бежать-то мне в принципе и некуда. Подбросив очередную партию угля, Нодро достал проживший не один десяток лет кожаный рюкзак и вынул из него узелок. В узелке находилось несколько ржаных сухарей, соль и горсть сушёных яблок. Мой желудок отозвался на всё увиденное ноющей болью, напомнив о том, что ел я ещё вчера утром, а сейчас уже был близок вечер следующего дня. Одним словом, не ел я уже давно и сейчас голодными глазами смотрел на то, как он бережно выкладывает содержимое узелка на ящик. — Есть, — он пригласил к столу, предлагая мне, разделить с ним то, что у него осталось. — Спасибо, — поблагодарил я и взял самый маленький сухарь. Нодро усмехнулся, увидев это, видимо ожидал, что оголодав, я наброшусь на еду и съем всё. Как только я дожевал сухарь, посыпанный солью, раздался удар колокола. Нодро вскочил и забегал туда-сюда, выглядывая в окна. Остановившись у окна справа, он высунулся наружу и, выругавшись, побежал за углём. Стараясь ему не мешать, я тоже выглянул из окна и на некоторое время остолбенел от того, что там увидел. Где-то приблизительно в полукилометре позади нас, поднимая клубы пыли и дымя трубами, двигалось несколько почти таких же паровозов как этот, только немного меньшего размера и без вагонов. Они нас постепенно догоняли, даже, несмотря на то, что Нодро закидывал в топку всё новые и новые партии угля. Паровоз разогнался до своего максимума, приблизительно в сорок километров в час, но от преследователей оторваться так и не смог, через несколько минут нас догнали, и началась перестрелка. Стреляли пока пневматические пушки, как наши, так и тех, кто на нас напал, пороховое оружие в бой ещё не вступило. Мне было и страшно, и интересно одновременно, поэтому я осторожно выглядывал в окно, чтобы понять, насколько плохи наши дела. Обстрел продолжался несколько минут и пока без потерь с обеих сторон. Маленькие, убогие на вид паровые машины, передвигались зигзагами, затрудняя работу нашей артиллерии. Оружие напавших на нас бандитов, уступало по мощности, тому что было у нас, но оно было не менее опасным, чем наше. В этом я вскоре убедился. Стоило мне задержаться у окна чуть дольше, сразу прилетел подарочек, к счастью не точно, но кабину этот стальной пруток пробил. Правда пробил не навылет, застрял в старом железе и до моего тела не добрался. Нодро увидев это, схватил меня за шиворот и оттолкнул назад. В этот момент ещё один стальной пруток влетел в окно и, попав Нодро в плечо, приколол его как жука к стене с другой стороны кабины. Снаружи что-то заскрежетало, потом паровоз повело вправо, и он начал терять скорость. Не понимая, что делать, я снова выглянул в окно и чуть не поймал лбом ещё один остро-заточенный стальной пруток. Одна из машин нападавших, прижалась к нам вплотную и била боковым тараном по нашим колёсам. Стрелять по кабине эти сволочи, тоже не забывали, вот только их оружие было однозарядным и им требовалось определённое время, чтобы его перезарядить. Посмотрев на уже застрявшие в стенах кабины прутки, я понял, что следующий может приколоть и меня к стене рядом с Нодро. Стрелять будут с близкого расстояния и давления воздуха в их оружии хватит, чтобы прошить кабину насквозь. Я упал на пол, чтобы не подставиться и увидел торчащий из ящика приклад ружья. Недолго думая, схватил его и, высунув стволы в окно, не целясь, нажал на курок. Прогремел выстрел и словно в ответ, по борту нашего паровоза ударило так, что я, не устояв на ногах, отлетел к противоположной стене. Скрежет снаружи усилился, через пару секунд паровоз ещё больше накренился на правый бок и, проехав так несколько десятков метров, он окончательно остановился. Из-за поднявшейся пыли было ничего не видно даже здесь в кабине. Оставаться внутри было смерти подобно, нас обоих добьют прямо сквозь стены, поэтому открыв дверь, я выпрыгнул наружу, не забыв прихватить с собой ружьё. Башня Дарока молчала, задрав стволы пневматической пушки к небу, где-то в стороне тихо шикало воздухом орудие то ли Гира, то ли Шото. В ответ на их выстрелы, по вагону в котором они находились, с периодичностью в пять секунд ударяли стрелы нападавших. Сейчас уже никто и никуда не ехал, все машины потеряли способность к передвижению, но ещё продолжали обстреливать друг друга. Передвигаясь на слух, пошёл туда, откуда к нам прилетала смертоносная арматура. О том, что могу попасть под дружественный огонь, даже не подумал, просто шёл, пока в клубах ещё висящей в воздухе пыли и дыма не наткнулся на искомый паровоз. Стрелок находился где-то на его крыше, и чтобы его увидеть, пришлось влезть на котёл. Пройдя по горячей поверхности до кабины и вскинув стволы ещё раз, нажал на курок. Выстрела не последовало, я запаниковал, увидев, что орудие врага начало поворачиваться стволами в мою сторону. Стал трясти ружьё, в надежде, что оно от этого отклинит и выстрелит. Добился этим лишь того, что вместо выстрела, стволы провернулись как барабан револьвера. Конструкция ружья оказалась простой, вот только разобраться в этом раньше, у меня времени не было, зато теперь при нажатии на курок, я получил так необходимый мне выстрел. Крупная дробь ударила по башне в район смотровой щели, после чего наступила тишина, которая вскоре была нарушена прилетевшим уже с нашей стороны куском арматуры. Меня с кабины как ветром сдуло и очень вовремя, так как в то место где я только что стоял, прилетел ещё один кусок заточенной арматуры. Обогнув место сражения по крутой дуге, вернулся к Нодро. Он по-прежнему оставался приколотым к стене и находился на грани потери сознания. — Потерпи, сейчас помогу, — прежде чем снять его с куска арматуры, взялся за поиск перевязочного материала. Бинтов не нашёл, зато нашёл кусок чистой материи, который и порвал на ленты. — Я постараюсь, сделать всё быстро, — сказал я, ухватившись обеими руками за торчащий из плеча Нодро штырь. Сделав глубокий вдох, со всех сил рванул на себя эту железку и, потеряв равновесие, отлетел вместе с ней к стене, напротив. Нодро сказав — ох, сполз на пол и потерял сознание. Железный штырь длиной с полметра оказался не совсем арматурой, это была трубка, в которую с одной стороны был вставлен гранёный наконечник. Как долго я возился, оказывая помощь раненному Нодро, не знаю, меня окликнули, когда я завязывал последний узел бинта. — Что с Нодро? — на подножке кабины стоял мужик с окровавленным лицом. — Попал под раздачу, — сказал я на русском языке, показав на лежащий в углу кусок трубы. Мужик видимо догадался, что я сказал, так как больше ничего не спрашивал. Он влез в кабину и сел на пол рядом, прислонившись к стене. — Ты кто, Данро, Гир или Шото? — Данро, Гир, — мужик сглотнул и помотал головой, давая понять, что их больше нет в живых. Взяв остаток воды и последний кусок чистой ткани, решил помочь Шото. Рваная рана на его голове сильно кровоточила, но серьёзной опасности, по моему мнению, не представляла, череп цел, а кожа зарастёт, главное, чтобы заражения не было. Через некоторое время, промыв его рану, заставил, держать сложенный втрое кусок материи на голове, так как полноценно перебинтовать было уже просто нечем. — Шото, я пойду, посмотрю, что там снаружи, присмотри за Нодро. — Он кивнул, поняв, о чём я и мы на время расстались. Первым делом проверил, не осталось ли живых среди напавших на нас бандитов. Убедившись, что все мертвы, занялся осмотром техники, в первую очередь нашего паровоза. Повреждения оказались серьёзными, два передних колеса из четырёх были сильно покорёжены, одно из них вообще было оторвано и лежало на земле. Весь паровоз и вагоны с правой стороны были похожи на ежа, количество металлических труб, торчащих повсюду, даже уточнять не стал, их было просто не реально много. Пройдясь вдоль нашего короткого состава, обнаружил, что повреждены колёса ещё и у последнего вагона. Первый удар тараном пришёлся именно в это место и лишил вагон задней оси. Починить ось в полевых условиях невозможно, вагон придётся отцепить, вот только как это сделать, я не знал, механизм сцепки находился где-то внутри самого вагона. — Полностью восстановить повреждённые колёса, не сможем, но поставить на ход, вполне возможно, — сказал я, вернувшись в кабину. Шото сделав задумчивое выражение лица, пытался понять, что я сейчас сказал. Ни одного русского слова он не знал в отличие от Нодро. Через некоторое время, оказавшись вдвоём с ним у повреждённых колёс, я чуть ли не на пальцах объяснил ему, что собираюсь делать, и что он мне в этом должен помочь. С одной стороны, паровоз не мой и не я его сломал, стало быть, и ремонтировать я его не обязан. Но с другой стороны, починить придётся, иначе из этой пустоши могу вообще никогда не выбраться. Мне сейчас было уже не так важно, куда выбираться, главное к людям, а там видно будет, есть ли вообще какая-нибудь возможность вернуться домой. За то время что я объяснял Шото, что нужно делать, выяснил, что этот гражданин неизвестной национальности в механике понимает не больше, чем я в ядерной физике и надеяться мне, придётся лишь на себя. Процесс ремонта начался с поиска инструмента и без подсказки Нодро находящегося в полубреду, я бы его никогда не нашёл. Инструмент был сложен в большом железном ящике, подвешенном снизу кабины, а добраться до содержимого можно было только через люк в полу из самой кабины. Честно говоря, я по этому люку прошёлся не один раз, и ни разу в мою голову не пришла мысль, для чего он тут. Крышка была больше похожа на заплатку, коих на паровозе было не меряно, видимо нападали на паровоз уже далеко не первый раз. Заглянув под днище паровоза, смог в общих чертах понять, как он устроен. Две передние колёсные пары приводились в действие толстыми трёхрядными цепями, а поворачивал паровоз за счёт сгибания рамы, как у нашего родного трактора — К700. Чтобы развернуть это чудо техники на 180', требовалось сделать большой круг. Одним словом конструкция ненадёжная, инженер, создавший этот паровоз, явно был двоечником и не просчитал запас прочности созданных им механизмов. Ремонт только самого паровоза занял по времени сутки, да и то, починить удалось не всё, одну пару передних колёс пришлось снять, на месте оставили только ось, процессу перемещения она помешать не должна. Шото помогал, чем мог, попутно занимаясь подготовкой к перевозке тел своих погибших товарищей. Как выглядит Данро, я уже знал, а вот Гира до этого ещё не видел. Гиром оказался совсем молодой парнишка, на вид лет пятнадцати, худой и конопатый. Нодро пришёл в сознание ближе к ночи, был слаб, но умирать явно не собирался. Я как смог объяснил, что удалось отремонтировать и что ещё осталось. За завтра нам кровь из носа необходимо было поставить на колёса последний вагон и выдвинуться дальше, иначе просто умрём от недостатка воды и еды. Воды у нас оставалось всего один литр на троих, Нодро она была нужнее, чем нам, поэтому мы с Шото старались не пить совсем. Долгожданное утро подбросило новых неприятностей в виде землетрясения. Земля дрожала недолго, но довольно ощутимо, мне даже на ногах удержаться оказалось не просто. Само землетрясение для Нодро и Шото не являлось чем-то удивительным, судя по их спокойному поведению, было понятно, что трясёт тут часто, и они к этому привыкли. Детальный осмотр колёс вагона поставил жирный крест на его ремонте. Задняя ось загнулась, и выпрямить её на месте было просто невозможно. Я предложил отцепить вагон и оставить его здесь, но Нодро был категорически против этого, Шото встал в этом деле на его сторону. — Хорошо, что вы предлагаете делать? — я бросил на пол кабины большой гаечный ключ и посмотрел на них вопросительно. Одних моих слов для понимания им было мало, а вот по взгляду до них сразу дошло, почему я злюсь. Несколько минут они о чём-то спорили, видимо озвучивая варианты выхода из сложившейся ситуации, а потом Шото предложил идти за ним. Вскоре он привёл меня к тому паровозу, где я застрелил стрелка. Через пару минут размахивания руками, мне наконец-то стало понятно, что они придумали. Нужно попытаться снять с него пару колёс вместе с осью и поставить на место поломанных. Как говориться — сказать-то легко, попробуй сделать! Я почесал макушку, прикинув объём работы. Всё предстояло сделать в основном мне, Шото выступал в роли подсобного рабочего. Трудились мы с ним практически без перерыва весь день и в итоге, всё-таки смогли поставить новые колёса. По диаметру они были чуть меньше, вагон из-за этого присел назад, но ехать мог. Два дня тяжёлой работы вымотали меня до предела, я уже ничего не хотел, только спать и собирался это сделать, устроившись в углу. Поспать мне не дали и виной этому был Шото. Он в темноте наступил на острый кусок железа и поранил ногу, пришлось ему ещё раз оказывать первую помощь. Сделав всё что нужно, собрался продолжить спать, но Нодро заставил разжечь топку паровоза. Ехать дальше он решил прямо сейчас, ночью, чтобы не тратить время зря. Послушался старших и в итоге меня же, и заставили управлять этим паровозом, разумеется, подсказывая как это делать. Через час я запомнил, какой рычаг для чего нужен и подсказки от Нодро закончились, а вскоре он вообще заснул, оставив меня один на один с ночью, пустошью и паровым трактором. Другого сравнения паровоза с чем-то другим я не подобрал, это по факту был трактор, большой и работающий на силе пара. Не знаю, как Шото, сидевший сейчас в башне вместо погибшего Данро, а я за ночь дважды засыпал. Просыпался после падения с ящика на пол, после чего подбрасывал в топку угля и какое-то время, высунув голову в окно, смотрел вперёд. В темноте толком ничего видно не было, а фонарь, установленный на верху, Нодро зажигать запретил. Напасть, по его словам, на нас могли и ночью, поэтому передвигаться лучше без света. На рассвете проснулся главный машинист, то есть Нодро, и попросил помочь встать. Глядя в окно, он простоял не долго, сил пока было маловато, пришлось помочь снова сесть обратно на любимый ящик, где он и сидел до этого. Вскоре появился Шото, сообщив, что уже виден мост. О каком мосту идет речь, я не понимал, мы в пустоши, огромной и ровной как столешница. Я за всё время, что нахожусь в этом странном мире, не видел даже захудалого оврага, а тут сразу — МОСТ! Как оказалось, они не врали, через некоторое время я его увидел собственными глазами и не только его. Впереди был земляной разлом, появившийся после сильного землетрясения. Полностью железный мост соединял два его края в самом узком месте. Когда до моста осталось приблизительно метров триста, Нодро остановил поезд и стал ждать, когда к нам прибудет человек из охраны этого моста для проверки. Сам мост хорошо охранялся и имел систему защиты от атаки на пролом. Каменные блоки и толстая решётка вполне успешно останавливали бандитов пустоши, чтобы они не могли попасть на другую сторону. Через полчаса молчаливого ожидания к нам всё-таки прибыл проверяющий, разумеется, вместе с охраной, состоящей из четырёх человек. Все четверо были вооружены пневматическими ружьями и держались на некотором удалении от паровоза, пока проверяющий заглядывал во все щели, где смог бы спрятаться человек. После осмотра он долго разговаривал с Нодро и разговор, судя по всему, шёл обо мне. В какой-то момент мне показалось, что на этом всё, моё пребывание в этом мире закончилось, и меня сейчас пристрелят, но к счастью всё закончилось благополучно, дали добро на проезд. Нодро потянул за рычаг, давая ход своему паровозу, и посмотрел на меня. Взгляд у него был выразительный, лишь только по этому взгляду я понял, что он за меня поручился и, если я подведу, он меня собственноручно убьёт. Я ничего не ответил. Не собирался я вредить тому, кто не дал мне умереть в пустоши, пусть даже и таким негуманным способом как прикладом по голове. Медленно приближались к мосту, я смог в подробностях рассмотреть его металлическую конструкцию. Длина моста, по моим приблизительным подсчётам, составляла около пятидесяти метров, не так уж и много, если разобраться. В самой конструкции ничего особо примечательного не заметил, мост как мост, железный, состоящий из одного пролёта. Въезд на мост преграждала мощная решётка, которую сейчас подняли вверх, для того чтобы мы проехали. Вёл паровоз сам Нодро, не доверив мне это сложное дело как проезд по узкому мосту. Когда мы оказались на мосту, я увидел глубину разлома, и мне стало жутковато. Навскидку около ста метров вниз, одним словом без шансов остаться живым при падении. Вскоре мост остался позади и за управление снова встал я, Нодро уже не мог больше стоять и присел на ящик. Плечо у него болело, вот только промыть рану и сменить повязку, у нас было уже нечем, поэтому он терпел и ждал, когда доберёмся до места. Через полчаса ландшафт стал меняться, появилась клочки пожелтевшей травы и низкорослые кустарники, ещё через несколько минут я увидел первое дерево. Ствол у дерева был настолько кривой, что при всём желании из него не сделать ни одной доски. Дорога вскоре пошла на подъём, паровоз пыхтел и начинал терять скорость. Угля у нас осталось мало, ведра два, не больше, и я вопросительно посмотрел на Нодро. Если не добавить его в топку, мы просто остановимся, не взобравшись наверх холма, а если добавить, то через полчаса остановимся уже навсегда. — Всё, — Нодро показал жестом на уголь и кивнул на топку паровоза. — Ну, всё, так всё, как скажешь, — через несколько минут остатки угля были заброшены в топку и паровоз стал потихоньку набирать скорость, заползая на вершину холма. Как только мы оказались наверху, я понял, почему Нодро велел потратить весь уголь. Впереди в нескольких километрах от нас виднелись крыши домов, большие и маленькие, плоские и куполообразные. Это был Уштар, о котором мне и говорил Нодро. Мы всё-таки добрались до конечной точки. Из Нодро словно выдернули стержень, он обмяк и свалился с ящика. — Эй, не смей умирать, осталось совсем чуть-чуть, там тебя подлечат! — кричал я, шлёпая его по щекам, чтобы привести в чувство. Мне удалось его вернуть в сознание и усадить в угол, чтобы силы на удержание равновесия не тратил. Весь посёлок пришёл в движение, увидев паровоз Нодро на вершине холма. Спустя несколько минут я остановил состав, въехав в посёлок, и осторожно выглянул в окно. Жители окружили паровоз и стояли в полном недоумении, увидев вместо Нодро меня. Никто из них не спешил подходить, а у некоторых в руках появилось оружие. Я тоже под пули подставляться не спешил, прекрасно понимая, что я тут никто. Если сейчас Нодро не скажет пару слов в мою защиту, мне конец. Сам Нодро увидев вблизи крыши родного Уштара, слегка повеселел и даже попытался самостоятельно встать, но не смог, пришлось ему помочь. Лишь после того, как жители увидели его, опирающегося на моё плечо, они опустили оружие и, к нам наконец-то пришла помощь. Вскоре Нодро унесли куда-то, уложив на носилки, а меня стали одобрительно хлопать кто по спине, а кто и кулаком в грудь бил, не сильно, конечно, лишь обозначив удар. Через несколько минут появился Шото, прыгающий на одной ноге, но довольный тем, что вернулся живым. Вагоны вскрыли, и я увидел, что находилось внутри. В первых двух вагонах лежали мешки с гречневой крупой, пшеном, горохом, солью и какие-то ящики, содержимое которых осталось для меня тайной. В последнем вагоне были тюки с одеждой, связки с обувью и рулоны тканей. Народ ликовал, получив всё это, и был готов носить на руках того, кто привёз. Они кричали похвалы Нодро, но его нигде не было и вместо него, я ещё раз испытал на своей спине и груди благодарность поселенцев. Чтобы не мешать разгрузке, отошёл в сторону и увидел Шото. Он сидел под навесом в компании двух мужиков, уже что-то жевал и взахлёб рассказывал о поездке. Увидев меня, он махнул мне рукой, предлагая присесть к ним за стол. Я отказываться не стал, так как хотел и есть, и пить, а у них это всё было, и поделиться со мной, они были просто обязаны. Так оно и произошло, мне выдали хлеб, сало и кружку воды. На несколько минут я просто выпал из реальности, а когда в неё вернулся, за столом было тихо. Шото и его друзья куда-то ушли, вместо них за столом напротив меня сидел хмурый мужик, внимательно меня разглядывающий. — Андрей, — я вытер об себя руку и протянул для пожатия. — Арей, — мужик кивнул, но руку пожать отказался. Я слегка напрягся, не понимая, чего ожидать дальше. Вроде бы хорошее дело для всех сделал, продовольствие помог доставить, а тут на тебе, даже поздороваться не хотят. — Волат, — представился мужик и потом выдал длинный монолог, из которого я понял процентов десять, но, по отдельным словам, догадался, чего он от меня хочет. Хотел он поговорить со мной, но не здесь, а где-то в другом месте. Я осторожно намекнул что не местный и говорить на их языке не умею, и что для того чтобы они меня поняли, нужен Нодро. Он всё-таки за несколько дней хоть что-то стал понимать по-русски, а где не понимал, мы договаривали жестами. В принципе нам так общаться было уже не сложно, и я рассчитывал, что он мне в дальнейшем поможет, найти своё место среди этих людей. Волат, выслушав уже мой монолог, кивнул и повёл меня в большое здание, построенное из железа. Что для меня было удивительным в этом посёлке, так это то, что всё было построено полностью из металла, видимо дерево здесь было сильным дефицитом из-за отсутствия в этих краях деревьев. То кривое, что я видел недалеко отсюда, скорее всего, было единственным в радиусе нескольких километров. Пока я не спеша шёл за Волатом, крутил головой, рассматривая, как тут вообще люди живут. Вся техника, что попадалась по пути, имела только паровые двигатели. Люди были одеты однообразно, в рабочие комбинезоны серого, грязно-зелёного и синего цвета. У некоторых были кожаные куртки, либо чёрные, либо коричневые. Женщин было в несколько раз меньше чем мужчин, хотя я мог и ошибаться, в одинаковых комбинезонах не сразу поймёшь, кто перед тобой мужчина или женщина. Вскоре мы вошли в здание, и я увидел, что электричество у них тут тоже есть, только используют они его как-то слишком мало, лишь для освещения, да и то далеко не везде. Здание куда меня привёл Волат, представляло собой ангар, а если точнее, то цех по ремонту всего чего угодно, начиная от паровоза и заканчивая лопатой или ведром. В конце этого цеха у стены на кровати лежал Нодро. Рану ему уже нормально обработали и сменили повязку. Возле него сейчас находились двое, женщина средних лет и седой дед, судя по опрятному внешнему виду, это был местный доктор. Минут за пятнадцать я ответил на все вопросы с помощью Нодро, кроме одного — откуда я? Не то, чтобы не захотел, просто честно сказал, что, если расскажу, они мне всё равно не поверят и посчитают обманщиком. Я лучше вообще промолчу, не ответив на этот вопрос, чтобы не казаться лгуном. В целом они были удовлетворены моими ответами и предложили работу, чтобы не быть нахлебником. В посёлке работали все без исключения, кроме детей, конечно, которых я тут пока видел пока только троих лет семи на первый взгляд. Работу мне предложили самую тяжёлую с моей точки зрения — добывать уголь. Поселение жило за счёт добычи угля, а добывался он открытым способом, так как частые землетрясения не позволяли делать шахты. Выбора у меня не было, я согласился поработать углекопом.
Глава 2
После устроенного мне допроса от меня отстали, я так понял, что только на некоторое время, потому что вопросы ко мне ещё будут в процессе вхождения в их общество. Поселили меня к очень маленькой комнате в железном доме похожем на контейнер, стоявший на самом краю посёлка. Вещей у меня естественно никаких не было, поэтому мне выдали тарелку, кружку и ложку, всё это было сделано из какого-то сплава с содержанием алюминия. Продуктов тоже выдали, своеобразный сухой паёк местного изготовления с расчётом на один день. В него входило десять ржаных сухарей, соль, сушёные яблоки и литр воды в глиняном сосуде, похожем на бутылку с широким горлышком. Посмотрев на всё это богатство, вспомнил узелок Нодро, там был тот же набор, видимо это некий стандарт для тех, кто в пути. Я сейчас был пока не в пути, но утром за мной придут и переправят к раскопу, где мне и предстоит добывать уголь. Где расположен этот раскоп, мне никто не сказал, но судя по наличию пайка, добираться до него будем весь день. Есть я на данный момент не хотел, ведь только совсем недавно впихнул в себя немного сала с хлебом и запил пол-литром воды. Вместо кровати в комнате стоял ржавый металлический ящик с большим количеством дырок в крышке, получалась такая своеобразная сетка, чтобы происходил обмен воздуха. Такая вентиляция необходима, чтобы не застудить организм пока сплю на холодном железе. В комнате было достаточно тепло, я прилёг на ящик и практически мгновенно провалился в глубокий сон. Проснулся от того, что меня кто-то настойчиво тряс за плечо. Спросонья не сразу смог вспомнить, где я и как сюда попал. — Идём, идём, пора, — передо мной стоял мужик лет пятидесяти на вид и показывал на открытую дверь. В руках у него был свёрток с одеждой, которую приготовили для меня. Это был комбинезон из только что прибывшей партии. Ботинки мне не выдали, видимо посчитав, что мои ещё не полностью развалились. Я быстро переоделся в предложенную мне робу и, взяв с собой свою порванную одежду, вышел на улицу. Узелок с сухим пайком тоже не забылприхватить, едой здесь разбрасываться было не принято, это я уже выяснил. Мой пятидесятилетний будильник вскоре привёл меня к месту сбора таких же углекопов как я, только опытных, занимающихся этим делом далеко не первый день. Через полчаса собрались все, кто должен был ехать на раскоп. Набралось немного, всего восемь человек, я был девятый. Вскоре и транспорт подкатил, совсем маленький паровозик с прицепленными к нему двумя вагонами, разумеется, тоже маленькими. Один из вагонов был под завязку загружен мешками с крупой, одеждой и орудиями труда, то есть кирками, лопатами, вёдрами и носилками. Вагон, в который нас посадили, не был предназначен для перевозки людей, он был грузовой, сидеть нам пришлось на полу. За пару часов, пока наш маленький паровозик полз по накатанной дороге, никто из пассажиров не произнёс ни слова, словно тут был какой-то запрет на разговоры. Я тоже молчал, посматривая по сторонам в открытые с обеих сторон двери вагона. Ландшафт здесь к северу от посёлка уже кардинально отличался от мёртвой пустоши. Травы и кустарников было много, а холмы и овраги стали попадаться на пути чаще. Ещё через какое-то время я пересел ближе к двери и свесил ноги, скорость была маленькая, если даже выпаду на какой-нибудь кочке, пострадать не должен. По моим внутренним часам, других у меня просто не было, время близилось к обеду, и я достал сухой паёк. Хрустя сухарями и всматриваясь вдаль, подсознательно ожидал увидеть круглое марево, по вине которого я тут оказался. Мне сейчас очень хотелось бы ещё раз пройти через него и оказаться дома, и чтобы прошедшие несколько дней оказались сном, пусть кошмарным, но сном. Сколько я не напрягал зрение, всматриваясь вдаль, никакого марева увидеть не смог, надежда вернуться домой, так и осталась надеждой. Вскоре ландшафт опять поменялся, холмы начали попадаться рукотворные, это уже были отвалы пустой породы. Всего через несколько минут мы миновали место старого, заброшенного раскопа и паровозик тихо пыхтя, побежал дальше. Двигались мы всё время на север и за следующий час, проехали мимо ещё двух раскопов, где добыча угля уже давно не велась. — Как-то странно они тут уголь добывают, — подумал я, сравнив размер нескольких заброшенных участков по добыче угля. Котлованы совсем не глубокие, максимум десять метров и по размеру тоже маленькие, всего как пара футбольных полей. По оставшейся угольной пыли было видно, что уголь тут был и это не пробные котлованы, а самые настоящие. Ближе к вечеру нас наконец-то доставили до места работы, в поселок, рассчитанный максимум на сотню рабочих. Никакой паровой либо какой-то другой техники я тут не увидел, добыча угля происходила только вручную, киркой и лопатой. Работающие здесь люди встретили нас по-разному, кто-то был рад, а кто-то смотрел с ненавистью. О тех, кто был не рад, мне рассказали позже. Эти люди являлись рабами, то есть трудились они тут не по собственной воле. Они были бандитами, одними из тех, кто нападал на поезда, везущие в одну сторону уголь, а в другую всё необходимое для жизни горняков Уштара. После того как они попали в плен, этих нехороших граждан привезли сюда, как замену тем кого они убили. Таких пленников-рабов я тут насчитал тридцать шесть человек, а судя по внешнему виду некоторых, работали они тут уже не первый год. Свободных людей работающих на этом раскопе было всего двадцать семь и это с нами, только что прибывшими, ещё пятнадцать человек — охрана. Охраняли не только пленников, чтобы не убежали, а ещё и от нападения диких животных, например — волков. Волки приходили с севера, в основном это были одиночные особи, но иногда и стая приходила. Путь до раскопа они проделывали немалый, по рассказам охранников приблизительно в пять сотен километров. В двух днях пути от раскопа находилось поселение охотников, добывающих мясо кабана и оленя для жителей Уштара. Охотников там было всего человек десять и в их задачу истребление волков не входило. Они занимались лишь охотой ради мяса и только с наступлением холодов, чтобы туши можно было заморозить и уже в таком виде привезти в Уштар. Обо всём этом я узнал вечером, слушая разговоры рабочих, понял, конечно, далеко не всё, но основную информацию о жизни здесь получил. Все подневольные рабочие жили в отдельно стоящем бараке, в одной общей комнате. Мы, как свободные люди жили в домах по два человека. Домами эти железные коробки назвать явно поторопились, это скорее контейнеры с дверью, маленьким окном. Если понадобится, их можно быстро перевезти на другое место, то есть на другой раскоп или куда-нибудь ещё. Внутри две кровати, разумеется, железные, как и всё здесь, и печка «буржуйка», на тот случай если наступят холода. Холода кстати наступят уже скоро, по словам углекопов приблизительно через месяц. — Арей и Менар — туда! — местный начальник показал пальцем на самый крайний справа контейнер. Я посмотрел, кто этот Менар что станет моим соседом и мне такой сосед прямо сказать, не понравился. Медведеподобный мужик небольшого роста с ярко рыжей бородой и носом как картошка. Взгляд, брошенный им на меня, был презрительный, а улыбка не сулила мне ничего хорошего от жизни с таким соседом. — Не на того напал, я тебе такую жизнь могу устроить, что сам попросишь другого соседа, — прошептал я, посмотрев на него. Вскоре распределение жилплощади было закончено и нам, разрешили идти обустраиваться. — Арей, — я подошёл к соседу и протянул руку для пожатия. Менар ухмыльнувшись, вцепился своей ладонью в мою и пожал насколько сил хватило. Хватка была жёсткой, но я выдержал это стальное рукопожатие, не сменив выражения лица. Да, было больно, но он должен был понять, что противник, то есть сосед, ему попался достойный. Надменная улыбка с лица Менара быстро исчезла, но по глазам я понял, что вредить он мне начнёт скоро, возможно, что даже уже сегодня. Я ошибся в своих прогнозах, длинная дорога вымотала Менара, он практически сразу заснул, как только улёгся на кровать. Зато я как дурак полночи не спал, ждал, когда этот гад попытается сотворить какую-нибудь пакость. Утром на рассвете раздался звучный удар колокола, своеобразный сигнал к началу работы. Колокола, разумеется, здесь никакого не было, били старой киркой по подвешенной шестерёнке, похожей на маховик от грузовика. Я проснулся сразу, а вот Менара пришлось будить, спал он настолько крепко, что даже звона не услышал. — Если он так крепко спит, мне это на руку, — подумал я и вышел из контейнера. Через несколько минут нам выдали инструмент, кирку, лопату и ведро, потом показали место, где нужно копать. Прежде чем собрать уголь, а его слой составлял всего три метра, нужно было убрать верхний слой грунта в восемь метров, этим мы и занялись. Трудился я на совесть, больным не прикидывался как некоторые и к концу трудового дня, устал так, как уже давно не уставал. Еле переставляя ноги от усталости, медленно плёлся к домам-контейнерам позади всех. Сдал инструмент, чуть ли не по описи и, войдя внутрь своего временного жилья, по крайней мере, я на это надеялся, упал на кровать. Ел лёжа, так спине было легче и можно было ноги закинуть повыше, чтобы отток крови произошёл. Менар в это время тоже жевал сухари, но сидя и глядя на меня взглядом заговорщика. Видимо придумывал, чтобы мне такого сделать, и чтобы ему за это ничего не было. Охрана посёлка драки пресекала быстро и жёстко, невзирая на то, кто ты, свободный углекоп или невольник. За драку зачинщика лишали орудия труда, обычно лопаты, на десять дней. Землю насыпать в ведро придётся руками, а дневную норму работы никто не отменял, выполняй, как хочешь. К вечеру зачинщик драки уже жалел о том, что махал кулаками и с завистью смотрел на тех, у кого лопаты были. Менар долго ждал, когда я засну, но так и не дождался. Он не знал о том, что, когда сильно устаю, сон ко мне почему-то не идёт, я просто дремлю как кот и всё слышу. Утром у меня болело всё, любое движение отдавалось болью в мышцах, на работу я вышел одним из последних. На моё состояние было всем плевать, мне сунули инструмент в руки и отправили убирать грунт. Первые несколько минут были ощущения, что у меня сейчас что-то отвалится, рука или нога. Потом по мере разогрева мышц это ощущения пропали, даже боль утихла до приемлемого уровня. — Ничего, адаптируюсь, я за свою жизнь столько огородов вскопал, что и представить сложно, — говорил я, вгрызаясь в каменистый грунт. К вечеру о боли в мышцах уже забыл и бил киркой со всей силы, навёрстывая отставание от дневной нормы. Я, конечно же, смог к концу рабочего дня добрать положенные пять сотен вёдер грунта и с чистой совестью, сдав инструмент, пошёл спать. Честно говоря, очень хотелось смыть с себя пот и грязь, но с этим была проблема, воды тут было мало, лишь для пищевых нужд, то есть только попить и сварить кашу. — Эх, сейчас бы в баню, запарить берёзовый веник, отхлестать себя до зуда на коже, а потом выйти и выпить ядрёного кваса, — проговорил я, и мне пришла в голову мысль. — А не устроить ли мне тут баню? Мы когда-то с отцом перестраивали свою старую баню, как и что, делать, я прекрасно знал. Мне осталось, попросить начальство раскопа, выделить для бани один из контейнеров, пара стоят пустые до сих пор и даже печки в них есть, а камней вокруг хоть завались. Вода вскоре тоже проблемой быть перестанет, снег же выпадет. С такими мыслями я и уснул незаметно для самого себя, а утром меня ждал сюрприз. Этот мелкий пакостник, то есть Менар, пока я спал, украл у меня шнурки. Разумеется, он делал вид, что вообще не причём, это я сам их куда-то дел. — Ладно, будет и на нашей улице праздник, — подумал я, шлёпая по земле болтающимися на ногах ботинками. Вариантов отомстить у меня было много, начиная от безобидных и заканчивая конкретным вредительством. Сегодня ночью начну мстить, устрою пионерский лагерь с зубной пастой на лице. Пасты, правда, у меня нет, но думаю, угольная пыль с водой её сможет прекрасно заменить. Посмотрим на реакцию Менара и его дальнейшие действия. Чтобы не заснуть раньше него, я весь день работал на пределе своих физических возможностей. Остальные рабочие, увидев мой «Стахановский» подвиг, меня возненавидели, ведь я перевыполнил норму в три раза. Начальство раскопа запросто могло увеличить для всех норму в два раза, основываясь на моём усердии. Я об этом как-то даже не подумал, но уже было поздно, три нормы были примером для остальных. После вечерней сдачи инструмента решился, попросить для общего дела контейнер, баню нужно было начинать строить. Минут двадцать я объяснял, что такое баня и какая от неё польза. В итоге мне всё же отдали один из двух старых контейнеров, разумеется, самый дырявый из них. Мало того, мне даже разрешили заканчивать работу раньше, естественно при условии, что дневную норму выполню. В хорошем настроении я вошёл в свой железный дом и прежде чем лечь спать, сделал себе новые шнурки, для этого пришлось пожертвовать своими старыми джинсами. Закончил плести шнурки, когда уже стало темно, но ехидную ухмылку Менара в темноте увидел. Видимо он подумал, что скоро и этих шнурков меня лишит или вообще ботинок, от него можно было и такого ожидать. Мой расчёт с усталостью сработал как обычно, я не спал и, дождавшись, когда Менар захрапит, обсыпал его лицо угольной пылью и сбрызнул водой. Воду заранее подогрел, используя тепло своего тела. Как и задумывалось, мой сосед, почувствовав, что на лицо что-то попало, провёл по нему рукой. Через секунду передо мной на кровати спал негр, только об этом сам он ещё не знал и узнает не сразу, так как зеркала у нас нет. Утром выдача инструмента была весёлой, все ржали над моим соседом, но никто ему так и не сказал почему. Я тоже улыбнулся, подмигнув ничего не понимающему соседу. Почти весь день я упорно трудился, чтобы выкроить два-три часа на постройку бани. Второпях чуть не забыл про ужин, положенную два раза в день миску каши. Кашу мы ели регулярно, утром перед работой и вечером после работы, в обед только вода и сухарь, почему так, а не по-другому я выяснять не стал, кормят и ладно. — И так, с чего начнём? — я посмотрел на дыры в стенах и крыше старого железного ящика. Первым делом занялся восстановлением печи и её усовершенствованием под нужды бани, чтобы и воду можно нагреть и каменку сложить. Чтобы с этой печкой хоть что-то сделать, пришлось просить инструмент, не лопатой же мне петли на дверце на место приклепывать. Дали под честное слово вернуть и никому не давать, так как некоторые работники носили кандалы и мечтали от них избавиться. Два часа я потратил на ремонт печки, получилось не очень качественно, но угли выпадать не должны. Последний час до наступления темноты потратил на обкладывание печи камнем, который скрыл всю мою корявую работу. Осталось поставить трубу, сделать полку для ведра с водой и сложить каменку, а то какая же это баня без пара. Всё это буду делать завтра, если ничего непредвиденного не произойдёт. Я словно сглазил, когда об этом подумал. Ночью произошло землетрясение и вся моя конструкция, развалилась. Два дня потратил на переделку с учётом сейсмостойкости каменной кладки. Работал не столько физически, сколько умственно, поэтому ночью спал достаточно крепко, а утром обнаружил, что мои новые шнурки пропали. С учётом того, что свободного времени у меня сейчас нет совсем, меня это сильно разозлило. Как он умудрился дважды украсть у меня шнурки, осталось для меня загадкой, вроде бы сплю не так уж и крепко, а не почувствовал что из ботинок шнурки вынимают. Представляю, что бы он у меня спёр, если бы мы раздевались, ложась спать. Рабочий день у меня начался с изготовления ещё одного комплекта шнурков и в итоге, вечером я баню уже не строил, времени не хватило. Дни становились всё короче и короче, а норму выработки пустой породы нам не снижали. Месть за потерю шнурков пришлось отложить на некоторое время, за не имением этого самого времени. Я последующие несколько дней снова был «Стахановцем», выдавая в день по полторы нормы для того, чтобы потом меня освободили от работы на пару дней. Ночами стало достаточно холодно, нам разрешили пользоваться печками, вскоре должен выпасть снег, а баня у меня так до сих пор не построена. К тому же было большое желание не только помыться, но и одежду постирать, уже три недели прошло, как мы тут землю копаем в одной и той же спецовке. Другой одежды ни у кого из нас не было и в мою голову стали закрадываться мысли о том, что мы будем делать, когда температура воздуха станет со знаком минус. Грязь ещё можно как-то перетерпеть, а вот с холодом такой номер не пройдёт, замёрзнем прямо с лопатой в руке. Несколько дней упорного труда и я получил полных два выходных дня, чтобы достроить баню, о которой уже все уши прожужжал. Охрана раскопа и свободные рабочие, с нетерпением ждали окончания постройки, чтобы либо поржать, либо похвалить за нужное дело. Я, честно говоря, сам бы хотел увидеть то, что у меня получится из моей затеи. Из таких материалов, что были у меня в наличии, ни один нормальный человек баню строить не будет, для бани дерево нужно, а его здесь просто нет. Ещё у меня возникла проблема, где веники брать, вокруг только голые кустарники, из них только розги получатся. Один день из полученных двух потратил на доделку всего, что было внутри моей бани. Бак для горячей воды оставлял желать лучшего, ведро это не тот необходимый объём для бани с расчётом на несколько десятков человек. С другой стороны я не обещал того, что банный день будет один раз в день или вообще в неделю, захотят, пусть хоть пять раз в день топят. Пожара я не опасался, так как гореть тут просто нечему, одно железо да камни. Пока работал внутри, нашёл металлическую пластину, маленькую совсем, не больше спичечного коробка и тонкую как лист бумаги. Вначале хотел выбросить, а потом вспомнил о вендетте, Менар, наверное, заждался уже. Что я делал внутри бани, никто не видел, а я там почти час затачивал этот кусочек металла до бритвенной остроты. Ночью, когда Менар крепко заснул и выдавал гортанью звук работающего дизеля, я подрезал задний средний шов на его штанах. Сразу штаны не разъедутся на две половины, но как только он наклонится, чтобы взять ведро с землёй, получит сюрприз. Менар вообще был человеком странным, говорил мало и только по делу, наезжать на меня не пытался, но и в друзья не навязывался, одним словом он сам по себе, и не друг, и не враг. Мелкие шалости, а именно кража двух пар шнурков, особого вреда мне не нанесли, да, было неприятно, и возникли временные трудности, но не более. Надрезав ему шов, я лёг на свою кровать и задумался, — а надо ли было его штанов лишать, за дверью нашего жилища уже ни фига не лето, без штанов замёрзнешь на раз. Мне этого медведе-подобного мужика с носом как картошка стало жалко, но дело сделано, уже не исправить. Своё лезвие я выбросил в печку, оно мне больше не пригодится, а там его искать никто не додумается. Утром сюрприз ждал не только Менара, а всех нас, ночью выпал первый снег. Люди жались от холода, но на работу пошли, пока работаешь, не замёрзнешь. Менар всё утро смотрел на меня с подозрением, видимо понимал, что я ему что-то сделал, но он пока не понимал что именно. Я делал вид, что ничего такого не делал, спал всю ночь, потому что устал. Вскоре все ушли копать землю, а я пошёл закапывать баню, чтобы тепло внутри сохранялось как можно дольше. Чистый первый снег с крыши будущей бани я собрал в ведро и затопил печь. Пока баню утепляю, закапывая, вода согреется и можно будет произвести пробный заход. Только от одной мысли, что сегодня пойду в баню, я работал лопатой как вентилятор лопастями. Через полтора часа на месте старого контейнера появился холм, с дымящейся трубой на вершине. Посмотрев на творение рук своих, остался доволен, а заглянув внутрь, был немного разочарован. С потолка капала грязная вода, пахло гарью, труба в двух местах пропускала дым и задохнуться в бане можно было в два счёта. Пришлось устранять недочёты, дыры в трубе были небольшими, их удалось заткнуть прутиками, а вот с водой с потолка, ничего сделать не мог, земля на крыше просто должна была высохнуть. Пока устранял недочёты, баня проветрилась, дымом не пахло, угарного газа я тоже не почувствовал, а потолок почти перестал плакать. — Ну, что, пора испытать на себе, как это, сходить в баню собственными руками построенную, да ещё и в другом мире. Я побежал домой, то есть в тот железный ящик, где жил с соседом по имени Менар. Мне нужна была мочалка, а остатки джинсовой ткани вполне могли её заменить. Под удивлённый взгляд охраны посёлка, я как окончательно спятивший человек, вприпрыжку вбежал в дом и увидел там Менара. Он сидел и пытался зашить порванные штаны, увидев радостного меня, его взгляд стал звериным. Видимо он подумал, что я радуюсь тому, что он теперь ходит с голым задом. Ремонт штанов был для него почти невыполнимой задачей, так как ни ниток, ни иголок тут, ни у меня, ни у него не было. — Послушай Менар, я сожалею о том, что у тебя штаны порвались, но я в этом не виноват. — Если он подумал, что я сознаюсь в содеянном преступлении, то он сильно заблуждался. — Ты можешь использовать те два комплекта шнурков, что у меня спёр, думаю, что шнуровка на заднице не сильно осложнит тебе жизнь, но так станет гораздо теплее, — я подошёл к своей кровати и взял остатки джинсов. — Закончишь с этим делом, приходи в баню, погреемся, — я весело подмигнул и вышел. Спустя каких-то пять минут, уже находясь в бане, услышал знакомый и приятный звук — пшшшш, вода, попавшая на разогретые камни, превратилась в пар. Я быстро стянул с себя всю одежду и плеснул ещё на камни. Стало как-то по-домашнему тепло, я прикрыл глаза и представил, что сейчас нахожусь дома, в своей родной бане. Для полного соответствия не хватало только запаха берёзового веника. Я скучал по дому, хотел вернуться туда, но не мог, от этого стало настолько грустно, что я запел. Никогда в жизни не пел, а тут меня прорвало — ой ты степь ши-ро-ка-я, — металлические стены и потолок сработали отражателем звука усилив и без того громкий голос. Всех слов песни я не помнил, поэтому дальше пел, придумывая на ходу, — пшшшш, — а страна да-лё-ка-я, — пшшшш. Спустя пару минут почувствовал, как с меня стекает пот вместе с грязью, а уши начинает жечь. С паром я немного перестарался и чтобы совсем не свариться заживо, решил растереться снегом, благо он ещё пока не покрылся пылью. — Ааааа! — Хорошоооооо! — кричал я, натирая себя снегом под обалдевшие взгляды охранников, которые подтянулись поближе к бане, чтобы узнать, что тут вообще происходит. Получив порцию удовольствия, вернулся в баню и добавил пару. Полноценно попариться, конечно, было нельзя, но удовольствие я получил просто сказочное, особенно после натирания снегом. Когда я в третий раз выбежал из бани, чтобы растереться снегом, увидел, что возле бани собрался, чуть ли не весь посёлок. Никто и ни о чём меня не спрашивал, все стояли, смотрели и ждали, чем в итоге дело закончится. — Хорошоооооо! — вскоре я наконец-то вышел из бани уже одетый и довольный. От меня шёл пар, грязная одежда противно прилипала к распаренному телу, но я всё равно был счастлив. Постояв с закрытыми от удовольствия глазами несколько секунд, услышал не знакомый мне и чуть подхриповатый голос. — Это чё за придурок? Я открыл глаза и увидел говорившего. Мужик средних лет, одетый в шкуры как пещерный человек, стоял в компании пятерых таких же неандертальцев и смотрел на меня. — Это ты придурок, а я в бане был, — ответил я, рассматривая его в ответ. Мой ответ мужику не понравился, видимо до этого момента с ним так ещё никто не разговаривал. Скрипнув зубами, он попытался подойти ко мне, но между нами неожиданно встал Менар. Он был ниже этого дикаря на пол головы, но чуть ли не вдвое шире в плечах. — Уйди Менар, мне тут кое-кому надо пару зубов выбить! Менар даже с места не сдвинулся, продолжая стоять между нами. — Не понял, ты это чего? Ты кого защищаешь? Ты с ним что ли? — Этот парень Нодро можно сказать, на себе принёс, еле живого, тронешь его хоть пальцем, голову оторву — понял? Менар тут, конечно, немного соврал, я никого на себе не нёс, мы на паровозе приехали. По большому счёту это было не так уж и важно, а вот то, что Менар так резко встал на мою сторону, было странно. Мы вроде бы мелко воевали с ним, делая мелкие пакости друг другу, но как оказалось, это ничего не значило, это у нас шутки такие, не более. Мужик ещё некоторое время сверлил глазами Менара, но ничего этим не добился. — Ладно, идёмте, — он махнул рукой своим товарищам и они ушли. — Спасибо, но я и сам мог бы ему зубы проредить, — сказал я Менару, после того как компания одетая в шкуры ушла. Менар мне на это ничего не сказал, лишь посмотрел как-то странно, словно прикидывая, насколько я сумасшедший. — Это вообще кто был-то? — Хес Охотник, привёз первую партию мяса. Будь с ним осторожнее, он не кулаки в ход пускает, а сразу нож. Хес за пятнадцать лет настолько привык зверя бить, что сам зверем стал. В Уштар ему дорога закрыта, туши он привозит сюда, получает за них то, что причитается и уходит обратно. У нас с ним договор, который и мы, и он стараемся не нарушать. Тем не менее, случаи разные бывают и вообще, ты мне предлагал погреться, обещание ещё в силе? — Разумеется, но только после того, как ты скажешь кто ты такой? — Я Менар, тебе что, память отшибло? — Я не в этом смысле как тебя зовут, а в том, почему тебя Хес послушался? — Ты много хочешь и сразу, сначала обещанное, остальное потом, — он показал на баню. Я второй раз пошёл в баню, но уже с ним, чтобы пояснить, как и что там нужно делать. Он долго не мог понять, зачем нужно бить себя веником, если, пришёл просто помыться. Я пообещал как-нибудь для сравнения попариться, если конечно, веник найду, любой, лишь бы с листьями. На мой вопрос кто он, Менар так и не ответил, выставив очередное условие — сначала рассказываю о себе я и только потом он. — Знаешь, я, конечно, могу рассказать о себе всё, но боюсь, ты мне просто не поверишь. — Ты сначала расскажи, а уж верить или не верить это моё дело, — заявил он, плеснув на ещё горячие камни немного воды. Баня ему определённо нравилась, и он был готов сидеть тут, пока она совсем не остынет. За полчаса я вкратце рассказал ему о себе и о том, как сюда попал. Он слушал, не перебивая и в конце моего рассказа можно сказать, убил меня лишь одной фразой, — значит ты Отагаш, человек пришедший из ниоткуда. — То есть, ты хочешь сказать, что я тут не один такой? — я чуть на горячие камни не сел от этой новости. — У нас тут в Уштаре один, в других местах не знаю. О таких как ты я слышал от отца, а он от своего отца. Когда мой дед ещё был жив, они встретили странного человека в пустоши. Он был почти голый, его кожа была черна, словно сажей натёрся. Дед привёл его к себе, хотел помочь, но человек этот вскоре заболел и умер. Я всегда считал, что мой дед был большим выдумщиком, но ты тут и ты существуешь, хоть и кожа твоя даже немного светлее, чем у меня. Информация о том, что я тут не первый попаданец, навела меня на мысль, поискать кого-нибудь пришедшего с Земли в этот мир. Название этого мира я узнать так и не смог, они его никак не называли или называли как посёлок — Уштар. Для многих жителей этот посёлок и был целым миром, так как за всю свою жизнь они ни разу не видели других городов. Местные бандиты жили как цыгане, переезжая с место на место, чтобы их не могли вычислить и уничтожить. Поезд что меня привез сюда, ехал с берега моря, там находился ещё один посёлок, втрое меньше Уштара, но защищён лучше. Там есть пристань, раз в два-три месяца туда приходит корабль с другого континента. Уштарцы добывают уголь и обменивают его на разные товары, так происходит уже не один десяток лет. Первые паровозы тоже с другого континента прибыли, было это семьдесят лет назад. Потом, разумеется, их привозили ещё и ещё, в обмен на уголь, который там за морем, почему-то не добывают. Как называется континент, Менар не знал, но название города, из которого приходил корабль, он запомнил. Название Мидан мне ни о чём не говорило, я его ни разу не слышал до этого дня. Оттуда же приходило и оружие, сначала пневматическое, потом пороховое, цена которого иногда достигала двух вагонов угля за ствол, точнее за четыре ствола, так как ружья были вначале четырёх ствольные. Одним словом торговля у них процветала, а потом появились бандиты или Зарки, как их тут называли. Они нападали на составы и забирали себе всё, что могли забрать, уголь, товары, оружие и людей, тех, кто остался жив после налёта. Паровозы, разумеется, тоже забирали себе, вот только доставались им зачастую маленькие, привезённые в ещё самом начале. Большие как тот, в котором приехал я, чаще всего были бандитам не по зубам, много товара означало хорошую охрану. Зарки, разумеется, и на них продолжали нападать, иногда успешно, захватывая либо пару последних вагонов, либо все, но уже в том случае, если паровоз становился, грудой покорёженного метала не подлежащего ремонту. Уштарцы стали хитрить, они прицепали в конце поезда два вагона с обычной землёй присыпанной сверху углём. Зарки захватывали эти вагоны и оставались с носом. После нескольких таких промахов бандиты сменили тактику и теперь старались захватить весь состав, иногда, невзирая на потери. Уштарцы, при каждом налёте Зарков погибали и за последние три десятка лет, количество жителей посёлка уменьшилось с двух тысяч до пятисот человек. Торговые партнёры Уштарцев в помощи им отказали, заявив — ваши Зарки — ваша проблема. К себе Уштарцев они тоже не приглашали, понимая, что после они уже не получат никакого угля, а он им был очень нужен. Сельское хозяйство в Уштаре не прижилось, плодородных земель практически нет, да и воды для полива тоже, она тут в дефиците. Животноводство тоже требовало зелёной травы и воды, поэтому у жителей были только козы и овцы, всех около сотни голов и это на пять сотен человек. Вот так они и живут тут, в Уштаре, по сей день, добывают уголь и обменивают его на товары необходимые для жизни, а если точнее то, для выживания. — Менар, а ты так и не ответил на мой вопрос, — напомнил я. — Я родной брат Нодро, тоже раньше возил уголь, пока не потерял свой, как ты называешь, паровоз. Нет, я, конечно, не совсем его потерял, он есть, только поломан сильно, и починить невозможно, — Менар тяжело вздохнул. — Что, прям совсем не возможно или просто сложно? — Сложно это немного не то слово, котёл разорвало, а заменить нечем, не от маленького же ставить. — А если два? Два котла поставить? — я предложил вариант, даже не видя и толком не понимая, о чём говорю. — Не поместятся, да и нет у нас двух, один только. — В пустоши есть, только забрать надо, не уверен, что они в хорошем состоянии, но точно есть. — В пустоши много чего есть и Зарки тоже, они всё ценное, наверное, уже утащили к себе. — Так ведь проверить недолго, паровоз Нодро на ходу, на нём и привезти можно. — Вот сам ему это и предложишь, завтра вагоны для угля придут, загрузим и вместе с ними в Уштар. Нодро и так, наверное, уже заждался, поговорить с тобой хотел. А баню такую ты мне там тоже сделаешь! — повысил голос Менар, показывая на холм с трубой. Утром прибыл состав с вагонами, в восемь мы должны были загрузить уголь и в один, девятый, сложить туши трёх кабанов, одного оленя и пары волков. Хес оставил их здесь в поселке и в этот же день, получив за них провизию и патроны, ушёл назад на север. Утром, как и говорил Менар, маленький паровоз притащил вагоны для угля. Вагоны хоть и маленькими казались на первый взгляд, но грузили мы в них уголь весь день. В Уштар отправились в ночь, Зарков в этих местах не было, и опасаться нападения не стоило. Небольшой трактор на паровой тяге, в кабине которого мы с Менаром ехали, натужно пыхтел по дороге уже три часа и за это время проделал не такое уж и большое расстояние. Восемь вагонов, приблизительно с десятью тоннами угля в каждом, были для этого трактора предельной нагрузкой, а девятый уже перегрузом, хоть и был почти пустым. Машинист или скорее тракторист, старался не увеличивать давление пара, боялся потерять котёл, видимо видел, что произошло с паровозом Менара после критического перегрева. Здесь в Уштаре вообще все паровозы были очень старыми, а уж эти маленькие передвигались просто каким-то чудом, того и гляди развалятся прямо на ходу. Менар спал сидя в углу, а вот я при такой тряске и пыхтении парового двигателя уснуть так и не смог. Всю ночь смотрел в окно на унылый пейзаж, подсвеченный местной луной. Луна тут была большой, только какой-то тусклой и света от неё было даже меньше, чем от родной, освещающей землю. Глядя в окно, я думал, с чего мне начать поиски таких же попаданцев как я. Есть они тут или нет, никому не известно, но я буду искать. Ещё буду искать любую информацию о том загадочном мареве, в которое угодил. Должен же хоть кто-то и хоть что-то знать, откуда оно берётся, как часто появляется и что самое главное, где оно появляется. В Уштаре снег ещё не выпал, здесь было всё также пыльно и мрачно как в тот день, когда я сюда попал. Единственное что изменилось, температура воздуха, стало заметно холоднее. Люди кутались, кто во что мог, видел даже человека, на котором было сразу две куртки. Нас с углём здесь уже ждали, так как запас для собственных нужд был на исходе. — Вот, одевай, — Менар протянул мне куртку, практически новую, с меховой подкладкой. — Идём, уголь без нас разгрузят, — он потянул меня за собой, направляясь прямиком в тот ангар, где должен был находиться раненный Нодро. Вошли мы в этот ангар через другую дверь со стороны двора. Внутри стоял паровоз Нодро, его уже практически полностью отремонтировали, осталось лишь одно колесо на место поставить. — Эй, Нодро! Я приехал! — крикнул Менар и его голос, разнёсся по всему ангару, отражаясь от стен как в железном ведре. — Ну и чего ты орёшь? — Нодро вышел из-за паровоза за нашими спинами, рука всё ещё была подвязана к груди. — Как тебе Арей? Неужели вы не подрались? — Как видишь, нет, наш человек оказался и не важно, что Отагаш, — Менар подмигнул мне и хлопнул по спине. Рука у него оказалась тяжёлой, мне бы не слабо досталось, если бы пришлось с ним выяснять отношения при помощи кулаков. — Это хорошо, а то у нас скоро будет совсем некому уголь возить. Я вон до сих пор однорукий и за три недели, оставшиеся до очередной поездки, ничего не изменится. У тебя тягач разбит, а свой я тебе не отдам, — Нодро повысил голос, посмотрев на брата так, словно он специально свой паровоз сломал. — Арей со мной поедет, у него управлять неплохо получается, да и в механике хорошо понимает. — Вот я как раз по этому делу к тебе и пришёл раньше времени, — Менар покосился на меня, видимо срок моей проверки ещё не вышел. То, что меня будут проверять на «вшивость» я знал, не могли они просто так, без хорошей проверки принять меня к себе. — Арей говорит, что в пустоши машина Зарков лежит, ну там где вы с ними столкнулись. Котёл там вероятно цел и он мне нужен, хочу на свой тягач два маленьких вместо одного большого поставить. Понимаю что задача сложная, но уверен, что Арей поможет в этом, — Менар подмигнул мне, словно я уже обещал ему починить паровоз. Знал бы он, что я устройство паровоза знаю чисто теоретически, то есть сам принцип работы знаю, а не сами механизмы, так бы не говорил. Я кивнул, согласившись помочь, мне просто деваться некуда, в этом мире нужно хорошо закрепиться, чтобы выжить. В механике я понимал довольно не плохо. За некоторое время работы в колхозном гараже под руководством двоюродного дяди, я много чему научился. Он, как хороший механик, наверное, мог разобрать и собрать тракторный двигатель с закрытыми глазами. Я вскоре тоже это мог, правда, точно не закрывая глаз, а это значит, что и с паровым двигателем должен справиться, нет там ничего особо сложного. В устройстве буду разбираться по ходу дела, главное не спешить, а то лишние запчасти могут остаться. — Ну, лежит, дальше что? — Нодро, разумеется, сразу догадался к чему этот разговор, но сделал вид, что не понимает. — Забрать бы его надо, для этого большой тягач нужен, а он у нас один, то есть твой. Вот я и хотел, попросить тебя за ним съездить, — Менар замолчал, ожидая реакции брата. — Как? Там же колёса в лепёшку! — У тебя тоже два колеса были оторваны и что? Арей их прямо на месте починил. — Там Зарки, — напомнил Нодро. — А ещё он на раскопе баню сделал и обещал, здесь такую же сделать, — о том, что бандиты пустоши могут на нас напасть, Менар пропустил мимо ушей, продолжив задабривать Нодро. Я не всё понимал из того, что они говорили, всё-таки времени хорошо выучить их язык у меня было недостаточно, но по понятным для меня словам, суть разговора я улавливал. Сам я говорил на их языке с сильным акцентом, а там где не мог что-то выразить словами, дополнял жестами. — С Волатом надо поговорить, охрана нужна и оружие для всех, — Нодро практически уже согласился отправиться в пустошь за паровозом Зарков, вот только этого было мало, требовалось разрешение главы Уштара. Через некоторое время я в ангаре остался один, Менар можно сказать, силой утащил Нодро к Волату, приговаривая, — нельзя терять время, Зарки нас ведь опередить могут.Глава 3
В ремонтном ангаре кроме меня никого не было, мне никто не мешал осмотреть всё, что там было. Здесь были станки, токарный, сверлильный и наждачный, и все на ручном приводе, никаких электромоторов. Как они что-то умудрялись на них делать, я просто не мог понять, но они делали. Помимо паровоза Нодро здесь стоял ещё один паровоз немного другой конструкции, чем-то напоминал очень большой багги. Эта техника явно не была предназначена для перемещения вагонов с углём из одной точки в другую. Этот паровоз был создан для того, чтобы кого-нибудь догнать и скорее всего раньше принадлежал Заркам. Приблизительно через час явились Менар и Нодро, оба были чем-то озадачены. — Шото пришёл? — спросил у меня Нодро, остановившись возле своего паровоза даже не осмотрев ангар. — Нет, а что должен был? — Да, сегодня нужно ремонт закончить, завтра поедем за котлом, — он покосился на Менара. Менар старался на брата не смотреть, он добился разрешения у Волата, но поругался с братом из-за этого. Нодро не горел желанием ехать в пустошь, риск потерять последний большой паровоз, был слишком велик. — Ладно, без него справимся, ты же тут, — Нодро ухмыльнулся, посмотрев на меня. Ведь Менар заявил, что я чуть ли не самый лучший механик на всю округу и для меня починить их паровоз, раз плюнуть. Так как устройство подвески этого паровоза я знал уже достаточно хорошо, спрашивать, что куда крепится и как, мне было не нужно, я просто собирал по очереди всё, что они успели разобрать. Мне помогал Менар, Нодро со своей одной здоровой рукой лишь инструмент подавал. Через несколько часов пришла та самая женщина, которую я видел возле Нодро, когда он тут лежал на носилках. Как я и предполагал, это была жена Нодро, звали её Риз. Она принесла обед на троих, ту же кашу что я ел в посёлке углекопов, только теперь каша была с мясом. Пока мы обедали, она украдкой меня разглядывала, делая какие-то свои выводы после осмотра. Судя по её скромной улыбке, выводы были положительные, видимо я ей чем-то понравился. За всё время обеда она ничего не говорила, но после отозвала Нодро в сторону и что-то долго ему говорила, иногда бросая короткие взгляды на нас с Менаром. Мы в это время продолжали ремонт, чтобы успеть закончить его к вечеру. Уже поздно вечером, когда осталось лишь всё ещё раз проверить, пришёл Волат вместе с Шото и ещё двумя мужиками которых я раньше не видел. — Нодро, это ваша охрана, — Волат кивнул на мужиков. — Рап поедет на этом, — он показал на тот странного вида паровоз, что стоял в углу огромного ангара. — К утру его нужно дополнительно бронировать, если что — себя подставит. Угля не жалеть, ваша задача забрать котёл и вернуться как можно быстрее. Оружие выдам утром, — сказав это, Волат обвёл нас взглядом и ушёл. Ему, судя по всему, тоже затея Менара не нравилась, но второй большой исправный паровоз им был просто необходим. Нодро и Менар умолчали о том, что это первоначально была моя идея, они выдали её как свою. Через некоторое время работа возобновилась, а я надеялся, что смогу отдохнуть. Имея в подручных несколько крепких мужиков, мы с поставленной задачей справились задолго до наступления рассвета, даже немного поспать успели. Маленький паровоз теперь был похож на железного ежа, с достаточно мощным тараном впереди. Когда первые лучи солнца осветили Уштар, два паровоза уже стояли под паром, ожидая команды на отправку. К паровозу Нодро был подцеплен лишь один вагон, в котором находился разборный подъёмный кран и несколько длинных цепей. Все уже были на местах, но отправление задерживалось из-за отсутствия Волата, обещавшего нам оружие. Нодро заметно нервничал, видимо Волат до этого никогда не опаздывал. Мы уже собирались отправить кого-нибудь узнать, что случилось, но тут появился Волат с тележкой, на которой лежал довольно большой ящик. Сам Волат был злым и на вопрос Нодро, почему опоздал, он процедил что-то сквозь зубы, кивнув назад. Я в их разговор не встревал, моё дело маленькое, помочь доставить котёл и местные проблемы меня пока не касались. Через несколько минут Волат выдал оружие всем кроме меня. Я заранее был уверен, что мне никакого оружия не дадут, поэтому воспринял это спокойно. Кроме Волата нас никто не пришёл провожать и, получив оружие, Нодро отпустил стояночный тормоз. Рап на маленьком паровозе двигался сзади, находясь у нас на прицепе, таким образом, экономил угольную пыль, на которой и работало это чудо техники. Перевод паровоза с обычного угля на пыль сделали Зарки, обеспечив этим быстрое сгорание топлива и ускоренный процесс нагрева воды. Я считал, что бандиты люди ума недалёкого, но ошибался, у них головы тоже вполне хорошо соображают. Хотя если подумать, то к ним мог попасть в плен какой-нибудь хороший механик, вот он-то и перевёл паровоз на угольную пыль. Приблизительно через час мы добрались до моста и, преодолев его, вышли на простор пустоши. Оставленный паровозом след, когда мы ехали в Уштар, был ещё виден, поэтому следу мы и поехали, чтобы не искать то место, где произошло сражение, в котором мне посчастливилось поучаствовать. Практически сразу в руках у Нодро появился бинокль, вполне обычный и он подолгу всматривался вдаль. Тишина пустоши, по его же словам, была обманчива, Зарки могли появиться в любую минуту. В последнее время они стали устраивать засады, выкапывая ямы в которых и прятали свои маленькие, но более маневренные и более быстрые паровозы. Шото с двумя мужиками находился в вагоне, туда установили пневматическую пушку, спрятав её от Зарков до определённого момента. Мы, то есть я, как новый кочегар и помощник машиниста, Менар и Нодро находились в кабине. Кабину слегка бронировали, но не железом, а плоскими камнями, закрепив их с помощью сетки снаружи. Об этом позаботился Нодро, получить ещё один гранёный дротик в тело, больше не хотелось. Честно говоря, я не понимал, почему они раньше этого не сделали, ведь нападение Зарков происходили часто и защита должна хоть какая-то быть от их металлических стрел. Угля у нас с собой было много, поэтому Нодро его не жалел и заставлял подбрасывать в топку чуть ли не каждые пять минут. Паровоз лишь с одним вагоном и прицепленным к нему другим паровозом, шёл, можно сказать, не напрягаясь, разогнавшись приблизительно до шестидесяти километров в час. Поднятую колёсами пыль ветер уносил на запад, туда, откуда Зарки редко приходили, но нам не повезло. Через четыре часа на горизонте к западу от нас, Нодро заметил поднятую колёсами паровозов Зарков пыль, а ещё через полчаса мы их увидели уже без бинокля. Три небольших паровоза, шли на полной скорости нам наперерез. Рап заметив их, сразу же отцепился от нас и, прибавив скорости, поехал справа, чтобы в любой момент перейти в нападение. Таран на большой скорости мог развалить даже большой паровоз, но оставлял мало шансов, сохранить жизнь тому, кто в нём сидел. Рап был готов рискнуть, ради спасения остальной группы людей спешащих за столь необходимым котлом паровоза. Вскоре он повернул на запад, собираясь, как минимум уничтожить хотя бы один транспорт уже приблизившихся к нам бандитов. Нодро приказал и мне повернуть вслед за Рапом, вот только ещё снизить скорость, чтобы пыль уносимая ветром, начала опережать паровоз. Через несколько минут мы уже не видели, куда едем и как далеко осталось до Зарков. Менар высунув стволы в окно, приготовился стрелять, как только станет видно в кого. Ожидая лобового столкновения, я ухватился за поручень, прикреплённый у двери. Как только я это сделал, услышал грохот столкнувшихся впереди паровозов, а спустя несколько секунд инаш паровоз получил удар. Нодро моментально потянул на себя тормозной рычаг, останавливая паровоз, чтобы не подмять под себя то, на что мы налетели. К поднятой пыли добавился запах гари и палёной шерсти, где-то впереди надрывно кричал человек. Менар увидев что-то, выстрелил и крик оборвался. — Арей, угля в топку! — крикнул Нодро и, отпустив тормоз, двинул паровоз назад. Скрежет железа, раздавшийся откуда-то снизу, вызвал у меня приступ зубной боли. Менар выпрыгнул из кабины прямо на ходу. — Менар стой! Идиот! — Нодро не успел его остановить. — Убьют ведь идиота или раздавят колёсами, — прошипел Нодро и снова потянул на себя тормозной рычаг. — Сиди здесь, я сейчас вернусь, — приказал он мне и, взяв ружье, выпрыгнул из кабины вслед за братом. Сидеть одному было страшновато, я просто не знал чего ожидать, очередного столкновения паровозов или появления в кабине какого-нибудь Зарка. Оружия мне не оставили, поэтому я вооружился тем, что под руку попалось, то есть лопатой. Сзади послышалось шиканье пневматической пушки Шото и звонкие удары металлом по металлу. В кого он стрелял, мне из кабины видно не было, и я решил выглянуть в открытую дверь. С лопатой наперевес подошёл к двери, но выглянуть не успел, на лестнице появился Зарк. Припорошённый пылью, в очках какие носили лётчики первой мировой, в старой потёртой кожаной куртке и ружьём в руке. Я ударил его наотмашь даже раньше, чем успел понять кто передо мной. Старая и тяжёлая кованая лопата за несколько долгих лет сама заточилась, собирая уголь с пола и сейчас, как хороший топор раскроила ему череп. Брызнула кровь вперемешку с мозгами, Зарк упал вниз, не издав при этом ни звука. Застывшая у меня перед глазами картинка человека с разбитым вдребезги черепом, вызвала у меня рвотные позывы. Несколько минут меня выворачивало наизнанку, пока в моём желудке не осталось совсем ничего. Это было уже второе убийство, которое я совершил, и оно тоже произошло в этом мире. Первое было не таким красочным, ведь я не видел труп, он остался в пушечной башне и я перенёс его вполне спокойно. Здесь же всё было по-другому, кровь, мозги и специфический запах, это не позволило мне быстро прийти в себя. Я вздрагивал от любого шороха снаружи и был готов, снова пустить вход своё оружие, но в кабину пока никто проникнуть не спешил. Пушка Шото снова выдала порцию стали, но уже в другую сторону. Звона железа после выстрелов я не услышал, а это означало, что он не попал. Через несколько секунд от неожиданно громко прозвучавших ударов по кабине, я упал на пол лицом вниз. Ответ Зарков на обстрел не заставил себя ждать, пара острых дротиков, упали на пол около меня, пробив и дополнительную броню и железо из которого была сделана кабина нашего паровоза. — Это из чего же они стреляют, если пробили стенку насквозь? — пришла мне в голову мысль, посмотрев на гранёные куски арматуры. Только успел об этом подумать, в окно влетел ещё один такой же дротик и намертво засел в стене напротив. Оставаться в кабине было самоубийством, отсроченным на неопределённое время, поэтому я ползком добрался до двери и выпал из кабины. Удар о землю привёл меня в чувство, даже вид человека с разбитой головой не вызвал никаких эмоций. Жизнь поставила жёсткий выбор, либо я убью бандитов, либо они убьют меня, третий вариант попасть в плен, я даже не рассматривал, рабом я не стану ни при каких обстоятельствах. Возле убитого мною Зарка лежало его ружьё, обычная двустволка, только с переделанным прикладом. Я подобрал это произведение местного оружейника и, проверив заряжена ли она, пошёл на поиски бандитов. Пыль к этому моменту частично отнесло ветром в сторону и стало хоть что-то видно. Слева послышался звук приближающегося паровоза, я поднял ружьё и приготовился стрелять, но вовремя остановился. Мимо прополз Рап на своём когда-то резвом паровозе, а сейчас он не смог бы догнать и человека. Таран, который мы полночи устанавливали, был оторван, левое переднее колесо приобрело форму яйца и держалось лишь на честном слове. Котёл был пробит дротиками в нескольких местах и из него били струи перегретого пара. Рап ездил кругами вокруг нас, не подпуская к нам Зарков. Где-то вдалеке послышались выстрелы, кто-то быстро выдал четыре заряда из порохового оружия. Я обошёл паровоз в поисках Нодро и Менара, но не увидел ни того, ни другого. Серьёзных повреждений у нашего паровоза я тоже не увидел, свежие вмятины и слегка помятое колесо не в счёт, они не помешают его дальнейшему передвижению. Выстрелы вскоре повторились, и я решил идти туда где стреляли, вдруг ещё не поздно кого-нибудь спасти. Пригибаясь и осматриваясь, пошёл вперед, но вскоре был вынужден упасть на землю и прикрыть голову руками. Впереди что-то взорвалось, в небо взметнулись огненные языки и клубы чёрного дыма, над моей головой что-то пролетело и через мгновенье, раздался звон железа. Пролетевшая над головой железка, попала по нашему паровозу. — Мне и в этот раз крупно повезло, — подумал я и, поднявшись, уже не пошёл, а побежал вперёд. Где-то там впереди, скрытые клубами дыма, находились те, кто мне был нужен. В дыму дальше собственного носа ничего видно не было и я, не видя, куда бегу, налетел на оторванное от паровоза колесо. К счастью ничего себе не сломал, но коленом ударился сильно. Боль заставила идти осторожнее и смотреть под ноги. Через несколько десятков шагов вышел из задымлённого места и увидел, сидящего на земле Нодро, он пытался одной рукой перезарядить ружьё. В нескольких метрах от него лежало тело Зарка, в которого вероятно и стрелял Нодро, потратив четыре заряда. За спиной Нодро завалившись на бок, лежал паровоз, об колесо которого я и ударился коленом. Менара рядом с Нодро не было, и я решил спросить, не нужна ли ему моя помощь, но вместо этого пришлось крикнуть — ложись и выстрелить, практически не целясь. Из-за лежавшего на боку паровоза с огромным тесаком в руках вышел окровавленный человек, собираясь убить Нодро. Мой выстрел остановил его навсегда, правда плечо у меня после выстрела, моментально онемело, так как трофейное ружьё стреляло сразу с двух стволов, и отдача у него была такая, словно меня лошадь лягнула. Нодро, разумеется, успел упасть на бок и не пострадал, вот только теперь смотрел на меня большими глазами, то ли от удивления, то ли от страха. После выстрела я бросил ружьё и, схватившись за пострадавшее плечо, корчился от боли и громко матерился, выдавая такие перлы, на которые раньше способен не был. Зарка, разумеется, я убил, трудно было не попасть в него двойным выстрелом дробью всего-то с десяти метров, вот только это был не последний живой бандит. Спустя каких-то несколько секунд — ложись, закричал уже Нодро и как только я упал, он выстрелил сразу четыре раза подряд. Как оказалось, пока я матерился, баюкая плечо, у меня за спиной появился ещё один Зарк, точнее Зарка или Зарчанка и не менее опасная, чем Зарк мужского пола. У неё в руках было пневматическое ружьё, она даже успела выстрелить в меня, только силы сжатого воздуха не хватило для того, чтобы дротик попал в цель. Короткая стальная трубка с гранёным наконечником воткнулась в землю, не долетев до меня всего полметра, но этого она уже не видела. Четыре пороховых заряда превратили тело ещё довольно молодой женщины в кровавое месиво. На какое-то время наступила тишина, лишь где-то вдалеке пыхтел паровой двигатель паровоза Рапа, он продолжал ездить по кругу только уже большего радиуса. — Жив? — спросил Нодро, пытаясь встать, опираясь на ружьё как на костыль. — Ага, жив, только вот, кажется, плечо сломал, — теперь я, как и Нодро стал на какое-то время одноруким. — А Менар где? — Вон он, придурок наш, — Нодро показал в сторону, где последний четвёртый паровоз Зарков медленно уходил от нас на восток. На крыше его кабины стоял человек и стрелял сквозь железо, пытаясь убить машиниста. После четырёх выстрелов паровоз всё равно продолжал двигаться вперёд, и Менару ничего не оставалось, как спрыгнуть и отпустить беглеца. — Он, что, в самом деле, настолько псих, — я попытался представить себя на месте Менара и не смог, это же было чистое самоубийство, влезть на ходу на кабину паровоза, да ещё и начать стрелять стоя из четырёх стволов. — Вообще-то нет, не псих, просто не может себе простить гибель моего сына. Они уголь возили вместе и однажды в Уштар живым, вернулся только Менар, мой сын умер от ран по дороге домой. Волат запретил мне брать его с собой, да и я не горел желанием, сам видишь, что он вытворяет, когда Зарков видит. Через некоторое время Нодро проверил вверенный ему личный состав отряда по доставке котла. Живы были все, но и ранены были тоже почти все, кто-то легко, а кто-то и довольно серьёзно. Серьёзно ранены были Шото, которому дротик пробил ногу и Давар, это один из охранников, ему дротик выбил зубы и разорвал щеку. Ранен Рап или нет, мы пока ещё не знали, так как его паровоз продолжал нарезать круги по пустоши уже в полукилометре от нас. Почти не пострадали Менар и второй охранник, имя которого я так и не узнал, просто забыл спросить. Узнать что с Рапом, отправили Менара, как самого быстро передвигающегося из нас на данный момент. К тому же, у него уже какой-никакой, а опыт по влезанию на движущийся паровоз уже есть, повторить будет не сложно. — Вот тебе и съездили в пустошь за котлом, — Нодро сел на землю возле своего паровоза и осмотрел потрёпанный боем отряд. — В таком состоянии мы не то чтобы котёл привезти, вернуть бы то, что имели. — Мы можем за тем котлом и не ехать, у нас тут есть уже почти такой же, — я показал, на лежащий, на боку паровоз. Ещё два паровоза Зарков даже на запчасти не годились, один Рап тараном разнёс на куски, второй взорвался от перегрева, видимо Зарк забыл сбросить избыточное давление и этим угробил свой паровоз. Техника местного производства вообще оставляла желать лучшего, недоработок с моей точки зрения было много и ручной клапан сброса давления лишь одна из них. — Да, есть, только снимать его некому, у нас относительно здоровых осталось только двое, Рап под вопросом, он пока не приехал, а ведь Менар уже давно должен был до него добраться. — Мы не будем его снимать, прицепим паровоз прямо в таком виде, он меньше твоего вдвое, должны дотащить до Уштара. — Нет, так только доломаем, надо хоть как-то его на колёса поставить. Вскоре Нодро направился к лежащему на боку паровозу. Его нужно было осмотреть и решить, что с ним делать. Пока он его осматривал, вернулся Менар, один, без Рапа и паровоза. — Нет больше Рапа, я вообще не представляю, как он смог столько продержаться со стрелой в груди. Его тягач относительно цел, только колесо пострадало, восстановить не сложно. А Нодро куда делся? — Вон, решает что делать, — Шото показал в сторону повреждённого паровоза. — Да, чего там решать-то, брать надо, пока Зарки не вернулись, — Менар быстрым шагом пошёл к Нодро, убеждать брать то, что есть. Вскоре они вернулись уже вместе, Менар был доволен, а Нодро был сильно озадачен предстоящей работой. — Ладно, берём его, у нас на отдых времени до утра, а за это время нужно собрать здесь всё ценное, начиная с оружия, — сказав это, он почему-то посмотрел на меня. Я подумал, что он намекает на то, чтобы я отдал ружьё, которое чуть не переломало мне все кости. Я достал его из-за спины, где оно лежало, и протянул ему. — Нет, это ружьё теперь твоё, просто сбором оружия займёшься ты. Я посмотрел на обширное поле боя, с лежащими то тут, то там телами Зарков и поморщился, обыскивать обезображенные трупы не хотелось, но выбора мне не оставили. — А с трупами что делать? — Ничего, пусть лежат, звери тоже хотят есть. Несмотря на внешнюю безжизненность пустоши, они тут есть, мы их просто не видим. После упоминания о зверях, я закрутил головой, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, хоть какой-то оставленный ими след, но пустошь выглядела по-прежнему безжизненной. Возможно, Нодро имел в виду насекомых, которые есть везде или червей, я уточнять не стал, просто сделал вид, что понял, о ком он говорит. Обыскивать трупы было противно, чувствовал себя мародёром. Начал с того Зарка которого убил лопатой, его ружьё мне досталось и я надеялся найти патроны к нему. Увы, ни одного не нашёл, то ли у него патронов просто больше не было, то ли он их где-то оставил, чтобы не потерять. Спустя час я обыскал все тела Зарков и всё найденное оружие, сложил возле нашего паровоза. Оружия у них при себе было достаточно много, вот только оно в основной массе было холодным, ножи, тесаки, маленькие топорики и просто остро заточенные куски железа, спрятанные под одеждой. Дробовик нашёл только один, не считая того, что мне достался. Качество найденного ружья было даже немного хуже моего трофея, так что я, можно сказать, получил ещё не самый плохой огнестрел. Из пневматического попалась пара таких музейных экспонатов, что не сразу догадаешься, что это и может ли оно вообще стрелять. Рядом с кучей оружия сложил личные вещи Зарков, найденные в карманах, назначение некоторых предметов я просто не знал. Это были всякие разные трубки, проволочки и просто довольно толстые стальные цилиндры. У кого-то они были завёрнуты в тряпочку, а у кого-то лежали в кармане вместе с мусором. Патроны я тоже нашёл, целых пять штук, вот только калибр был не тот, что у моего трофейного ружья, мой был больше раза в полтора. Я до этого не заглядывал в ствол своего ружья, думал, что калибр тут у всех один, но сравнив с найденным ружьём и ружьями Нодро и Менара, пришёл к заключению, что мне досталась маленькая пушка. Нодро с царского плеча не просто так подарил мне его, сто процентов знал о том, что патронов к нему я вряд ли найду. Пока я собирал оружие, остальные осматривали технику Зарков, даже некоторые детали успели с неё снять, на всякий случай, вдруг можно куда-нибудь потом приспособить. Менар, озабоченный восстановлением своего паровоза, перебирал запчасти, сортируя на важные и не очень важные. Важными, по его мнению, были разного размера шестерёнки, подшипники, цепи и рычаги, он их отбирал и складывал в отдельную кучу. Сбор всего ценного закончился только к наступлению темноты, набрали, чуть ли не половину вагона. — Всё, хватит, всё равно не сможем забрать остальное, завтра поставим машину Зарков на колёса, прицепим, и сразу домой. На всё у нас будет только полдня, потом Зарки вернутся, им тоже запчасти нужны, — Нодро отправил всех спать кроме меня и Менара. — Плечо покажи, — он подошёл ко мне ближе, чтобы посмотреть. Я снял куртку, расстегнул комбинезон и оголил плечо. Оно было тёмно-бордового цвета и немного опухло. — Рука поднимается? — Да. — Завтра ничего не делать, без тебя справимся, за это сегодня ночью дежурить будешь. Менар тебя сменит, если что, — Нодро посмотрел на брата, тот был явно на взводе и не знал, на что выплеснуть накопившуюся энергию. — Зачем менять, мы вместе посидим, так легче, — заявил Менар, слегка похлопав по моему здоровому плечу. — Как хотите, главное Зарков не проспите, — Нодро махнул на нас рукой и поднялся по лестнице в кабину. — Ночи сейчас холодные, предлагаю залезть на котёл, он ещё долго тёплым будет, — он забрал из кабины своё ружьё и полез на котёл. Я, спустя несколько минут тоже туда залез, только без ружья, какой смысл таскать его с собой, если патронов к нему нет. — Садись, — Менар подвинулся, хотя места что слева от него, что справа, было предостаточно, можно было вообще лечь. — Ночью в пустоши красиво, — он показал на безжизненное пространство от горизонта до горизонта. — Чего же тут красивого, темно, холодно, да и вообще, — я хотел сказать, что на Земле ночи намного красивее, но промолчал. — Как это чего, а луна, а звёзды? Когда смотришь на небо в Уштаре, оно там не такое, луна какая-то тусклая и звёзды маленькие, — Менар, судя по всему, не собирался разговаривать всю ночь до утра, а слушать и сделал пас мне. — Ты мне вот что скажи, почему ты мне не захотел в рожу дать. — За что? — За шнурки, ведь ты сразу понял, что это я у тебя их стянул. — А, за это! Я кстати так и не понял зачем, точнее, почему именно шнурки? — Ну, я подумал, что сухари красть как-то слишком подло, я ж не Зарк какой-то. Ботинки по-тихому не снять, про штаны вообще молчу, вот я на шнурках и остановился. — Ты хотел меня спровоцировать на драку? Мог бы сделать что-нибудь другое, есть масса вариантов разозлить. — Другие варианты меня не устраивали, нужно было показать всем, что виноват во всём ты. Мне ж нельзя было самому драку затевать, меня ж весь Уштар знает. Затею драку, потеряю уважение, а мне это не надо. — А тебя уважают? — Думаю да, правда, я уже не уверен, что так же как раньше, но уважают. Ты не ответил. — А зачем тебе морду бить? Есть другие варианты отомстить на твою мелкую пакость. Лицо сажей посыпать, нитки на штанах подрезать. — Так это я по твоей вине по раскопу с голым задом бегал!? — он даже привстал, узнав о том, что я сделал. — А зачем ты второй комплект шнурков у меня стянул? — Ну, так ведь цель была не достигнута! — Ну, так и у меня в голове идеи не закончились. — Эй, там, говорите тише, орёте на всю пустошь, того и гляди Зарков накличете — послышался голос Нодро. Мы сразу стали говорить тише, можно сказать шёпотом. — Ладно, забудем об этом, ты лучше мне расскажи о своём мире, уж больно интересно у вас там всё устроено. Только не ври мне! — повысил голос Менар и сразу перешёл на шёпот, — за враньё могу и в глаз заехать. Я так надеялся, что мне не придётся всю ночь рассказывать о Земле, хотел просто слушать болтовню Менара, но, увы, пришлось говорить самому. В своём рассказе старался не говорить о себе, не знаю почему, просто не хотелось и всё тут. Начал с близкой для него темы — с паровозов. Описал, какие они у нас были раньше и какими стали сейчас. От паровозов перешёл к рассказу об автомобилях. За ночь я от Менара раз пятьдесят услышал слова — не верю, не ври, сейчас точно дам в глаз. Когда коснулся темы самолётов и ракетостроения, а ещё и не подумав, ляпнул о том, что люди летали на луну, а в космосе на орбите находится космическая станция, я думал что вот сейчас-то он мне и врежет. Не врезал, но обиделся, посчитав, что я его обманываю как малое дитя, которому можно рассказать любую сказку. — Я не вру, вернёмся в Уштар, я сделаю маленький самолётик, чтобы ты убедился в том, что эта штука может летать, — я замолчал, рассказывать больше ни о чём, не хотелось, какой в этом смысл, если он не поверил ни одному моему слову. — Ладно, но и баню тоже построишь! — пригрозил он, сунув мне под нос свой грязный кулак. — Менар, ты перестанешь орать или нет? — из кабины высунулся Нодро, он не спал, видимо тоже слушал мои рассказы о жизни на Земле. Вскоре и он подсел к нам, послушать, вот только интересовала его тема которую я пока не затрагивал. — Арей, а какое у вас оружие? Только не говори что у вас его нет, я хорошо видел, как ты стреляешь из наших ружей, а это значит, что такие ружья у вас тоже есть. — Есть у нас оружие, немного отличается, конечно, от вашего, но принцип тот же и качество гораздо лучше. Заранее говорю, как оно устроено знаю только в общих чертах, сделать его не смогу. Правда, могу подсказать, как ваше немного улучшить, но не обольщайтесь, косить Зарков пачками всё равно не получится. То оружие что у вас — это для охоты, для войны не очень подходит, у него дальность выстрела и точность не та. — Жаль, хотелось с Зарками покончить раз и навсегда, — Нодро потрогал плечо и поморщился, видимо ещё болело. — Собираясь везти уголь, вы знаете, что на вас нападут, так почему не увеличить охрану? Чем больше стволов — тем безопаснее! — Пробовали, уголь и товар в большинстве случаев довозим, но людей всё равно теряем. Зарки не лезут на поезд, они его обстреливают и забрасывают горящим углём. Достают из топки горящий уголь, кладут в ведро и потом бросают в нас. Если такой подарочек попадает в вагон с углём, пожар обеспечен. Однажды нас так обстреливали с утра и до позднего вечера, мы тогда пятерых потеряли и два вагона с углём сгорели. С тех пор возим маленькими партиями, так быстрее получается, Зарки ведь в пустоши не сидят, они в каньонах прячутся. Пустошь огромная и находится между двух каньонов, на востоке большой, на западе маленький. С юга упирается в море, а на севере мы, вот так вот. От полного уничтожения нас спасает трещина в земле, обойти её невозможно, а перебраться можно только по мосту, это самое узкое место. Мост мы построили лет семьдесят назад, когда трещина появилась, потом два раза перестраивали. Землю тогда сильно трясло, мост съезжать стал, пришлось переделывать два раза, да и не выдерживал первый больших машин, того и гляди вниз улетишь. — Нодро, а почему вы ещё оружия не купите? Ведь за десятилетия, наверное, появилось что-то новое, не такое примитивное, как это, — я показал на ружьё в руках Менара. — Кто б нам его ещё продал-то! Просили мы и не раз, но говорят что лучше этих ружей у них ничего нет. Думаю, врут, — Нодро задумался на несколько секунд, — а может и в самом деле нет, я у них другого не видел. Ходят с такими же ружьями, только, разумеется, новыми, а не с тем старьем, что у нас. Ладно, хватит болтать, пора людей будить, скоро рассвет. Менара разбуди, только аккуратно, а-то свалится вниз спросонья, все кости себе переломает. Я посмотрел на Менара и увидел, что он на самом деле спит, сидя и не выпуская из рук ружьё. — Эй, Менар, пора вставать, — я слегка толкнул его в плечо и сразу же схватил за шиворот, чтобы он с места не сдвинулся. — А я и не сплю, с чего так решил? Я мож просто голову опустил, шея у меня устала! — он, разумеется, спал, но признаваться в этом, не собирался.Глава 4
Когда солнце показалось из-за горизонта, все мы собрались возле лежащего на боку паровоза Зарков. Каждый из нас, кроме меня, выдвинул свой вариант по его подъёму и последующему подцеплению к паровозу Нодро. Я вариантов не предлагал, решив, что люди тут собрались далеко не глупые и знающие, как решить эту проблему. Лучший вариант предложил Менар. — Переворачиваем, ставим колесо на место, потом разбираем наш кран и делаем из него сцепку, — Менар ходил возле повреждённого паровоза туда-сюда и выдавал мысли вслух. — Я бы, конечно, взял только котёл, но снять его с рамы прямо здесь, точно не сможем, здесь же всё загнулось, тут не открутишь, тут резать надо. — Арей, а ты что думаешь? — Нодро посмотрел на меня, как будто я знал другой вариант решения этой задачи. — Согласен с Менаром, целиком забирать надо по его варианту, разбирать будем в Уштаре. — Хорошо, будь, по-вашему, начнём с разбора крана, перевернуть можно и без него. Вскоре мы разобрали кран, а пока этим занимались, Нодро подогнал свой паровоз носом практически вплотную к паровозу Зарков. Перевернуть паровоз оказалось непросто, мало того что колёса пробуксовывали и зарывались в землю, так ещё и цепи, которыми его привязали, рвались в самый неподходящий момент. Только через час мы смогли выдохнуть с облегчением, когда паровоз, качнувшись в точке равновесия, стал падать в нужную сторону и потом встал на колёса. — Чего встали? Ставьте сцепку, сейчас разверну тягач, — поторопил Нодро. — Менар, машину Рапа ты поведёшь и чтоб без глупых выходок, а то знаю я тебя, стоит тебе только Зарков увидеть, вообще головой думать перестаёшь! Как мы не старались, но выехать смогли только к вечеру. Не знаю, как там Менар себя чувствовал, управляя паровозом Рапа, а я просто валился с ног от усталости и недосыпа, и засыпал в любом положении. Хоть мне Нодро и запретил помогать в деле переворота и сцепки паровоза, я не смог просто стоять и смотреть, помогал в меру сил одной руки. Сидя в углу тёплой кабины, я крепко заснул, мне в этот раз даже сильная тряска не помешала. Когда проснулся, увидел мост, мы добрались до границы Уштара и вскоре окажемся дома. Я даже усмехнулся, сравнив Уштар со своим домом. — Быстро же я нашёл себе место под чужим солнцем, — подумал я и встал. — Смени меня, мне тоже отдохнуть не помешает, — Нодро уступил мне место, а сам занял моё, то есть сел в тот угол, где я только что сидел. — Что, домой хочешь? — А что, так сильно заметно? — Есть немного, ты когда в окно смотришь, у тебя взгляд тоскливый, того и гляди завоешь как волк. — Хочу, конечно, вот только не знаю, где он, мой родной дом. — Я тоже не знаю, а вот если бы предположим, у тебя появился шанс вернуться, ушёл бы? — Думаю, да, я здесь чужой, несмотря на то, что вы относитесь ко мне хорошо, вот только не в любой ситуации смогу уйти. — Поясни. — Вот представь, на нас напали Зарки, силы равны, а тут это странное пятно рядом. — Угу, представил и что? — Передо мной встанет выбор, либо уйти и оставить вас погибать, либо остаться и бороться до конца. — И что выберешь? — Останусь. — Почему? — Совесть не позволит, это же предательство, а я не предатель. — Хм, странно, ты же сказал что ты здесь чужой, но готов идти с нами до конца не зная, каким он будет этот конец. Такой подход я уважаю, а вот если нет Зарков, а круг этот есть? — Уйду, жили же вы без меня раньше и дальше будете жить, а пока его нет, круга этого, я с вами. — Хоть не соврал и то дело, — Нодро поправил руку, до сих пор подвязанную к груди и вытянул ноги. — Тогда и я скажу честно, и постарайся, запомнить что я скажу. Если хочешь вернуться, конечно, в том случае если будет шанс на это, больше не говори об этом никому. Ты собирался улучшить наше оружие, значит, ты знаешь достаточно много и сможешь научить чему-то. Твой мир другой, сильный и думаю не менее жестокий, чем наш. Сильный, не только оружием, но и всякими устройствами. Если не соврал о том, что у вас по небу машины летают. Волат никуда тебя не отпустит, если узнает, посадит под замок и будешь, сидеть до тех пор, пока не умрёшь. Ещё раз прошу, молчи о том, что ищешь выход из Уштара. Теперь ты вот стоишь и думаешь, почему я тебя об этом предупредил? — Да. — Потому что человек должен жить там, где его дом, а Уштар не твой дом, хоть ты и живёшь сейчас здесь. — Спасибо что предупредил. — Да, не за что, но баню построй! Ха-ха-ха, — Нодро засмеялся, а потом поморщился, плечо напомнило о себе острой болью. — Далась вам эта баня, мылись же как-то до этого, — пробурчал я и тоже засмеялся, поняв, что Нодро сейчас Менара изобразил, а баня его, в общем-то, и не интересовала, он просто не понимал что это такое. Спустя несколько часов мы въехали в Уштар. Волат встречал нас на дороге, сложив руки за спиной. Первое что он спросил у Нодро — сколько? — Один — Рап. Шото и Даргару лекарь нужен, плечо Арея само заживёт, кости у него крепкими оказались. — Это тот самый? — Волат показал на прицепленный позади вагона паровоз. — Нет, до того мы не доехали, этот свежий, ещё вчера по пустоши резво бегал. Несколько ружей взяли, качество сам понимаешь, после Зарков хорошего не бывает. Одно я Арею подарил, старое совсем, но он приведёт его в порядок, я в этом уверен. — Может ты рано с ружьём-то? Он у нас тут всего ничего, кто такой не понятно. — Нет, не рано, он мне уже дважды жизнь спас, а Зарков бьёт не хуже Менара. — А где он кстати? — Волат покрутил головой в поисках Менара, но его нигде не было. Паровоз Рапа стоял позади, его паровая машина до сих пор работала, а Менара в кабине не было. Нодро заподозрив неладное, бегом побежал туда, Волат за ним, ну и я тоже после того, как спрыгнул на землю. Волат разговаривая с Нодро, не видел меня, поэтому я невольно подслушал их разговор. Беспокоились мы за Менара напрасно, этот медведь с носом как картошка, крепко спал, свернувшись калачиком на полу. Двое суток без сна он продержался достойно и, добравшись до дома, моментально заснул там, где стоял. Доставив трофейный паровоз, мы на некоторое время стали героями Уштара. Волат выделил нам сутки на отдых, но среди нас нашёлся человек, который не хотел так долго отдыхать и им был Менар. Он весь день крутился возле паровоза, примеряя ещё не снятый с него котёл к своему паровозу, находящемуся в полуразобранном состоянии. Вечером, когда мы с Нодро ужинали в ремонтном ангаре, туда пришёл Менар, он чуть ли не плакал после разговора с Волатом. Как оказалось, Волат запретил разбирать паровоз Зарков, он приказал его отремонтировать. — Вполне разумное решение, я бы тоже так поступил, — высказался Нодро, узнав причину унылого вида своего брата. — Какое же оно разумное, мой тягач так и останется в разобранном состоянии! Пройдёт ещё несколько месяцев и его просто разберут на запчасти, а там всего-то котла нет! — кричал Менар на весь ангар. — Ну и чего ты так орёшь, сам подумай, зачем технику разбирать, если её можно починить. Попадётся ещё один тягач, тогда и получишь котёл или два, если размер одного будет маловат. — Ещё один!? Есть ещё один, только мы до него не доехали! Нам нужно вернуться и забрать его, пока Зарки к рукам не прибрали. — Точно, вот ты сам за ним и поедешь, на нём, после того как починим, — Нодро показал на стоявший возле ангара паровоз Зарков. — На нём? Он же маленький! — И что, хочешь сказать, что котёл не довезёт? К тому же в случае появления Зарков сможешь от них удрать, скорость он развивает приличную, раза в два быстрее моего. Менар надолго задумался, чесал нос, затылок и небритый несколько дней подбородок. — Хорошо, такой вариант меня тоже устраивает, если Волат отпустит и охрану выделит. После гибели Рапа сейчас к нему с этим вопросом лучше не подходить, нужно подождать пару дней, — Менар слегка повеселел и предложил мне, помочь ему с ремонтом. — Помогу, конечно, если мне какую-нибудь работу не найдут в ближайшее время. К тому же ты просил баню сделать, я хотел завтра этим заняться, — я незаметно подмигнул Нодро. — Да, какая тут баня! Не до неё сейчас, котёл надо забрать! — вспылил Менар и тут же засмеялся, поняв, что я над ним подшутил. — Но баню всё равно построй! — передразнил его Нодро, после чего засмеялись уже все, включая Волата, стоявшего в дверях уже около минуты. Он был наслышан о бане и был не против её постройки, но только не в ущерб общему делу, то есть строить я её буду, в свободное от работы время. — Нодро я к тебе по делу, поговорить надо, — Волат посмотрел на нас с Менаром, намекая, что мы тут сейчас лишние. — Арей, идём, мне нужно кое-что тебе показать, — Менар потянул меня за собой. Мог бы этого и не делать, я и сам бы ушёл, намёк был более чем понятен. Вскоре он привёл меня к своему разобранному паровозу, чему я был не удивлён. Восстановить его, стало для Менара самой важной целью в жизни. Котёл с паровоза был снят и лежал в стороне, как непригодный для дальнейшего использования. Разорвало его не так уж и сильно, но в таком месте, где заплатку поставить, не имея сварочного аппарата, было невозможно. Трещина толщиной в палец находилась в месте перехода цилиндра к задней стенке. Сам Менар уже смирился с тем, что сделать ничего нельзя и привёл меня сюда лишь для того, чтобы посоветоваться, как поставить на раму два котла вместо одного. — Мне кажется, ты примеряешь шкуру ещё не убитого медведя, — остановил я поток его мыслей. — Чью шкуру? — не понял он. — Медведь это зверь такой, большой и опасный, так вот ты его ещё не убил, а уже пытаешься примерить шкуру. — Как это? — У тебя ещё нет ни одного котла, а ты пытаешься придумать, как поставить. Вот будут у тебя котлы вот тут вот стоять, — я ткнул пальцем под ноги, — тогда и думать будешь, — пояснил я и этим его обидел. Он ведь просто хотел, поделиться со мной мыслями, а я этого не понял. — И ты туда же, — он тяжело вздохнул и сел на перевёрнутое вверх дном ведро. — Извини, не думал, что ты обидишься. Давай пока старый котёл осмотрим, может, есть всё-таки какой-то способ его восстановить. — Нечего там смотреть, там трещина в палец. Кузнец сказал, что он с ней ничего сделать не сможет. У нас тут можно только небольшие детали отковать, а стенку такого размера нет. — Что ты сказал? Большую нельзя, а маленькую значит можно? — Ну, да, мы на наших маленьких тягачах уже не раз таким способом котлы чинили, а что? — Срезать эту и поставить другую собранную из двух половин. Где у вас тут кузня? Я хочу с кузнецом поговорить, есть у меня пара идей, может и выйдет из этого что-то. — Поговорить, оно, конечно, можно, но лучше завтра, он спать рано ложится и сейчас, скорее всего, уже примеряется на какой бок вначале лечь. — Время терпит, можно и завтра. Утром мы никуда не пошли, Волат отправил грузить уголь, через две недели нужно было отправлять следующую партию. Отправил он, конечно же, не всю нашу троицу, а только меня, Менар и Нодро остались в гараже и занялись ремонтом паровоза. Уголь я грузил, разумеется, не в одиночку, со мной этим занимались ещё шесть человек и двое из них были женщины. Одной из этих женщин была жена Нодро, с ней я уже был знаком, а вот вторую никогда не видел. Среди тех женщин, которых встречал в Уштаре, на глаза она мне ещё не попадалась. На вид довольно молодая, приблизительно не больше двадцати пяти лет. На её правой щеке и лбу красовались узловатые шрамы. Взгляд у неё был каким-то колючим и даже злым, смотрела она таким взглядом не на всех, а почему-то только на меня. Жена Нодро постоянно её одёргивала, заставляя работать, а не смотреть на меня, скрипя зубами. Причину такой ненависти конкретно ко мне, я не понимал и на всякий случай, старался, не отвечать встречным взглядом. Два больших вагона загружали углем, чуть ли не весь день и к вечеру, я был вымотан однообразной работой до предела. Я даже об огромном синяке во всё плечо забыл. Сейчас, после погрузки, когда разогретые мышцы стали остывать, в плече появилась ноющая боль. Пришлось быстро надевать куртку, которую снял, перед тем как монотонно работать лопатой. В дополнение положил на плечо свою ещё горячую ладонь. Тепло подействовало положительно, боль правда, от этого не исчезла, но стала значительно терпимее. — Эй, ты! — раздался женский голос за спиной, после чего меня грубо развернули, схватив за больное плечо. Грубой женщиной оказалась та самая девушка, смотревшая на меня с какой-то ненавистью в глазах. — Плечо покажи! — она попыталась, сдёрнуть с меня куртку вместе с верхней частью комбинезона. Я этого не позволил и на грубость ответил грубостью, довольно сильно ударив ей по руке. — Мора, в чём дело, чего это ты на него набросилась? — Около вагонов с углём появился Волат, он пришел, чтобы узнать, закончили мы погрузку или ещё нет. — Это вонючий Зарк, у него плече должен быть шрам. Я хорошо запомнила его гадкую и грязную рожу, когда в него стреляла. — Мора, ты обозналась, он не Зарк, он Отагаш, надеюсь, пояснять не нужно что это означает? — Пусть плечо покажет! — Арей, покажи ей плечо, иначе не отстанет. Не спеша я снял куртку, расстегнул пуговицы комбинезона и снял его, оголившись до пояса. Синяк сейчас казался чёрным, с жёлтыми разводами по краям. — Ну и куда девался шрам? — Волат тоже с интересом рассматривал моё плечо вместе с психически неуравновешенной девушкой. Разумеется, она не смогла найти шрам у меня на плече, там его просто не могло быть, ведь я не получал никакого ранения, синяк не в счёт, он скоро сойдёт. Мора несмотря на отсутствие у меня шрама, даже не извинилась и, не сказав ни слова, ушла, оставив свою лопату возле угольной кучи. — Оденься, простудиться можно в два счёта, не лето всё-таки, — разрешил Волат, глядя вслед уходящей девушке. — Не обижайся на неё, она росла с отцом, его Зарки убили три года назад. Он её с десяти лет начал брать с собой, тоже уголь возил, шрам она получила в тот день, когда отец погиб. Отбиться от Зарков они тогда смогли, вот только не все до дома живыми добрались. Она ещё совсем мелкой была и ружьё после выстрела в руках не удержала, вот и получила им по лицу. С тех пор, тот Зарк, в которого она стреляла ей и мерещится во всех, кто хоть чем-то на него похож. Я вообще-то за тобой пришёл, идём, дело есть. Я подобрал лопату, с которой сюда и пришёл из гаража, и поплёлся за Волатом. Ходил он быстро, люди за ним можно сказать, бегали, я не побежал, у меня ноги просто отказывались переступать с такой же скоростью как у него. Он дважды останавливался, чтобы меня подождать, после чего уже стал подстраиваться под мои шаги. Вскоре мы дошли до ангара, где ремонтировали паровоз, обошли его справа и поднялись по лестнице под самую крышу. — Заходи, — предложил Волат, пропуская меня вперёд. Здесь под самой крышей находилась помещение, в котором жил и работал глава Уштара. Обстановка в комнате как и в других домах поселенцев была спартанской, всё было сделано из металла. В дальнем углу справа стояла печка, в другом углу кровать. У стены слева несколько шкафчиков закрытых на замок, возле крохотного окна стол и несколько табуретов. — Садись к столу, сейчас воды согрею. Я сел и с наслаждением вытянул ноги, спина ныла от усталости, хотелось прислониться к спинке, но у табурета её нет, пришлось сидеть так. Вскоре Волат выдал мне кружку кипятка и бросил туда щепотку каких-то сушёных трав. За всё время что я здесь находился, это был первый раз, когда мне предложили чай местного изготовления. — Пусть немного постоит, вкуснее будет, — Волат суетился, открывал и закрывал шкафчики, и заглядывал во все ящики стоявшие повсюду. Начало разговора у него пока не клеилось, видимо не знал, с какой стороны подойти к вопросу. Я сидел, грел руки о кружку и молча, ждал, когда мне начнут задавать вопросы. Вскоре он нашёл что-то в одном из ящиков и положил передо мной на стол. Небольшой плоский предмет был завёрнут в старую тряпку и с двух сторон прикрыт металлическими листами, чтобы случайно не повредить чем-нибудь. — Ты много знаешь, сможешь сказать что это? — Волат аккуратно развернул сверток, и я увидел, что он так бережно хранил. Передо мной лежал смартфон золотистого цвета, ещё совсем не старая модель, если судить по дизайну и размеру экрана. — Где вы это нашли? — я был в некотором шоке от увиденного и сразу же взял его в руки. — Что это? — повторил Волат, поняв, что я точно знаю, что это за предмет. — Это такое средство связи, используют в моём мире, — ответил я и, посмотрев на Волата, понял, что он просто не понимает, о чём я говорю. — В моём мире люди при помощи таких штук могут общаться между собой на большом расстоянии. Путём нажатия в несколько мест на этой вот гладкой плоскости, уточнил я, устанавливается связь с тем человеком, с которым ты хочешь поговорить. Разумеется, у того человека тоже должна быть такая штука, ну или не такая, а похожая. — Показать сможешь? — Нет, у него батарейка села, да и не с кем тут разговаривать, второго такого здесь нет, а если и есть, нужна ещё центральная точка связи, антенны приёма, да и много чего ещё. По выражению лица Волата было видно, что он вообще ничего не понял из того, о чём я говорил. — Где вы его нашли? — В прошлом году эту штуку нашёл Даргар, говорил, что светилась ночью. — Если он светился, значит, не сломан, можно попробовать подзарядить батарейку. Для этого электричество нужно, ну, тот свет что в ангаре светит, — пояснил я на всякий случай, так как пока просто не знал, как оно тут называется. — А, это те светящиеся бутылочки, — догадался Волат. — Нет, нужен сам механизм, благодаря которому они светятся, генератор нужен и провода. — Тот что внизу не дам, у Менара спроси, на тягаче у него точно такой же стоит, точнее, стоял, сейчас где-то лежит без дела. Мы потом ещё долго разговаривали и выпили не одну кружку местного чая. Когда в комнате стало темно, Волат достал жировую свечу, дефицитная вещь в Уштаре, но он ей пожертвовал ради интересного разговора со мной. Разошлись по спальным местам глубокой ночью, когда весь посёлок уже давно спал. До утра я уснуть так и не смог, находка Даргара не давала мне покоя. Получалось, что сюда в прошлом году попал ещё кто-то из моего мира и этот кто-то возможно ещё жив, так как никакого тела поблизости не нашли. Судя по цвету смартфона, попаданец женщина или девушка, если она не попала в руки Зарков, шансов выжить в пустоши у неё не было. Ещё один момент во всей этой истории, это появление марева с не такой уж и длинной периодичностью, всего в год, но и это не точно. Никто не мог сказать, как часто в пустоши появляется это марево и сколько оно перенесло сюда землян. Теперь я был просто обязан включить смартфон и узнать максимум о хозяйке, кто, откуда и как выглядит, ведь фотографии там точно должны быть. Волат отдал мне смартфон, чтобы я попытался его включить. Лёжа на кровати я с нетерпением ждал, когда проснётся Менар и отдаст мне на растерзание паровозный генератор. Сколько вольт выдавало это иномирное изобретение, я не знал, действовать придётся очень осторожно, начиная с самых маленьких оборотов. Сам Менар сейчас спал здесь же в гараже, только в другом конце и храпел так, что, наверное, не только я его слышал, но и половина Уштара. — Менар, у меня к тебе просьба, — я дождался, пока он дожуёт кашу, выданную на завтрак, и приступил к отжатию у него на время генератора. — Какая? — Мне на некоторое время нужно устройство, которое даёт свет, — хотел сказать генератор, но посчитал, что он просто меня не поймёт. — Зачем? — Тебе какая разница, нужно мне, Волат сказал, что у тебя есть, — говорить и уж тем более показывать смартфон, я ему не хотел, иначе вопросов будет на два дня. Менар как-то не добро посмотрел вверх, видимо отношения с Волатом у него были, не совсем уж и дружеские. — Только это или ещё чего-нибудь? — Если есть провода, то и их тоже, пару, не особо длинных, но самых тонких. — Хорошо, идём, — он встал и нехотя вышел из ангара. — Мы ещё собирались с кузнецом поговорить, помнишь? — Помню, можем прямо сейчас к нему зайти. Кузнецом оказался ничем не примечательный мужик, лет пятидесяти на вид, среднего роста и телосложения. Только упоминание о ремонте котла вызвало у него приступ гнева, медленно переходящий в агрессию, видимо Менар его уже так достал, что он был готов его убить. Чтобы дело не дошло до драки, мне пришлось выпроводить Менара из кузни. Кузнец, звали которого Набар, после ухода Менара успокоился и мы с ним почти нормально поговорили. Почти, потому, что он вначале просто не хотел об этом говорить, но мой спокойный голос заставил его выслушать меня. Уже в спокойной обстановке обсудили все возможные варианты ремонта и пришли к одному решению. Новую стенку делать не будем, отрежем ту, что есть и попробуем переставить вглубь. Что из этого получится или совсем ничего не получится, не знал никто, но Набар согласился попробовать, лишь бы от него отстали. Реальные мощности кузни я не знал, так как внутрь не заходил. Судя по довольно большому сараю, в котором онарасположилась, сделать там можно было много чего, а уж угля в Уштаре для горна было в избытке. Окрылённый обещанием кузнеца, Менар с радостью отдал мне генератор и два метра медного провода в тканевой изоляции. Устройство местного генератора осталось для меня тайной, так как корпус не имел никаких отверстий, кроме тех, откуда торчали провода и вал со звёздочкой вместо шкива. Провод тоже для выполнения моей задачи не подходил, он был слишком толстый и мне его пришлось стачивать до необходимого сечения. Присоединив провода к генератору, я на некоторое время завис, никаких обозначений типа плюс или минус не было, как в прочем и любых других обозначений. — Эх, как всегда будем решать проблему методом тыка, — сказал я и, зафиксировав провода в разъёме смартфона, стал вращать вал. — Только бы не спалить, только бы не спалить, — повторял я, постепенно увеличивая скорость вращения. Минуты через две, на его тёмном экране появилось еле заметное изображение батарейки. — Да!!! — крикнул я и резко встал. Удар по затылку заставил меня обратно сесть и схватиться за пострадавшее место. Оказывается, Менар стоял сзади и смотрел, что я делаю. — Да, что ж ты прыгаешь-то, так и без зубов можно оставить, — ворчал он, зажав рот рукой. — А ты не подкрадывайся и твои зубы по-прежнему целыми останутся. — Помощь нужна? Могу покрутить, — предложил он, проверяя зуб, не качается ли он после встречи с моей головой. — Крутить долго придётся и с одной скоростью, быстрее нельзя, прибор выйдет из строя. — По очереди будем крутить, — он был готов хоть до вечера крутить звёздочку генератора, лишь бы находиться здесь. Со смартфоном мы провозились до самого вечера, он нагревался как утюг, приходилось прерывать подзарядку, чтобы его окончательно не убить. За несколько часов смогли зарядить процентов на пятнадцать, после чего я решил, что этого пока достаточно и включил смартфон. Надежда на то, что там нет пароля, оправдалась, и я получил доступ к файлам. Сразу влез в фото и уже через несколько секунд смог узнать, кто хозяин этого смартфона и прочитать последние смс. Как и предполагал, хозяйкой была девушка, на внешний вид ей было не больше двадцати лет, славянской внешности с тёмными волосами. Имя выяснить сразу не удалось, пока просматривал фотографии, которых там было много, батарейка снова села. — Хорошо хоть запомнил, как выглядит и узнал, что она русская, — подумал я. Менар всё это время стоял у меня за спиной и смотрел, что я делаю, вопросов к счастью пока не задавал, а они у него ко мне были, причём опять много. — Ну, что, покрутим ещё или перерыв сделаем? — Покрутим, уж больно мне картинки понравились, — Менар поскрёб щетину на щеке и улыбнулся. За оставшееся до ночи время, мы по очереди вращали вал генератора. Наше интересное занятие прервал Волат, он решил, узнать, получилось у меня включить эту странную штуку или нет. — Точное место, где это нашли, можешь показать на карте? — спросил я, в надежде, что карта у них есть, хоть какая-нибудь. — Я нет, а вот Нодро должен помнить, он же тогда уголь вёз. Покажешь, как работает? — Волат отодвинул Менара и подошёл к столу. Заряд батарейки сейчас был шестьдесят три процента и можно было, рассмотреть фото более внимательно. Минут сорок я потрошил смартфон, вытаскивая из него всевозможную информацию, касающуюся его хозяйки. Менар с Волатом только фотографии посмотрели, текст смс и телефонная книга их почти не заинтересовали, и они вскоре ушли. Всё что я смог узнать, проверив всё что можно, так это то, что хозяйку звали Настя, где жила, как фамилия и сколько ей лет выяснить не смог. — Нужно найти эту Настю, — подумал я и уже придумал, с чего начать поиски. Меня из Уштара просто так никто не выпустит, нужен весомый предлог, чтобы отправиться в логово Зарков. В какое конкретно логово, восточное или западное, будет ясно, когда Нодро покажет, где они нашли смартфон. Пустошь ведь поделена на зоны, чтобы Зарки между собой не передрались, раньше такое довольно часто происходило, Нодро об этом мне рассказывал. Разумеется, никаких пограничных столбов в пустоши не было, границы зон были условными, восточным кланам Зарков причиталось больше территории, так как они были сильнее западных. Что самое удивительное, Зарки не объединялись, и не воевали между собой до полного уничтожения, видимо на полномасштабную войну сил не хватало. — И так, где у нас сейчас Нодро? — Я покрутил головой, но в ангаре кроме меня сейчас никого не было. Нодро большую часть времени находился тут, а как только понадобился, сразу исчез. Положив смартфон в ящик стола, пошёл искать главного машиниста Уштара. Девушка Настя это ещё один маленький шаг к моему возвращению домой, и я просто обязан узнать, в каком она сейчас клане, и жива ли она вообще, а если жива, её нужно привести сюда. Я битый час обшаривал Уштар в поисках Нодро, но так его и не нашёл, он как сквозь землю провалился. Слегка понурый вернулся в ангар и нос к носу столкнулся с тем, кого искал целый час. — Нодро, у меня есть к тебе несколько вопросов, — я подошёл к нему, стоящему спиной ко мне у стола. — Задавай, если есть, — он даже не обернулся, а по голосу было понятно, что он чем-то расстроен. — Можешь показать, где Даргар нашёл вот эту штуку в пустоши, — я достал из ящика смартфон. — Могу, а зачем тебе? — Эта вещь из моего мира и принадлежит человеку, так же как и я попавшему сюда. Вдруг где-то там находится дверь ведущая домой. — Скоро поедем с углём, покажу, — на долгие разговоры Нодро сейчас был не настроен, но я всё-таки заставил его нарисовать на стене подобие карты и показать приблизительное место, где они не только нашли смартфон, но и меня тоже. Расстояние между точками на карте получалось не очень большим, но по факту могло достигать нескольких десятков километров, всё-таки рисунок Нодро это не карта, точность очень условная. Больше я вопросов Нодро не задавал, мне было пока и этого достаточно. — Теперь перейдём ко второй фазе моего плана, — подумал я, направляясь к Волату. Нужно уговорить сделать диверсионную вылазку вглубь территории западного клана или кланов, если он не один. Волат был у себя, в комнате под потолком ангара и находился в таком же плохом настроении, как и Нодро. — Не помешал? — Нет, входи, сейчас воды согрею. С чем пожаловал, проблема какая-то? — Не то чтобы проблема, скорее предложение, касающееся проблемы нападения Зарков. — И что хочешь предложить? Откупаться углём? — С чего это вдруг! Никакого угля или чего-то такого. Есть вариант уничтожить их паровозы, то есть тягачи, на которых они ездят. — Это как, колёса открутить что ли? — Нет, подбросить бомбы в топки их паровозов, ну, тягачей, если, по-вашему. — А что такое бомбы? — Это такие большие патроны, только ими не стреляют, я могу сделать несколько штук, если порох дадите. — У меня нет пороха, — Волат моё предложение воспринял как не серьёзное. — А патроны? Можно из них достать, корпус бомбы кузнец поможет сделать. — И сколько патронов тебе нужно? — Пока не знаю, нужно вскрыть один и посмотреть, сколько в нём пороха, исходя из этого, будет ясно, на что можно рассчитывать. — Вот тебе патрон, вскрой, посчитай, завтра скажешь, сколько нужно, только на много не рассчитывай, у нас патронов не так много как ты думаешь, — Волат достал из шкафчика большую жестяную банку, открыл её и выдал мне один патрон. Патронов в банке было десятка три, этого могло хватить максимум на одну очень маленькую бомбу, но я об этом умолчал, не стоило говорить, что этого слишком мало. Волат должен сам загореться идеей, наказать Зарков и вот тогда, можно вытрясти из него столько сколько нужно. С учётом количества ружей в Уштаре, патронов можно выпросить сотни три, из такого количества пороха бомбы получатся достаточно мощные. Вскоре после того как выпил кружку кипятка у Волата, в этот раз без пахучих трав, я вернулся в ангар и занялся вскрытием патрона. Внешне патрон ничем не отличался от тех охотничьих что использовали на Земле, та же гильза, только из латуни, а не пластмассы и почти такой же капсюль. Патрон вскрылся легко, после чего я высыпал его содержимое на стол и увидел, чем он был нафарширован. Два пыжа, десять шариков дроби размером миллиметра по три и порох. Пороха набралось от силы грамм пять не больше, с учётом дальности полёта дроби приблизительно в двести метров, местный порох был не таким уж и хорошим. — Для одной бомбы такого пороха нужно не меньше полкило, подумал я. На следующее утро я сразу отправился к Волату. Он меня выслушал и сказал, что даст мне патроны, но не столько, сколько я запросил, а сколько есть в запасе на чёрный день. Запас был не так уж и велик, всего сто тридцать шесть штук. Ещё он поставил условие, что один я никуда не пойду, на что я и не надеялся, да и не собирался я идти один, мне напарник в этом деле нужен, а лучше два. — Волат, а карта у вас есть или вы без неё обходитесь? — Есть, только старая, на ней ещё разлом не указан, и пустошь немного не так выглядит. Сейчас в пустоши нет воды, а раньше была пара речушек и деревья росли. Я иногда смотрю на пустошь и не верю что там раньше всё это было. Сейчас карту поищу, но с собой её не возьмёшь, можешь срисовать, если умеешь, бумага у меня есть. Карта, в самом деле, была очень старая, прожжённая и порванная в нескольких местах. Несмотря на всё это я достаточно быстро разобрался что и где, а самое главное я теперь приблизительно знал, где меня выкинуло марево, и где должна была появиться Настя. По карте Волата эти две точки практически совпали, погрешность уже была не такая гигантская как на рисунке Нодро. Волат выдал мне бумагу, на которой я угольком нарисовал карту той местности, что меня интересовала. — До отправки угля успеешь подготовиться? — Думаю, да, но я один не справлюсь. — Много людей выделить не могу, нас и так с каждым годом остаётся всё меньше и меньше. — Много и не нужно, одного или двоих, только чтобы они могли быстро бегать, удирать оттуда придётся очень быстро. — О, у меня на примете есть один такой, правда, он немного псих, но бегает — не догонишь, Менаром зовут, — Волат подмигнул и засмеялся. — Не переживай, он надёжен как никто другой, вот только с него нужно взять слово, чтобы слушался. Ещё одного постараюсь подобрать в ближайшее время. — Значит, ты одобряешь мой план? — Да, хоть он и очень рискованный, но Зарки нас уже так достали, что я готов на всё, чтобы от них избавиться. Нодро довезёт вас до того места, откуда вам будет проще добраться до каньона. У вас будет пять дней на всё, через эти пять дней вы должны будете находиться там, где вас высадили, Нодро вас подберёт на обратном пути. Вот патроны, иди, делай свои бомбы, — Волат поставил на стол небольшой ящик, в котором он и держал запас патронов на чёрный день. С картой в руках и ящиком подмышкой, я вышел от Волата и несколько секунд просто стоял, любуясь падающим с неба снегом. В Уштар пришла настоящая зима, а не та пыльная и холодная осень, которая слишком надолго здесь поселилась. От ослепительной белизны снега у меня слезились глаза. Обогнув ангар, я вошёл в него с другой стороны и увидел Менара, сидящего с понурым видом около стола. Увидев меня, он встал и, сделав грозный вид, закричал. — Баня где? Две недели уже прошло, а бани нет! — Да, достал ты меня уже с этой баней, далась она тебе, как будто дел больше нет, — я подошёл и поставил ящик с патронами на стол, а сверху положил карту. — Зачем тебе столько патронов? — К Заркам в гости собираюсь, со мной пойдёшь? — Прямо сейчас? — Нет, через десять дней, Нодро подвезёт до нужного места. — Конечно, пойду, это же отличная возможность пострелять гадов. — Стрелять как раз и не будем, если только в крайнем случае. Мы им подарки оставим и бегом назад. — А как же, — он что-то хотел сказать, но передумал, увидев моё серьёзное лицо. — К кузнецу надо сходить, нужно кое-что сделать. — Я к нему не пойду, он в последнее время железками бросается. — Сам схожу, ты лучше подумай, кого ещё можем с собой взять. Нужен один, быстрый, выносливый и не глупый человек, есть на примете кто-нибудь? — Надо подумать, я бы Шото взял, но он хромать ещё полгода будет, — Менар почесал затылок и больше, не сказав ни слова, ушёл, видимо отправился третьего диверсанта искать.Глава 5
Оставшуюся часть вечера я потратил на разбор своего трофейного ружья. Его нужно было привести в нормальное для использования состояние, после старого хозяина оно вообще лишь каким-то чудом ещё могло стрелять. Через некоторое время, глядя на кучу деталей разложенных по всему столу, мне пришла в голову сумасшедшая идея, — переделать его под более мелкий калибр. Такая пушка как сейчас, мне была не нужна, мне как будущему диверсанту нужно что-то поменьше и желательно тише. Дробью стрелять тоже не дело, нужна обычная пуля, дальность поражения увеличится в разы. Полночи сидел и думал, как добиться желаемого в условиях минимальной техподдержки. Два примитивных станка, токарный и сверлильный могли мне в этом деле помочь, вот только они имели ручной привод, а стало быть, мне позарез нужен помощник. Только я об этом подумал, появился Менар и вид у него был не очень радостный, видимо подходящего человека на должность третьего диверсанта он не нашёл. Я не стал выяснять причину его недовольства, а сразу перешёл к делу. — Ты сейчас ничем не занят случайно? — Нет, а что? — Да, вот хочу кое-что выточить, а привод покрутить некому, покрутишь? — Покручу, только недолго, — он крутить колесо не хотел, но узнать, что я делать собираюсь очень хотел, и в нём сейчас лень боролась с любопытством. В конечном счете, любопытство победило и он крутил огромную шестеренку привода, чуть ли не до утра. Вопросов мне за это время было задано, наверное, полмиллиона, но ни на один из них я не ответил, отбивался тем, что, когда всё сделаю, он всё сам увидит. Будучи не доволен своим трофейным оружием, я взялся за его модернизацию. В конечном результате, естественно, я был не уверен, ведь этим никогда не занимался, а конструкцию придумал, можно сказать, по ходу дела. Начал с полной разборки ружья, приклад выбросил сразу же, он был очень не удобный и мог в последующем доломать мне плечо. Стволы, ранее располагающиеся горизонтально, решил поставить вертикально, но и это ещё далеко не всё, что я с ними сделал. Вначале уменьшил калибр одного ствола с помощью вкладыша, до приблизительно шести миллиметров. Измерительные приспособления у Уштарцев были свои и насколько они совпадали с земными аналогами, я не знал, пришлось использовать их стандарт. Вкладыш получился длиной в двадцать пять сантиметров, а ствол был полуметровый, поэтому в оставшуюся длину поставил глушитель. Мучился с ним долго, в итоге всё же получил, что хотел. Правда, уверенности у меня в моём глушителе не было ни какой, может и работать-то не будет, но пусть он лучше пока будет. Менар неотрывно следил за каждым моим действием и запоминал, ну и спрашивать, конечно, не забывал, только ответ был прежним, — всё потом. После первого ствола занялся вторым, сюда тоже сделал вкладыш, но уже под местный калибр и съёмный. Окончательно лишать себя крупного калибра посчитал делом не разумным, пусть лучше на всякий случай останется. В итоге у меня получилась смесь дробовика с винтовкой, правда гладкоствольной, нарезной вкладыш сделать было просто нечем. К утру, уставший, но довольный результатом завалился спать, всё-таки совсем без сна жить не могу, я не робот. Разбудил меня голос Нодро, появившегося в ангаре вместе с моим завтраком. Пока я ещё не до конца проснувшийся, жевал кашу, он рассматривал стволы, но в отличие от Менара вопросов не задавал. Менар же в это время сидел рядом, ел и выдвигал предположения о том, что я тут натворил. В основном ругал за то, что я испортил хорошую вещь, то есть ружьё. — Я пока ничего не скажу, хочу увидеть конечный вариант, — сказал Нодро и положил стволы на место. Только после этого я заметил, что его рука уже не была подвязана к груди, его рана потихоньку заживала и уже не вызывала боль при каждом движении. Пожелав мне удачи, он вскоре ушёл, оставив меня наедине с Менаром, который снова стал задавать вопросы. — Мне в кузню надо, пойдёшь? — предложил я, забирая стволы с собой. — Нет, я тебя лучше здесь подожду. Оставив Менара в ангаре, пошёл к кузнецу, просить сделать корпуса для двух бомб и крепление для стволов к прикладу. Сам приклад мне нужен был деревянный, а где взять это дерево в Уштаре, я уже придумал. Оно росло неподалёку от моста, кривое и по всей видимости почти высохшее, досок из него не напилить, а вот приклад вырезать можно. Кузнец хоть и не обрадовался моим заказам, но не отказал, видимо Волат с ним уже успел поговорить на эту тему. Из кузни я прямиком отправился к Волату, с просьбой отдать мне то кривое дерево. — Сходи и возьми, оно всё равно погибает, а у тебя хоть в дело пойдёт. Получив разрешение, срубить единственное дерево в Уштаре, зашёл в ангар за топором. — Ты куда это, с топором-то? — слегка насторожился Менар. — Дерево надо срубить, приклад из него делать буду. — Фух, я уж подумал, что с кузнецом у вас разговор не сложился, — он попытался сделать серьёзное лицо, но смеющиеся глаза его выдавали. — Со мной пойдёшь? Там кузнеца нет. — Чего ты сразу, думаешь, я его боюсь? Не угадал, я просто окончательно разругаться с ним не хочу, он человек хороший, только упёртый как не знаю кто. Идём, принесём сюда твоё дерево! — Менар забрал у меня топор и первым вышел из ангара. К полудню погода поменялась, стало заметно теплее и первый снег, выпавший недавно, быстро растаял. Обратно в Уштар с деревом на плечах мы добирались по скользкой глинистой грязи. Два раза упали, причём оба раза по вине Менара, который забывал смотреть под ноги. В ангар пришли, грязные по уши и замёрзшие, несмотря на потепление ветер был достаточно сильным и охлаждал нашу грязную и мокрую одежду очень быстро. — Ух, какие замечательные охотники на кривые деревья у нас в Уштаре появились! — в ангаре нас уже давно ждали Нодро и Волат. На столе лежали корпуса для двух бомб и стволы с креплением и новым вертикальным ударным механизмом. Кузнец сделал всё в точности, как я просил, теперь можно было продолжить подготовку к предстоящей диверсии. — Вам переодеться надо, иначе уже никто и никуда не пойдёт. — Да, не помешало бы, а ещё бы в баню сходить, — сказал я и тут же услышал Менара. — Вот! Я тебе еще, когда говорил, что и здесь баню надо построить. На раскопе, наверное, каждый день в той бане сидят, греются, а мы тут мёрзнуть должны, — высказался он, под дружный смех всех кто находился в ангаре. Вскоре Волат принёс нам два новых, утеплённых комбинезона и две пары ботинок. Мы к этому моменту выпили по паре кружек местного чая и отогрелись возле печки, установленной в углу большого ангара. Всё помещение эта печка согреть не смогла бы, ни при каких условиях, но возле неё было тепло, а это уже не мало. Сменив одежду, продолжили подготовку, в этот раз уже втроём, Нодро решил нам помочь. Он вскрывал патроны и их содержимым наполнял корпуса бомб. Дробь было решено, тоже туда засыпать, только сложив её в мешочек, чтобы порох лежал плотнее. Из полученных у Волата патронов я два десятка оставил себе, шесть для стандартного калибра, четыре решил, переделать под крупный и десять под малый калибр. Пока Нодро занимался заполнением бомб, мы с Менаром вырезали приклад. Использовали для этого только остро заточенные ножи, топором можно было испортить единственный на всю округу кривой ствол. Кривизна ствола нам ничуть не помешала, а даже помогла, вырезать необходимый изгиб почти не пришлось. Нодро со своей задачей справился быстро и вскоре после этого ушёл, прихватив с собой обе бомбы, решил отдать их на временное хранение Волату. Это было вполне разумное решение, опасные вещи без присмотра оставлять нельзя, а то, мало ли что может произойти. Мы с Менаром занимались резьбой по дереву несколько часов и закончили лишь глубокой ночью. Получился грубый вариант, доработку я проведу потом сам, после того как совмещу все детали в единое целое. Утром меня разбудил Менар, ему не сиделось без дела, а ещё он хотел увидеть ружьё в сборе и деле. Особенно его интересовал ствол малого калибра с глушителем, о том что можно уменьшить звук выстрела, в Уштаре даже никто и не подозревал. — Ну, что, пошли? — Куда? — Менар оживился, подумав, что момент истины настал и сейчас он увидит чудо. — К станку, колесо крутить, мне гильзы нужны. К обеду я сделал по одному патрону малого и большого калибра, для испытания этого хватит и если всё удачно завершится, можно будет сделать ещё. Обед нам принёс Волат, причём пришёл он не один, с ним пришла Мора. Сейчас она вела себя совсем иначе, вполне нормально, а не так вызывающе когда признала во мне Зарка. — Вот тебе Арей ещё один диверсант, никого лучше у меня пока нет, — он кивнул на Мору, поставил две миски с кашей на стол и взял в руки почти готовое ружьё. Я его к этому времени уже собрал, а доработку решил сделать после испытания, если оно пройдёт успешно. — Я так понимаю, оно ещё не полностью готово, — Волат положил его на место и посмотрел на меня как-то с подозрением. — Сначала испытаю, как раз хотел это после обеда сделать, хотите, посмотреть что получилось? — Конечно, а ведь ты мне говорил, что сделать не можешь. — Это всё что могу, на другое у меня просто знаний не хватит. — Думаешь этого мало? Ошибаешься, это очень много и после того как вернёшься, а ты просто обязан вернуться, переделаешь всё наше оружие по такому варианту. Спустя полчаса мы большой компанией отправились на испытания, прихватив с собой старое ведро, чтобы использовать его как мишень. Вышли за границу Уштара, после чего я отнёс ведро на сто шагов от стрелковой позиции и вернулся назад. Стрелять пулей решил из положения — лёжа, так у меня было больше шансов попасть в проклятое ведро, которое я, кажется, слишком далеко унёс. Лежать на холодной земле долго не стоило, поэтому я помолился, хоть и не умел этого делать, быстро прицелился и нажал на курок. Прозвучал достаточно тихий выстрел, ведро качнулось и осталось стоять там, куда я его и поставил. — Промазал, — услышал я голос Менара. — А мне кажется, что попал, ведро же качнулось, — выдал свою версию Волат. — Чего гадать-то, идём, посмотрим, — предложил Нодро, после чего все дружно как по команде пошли к ведру. Я шёл последним, моя идея улучшить ружьё накрылась медным тазом, на малой дистанции дробь была более эффективна, а с большого расстояния и раньше никто не стрелял. — Насквозь, и дырка такая ровная, как будто наш кузнец пробил, — услышал я подобревший голос Волата. Сам я стоял за их спинами, подходить ближе было стыдно, думал ведь, что не попал. — С какого самого большого расстояния ты в этом ведре можешь ещё одну дырку сделать? — Не знаю, таких патронов у меня больше нет, их делать надо. — А, какие у тебя ещё есть? — Вот, самый большой, — я достал из кармана крупный калибр. Если использовать местные измерительные инструменты в переводе на миллиметры, мой крупный калибр был размером приблизительно в тридцать миллиметров. Я даже вставлять его в ствол боялся, разорвать могло. — Покажи, что этот может, — Волат положил ведро обратно на землю и отошёл в сторону. Вслед за ним отошли и все остальные зрители. Чуть ли не дрожащими руками я зарядил ружьё, ещё раз помолился и, отойдя назад на десять шагов, выстрелил. Память о синяке во всё плечо заставила не прижимать приклад к плечу, я стрелял от бедра. Выстрел ударил по ушам не хуже пушки, я частично оглох от этого. Когда дым рассеялся, посмотрел сначала на ствол, потом на мишень. Ствол был цел, а вот от ведра мало что осталось, куски железа разлетелись в разные стороны на десятки метров. — Пороха нужно было вдвое меньше положить, всё равно было бы достаточно, чтобы разнести в клочья всё что угодно с расстояния десяти шагов, — подумал я, ковыряя в ухе. Испытания прошли успешно, все остались довольны, особенно Волат, которому я пообещал, переделать несколько ружей под более мелкий калибр. В ангар вернулись только трое, я, Менар и Мора. Её нужно было ввести в курс дела и доказать ей, что она должна слушать меня беспрекословно, иначе мы оттуда живыми не выберемся. Менара я тоже предупредил, чтобы он сломя голову не побежал, отрывать руки и ноги первому увиденному Зарку. Оставшиеся до выхода на задание несколько дней мы провели вместе, привыкали друг к другу, заодно я проверял, насколько они меня слушаются. Пока всё было хорошо, но здесь в Уштаре нет Зарков, как они себя поведут там, я не знал, да и они сами вероятно не знали, опасность такая штука, которая может изменить человека за секунду. Для каждого изготовили ранцы, чтобы донести до каньона и бомбы, и запас боеприпасов, и сухой паёк на пять дней. У Волата выпросил белой ткани, из которой местные портные сшили нам комбинезоны с капюшонами. В пустоши сейчас тоже снег лежал, в синих комбинезонах нас можно было увидеть за несколько километров. Настал день отправки угля и нас, новоявленных диверсантов в логово врага. Волат принёс хранившиеся у него бомбы и ещё небольшой подарок для меня на зависть Менару. — Вот, возьми, думаю, тебе пригодится, — он протянул мне бинокль. — Спасибо, очень нужная вещь в нашем деле, — поблагодарил я и повесил его на шею. — Удачи вам и чтоб все трое вернулись, а-то как же баня-то? — пошутил он, изобразив Менара. При слове баня, Менар начинал злиться и покрывался красными пятнами, но к счастью быстро успокаивался и потом смеялся вместе со всеми. Вскоре поезд гружёный углём, медленно набирая скорость, покатился в сторону моста, преодолевая один подъём за другим. Сегодня Нодро вёз много этого чёрного топлива, по моим приблизительным подсчётам в семи вагонах находилось около ста тонн, вагоны всё-таки были не от маленького паровоза, а от большого. Охраны Волат тоже выделил больше, чем обычно, около десяти человек, плюс скоростной паровоз Рапа. Кто им сейчас управлял, я не знал, кабина была практически полностью закрыта листами железа, для обзора остались лишь узкие прорези впереди и по бокам. Шото тоже поехал с нами, заявив, что в башне с пушкой он может сидеть и с больной ногой. Нодро всю дорогу до моста молчал и вслушивался в разные звуки, издаваемые как паровой машиной, так и подвеской своего паровоза. Мы ехали в кабине вместе с ним, тут было тепло и мы пытались согреться впрок, так как в пустоши костра не развести, просто не из чего, да и Зарки могут увидеть. — Я такой маленькой лопатой землю ещё никогда не копал, — Менар размахивал сапёрной лопаткой, сделанной кузнецом в последний момент, как топором, того и гляди, голову кому-нибудь снесёт. — Без неё никак, нам завтра днём придётся в земле прятаться, а ночью идти. До каньона почти два дня пути, на то чтобы испортить Заркам паровозы ещё день, два дня на дорогу назад, всё нужно успеть. После моих слов он перестал махать лопаткой и около часа сидел, молча, посматривая в окно. Мора вообще ничего не говорила с самого утра, сидела в углу, баюкая своё ружьё. Оно у неё было одноствольное, с укороченным стволом и прикладом из изогнутой трубы, такой местный вариант обреза. — А вот и мост, — сказал Нодро первые несколько слов за всё утро, — сейчас переберёмся на другую сторону и, можно будет прибавить скорости. Мост натужно скрипел, когда по нему проезжал тяжёлый состав с углём. Охрана моста пожелала нам удачи в пути, после чего быстро опустила решётку, перекрыв въезд. — Арей подкинь-ка угля в топку, побудешь моим помощником пока ещё здесь, — Нодро поставив рулевые колёса прямо, сел на любимый ящик. Дальше паровоз будет ехать прямо, постоянно следить за дорогой не обязательно, на ближайшие несколько десятков километров нет никакого препятствия, способного помешать его движению. В пустошь, как и в Уштар, тоже пришла зима, только с сильным порывистым ветром, который поднимал с земли недавно выпавший снег и гонял его из стороны в сторону. Местами, где ещё сохранилась сухая трава, торчащая из кочек как усы неизвестного зверя, снег задерживался, образуя небольшие сугробы. Серое и какое-то низкое небо, лишь ухудшало наше и без того немного подавленное эмоциональное состояние. Глядя на пустошь, никуда не хотелось идти, особенно в западный каньон. — Да, не завидую я вам, в пустоши сейчас выжить не просто, — пожалел нас Нодро. — Вот, возьми, вдруг всё-таки отважитесь развести костёр, — он протянул мне зажигалку местного производства. Такие зажигалки в Уштаре были почти у всех, работали по принципу резкого сжатия воздуха, как велосипедный насос. От резкого и сильного сжатия, небольшой комочек пуха, прикреплённый на шток, загорался, давая людям так необходимый в этих краях огонь. — Спасибо, но у меня есть, — я показал ему свою газовую зажигалку, чудом сохранившуюся у меня при переносе в этот мир. Газа в ней осталось чуть меньше половины, костёр можно было разжечь не один десяток раз. — Всё равно возьми, вдруг понадобится, — настаивал он и я взял, чтобы не обидеть. Лишний груз нам сейчас был не нужен, ранцы с бомбами и всем остальным необходимым, весили килограмм по десять, а нам их предстоит нести за плечами почти сотню километров, если карта не врёт. — К точке высадки прибудем часов через шесть, предлагаю это время проспать, пока есть такая возможность, — предложил я и, присев на пол около топки, закрыл глаза. Меня слегка подтрясывало от страха, ведь я, можно сказать, отправлялся на войну и что меня там ждёт, только одному богу известно. Я всячески пытался, скрыть своё нервозное состояние за видимым всеми спокойствием. За шесть часов пути так и не смог заснуть, лишь дремал под монотонный стук парового двигателя и хруст камней, попавших под колёса. — Арей, мы приехали, вам пора выходить, — сказал Нодро, слегка потрепав меня за плечо. Я встал и посмотрел в окно, погода в пустоши нисколько не изменилась за шесть часов пути, по-прежнему дул порывистый ветер, на наше счастье попутный. — Менар, Мора, просыпайтесь, мы в точке старта, — я разбудил своих диверсантов, после чего мы собрали все свои вещи и покинули тёплую кабину паровоза. Ледяной ветер быстро избавил нас от остатков сна, а колючие снежинки, поднятые с земли, заставили надеть маски. — До наступления темноты осталось приблизительно три-четыре часа, за это время нужно преодолеть как можно большее расстояние. Зарков тут нет, погода для поездки не подходящая, поэтому мы будем бежать. Судя по карте нам в том направлении, — я показал, куда и первым побежал вперёд. Бежал не быстро, чтобы не сбить дыхание и сберечь силы. Практически след в след за мной бежала Мора, последним бежал Менар. Через полчаса я перешёл на шаг, чтобы отдохнуть и восстановить дыхание. Ранец за спиной к этому моменту стал по ощущениям вдвое тяжелее, его хотелось снять и выбросить. В таком режиме смены бега на шаг мы провели приблизительно два часа, после чего остановились на короткий привал, минут на пятнадцать. — Дальше только пешком, у нас ещё ночь впереди, — я первым поднялся на ноги, накинул на плечи лямки ранца и посмотрел вперёд. Ветер немного утих и теперь по пустоши мела позёмка, не мешающая видеть то, что находилось у нас впереди почти на километр. Сейчас я умышленно немного свернул с пути, чтобы мы прошли по тем местам, где Даргар нашёл смартфон и где, предположительно в этом мире появился я. Я просто был обязан проверить эти места на наличие марева, ну или следов появления здесь нового попаданца. Время от времени брал в руки бинокль и подолгу всматривался в горизонт. Я искал не только Зарков, но и следы, какую-нибудь вещь, оставленную попавшим сюда человеком или самого человека, лучше живого, труп увидеть не хотелось. Ещё я делал пометки на карте, отмечая километры, пройденные нами за определённый отрезок времени. Всё было, конечно, очень условно, часов здесь ни у кого не было, да и передвигались мы не с одной и той же скоростью. К тому же никаких ориентиров в пустоши я не заметил, возможно, что мы сейчас шли по дуге или вообще зигзагами. До того места где из земли торчит угол крыши старого паровоза, оставалось пройти приблизительно сорок-сорок пять километров, за ночь нужно это расстояние преодолеть, чтобы утром себе блиндаж не копать. — Арей, а мы в правильном направлении идём? — Менар стал подозревать, что мы отклонились от маршрута. — Судя по карте, да, должны выйти к каньону вот здесь, — я ткнул пальцем практически наугад. — А почему здесь, а не вот тут, где можно нормально пройти? — И столкнуться с Зарками нос к носу? Мы зайдём оттуда, откуда нас никто не ждёт. Место их лагеря или что там у них вместо него, мы не знаем, его нет на карте. На их месте я бы этот лагерь поставил вот тут, где в пустошь на паровозе проще попасть. Выезд проще получится, а за скалами можно от бури укрыться. Менар почесал щеку и немного подумав, согласился с моим планом, вот только на смену ему пришла Мора. — Там где ты хочешь выйти — обрыв, мне об этом отец говорил, правда, я в этом уже не уверена, давно это было. — Попробуем спуститься, идти в лоб самоубийство. Мои аргументы показались убедительными и они больше не спрашивали, почему мы петляем по пустоши как зайцы по лесу. Вскоре стемнело, идти стало сложнее, так как луна была затянута плотными облаками. Несмотря на это, я получил хоть какой-то ориентир в виде мутной луны на небе. Всю ночь наша диверсионная команда монотонно переступала ногами по пустоши, иногда спотыкаясь о кочки и проваливаясь в ямки. Бинокль ночью мне мало чем помог, участки пустоши, где не было снега, виделись мне чёрными пятнами, затрудняя увидеть спасительный угол крыши старого паровоза. — Всё, стоп, до утра времени осталось всего ничего, подождём, а то я, кажется, потерял направление, — я остановил свой отряд, чтобы с рассветом попытаться найти торчащий угол, который должен быть где-то рядом. Около часа мы просидели на своих ранцах, ожидая рассвета, а когда он наступил, я даже без бинокля увидел то, что искал. Угол кабины находился от нас всего на расстоянии трёхсот метров и был практически полностью засыпан пылью и припорошён снегом. — А вот и наше укрытие на день, — я показал на невысокий холмик. — Это что? — Менар всматривался в этот холмик, пытаясь определить что это такое. — Сейчас увидите и радуйтесь, сегодня землю копать не придётся. — Это только кабина, причём очень старая, самого тягача здесь нет, — с уверенностью заявил Менар, после осмотра кабины изнутри. — Для отдыха он нам не нужен, дежурить будем по очереди, сначала я потом ты, Мора в этом не участвует, она и так на ногах еле держится. Сама Мора на это ничего не ответила, у неё на это уже не осталось сил. Ей достался самый лёгкий ранец, там лежали только наши сухие пайки и десять патрон. В наших с Менаром ранцах лежало по бомбе, по три десятка патронов, по двадцать метров крепкой верёвки, перевязочный материал, взятый на всякий случай, по запасному комплекту одежды, сапёрные лопатки и по мешочку угольной пыли с сухой травой вперемешку. Пыль взяли для того, чтобы можно было быстро что-то зажечь, например, устроить пожар в лагере Зарков. Поджигать нужно было прямо в мешочке, так угольная пыль горела лучше. Пока Менар готовился спать, Мора уже спала, положив под голову свой ранец. Старая кабина хорошо защищала от ветра, а вскоре внутри стало ещё и тепло от наших разгорячённых тел и дыхания. Практически все пять часов моего дежурства я не отрывал бинокль от глаз, осматривая каждую кочку, и каждый камень казавшийся мне подозрительным. Пара кочек меня заинтересовали и я собирался их проверить, после того как мне на смену придёт Менар. Зарков я за это время так и не увидел, видимо в такую погоду они предпочитали сидеть где-нибудь в тепле, а не бегать по пустоши, в надежде поймать состав с углём. — Эй, подъём, твоя очередь, — я потряс Менара, чтобы его разбудить. Он в ответ минуты две наотрез отказывался вставать, лишь что-то бубнил во сне. Кое-как разбудив его, заставил вылезти из кабины, и постоять на ветру, чтобы из его головы выветрились остатки сна. — Побудь здесь, мне нужно кое-что проверить, — вручил ему бинокль и пошёл проверять подозрительные кочки. До первой было недалеко топать, метров триста пятьдесят и она оказалась обычной кочкой, с густым пучком сухой травы. До второй кочки пришлось топать минут десять, и я ещё подходя к ней, понял, что под слоем пыли и снега лежит что-то, чего в пустоши быть не должно. Предметом оказалась пластиковая бутылка объёмом на пол-литра, даже этикетка сохранилась, — «Чистый родник», — прочитал я название минеральной воды, которая там когда-то была. Разлита по бутылкам была чуть больше года назад, и принадлежать эта тара могла Насте. — Значит, круг марева появляется строго в этих местах и вероятно один или два раза в год, — подумал я и, взяв бутылку с собой, вернулся к своим диверсантам. — Это что? — Бутылка, пластиковая, родом из моего мира, — пояснил я, залезая в кабину, после чего засунул её в свой ранец, авось пригодится. Через пару минут я уже спал на том месте, где спал Менар, а он вместо меня наблюдал за пустошью. Мне ничего не снилось, я словно провалился в липкую темноту, которая крепко удерживала, не позволяя проснуться. — Арей, да проснись же ты, наконец! — Менар практически кричал мне в самое ухо и тряс за плечи. — Что случилось? — спросонья я не сразу понял, где я и почему. — Зарки! — Где они? — На, сам посмотри, — Менар отдал мне бинокль и показал куда смотреть. В двух-трех километрах от нас, по пустоши двигался паровоз, только не в нашу сторону на восток, а на юг, к морю. — Куда это они так спешат? Пляжный сезон ещё не открыт, — пробормотал я. — Думаю, хотят Нодро перехватить на обратном пути, — предположил Менар. — На одном паровозе этого не сделать, тут они что-то другое задумали. — Нам это на руку, в лагере меньше Зарков осталось, — Мора проснулась и, находясь за нашими спинами, тоже всматривалась в пустошь. — Нам вообще-то не сами Зарки нужны, а их паровозы и один из них только что куда-то уехал. — А что если он у них всего один остался? Что взрывать будем? — Менар уже настроился на подрыв паровозов и сейчас был немного расстроен, увидев удаляющийся от нас паровоз. — Были бы бомбы, а что взорвать, всегда можно найти. Сколько осталось до наступления темноты? — Где-то две части. В Уштаре такого понятия как час не было, они время суток делили на двадцать частей. Начало отсчёта начиналось с утра, приблизительно часов с шести, до шести вечера десять частей и потом до шести утра ещё десять. Я к этому делению привыкнуть так и не смог, считал время так, как мне было привычнее, то есть по часам. — Можно идти дальше, не думаю, что за это время мы ещё кого-нибудь встретим. — Можно, только надо сначала съесть чего-нибудь, — Менар напомнил мне о пропущенном обеде. Приблизительно час мы бежали без перехода на шаг, старались за это время максимально сократить расстояние до каньона, пока не стемнело. — Всё, больше не могу, — Мора упала на колени после такого длительного забега. Из её горла при каждом вдохе и выдохе слышался хрип. Менар тоже остановился, только остался стоять, силы на это у него ещё остались. — Привал нужен, у меня ноги онемели, ещё немного и я больше уже никуда не пойду, — прохрипел он сухим горлом. — Ладно, привал — так привал, — у меня силы бежать дальше, ещё оставались, видимо резервы организма мобилизовались, для успешного выполнения задачи. Пока я бежал, почему-то был уверен, что, чем быстрее я доберусь до каньона, тем быстрее найду дорогу домой. Мне казалось, что дверь ведущая домой, находится где-то там, среди скал западного каньона, стоит мне туда попасть и всё, я дома. — Всё привал окончен, стаём и идём дальше, — прошло уже минут пятнадцать как мы уселись на свои ранцы, дыхание уже восстановили, но вставать никто не спешил, даже я. Понимая, что, чем дольше мы будем сидеть, нам же потом будет только хуже, я стал поднимать своих диверсантов. — Вставайте, нельзя долго сидеть, простудимся и уже никогда не вернёмся в Уштар! Мора встань, я понимаю, что ты устала, но у нас выбора нет, нужно идти вперёд. Менар, забери у неё ружьё, я возьму ранец, она пойдёт налегке. — Моё решение, показалось обидным для неё, и она не отдала нам ни ружьё, ни ранец. — Я сама, я смогу, только не бегом. — Ладно, Менар идёт первым, ты за ним, я замыкающий, пошли! Первые несколько сотен метров шли, словно только что поднятые зомби. Наши ноги подгибались и мешали друг другу, левая — правой, а правая — левой. Кочки становились сложно преодолимым препятствием, и мы их не перешагивали, а обходили. Положение выправилось лишь через полчаса, когда наши мышцы разогрелись и вновь обрели силу. Пока ещё было светло, я постоянно сверялся по карте, уточняя наше местоположение. Когда в последний раз это сделал, получалось, что до каньона осталось пройти приблизительно двадцать пять километров. С учётом скорости передвижения мы туда попадём через пять-шесть часов, ещё задолго до рассвета. Менару и Море об этом не сказал, чтобы не просили устраивать привалы через каждые полчаса. С наступлением темноты, на потемневшем небе одна за другой стали проявляться звёзды, а вскоре и луна появилась из-за облаков осветив для нас пустошь своим белым светом. Ветер утих и больше не поднимал с земли пыль вперемешку со снегом. Идти стало немного легче, для нас уставших это стало большим плюсом, больше сил сбережём. — Арей, ответь честно, почему ты — Отагаш, рискуешь жизнью ради нас? Я бы не покидал Уштар, там безопасно, тепло и есть еда, — Менар притормозил, чтобы поравняться со мной и идти дальше рядом. — Менар, перестань меня проверять, думаешь, я не знаю, что ты до сих пор выполняешь распоряжение Волата? Каждое ваше решение относительно меня, является своеобразной проверкой. Работа на угольном раскопе, — проверка на готовность выполнять распоряжения. Поездка за котлом, — проверка чтобы узнать, сбегу я или нет. Нодро подарил ружьё, тоже проверка, ведь он прекрасно знал, что патронов к нему нет. Волат показал устройство из моего мира, — тоже проверка, чтобы окончательно убедиться, что я точно не Зарк. Мне разрешили улучшить оружие, но только то, которое было у меня, то есть — не ваше. Бомбы, вы до этого даже не знали, что это такое или знали, но сделать самостоятельно не решались. Волат их сразу спрятал, видимо думая, что я ими смогу повредить ваш последний большой паровоз. Правда, большой он только для вас, ане для меня, в моём мире они как минимум вдвое больше. Думаю, что и этот наш поход к Заркам — тоже проверка, и скорее всего последняя. Скажешь, что я не прав? Прав! И Волат тебе приказал убить меня, если что-то пойдёт не по плану. Видел я твой взгляд, когда мы с прямого пути ушли немного в сторону, ведь ты тогда решил, что я веду вас прямиком в ловушку. — А вот здесь ты точно не прав, ни в чём. Волат мне ничего не говорил, — Менар признал, что в основном мои догадки были верны. — Когда ты в сторону свернул, я подумал, что мы заблудились по твоей вине, хотел отобрать у тебя карту. — Почему не отобрал? — Да, я не понимаю в ней ничего, поэтому и не отобрал. — Но баню, ты мне всё равно построй! — передразнил я его, и мы вместе тихо засмеялись. — Я буду обязана, — тихо сказала Мора. — Что обязана? — Я буду обязана тебя убить, если что-то пойдёт не по плану, меня об этом просил Волат, — призналась она. — Хороший поворот, зачем призналась? — я был удивлён её признанию не меньше Менара, который был почему-то уверен, что она на это просто не способна. — Ты честен с нами, не бросаешь посреди пустоши даже когда у тебя самого сил почти не осталось. Я тоже хочу быть честной по отношению к вам обоим. Выяснив таким способом, отношения друг к другу, мы на некоторое время замолчали, обдумывая услышанное. Шли теперь уже не друг за другом как до этого, а цепью, я в центре, Менар слева, Мора справа. Я шел, вглядываясь в темноту, и думал, признаться им в истинной цели моего визита к Заркам или нет. Они ведь честно признались во всём, но продолжают идти рядом, прекрасно понимая, что назад могут уже никогда не вернуться. — Ладно, — я остановился, — откровенность, так откровенность. Я иду к Заркам не только затем, чтобы там что-нибудь взорвать, я ищу девушку. Её предположительно зовут Настя, она из моего мира, если она ещё жива и у Зарков, я её заберу, даже если для этого придётся перестрелять там всех этих уродов. — О, как! — Менар даже рот открыл от удивления. — Я так понимаю, та странная штука с картинками ей принадлежала. — Да, эта девушка, возможно, является ключом от двери ведущей домой. — Ты уже дома, ты теперь — Уштарец! Хоть и разговариваешь смешно, — Менар даже немного обиделся на мои слова. Оказывается, в посёлке уже многие приняли меня в свою большую и сплочённую семью, а я этого не оценил. Я стал своим среди чужих мне людей в этом мире. Мы добрались до края пустоши за два часа до рассвета, перед нами находился обрыв, преодолев который, мы попадём в каньон. Сам каньон располагался намного ниже уровня пустоши, словно земля под ним провалилась вниз после сильнейшего землетрясения. Возможно так оно и было, история об этом умолчала, оставив нам то, что есть. До рассвета дремали сидя спиной, друг к другу, тот, кто первым засыпал, падал и будил остальных. — Всё, уже стало хоть что-то видно, нужно осмотреть обрыв, думаю спускаться надо сейчас, пока Зарки спят. — А ты уверен что они сейчас все спят? — Менар отобрал у меня бинокль и посмотрел на скалы, разбросанные по земле хаотично в полукилометре от границы пустоши. Это и был тот самый западный каньон, куда мы сейчас спешили попасть. Остановившись на краю обрыва, и вытянув шеи как гуси, посмотрели вниз. — Высоко, — Менар бросив вниз маленький камешек, наблюдал, как он прыгает по плоским выступам вниз. — Да, высоко, метров пятьдесят, — я приблизительно посчитал высоту в метрах, прикидывая, до какого выступа у нас хватит длины верёвки. Спуститься вниз по прямой, у нас бы не получилось, а вот по диагонали мы это сделать могли. Каменные выступы, как большие ступени, создали естественную лестницу, словно по ней должен был подняться великан. — Ну, предположим, что спуститься мы тут сможем, как потом подняться? — Верёвки оставим, по ним и обратно влезем, — выдал свою версию Менар, подойдя к краю ещё ближе. — Длины всё равно не хватит, нужно искать другое место, где можно будет влезть без неё. — А, что, направо посмотреть уже никак? — Мора стояла справа от нас и тоже искала место, где спуститься. — Вон там можно без верёвок и спуститься и подняться. Мы посмотрели направо, потом обратно налево и согласились с её выбором. Место, в самом деле, оказалось гораздо удобнее для спуска вниз. Каменные, многогранные столбы, образовали большое количество маленьких площадок, по которым мы в итоге и спустились. Подняться без верёвок здесь было можно, но только для этого придётся подсаживать друг друга, а потом вытаскивать последнего, потому что до верхней площадки не допрыгнуть.Глава 6
Прежде чем двинуться дальше, пришлось ждать наступления темноты, за это время достаточно хорошо отдохнули, только выспаться не смогли. Сильное перевозбуждение после того как мы оказались на вражеской территории, отгоняло от нас сон. — Вот мы и в каньоне, у нас один день чтобы найти лагерь или посёлок Зарков, заложить бомбы, найти девушку и быстро уйти, желательно незамеченными. — А если нас заметят? — спросила Мора, пытаясь рассмотреть что-то находящееся впереди. — Если заметят, уходить придётся ещё быстрее, но об этом лучше не думать, будем надеяться на лучший вариант. — Мне кажется, там кто-то есть, — Мора показала вперёд, где в ночи темнела громада ближайшей к нам скалы. — Тебе кажется, нет там никого, — Менар, у которого сейчас в руках был бинокль посмотрел туда, но никого не увидел. — Это от страха у тебя сейчас за каждым камнем Зарк мерещится. Они тут сидеть не будут, пустошь рядом, сильный ветер приносит пыль, да и холоднее здесь, чем в глубине каньона. — Всё хватит болтать, нужно идти, нам до рассвета нужно найти, где у Зарков паровозы стоят, — я отобрал у Менара бинокль и попрыгал. — Ты зачем прыгаешь? Замёрз что ли? — Проверяю, чтобы ничего не гремело, у меня всё нормально, теперь вы попрыгайте. Они дружно подпрыгнули несколько раз, погремев фляжками с водой об свои тесаки, пристёгнутые к поясному ремню. У меня тоже был такой большой нож, только лежал он в ранце. Я ещё в самом начале посчитал, что он в пустоши мне не пригодится и переложил его туда, а вот Менар и Мора не захотели с ними расставаться и двое суток носили их на поясе. — Фляжки убрать в ранцы, под ноги и вперёд смотреть, идём быстро и молча, — я посмотрел на Менара, так как он любил поболтать, чтобы не заснуть, в том числе и на ходу. Мы сейчас были похожи на сонных мух, но чтобы заснуть хотя бы на пару часов, нам придётся дождаться утра, ночь для нас время бодрствовать. Шли друг за другом, каждые пять минут останавливались, всматривались в темноту, вслушивались в каждый шорох, потом шли дальше. Каньон это не пустошь, здесь росла трава и невысокие деревья, правда, сейчас трава засохла, а деревья лишились листьев, но это всё-таки была жизнь. О наличии зверей мы ничего пока не знали, так как их следов ночью не видно и мы не профессиональные охотники. Когда миновали третью по счёту скалу, формой похожую на ботинок, Менар остановился и нас остановил. — Дымом пахнет. — Я не чувствую, может тебе показалось? — Я тоже не чувствую, — поддержала меня Мора. — Точно говорю, дымом пахнет, вот только определить не могу с какой стороны. — Менар, пытался, определить направление ветра. Он сейчас дул настолько слабо, что нам казалось, что его нет совсем. Я облизал палец и поднял вверх, стоял так чуть ли не минуту, но направление смог определить. — Дует с севера, значит и Зарки где-то там. Двинем туда, если что, сразу ложитесь. Менар, предупреждаю, не стрелять и с ножом на Зарка не бросаться, если увидишь. — Да, что вы все ко мне пристали, не стреляй, не бросайся, я, по-вашему, совсем без головы что ли? Без вас знаю, что и как делать! — прошипел он с обидой в голосе. — Не обижайся, я просто нервничаю, не каждый день в такой ситуации нахожусь, вот и ворчу как старый дед. Запах дыма мы вскоре почувствовали отчётливо и дальше уже шли строго на север, обходя скалу за скалой. Приблизительно через час услышали приближающиеся голоса, пришлось резко упасть на землю и спрятаться за камнями. Два Зарка появились минуты через три, они вышли из-за огромного валуна и прошли мимо нас всего в нескольких метрах. Я, наверное, даже не дышал в то время, когда они проходили мимо, мне казалось, что даже моё сердце бьётся слишком громко, и они услышат его стук. Всё обошлось, нас не заметили и вскоре я выполз из своего укрытия. — Лагерь где-то рядом, дальше почти ползком и нам нужно укромное место, скоро рассвет. Появятся идеи, где спрятаться, сразу говорите, обсудим. Менар и Мора кивнули и дальше мы пошли, уже сильно пригибаясь к земле. В таком положении шли недолго, лишь до конца длинной скалы, за которой и расположился лагерь Зарков. — Один паровоз есть, стоит под навесом, один уехал, мы его в пустоши видели, осталось узнать, если ли ещё какая-нибудь техника в этом их трёхэтажном доме, — прошептал я, глядя в бинокль. Лагерь Зарков представлял собой лишь одно строение в три или четыре этажа, определить точно не получилось, постройка была слишком хаотичной. Его построили между двух рядом стоящих скал, установив всего две стены и крышу. Этажи наращивали, как попало, лишь бы всё это не рухнуло от ветра или при землетрясении. В центре установлена печь, отапливающая сразу все помещения через несколько труб, выходящий из них дым, мы как раз и почувствовали. — Арей, давай прямо сейчас бомбы заложим, Зарки должны спать, под утро все особенно крепко спят, — шептал Менар мне в ухо. В его предложении был определённый смысл, мы можем сэкономить время, вот только придётся лезть в пекло без разведки. — Можно попробовать, одну бомбу в этот паровоз, вторую как получится. Пошли! — я выдвинулся первым. Менар шел, справа и немного позади, Мора прикрывала наши тылы, отставая на десять шагов. Вокруг было тихо, видимо Зарки и в самом деле все крепко спали, но это было не так. Когда нам до стоявшего под навесом паровоза оставалось, пройти всего каких-то сто метров, я заметил движение на его крыше. Пришлось снова упасть носом в землю, вслед за мной это сделали и Менар с Морой. — Ты чего падаешь? — Шипел Менар, ударившись о камень коленом. — Зарк, там, на крыше паровоза, — я показал пальцем вперёд и вверх. — Сейчас я его, — он вытянул из ножен свой тесак, собираясь, напасть на Зарка. — Стой, к нему незаметно не подойти, я попробую его из ружья снять, не просто же так глушитель делал, как знал, что пригодится. Ты его главное успей поймать и добить, если ещё жив будет. Мора ты зайди с другой стороны, вдруг в другую сторону падать будет. Они расползлись в разные стороны, а я взял на прицел Зарка. Вскоре Менар махнул рукой, сообщая, что они готовы. Лёжа стрелять было не удобно, я встал на одно колено, потом несколько секунд целился, мысленно повторяя — я попаду, я попаду, я просто обязан попасть, — и, решившись, нажал на спусковой крючок. Звук выстрела через глушитель ударил по нервам как электроток. Он был похож на звонкий удар сухой палкой о другую сухую палку, Зарк качнулся вперёд и потом завалился на бок, с крыши не упал, остался лежать там. Вскоре послышалось пыхтение Менара и какие-то странные хрипы, принадлежащие явно не ему и не Море. — Ты что там делаешь? — я смотрел под колёса паровоза, пытаясь увидеть там ноги Менара, ну или хотя бы Моры, но их там не было. Через несколько секунд послышался скрежет металлом по металлу и из кабины паровоза, выпало тело ещё одного Зарка с перерезанным горлом. — Вот сволочь, чуть палец не откусил, — из кабины выглянул Менар, держась за пострадавший палец. — Мора где? — Здесь я, — послышался её голос сверху, а после с крыши упало тело второго Зарка. — Менар бомбу в топку, да подальше, чтоб не увидели, когда разжигать будут. — Не получится, тут топка меньше чем в печке твоей бани, нужно в трубу опустить, там тоже нагреется. Вскоре бомба была опущена в трубу, тела Зарков спрятаны неподалёку среди камней, после чего мы приступили ко второй фазе нашей диверсионной операции, — проникновению в общежитие Зарков. — Через дверь или через крышу? — Менар задрав голову, смотрел вверх, высматривая туда путь. — На самом верху есть окно, не думаю, что оно запирается, просто незачем и через него можно попасть внутрь. И вообще, поторапливаться надо, светает уже. — Я и Мора через это окно, ты останешься здесь, если что, начнёшь стрелять во всё, что движется, кроме нас, разумеется. Подтягивая Мору за собой, мы с ней медленно влезали на верх по стене здания к окну. Зацепиться нам было за что, стена была сделана из листов старого железа, края подогнаны неплотно, пальцы во многих местах можно было просунуть в щели. Единственное что меня смущало, так это надёжность болтов и клепок, с помощью которых всё это было собрано вместе, они уж больно какими-то ненадёжными казались. Приблизительно на высоте десяти метров, когда до окна осталось всего каких-то пара метров, железо заскрежетало. Железный лист, за край которого я держался, подтягивая к себе Мору, стал отгибаться и грозил нам падением. К счастью Мора это услышала и вовремя встала на угол другого листа. Через дырку, образовавшуюся отогнутым углом, мне стало видно, что находится внутри здания. Как я и предполагал, в центре стояла большая печь, трубы от неё, как щупальца осьминога, тянулись к крыше, возле печи сидел дежурный кочегар. Все комнаты в здании располагались по кругу, как стеллажи на каком-нибудь складе. Лестницы отсутствовали, вместо них использовались настилы, соединяющие этажи по спирали. На первом этаже у ворот стоял ещё один паровоз со снятыми передними колёсами, напротив него по другую сторону печи, находилась большая куча угля, больше там не было ничего. Второй этаж был самым обширным и практически полностью закрывал полом первый этаж, оставляя свободное пространство лишь около дымовых труб отопления. На этом же этаже располагалась основная часть комнат, в которых сейчас спали Зарки. Спали не все, откуда-то справа и снизу до меня доносилось пыхтение и тихие стоны. Самым интересным оказался третий этаж, на высоте которого мы сейчас с Морой и зависли над землёй. Здесь жилых комнат было мало, в основном какие-то складские помещения с одеждой и прочими вещами необходимыми для жизни Заркам. Меня это не интересовало, потому что я увидел среди этих комнат одну, где никакого барахла не было, там, в клетке сидела девушка. Руки цепями прикованы к полу, из одежды лишь короткая и в нескольких местах порванная юбка из джинсовой ткани. Я был просто уверен, что это и есть та самая Настя, которую я пришёл спасать. — Долго ещё мы тут висеть будем, — прошептала Мора, пальцы которой уже онемели от холодного железа, за которое мы оба держались. Я холода сейчас совсем не чувствовал, наоборот, от волнения мне было даже жарко. Менар внизу махал руками, поторапливая нас, наступал рассвет и любой Зарк оказавшийся сейчас около заминированного паровоза, мог нас увидеть. Оторвав взгляд от узницы, я полез дальше и вскоре, добравшись до окна, приоткрыл железный ставень. Заглянул внутрь и чуть не сорвался вниз от испуга. Под окном, привалившись спиной к тёплой трубе, спал Зарк. Стрелять в него было нельзя, звук выстрела хоть и был уменьшен глушителем в несколько раз, но он всё равно мог разбудить остальных. Выбора не оставалось, нужно влезать в окно максимально осторожно и тихо, чтобы случайно Зарка не разбудить. Я это попытался сделать, но быстро понял, что настолько тихо туда просто не влезу, габариты не те, пришлось Мору пропустить вперёд. Вначале всё было хорошо, она пролезла в узкое окно, не создав ни звука, но в тот момент как её ноги коснулись пола, Зарк открыл глаза. Мора не растерялась, тихо шепча и расстёгивая комбинезон, стала приближаться к нему маленькими шагами, — вот я и пришла к тебе, ты же меня хочешь, да? — Зарк открыл рот, собираясь что-то сказать, но не успел, тесак Моры прошёлся по его горлу, заставив замолчать на всегда. — Вот чёрт, с кем я связался, маньяки блин! — подумал я и уже спокойно влез в окно. Вид почти обезглавленного человека вызвал у меня лёгкое головокружение и тошноту, правда, ненадолго, потому что я снова увидел клетку с девушкой внутри. — Мора, мы к паровозу подойти не сможем, внизу Зарк и он не спит. Я иду за девушкой, ты привяжи верёвку около окна, уходить будем тоже через него. Бомбу я брошу в первую трубу, думаю, эффект от взрыва будет ничем не хуже. Предупреди Менара о том, что будем возвращаться тем же путём, — сказав это, я чуть ли не ползком направился к клетке с девушкой. Делая пару шагов, останавливался, осматривался и прислушивался к каждому шороху. Зарки пока спали спокойно и вскоре, я оказался около клетки. — Настя, — позвал я шёпотом. Девушка вздрогнула как от удара и подняла голову. — Тсс, тихо, не шуми, я пришёл за тобой, — сказал я на родном для нас русском языке, у неё от удивления округлились глаза. Она несколько раз пыталась мне что-то сказать, но я просил замолчать и не мешать её освобождению. Цепи, которыми она была прикована к полу, крепились обычными болтами, гайки находящиеся снизу клетки к счастью затянуты были не сильно и мне, удалось их открутить без ключа. Оковы с рук снимать уже просто было некогда, этажом ниже кто-то проснулся и вышел из своей каморки в проход. Я не видел того кто там стоял, но каждой клеточкой своего организма чувствовал, что этот кто-то сейчас смотрит наверх, на клетку с девушкой внутри. — Настя, приготовься бежать к окну, — я показал куда, — там верёвка, по ней вниз, там нас ждут, поняла? — она кивнула и показала на замок, которым была заперта дверца. — Буду стрелять, отойди в сторону. Прежде чем выстрелить в замок, достал бомбу из ранца, делал это лёжа, чтобы меня не увидел тот, кто стоял внизу. В паре метров от меня находилась труба, вот только никакого отверстия в ней поблизости я не увидел, а закинуть бомбу в трубу сверху было не возможно, для этого нужно подняться на крышу. Мне позарез была нужна дыра в этой трубе, и я не придумал ничего другого, как выстрелить в неё из своего крупного калибра, но сначала выстрелил в замок. Замок отлетел в сторону, я, можно сказать, выдернул девушку из клетки и толкнул её в сторону окна. Там ждала Мора, она и приняла Настю как эстафетную палочку, чтобы быстро вытолкать в окно. Звук приглушённого выстрела и упавшего на пол замка, разбудил ещё несколько Зарков спящих этажом ниже. Тот, кто там уже не спал, побежал наверх, проверить что там такое. Дальше всё происходило как во сне и очень быстро. Громоподобный выстрел выбил полутораметровый кусок трубы, открыв мне доступ к печи. В одно мгновенье я забросил в появившуюся дыру бомбу, как баскетбольный мяч в корзину, после чего в три прыжка добрался до окна. Мора ещё стояла там и, вскинув ствол своего одноствольного ружья, выстрелила. Я рефлекторно пригнулся и даже сжался, ожидая, что выстрел предназначался мне, но она стреляла не в меня, а в Зарка вбежавшего на этаж. Получив порцию свинца в грудь, он кубарем покатился вниз по настилу, сбивая с ног ещё двоих Зарков, спешивших к нему на помощь. Мору заставил вылезти в окно вслед за Настей, а пока она это делала, я перезарядил ружьё. Перед тем как последовать за ней, выстрелил крупным калибром вниз. Заставив Зарков на некоторое время спрятаться, от летящего в них сверху свинца. Менар оставаясь под стеной, сейчас принимал спускающихся по верёвке диверсантов, ну и одну заложницу тоже. — Бежим, сейчас рванёт! — крикнул я и, схватив Настю за руку, побежал к скале, откуда мы недавно наблюдали за зданием. Добежать не успели, раздался взрыв, от стен отлетело несколько листов железа, само здание присело приблизительно на два метра. Внутри что-то рушилось и падало на головы Зарков. Послышались крики раненых и выстрелы. Вокруг на несколько десятков метров всё заволокло дымом и поднявшейся в воздух пылью. — Менар, Мора, запасные комплекты одежды отдайте девушке, — я первым выхватил из ранца туго свёрнутый запасной комбинезон и стал сам одевать Настю. — Вы кто? Откуда? — Потом, всё потом, одевайся, у нас всего пара минут. К одеванию девушки подключилась Мора и уже через минуту Настю впихнули в третий по счёту комбинезон, комбинезон Менара. — Вот чёрт, ботинок нет! — я увидел её голые ступни. Посмотрев в сторону здания, подумал, что возвращаться туда за ботинками, плохая идея, могу не успеть даже туда дойти. Осмотрев себя, нашёл заменитель ботинок, им оказались рукава моей меховой куртки. Не снимая ее, отрезал их и заставил Настю надеть вместо ботинок, а, чтобы они не спадали, закрепил верёвкой как лапти. — Всё, бежим! — только я это сказал, послышались выстрелы, около нас по земле ударила дробь. — Мало вам, да? Ловите! — я прицелился и выстрелил из ствола с глушителем. Один из троих бежавших в нашу сторону Зарков, крутнулся и упал, схватившись за левое плечо. Вслед за моим выстрелом прозвучали ещё четыре выстрела, это Менар разрядил стволы и на некоторое время заставил их упасть на землю. Пока они лежали, ожидая повторных выстрелов, мы изо всех сил побежали к обрыву, чтобы успеть взобраться наверх. Оттуда можно будет ещё раз обстрелять Зарков, чтобы отбить желание нас преследовать. Десять минут спринтерского забега дались тяжело, особенно Насте, обессиленной голоданием и сидением на цепи. — Стоп, три минуты на отдых, Менар перезаряди стволы, потом может быть это сделать будет просто некогда. Я тоже переломил ружьё и принялся выковыривать гильзы из стволов, их немного раздуло, и вынимались они с трудом. — Гильзы тоньше надо было делать, чтоб их смять было можно, — шипел я, сквозь зубы, поддевая гильзу кончиком своего тесака. Настя в это время восстанавливала дыхание, попутно рассматривая своих внезапно появившихся спасителей. — Всё, подъём, отдых потом. Мы снова побежали с максимально возможной скоростью, навёрстывая упущенное время. Зарки, разумеется, нас преследовали, но отставали метров на пятьсот. За последующий час забега мы останавливались на отдых два раза, Зарки тоже останавливались, они ведь не роботы, а тоже люди и бежать быстро без остановок не могли. — До обрыва остался последний бросок, он уже виден, — я кивнул вперёд, где в снежно-пылевом тумане виднелась отвесная стена, за которой нас ждала пустошь. — Плохо, буря надвигается, — Менар тоже смотрел вперёд, видом неба над пустошью он был недоволен. Минут через двадцать, когда наши силы почти иссякли, мы наконец-то добрались до обрыва и сразу же начали подъём. Первой стала подниматься Мора, за ней Настя, потом Менар и последним я. Когда Мора уже была наверху, помогая Насте влезть, я посмотрел на каньон. Зарки были уже близко, но недостаточно для того, чтобы стрелять. — Менар поторапливайся! — подгонял я его, подсаживая на следующую ступеньку. Сам он сейчас еле держался на ногах после быстрого и продолжительного забега. Белки его глаз покрылись кровавой паутинкой, а взгляд стал каким-то безумным, словно он сейчас ничего не соображал. У меня тоже от усталости дрожали ноги, вязкая слюна повисла на подбородке, и дышал я, сипя, как загнанная лошадь. Неожиданно каменная ступенька под ногами завибрировала, а потом землю довольно сильно тряхнуло. — Ох, ты ж, как не вовремя-то, — подумал я и посмотрел наверх. Менар сейчас пытался преодолеть последнее препятствие с помощью Моры и Насти. Мне до верха оставалось ещё две ступени, на одну из которых я успел влезть и даже забросил наверх свои ружьё и ранец на самый верх. Как только я это сделал, над головой в камень ударила порция дроби. Один из Зарков, видимо самый быстрый из них, стоял в низу и стрелял. Я пригнулся, чтобы не поймать собой следующую порцию свинца и услышал сначала знакомый приглушённый глушителем выстрел, а потом голос Насти. — Не только у тебя тварь есть ствол! Подняв голову, увидел в руках девушки своё ружьё, а на лице довольную улыбку. Осторожно посмотрел вниз и не поверил своим глазам, там с дыркой в голове лежал Зарк. — Давай руку, около Насти появился Менар, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. Только я встал, чтобы подать руку, землю снова тряхнуло и гораздо сильнее, чем в первый раз. Вместо того чтобы подняться, я стал съезжать вниз вместе с каменной площадкой на которой стоял. Плоский камень начинал крениться, и чтобы не упасть, я перепрыгнул на другой, потом на третий и на четвёртый, а вот с пятого перепрыгивать было уже некуда, ступеней поблизости не осталось. Я приготовился к падению с десятиметровой высоты и перед тем как камень столкнулся с землёй, прыгнул вперёд как можно дальше. Это меня спасло от погребения живьём под огромной массой горной породы. Падение было удачным, отделался ушибом ноги и парой ссадин. — Арей, лови! — послышался голос Менара, и в меня полетело моё ружьё и ранец. Менар бросив мне это, показал на каньон, там из-за скалы появились два Зарка. Они видели, что один из беглецов не успел взобраться, и побежали туда, где по их мнению, должен лежать его труп. — Не, ребята, я ещё жив, и мы повоюем, — подумал я. — Уходите, я вас догоню! — крикнул смотревшим на меня друзьям и, подобрав ружьё с ранцем, поковылял на север. Где-то там должен находиться пологий подъём в пустошь, ведь именно с той стороны двигался паровоз Зарков, направляясь на юг. Приблизительно через сотню метров нога перестала болеть, и я смог ускориться. Прямо на ходу заменил патрон в стволе с глушителем и решил, сократить количество преследователей как минимум на одного. Накатанная колёсами паровозов дорога петляла между больших камней, заворачивая то влево, то вправо. За одним из таких поворотов я и притаился, поджидая волков, идущих по следу зайца. — Ох, ребятки, не заяц я, ох не заяц, — прошептал я, приготовившись стрелять. Зарки появились минут через десять, когда я уже полностью восстановил дыхание. Выстрел с приблизительно пятнадцати метров не оставил одному из преследователей ни единого шанса выжить. Второй Зарк увидев, что его товарищ упал на землю как тряпичная кукла, поднял ружьё и пошёл вперёд. Я быстро выглянул из-за камня, чтобы понять, где он и услышал щелчок. Зарк удивлённо посмотрел на своё ружьё и нажал на курок ещё раз, выстрела и в этот раз не последовало. Тогда он просто бросил его, достал огромный нож, длиной почти как короткий меч и, махнув мне рукой, пригласил сразиться. — Ты меня что, за дурака держишь? — я себя великим воином никогда не считал, приняв его вызов, точно бы в живых не остался, поэтому подняв стволы, нажал на курок. Выстрел из моего крупнокалиберного ствола разнёсся эхом по всему каньону, Зарка отбросило на несколько метров назад. Его грудь превратилась в месиво из мяса, костей и крови, вытекающей толчками из ещё живого тела. Железная пластина, которую он носил на груди, его не спасла, её просто разорвало на куски большим количеством дроби. Посмотрев на дорогу, не увидел там больше никого, кто бы шёл по моему следу, поэтому я спокойно осмотрел оружие и тела Зарков. У них при себе не было ничего, видимо второпях забыли взять с собой даже патроны. Оружие мне было не нужно, весило оно не мало, нести его на себе я посчитал не нужным занятием, но всё равно осмотрел, так сказать, в целях общего развития. На земле лежали два ружья, пороховое и пневматическое, пороховое я даже рассматривать не стал, старое, поэтому оно и давало осечки, так как боёк не всегда доставал до капсюля. Патрон из этого ружья я вынул и положил к себе в ранец, пригодится когда-нибудь. Пневматическое ружьё меня заинтересовало своей необычной конструкцией. Здесь была смесь, метательной и пневматической системы выброса дротика. Сначала взводилась пружина в стволе, потом насосом накачивался воздух в баллон. Спусковой крючок одновременно убирал стопор пружины и выпускал сжатый воздух, за счёт двойного действия дротик летел быстрее и дальше. — Интересная конструкция, надо запомнить, в Уштаре попробую сотворить что-нибудь подобное, — подумал я и, оставив всё, пошёл на север, искать дорогу в пустошь. Часа через два решил, устроить привал, нужно было нормально отдохнуть, прежде чем выходить в пустошь, подставляя себя поднявшемуся там сильному ветру. Отдыхая, рассчитывал, что где-то приблизительно через час, ну может быть полтора, я дойду до подъёма, но этому было не суждено случиться. Дорога привела меня к подъёму только часов через шесть-семь, когда на землю опустились вечерние сумерки. Ветер к этому времени как-то подозрительно стих, словно и не было в пустоши несколько часов назад поднявшейся бури. Я был рад такой перемене погоды и бодро зашагал на юго-восток, туда, где должен встретиться с остальными диверсантами, выполнившими поставленную задачу. Через полчаса мне по пути стал попадаться уголь, одиночные камни, видимо он выпадал из угольного отсека паровоза. Я вначале с этими чёрными камешками играл как с мячом, пинал их, а потом решил собирать, ведь в пустоши нет дров для костра. Вскоре мой ранец на половину был заполнен углём, больше собирать не стал, ранец и так уже стал слишком тяжёл, а идти мне ещё далеко. Ещё я только сейчас увидел, что мой бинокль разбился при падении ранца с большой высоты, относительно целой осталась только правая часть. Ружьё конечно, тоже упало с такой высоты, но оно оказалось крепким, лишь приклад немного треснул. Фляжка помялась, но не протекла, сохранив для меня около пол-литра воды. Вскоре на пустошь опустилась ночь, плотные облака закрыли небо. Луна боролась с этой тьмой, проталкивая сквозь облака свои лучи и давая мне капельку света, чтобы я мог видеть хоть что-то. Ориентируясь на луну, пошёл дальше, искать старую кабину паровоза, там меня ждали друзья. Приблизительно через час снова поднялся ветер, видимость ухудшилась, стало заметно холоднее. Я настойчиво шёл вперёд, пока не понял, что скоро просто замёрзну окончательно. Сколько мне оставалось ещё пройти и в правильном ли я иду направлении, уже не понимал. Чтобы не замёрзнуть побежал, надеясь, что так согреюсь, но вскоре понял, что и так я тоже замёрзну, только буду ещё и уставшим. Выбора не оставалось, я решил выкопать себе окоп, спрятаться в нём от пронизывающего ветра. Выбрал место, где на земле не было камней, достал лопатку и со всей силы удалил по промёрзшей земле. Послышался металлический звон, лопата ударила во что-то металлическое, лежащее под снегом. — Неужели ещё одна кабина или это та же? — подумал я и потрогал место, куда пришёлся удар. Через секунду я уже держал в руках небольшой металлический предмет, в который и попала моя сапёрная лопатка. Предметом оказалась гильза от карабина, причём свежая, ещё не поржавевшая. Год выпуска рассмотреть не смог, для этого было слишком темно. Положил её в карман, единственный в моём комбинезоне и продолжил копать. Спустя полчаса уже сидел в яме, размером метр на полтора метра и глубиной чуть больше метра. Куча выкопанной земли послужила дополнительной защитой от ветра, увеличив глубину ямы ещё на полметра, но лишь, с одной стороны. Укрывшись в яме от пронизывающего насквозь ледяного ветра, смог немного отдохнуть и разжёг костёр. Мой костёр из угля был совсем небольшим, и находился у стены напротив, почти у моих ног, но его тепла мне хватило, чтобы не замёрзнуть. Незаметно для себя задремал, под завывание ветра и шуршание мелких камешков, сорванных с места резкими порывами. Проснулся от сильной боли в ноге, маленький и судя по всему последний уголёк моего костра прожог штанину, добравшись до кожи. Это меня спасло от смерти, если бы не этот уголёк я замёрз бы насмерть, так и не проснувшись. Начинался рассвет, ветер по-прежнему гонял по пустоши снег и поднятую с земли пыль. Покидать свой окоп не хотелось, но пришлось, мне нужно было идти дальше, иначе я в этой пустоши останусь навсегда. Замёрзшими руками разрезал ранец на ленты и обмотал ими кисти, сделав подобие варежек. Из куска верёвки сделал ремень для ружья, так как у меня его не было. В Уштаре никто не носил оружие на ремне, его держали в руках, ну или оно лежало рядом, на расстоянии вытянутой руки. Когда я делал приклад, как-то не подумал о ремне и сейчас, пришлось исправить такое упущение. Воду из фляжки перелил в пластиковую бутылку, после засунув её за пазуху, и не потеряю, и тёплая будет. Саму фляжку выбросил, она лишний вес, тесак повесил на пояс, оставшиеся патроны переложил в карман, где сейчас лежала зажигалка и стреляная гильза. Зажигалку, подаренную мне Нодро, я где-то потерял, остаток верёвки смотал и перекинул через шею на плечо, выбрасывать было жаль, вдруг пригодится. Избавившись, таким образом, от ранца, вылез из окопа и пошёл искать присыпанную землёй старую кабину паровоза. Её я в итоге всё-таки нашёл, часов через шесть блуждания по пустоши в метель при сильном ледяном ветре. Уставший и начинающий опять замерзать, заглянул внутрь и чуть не заплакал, увидев, что там никого нет. Менар, Мора и Настя тут были, оставив после себя, пустую фляжку, два куска верёвки и надпись на стене, сделанную угольком на русском языке. — Если ты жив, иди к месту сбора, ждать больше не можем, у Менара поднялась высокая температура. — Надеюсь, вы дойдёте, — подумал я и пролез внутрь через окно. Здесь было почти так же холодно как снаружи, только ветра не было. Угля для костра у меня не осталось, поэтому я стал жечь верёвки, из чего они были сделаны, я не знал, да и знать не хотел, главное, что они достаточно хорошо горели. Сжёг половину из того что было, этого хватило чтобы согреться, вот только согревшись стал бороться со сном. Я понимал, что, если засну, скоро в этой кабине появиться новый скелет. Один тут уже когда-то лежал, я его сам отсюда вытаскивал, чтобы укрыться от бури в первый день моего появления в этом мире. — Всё Андрюх, тебе нужно идти, пока следы твоих диверсантов ещё видны на земле, — сказал я себе и покинул ставшую уютной кабину. Отыскав следы, определился с направлением и быстро зашагал вперёд, надеясь догнать двух девушек и одного больного мужика. Ветер теперь дул навстречу, швыряя в лицо колючие снежинки вперемешку с пылью и прочим мусором, поднятым с земли. Сколько я шёл, не знаю, счёт времени уже просто потерял. Небо начинало темнеть, на пустошь вновь опускалась ночь. Несмотря на обмотанные тканью кисти рук, они всё равно мёрзли. Пришлось сделать прорези по бокам куртки и засунуть туда руки как в карманы. Направление держал по ветру, чтобы он всегда дул навстречу. Как я не старался сохранить тепло, пряча руки, втягивая голову в плечи и подпрыгивая на ходу, холод всё равно пробрался к телу. Я опять стал замерзать, с охлаждением тела меня потянуло в сон. Шагая, мне пока удавалось оставаться на грани засыпания, но меня стали посещать галлюцинации. Вначале я не понимал этого, мне казалось, что Зарки выбегающие из снежно-пылевого тумана, настоящие. Я брал в руки ружьё и стрелял в них, потом окоченевшими пальцами перезаряжал ружьё и ждал появления нового Зарка. В какой-то момент моё сознание прояснилось, и я понял, что в пустоши рядом со мной никого нет. Ни один нормальный человек не рискнёт побродить по пустоши в такую погоду. Спустя какое-то время, когда ночь уже вступила в свои права, мне стало сначала тепло, а потом даже жарко. Я снял маску с лица и капюшон с головы, чуть позже ещё и расстегнул пару верхних пуговиц на меховой куртке. Мне уже стало безразлично, есть где-то поблизости Зарки или их нет, в голове осталась лишь одна мысль — идти вперёд, навстречу ветру и снегу. Сейчас я уже почти ничего перед собой не видел, снежный туман полностью скрыл от меня всё что было вокруг. Через некоторое время пустошь стала почему-то темнеть, снег, как в воздухе, так и на земле становился чёрным как уголь. В такой наступившей тьме медленно проявлялась звезда, она была тусклой и далёкой, но она дала направление, и я пошёл к ней. Что было потом помню плохо, я, кажется, падал, потом вставал и шёл дальше. Вскоре чьи-то руки подхватили меня не позволяя упасть, а потом меня понесли. Сквозь туманную пелену в глазах я видел силуэты людей, они снимали с меня одежду. Потом меня уложили на что-то тёплое, а вскоре и сверху на меня навалилось что-то такое же тёплое. Ноги и руки долго растирали, пока их не стало жечь как огнём. Сквозь шум в ушах доносились голоса, но я не смог разобрать ни одного слова, а вскоре уже совсем перестал слышать. Сознание покинуло меня, погрузив в такую тёплую и какую-то бархатную темноту.Глава 7
— Арей, просыпайся, ну, сколько можно спать, вторые сутки пошли, — где-то рядом раздался знакомый голос, принадлежавший Менару. — Я кашу принёс, с мясом, есть будешь? Да, открой ты глаза, наконец, иначе сейчас по роже получишь! Я кое-как разлепил слипшиеся веки и повернул голову, ориентируясь на голос. Сначала увидел мутный силуэт, потом он стал приобретать резкость и вскоре, я увидел Менара. Он сидел у стола, с большой миской просто одуряюще вкусно пахнущей кашей в руках. — Вот чего ты опять орёшь, я ж не глухой пока, да ещё и по роже грозишь заехать. Сейчас обижусь, и останешься без бани, понял? — Да, я пошутил, просто решил проверить, как у тебя с мозгами дело обстоит. — А что у меня с ними не так? — я напряг память, но она выдавала пустоту, последнее что я помнил, как стрелял по призракам Зарков. — Ты же меня грозился зарезать, обзывал вонючим Зарком, неужели не помнишь? — Не-а, не помню, не было такого, врёшь ты. Настя где? — Да, здесь где-то, возле тебя долго сидела, потом ушла. Пока Волат не знает, что ты проснулся, съешь кашу. Он уже давно ждёт, когда с тобой поговорить можно будет. Я осторожно сел на кровати и осмотрелся. Находился я не в ремонтном ангаре, а у кого-то дома. Комната была довольно маленькой, но уютной. На полу лежала волчья шкура, на кровати матрац, набитый козьей шерстью, подушка и одеяло, напротив кровати стол и два стула, в дальнем углу стояла печка. — Где это я? — У меня дома, а ты что, думал, тебя в гараже оставят? Там только Нодро отлёживался, да и то лишь пару дней. Я принял из рук Менара миску с кашей и ложку, и только после увидел свои руки. Пальцы были красными и немного опухшими, на коже болячки, смазанные мазью пахнущей плесенью. — Да не смотри ты так на свои руки, наш лекарь сказал, что всё будет хорошо, Настя тебя вовремя отогрела. — Что значит отогрела? — А то и значит, телом своим она тебя согревала, раздела тебя, потом сама разделась почти догола, положила тебя на себя и держала так чуть ли не до Уштара. Мора тоже участие принимала, только не раздевалась, а просто расстегнула комбинезон и накрыла тебя сверху. Я, честно говоря, не верил, что у Насти получится тебя спасти, но она сказала, что таким способом у вас не одну сотню человек спасли. Да, ты ешь, каша во рту слушать не мешает. Съесть кашу я не успел, через минуту вошли Волат, Нодро и Настя. Настя сразу же бросилась ко мне, стала обнимать и со слезами в глазах благодарила за освобождение. Ей дали несколько минут на проявление эмоций и потом аккуратно оттеснили в сторону. — Ну, как ты себя чувствуешь, болит что-нибудь? — рядом на кровать присел Волат. Я понимал, что этот вопрос был лишь началом разговора и сразу перешёл к делу. — Нормально я себя чувствую, но у нас серьёзная проблема. Менар где мой комбинезон? Там в кармане патроны были. — Вот он и патроны на месте, — он открыл ящик, стоявший возле кровати и, достав из него комбинезон, протянул мне. Содержимое кармана осталось целым, только патронов заметно убавилось, я ж всё-таки с призраками воевал. Высыпав всё на кровать, подобрал стреляную гильзу и отдал Волату. Он почти минуту рассматривал её и даже нюхал. — Из вашего мира? — Да, скорее всего от автоматического тридцати зарядного ружья. От этого оружия даже за толстым листом железа не спрятаться, и стреляет далеко, если мне память не изменяет, на полтора километра. Ну, если для сравнения то, как от Уштара до того места где росло дерево, — пояснил я, просто не зная, как ещё объяснить расстояние в их единицах измерения. — Тридцать стволов в ружье это как-то слишком уж многовато, — удивился Менар. — Ствол там один, оно само перезаряжается, причём очень быстро, за минуту шестьсот выстрелов может выдать. Очень надеюсь, что не это оружие сюда попало, а какое-нибудь другое, менее скорострельное, есть у нас такое, называется винтовка. — В лагере Зарков видел это оружие? — Нет, думаю, оно у них одно и где-то припрятано на время. Нужно усилить охрану моста, Зарки могут прийти, чтобы отомстить. Да, что там могут, точно придут, я бы, на их месте обязательно пришёл. — Ещё что-то можешь рассказать? — Пока нет, мне нужно с Настей поговорить, она там находилась достаточно долго, много чего видела и слышала. Сама Настя сейчас скромно стояла в стороне, слушала, но судя по её взгляду, поняла из сказанного мной максимум третью часть. — Вот тебе новая одежда, старую я отдам в чистку, — Нодро положил на кровать свёрнутый в рулон новый комбинезон, а старый забрал, пообещав вернуть после. — Чего сидим? — Волат посмотрел на Менара и Нодро. — Встали, ушли, Арею поговорить с девушкой надо. Через несколько секунд мы с Настей остались одни. Она по-прежнему стояла у стола, не решаясь подойти. — Помоги мне одеться, я что-то пока встать на ноги не в состоянии, штормит сильно. Через пару минут я уже был одет и обут с её помощью. — Присядь, — я показал на кровать рядом с собой. Не хочу кричать на весь посёлок, нечего нас слушать всем, кому не попадя. Спасибо что отогрела, — я положил руку на её ладонь и слегка сжал. — Всё-таки рассказал, а ведь обещал молчать, — Настя слегка покраснела, узнав о том, что Менар рассказал мне о методе моего спасения. — Не злись, люди тут простые и добрые, ты лучше скажи, как ты сюда попала? — Сюда в этот посёлок или к бандитам? — Как ты в этот мир попала, для начала, а уж потом обо всём остальном. — Как попала? Да, просто. Мы с друзьями ехали на пикник, машина по дороге сломалась, пока ребята её ремонтировали, мы с подругой рвали цветы на поле. В какой-то момент наклонилась, чтобы ромашку сорвать и тут раз, и всё пропало. В смысле и поле, и трава, и ромашка, ну и всё остальное тоже. Я чуть с ума не сошла, даже щипала себя, чтобы убедиться, что не сплю. Стояла и кричала как дура, звала на помощь. Не зная куда идти, потом пошла, куда глаза глядели. Шла долго, думаю несколько часов, потом у меня вода закончилась, а уже вечером, когда стало темнеть, увидела паровоз, подумала, что железная дорога рядом. Побежала к нему и, в общем, так я к этим уродам и попала. Уж не знаю, к счастью или нет, их главарь на меня глаз положил и меня никто не тронул, в том числе и он сам. Как потом выяснилось, у него жена есть, или не жена, а просто подруга, я так и не поняла до конца. Так вот она и запретила Эваргу, то есть главарю, его так зовут, трогать меня. По их же законам у мужчины может быть только одна женщина,разумеется, пока она жива. Так вот, Тач, то есть подруга его, глядя, на меня понимала, что её дни, можно сказать, сочтены, Эварг вскоре от неё избавится, и она всячески старалась оставаться на виду у всех. Убить её принародно он не мог, сразу потеряет уважение, власть, ну и возможно жизнь тоже. Тач всё время заставляла его искать кого-то, думаю, они грабили таких как вы. Они часто уезжали, но возвращались ни с чем, лишь людей теряли и паровозы. Паровозов у них было шесть, когда я к ним попала, сейчас осталось только три. — Стоп, подожди, это мы знаем, это мы их уполовинили, ты лучше мне вот о чём расскажи. Оружие, какое, сколько, где берут патроны, чем живут, ну, едят что, где берут уголь, ну и всё такое, это очень важно. — Где и что берут, точно не знаю, я всё время в клетке сидела, как диковинный зверь в зоопарке, но они куда-то ездили и привозили и крупу, и патроны, и одежду. Мясо сами добывают, сусликов в основном, что касается угля, видимо где-то шахта есть, оттуда привозят. Ещё у них есть золото, самородки, сколько, тоже не могу сказать, просто видела у одного из них, хвалился перед остальными. Это как раз произошло за несколько дней до вашего появления. Эварг и Тач потом долго спорили о чём-то и за день до вас уехали на одном паровозе. Тач, перед тем как уехать, приковала меня цепью и раздела до пояса, чтоб все на меня смотрели похотливыми глазками. Что дальше произошло, ты уже знаешь, вот, в общем-то, и всё, если коротко. — Вспомнишь ещё что-нибудь, сразу расскажи. Кстати, хотел спросить, где ты научилась так стрелять? Я бы с такого расстояния Зарку точно в лоб не попал. Настя встала, выпрямила спину, гордо подняла голову и доложила, как солдат своему командиру. — Третье место заняла на областных соревнованиях по биатлону, юниорских, разумеется, до взрослых не доросла. Решила что учиться нужно, а не с винтовкой за спиной и пеной изо рта бегать. Теперь твоя очередь на вопросы отвечать. — Задавай, — я прилёг, сидеть стало тяжело, чувствовал себя как выжатый лимон, только что вынутый из стакана с горячим чаем. — Как ты сюда попал, что это за место, как домой попасть, как ты меня нашёл и вообще, от кого обо мне узнал? — Можно по одному вопросу задавать, а не по сотне сразу? — Какая сотня, всего-то, — она на несколько секунд задумалась, — всего-то пять было, для начала. — Ну, так как, Арей? Кстати, что за имя такое странное? — Андрей я, просто они его выговорить не могли, вот я и стал Арей, в принципе на слух близко, я уже даже привык. Сюда попал также как ты, только я на рыбалку ехал. В какой-то момент, бах! Без машины и мордой по земле, образно конечно. Долго брёл по пустоши, потом буря, потом паровоз, только это не Зарки были, а Уштарцы. Я здесь почти полгода, освоился немного. Потом мне показали одну вещицу, явно принадлежащую нашему миру, смартфон твой это был. Я смог батарейку подзарядить, ну и уже, судя по фото, догадался, как выглядит хозяйка смартфона. Я не был уверен, что найду тебя у Зарков, но всё-таки решил проверить. Для этого даже придумал провести эту диверсионную операцию, по подрыву паровозов, — мои веки стали тяжелеть, и я закрыл глаза. — Это была рискованная вылазка и у меня одного, это никогда бы не получилось провернуть. В какой момент я заснул, не знаю, проснулся, когда за окном было темно. Рядом на ящике около печки, свернувшись калачиком, тихо сопел Менар. Самочувствие моё заметно улучшилось, правда, пальцы немного болели, но это уже мелочь, главное, что я был жив. Сильно хотелось пить, вот только захотел не воды, а чаю, горячего и сладкого. С горячим проблем не было, а вот о сладком пришлось лишь помечтать, ни сахара, ни мёда в Уштаре не было. Когда забрезжил рассвет, я уже выпил пару кружек местного чая и сидел на кровати, скрестив ноги, думая о том, как мне теперь вернуться домой. Настя подтвердила мою догадку о том, что загадочное марево появляется в том месте относительно регулярно, вот только всего один или два раза в год. Как мне поймать этот момент его появления, я пока не придумал, но у меня есть ещё время для этого, так как до следующего появления марева осталось приблизительно полгода. Настю придётся всегда и везде брать с собой, её тоже нужно вернуть домой, потому что этой девушке тут не место. Волат думаю, будет не против того чтобы, она была рядом со мной, всё-таки хороший стрелок никогда не помешает во время переправки угля на другую сторону пустоши. Убедить Волата в том, что мне нужно ездить с Нодро, думаю, получится, ведь с Зарками ещё не покончено, стало быть, разведка нужна, ну или просто наблюдение за пустошью. — А ты чего не спишь? — Менар проснулся и, увидев меня с пустой кружкой в руках, решил, что я хочу чаю. — Сейчас подогреем, вижу, что угля ты в печь подкладывал, замёрз что ли? — Нет, воду подогревал, но от ещё одной кружки чего-нибудь горячего не откажусь. Вскоре я ещё и в компании с Менаром выпил пару кружек чая, после чего выпитый чай попросился наружу. Набросив свою куртку с отрезанными рукавами на плечи, вышел из дома. Уштар, основательно припорошённый выпавшим ночью снегом, сейчас выглядел более презентабельно. Пропало ощущение что находишься на пункте приёма металлолома, куда свозили старые контейнеры. Утреннее небо было голубое, без облаков, а белое солнце ослепляло, не позволяя на него посмотреть. — Почти как дома, — подумал я, — а с другой стороны это теперь и есть мой дом до конца жизни, конечно, если не найду способ вернуться на Землю. — Что, не спится? — из дома напротив, вышел Нодро. Он также как я некоторое время наслаждался видом зимнего Уштара и голубого неба. — Давно я такого голубого неба не видел, даже не верится что оно сейчас над нами. Как самочувствие? Готов отправиться с грузом угля? — Когда ехать? — Дней через пятнадцать, может чуть раньше, уголь ещё не привезли с раскопа. Волат просил зайти, думаю, он сейчас уже не спит. Дело у него к тебе какое-то, да и о том, что смог узнать от Насти, тоже хочет услышать. Она сама пыталась нам рассказать, но разговаривает она на нашем языке намного хуже тебя, так что мы ничего не поняли. Утренняя прогулка до ремонтного ангара пошла мне на пользу, даже пальцы на руках перестали болеть. До дома Волата шёл не спеша, в такую прекрасную погоду хотелось погулять немного дольше, дела всё равно никуда не денутся. Волат уже не спал, я застал его стоящим на лестнице и смотрящим вдаль. — Доброе утро, — я поздоровался, остановившись внизу — На самом деле, оно какое-то доброе, — он вдохнул морозный воздух полной грудью, — оживает понемногу наша земля. Снега с каждым годом стало выпадать больше, я застал времена, когда зимой снега совсем не было. Поднимайся, разговор есть. Я поднялся по лестнице наверх и прежде чем войти в скромное жилище главы посёлка, посмотрел туда же, куда он смотрел. До самого горизонта простилалось белоснежное покрывало, под нежно голубым небом. Было так красиво, что заходить к Волату не хотелось, а хотелось и дальше так стоять и смотреть. — Вижу, что чувствуешь ты себя намного лучше, чем вчера, значит, будем считать, что почти здоров. С девушкой поговорил? Знает что-то важное? — Кое-что смогла рассказать, но не много, сидя в клетке многого не увидишь. — Это да, жаль её, но сейчас с ней будет всё хорошо, мы же не Зарки, мы людей в клетки не сажаем. Через некоторое время я рассказал ему все, о чём смог узнать со слов Насти и добавил то, что сам видел. — Получается, что Зарки с кем-то торгуют, — Волат задумчиво посмотрел в окно. — Я давно об этом подозревал, вот только до сих пор не понимаю с кем. На берегу причал только один, ни слева, ни справа на два дня пути к берегу не причалить, о скалы разобьёт. — У меня есть мысль, только не уверен что она правильная. — Говори, вдруг окажется полезной, — Волат даже не спрашивая у меня, буду я чай или нет, поставил передо мной кружку с ним. — Для того чтобы попасть на корабль или что там у вас вместо него, не обязательно причалить к берегу, есть лодки. Для лодки причал не особо и нужен, достаточно пару метров относительно ровного берега. На лодке между скал торчащих из воды можно пройти. — Лодка, лодка, а что, вполне может быть, вот только с кем они могут торговать, не с Миданцами же? — А почему бы и нет, этим вашим Миданцам без разницы у кого уголь покупать, у вас или у Зарков. — Вот я как раз почти об этом и хотел с тобой поговорить. Нам нужно чтобы ты поехал с Нодро на пристань, посмотришь, что у Миданцев есть нового. Мы иногда просто не понимаем того, что видим, а ты у нас Уштарец умный, сможешь увидеть, что у них есть. А ещё я бы хотел, чтобы ты поискал лодку, вдруг ты оказался прав и она у Зарков есть. Подготовиться к этому делу помогу, дам всё что попросишь, оружие, патроны, тёплую одежду. — Я один не пойду. — А, я что, разве сказал что пойдёшь один? Выбирай, кого хочешь, правда, много людей выделить не могу, но двоих или троих можешь взять. — Ладно, с собой возьму Менара, Мору и Настю, она стрелок каких поискать. Мне нужно переделать ружья для всех под малый калибр, помощь кузнеца потребуется, десять дней на подготовку. Пока всё, остальное по ходу дела. — Согласен! Начинай подготовку. Вскоре я вернулся в дом Менара, но его там уже не было, вместо него меня ждала Настя и завтрак. — Я тебе кашу принесла, тебе есть надо. — Спасибо, каша это хорошо, а красивая девушка с кашей ещё лучше, — я подмигнул, думая, что Настя засмущается, но она оказалась не робкого десятка. — Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а он у тебя как раз пустой. — Считай что половинка сердца уже твоя. Нам нужно поговорить, — Настя сразу стала серьёзной, — хочу, чтобы ты пошла со мной. — Да, я с радостью, хоть в пекло, — попыталась она пошутить, но увидев моё серьёзное лицо, перестала улыбаться. — Вот почти туда я и хотел тебя пригласить, прогуляться. Пока ел кашу, рассказал куда собираюсь, зачем и кто пойдёт ещё. Также заверил, что экипировка будет самой лучшей, которую только можно найти в Уштаре, вот только нам её придётся сделать самим. Я, конечно же, не был военным и не служил в спецназе, но кое-что знал из того, что и как должно выглядеть и какие функции должны выполняться теми или иными прибамбасами. — Я согласна, теперь куда ты туда и я, мы же Земляки, в прямом смысле этого слова. Я помогу подготовиться или ты думаешь, что я умею только бегать и стрелять? — Я ничего не думаю, просто дело опасное, Зарки своё торговое место будут охранять, от этого зависит их выживание. Уже к обеду я получил от Волата не одно, а сразу три ружья на переделку, одно принадлежало Менару. Плюсом пошли семьдесят патрон, по одному рулону серой и белой ткани, недовольного кузнеца в помощь и ещё жену Нодро, как лучшую в Уштаре портниху. Почти до вечера мы с Настей объясняли, что хотим получить в итоге, я от кузнеца, а она от жены Нодро. Настя взяла на себя пошив нашей униформы, включая бронежилеты. Она на них просто настаивала, и я согласился помочь в их изготовлении. Десять долгих дней несколько человек работали с утра и до поздней ночи, чтобы сделать всё, что нами было задумано. Наступил момент, когда четыре полных комплекта маскировочных костюмов с бронежилетами из кованых пластин, лежали перед нами в железных ящиках. Оружие лежало сверху, и оно вызвало неподдельный интерес у Волата, особенно ружьё Насти. Из своего разбитого бинокля я собрал оптический прицел, разумеется, он был далеко не идеален, но хоть что-то. Все ружья имели по два ствола, кроме ружья Менара и по два калибра, только моё ружьё имело ещё и третий, я оставил себе крупный калибр. Всё уже было испытано на надёжность, в том числе и бронежилеты. Выстрел из дробовика с пяти шагов они выдерживали, а большего нам и не нужно было. Если мы нарвёмся на обладателя автомата Калашникова или карабина, нас никакой бронежилет не спасёт. — Всё, мы можно сказать, готовы, — сообщил я Волату. — Вижу, что вы готовы, можете пока побездельничать. Нодро поедет с углём через три-четыре дня. Хотя можно и на день раньше уехать, осмотритесь там. — Волат! — в ангар вбежал человек из охраны моста, я его запомнил, потому что он заикался и шепелявил немного. — Волат, Зарки! Зарки около моста! Один тягач, стоят чуть в стороне и ничего не делают. — Я же говорил что придут, — пробормотал я и взял в руки своё ружьё, — надо сходить, посмотреть на них, может, сможем узнать, что им тут надо. Главное чтобы они на мост не попытались прорваться. — Не думаю, что отважатся, к мосту просто так не подъедешь, да и сам мост закрыт. Через двадцать минут довольно быстрого бега, мы оказались около моста. Охраны тут было в два раза больше, чем обычно, перед мостом со стороны пустоши лежало несколько больших железных ящиков, наполненных щебнем. Такой аналог бетонных блоков надёжно защищал от прорыва тараном. Объехать их тоже было нельзя, выкопанная траншея шириной в два метра и глубиной в полтора, остановит любой паровоз. Зарки, в самом деле, крутились возле моста, приблизительно в полукилометре от него. У них был только один паровоз, причём с прицепленным к нему одним вагоном. — Они что торговать приехали? — Волат смотрел в бинокль и пытался понять, что находится у них в вагоне. — Не похоже, эти ребята с востока приехали, у западных Зарков я такого тягача не видел, — Менар тоже смотрел на паровоз, предварительно встав на камень около метра в высоту, так ему было лучше видно. — Ну, вот стоим мы тут как стадо баранов, смотрим, а что делать с этими Зарками так никто и не сказал, — сзади подошёл Нодро, он немного задержался, также быстро бегать как мы, не мог. — Нужно сходить и спросить, — предложил я и на меня посмотрели как на идиота, — а, что не так? Может они поговорить хотят, а мы их не подпускаем. Я могу сходить, если больше некому. — Менар пойдёт, — сказал Волат, посмотрев на него. Сам Менар чуть с камня не свалился от такого предложения, но промолчал, лишь взглянув на меня, как на идиота придумавшего эту идею. — Ладно, схожу, но если не вернусь, вы хоть отомстите за меня потом. Вскоре он ушёл, а мы остались и с напряжением следили за каждым его шагом. К самому паровозу Менар не пошёл, он остановился приблизительно метрах в ста от него и стал ждать. Ждал когда кто-нибудь из Зарков тоже выйдет ему навстречу для переговоров. Через некоторое время и в самом деле к Менару подошёл Зарк, после чего они долго разговаривали. Ещё через некоторое время Менар отправился осматривать и паровоз и вагон. Всё пока было спокойно, но когда из вагона вышли человек пятнадцать Зарков, мы заволновались. Менар же, по-прежнему оставался спокойным и даже осмотрел каждого Зарка в отдельности. — Что он делает? — Волат смотрел на Менара то через бинокль, то без него. Я, честно говоря, тоже не до конца понимал, что сейчас происходит возле паровоза. Зарки стояли в шеренгу, а Менар ходил вдоль этого строя и что-то доказывал им, размахивая руками и показывая кулак. Минут через десять вся эта компания под предводительством Менара направилась к мосту. Охрана моста как по команде направили оружие на толпу Зарков, не обращая внимания на Менара, идущего впереди чуть ли не чеканя шаг. Вскоре через мост перебрался на нашу сторону только один Менар, оставив Зарков стоять на другой стороне под прицелом двух десятков стволов. — Ты что совсем с ума сошёл? Ты зачем их сюда привёл? — Волат навис над ним как коршун над цыплёнком. — Подожди кричать-то, дай сказать. В общем, эти Зарки уже не совсем Зарки, точнее они Зарки конечно, но быть ими уже не хотят. Они сбежали и теперь хотят стать Уштарцами, согласны на любые наши условия, вот! — Выпалил Менар скороговоркой, чтобы его не успели, перебить. Волат думал минуты три, посматривая то на Зарков, то на нас, стоявших с открытым от удивления ртом. Из двенадцати стоявших по другую сторону человек пятеро были женщины, разного возраста. Все двенадцать выглядели измотанными длительным блужданием по пустоши и, судя по их взглядам, были голодными. Оружия ни у кого из них не было, даже ножей, что для любого Зарка было просто неестественно, нож должен быть у каждого. Слово Зарк в переводе с местного наречия, означало нож, поэтому бандитов и прозвали Зарками, то есть ножами. — Волат, ну ты же сам мне говорил, что на раскопе скоро работать некому будет, вот тебе углекопы, — напомнил Менар. — Только ты их сразу в кандалы не заковывай, к ним присмотреться надо, вдруг они не настолько плохими окажутся. — Ладно, но в Уштар пойдут связанными. Тягач сам приведёшь. — Запросто, только за углём нужно сходить, он у них ещё вчера закончился, им пришлось одежду жечь, чтобы сюда добраться. Через некоторое время мы вернулись в Уштар и привели туда новых жителей. Волат распорядился их покормить, а потом занялся допросом каждого по отдельности, чтобы иметь хоть какое-то понятие, насколько они могут стать нормальными жителями посёлка. Менар взяв с собой два больших ведра угля, отправился обратно к мосту, чтобы пригнать оттуда паровоз. Я с Настей и Морой остались в ремонтном ангаре, решили переодеться в новый бело-серый камуфляж. — А ничего так получилось, мне нравится, — Настя осмотрела себя, пытаясь посмотреть на себя сзади. — Бронежилет, думаю, тоже нужно надеть, к его весу привыкать надо. Вес самодельных бронежилетов получился приличный, навскидку килограмм по восемь-десять. Добавив к нему вес оружия, а ружья весили почти также, потом вес новых ранцев со всем содержимым, я понял, что бегать со всем этим будет проблемно. — Сколько у нас осталось времени до выхода? — По словам Волата, если ничего не изменилось то, два дня. Вагоны углём уже загрузили, Нодро ещё должен проверить всё ли в порядке с паровозом. — Андрей, я, честно говоря, боюсь, мы идём неизвестно куда и не понятно зачем, — Настя стояла в полной экипировке и смотрела на своё ружьё с оптическим прицелом. — Я тоже боюсь, это нормально, здесь все боятся, даже Менар, он только выглядит таким бесшабашным в спокойной обстановке, когда надо он поступает правильно, вот только часто рискует напрасно. Оказавшись здесь, я стал солдатом, хоть и не хотел этого, но чтобы вернуться домой, мы должны пройти этот путь и выжить. Правда, я не уверен, что у нас получится вернуться, но надеюсь. До самого вечера мы ходили в бронежилетах, с ранцами за спиной и ружьями в руках. Даже я к вечеру устал таскать на себе такой груз, что уж говорить о девушках. Мора ещё как-то умудрялась ходить со всем этим, она всё-таки привыкла к тяжёлой жизни, а вот Настю уже пригибало к земле. Она терпела и старалась держать спину ровно, но это уже получалось с трудом. — Ладно, снимаем всё, на сегодня тренировка закончена, — я положил ружьё на стол и снял ранец. Стоять сразу стало легче, всё-таки минус почти двадцать кило это ощутимо. Когда снял патронташ с патронами трёх разных калибров и бронежилет, почувствовал себя воздушным шариком. Собственный вес не чувствовал, казалось, что, если выйду на улицу, меня ветром унесёт. — Даже не представляю, как я с этим всем буду бегать, — Настя с выдохом облегчения положила свой бронежилет в ящик. — Почувствуй себя крутым спецназовцем, когда ещё ты сможешь им побыть, если не сейчас. — Кто такой этот твой спецназовец? — Мора тоже наконец-то сняла с себя весь лишний груз. — Это такой очень хороший солдат, которому в одиночку выйти против целой армии — дело обычное, — другого объяснения я так сразу не подобрал, но и этого было вполне достаточно, чтобы Мора стала гордиться тем, что её сравнили с таким солдатом. — Дерьмо, а не тягач, — в ангар вошёл Менар. Он был покрыт сажей с головы до ног. В руках он держал огромный гаечный ключ и пустое ведро. — Как они ездили, вообще не понимаю, он же разваливается прямо на ходу. А вы чего одетые, уже выезжаем? — Нет, просто решили походить в этой одежде, так сказать, чтобы привыкнуть. — Одежда она и есть одежда, чего к ней привыкать-то? К другому цвету что-ли? — Завтра оденешь всё на себя, а потом скажешь, нужно или не нужно, — ответила Настя с какой-то обидой в голосе. — Как скажешь, я сделаю то, что просите, а вот кое-кто слово так пока и не сдержал, — Менар подошёл ко мне и закричал — баня где!? — Ты чего ко мне пристал с этой баней, иди к Волату, пусть он нам дом для этой бани выделит сначала! — Да, ладно тебе, чего сразу обиделся, я ж пошутил, — он стал оправдываться смущённо улыбаясь. Вскоре мы разошлись по домам, прихватив с собой все свои вещи и оружие. С некоторых пор Волат перестал за мной присматривать, и я мог свободно ходить с ружьём по всему посёлку. Жители меня уже хорошо знали, а после похода в гости к Заркам ещё и уважать начали. Я стал в посёлке такой же популярной личностью как Менар или Нодро, а может быть и как сам Волат. Даже такой своенравный человек как кузнец, был всегда рад меня видеть у себя в кузне, что нельзя было сказать о Менаре. Они по-прежнему молчаливо враждовали, правда, это не касалось дел важных для всего Уштара. Кузнец всё-таки взялся за ремонт котла, но Менару об этом не говорил, чтобы тот не мешал работать спокойно.Утром погода немного испортилась, поднялся сильный, порывистый ветер, люди из дома без надобности старались не выходить. Я бы тоже никуда не пошёл в такую погоду, но мне как всегда в голову пришла одна мысль, от которой я не находил себе места. Мне понадобились гранаты, обычные ручные гранаты, хотя бы по одной на каждого. Я даже был готов пожертвовать несколькими патронами для их создания. Через несколько минут я уже был в кузне и объяснял Набару, что мне от него нужно. — Ты мне предлагаешь за один день отлить из чугуна четыре таких штуковины? — Да, очень надо. — Вам всем всегда очень надо и всегда срочно, — ворчал он, глядя на мой примитивный чертёж. — Ладно, попробую, но не обещаю. — А ещё мне нужен ударный механизм с отсроченным ударом, — сообщил я, поняв, что корпуса для гранат у меня почти в кармане. — А вот это ты уже как-нибудь сам сделаешь, я знаю, что сможешь. — Ну, ладно, если уж не вышло заставить его, так и быть попробую сам, — подумал я и пошёл в ангар, конструировать взрыватель. К вечеру у меня было в наличии четыре заготовки, которые ещё было нужно заправить порохом и соединить с гранатами. Только собрался сходить в кузню, в ангар пришёл сам кузнец вместе с Волатом. — Вот, извини только три, — Набар отдал мне три пустых корпуса. — Ты опять что-то придумал? Что это на этот раз? — ни кузнец, ни Волат пока не знали для чего мне эти гранёные «яйца Фаберже», пришлось рассказать. — Одним словом это такая маленькая мина, которую нужно бросать, я правильно понял? — Да, правильно, вот только у меня больше пороха нет, придётся пожертвовать патронами, — я тяжело вздохнул, показывая как мне жалко тратить боезапас. — И сколько тебе надо? — Волат проявил определённое сострадание, но по его хитрому взгляду я понял, что мой спектакль он раскусил. Для защиты Уштара он был готов пожертвовать всем, а уж несколькими патронами и подавно. — Думаю, штук десять будет достаточно, — я не стал просить больше, понимая, что патроны тут почти на вес золота. — Сейчас принесу, а ты пока покажи Набару механизм отсроченного удара. Волат новую технологию всегда был готов взять на вооружение, если она была хоть чем-то полезной для Уштара. Я догадывался о том, что по моим образцам Набар в своей кузне уже давно начал переделку ружей и изготовление бомб, а завтра в ход пойдут ещё и гранаты. Оптический прицел им тоже понравился, наравне с бронежилетом из набора металлических пластин размером приблизительно пять на пять сантиметров в три слоя. Вскоре Волат принёс мне патроны, ровно десять штук. К этому времени я уже и показал Набару взрыватель и объяснил, как он работает. В нём не было ничего сложного, трубка со смесью пороха и мелко нарезанной сухой травы, чтобы порох не сгорал слишком быстро, и капсюль с ударным механизмом для его поджога. Чека тоже была, чтобы случайно не подорвать самого себя. — Завтра утром Нодро отправляется с новой партией угля, вы поедете с ним и назад должны вернуться тоже с ним. Груз будет особо важным, его нужно доставить любой ценой, иначе мы просто больше не сможем защитить себя от Зарков, да и просто выжить, — Волат сейчас был серьёзен как никогда. Набар тоже не улыбался, видимо знал, что за груз Нодро повезёт назад. Я спрашивать о самом грузе не стал, время придет, узнаю, а пока мне это не нужно. Вскоре они ушли, я остался в ангаре доделывать гранаты. Первоначально хотел каждому выдать по одной, но сейчас передумал, Менару такую штуку доверять опасно, он иногда в своих поступках непредсказуем. На что способна граната, он не знал, испытания я не устраивал, поэтому две решил оставить у себя, а одну отдать Насте. Она прекрасно знала, что это и что делать после броска. Наступило долгожданное утро, паровоз Нодро уже был трижды проверен и словно большой зверь ждал, когда можно будет выйти на простор пустоши. Погода немного улучшилась, ветер заметно потерял силу, и стало не так холодно как вчера. Мы четверо, я, Менар, Настя и Мора переодевались в ангаре. Никто из нас ничего не говорил, всё происходило, молча, мы сейчас каждый думали о своём. Я переоделся первым и вышел на улицу, команду решил, подождать возле паровоза. Волат с охраной не поскупился, выделил аж пятнадцать человек, и это не считая Шото, он уже занял своё место за пушкой. Недавно я ради интереса посмотрел на то, как она устроена и был приятно удивлён тем, что воздух накачивался не вручную, а насосом с приводом от колеса вагона. Поэтому эта танковая башня местного производства и была установлена жёстко на крыше. Сейчас в каждом открытом вагоне с углём находилось по два человека с ружьями. Они все были, тепло одеты и в дополнение прикрывались от ветра небольшими листами железа. Провожать нас вышли, чуть ли не все жители Уштара. Несмотря на большое количество людей, было тихо, в воздухе висело какое-то гнетущее волнение, словно нас провожали в последний путь. Минут через пять из ангара вышли остальные члены моей команды. Посмотрев на них, даже я проникся чувством уважения, к людям, решившим ещё раз рискнуть своими жизнями ради всех жителей этого посёлка. Девушки выглядели даже как-то красиво в светлом камуфляже, что нельзя было сказать о Менаре. Он сейчас был похож на комод, покрытый непонятного бело-серого цвета покрывалом, вдобавок ещё был поперёк перетянут патронташем, а из его «ящика» торчали ружейные стволы. — Залезайте, только вас и ждём, — из кабины высунулся Нодро и помахал нам рукой. Мысленно пожелав нам всем удачи, я первым поднялся в кабину и потом помог остальным. Паровоз тронулся и медленно покатил в сторону моста. Вскоре Уштар скрылся из вида, а настроение у меня почему-то улучшилось, видимо потому, что больше не было видно грустных взглядов жителей провожавших нас. Приблизительно через час добрались до моста, где простояли почти ещё час. Именно столько времени охране потребовалось, чтобы убрать с дороги железные ящики заполненные камнями. — Нодро, можешь проехать возле того места где меня нашли? — Могу, я как раз собирался взять правее к западному каньону. Зарки имея всего один тягач, напасть не решатся, а их восточные братья так далеко на чужую территорию не заходят. Вскоре Нодро повернул вправо и немного прибавил скорости. Менар, Мора и Настя дремали сидя кто на полу, а кто и на любимом ящике Нодро. Мне в отличие от них не спалось, я стоял возле Нодро и смотрел через приоткрытую дверь на пустошь. — Нодро, а в тот день ты не заметил чего-нибудь необычного, того, чего ещё не случалось или случается очень редко? — Было кое-что, буря была какой-то двойной. Полдня бушевала, потом перерыв почти на день, а потом снова на полдня. — А ещё что-нибудь помнишь? — Нет, больше ничего, сухая гроза, правда, была, но она в пустоши дело обычное. Ждёшь, когда такое опять случится? — Да, не буду скрывать, жду, вот только поймать бы этот момент. — Лета придётся ждать, зимой гроз во время бури нет, такое только летом бывает, да и то не каждый год, а может и каждый, я не знаю. Я же в пустоши не живу, а только уголь вожу приблизительно раз в тридцать дней. Мы могли бы и чаще возить, но корабль чаще не приходит и больше семи вагонов в раз не берёт.
Последние комментарии
5 часов 41 минут назад
6 часов 16 минут назад
7 часов 9 минут назад
7 часов 14 минут назад
7 часов 25 минут назад
7 часов 38 минут назад